Абрамович М. Иисус, еврей из Галилеи

Подождите немного. Документ загружается.

Саддукеи

«4. По учению саддукеев, души людей уми-

рают вместе с телом; они не признают никаких

других постановлений, кроме постановлений зако-

на.

Они считают даже похвальным выступать

против учителей своей собственной философской

школы. Это учение распространено среди немно-

гих лиц, притом принадлежащих к особенно знат-

ным родам. Впрочем влияние их настолько ни-

чтожно, что о нём и говорить не стоит.

Когда они занимают правительственные

должности, что случается, впрочем, редко и лишь

по принуждению, то саддукеи примыкают к фари-

сеям, ибо иначе они не были бы терпимы просто-

народьем».

(Иосиф Флавий. Иудейские древности, 18:1).

Термин «саддукеи» происходит скорее всего

от имени первосвященника Саддока. К этому на-

правлению относили себя высшие слои еврейского

общества — представители аристократии и финан-

совой знати.

Хотя саддукеи и были в явном меньшинстве,

но всё же, благодаря своему общественному поло-

жению и богатству, они являлись самой влиятель-

ной частью еврейского общества.

Многие представители саддукеев были свя-

щенниками Храма и в силу этого более близки к

библейскому фундаментализму.

Закон «око за око» интерпретировался ими

буквально, притом иное толкование просто исклю-

чалось. Ими полностью отвергалось бессмертие

души и загробная жизнь, поскольку в Торе об этом

ничего не сказано.

Религиозным средоточием саддукеев был

храмовый ритуал и жертвоприношения. Фарисеи

обвиняли саддукеев в одержимости, они заявляли,

что «(Ритуальная) нечистота ножа (используемого

для жертвоприношений) была для них хуже, чем

убийство» (Тосефта, Йома, 1.10).

Религиозная жизнь саддукеев была настоль-

ко сосредоточена вокруг Храма, что после его раз-

рушения в 70 г. н.э. саддукеи окончательно сошли

с исторической сцены.

Некоторые учёные полагают, что религиоз-

ные установки и практика караимов (секта, которая

также полностью отрицает Устный Закон и Тал-

муд) частично базируются на учении саддукеев.

Ессеи

«5. Учение ессеев требует всё представлять

на волю Божию; они признают бессмертие душ и

считают стремление к справедливости высшею це-

лью. В храм они доставляют пожертвования, но

сами они не занимаются жертвоприношениями,

признавая другие способы более целесообразными.

Поэтому им запрещён доступ в общий храм и

они совершают своё богослужение отдельно. Впро-

чем, это наилучшие люди, которые отдаются зем-

ледельческому труду.

Достойно удивления то чувство справедли-

вости у них, которое они, помимо всех прочих на-

родов, ставят не ниже добродетели и которого не

знают ни греки, ни другие народы.

Это столь в них развитое чувство укорени-

лось у них не со вчерашнего дня, а издревле, и в

силу его они не препятствуют никому жить со все-

ми общею, равною жизнью: имущество у них об-

щее, и богач пользуется у них не большим, чем ни-

чего не имеющий бедняк.

Такой образ жизни ведут эти люди, и число

их превышает четыре тысячи человек. Они не име-

ют ни жён, ни рабов, полагая, что женщины ведут

лишь к несправедливостям, а вторые подают повод

к недоразумениям.

Живя сами по себе, они услуживают друг

другу.

Для заведования доходами и плодами земли

они с помощью голосования избирают наиболее

достойных лиц из священнического сословия; по-

следние и должны заботиться о доставлении хлеба

и прочих съестных припасов.

Они живут все одинаково и наиболее подхо-

дят к тем дакийским племенам, которые носят на-

звание полистов».

(Иосиф Флавий. Иудейские древности, 18:1).

Ещё более обширная информация о ессеях

содержится в другой книге Иосифа Флавия — Иу-

дейская война.

Да простит меня читатель за обилие цитат,

но они просто необходимы для понимания как об-

щественно-политической обстановки того времени,

так и истоков христианства.

В главе восьмой этой книги, Иосиф Флавий

пишет:

«2. Существуют именно у иудеев троякого

рода философские школы: одну образуют фарисеи,

другую — саддукеи, третью — те, которые, видно,

преследуют особую святость, так называемые ес-

сеи.

Последние также рождённые иудеи, но ещё

больше, чем другие, связаны между собой любо-

вью. Чувственных наслаждений они избегают как

греха и почитают величайшей добродетелью уме-

ренность и поборение страстей.

Супружество они презирают, зато они при-

нимают к себе чужих детей в нежном возрасте, ко-

гда они ещё восприимчивы к учению, обходятся с

ними, как со своими собственными, и внушают им

свои нравы.

Этим, впрочем, они отнюдь не хотят поло-

жить конец браку и продолжению рода человече-

ского, а желают только оградить себя от распутст-

ва женщин, полагая, что ни одна из них не сохра-

няет верность к одному только мужу своему.

3. Они презирают богатство, и достойна

удивления у них общность имущества, ибо среди

них нет ни одного, который был бы богаче другого.

По существующему у них правилу, всякий,

присоединяющийся к секте, должен уступить своё

состояние общине; а потому у них нигде нельзя

видеть ни крайней нужды, ни блестящего богатства

— все как братья владеют одним общим состояни-

ем, образующимся от соединения в одно целое от-

дельных имуществ каждого из них.

Употребление масла они считают недостой-

ным, и если кто из них помимо своей воли бывает

помазан, то он утирает своё тело, потому что в жё-

сткой коже они усматривают честь, точно так же и

в постоянном ношении белой одежды.

Они выбирают лиц для заведования делами

общины, и каждый без различия обязан посвятить

себя служению всех.

4. Они не имеют своего отдельного города, а

живут везде большими общинами.

Приезжающие из других мест члены ордена

могут располагать всем, что находится у их со-

братьев, как своей собственностью, и к сочленам,

которых они раньше никогда не видели в глаза,

они входят, как к старым знакомым.

Они поэтому ничего решительно не берут с

собою в дорогу, кроме оружия для защиты от раз-

бойников. В каждом городе поставлен обществен-

ный служитель специально для того, чтобы снаб-

жать иногородних одеждой и всеми необходимыми

припасами.

Костюмом и всем своим внешним видом они

производят впечатление мальчиков, находящихся

ещё под строгой дисциплиной школьных учителей.

Платье и обувь они меняют лишь тогда, когда

прежнее или совершенно разорвалось, или от дол-

гого ношения сделалось негодным к употребле-

нию.

Друг другу они ничего не продают и друг у

друга ничего не покупают, а каждый из своего даёт

другому то, что тому нужно, равно как получает у

товарища всё, в чём сам нуждается; даже без вся-

кой взаимной услуги каждый может требовать не-

обходимого от кого ему угодно.

5. Своеобразен также у них обряд богослу-

жения. До восхода солнца они воздерживаются от

всякой обыкновенной речи; они обращаются тогда

к солнцу с известными древними по происхожде-

нию молитвами, как будто испрашивают его вос-

хождения.

После этого они отпускаются своими ста-

рейшинами, каждый к своим занятиям.

Проработав напряжённо до пятого часа, они

опять собираются в определённом месте, опоясы-

ваются холщёвым платком и умывают себе тело

холодной водой.

По окончании очищения они отправляются в

своё собственное жилище, куда лица, не принад-

лежащие к секте, не допускаются, и, очищенные

словно в святилище, вступают в столовую.

Здесь они в строжайшей тишине усаживают-

ся вокруг стола, после чего пекарь раздаёт всем по

порядку хлеб, а повар ставит каждому посуду с

одним-единственным блюдом. Священник откры-

вает трапезу молитвой, до которой никто не дол-

жен дотронуться к пище; после трапезы он опять

читает молитву.

Как до, так и после еды они славят Бога как

дарителя пищи. Сложив с себя затем свои одеяния,

как священные, они снова отправляются на работу,

где остаются до сумерек. Тогда они опять возвра-

щаются и едят тем же порядком. Если случайно

являются чужие, то они участвуют в трапезе.

Крик и шум никогда не оскверняют места

собрания: каждый предоставляет другому говорить

по очереди.

Тишина, царящая внутри дома, производит

на наблюдающего извне впечатление страшной

тайны; но причина этой тишины кроется, собст-

венно, в их всегдашней воздержанности, так как

они едят и пьют только до утоления голода или

жажды.

6. Все действия совершаются ими не иначе

как по указаниям лиц, стоящих во главе их; только

в двух случаях они пользуются полной свободой: в

оказании помощи и в делах милосердия.

Каждому предоставляется помогать людям,

заслуживающим помощи, во всех их нуждах и раз-

давать хлеб неимущим. Но родственникам ничто

не может быть подарено без разрешения предстоя-

телей.

Гнев они проявляют только там, где справед-

ливость этого требует, сдерживая, однако, всякие

порывы его. Они сохраняют верность и стараются

распространять мир.

Всякое произнесённое ими слово имеет боль-

ше веса, чем клятва, которая ими вовсе не упот-

ребляется, так как само произнесение её они пори-

цают больше, чем её нарушение..

Они считают потерянным человеком того,

которому верят только тогда, когда он призывает

имя Бога.

Преимущественно они посвящают себя изу-

чению древней письменности, изучая главным об-

разом то, что целебно для тела и души; по тем же

источникам они знакомятся с кореньями, годными

для исцеления недугов, и изучают свойства мине-

ралов.

7. Желающий присоединиться к этой секте

не так скоро получает доступ туда: он должен,

прежде чем быть принятым, подвергнуть себя в

течение года тому же образу жизни, как и члены

её, и получает предварительно маленький топорик,

упомянутый выше передник и белое облачение.

Если он этот год выдерживает испытание

воздержанности, то он допускается ближе к общи-

не: он уже участвует в очищающем водоосвяще-

нии, но ещё не допускается к общим трапезам.

После того как он выказал также и силу са-

мообладания, испытывается и два дальнейших года

его характер. И лишь тогда, когда он и в этом от-

ношении оказывается достойным, его принимают в

братство.

Однако, прежде чем он начинает участвовать

в общих трапезах, он даёт своим собратьям страш-

ную клятву в том, что он будет почитать Бога, ис-

полнять свои обязанности по отношению к людям,

никому ни по собственному побуждению, ни по

приказанию не причинит зла, ненавидеть всегда

несправедливых и защищать правых; затем, что он

должен хранить верность к каждому человеку, и в

особенности к правительству, так как всякая власть

исходит от Бога.

Дальше он должен клясться, что если он сам

будет пользоваться властью, то никогда не будет

превышать её, не будет стремиться затмевать своих

подчинённых ни одеждой, ни блеском украшений.

Дальше он вменяет себе в обязанность гово-

рить всегда правду, разоблачать лжецов, содержать

в чистоте руки от воровства и совесть от нечестной

наживы, ничего не скрывать перед сочленами; дру-

гим же, напротив, ничего не открывать, даже если

пришлось бы умереть за это под пыткой.

Наконец, догматы братства не представлять в

другом виде, чем он их сам изучил, удержаться от

разбоя и одинаково хранить и чтить книги секты и

имена ангелов. Такими клятвами они обеспечива-

ют себя со стороны новопоступающего в члены.

8. Кто уличается в тяжких грехах, того ис-

ключают из ордена; но исключённый часто поги-

бает самым несчастным образом.

Связанный присягой и привычкой, такой че-

ловек не может принять пищу от несобрата — он

принужден поэтому питаться одной зеленью, ис-

тощается таким образом и умирает от голода.

Вследствие этого они часто принимали об-

ратно таких, которые лежали уже при последнем

издыхании, считая мучения, доводившие прови-

нившегося близко к смерти, достаточной карой за

его прегрешения.

9. Очень добросовестно и справедливо они

совершают правосудие. Для судебного заседания

требуется по меньшей мере сто членов. Приговор

их неотменим.

После Бога они больше всего благоговеют

перед именем законодателя: кто хулит его, тот на-

казывается смертью. Повиноваться старшинству и

большинству они считают за долг и обязанность,

так что если десять сидят вместе, то никто не по-

зволит себе возражать против мнения девяти.

Строже, нежели все другие иудеи, они избе-

гают дотронуться до какой-либо работы в субботу.

Они не только заготовляют пищу с кануна для то-

го, чтобы не разжигать огня в субботу, но не осме-

ливаются даже трогать посуду с места и даже не

отправляют естественных нужд.

В другие же дни они киркообразным топо-

ром, который выдается каждому новопоступающе-

му, выкапывают яму глубиной в фут, окружают её

своим плащом, чтобы не оскорбить лучей божьих,

испражняются туда и вырытой землёй засыпают

опять отверстие; к тому же ещё они отыскивают

для этого процесса отдалённейшие места.

И хотя выделение телесных нечистот состав-

ляет нечто весьма естественное, тем не менее, они

имеют обыкновение купаться после этого, как буд-

то они осквернились.

10. По времени вступления в братство они

делятся на четыре класса; причём младшие члены

так далеко отстоят от старших, что последние, при

прикосновении к ним первых, умывают своё тело,

точно их осквернил чужеземец.

Они живут очень долго. Многие переживают

столетний возраст. Причина, как мне кажется, за-

ключается в простоте их образа жизни и в порядке,

который они во всём соблюдают.

Удары судьбы не производят на них никако-

го действия, так как они всякие мучения побежда-

ют силой духа, а смерть, если она только сопрово-

ждается славой, они предпочитают бессмертию.

Война с римлянами представила их образ

мыслей в надлежащем свете.

Их завинчивали и растягивали, члены у них

были спалены и раздроблены; над ними пробовали

все орудия пытки, чтобы заставить их хулить зако-

нодателя или отведать запретную пищу, но их ни-

чем нельзя было склонить ни к тому, ни к другому.

Они стойко выдерживали мучения, не изда-

вая ни одного звука и не роняя ни одной слезы.

Улыбаясь под пытками, посмеиваясь над теми, ко-

торые их пытали, они весело отдавали свои души в

полной уверенности, что снова получат их в буду-

щем.

11. Они именно твёрдо веруют, что, хотя те-

ло тленно и материя невечна, душа же всегда оста-

ется бессмертной; что, происходя из тончайшего

эфира и вовлечённая какой-то природной плени-

тельной силой в тело, душа находится в нём как бы

в заключении, но, как только телесные узы спада-

ют, она, как освобожденная от долгого рабства,

весело уносится в вышину.

Подобно эллинам, они учат, что доброде-

тельным назначена жизнь по ту сторону океана —

в местности, где нет ни дождя, ни снега, ни зноя, а

вечный, тихо приносящийся с океана нежный и

приятный зефир.

Злым же, напротив, они отводят мрачную и

холодную пещеру, полную беспрестанных мук.

Эта самая мысль, как мне кажется, высказы-

вается также эллинами, которые своим богатырям,

называемым ими героями и полубогами, предос-

тавляют острова блаженных, а душам злых людей

— место в преисподней, жилище людей безбож-

ных, где предание знает даже по имени некоторых

таких наказанных, как Сизиф и Тантал, Иксион и

Титий.

Бессмертие души, прежде всего, само по себе

составляет у ессеев весьма важное учение, а затем

они считают его средством для поощрения к доб-

родетели и предостережения от порока.

Они думают, что добрые, в надежде на слав-

ную посмертную жизнь, сделаются ещё лучшими;

злые же будут стараться обуздать себя из страха

перед тем, что даже если их грехи останутся скры-

тыми при жизни, то, по уходе в другой мир, они

должны будут терпеть вечные муки.

Этим своим учением о душе ессеи неотрази-

мым образом привлекают к себе всех, которые

только раз вкусили их мудрость.

12. Встречаются между ними и такие, кото-

рые после долгого упражнения в священных кни-

гах, разных обрядах очищения и изречениях про-

роков утверждают, что умеют предвещать буду-

щее.

И, действительно, редко до сих пор случа-

лось, чтобы они ошибались в своих предсказаниях.

13. Существует ещё другая ветвь ессеев, ко-

торые в своём образе жизни, нравах и обычаях со-

вершенно сходны с остальными, но отличаются

своими взглядами на брак.

Они полагают, что те, которые не вступают в

супружество, упускают важную часть человеческо-

го назначения — насаждение потомства; да и всё

человечество вымерло бы в самое короткое время,

если бы все поступали так.

Они же испытывают своих невест в течение

трёх лет, и, если после трёхкратного очищения убе-

ждаются в их плодородности, они женятся на них.

В период беременности своих жён они воз-

держиваются от супружеских сношений, чтобы

доказать, что они женились не из похотливости, а

только с целью достижения потомства. Жёны их

купаются в рубахах, а мужчины в передниках. Та-

ковы нравы этой секты» (Иосиф Флавий, Иудей-

ская Война, 8).

Как видим, Иосиф Флавий дал весьма об-

ширную характеристику этого движения, ставшего

основой деятельности евангельского Иисуса. Не

зная философских установок ессеев, трудно разо-

браться в направлении мыслей евангелистов, кон-

струировавших образ своего «Христа».

К сказанному Флавием, можно было бы до-

бавить только, что, в отличие от саддукеев, ессеи

не хотели иметь ничего общего с Храмом и счита-

ли, что он осквернён саддукейскими священника-

ми.

Они проживали в городах и деревнях Иудеи

и занимались земледелием, скотоводством и пче-

ловодством. Были среди них и ремесленники, но и

они вручали заработанные деньги выборному ка-

значею общины для закупок всего необходимого.

Они принципиально не занимались произ-

водством оружия и торговлей.

Многие не имели собственного дома, но не

все жили в коммунах, а те из них, кто жил в домах,

всегда держали их открытыми для единомышлен-

ников, так как всё их имущество, включая деньги и

одежду, принадлежало коллективу.

Словом, правила общежития в общине похо-

дили на монашеские и, скорее всего, именно они

послужили основой устава многих монашеских

орденов.

Уклад жизни ессеев, окружавший их флёр

святости и непричастности ко всем грехам мирской

жизни определяли их исключительное положение в

еврейском обществе.

Несмотря на свою относительную малочис-

ленность (всего 4000), значимость ессеев в общест-

ве превосходила даже саддукеев. Не саддукеи, а

ессеи удостоились того, что в их честь одни из го-

родских ворот были названы «воротами ессеев».

В своих трудах Филон Александрийский от-

мечает крайнее миролюбие ессеев, но и они не

только сочувствовали борцам за освобождение от

римского владычества, но и приняли активное уча-

стие в Великом восстании и полной мерой испыта-

ли все жестокости победителей.

Центром движения ессеев была Кумранская

община, расположенная на берегу Мёртвого моря.

О её существовании стало известно только в 1947

г., когда пастух-бедуин нашёл свитки в одной из

пещер вади-Кумран.

Кумраниты не только порвали все отноше-

ния с Храмом, но и стали называть себя «Новым

союзом» или «Новым заветом», поскольку старый

союз с Богом, старый завет был, по мнению кумра-

нитов, нарушен сторонниками ортодоксального

иудаизма.

Существовало два других названия этой об-

щины. Из рукописей можно узнать, что кумраниты

называли себя «эвйоним» — нищие, или «община

нищих».

Повидимому этим названием члены общины

хотели подчеркнуть своё отношение к богатству.

Второе название, фигурирующее в рукописях —

«сыны света». Так кумраниты называли себя в про-

тивоположность «сынам тьмы», к которым относи-

ли всё остальное человечество.

Кроме этого кумраниты часто называли себя

«простецами», «немудрёными», в отличие от про-

фессиональных законоучителей фарисеев (вспом-

ните евангельских «нищих духом», которым «при-

надлежит царствие небесное»).

Ессеи, и кумраниты в особенности, стреми-

лись сделать культ не столь формальным и более

духовным. Особенно это проявилось в их отноше-

нии к жертвоприношениям.

Порвав с Иерусалимским Храмом, кумрани-

ты утверждали, что «дух святости» важнее, чем

«мясо всесожжений», а «совершенство пути» рав-

нозначно «дарам благоволения», то есть жертвам.

Кумраниты посвятили себя подготовке к ре-

шающей борьбе «сынов света» с «сынами тьмы»,

которая должна закончиться победой «сынов све-

та», и поэтому они «отделились от людей кривды»,

как велел им основатель общины — «учитель пра-

ведности».

По мнению большинства учёных, это реаль-

но существовавший человек. Согласно кумранским

рукописям, против него выступил «нечестивый

жрец». Вероятнее всего, «учитель праведности»

жил во II веке до н.э.

Основателя общины кумраниты ставили вы-

ше древних пророков, потому что он знал истину

«непосредственно из уст Бога». Вполне вероятно,

что они искренне верили в возможность воскресе-

ния «учителя» и его возвращения на землю.

Римляне и Пилат

В начале мы уже касались темы взаимоот-

ношений римлян с порабощённым ими еврейским

народом. Настало время остановиться на этом бо-

лее подробно.

Прежде всего, следует отметить, что римляне

считали Иудею самым беспокойным своим «при-

обретением», и дело здесь совсем не в обычном

противостоянии между поработителями и порабо-

щёнными.

Здесь взаимоотношения осложнялись ещё и

тем, что основа миропонимания и мироощущения

у римлян и евреев была абсолютно не схожа и не-

совместима.

Римляне впервые столкнулись с идеологией

богоизбранного народа, который воспринимал своё

порабощение не как военное поражение и не как

победу более сильного «бога», а как наказание за

собственные грехи.

Более того, этот народ воспринимал победи-

телей как людей «нечистых», причём не только в

прямом смысле этого слова (римляне, не практи-

кующие правил ритуальных омовений и кашрута,

считались источником ритуальной нечистоты), нет,

римлянин для еврея был нечист изначально, ибо

был носителем разврата и идолопоклонства.

Духовный мир еврея ни в какой точке не пе-

ресекался с духовным миром римлянина.

В отличие от других покорённых народов,

стремящихся перенять культуру победителей и за-

искивавших перед ними, евреи относились к побе-

дителям, как к париям — с презрением и отвраще-

нием. «Покорителям мира» было очень трудно не

столько понять (они и не пытались разобраться в

истоках такого отношения к себе), сколько вынести

эту атмосферу презрения и неприятия.

Тацит по этому поводу говорил, что «всё, что

для нас свято, для них богохульно» (Тацит, Исто-

рия. V, 5).

Даже вполне обычные для римлян действия в

подвластных им провинциях, в Иудее вызывали

взрыв всеобщего негодования.

Особым «даром» вызывать негодование от-

личался прокуратор Понтий Пилат. Даже в малом

он стремился сделать всё возможное, чтобы уще-

мить национальные и религиозные чувства подвла-

стного народа.

Попробуем проследить всю череду его по-

ступков от вступления в должность и до отстране-

ния от неё в 36 г. н.э. Своё вступление в должность

в 26 г. н.э. Пилат решил отметить поступком, на

который не решался до него ни один прокуратор и

тем самым раз и навсегда поставить непокорных

иудеев на место.

Вот как описывает это Иосиф Флавий: «Ко-

гда претор

Иудеи Пилат повёл свое войско из Ке-

йсарии в Иерусалим на зимнюю стоянку, он решил

для надругания над иудейскими обычаями внести в

город изображения императора на древках знамён.

Между тем закон наш возбраняет нам всякие

изображения. Поэтому прежние преторы вступали

в город без таких украшений на знаменах. Пилат

был первым, который внёс эти изображения в Ие-

русалим, и сделал это без ведома населения, всту-

пив в город ночью» (Иосиф Флавий, Иудейские

древности, 18, 3:1).

Пилат был хитёр, он хотел поставить жите-

лей города перед свершившимся фактом и при

этом избежать немедленной бури возмущения и

потерь. Сам он предусмотрительно остался в Кей-

сарии

Претор — в Древнем Риме высшее должност-

ное лицо. Ошибочное заявление Иосифа Флавия, Пон-

тий Пилат никогда не был претором Иудеи.

Кейсария — город на берегу Средиземного мо-

Далее Флавий продолжает: «Когда узнали об

этом, население толпами отправилось в Кесарию и

в течение нескольких дней умоляло претора убрать

изображения.

Пилат не соглашался, говоря, что это будет

оскорблением императора, а когда толпа не пере-

ставала досаждать ему, он на шестой день приказал

своим воинам тайно вооружиться, поместил их в

засаде в здании ристалища, а сам взошёл на воз-

вышение, там же сооружённое.

Но так как иудеи опять возобновили свои

просьбы, то он дал знак и солдаты окружили их.

Тут он грозил немедленно перерубить всех, кто не

перестанет шуметь и не удалится восвояси.

Иудеи, однако, бросились на землю, обнажи-

ли свои шеи и сказали, что они предпочитают уме-

реть, чем допускать такое наглое нарушение муд-

рого закона. Пилат изумился их стойкости в со-

блюдении законов, приказал немедленно убрать из

Иерусалима императорские изображения и доста-

вить их в Кесарию» (Там же).

Преподать урок евреям не удалось, Вывод,

который сделал для себя из этого урока Пилат, как

оказалось, был весьма своеобразным.

Через некоторое время, желая продемонст-

рировать заботу о нуждах Иерусалима, он не нахо-

дит ничего лучшего, как изъять средства для

строительства водопровода из жертвенных денег

Храма.

Естественно, «население воспротивилось

этому, и много десятков тысяч иудеев собралось

около рабочих, занятых сооружением водопровода,

и стало громко требовать, чтобы наместник оста-

вил свой план» (Там же, 18, 3:2).

Как поступает в этом случае «заботливый»

Пилат? Он переодевает своих солдат в местные

одежды, вооружает их дубинами, которые они

должны были спрятать до поры в складках одежды,

и приказывает им окружить толпу протестующих.

После этих приготовлений он приказывает

всем разойтись. Демонстранты этот приказ не вы-

полняют.

В ответ Пилат «подал воинам условный знак

и солдаты принялись за дело...» Желая смягчить

впечатление, Флавий пишет, что солдаты действо-

вали более рьяно, чем желал того сам Пилат (оста-

вим это на совести историка).

Солдаты же, «Работая дубинами... одинаково

поражали как шумевших мятежников, так и со-

вершенно невинных людей. Иудеи, однако, про-

должали держаться стойко; но так как они были

безоружны, а противники их вооружены, то многие

из них тут и пали мёртвыми, а многие ушли, по-

крытые ранами. Таким образом было подавлено

возмущение» (Там же).

В «Иудейской войне», Флавий говорит, что

«многие были растоптаны в смятении своими же

соотечественниками. Паника, наведенная участью

убитых, заставила народ усмириться» (Иудейские

войны, 2, 9:4).

ря — резиденция прокураторов Иудеи.

Последним «подвигом» Пилата, который он

совершил в Иудее, стало избиение самаритян. Вот

как пишет об этом Флавий: «Их смутил некий лжи-

вый человек, который легко во всём влиял на на-

род, Он побудил их собраться к нему на гору Гари-

зим, которую они считают священною.

Тут он стал уверять пришедших (отовсюду)

самарян, что покажет им зарытые здесь священные

сосуды Моисея. Самаряне вооружились, поверив

этой басне, и расположились в деревушке Тирафа-

не.

Тут к ним примкнули новые пришельцы (ви-

димо, и из Галилеи. Прим. моё), чтобы возможно

большею толпой подняться на гору. Однако Пилат

предупредил это, выслав вперед отряды всадников

и пехоты, которые, неожиданно напав на собрав-

шихся в деревушке, часть из них перебили, а часть

обратили в бегство.

При этом они захватили также многих в

плен, Пилат же распорядился казнить влиятель-

нейших и наиболее выдающихся из этих пленных и

беглецов» (Иосиф Флавий. Иудейские древности,

18, 4:1).

Характеристика Пилата будет неполной, ес-

ли мы не приведём слова Филона Александрийско-

го, современника прокуратора: «Однажды иудеи

стали увещевать его добрыми словами, но свире-

пый и упрямый Пилат не обратил на это никакого

внимания; тогда те воскликнули: «Перестань драз-

нить народ, не возбуждай его к восстанию! Воля

Тиберия клонится к тому, чтобы наши законы

пользовались уважением.

Если же ты, быть может, имеешь другой

эдикт или новую инструкцию, то покажи их нам, и

мы немедленно отправим депутацию в Рим».

Эти слова только больше раздразнили его,

ибо он боялся, что посольство раскроет в Риме все

его преступления, его продажность и хищничество,

разорение целых фамилий, все низости, затейщи-

ком которых он был, казнь множества людей, не

подвергнутых даже никакому суду, и другие ужа-

сы, превосходящие всякие пределы» (Legatio ad

Cajum, 38).

Если учесть, что Понтий Пилат практически

исполнял в Иудее роль наместника императора и

обладал в связи с этим высшей юрисдикцией над

провинциалами, в частности, правом жизни и смер-

ти, да ещё правом назначать и смещать первосвя-

щенника, то можно понять какую атмосферу прав-

ления создал он в подвластной провинции!

Во времена правления более «либеральных»

правителей, таких, каким был первый прокуратор

Иудеи Капоний

, эта обстановка уже была напря-

жённой: «В его правление один известный гали-

леянин по имени Иуда объявил позором то, что

иудеи мирятся с положением римских данников и

признают своими владыками, кроме бога, ещё и

смертных людей.

Он побуждал своих соотечественников к от-

падению и основал особую секту, которая ничего

общего не имела с остальными» (Иосиф Флавий,

Капоний — прокуратор Иудеи 6 — 9 гг. н.э.

Иудейская война, 2, 8:1).

Речь идёт о зелотах, которые к этому време-

ни стали в Иудее влиятельной политической силой.

Зелоты

О зелотах Иосиф Флавий упоминает

вскользь. Это можно понять.

Во-первых, Иосиф говорит о философских

школах, а не об общественных движениях, хотя в

описываемые им времена эти понятия во многом

совпадали.

Но основная причина его сдержанности в

том, что зелоты были главной силой сопротивле-

ния римскому владычеству, и потому говорить о

них в полный голос было небезопасно (тем более

для Иосифа «из дома Флавия»!).

Но и не упомянуть о них хотя бы кратко он

тоже не мог.

«6. Родоначальником четвёртой философ-

ской школы стал галилеянин Иуда. Приверженцы

этой секты во всём прочем примыкают к учению

фарисеев.

Зато у них замечается ничем не сдерживае-

мая любовь к свободе. Единственным руководите-

лем и владыкою своим они считают Господа Бога.

Идти на смерть они считают за ничто, равно как

презирают смерть друзей и родственников, лишь

бы не признавать над собой главенства человека.

Так как в этом лично может убедиться во-

очию всякий желающий, то я не считаю нужным

особенно распространяться о них. Мне ведь нечего

бояться, что моим словам о них не будет придано

веры; напротив, мои слова далеко не исчерпывают

всего их великодушия и готовности их подвергать-

ся страданиям.

Народы стали страдать от безумного увлече-

ния ими при Гессии Флоре, который был намест-

ником и довёл иудеев злоупотреблением своей

власти до восстания против римлян».

(Иосиф Флавий. Иудейские древности, 18:1).

В начале новой эры в еврейском обществе

возникла новая группа — зелоты (на иврите кана-

им). Иосиф Флавий относит зарождение активного

освободительного движения к 6 году н.э., когда

Иудея была превращена в римскую провинцию.

Зачинателями движения были Иуда из Гама-

лы в Голане и фарисей Цадок.

Согласно Флавию, Иуда и Цадок побудили

народ к восстанию, порицая их готовность прими-

риться с уплатой налогов Риму и признать над со-

бой какую-либо власть, помимо власти Господа.

Само собой разумеется, что это освободи-

тельное движение еврейского народа по своему

религиозному мировоззрению было фарисейским,

однако оно, в отличие от фарисейства, возвело по-

литическую свободу народа в религиозную запо-

ведь, а подчинение власти римского императора

воспринимало как тягчайший грех.

Иуда бескомпромиссно провозгласил такое

подчинение грехом, равным самому тяжкому греху

— идолопоклонству.

Неизбежным следствием этого мировоззре-

ния были готовность к самопожертвованию во имя

священной цели и вера в полное право навязывать

свои взгляды тем, кто по каким-либо причинам не

был готов идти этим путём.

«Галилейская ветвь этого движения осталась

верной роду Иуды... Его сыновья Иаков и Шим'он,

играли активную роль во время прокураторства

Тиверия Александра (46-48гг. н.э.), а один из этого

рода Элеазар бен-Яир стоял во главе обороны Ма-

сады в конце Великого Восстания» (Очерки исто-

рии еврейского народа под ред. Ш. Этингера, гл.

4).

Синедрион и первосвященник

За время римского правления провинцией

Иудея до дней, которые интересуют нас, т.е. с 6 по

36 гг. н.э. сменилось четыре прокуратора.

Первым прокуратором стал Капоний (6 — 9

гг.), его сменил Марк Амбивий (9 — 12 гг.), затем

Анней Руф (12 — 15 гг.), Валерий Грат (15 — 26

гг.), и, наконец, его сменил Понтий Пилат.

Каждый прокуратор, пользуясь предостав-

ленным ему правом, назначал угодного ему перво-

священника. Только Валерий Грат сменил и назна-

чил четырёх первосвященников.

Вот что пишет об этом Иосиф Флавий: при

третьем римском императоре был послан намест-

ником в Иудею Валерий Грат, «Он сместил перво-

священника Анана и поставил на его место Исмаи-

ла, сына Фаби. Впрочем, недолго спустя он уволил

и Исмаила и назначил на его место Элеазара, сына

первосвященника Анана.

По прошествии года он удалил и его и пере-

дал этот пост Симону, сыну Камифа. Однако и по-

следний удержался не более года, и преемником

ему был назначен Иосиф, прозванный также Каиа-

фой» (Иосиф Флавий, Иудейские древности, 18,

2:2).

Уже одно это иллюстрирует отношение рим-

ских правителей к законам и обычаям подчинённой

им провинции, ведь по еврейским законам перво-

священник назначался Синедрионом и назначался

пожизненно.

С этого времени символ еврейской религиоз-

ной гордости и независимости стал марионеткой в

руках Рима.

Унижение усиливалось ещё и тем, что риту-

альное облачение первосвященника стало хранить-

ся у римского прокуратора в башне Антония и вы-

давалось первосвященнику только перед четырьмя

основными религиозными праздниками: «Римляне

держали у себя также облачение первосвященника,

которое хранилось в каменном здании, запечатан-

ном печатями священнослужителей и казначеев,

причём начальник стражи башни обязан был еже-

дневно заботиться о том, чтобы перед этим поме-

щением всегда горел светильник.

За семь дней до наступления праздника об-

лачение выдавалось священнослужителям началь-

ником стражи. Освятив облачение, первосвящен-

ник возвращал его через день после окончания

праздников, и оно продолжало по-прежнему хра-

ниться в башне» (Иосиф Флавий, Иудейские древ-

ности, 18, 4:3).

Только наместник Вителий в 37 г. н.э. отме-

нил это унизительное правило.

Вернёмся, однако, к первосвященнику Каиа-

фе. Он был единственным первосвященником, ко-

торый так долго находился в этой должности (с 18

по 36 год).

Это говорит о многом. Назначенный на пост

Валерием Гратом, он не был смещён Понтием Пи-

латом и даже «пережил» его на своём посту. В ев-

рейских источниках можно прочитать: «Так как

деньги за пост первосвященника платились раз в

год, то и срок его службы возобновлялся ежегод-

но» (Б Йома 8 б).

Только беспринципность, взятки и личное

богатство могли удержать Каиафу у власти так

долго, особенно если учесть личные качества Пон-

тия Пилата. Коллаборационистов не любят нигде, а

в Иудее их презирали и ненавидели с особой си-

лой.

Достаточно сказать, что человек, уличённый

в связях с римлянами, не мог давать показания в

суде в качестве свидетеля. Это отношение к колла-

борационистам распространилось и на первосвя-

щенника, и на весь его клан.

Евреи хорошо видели истинное лицо клана

священников: извлечение личной выгоды из культа

Храма, продажность, пренебрежение и жестокость

по отношению к простому народу.

Отголоски этого мы можем найти в Вавилон-

ском Талмуде и в Тосефта: «Проклятие дому Бо-

эфа! Проклятие им за их палки! Проклятие дому

Анны! Проклятие им за их заговоры! Проклятие

дому Канферы! Проклятие им за их халамы! Про-

клятие семье Измаила сына Фабия! Проклятие им

за их кулаки! Они первосвященники, сыновья их

казначеи; зятья их надзиратели; а слуги их избива-

ют нас палками» (Цитируется по Робертсону,

«Происхождение христианства», гл. 4).

Особой «любовью» соотечественников поль-

зовалась семья первосвященника Анны, члены ко-

торой дольше всех пребывали в этой должности в

годы римского владычества.

К слову, Каиафа тоже, хоть и косвенно, вхо-

дил в эту семью, он был женат на дочери Анны, и

тоже удостоился проклятия народа, ведь «Канфе-

ра» — это не кто иной, как первосвященник Каиа-

фа (Иосиф Флавий, Иудейские древности, 19, 8:1).

Далее Иосиф Флавий пишет: «Анан старший

был очень счастлив: у него было пять сыновей, ко-

торые все стали первосвященниками после того,

как он сам очень продолжительное время занимал

это почётное место.

Такое счастье не выпадало на долю ни одно-

го из наших первосвященников» (Иудейские древ-

ности, 20, 9:1).

Какую изворотливость и какое богатство на-

до было иметь, чтобы так преуспеть при римском

владычестве! Евреи справедливо считали, что если

уж первосвященник является марионеткой, то ос-

тальные могут не мараться связями с римлянами.

Римлян это вполне устраивало, поэтому сло-

жилась ситуация, когда первосвященник, прези-

раемый как римлянами, так и евреями, тем не ме-

нее являлся единственным официальным посред-

ником между оккупантами и обществом.

Несмотря на всю двусмысленность положе-

ния первосвященника, евреи признавали за ним и

за саддукеями право на первосвященничество и на

исполнение ими всего ритуала храмовой службы.

При первосвященнике существовал и совет,

состоящий из членов высшей храмовой иерархии,

свой Малый Синедрион.

Следует здесь отметить, что в те времена

любой совет называли Синедрионом. Кто же вхо-

дил в этот совет? Конечно же, все начальники мно-

гочисленных храмовых служб и начальник храмо-

вой стражи, т.е. те люди, которых Евангелия назы-

вают «начальники храма».

В это число входил Замещающий Первосвя-

щенника и Замещающие священников. Замести-

тель первосвященника отвечал за порядок службы

в Храме и при необходимости выполнял ту работу,

которая входила в обязанности первосвященника

(Йома 39а).

Заместители же священников руководили

всеми многочисленными ответвлениями ритуала,

вплоть до встречи паломников и направления их

потоков в нужном направлении (там же). Вторым

человеком в Храме после заместителя первосвя-

щенника был начальник многочисленной храмовой

стражи.

В том, что стража эта была многочисленной,

можно судить хотя бы по сведениям, приведенным

в «Деяниях апостолов», где начальник этой стражи

называется «тысяченачальником», в подчинении

которого находились «сотники» (Деяния апосто-

лов, 23:10-19).

Однако, несмотря на всю эту пышность и ве-

ликолепие, политический вес первосвященника в

общественной жизни постепенно падал и к рас-

сматриваемому нами периоду упал настолько, что

Синедрион почти полностью попал под влияние

фарисеев.

Более того, первосвященник потерял к этому

времени право созыва Большого Синедриона (Ио-

сиф Флавий, Иудейские древности, 20, 9:1), а сам

этот верховный орган страны — право выносить

смертные приговоры (Авода Зара 8 б).

Рассмотрим, как функционировал этот госу-

дарственный орган, как он избирался и каковы бы-

ли основные принципы его функционирования.

Думаю, такой анализ с полной очевидностью до-

кажет всю нелепость описываемой Евангелиями

ситуации.

Итак, Синедрион. На иврите это слово звучит

иначе — Сан'эдрин — Верховный Суд Израиля.

Большой Сан'эдрин состоял из 71 человека, кото-

рых называли Мудрецами.

Члены суда во время заседаний сидели полу-

кругом, центральное место занимал Глава Суда

(Наси) или его главный заместитель (Ав Бейт Дин).

За каждым членом суда, имевшим право го-

лоса закреплялся порядковый номер, и этот номер

был настолько важен, что даже в частной перепис-

ке члены суда, подписываясь, указывали своё ме-

сто в ряду судей, например, имя рек 4.

Перед судьями, лицом к ним сидели сыновья

Мудрецов. За ними шли ряды других Мудрецов и

их учеников, по 23 места в ряду.

За каждым было закреплено определённое

место. Если кто-то из них по каким-либо причинам

выбывал, его место занимал следующий по иерар-

хии. Все разбирательства в суде были открытыми,

на них разрешалось присутствовать всем ученикам.

Если у них были возражения, им разреша-

лось и даже вменялось в обязанность высказывать

своё мнение, ибо даже простые люди знали, что

любая судебная ошибка является преступлением

перед Творцом.

Само понятие «судья» во времена Синедрио-

на отличается нынешнего.

Законы Торы охватывают все стороны жизни

человека: рождение ребенка, семейные отношения,

законы взаимоотношений между человеком и об-

ществом, управление общиной и государством,

вопросы питания, наконец.

К компетенции Синедриона относились все

дела, проблемные для всего народа.

Синедрион мог судить царя, первосвященни-

ка, ложного пророка; он давал разрешение объя-

вить войну, принимал решение о разрушении горо-

да, отступившего от законов Торы, давал расши-

ренные толкования её законов, и эти толкования

имели силу прецедента.

Другими словами, Большой Синедрион был

скорее законодательным органом, чем судом. В

качестве суда он как раз выступал очень редко, ко-

гда этого требовали дела государственной важно-

сти.

И ещё: в Израиле того времени не было соб-

ственно судей, в качестве таковых выступали чле-

ны синедрионов — мудрецы, знатоки Торы, а зна-

чит, и изложенных в ней законов.

Перечень вопросов, рассматриваемых Си-

недрионом можно продолжить, он бесконечен, как

жизнь. Само собой разумеется, что разбираться в

этом нагромождении дел мог только человек, ко-

торый всецело посвятил себя изучению Торы.

В обязанности Мудрецов входило не только

вынесение решений в соответствии с законами То-

ры, они должны были разъяснять, что является раз-

решенным, а что запрещённым в вопросах брака,

семьи, приготовления пищи, земледелия, торговли,

празднования Субботы и многое другое...

Мудрецы представляли собой образован-

нейший элитарный слой общества.

Их знания не ограничивались вопросами То-

ры, они должны были знать языки, знать другие

религиозные направления и философские течения,

даже разбираться в магии и колдовстве, так как в

суде приходилось разбирать и эти вопросы.

Среди Мудрецов не было равенства, сама

структура Сан'эдрина и правила его функциониро-

вания предполагали иерархию.

Непрерывная цепочка передачи знаний

должна была тянуться от Моисея (Моше) через все

поколения, поэтому процедура передачи полномо-

чий проходила очень торжественно и при большом

скоплении народа.

Громогласно объявлялось, что такой-то уче-

ник достиг уровня Мудреца и отныне будет носить

титул «Рэбе». Четыре ученика Рабби Акивы были

последними, кто получил этот титул в соответст-

вии со всеми законами Торы.

Йеhуда бен Бава (Йеhуда а-Наси), наделив-

ший их полномочиями, был убит римлянами, и не-

прерывная цепь поколений Мудрецов прервалась.

Это произошло в 200 году н.э.

В описываемое время Синедрион возглавлял

раббан Гамлиель Первый Старший (Раббан — наш

учитель — титул Главы Сан'эдрина). Запомните

этот факт и это имя, мы ещё вернёмся к нему.

Синедрион всегда собирался в одном из по-

мещений Храма, специально предназначенном для

этих целей. Оно состояло из одного зала неподале-

ку от жертвенника, потому получило своё название

«Зал из тёсаных камней» (жертвенник был выстро-

ен из камней неотёсанных).

За всё время существования Храма не зафик-

сировано ни одного случая заседания Синедриона

в другом месте.

Вплоть до того момента, когда римский про-

куратор Понтий Пилат по велению императора

лишил Синедрион права выносить смертные при-

говоры. В знак протеста и в связи с потерей под-

линного суверенитета, Синедрион покинул терри-

торию Храма и перенёс свою деятельность в дру-

гое городское здание.

Рядом с «Залом из тёсаных камней» распола-

гались сойферы — книжники — писцы, обладаю-

щие определёнными навыками и знаниями, своего

рода делопроизводители, так как на них возлага-

лась обязанность не только вести протокол, запи-

сывая мнения Мудрецов, но и выписывать векселя,

долговые обязательства, а также записывать реше-

ние суда.

Кроме Большого Синедриона, практически в

каждом городе Иудеи действовали Малые Синед-

рионы, состоящие из 23 мудрецов.

Ещё при Гиркане, римский полководец Га-

биний практически лишил Иерусалим статуса сто-

лицы: «После этого Габиний учредил пять синед-

рионов и разделил весь народ на пять округов, так

что одна часть иудеев имела своё управление в Ие-

русалиме, другая в Гаддаре, третья в Амафунте,

четвёртая в Иерихоне, а пятая в галилейском Сеп-

форисе» (Иосиф Флавий, Иудейские древности, 14,

5:4).

До этих нововведений существовал только

Большой Синедрион в Иерусалиме.

С этих пор всеми уголовными делами ведали

Малые Синедрионы — Суды двадцати трёх, имен-

но эти суды разбирали дела, связанные с наруше-

ниями еврейского законодательства, в том числе и

по делам, требующим вынесения смертного приго-

вора.

Однако существовало правило: если Боль-

шой Синедрион покидал Зал из Тёсаных Камней,

ни один суд не имел право выносить смертный

приговор (Тосефта 11, Иерусалимский Талмуд 57).

Глава 10. Крестный путь

Есть в синоптических Евангелиях место, ко-

торое можно назвать стержневым и кульминаци-

онным — это последнее посещение Иисусом свя-

того города и так называемая «тайная вечеря».

Именно в иерусалимский период оконча-

тельно сложилось то, что христиане называют

«Новым заветом». Во время пасхальной трапезы

Иисус окончательно утвердил «Новый завет».

Важную роль в этих событиях играет время,

точная фиксация момента, когда происходил тот

или иной эпизод. Для читателя, не знакомого с ев-

рейскими законами, они выглядят довольно прав-

доподобно.

По Евангелиям, основная драма начинает

разворачиваться после прибытия Иисуса в Иеруса-

лим. Вдохновлённый торжественной встречей, Ии-

сус отправляется в Храм.

Итак, Евангелие от Матфея, глава 21

8. Множество же народа постилали свои оде-

жды по дороге, а другие резали ветви с дерев и по-

стилали по дороге;

9. Народ же, предшествовавший и сопровож-

давший восклицал: осанна Сыну Давидову! Благо-

словен Грядущий во имя Господне! Осанна в выш-

них!

10. И когда вошел Он в Иерусалим, весь го-

род пришел в движение и говорили: кто Сей?

11. Народ же говорил: Сей есть Иисус, Про-

рок из Назарета Галилейского.

По Марку, всё выглядело несколько иначе,

никто не спрашивал, «кто Сей?», все знали что это

Спаситель, что с его приходом начинается эра

Мессии и, встречая его, кричали: «осанна! Благо-

словен грядущий во имя Господа! Благословенно

грядущее во имя Господа царство отца нашего Да-

вида! Осанна в вышних!» (Марк, 11:9)

По Луке, вырисовывается совсем другая кар-

тина.

Народ не собирался, торжественной встречи

не было, а славословили прибывшего только уче-

ники: «А когда Он приблизился к спуску с горы

Елеонской, все множество учеников начало в радо-

сти велегласно славить Бога за все чудеса, какие

видели они, говоря: благословен Царь грядущий во

имя Господне! Мир на небесах и слава в вышних!»

Народ же молча наблюдал за этим, а «неко-

торые фарисеи из среды народа сказали Ему: Учи-

тель! Запрети ученикам Твоим». На что Иисус им

ответил: «сказываю вам, что, если они умолкнут,

то камни возопиют» (Лука, 19:37-40).

Камни так и не возопили, а вот народ мол-

чал.

Насколько правдоподобна такая встреча Ии-

суса, как она описана у Матфея и Марка? Иеруса-

лим всегда был городом ортодоксальным

. В опи-

сываемые же времена, это его качество проявля-

лось наиболее сильно.

Иерусалим был средоточием еврейской ре-

лигиозной жизни. Здесь стоял Храм, куда три раза

в год собирался практически весь Израиль, здесь

заседал Синедрион, дававший толкование всем по-

ложениям Торы, законы которой регулировали по-

вседневную жизнь еврейского общества в стране.

Сказанное в Иерусалиме мгновенно разноси-

лось по всей Иудее и становилось достоянием на-

рода и, наоборот, всё что делалось и говорилось в

стране, тут же становилось известным в Иерусали-

ме. Стало быть, деятельность новоявленного про-

рока наверняка была хорошо известна в Иерусали-

ме во всех подробностях.

Его могли не знать в лицо, но были прекрас-

но осведомлены о каждом его шаге, в том числе и о

том, что он принципиально не соблюдал субботу.

Можно подумать, что эта деталь малозначительна,

но это далеко не так.

Еврейский религиозный закон говорит одно-

значно: если человек сознательно нарушает суббо-

ту, и это становится известным хотя бы десяти ев-

реям, такой человек становится неевреем. Не про-

сто неевреем — среди евреев всегда жило много

«пришельцев», и Тора заповедала любить и не

притеснять их — такой человек считается грешни-

ком и отступником.

Ему запрещается посещать синагогу и, тем

более, Храм. С ним никто не разделит трапезу, не

впустит в свой дом, не вступит в беседу. Его при-

косновение оскверняет, человек, имевший с ним

контакт, перестает быть ритуально чистым со все-

ми вытекающими из этого последствиями.

Верующий еврей скорее умрёт, чем позволит

отверженному вылечить себя. Судьба такого чело-

века в еврейском обществе была плачевна, его сто-

ронились, как прокажённого.

А теперь посудите сами: весь Иерусалим

знал, что Иисус не соблюдает субботу, что он вку-

шает пищу, не соблюдая еврейских законов чисто-

ты, что он порой превратно толкует законы Торы

и, главное, богохульствует, объявляя себя сыном

самого Господа.

Нет, не такая встреча ожидала бы «Христа»,

если бы он на самом деле вздумал торжественно

въехать в святой город Иерусалим! Возмущённая

толпа забросала бы его камнями.

Что-то тут не так.

Видимо, евангелисты умышленно исказили

образ Иисуса, ставя в основу его разногласий с

правящей верхушкой нарушение святости субботы.

Водораздел проходил совсем по другой линии! По-

следуем же дальше, за «правдивыми» описаниями

евангелистов.

Едва успев торжественно въехать в Иеруса-

Ортодоксия — твёрдая последовательность,

приверженность к традициям, основам какого-либо уче-

ния, мировоззрения, полностью исключающая даже не-

значительные отклонения.

лим, Иисус тут же отправился в Храм и начал на-

водить там порядок.

Матфей говорит: Глава 21.

12. И вошел Иисус в храм Божий и выгнал

всех продающих и покупающих в храме, и опроки-

нул столы меновщиков и скамьи продающих голу-

бей,

13. И говорил им: написано «дом Мой домом

молитвы наречется»; а вы сделали его вертепом

разбойников.

Лука более краток, он говорит об этом так:

Глава 19.

44. И вошед в храм, начал выгонять про-

дающих в нем и покупающих.

45. Говоря им: написано: «дом Мой есть дом

молитвы», а вы сделали его вертепом разбойников.

Марк добавил ещё один штрих: Глава 11

16. И не позволял, чтобы кто пронес чрез

храм какую-либо вещь.

17. И учил их, говоря: не написано ли: «дом

Мой домом молитвы наречется для всех народов»,

а вы сделали его вертепом разбойников.

18. Услышав это книжники и первосвящен-

ники и искали, как бы погубить Его, ибо боялись

Его, потому что весь народ удивлялся учению Его.

Евангелист Иоанн, добавляет свои подробно-

сти этого события: Глава 2.

13. Приближалась Пасха Иудейская, и Иисус

пришел в Иерусалим.

14. И нашел, что в храме продавали волов,

овец и голубей, и сидели меновщики денег.

15. И сделав бич из веревок, выгнал из храма

всех, также и овец и волов, и деньги у меновщиков

рассыпал, а столы их опрокинул;

16. И сказал продающим голубей: возьмите

это отсюда, и дома Отца Моего не делайте домом

торговли.

Вот образец абсолютного незнания храмово-

го ритуала. Храм жил своей, установленной зако-

нами Торы и освящённой тысячелетней традицией,

жизнью. Эти законы тщательно соблюдались.

Многочисленные паломники, заполнявшие

Храм с утра и до позднего вечера, направлялись

бдительной храмовой стражей по установленному

пути.

Стража встречала каждого у ворот и давала

незнакомому с правилами точные указания, куда и

как ему пройти, чтобы не нарушить святость места:

с жертвой из животных — по одному пути, к жерт-

веннику, с денежным приношением — к сокро-

вищнице.

Запрещалось входить на территорию Храма с

кошельком и с обычными «повседневными» день-

гами. Деньги оставлялись дома, на территорию

Храма приносили только пожертвования и приво-

дили животных, предназначенных для жертвопри-

ношения.

Поэтому вся предварительная деятельность

была вынесена за пределы Храма. Жертвенных

животных продавали и покупали на Овечьем рын-