Абрамович М. Иисус, еврей из Галилеи

Подождите немного. Документ загружается.

101

5. Человек не мог быть признан виновным,

если свидетели не предупредили его заранее о пре-

ступности поступка и о мере наказания за него.

Подсудимый мог быть предан смертной каз-

ни не иначе, как после признания его виновным

судом в составе 23 судей на основании показания

истинных свидетелей, подтвердивших факт совер-

шения преступления и то, что он был предупреж-

ден, что преступление карается смертью (B Sanhed-

rin 8b, T Sanhedrin XI 1).

Незнание закона было хорошей защитой об-

виняемому и хорошо служило ему до того, пока

обратное не было твёрдо установлено. Таким обра-

зом, можно считать доказанным, что Большой Си-

недрион не мог судить Иисуса.

Кроме того, Рим лишил первосвященника

права его созывать. Так что созван был Малый Си-

недрион Двадцати Трёх, Синедрион состоящий из

сторонников первосвященника, где большинство

членов были саддукеями, которые не придержива-

лись «фарисейских» законов устной Торы.

Дело в том, что Писание прямо не запрещает

судить преступника в канун праздника и в празд-

ничные дни, даже фарисеи этот вопрос решали

двояко. В Талмуде сохранились следы споров о

дозволенности в исключительных случаях приво-

дить приговор в исполнение в субботу (B Sanhedrin

56a).

Тора тоже не запрещает напрямую судопро-

изводство ночью, поэтому формально саддукеи

могли собрать Малый Синедрион в пасхальную

ночь.

Об этом прямо говорится в комментариях

Синедриона «Если после заседания (не закончив-

шегося в этот день — прим. моё) он будет признан

невиновным, его освободят. В другом случае засе-

дание будет прервано до следующего утра.

Они (судьи) воздержатся от обильной пищи

и питья и будут всю ночь совещаться парами друг

с другом, а рано следующим утром возвратятся в

судебный зал» (M Sanhedrin V 5).

Но и по саддукейскому закону нельзя было

нарушить обоснованность обвинений, оговоренных

выше. (Второзаконие, 17:6 и 19:15).

Однако и эти рассуждения напрасны, так как

даже этот Малый Синедрион Иисуса не судил, он

не имел на это права. Преступления против Рим-

ской империи не подлежали юрисдикции еврей-

ских судов.

Марк говорит (и это правдоподобно), что в

ту ночь у Первосвященника происходило совеща-

ние, а не суд (Марк, 15:1).

Ночное расследование

Итак: «Привели Иисуса к первосвященнику;

и собрались к нему все первосвященники и ста-

рейшины и книжники» (Марк, 14:53). Так же опи-

сывает это событие и Матфей (26:57).

Мы никогда не узнаем, как на самом деле

проходило совещание. Описания евангелистов не-

состоятельны: они очень путанны и противоречи-

вы.

Лука, например, говорит, что Иисуса про-

держали у первосвященника всю ночь, что там

глумились над ним и били его (Лука, 22:63-65).

Только лишь когда настал день, «собрались

старейшины народа, первосвященники и книжни-

ки, и ввели Его в свой синедрион» (Там же, 22:66).

Иоанн же утверждает, что Иисуса вначале доста-

вили в дом Анны, а уж потом препроводили к пер-

восвященнику (Иоанн, 18:24).

Но и это все домыслы, ибо свидетелей не

было. Никто из посторонних на совещании не при-

сутствовал.

Пётр, по словам евангелиста Марка, сидел во

дворе первосвященника и не мог слышать, что про-

исходило за закрытыми дверьми. Тем не менее,

даже косвенные свидетельства весьма красноречи-

вы.

Это не было официальное заседание Малого

Синедриона, первосвященник явился на него в

обычной, а не ритуальной одежде, чего он не мог

себе позволить, будь это совещание официальным.

Учитывая все обстоятельства, можно сделать

вывод, что ночное разбирательство проводилось в

глубокой тайне. Не будем забывать, что это была

первая пасхальная ночь, что само по себе исключа-

ло многолюдность собрания.

Для Каиафы это был решающий день: «со-

брались старейшины народа, первосвященники и

книжники, и ввели Его в свой синедрион» (Лука.

22:66).

Именно свой! Здесь собрались только еди-

номышленники первосвященника.

Каиафа прекрасно знал процедуру офици-

ального Синедриона и его жесткую установку на

презумпцию невиновности. Да и особые отноше-

ния главы Синедриона к родителям Иисуса для

него секрета не составляли.

Нет, расследование должен был вести «свой»

Синедрион. Мы уже отмечали, что Иисус действо-

вал осторожно — даже ученики не были посвяще-

ны во все детали заговора.

Видимо, это и послужило евангелистам по-

водом для утверждений, что «Первосвященники и

старейшины и весь синедрион искали лжесвиде-

тельства против Иисуса, чтобы предать его смерти,

и не находили; и хотя много лжесвидетелей прихо-

дило, не нашли» (Матфей, 26:59-60).

Даже пришли «свидетели» того, что Иисус

хвастал: могу, мол, разрушить Храм Божий и в три

дня создать его.

Марк идёт ещё дальше, он утверждает: «Пер-

восвященники же и весь синедрион искали свиде-

тельства на Иисуса, чтобы предать Его смерти, и

не находили. Ибо многие лжесвидетельствовали на

Него, но свидетельства сии не были достаточны»

(Марк, 14:55-56).

Исходя из еврейского судопроизводства, дос-

таточными признавались лишь те свидетельства,

которые совпадали во всех деталях. Членам совета

нужны были подлинные свидетели.

И Иисус понимает, что на основании этих

«свидетельств» его осудить невозможно, он их да-

102

же не оспаривает, он молчит.

Желание обвинить евреев у евангелистов

столь сильно, что они сознательно сместили акцен-

ты и представили это совещание как судилище,

изначально задавшееся целью осудить Иисуса.

Если бы это было так, то совсем не обяза-

тельно было искать подлинных свидетелей, лже-

свидетели подходили для этой цели гораздо лучше!

Желание переложить вину за смерть Иисуса на

Синедрион, сыграло с евангелистами злую шутку:

этот совет, даже если бы и хотел, не мог «предать

Его смерти».

У ближнего совета были другие трудности:

не удавалось установить, действительно ли Иисус,

объявив себя мессией, претендовал на реальную

власть в Израиле.

С самого начала Иисус повёл себя не так, как

хотелось бы первосвященнику. Уже при аресте он

как бы сыграл на руку прокуратору, во всеуслыша-

ние заявляя: «Каждый день бывал Я с вами в храме

и учил, и вы не брали меня» (Марк. 14:49).

По Иоанну, во время допроса «Первосвя-

щенник же спросил Иисуса об учениках Его и об

учении Его. Иисус отвечал ему: Я говорил явно

миру; Я всегда учил в синагоге и в храме, где все-

гда Иудеи сходятся, и тайно не говорил ничего»

(Иоанн, 18:19-20).

Именно этой темы Каиафа опасался больше

всего. Ему нужно было только подтверждение то-

го, что Иисус публично объявил себя Мессией, а

вот этих-то свидетелей у Каиафы и не было — их

схватил Пилат.

И тогда первосвященник обращается непо-

средственно к обвиняемому: «Заклинаю Тебя Бо-

гом живым, скажи нам, Ты ли Христос, Сын Бо-

жий?» (Матфей, 26:63).

Вопрос, бьющий прямо в цель, в самую бо-

лезненную точку Иисуса, в предмет его сомнений

и страстных мечтаний, в предмет его веры, и он

отвечает: «Ты сказал».

В порыве Иисус добавляет: «даже сказываю

вам: отныне узрите Сына Человеческого, сидящего

одесную силы и грядущего на облаках небесных»

(Там же, 62-63).

Марк рисует эту же сцену более остро:

«Опять первосвященник спросил Его и сказал Ему:

Ты ли Христос, Сын Благословенного? Иисус ска-

зал: Я; и вы узрите Сына Человеческого, сидящего

одесную силы и грядущего на облаках небесных»

(Марк, 14:61-62).

Этим ответом арестованный сам отрезал себе

все пути отступления.

То, что он признал себя Христом, то есть

Мессией, в иной ситуации было бы ещё не так

страшно — многие объявляли себя Спасителями и

до Иисуса, и после него — это не влекло за собой

наказания смертью, а требовало длительной про-

верки.

Но теперь, на фоне неудавшегося мятежа,

проходившего под знаменем Мессии, являлось

прямым признанием своей вины и причастности к

заговору.

Более того, он объявил себя сыном самого

Господа! «Тогда первосвященник, разодрав одеж-

ды свои, сказал: на что ещё нам свидетелей? Вы

слышали богохульство; как вам кажется? Они же

все признали Его повинным смерти» (Марк, 14:63-

64).

Разумеется, членам совета была известна

концепция Иисуса, в которой утверждалась его

вечность и божественность. И это не позднейшие

вставки редакторов, как утверждают некоторые

исследователи.

Не раз, и не два Иисус всенародно утвер-

ждал: «Все предано Мне Отцем Моим, и никто не

знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто,

кроме Сына, и кому Сын хочет открыть» (Матфей,

11:27).

Более того, он говорил: «всякого, кто испо-

ведает Меня перед людьми, того исповедаю и Я

перед Отцем Моим Небесным; а кто отречется от

Меня пред людьми, отрекусь и Я пред Отцем Мо-

им Небесным» (там же, 10:32-33).

Говорил он и такое: «Ибо Отец и не судит

никого, но весь суд отдал Сыну, дабы все чтили

Сына, как чтут Отца. Кто не чтит Сына, тот не чтит

и Отца, пославшего Его» (Иоанн, 5:22-23).

Говоря в одной из проповедей о добродете-

лях праведной жизни, он всенародно заявил: «Не

всякий, говорящий Мне: «Господи! Господи!» вой-

дет в Царство Небесное, но исполняющий волю

Отца Моего Небесного.

Многие скажут Мне в тот день: «Господи!

Господи! не от Твоего ли имени мы пророчество-

вали? и не Твоим ли именем бесов изгоняли» и не

Твоим ли именем многие чудеса творили?» И тогда

объявлю им: «Я никогда не знал вас: отойдите от

Меня, делающие беззаконие».

Здесь, в совете он лишь повторил своё бого-

хульство, заявив во всеуслышание: «Я сын Бога

живого!». Своим заявлением Иисус не только от-

верг основной принцип единобожия, то есть со-

вершил кощунство, но и возвёл хулу на Господа.

Этими словами Иисус сам подписал себе

смертный приговор. Сказано в Писании: «И хули-

тель имени Господня должен умереть, камнями

побьет его все общество. Пришелец ли, туземец ли

станет хулить имя Господне, предан будет смерти»

(Левит, 24:16).

Вполне понятно, что, услышав ответ Иисуса,

первосвященник «разодрал одежды свои», как и

предписывает закон: «Когда судебный зал освобо-

ждается от публики, первому свидетелю задается

вопрос, что именно он слышал.

Услышав ответ, все судьи встают, раздирают

на себе одежды; и тогда второй свидетель говорит:

«я слышал то же самое», и третий повторяет: «я

слышал то же самое» (M Sanhedrin VII 5).

Нет причин сомневаться в том, что и все ос-

тальные члены совета поступили точно так же.

Больше расследовать было нечего. Иисус подтвер-

дил свою вину. Теперь первосвященник был готов

к встрече с Пилатом.

Не кто иной, как храмовая стража по ини-

103

циативе первосвященника, блюдя интересы импе-

ратора, схватила опасного мятежника, грозившего

целостности империи.

Причём проявила ревностность в той сфере

деятельности, которая являлась прерогативой Си-

недриона. «И поднялось все множество их, и пове-

ли Его к Пилату» (Лука, 23:1).

Что же представляло собой это «множест-

во»? Матфей говорит: это были все те же «книж-

ники со старейшинами народными и весь синедри-

он», то есть всё те же представители «судилища».

В переводе на нормальный язык «книжники»

— это храмовые писцы (так их в то время велича-

ли), «старейшины народные» — начальники хра-

мовых служб, а что собой представлял преслову-

тый «синедрион» — мы уже знаем.

Нет сомнений, что к Пилату отправились

всего лишь несколько самых представительных из

них. Так, во всяком случае, было в то время приня-

то. Итак, Иисуса привели к прокуратору.

Но такое развитие событий никак не устраи-

вало Пилата, поскольку рушилась вся пирамида

ухищрений, выстроенная им для своего оправдания

перед кесарем! Он лихорадочно ищет выход из за-

труднительной ситуации, он тянет время.

«Пилат спросил Его: Ты царь Иудейский? Он

же сказал ему в ответ: ты говоришь. И первосвя-

щенники обвиняли Его во многом.

Пилат же опять спросил Его: Ты ничего не

отвечаешь? видишь как много против Тебя обви-

нений. Но Иисус и на это ничего не отвечал, так

что Пилат дивился» (Марк, 15:2-5).

Действительно, для прокуратора было не-

привычно, что обвиняемый не оправдывался, но на

данном этапе такое поведение Иисуса устраивало

Пилата, оно давало ему время на обдумывание.

Он несколько раз прерывает разбирательст-

во, он ищет наиболее выгодное для себя решение.

Наконец, нашёл: а что если предложить им отпус-

тить мятежника?..

Если сработает эта наживка, и иудеи из со-

страдания и национальной солидарности попросят

отпустить мятежника, тогда ещё не всё потеряно, и

можно осуществить свой первоначальный замысел.

Конечно, Пилат и не рассчитывал на просто-

душие искушённого в интригах первосвященника,

расчёт строился на чувствах «книжников» и «стар-

шин народных» — людей более простых.

Но... не сработало. Они тоже были «не лыком

шиты» и разгадали замысел прокуратора.

Их ответ свёл на нет весь тщательно выстро-

енный план Пилата: «Если отпустишь Его, ты не

друг кесарю; всякий, делающий себя царем, про-

тивник кесарю» (Иоанн, 19:12). В этой ситуации

уже не сработала и линия защиты самого Иисуса.

В последний момент он попытался «пронес-

ти чашу сию мимо себя» и на очередной вопрос

прокуратора ответил: «царство Мое не от мира се-

го... Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы

свидетельствовать об истине; всякий, кто от исти-

ны, слушает гласа Моего.»

Но эти высокие материи прокуратора абсо-

лютно не волновали, бросив пренебрежительное:

«Что есть истина?» — он выносит свой вердикт —

распятие (Иоанн, 18:36).

На кресте, в назидание будущим «мессиям»

на трёх языках было начертано: «Иисус Назорей,

Царь Иудейский». Надо отдать должное страдаль-

цу — назореем он действительно был...

Иисус до конца верил в своё предназначение.

Он думал, что в последнюю минуту Господь про-

явит свою силу и чудом подтвердит его миссию.

Верил до последней минуты! Верили и распятые с

ним сообщники.

Один из них, не выдержав мук, упрекнул

учителя: «Если ты Христос, спаси Себя и нас» (Лу-

ка, 23:39). Но чуда не произошло.

Последний стон Иисуса был исполнен горечи

и упрёка: «Боже Мой, Боже Мой! для чего ты Меня

оставил?» Так, 15 нисана 36 года, в первый день

Пасхи закончил свои дни странствующий раби из

Галилеи, несостоявшийся Мессия, сын мятежного

раби из Гаммалы — Иешуа бен Иуда...

Что же касается Иуды Искариота — не пре-

давал он Иисуса! В это время племяннику «Хри-

ста» было всего семнадцать лет. Это был востор-

женный и до фанатизма преданный последователь

своего дяди.

Только юный возраст не позволил ему войти

в совет общины, поэтому Иисус удалил его с «Тай-

ной вечери». По законам ессеев в совет общины

можно было войти в тридцатилетнем возрасте.

Юноше Иуде из Крайота, благодаря его кри-

стальной честности, и доверили казну общины —

пресловутый «ящик». Пора бы снять позор двух-

тысячелетней клеветы с жертвы культа личности

Иисуса.

Глава 14. Еврей Савл

Миновали пасхальные празднества, отмечен-

ные казнью Иисуса в субботу 3 апреля 36 года. Но

омрачила ли она жителям Иерусалима празднова-

ние Пасхи? Скорее всего, нет.

Только для немногочисленных последовате-

лей Иисуса и его родных праздничные дни дейст-

вительно обернулись трагедией — не стало близ-

кого человека и учителя. Для остальных казнь ос-

талась незамеченной. Казнили римляне иудеев до

того, будут казнить и после...

Наместник Сирии Луций Вителий убрал Пи-

лата и отправил его в Рим к императору Тиберию

отчитываться. Ушёл со своего поста и первосвя-

щенник Иосиф по прозвищу Каиафа, он передал

власть и полномочия своему тестю Анне.

Жизнь текла своим чередом, шёл 37 год но-

вой эры. Марцелл, новый прокуратор Иудеи не-

много разрядил напряжённую обстановку в про-

винции.

Он вернул из башни Антония в Храм риту-

альные облачения первосвященника, подчеркнув

этим жестом независимость жречества в ритуаль-

ной стороне религиозной жизни иудеев.

Казалось, снова наступило золотое время, и

104

можно, наконец, спокойно приступить к решению

срочных проблем. А их накопилось достаточно.

Бытовые и нравственные нормы повседнев-

ной жизни только складывались и требовали ос-

мысления и кодификации. Примеры разногласий и

борьбы мнений можно увидеть во всех Евангелиях.

Многие высказывания и указания Иисуса,

воспринимаемые христианами как положения «Но-

вого завета», на самом деле являлись точкой зре-

ния большинства фарисеев и вошли впоследствии

в канон еврейской жизни, но многие были и от-

вергнуты...

Во всяком случае, эти разногласия между

Иисусом и фарисеями носили формальный харак-

тер, а его высказывания, вошедшие в Евангелия,

являются образцами всего лишь внутренних фари-

сейских споров. Ведь шло становление поведенче-

ских норм.

Ярким примером этих «принципиальных»

разногласий может служить история с омовением

рук.

Пришли к Иисусу «Иерусалимские книжни-

ки и фарисеи и говорят: «зачем ученики Твои пре-

ступают предание старцев? Ибо не умывают рук

своих, когда едят хлеб».

По Марку было так: эти же фарисеи «уви-

девши некоторых из учеников Его, евших хлеб не-

чистыми, то есть, неумытыми руками, укоряли.

Ибо фарисеи и все Иудеи, держась предания стар-

цев, не едят, не умывши тщательно рук; и при-

шедши с торга, не едят не омывшись.

Есть и многое другое, чего они приняли дер-

жаться: наблюдать омовения чаш, кружек, котлов и

скамей.

Потом спрашивают Его фарисеи и книжни-

ки: зачем ученики Твои не поступают по преданию

старцев, но неумытыми руками едят хлеб?» (Марк,

7:2-5).

У Луки в этом эпизоде не ученики Иисуса, а

сам учитель пренебрег обычаем: «один фарисей

просил Его к себе обедать; Он пришёл и возлёг.

Фарисей же удивился, увидев, что Он не умыл рук

перед обедом» (Лука, 11:37-38).

Вся история понадобилась евангелистам для

того, чтобы подвести читателя к ключевому изре-

чению Иисуса: «Ничто, входящее в человека извне,

не может осквернить его; но что исходит из него,

то оскверняет человека» (Марк, 7:15).

Согласитесь, между требованием соблюдать

чистоту и осквернением огромная дистанция! Ско-

рее всего, эти некорректные выводы не принадле-

жат Иисусу, а являются плодами творчества самих

евангелистов.

Что же касается правила омовения рук, то

оно стало в Иудее законом в конце девяностых го-

дов нашей эры и во времена Иисуса лишь активно

обсуждалось (к слову, в Европе такого закона не

было никогда, а правила гигиены начали приви-

ваться лишь в 17 веке н.э.).

Вполне естественно, что немногочисленные

последователи Иисуса (а было их в Иерусалиме

около 120 человек (Деяния 1:16) тоже, будучи фа-

рисеями, принимали живейшее участие в станов-

лении этих обычаев.

Кстати, они были искренне убеждены в том,

что Иисус действительно воскрес, и не скрывали

этого. Провозглашая воскресение из мёртвых сво-

его учителя, они волей или неволей, вошли в кон-

фликт с саддукейской верхушкой и самим перво-

священником.

Саддукеи отрицали бессмертие души и, само

собой, не могли потерпеть проповедей о воскресе-

нии конкретного человека, тем более в Храме. Всё

семейство первосвященника Анны отличалось кру-

тым нравом, беспощадным правосудием и строгим

соблюдением храмового ритуала.

Так, во всяком случае, говорит Иосиф Фла-

вий.

Терпение первосвященника Анны лопнуло,

когда ему донесли, что Пётр не только вылечил

именем Иисуса хромого в Храме, но и проповедо-

вал во всеуслышание, что исцеление это произош-

ло «ради веры во имя Его» (Деяния, 1:2-16).

Более того, Пётр утверждал: «Итак твердо

знай, весь дом Израилев, что Бог соделал Господом

и Христом Сего Иисуса, которого вы распяли»

(Деяния, 2:36). Это было уже слишком, заявление

Петра было не только богохульством, но и прямой

клеветой на первосвященника и Синедрион.

Анна распорядился арестовать Петра и Ио-

анна: «Когда они говорили к народу, к ним при-

ступили священники и начальники стражи при

храме и саддукеи, досадуя на то, что они учат на-

род и проповедуют в Иисусе Воскресение из мерт-

вых; и наложили на них руки и отдали под стражу

до утра; ибо уже был вечер» (Деяния, 4:1-3).

На первый взгляд, повторилась история с

Иисусом: «На другой день собрались в Иерусалим

начальники их и старейшины и книжники, и Анна

первосвященник и Иоанн и Александр и прочие из

рода первосвященнического».

Само собой разумеется, что это расширенное

заседание Синедриона было собрано для решения

каких-то животрепещущих религиозных вопросов,

а не из-за ареста двух смутьянов. Ради них не стали

бы собирать представителей из всей Иудеи.

Но, повторяю, внешняя канва события очень

напоминала историю Иисуса. Даже вопрос, кото-

рый бал задан апостолам, напоминал заданный ему

в свое время: «скажи нам, какою властью Ты это

делаешь, или кто дал Тебе власть сию?» (Матфей,

21:23; Лука, 20:2; Марк, 11:23).

Итак, поставили Петра и Иоанна вместе с из-

леченным ими хромым «от чрева матери его» пе-

ред представительным совещанием и спросили:

«какою силою или каким именем вы сделали это?»

(Деяния, 4:7).

В ответ Пётр произнёс страстную речь: «на-

чальники народа и старейшины Израильские! Если

от нас сегодня требуют ответа в благодеянии чело-

веку немощному, как он исцелен, то да будет из-

вестно всем вам и всему народу Израильскому, что

именем Иисуса Христа Назорея, Которого вы рас-

пяли, Которого Бог воскресил из мертвых, Им по-

ставлен он перед вами здрав; Он есть камень, пре-

105

небреженный вами зиждущими, но сделавшийся

главою угла, и нет ни в ком ином спасения; ибо нет

другого имени под небом, данного человекам, ко-

торым надлежало бы нам спастись» (Деяния, 4:8-

12).

На этом подобие дела Петра и Иоанна с де-

лом Иисуса заканчивается. В данном конкретном

эпизоде действовал не римский прокуратор, а Си-

недрион, и действовал по еврейским законам.

Услышав богохульство, в соответствии с

процедурой, первосвященник удалил Петра и Ио-

анна из зала. Им было приказано «выйти вон из

Синедриона», и высокое собрание приступило к

обсуждению дела.

Вопрос был довольно сложным: с одной сто-

роны, виновные дошли почти до грани призыва

«поклонения богам иным», что каралось смертью,

но с другой — ни Пётр, ни Иоанн не называли Ии-

суса Богом.

Они лишь утверждали, что исцелили «не-

мощного» именем Иисуса и «нет другого имени

под небом, данного человекам, которым надлежало

бы нам спастись». Но такое заявление, по сути, яв-

лялось отступничеством, и Синедрион, естествен-

но, не мог этого допустить.

Решение было примечательное: «известно,

что ими сделано явное чудо, и мы не можем от-

вергнуть сего; но, чтобы более не разгласилось это

в народе, с угрозою запретим им, чтобы не говори-

ли об имени сем никому из людей. И призвавши

их, приказали им отнюдь не говорить и не учить об

имени Иисуса» (Деяния. 4:15-18).

После этого, и Пётр, и Иоанн были отпуще-

ны с миром. Дело на этом однако не закончилось,

апостолы продолжали «с великою силою» свиде-

тельствовать «о воскресении Господа Иисуса Хри-

ста» (Там же, 4:33).

В «Деяниях» говорится, что проповеди апо-

столов «в притворе Соломоновом» привлекали «к

Господу множество мужчин и женщин» (Там же,

5:14). И ещё, однажды «охотно принявшие слово

его крестились, и присоединилось в тот день душ

около трех тысяч» (Там же, 3:41).

В другой день, в результате проповедей Пет-

ра и Иоанна в Храме, «многие же из слушавших

слово уверовали; и было число таковых людей

около пяти тысяч» (Там же, 4:4).

Таким образом, Деяния утверждают, что за

время проповедей апостолов в этот год в Иеруса-

лиме уверовали в Иисуса 8000 человек. Дескать,

именно это и встревожило первосвященника и сад-

дукеев.

В указанные времена постоянными посети-

телями Храма были в основном мужчины, на них

(кстати, как и в наши дни) лежали все ритуальные

обязанности, женщины занимались хозяйством и

многочисленными детьми.

Иерусалим считался крупным городом, его

население достигало 30 тысяч человек, для того

времени это был очень многолюдный город. Те-

перь посчитаем...

Треть населения можно исключить сразу —

это дети до 13 лет. В Храм они не ходили и пропо-

ведей не слушали.

Половина оставшегося населения женщины.

Совершеннолетних мужчин в Иерусалиме тех лет

можно было насчитать от силы 10 000 человек.

Из этого количества исключим немощных

стариков, примерно 1000 человек. Следовательно,

практически всё мужское население Иерусалима в

37 году н.э. стало христианским? Оставим это ут-

верждение на совести авторов Деяний!

Если всё было так, то кто в таком случае за-

бросал камнями Стефана за проповедь Христа? Но

об этом несколько позже.

Апостолы не вняли предупреждениям Си-

недриона и продолжали свои проповеди. Синедри-

он принял меры, и храмовые стражники «наложили

руки свои на Апостолов, и заключили их в народ-

ную темницу».

Далее автор Деяний описывает чудесное ос-

вобождение узников из темницы с помощью анге-

ла.

Любопытная картина получается у автора

Деяний! Людей, отрицающих единого Бога, при-

зывающих обратиться «к богам иным» — по сути

язычников — из тюрьмы вызволяет ангел, посла-

нец единого Бога! Автор изо всех сил пытается на-

вести мосты через непреодолимую пропасть, раз-

деляющую истину и ложь — между заветом, дан-

ным Всевышним, и выдумкой о богочеловеке.

После своего чудесного избавления из тем-

ницы апостолы вновь отправились проповедовать в

Храм.

На этот раз стража препроводила их в Си-

недрион: «приведши же их поставили в синедрио-

не; и спросил их первосвященник, говоря: не за-

претили ли мы вам накрепко учить о имени сем? И

вот, вы наполнили Иерусалим учением вашим и

хотите навести на нас кровь Того Человека» (Дея-

ния, 5:27-28).

На это Пётр ответил: «должно повиноваться

больше Богу, нежели человекам; Бог отцов наших

воскресил Иисуса, которого вы умертвили, пове-

сивши на дереве» (Там же, 5:29-30).

Реакция Синедриона на это заявление была

очень бурной: «слыша это, они разрывались от гне-

ва и умышляли умертвить их» (5:33).

Что же возмутило членов Синедриона? ко-

нечно не заявление, что следует «повиноваться

больше Богу, нежели человекам». Членов Синед-

риона возмутило обожествление человека и явно

ложное обвинение в причастности Синедриона к

распятию Иисуса.

За эти преступления по еврейским законам

полагалось два наказания — бичевание и смертная

казнь. Бичевание за клевету на Синедрион и смерт-

ная казнь за проповедь божественности Иисуса.

Когда члены высокого собрания обсуждали,

подлежат ли деяния апостолов смертной казни,

встал в Синедрионе «некто фарисей, именем Гама-

лиил, законоучитель, уважаемый всем народом,

приказал вывесть Апостолов на короткое время» и

обратился с речью к членам собрания:

106

«Мужи Израильские! подумайте сами с со-

бою о людях сих, что вам с ними делать: ибо не

задолго пред сим явился Февда, выдавая себя за

какого-то великого, и к нему пристало около четы-

рехсот человек; но он был убит, и все, которые

слушались его, рассеялись и исчезли; после него во

время переписи явился Иуда Галилеянин и увлек за

собою довольно народа; но он погиб, и все, кото-

рые слушались его, рассыпались; и ныне, говорю

вам, отстаньте от людей сих и оставьте их: ибо,

если это предприятие и это дело — от человеков,

то оно разрушится, а если от Бога, то вы не можете

разрушить его; берегитесь, чтобы вам не оказаться

и богопротивниками « (Деяния, 5:17-39).

Кем же был этот человек, о котором автор

Деяний говорит так неопределённо, называя его

«некто»? Этот «некто» был глава Синедриона, раб-

бан Гамлиэль Старший. Этот авторитетнейший

уважаемый всем народом законоучитель был, кро-

ме всего прочего, главой фарисейского большинст-

ва в Синедрионе.

Как видно, основная масса фарисейства со-

чувствовала Иисусу — предводителю мятежа,

пусть и неудавшегося, и совсем не желала пресле-

дования его учеников. И дело тут совсем не в за-

щите христианства, которое в те времена ещё не

зародилось.

Обратим внимание на то, какие имена вы-

брал для своей защитительной речи раббан Гамли-

эль: Иуда Галилеянин (Иуда из Гаммалы) — пред-

водитель восстания против римлян во времена

правления Квириния, Февда — лжемессия, увлек-

ший за собой массу народа, по существу, тоже вы-

ступавший против римлян во времена Куспия Фа-

да.

Прецедент, выбранный автором «Деяний»

довольно прозрачен: Иисус, как и эти предводите-

ли, принял смерть не за ересь и вероотступничест-

во, а за свою антиримскую деятельность.

И совсем неважно, что раббан Гамлиель не

мог произнести речь так, как она изложена автором

Деяний (Февда, на которого якобы ссылается Гам-

лиель, был обезглавлен при правителе Куспии Фа-

де в 45 году через восемь лет после описываемых

событий), примечателен сам факт аналогии — они

приняли смерть от рук угнетателей, действовавших

против всех евреев.

Именно поэтому Гамлиель призывает членов

Синедриона: «отстаньте от людей сих и оставьте

их: ибо, если это предприятие и это дело — от че-

ловеков, то оно разрушится, а если от Бога, то вы

не можете разрушить его».

Синедрион признал аргументы своего главы

достаточными и замысел первосвященника не про-

шёл. «Они послушались его и, призвавши Апосто-

лов, били их и, запретивши им говорить об имени

Иисуса, отпустили их».

Апостолов наказали бичеванием за клевету

на верховную власть страны и отпустили.

Это знаменательно! Синедрион снял с апо-

столов обвинение в отступничестве и проповеди

новой религии, ибо не было в проповедях апосто-

лов призыва к поклонению обожествлённому Ии-

сусу; если бы такой призыв был, то никакая бли-

стательная речь не спасла бы апостолов от смерт-

ной казни.

Да и сам раббан Гамлиэль не выступил бы в

защиту богоотступников. Он защищал не еретиков,

а борцов против римлян! В этот же год произошло

событие, проливающее истинный свет на отноше-

ние жителей Иерусалима к проповедям о новом

Боге.

Речь идёт о казни «святого» Стефана. Сте-

фан, видимо, был первым, кто открыто провозгла-

сил Иисуса Богом.

По всей вероятности, проповеди его собира-

ли толпы любопытных, т.к. были совершенно не-

обычны по своему содержанию: никто до него не

осмеливался публично призывать к поклонению

«богам иным», поэтому всё закончилось столкно-

вением: «Некоторые из так называемой синагоги

Либертинцев и Киринейцев и Александрийцев и

некоторые из Киликии и Асии вступили в спор со

Стефаном» (Деяния, 6:9).

Автор Деяний пишет, что эти «некоторые»

подучили свидетелей сказать, что «мы слышали,

как он говорил хульные слова на Моисея и на Бога.

И возбудили народ и старейшин и книжников, и

напавши схватили его и повели в синедрион» (Там

же, 6:11-12).

Кстати, если бы в городе действительно было

8 тысяч новообращённых, как утверждал автор

Деяний, некого было бы возбуждать. Деяния гово-

рят о «Киликийцах», «Либертинцах», «Александ-

рийцах» и других.

Как и в наши дни, тогда синагоги объединя-

ли людей в общины по странам рассеяния: потомки

бывших рабов, уведённых Римом в Киликию, Ки-

ринею, Александрию или Асию, вернувшись из

изгнания селились вместе.

Стало быть, Деяния перечисляют жителей

большей части города.

Почему же только они, бывшие изгнанники

так остро прореагировали на новые проповеди? Да

потому, что именно они стояли лицом к лицу с

языческой цивилизацией, с её притеснениями и

попытками навязать свой закон жизни и нравст-

венности.

У них выработалось острое чутьё на опас-

ность, исходящую от любой попытки размыть ос-

новы единобожия. Они мгновенно разобрались в

том, в чём до сих пор не могут разобраться после-

дователи «Нового завета».

Поклонение человеку — это отход назад, к

язычеству, к идолам, это отход от заповедей, дан-

ных самим Богом. Что же касается «хульных слов»

на Бога и Моисея, то их в словах Стефана не нужно

было долго искать, уже сама проповедь нового Бо-

га, являлась такой хулой.

Так что слова о том, что для доказательства

его вины пришлось давать ложные свидетельства,

являются именно таким свидетельством.

Свидетели, приведшие Стефана в Синедри-

он, сказали: «Мы слышали, как он говорил хуль-

ные слова на Моисея и на Бога» более того, «этот

107

человек не перестает говорить хульные слова на

святое место сие и на закон» (Деяния, 6:11-13).

Видимо, свидетели, как и велит закон, пре-

дупреждали Стефана о том, что его слова являются

богохульством, но он не внял предупреждениям.

Тогда первосвященник спросил Стефана: «Так ли

это?» (Там же, 7:1).

В ответ обвиняемый разразился бурной ре-

чью, в которой пересказ Танаха перемежался обви-

нениями в адрес иудеев, якобы не сохранивших

закон, данный Богом, и противящихся Духу Свя-

тому.

В конце своей речи экзальтированный про-

поведник заявил Синедриону: «вот, я вижу небеса

отверстые и Сына Человеческого, стоящего одес-

ную Бога» (Там же, 7:55-56).

Слыша такое, члены Синедриона «затыкали

уши свои», дабы не стать соучастниками богохуль-

ства. Совещались недолго, в соответствии с зако-

ном Синедрион постановил: предать богохульника

смерти через побитие камнями.

Когда речь шла о прямом отступничестве от

единобожия, о призыве к поклонению «Богам

иным», раббан Гамлиэль ни словом не обмолвился

в защиту вероотступника. Он, как и Пётр, тоже

считал, что «следует повиноваться больше Богу,

нежели человекам» (Деяния, 5:29).

Стефана вывели за город и подвергли казни.

Как и положено по закону, свидетели бросали в

него камни первыми. В Деяниях читаем: «Свидете-

ли же положили свои одежды у ног юноши, име-

нем Савла. И побивали камнями Стефана, который

молился и говорил: Господи Иисусе! Прими дух

мой» (Деяния, 7:58-59).

Он был законченный идолопоклонник, даже

в свой смертный час он обращал молитвы не к

Господу, а к созданному им самим кумиру. «Савл

же одобрял убиение его» (Там же, 8:1). Юный

Савл, с одобрением наблюдавший за казнью Сте-

фана, был тем самым Павлом, который впоследст-

вии и явился истинным основателем христианства.

Савл родился в городе Тарсе, в Киликии ме-

жду 10 и 12 годами новой эры. Происходил он из

старинной семьи фарисеев. Дед его получил рим-

ское гражданство, предположительно, за услуги,

оказанные Помпею при завоевании Иудеи в 63 г.

до н.э. (Э. Ренан, Апостолы, 10).

Отец готовил Савла к активной религиозной

жизни. Как и все дети, он учился в религиозной

школе, где изучал Тору и Закон. По обычаю тех

времён, он одновременно учился ремеслу. Тарс

славился своими палаточными тканями, и Савл в

совершенстве овладел ремеслом ткача, что не раз

оказывало ему добрую услугу в его скитаниях.

Примерно в 27 или 28 году н.э., когда ему

исполнилось 13 лет (т.е. он достиг совершенноле-

тия), отец отправил его в Иерусалим в лучшую ре-

лигиозную школу Гамлиэля — самого образован-

ного человека Иудеи, сторонника и продолжателя

фарисейского направления в иудаизме.

Савл был неказист: сутул и неуклюж, непро-

порционально маленькая, рано полысевшая голова,

бледное лицо окаймляла растрёпанная борода, над

которой доминировал большой нос. Савл не скры-

вал своей физической слабости, говаривал о том,

что ему «дано жало в плоть».

Свои недомогания он сравнивал с ударами

сатаны, которому Бог разрешил «удручать» его.

Ему так и не довелось жениться, что для иудея са-

мо по себе весьма необычно.

Судя по всему, Савла не удручало одиноче-

ство — он сам отмечал свою холодность. Скорее

всего, он был человеком религиозно-

экзальтированным, с большими нереализованными

амбициями.

Ко времени казни Иисуса Савлу было при-

мерно 24 года. Он не был знаком с Иисусом и в

своих посланиях ни разу не упоминает о нём как о

своём современнике.

Видимо, казнь Иисуса, была столь обыден-

ным событием в жизни горожан, что не оставила

никакого следа в их памяти. Не упоминает Савл и о

стихийных бедствиях.

О себе Савл говорит: «Я Иудеянин, родив-

шийся в Тарсе Киликийском, воспитанный при но-

гах Гамалиила, тщательно наставленный в отече-

ском законе, ревнитель по Боге, как и все вы ныне»

(Там же, 22:3). Не кто иной, а Савл-Павел воскли-

цал в Синедрионе: «Мужи братия! Я фарисей, сын

фарисея» (Там же, 23:6).

Тем не менее, именно он покончил с соблю-

дением заповедей в среде христиан и явился фак-

тическим основателем христианства как религии.

Кредо нового учения изложено в основном в двух

посланиях: «к Галатам» и «к Римлянам» и форму-

лируется следующими постулатами:

1. Ввиду того, что все законы Торы должны

соблюдаться неукоснительно, то нарушение даже

одного из них навлекает «проклятие» на человека,

«ибо написано: «проклят всяк, кто не исполняет

постоянно всего, что написано в Книге Закона».

А что законом никто не оправдывается пред

Богом, это ясно, потому что праведный верою жив

будет» (К галатам, 3:10-11).

2. Человек — существо слабое и несовер-

шенное, поэтому он неизбежно будет грешить и

нарушать данные ему законы: «ибо, если бы дан

был закон, могущий животворить, то подлинно

праведность была бы от закона; но Писание всех

заключило под грехом, дабы обетование дано было

по вере в Иисуса Христа» (Там же, 3:21-22).

3. Таким образом, человек уже изначально

проклят: «а все, утверждающиеся на делах закона,

находятся под клятвою» (Там же, 3:10).

4. Человек должен быть избавлен от прокля-

тия закона, и избавление это возможно не искупле-

нием грехов, а только верой в Иисуса, так как

«Христос искупил нас от клятвы закона, сделав-

шись за нас клятвою, — ибо написано «проклят

всяк, висящий на дереве» (там же, 3:13), и еще:

«Ибо мы признаем, что человек оправдывается ве-

рою, независимо от дел закона» (К римлянам,

3:28).

Цитируя слова Второзакония о проклятии

всякого висящего на дереве, Павел слукавил.

108

Почему он проклят? По той простой причи-

не, что нарушил закон и был приговорён к казни:

«Если в ком найдется преступление, достойное

смерти, и он будет умерщвлен, и ты повесишь его

на дереве: то тело его не должно ночевать на дере-

ве, но погреби его в тот же день; ибо проклят пред

Богом всякий повешенный на дереве, и не осквер-

няй земли твоей, которую Господь, Бог твой, дает

тебе в удел» (Второзаконие, 21:22-23).

Проклят не Богом, а пред Богом! Проклят

богопослушными евреями за конкретное преступ-

ление. Где же Павел почерпнул эти странные идеи?

Нигде в Торе вы не найдете даже намёка на то, что

человек проклят Богом за нарушение законов.

Видимо, еврей Савл был плохим учеником

рава Гамлиеля. Цитируя Второзаконие: «Проклят

всяк, кто не исполняет постоянно всего, что напи-

сано в Книге Закона», он вдруг «забыл» иврит и

перевёл слова Танаха неправильно.

А написано в нем так: «Проклят, кто не ис-

полняет слов закона сего и не будет поступать по

ним!» (Второзаконие, 27:26).

Написано «закона сего», а не «всего, что на-

писано в Книге Закона».

Он «случайно» пропустил одиннадцать запо-

ведей, предшествующих этим словам, а речь в них

идёт об основных моральных и этических законах,

которыми руководствуется всё человечество

вплоть до наших дней.

Это заповеди, запрещающие насилие, взя-

точничество, идолопоклонство, кровосмесительст-

во, угнетение беззащитных, непочтение к родите-

лям. Именно за нарушение «сего» закона человек

подлежит проклятию.

Но проклятие это исходит не от Бога, про-

кляли нарушителей этих конкретных заповедей

богопослушные евреи и прокляли перед Богом!

Когда евреи вступили в Землю Обетованную, они

поклялись свято исполнять заповеди и заранее

прокляли тех, кто их нарушит.

Еврей Савл по какой-то странной причине

«забыл», как всё это происходило. А Танах говорит

об этом так: шесть колен израильских встали на

горе Гаризим, чтобы благословлять тех, кто будет

исполнять эти заповеди, а шесть на горе Гевал,

чтобы произносить проклятия будущим их нару-

шителям (Второзаконие, 27:15-25).

Таким образом, Танах полностью опроверга-

ет Павла, Закон может животворить, и именно он

является источником праведности.

Нет, не еврей Иисус был основателем хри-

стианства, а объявивший себя апостолом еврей

Савл, который повёл своих последователей по пути

идолопоклонства.