Золян С.Т., Абрамян К.Ш. Лингвистические аспекты теории перевода

Подождите немного. Документ загружается.

141

Конечно, распространенность этого оборота в качестве

интенсификатора в прямой речи подтверждает его

устойчивость.

Но значит ли это, что конструкция постепенно утратила

свое «свободное» значение, вытекающее из прямой синтак-

сической связи между ее компонентами, и окончательно прев-

ратилась в застывшую фразеологическую единицу? Ведь такое'

явление широко распространено в любом языке. Например, в

русском:

За моею тележкою четверка быков тащила другую,

как ни в чем не бывало, несмотря на то, что она была

доверху накладена. (М. Лермонтов. Герой нашего времени,

3-е изд., Спб, 1843)

В первых изданиях прошлого века глагол еще согласуется

с существительным (как ни в чем не бывало) и, следовательно,

это синтаксическое построение еще не превратилось в

фразеологизм.

Есть основание полагать, что в литературе XVII—XVIII

столетий рассматриваемая структура еще широко применялась в

своем свободном синтаксическом употреблении. Так, в романе

Дефо «Молл Флендерс» (1772 г.) она встречается неоднократно,

но только как сравнение равенства.

I learned to dance and speak French as well as any on

them, and to sing much better. (D. Defoe. Moll Flanders)

Я научилась танцевать и говорить по-французски,

не хуже любой из них, а петь — даже лучше.

В данном контексте возможность понимания as well as any

of them как интенсификатора исключается, так как в противном

случае нелогично было бы добавление даже лучше.

Не менее убедителен и второй пример из того же романа:

I had ... the common vanity of my sex, viz. that being

really taken for very handsome, or, if you please, for a great

142

beauty, I very well knew it, and has as good an opinion of

myself as anybody else could have of me.

Я отличалась ... тщеславием, свойственным моему

полу, и отлично сознавала, что меня находят весьма при-

влекательной и, простите за откровенность, даже краси-

вой. Я знала себе цену не хуже кого другого.

Перевести данный оборот сравнением равенства я знала

себе цену так же хорошо, как и другие противоречило бы сти-

листической норме русского языка. К тому же столь прямоли-

нейное заявление как и другие можно было бы понять в зна-

чении «как и все», тогда как литотой не хуже кого другого этот

оттенок преувеличения устраняется. Важно учесть, что литота

является единственным средством, дающим возможность

передавать обе функции рассматриваемого оборота: и фразео-

логического интенсификатора, и сравнения равенства. Не хуже

кого другого выражает примерно то же, что и как и другие.

Возможность использования конструкции «as + прила-

гательно + as + неопределенное местоимение (или наречие)» в

промежуточной между сравнением равенства и интенсификато-

ром функции объясняется тем, что, как мы видели, это синтак-

сическое построение не фразеологизировалось окончательно и

не утратило способность сохранять свободное значение своих

компонентов. Поэтому возможны и случаи «промежуточного»

употребления, когда трудно отграничить сравнение равенства от

фразеологического интенсификатора. Трудность эта еще

усугубляется неоднородностью самих интенсификаторов.

Многочисленные случаи употребления рассматриваемого

оборота в произведениях английских и американских прозаиков

XIX и XX веков показывают, что в подавляющем большинстве

случаев он выражает наличие какого-либо признака или

качества в превосходной степени. И все же эта функция нередко

ускользает от внимания даже опытных переводчиков. Между

тем, в каждом конкретном случае обычно контекст или

обстановка высказывания дает ясное указание на функцию этой

амбивалентной структуры. Например, в следующем предло-

жении из «Давида Копперфильда»:

143

I believe our boys were, generally, as ignorant a set as any

schoolboys in existence. (Ch. Dickens. David Copperfield)

Мне кажется, ученики моего пансиона были так же

невежественны, как любые другие школяры... (Ч. Диккенс.

Собр. соч., т. 15, М., Изд-во ГИХЛ, 1959.)

Конечно, автор далек от мысли обвинить в невежестве

всех школьников вообще. Он говорит (устами своего героя

Копперфильда) о том, что побоями и запугиванием нельзя

добиться от детей желания учиться, и что в пансионе Крикля

были на редкость невежественные ученики.

Мысль Диккенса была совершенно правильно понята та-

лантливым, но крайне небрежным и своевольным переводчиком

Иринархом Введенским, который по своему обыкновению

передал ее очень вольно:

Нет надобности докладывать читателю, что дитя

немного сделает успехов в такой школе, как Салемский

пансион, и мне кажется, что воспитанники м-ра Крикля не

имели особенной склонности к науке... (Ч. Диккенс. Собр.

соч. т. i, Спб., Изд-во «Просвещение», б. г.)

Сравнительный оборот as ignorant a set as any у Введен-

ского вполне закономерно передан литотой, но короткая фраза

Диккенса разрослась в переводе почти вдвое.

Компаративная конструкция несомненно пользовалась по-

пулярностью у английских классиков-викторианцев. В срав-

нительно небольшой повести Теккерея «Роковые сапоги» она

встречается несколько раз, причем в обеих функциях: и как

сравнение равенства, и как интенсификатор какого-либо приз-

нака или качества. Использование этой структуры Текке-реем

наглядно показывает ее амбивалентность.

When I heard this, 1 made a sudden bound back, and

gave such a cry as any man might who was in such a way. (W.

M. Thackeray. The Fatal Boots)

144

В данном случае не приходится сомневаться в том, что

перед нами сравнение равенства: говорящий вовсе не хочет

сказать, что закричал громче, чем сделал бы другой на его

месте. Он издал такой громкий крик, как это сделал бы всякий

на моем месте.

Здесь несколько иное оформление конструкции, чем в

предшествовавших примерах: вместо «as + прилагательное + +

any» здесь «such a + существительное», но и при таком

оформлении, также возможно ее использование в качестве

интенсификатора. . .

О распространенности компаративной конструкции с «as

4-прилагательное + as + any (anything, anybody, anywhere и т д.)»

говорит, в частности, ее применение в рекламе. Например, на

обложке издания Penguin Books мы читаем:

After "Many a Summer", which appeared in 1939, "The

Island" is a fantastic parable treating of the ultimate topics of

philosophy, and at the same time as nightmarish a tale, as

brilliant and amusing as anything Huxley has written.

В приведенной выше аннотации оборот as brilliant and

amusing as anything Huxley has written имеет функцию уси-

лителя. Издатели считают, что новая книга Олдеса Хаксли пре-

восходит по яркости и занимательности все написанное этим

автором. Было бы наивно полагать, что эти качества приписы-

ваются всем произведениям Хаксли без исключения.

Перевод фразеологического усилителя как сравнения ра-

венства приводит к грубым ошибкам:

In 1891, it was a flourishing institution, perhaps less

restrictive as before, but still as smart and aristocratic as any

club in London. (John Galsworthy, The Country House)

В 1891 году это было процветающее заведение,

быть может, с менее ограниченным доступом, чем в

прежние времена, но такое же элегантное и в полном

смысле аристократическое, как любой другой клуб в

Лондоне. (Дж. Голсуорси. Усадьба. Собр. соч., т. 6)

145

Совершенно очевидно, что далеко не все клубы в Лондоне

могут быть названы «аристократическими». Правильный пе-

ревод: один из самых аристократических клубов Лондона.

Равным образом искажен смысл в одном из переводов

этой же конструкции в романе Теодора Драйзера «Дженни Гер-

хардт»:

The Senator knew common and criminal law, perhaps,

as well as any citizen of his state. (Th. Dreiser. Jenny

Gerhardt)

Сенатор знал обычное и уголовное право, пожалуй,

не хуже любого гражданина его штата. (Т. Драйзер.

Дженни Герхардт. Собр. соч., т. 2)

Можно не сомневаться, что сенатор, да к тому же юрист

по образованию, конечно, знал право лучше любого гражданина

своего штата. С другой стороны, нелепо предполагать, что

уголовное и обычное право, т. е. право, основанное на судебных

прецедентах, может быть знакомо «любому гражданину».

Из приведенных выше примеров ошибочного перевода

уже достаточно ясно, что функция и смысловое значение

рассматриваемой конструкции часто определяется

экстралингвистическим контекстом.

По-видимому, двойственная функция этих компаративных

конструкций образовалась в результате эллипсиса, отсечения

второго компонента. Очевидный эллипсис — соответствующий

интенсификатор во французском языке — comme tout (разг.)

«совсем, крайне, в высшей степени; донельзя (употр. главным

образом с прилагательными, указывая на их превосходную

степень)»

. Например: Elle est belle comme tout. Она

очень красива.

В итальянском аналогичное come ш altro, по-видимому,

не перешло в фразеологическую единицу. Например:

А. Н а з а р я н. Образные сравнения французского языка. М., «Наука»,

1965, с. 169. В примечании автор указывает, что это сравнение является

сокращенной формой выражения scomme tout ce qu'il у a de +

прилагательное».

146

...è un'awentura comeunaltra, е поп è la prima e поп

sara 1'ultima volta che una donna cerca di ingannare un uomo

e viceversa. (G. Deledda. La danza delta collana)

Анализ материала показывает, что компаративная кон-

струкция в функции фразеологического интенсификатора может

выражать абсолютное и относительное превосходство. Если

учесть, что наряду с as great as any имеется также the greatest, а

наряду с as aristocratic as any и the most aristocratic, то можно

допустить, что эта структура чаще выражает не абсолютное, а

относительное превосходство. В русском языке это отражается

наличием двух форм превосходной степени.

eсли русская аналитическая форма превосходной степени

выражает абсолютное превосходство («самый талантливый»), то

синтетическая форма «талантливейший» обозначает лишь

относительное превосходство. Очевидно, может быть несколько

«талантливейших поэтов советской эпохи», но только один

«самый талантливый».

§ 20. Зависимость перевода компаративной конструкции от

жанра переводимого материала

Сопоставление многочисленных примеров использовани я

рассматриваемой конструкции в литературе, начиная от Шек-

спира и до наших дней, показывает, что как интенсификатор она

является переменной величиной, часто зависящей от жанра

произведения. В художественном тексте уже в силу

выразительности используемых средств она создает добавочную

экспрессивность, которая должна найти отражение в переводе.

Напротив, в переводе газетно-информационного,

документального или научно-технического текста нет добавоч-

ного экспрессивного элемента, который нуждался бы в пере-

даче, конечно, за исключением случаев, когда эмфатичность

высказывания подчеркивается дополнительными средствами.

Например, в монографии Хью Сиди, посвященной президенту

Кеннеди.

147

In his hand was a copy of the speech he would give to

the U. S. and the world. It was, perhaps, as tough a speech as

any president has ever had to give in peace time. (Hugh Sidey.

John F, Kennedy President)

Даже не зная содержания предшествующих предложений,

из узкого контекста приведенных выше двух фраз можно за-

ключить, что автор подчеркивает чрезвычайную важность этой

речи Кеннеди. «Указательным минимумом» здесь является

наречие ever.

У него в руке был текст речи, с которой он

обратился к американскому народу и к народам всего

мира. Пожалуй, это было самое решительное заявление, с

которым когда-либо обращался любой президент США в

мирное время.

И в той же книге Хью Сиди встречается пример «проме-

жуточного» использования конструкции, которую лучше всего

можно передать литотой:

Не may grant an interview while he swims, and the

number of sun-lighted conferences on his patio or on one of his

boats are so many they have gone uncalculated. Yet they have

been as vital as any other conferences.

Он дает интервью в плавательном бассейне, а количе-

ство конференций и совещаний, проведенных им под от-

крытым небом, на веранде Белого дома или на одной из его

яхт так велико, что им потерян счет. Однако они имеют не

менее важное значение, чем другие.

В последнем примере использована литота-эвфемизм. Это

(стилистическая фигура нарочитого смягчения выражения

путем замены слова противоположным, но отрицательным по

значению: «неплохо» вместо «хорошо», «не возражаю» вместо

«соглашаюсь»

«Литературная энциклопедия», том 6, М,, «Сов. энциклопедия», 1932, с.

505—506.

148

Другая разновидность литоты может быть определена

как литота-гипербола, «стилистическая фигура явного и

намеренного преуменьшения, умаления и уничижения,

имеющая целью усиление выразительности»

. По существу —

это вид гиперболы.

Литота-гипербола всегда передает только функцию фразе-

ологического иитенсификатора. Например, в переводе приве-

денных выше примеров: какого свет не видал, каких немного.

Напротив, литота-эвфемизм может применяться при переводе

рассматриваемой конструкции, употребленной во всех трех

функциях: и как сравнение равенства, и как интенсифика-тор, и

в «промежуточной» функции. Пожалуй, это самый рас-

пространенный способ перевода, более «осторожный», более

тонкий, чем с помощью литоты-гиперболы. Характерные соот-

ветствия; не хуже других, ничем не уступает, может поспо-

рить с любым и т. п.

Несомненно, выбор способа перевода зависит от экстра-

лингвистического контекста. Ведь далеко не одно и то же:

превосходная степень качества или литота, где «сила вырази-

тельности ... заключается главным образом в том, что это

сознательное преуменьшение понятно участникам коммуни-

кации»

В предисловии к сборнику «коротких рассказов» об Эд-

гаре По говорится следующее:

Poet, editor, literary critic and short-story writer he, as

much as any other writer, deserves the name of the father of

the modern short story. (The Best Short Stories of the Modern

Age. Edited by Douglas Angus. New York, 1962)

Там же.

И. Р. Гальперин. Очерки по стилистике английского языка. М. Изд-во

литературы на иностр. яз., 1958, с. 218.

149

Поскольку это сказано о По, не подлежит сомнению, что в

США никто другой, как он, является подлинным основателем

жанра «короткого рассказа»:

Поэт, редактор, литературный критик, Э. По

больше, чем кто-либо из писателей, заслуживает

признания как создатель нового жанра короткого рассказа.

Только знание истории американской литературы дает

нам право выбрать превосходную степень в переводе этого

интенсификатора и отвергнуть литоту — формулу относитель-

ного превосходства: заслуживает не меньше любого другого.

Однако в переводе следующего примера литота окажется впол-

не пригодной:

I started down toward the office, and on the way en-

countered another bosom friend, who told me that a quart of

salt water, taken warm, would come as near curing a cold as

anything in the world. (Mark Twain's San Francisco. Edited

by Bernard Taper. New York, 1963)

В этих строках великого юмориста нет основания видеть в

конструкции as near as anything функцию интенсификатора, но

это отнюдь не вытекает из самого содержания высказывания,

так как, если б оно было в каком-либо медицинском справоч-

нике, не следовало бы подвергать сомнению серьезность ре-

комендации. Но в данном случае сказывается роль жанра

переводимого материала: в юмористическом рассказе высмеи-

вается средство от насморка.

По дороге в редакцию я повстречался с еше одним

закадычным другом, который поведал мне, что кварта

соленой подогретой воды излечивает от насморка не хуже

любого другого средства в мире.

Вместе с тем при переводе этого предложения вполне

оправдано было бы применение вместо литоты гиперболы:

150

...который поведал мне, что во всем мире нет лучшего лекар-

ства от насморка, чем кварта подогретой воды с солью.

Напротив, в переводе публицистического текста менее

всего пригодна гипербола. То же следует заметить и в отно-

шении перевода исторического и вообще научного материала,

где сдержанный тон изложения не допускает нажима в пере-

воде. Например, в переводе заявления Гровера Кливленда,

занимавшего пост президента США в 1885—89 и в 1893— 97

годах:

The Monroe Doctrine cannot become obsolete while our

Republic endures ... Its importance has been as great as that of

any principle in America. (The New York Herald Tribune)

Доктрина Монро не устареет, пока будет существовать

наше государство... Она все еще остается одним из

важнейших принципов нашей политики.

Аналогичное употребление рассматриваемого оборота в

функции интенсификатора нередко наблюдается в исторической

литературе. Например, так начинается глава о Томасе

Джефферсоне в книге Ричарда Хофстадтера об американских

президентах.

The mythology that has grown up around Thomas Jef-

ferson is as massive and imposing as any in American history.

(R. Hofstadter. The American Political Tradition)

Перевод этого предложения возможен двумя различными

способами: с использованием превосходной степени, и литотой.

В истории Соединенных Штатов трудно найти

другого деятеля, кроме Джефферсона, личность которого

была бы окружена столь внушительным и ярким ореолом.

Ни один деятель в истории Соединенных Штатов не

окружен таким внушительным и ярким ореолом, как лич-

ность Томаса Джефферсона.