Золотарев В.А. (ред.) Россия (СССР) в локальных войнах и вооруженных конфликтах второй половины XX века

Подождите немного. Документ загружается.

Миротворческая деятельность

409

ООН и международными нормами. На балканской земле в двух российских баталь-

онах ООН было 16 ротаций, через них прошли более 20 тыс. офицеров и солдат-

контрактников (данные на начало 1998 г.).

Следует отметить, что на Балканах был получен значительный опыт и в области

медицинского обеспечения российских миротворцев. Контроль за состоянием их

здоровья осуществлялся в батальонах ООН силами отдельных медицинских взво-

дов, где находилось несколько хирургических бригад, оснащенных самым современным

оборудованием. Кроме того, здоровье солдат и офицеров находилось под постоянным

контролем начальника медслужбы ВДВ, который в экстренных случаях мог эваку-

ировать раненого самолетом в центральные медицинские учреждения России.

К сожалению, этот опыт оплачен дорогой ценой — кровью военнослужащих.

Учитывая, что зона ответственности российского воинского контингента была самой

сложной и напряженной, фактически на самой линии фронта, солдаты и офицеры

понесли самые тяжелые потери среди состава «голубых касок». По данным замес-

тителя командующего ВДВ по миротворческим силам, на начало 1998 г. Россия по-

теряла на Балканах 24 человека, более 50 военнослужащих получили ранения раз-

личной степени тяжести

Опыт показал, что все еще остаются нерешенными несколько сложных проблем

международного миротворчества. Наиболее существенным пробелом сегодня явля-

ется недостаточная разработанность, а по отдельным сферам и направлениям полное

отсутствие единых нормативно-правовых актов по организации и проведению ми-

ротворческих операций многонациональными силами (особенно операций по при-

нуждению к миру). Совместную разработку проектов этих документов можно было

бы осуществить на уровне аналитических органов совместного постоянного совета

(СПС) Россия—НАТО с последующим его обсуждением и экспертизой на сессиях

ОБСЕ.

Следующая проблема, особенно остро проявившаяся в ходе операции многонаци-

ональных сил в Боснии и Герцеговине, — это выработка согласованных подходов к

процедуре применения военной силы в миротворческих операциях. Многие вопросы,

связанные с общим использованием вооруженных сил, не закреплены в междуна-

родном законодательстве. Существующее положение приводит к значительным не-

определенностям в организации согласованного боевого применения войск (сил).

Так, например, российские военнослужащие и военнослужащие воинских контин-

гентов других государств по отношению к НАТО значительно ограничены в вопро-

сах применения оружия и вооруженной силы.

Это обусловлено юридической практикой. В частности, ст. 2 Федерального закона

«О порядке представления Российской Федерацией военного и гражданского персонала

для участия в деятельности по поддержанию или восстановлению мира и безопас-

ности» гласит: «В настоящем Федеральном законе под деятельностью по поддержа-

нию или восстановлению международного мира и безопасности с участием Россий-

ской Федерации понимаются операции по поддержанию мира или другие меры, пред-

принимаемые Советом Безопасности Организации Объединенных Наций в соот-

ветствии с Уставом ООН, региональными органами либо в рамках региональных

органов или соглашений Российской Федерации, либо на основании двусторонних и

многосторонних международных договоров РФ и не являющиеся согласно Уставу

ООН принудительными действиями...». Исходя из вышеуказанного, российские во-

еннослужащие в БиГ не имеют права предпринимать принудительные действия (в

том числе использование силы и оружия), что идет вразрез с оперативной директивой

ГК ОВС НАТО в Европе, которой обязан руководствоваться контингент РФ в БиГ.

Эта неопределенность вызывает разногласия между взаимодействующими подраз-

делениями многонациональных сил.

410

Реализация опыта локальных войн и вооруженных конфликтов

Не менее важной остается и проблема оперативного управления войсками. В си-

лу сложившихся обстоятельств общее планирование операции МНС в БиГ осуще-

ствлялось органами управления НАТО без практического участия представителей

ВС России (заместитель ВГК ОВС НАТО в Европе по российскому контингенту

подключился к планированию операции на ее завершающем этапе). В ходе плани-

рования операции был разработан особый статус российского контингента, который

определил основную форму взаимодействия с войсками НАТО, именуемого в штабе

ОВС НАТО «taktical control*. Однако в процессе непосредственного выполнения

задач выявились определенные проблемы в управлении российским контингентом,

связанные с разрывом единого ствола управления на оперативном уровне (отсутствие

российского представителя в штабе МНС в БиГ) и недостаточно четким порядком

подчиненности бригады, находящейся в составе многонациональной дивизии на так-

тическом уровне.

В плане повышения эффективности взаимодействия обращает на себя внимание

проблема соответствия понятий и терминов, штабных процедур, принятых в нацио-

нальных вооруженных силах. Различия в подходах к планированию, существующие

в настоящее время в НАТО и ВС РФ, затрудняют взаимодействие на уровне нацио-

нальных штабов и войск. Необходима работа по четкому согласованию единых

трактовок ведущих оперативных понятий, определение согласованных границ в при-

менении тех или иных военных терминов в практике национальных штабов. Как на

стратегическом, так и на оперативном уровне необходима также совместная разработка

стандартов и штабных процедур в оформлении штабных документов.

Известно, что всякий опыт имеет две стороны — позитивную и негативную. Не

секрет, что российские миротворцы на Балканах столкнулись и с тем, что классический

вариант миротворческих операций в соответствии с Уставом и принципами ООН

зачастую игнорировался — под видом миротворческой миссии ведущие страны За-

пада открыто отстаивали свои национальные интересы.

Не получилось и равноправного миротворчества, прежде всего потому, что рос-

сийскому контингенту было дано право владеть ситуацией лишь на тактическом

уровне. Даже в своей зоне ответственности мало-мальски самостоятельное решение

командир бригады обязан был согласовывать с командиром американской броне-

танковой дивизии — старшим многонациональной войсковой группы «Север».

В моральном плане российскому воинскому контингенту было тяжело соблюдать

своеобразный «диктат» Запада, когда приходилось по негласному, а нередко и прямому

указанию из штаб-квартиры сил ООН в Загребе действовать на стороне какой-то

одной из противоборствующих сторон. Как правило, это были хорваты или мусуль-

мане. Наиболее цинично это выглядело во время вооруженного захвата хорватской

армией районов Сербской Краины и Западной Славонии в мае и августе 1995 г.

Тогда воинские контингенты ООН не только не попытались оказать отпор хорватам,

но не смогли защитить себя сами. Погибли 13 миротворцев, более 30 были ранены, а

около 200 захвачены в заложники. Несмотря на эти потери, командующий силами

ООН французский генерал Бернар Жанвьер не нашел возможности вызвать авиацию

НАТО для зашиты «голубых касок». Размывание основополагающих принципов

ооновского миротворчества — а его важнейшей составляющей как раз и является

беспристрастность сил ООН по отношению к участникам конфликта — стало одной

из главных причин того, что эффективность операций ОПМ на балканской земле

фактически была сведена на нет.

Учет позитивного и негативного опыта позволяет сделать и политико-прагмати-

ческий вывод — России следует занимать более активную позицию в миротворческой

деятельности на Балканах, добиваться большей самостоятельности и независимо-

сти в процессе разрешения кризисной ситуации. Не секрет, что у РФ есть свои ин-

Миротворческая деятельность

411

тересы в данном регионе, которые к тому же имеют глубокие исторические корни,

исходят из необходимости сохранения накопленного веками культурного, экономи-

ческого и военного сотрудничества, духовного единства славянских народов.

В этой связи особую актуальность для России приобрели события в сербском

крае Косово

. С глобальной точки зрения они гораздо опаснее для Балкан, чем, к

примеру, проблема Боснии и Герцеговины, поскольку представляют серьезную угрозу

для целой группы государств. В первую очередь — это Югославия и Македония,

треть населения которой составляют албанцы, затем Греция и другие сопредельные

страны на Балканах. Родившаяся в Косово идея Великой Албании — это не что

иное, как бомба замедленного действия, готовая в любой момент взорвать всю ситу-

ацию в Европе. Занятая Западом открыто проалбанская позиция вызывает в лучшем

случае недоумение. Она чревата еще и тем, что сравнительно благополучная Европа

сама для себя усилиями НАТО создает «ударный мусульманский кулак» на Балканах.

А он, как свидетельствует история, не всегда предсказуем, и может нанести суще-

ственный удар даже в то место, которое хорошо прикрывается бронированным ши-

том

В феврале 1999 г. в штаб-квартире НАТО в Брюсселе был фактически одобрен

«миротворческий» план альянса в отношении Косово. Представители блока согла-

совали все детали посылки в югославский край миротворческого контингента в ко-

личестве 26 тыс. человек: Силы «мира» получили название КФОР — по аналогии с

действующими в Боснии силами СФОР. При этом официальные лица НАТО и

США ультимативно заявили, что если сербы не согласятся принять мирный план

урегулирования (предложенный посредниками и контактной группой на переговорах

сербов и албанцев в французском замке Рамбуйе), то в любой момент по их по-

зициям в Косово будет нанесен «удар возмездия» с использованием 430 самолетов

и 50 ракет «Томагавк»

. Так и произошло.

К сожалению, события вокруг Косово высветили определенную пассивность Рос-

сии. С огорчением можно констатировать, что судьба этого края и Югославии в це-

лом решается без участия Москвы. Косовский кризис показал, что мнение Кремля

американцев попросту не интересует. Напрашивается вопрос — неужели многопо-

лярный мир, о котором так много говорили лидеры двух великих держав, — это

очередной миф уходящего столетия!? Не хочется верить в это.

Более того, изменения геостратегической обстановки в мире свидетельствуют,

что сегодня на Балканах решаются вопросы расстановки политических сил на планете

в XXI в., и Россия не должна оставаться сторонним наблюдателем, молчаливо про-

глатывать пропагандистские наживки о новых миротворческих задачах НАТО в Бо-

снии и Косово, соглашаться со всеми действиями Вашингтона. Ведь пока мы разду-

мываем, Хорватия обсуждает с США перспективы открытия на своей территории —

в городах Славонский Брод и Задар — еще двух военных баз для американской ар-

мии. К слову сказать, Пентагон уже фактически закрепился на двух морских базах

в хорватских портах Риека и Сплит, а сейчас спешно обустраивает свою дивизию в

Тузле. Македония дала согласие на размещение на своей территории 15-тысячного

воинского контингента НАТО.

С учетом этого России следует добиваться создания собственной базы в этом

регионе, скажем, на территории Сербской Республики. Естественно, с согласия сербских

властей.

Уже не первый год миротворческая деятельность Российской Федерации возведена

в ранг государственной политики, стала прикладной сферой военных и дипломатов,

требующей специальных знаний, сил и немалых финансовых средств. Опыт показывает,

что забвение, невнимание к этому далеко не ведомственному, а общегосударственному

412

Реализация опыта локальных войн и вооруженных конфликтов

делу наносит неоправданный урон российской миротворческой деятельности, сни-

жает международный авторитет страны.

Удивляют и некоторые факты «партнерства ради мира» по-американски. Так, в

марте 1998 г. в северо-восточном Средиземноморье прошли крупнейшие за последние

годы миротворческие учения под кодовым названием «Стронг резолв-98 — Кройсиз

суат» с привлечением кораблей 6-го флота США. На эти учения впервые приглаша-

лись воинские контингенты стран-партнеров американцев по миротворческой опе-

рации в Боснии: Болгарии, Венгрии, Литвы, Польши, Словакии, Чехии, Швеции. Рос-

сийской бригады в числе приглашенных не оказалось. Без россиян прошли и маневры

«Дайнамик риспонс-98» на территории БиГ. В них приняли участие 1800 военно-

служащих, 400 единиц бронетехники, корабли и самолеты шести стран: США, Италии,

Турции, Голландии, Польши и Румынии. Задача учений — проверить степень подго-

товленности так называемых Сил стратегического резерва (ССР) НАТО для действий

совместно с силами стабилизации в Боснии и Герцеговине, других «горячих точках».

Круг «обязанностей» ССР сводится к следующему: быстрое реагирование и развер-

тывание, разведка дорог, десантирование с воздуха и с моря, действия на местах со-

ответственно ситуации. Указанные учения прошли одновременно в нескольких рай-

онах Боснии и Герцеговины, а характер отрабатываемых задач соответствовал спе-

цифике каждого конкретного населенного пункта. Привлеченные в ССР подразде-

ления, особо отмечали западные эксперты, отличались хорошей оснащенностью, вы-

сокой мобильностью и профессионализмом

* * *

Что касается миротворческих миссий России на территории СНГ, то считаем не-

обходимым отметить некоторые трудности в их осуществлении:

отсутствие соответствующих институтов безопасности в рамках СНГ, которые

могли бы координировать операции по поддержанию мира;

не всегда адекватная реакция мирового сообщества на стремление государств —

участников СНГ обеспечить военно-политическую стабильность на постсоветском

пространстве;

не во всех случаях соблюдается принцип коалиционности ОПМ, что вызывает

опасения в странах ближнего и дальнего зарубежья относительно «неоимперских

устремлений» Москвы;

отсутствие в РФ единой, приближенной к нормативам ООН, системы финансового

и материально-технического обеспечения военнослужащих миротворческих сил, а

также их социальной защиты.

Двумя самыми большими недостатками в применении МС в постсоветском

пространстве являются: 1. Отсутствие прогноза развития событий в потенциально

взрывоопасных регионах; 2. Запаздывание с принятием предупредительных мер

(этот недостаток приобрел хронический характер).

Как подтвердил опыт проведения ОПМ в СНГ, миротворческие силы предпочти-

тельнее формировать на коалиционной основе не только путем предоставления го-

сударствами — участниками СНГ воинских контингентов, военных или гражданских

наблюдателей, либо иного гражданского персонала, а также помощи соответствующими

средствами обслуживания, но и с привлечением вооруженных формирований конф-

ликтующих сторон. Практика свидетельствует — участие в миротворческих опера-

циях на основе взаимной договоренности, равных по численности воинских контин-

гентов конфликтующих сторон в значительной мере способствует стабилизации

обстановки, поскольку, во-первых, дает необходимую уверенность участникам конф-

ликта в своих силах, а, во-вторых, заставляет их рассматривать посреднический ми-

ротворческий контингент как естественный и единственный стабилизирующий фак-

Миротворческая деятельность

413

тор. При этом обязательным условием является создание демилитаризованной зоны

и отвод или разоружение всех других воинских формирований конфликтующих сто-

рон. Такой способ разрешения конфликта доказал свою эффективность в Придне-

стровье, где было создано по одному миротворческому батальону от Молдавии и

Приднестровской Республики; в Южной Осетии, где российский компонент миро-

творческих сил (500 чел.) был числено примерно равен грузинскому и осетинскому

батальонам (по 450 чел.). Необходимо признать, что этот способ урегулирования

конфликтов не полностью соответствует нормам ООН и ОБСЕ. Однако, по мнению

российских военных экспертов, такой путь решения был практически неизбежен

ввиду отказа мирового сообщества придать российским миротворцам и КСПМ статуса

миротворческих сил ООН или ОБСЕ. Но главное — такой способ доказал свою эф-

фективность в условиях стойкого недоверия между противоборствующими сторонами

и может явиться важным дополнением к международной практике урегулирования

застарелых конфликтов во всем мире.

Анализ участия Вооруженных Сил в урегулировании ряда конфликтов на тер-

ритории СНГ, в том числе и Российской Федерации, показывает, что войска (силы)

при выполнении миротворческих функций сталкиваются со следующими проблема-

ми: недостаточное взаимодействие между войсками (силами), подчиненными МО

РФ, и Внутренними войсками МВД РФ; отсутствие у федеральных войск междуна-

родного статуса миротворческих сил, что снижает эффективность проводимых меро-

приятий по урегулированию конфликтов; недостаточная специальная подготовлен-

ность личного состава войск (сил) к проведению миротворческих операций (операций

по разъединению); отсутствие автономности действий войск (сил) и их независимости

от местных органов власти; недостатки комплектования: низкое качество отбора

призывного контингента и невысокое качество его подготовки в учебных подразде-

лениях; недостаточное тыловое обеспечение войск.

Исследование практики использования Российских Вооруженных Сил в ОПМ

позволяет выделить определенные стадии и формы применения МС:

I. Предварительное «упредительное» развертывание вооруженных сил в конф-

ликтном регионе с целью предотвращения эскалации конфликта. Оно может вклю-

чать: 1) демонстрацию силы в поддержку политических предупреждений конфлик-

тующим сторонам; 2) разделение потенциальных позиций враждующих сторон, с ко-

торых могут начаться провокации и вооруженные действия; 3) проведение в случае

необходимости частичной эвакуации из района конфликта; 4) оказание при необхо-

димости, медицинской, продовольственной, гуманитарной помощи населению.

II. Создание демилитаризованных зон в районах конфликта, что подразумевает:

1) контроль коммуникаций, используемых конфликтующими сторонами в оперативных

целях; 2) контроль за соблюдением режима прекращения огня; 3) осуществление

режима запрета авиаполетов в районе конфликта; 4) обеспечение коридоров для

доставки гуманитарных грузов.

III. Операции по установлению мира («принуждение к миру») и постконфликтные

действия по восстановлению мирной инфраструктуры предполагают: 1) разоружение

и ликвидацию незаконных вооруженных формирований в районе конфликта; 2) за-

щиту законных гражданских властей в районе конфликта; 3) восстановление на-

рушенного режима государственных или административных границ; 4) защиту бе-

женцев и вынужденных переселенцев, организацию и охрану лагерей для беженцев,

обеспечение медицинской помощи; 5) охрану этнических меньшинств, подвергшихся

давлению, провокациям со стороны своего этнического окружения; 6) межпозици-

онное размещение вооруженных сил для разделения («экранирования») враждующих

группировок на время организации и проведения переговоров; 7) поэтапное разделение

враждующих сторон (создание расширяющейся демилитаризованной зоны); 8) обес-

414

Реализация опыта локальных войн и вооруженных конфликтов

печение условий для проведения свободных выборов гражданской власти по завер-

шении конфликта; 9) сопровождение конвоев с гуманитарной помощью, предостав-

ленной по национальным каналам и каналам международных организаций; 10) обес-

печение защиты основных прав человека в районе конфликта; 11) защиту от раз-

рушения или повреждения стратегических объектов в районе конфликта (складов

оружия массового поражения и обычных вооружений, дамб, крупных народнохозяй-

ственных объектов и т. д.); 12) защиту посреднических дипломатических, перего-

ворных миссий международных и неправительственных организаций, осуществляющих

деятельность по разрешению конфликта.

Применение МС имеет свои особенности в зависимости от фазы развития конф-

ликта. На стадии ненасильственных действий (конфликтная ситуация под контролем

властей, акции экстремистов не выходят за рамки дозволенного законом) основную

роль играют правоохранительные органы (внутренние войска), которые дополнительно

могут вводиться в регион. МС могут осуществлять меры предупредительно-демон-

стративного характера или в ограниченных масштабах привлекаться для выполнения

полицейских функций.

На МС могут возлагаться также следующие задачи: охрана жизненно важных

объектов (складов оружия, предприятий, производящих оружие и военное имущество);

участие в осуществлении мероприятий административно-режимного характера

(установление закрытых зон, обеспечение комендантского часа, патрулирование);

охрана и оборона режимных зон, зданий радио- и телецентров в городах, АТС,

госучреждений, предприятий ядерной и химической промышленности, объектов ком-

мунального хозяйства, аэродромов; проведение операций по проводке автоколонн с

материальными средствами, железнодорожных составов через зону конфликта, эва-

куация беженцев; прикрытие госграницы.

На стадии вооруженного противоборства, когда исчерпаны все возможности для

мирного урегулирования конфликта и существует противодействие вооруженным

путем реализации мандата на проведение ОПМ, МС могут применять оружие. В то

же время необходимо еще раз подчеркнуть (и это записано в основополагающих

документах СНГ), что любые операции по принуждению к миру должны проводиться

только при наличии соответствующих полномочий от Совета Безопасности ООН в

соответствии с Уставом ООН.

В заключение считаем необходимым высказать ряд предложений:

1. В интересах России отстаивать следующий подход к региональным соглаше-

ниям: региональным соглашением может быть соглашение, заключенное не всеми

государствами одного географического района, но касающееся проблем данного ре-

гиона.

2. Целесообразно закрепить перечисленные формы использования вооруженных

сил в районе конфликта в специальном законе, регулирующем использование ми-

ротворческих воинских контингентов РФ за рубежом. Действующий Федеральный

закон «О порядке предоставления военного и гражданского персонала РФ для участия

в операциях по поддержанию или восстановлению международного мира и без-

опасности и других видах миротворческой деятельности» в большинстве своих статей

ориентирован на предоставление контингентов и персонала для операций по решению

ООН, ОБСЕ, СНГ, что неприменимо к большинству операций в СНГ.

3. Необходимо издание закона, который определял бы режим военного положения

при его введении Президентом РФ, что предусмотрено ст. 87 Конституции РФ.

4. Целесообразно провести работу с целью унификации законодательств стран

СНГ о порядке использования их вооруженных сил в ходе миротворческих операций

в Содружестве.

Миротворческая деятельность

415

5. Следует неукоснительно соблюдать положения Конституции РФ, которые рег-

ламентируют легитимизацию пребывания российских воинских контингентов за

границей.

6. Необходимо наладить четкую систему политического (гражданского) нацио-

нального и международного контроля за вооруженными силами, выполняющими

миротворческие задачи, и доводить до сведения парламентов и общественности стран

СНГ гласную оценку хода и эффективности операций по поддержанию мира.

7. Необходима дальнейшая работа в международных организациях, а также со-

вершенствование правовой базы для включения в перспективе операций на терри-

тории СНГ в контекст международно признанных, легитимных с точки зрения кри-

териев ООН, ОБСЕ и Совета Европы операций по установлению и поддержанию

мира. При этом важно учитывать, что в силу политических, экономических, социальных

и даже на бытовом уровне связей между суверенными республиками, специфиче-

ского характера обстановки в Содружестве миротворческие операции на территории

СНГ с участием российских воинских контингентов имеют следующий ряд особен-

ностей: а) практика урегулирования вооруженных конфликтов на территории СНГ

свидетельствует о повсеместной вовлеченности в качестве основного гаранта мирного

урегулирования российских воинских миротворческих контингентов; б) в ОПМ

участвуют только те государства, интересы которых непосредственно затронуты

конфликтом; в) политический мандат на проведение операции не полностью соот-

ветствует нормам ООН. Правовой базой проведения ОПМ в Приднестровском ре-

гионе Республики Молдова и Южной Осетии Республики Грузия явились не резо-

люции Совета Безопасности ООН или Совета глав государств-участников СНГ, а

двусторонние межгосударственные соглашения России с Молдовой и Грузией, кото-

рые к тому же не устанавливали временных сроков пребывания миротворческих

контингентов в зонах конфликтов. Как «специфический» случай следует рассмат-

ривать миротворческие операции в Таджикистане и Абхазии; г) участие в ряде

ОПМ в составе миротворческих сил воинских контингентов, предоставляемых сто-

ронами непосредственно вовлеченными в вооруженный конфликт (ОПМ в При-

днестровском регионе Республики Молдовы и Южной Осетии Республики Грузии);

д) при учреждении операции не назначается глава миссии, по этой причине ослаблен

политический контроль со стороны учреждающего операцию органа.

Признавая эти несоответствия нормам, принятым в ООН и ОБСЕ, необходимо

отметить, что опыт проведения ОПМ на территории СНГ с участием российских ми-

ротворческих контингентов тем не менее показал целесообразность и эффектив-

ность данного подхода. В подтверждение этого можно привести высказывание быв-

шего Генерального секретаря ООН Бутроса Гали: «Для достижения успеха и отра-

жения меняющихся потребностей сообщества государств методы для осуществле-

ния операций по поддержанию мира приходится все время изобретать заново, ...сегодня

имеется столько видов операций по поддержанию мира, сколько и видов конфлик-

тов»

8. Необходимо включить выявленные особенности тактических действий рос-

сийских МС в специальное наставление (устав), регламентирующее проведение

операций по поддержанию и установлению мира на территории РФ, СНГ и за его

пределами.

9. Как показал исторический опыт последних лет, приоритетным направлением

в миротворческой деятельности должно стать раннее распознавание и своевременное

предотвращение назревающих военно-политических кризисов и вооруженных конф-

ликтов с учетом специфики соответствующей стадии их развития. Это не только

создает предпосылки для относительно устойчивой нейтрализации или локализации

основных источников и причин кризисов и конфликтов, но и является менее до-

416

Реализация опыта локальных войн и вооруженных конфликтов

рогостоящим как по непосредственным материальным издержкам, так и по своим

политическим, социально-экономическим и морально-этическим последствиям. В свя-

зи с этим было бы целесообразно соответствующим образом ориентировать науч-

но-исследовательские институты и центры, подчиняющиеся ГШ ВС РФ, на разработ-

ку и применение методов раннего распознавания и предупреждения кризисов и

конфликтов на территории РФ и СНГ.

В заключение данной главы хотелось бы остановиться еще на одном моменте.

Как известно, во всем мире вооруженные силы не только выполняют свою главную —

оборонительную задачу, но и являются довольно эффективным средством внешней

политики. Само присутствие за рубежом военного контингента той или иной страны

говорит о мощи государства, его потенциале, представители армии за границей фор-

мируют государственный имидж. По мнению некоторых экспертов, к началу 1999 г.

довольно четко стала прослеживаться тенденция вынужденного либо добровольного

сворачивания военного присутствия России в республиках бывшего СССР. За деба-

тами и амбициями политиков ушли на второй план нужды Черноморского флота,

группировок войск в Приднестровье и Закавказье. Складывается впечатление, что

Москве уже давно безразлично, зачем несут службу россияне вдали от Родины и

как им удается выживать в сложнейших финансовых, политических, бытовых и пси-

хологических условиях.

К примеру, Группа российских войск в Закавказье к началу 1999 г. представляла

собой лишь «бледный призрак» некогда мощнейшего Краснознаменного Закавказского

военного округа. Ее основу составили четыре военные базы, три из которых распо-

ложены в Грузии: 137-я в Вазиани, 62-я в Ахалкалаки, 12-я в Батуми, и одна в Ар-

мении: 102-я со штабом и основными частями в Гюмри и одним мотострелковым

полком с авиационной группой в Ереване. По словам командующего ГРВЗ генерал-

лейтенанта В. Андреева, основная задача Группы — обеспечение стабильности, мира,

территориальной целостности, а также взаимодействие с национальными армиями

Грузии и Армении по вопросам боевой готовности

Довольно специфическая задача, если учесть что военнослужащим приходится

выполнять свой долг практически в зоне трех вооруженных конфликтов: абхазского,

осетинского и карабахского. Но главное заключается в том, что фактически отсут-

ствует правовая основа нахождения российских войск в Грузии. Если после рати-

фикации Национальным собранием Армении договора о дислокации в республике

военной базы России судьба контингента на ближайшие 25 лет решена, то ситуация

в отношении между Москвой и Тбилиси по вопросу российских военных еще далека

от ясности. Грузинский парламент не намерен ратифицировать подписанный еще в

1995 г. специальный договор о российских военных базах, настаивая на том, что пре-

жде российские парламентарии должны одобрить рамочный договор о дружбе и со-

трудничестве между двумя странами. Ситуация с тремя российскими базами остается

подвешенной, что породило в среде российских военнослужащих в Грузии ирони-

ческую расшифровку аббревиатуры ГРВЗ как «Группа Россиян, Всеми Забытая».

И еще одна тенденция последних лет XX столетия — начало крушения российской

концепции «охраны границ по двум рубежам». Как известно, в период стремительного

распада СССР Москва предложила ряду вновь созданных государств принять уни-

кальную в мире формулу «внешней границы СНГ» то есть госграницы бывшего

СССР, и собственно российской границы. Два рубежа предполагалось охранять в

основном российскими пограничниками. Это во многом соответствовало национа-

льным интересам не только РФ, но других стран Содружества, не имевших возмож-

ностей и опыта создания надежных пограничных служб. Однако 3 ноября 1998 г. в

Москве было подписано межправительственное соглашение между Россией и Грузи-

ей о прекращении существования войсковой группы «Грузия» ФПС РФ. Последний

Миротворческая деятельность

417

российский пограничник должен был оставить грузино-турецкую границу к 10 июля

1999 г. Теперь непосредственное войсковое прикрытие внешних границ СНГ рос-

сийские пограничники продолжают осуществлять лишь в Таджикистане, Армении и

Киргизии.

Однако вектор негативных тенденций в развитии межгосударственных отношений

стран Содружества заколебался в августе-сентябре 1999 г. и стал менять свою на-

правленность. Этот поворот обусловила цепь драматических событий, которые почти

синхронно произошли в Киргизии, Таджикистане и российском Дагестане. Их по-

литическая направленность, характер действий и совпадающая по времени последо-

вательность позволяют сделать вывод об их взаимосвязи и координации из единого

центра. Сепаратизм, международный терроризм и политический бандитизм, прикры-

вающиеся лозунгами воинствующего ислама, захватили в свою орбиту не только

названные регионы, но и большинство стран СНГ, создав своеобразную дугу неста-

бильности на кавказском и центральноазиатском направлениях и показав реальную

угрозу их национальным интересам и цивилизации в целом. Эти события заставили

военно-политическое руководство снова обратить внимание на проблемы коллек-

тивной безопасности стран Содружества и те договоренности, которые были уже до-

стигнуты ранее в этой области. Широкое обсуждение этих вопросов в столицах

Киргизии, Узбекистана, Таджикистана и Казахстана свидетельствует об изменении

подходов к их решению и востребованности договоров.

Сама угроза международного терроризма поставила на повестку дня необходимость

совместных действий государств СНГ с целью обеспечения их безопасности, наци-

онального суверенитета и территориальной целостности. Руководствуясь этим, Совет

глав государств СНГ 25 января 2000 г. принял решение о подготовке специальной

Программы по борьбе с международным терроризмом и иными проявлениями экс-

тремизма до 2003 г., а также о создании межгосударственного Антитеррористического

центра. Отдельные положения разрабатываемой программы были апробированы в

ходе учений «Южный щит содружества-2000», которые прошли в начале апреля на

территории Таджикистана при участии воинских подразделений из России, Казахстана,

Киргизии и Узбекистана. Учения (и последующие мероприятия специального харак-

тера) наглядно подтвердили, что именно военная составляющая занимает особое ме-

сто в противодействии международному терроризму

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

РЕКОМЕНДАЦИИ И ПРЕДЛОЖЕНИЯ

В РАЗРАБАТЫВАЕМЫЕ УСТАВНЫЕ (БОЕВЫЕ) ДОКУМЕНТЫ

ВООРУЖЕННЫХ СИЛ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ПО ИСПОЛЬЗОВАНИЮ БОЕВОГО ОПЫТА УЧАСТИЯ

СОВЕТСКИХ И РОССИЙСКИХ ВОЙСК (сил)

В ЛОКАЛЬНЫХ ВОЙНАХ И ВООРУЖЕННЫХ КОНФЛИКТАХ

До настоящего времени военная наука еще не выработала достаточно полные и

четкие рекомендации для прогнозирования вооруженных конфликтов. Не создана

концепция военной конфликтности, не разработаны формы и способы боевых дейст-

вий войск (сил) в критических ситуациях на различных этапах возникновения и

развития конфликта.

Создание группировок войск (сил) и действующие уставы

Анализ создания группировок войск (сил) для участия в локальных войнах и во-

оруженных конфликтах позволил вскрыть несоответствие боевого состава, оргструк-

туры войск и их боевой готовности характеру фактически решаемых задач и мест-

ным реалиям. Эти несоответствия командованию группировок приходилось устранять

в ходе военных действий. При этом времени для формирования группировок было,

как правило, недостаточно.

Опыт локальных войн и конфликтов показал, что следует отказаться от унифи-

цированных составов соединений и частей, делать упор на специализацию в подго-

товке личного состава для боевых действий на определенных ТВД (равнинных, мор-

ских, горных, горно-лесистых).

При недостаточном количестве сил должны быть предусмотрены несколько ва-

риантов их применения с использованием наземного и воздушного транспорта. Во-

просы обеспечения оперативного руководства группировкой войск (сил) целесооб-

разно решать при помощи «нештатной оперативной группы», которая должна работать

в Генеральном штабе ВС РФ.

Силовое разрешение кризисных ситуаций не всегда дает положительный результат.

Однако в случае избрания именно такого варианта необходима четкая формулировка

цели военной (силовой) акции, ее задач и сроков. Это возможно при наличии объек-

тивной и полной информации об обстановке в районе кризиса. Подразделения и

части из состава группировки войск, нацеленные на реализацию силовой акции, должны

быть готовы решать разнообразные задачи: от охраны объектов до ведения боевых

действий различного масштаба и интенсивности.

Золотарев В.А. (ред.) Россия (СССР) в локальных войнах и вооруженных конфликтах второй по­ловины XX века

Подождите немного. Документ загружается.

Золотарев В.А. (ред.) Россия (СССР) в локальных войнах и вооруженных конфликтах второй половины XX века