Золоева Л., Порьяз А. Мировая культура: Древняя Греция. Древний Рим

Подождите немного. Документ загружается.

планет с помощью нескольких сфер, обладающих одним центром,

который совпадает с центром земного шара. Современник Эвдокса

Гераклид впервые объяснил видимое суточное вращение небесного

свода вращением земли вокруг своей оси.

Однако подлинный расцвет греческой астрономии связывают с

именем Аристарха Самосского, создателя первой в истории

человечества гелиоцентирческой системы мира. Впрочем, его теория не

пользовалась популярностью в античности. Греки не хотели

расставаться с представлением о Земле как об “очаге мира”,

представлением, поддержанным авторитетом Платона и Аристотеля,

которые полагали, что центр Земли совпадает с центром мира.

Последним крупным достижением и одновременно высшей

точкой развития античной астрономии стал труд Клавдия Птолемея

“Великая математическая система астрономии”, больше известный под

арабизированным названием “Альмагест”.

Клавдий Птолемей (после 83 г. н.э. — после 161 г. н.э.) —

выдающийся античный астроном, математик, географ.

Усыпанное звездами южное небо пробуждало не только научный

интерес, но и фантазию греков. Они верили, что вечное небо не

безучастно к судьбам людей. Видя высоко среди звезд одну, самую

яркую, которая все кружится на одном месте и никогда не сходит с

небосклона, они вспоминали миф о нимфе, уступившей

домогательствам Зевса и обращенной за это в медведицу. Сын нимфы

вырос славным охотником. Как-то встретившись в лесу со своей

матерью-медведицей, он чуть было не убил ее. Боги не допустили этого

злодеяния и вознесли обоих на небо: нимфа стала Медведицей, а ее сын

Арктур – ее вечным стражем (Arctophylax - от греческого arctos –

«медведь» и phylax – «сторож»). Гера, не смирившаяся со “звездной”

участью своей соперницы, попросила Океан не позволять той окунаться

в его воды.

[Илл. – Созвездие Кассиопеи. Созвездия Большой и Малой

Медведиц. Стр. 116]

В греческой мифологии немало примеров подобных метаморфоз,

или катастеризмов (kata - вверх, aster - звезда). Греки “населяли” небо

не только людьми и животными, но даже предметами, и звездный

каталог пополнялся то лирой Ариона, то локонами Береники, то

кораблем аргонавтов.

Накопленные веками знания об извечно правильном движении

звезд вокруг земли, не позволяли придворным звездочетам в Вавилонии

допустить даже мысли о божественности небесных светил. Они

ограничивались составлениями гороскопов и метеорологических

прогнозов, не вдаваясь в подробности влияния неземных сил на судьбы

людей. Греки, позаимствовавшие вавилонскую семипланетную систему

и зодиак (круг, по которому движутся все планеты), обессмертили

нехитрую халдейскую астрологию.

Если верить грекам, всю астрологию они заимствовали у халдеев.

На самом деле, ссылки на халдейскую мудрость служили им лишь для

того, чтобы авторитетом глубокой древности подтверждать свои

достаточно произвольные “научные” выкладки.

Халдейский зодиакальный круг делится на две части, одна из

которых находится высоко над горизонтом, другая - несколько ниже.

Когда солнце проходит по верхней части круга, стоит жаркая и сухая

погода; когда путь светила пролегает по нижней, наступают холода:

вавилоняне считали, что солнце в это время погружается в волны

небесных вод. Так возникли восемь знаков зодиака: четыре водных -

Скорпион, Рыба, Водолей, Козерог, и четыре знака земли - Телец,

Близнецы, Лев и Дева. Значительно позже (около XII в. до н.э.)

появились Рак, Овен, Стрелец и Весы, нарушившие стройное

распределение знаков между стихиями воды и земли.

В халдейской астрологической схеме с зодиакальным кругом и

семью планетами не хватало твердой системы, которая бы

устанавливала влияние планет на человека. Греческим астрологам

пришлось изобрести “качества” планет, которые они раздали светилам

достаточно произвольно. Солнце и Юпитер, по их мнению, оказывали

положительное воздействие на человека, Марс и Сатурн -

отрицательное, Венера и Луна - положительное, но в недостаточной

степени. Меркурий оставался к человеку равнодушным.

[Илл. – Знаки зодиака. Стр. 338]

Кроме того, греческие астрологи пополнили вавилонскую

астрологическую систему теорией жилищ, теорией экзальтаций и

аспектов.

Теория жилищ основывалась на предположении, что каждая

планета в одном или в двух из знаков зодиака находится у себя дома,

где “родные стены” дают ей силу и радость. При этом греческие

астрологи пренебрегли даже тем, что само слово “планета” (planetes от

planasthai - блуждать) означает “блуждающая”. На возражения

насмешников они отвечали, что, мол, не вечно же планеты блуждали,

когда-то ведь должно было начаться это всемирное движение. Так вот,

откуда каждая планета начала свое движение, там у нее и дом.

Первым обрел свой дом Лев. Сила и ярость этого зверя как нельзя

лучше соответствовали испепеляющей силе Солнца. Значит, можно

предположить, что до начала движения Лев находился в Солнце. В

Луне, втором после Солнца великом светиле, должен был пребывать

один из знаков, соседних Льву, то есть Рак или Дева. Судьбу Рака

решила красивая идея симметрии: если Рак поместить в Луне, то год

распределится между двумя светилами строго пополам: Солнцу

достанутся месяцы с июля по декабрь, а Луне - с января по июнь. В

соответствии с этой логикой каждому знаку зодиака досталось по

планете, а то и по две.

Теория экзальтаций, или депрессий, объясняла положение, в

которых у планет меньше всего силы. Она не играла большой роли при

составлении гороскопов.

Теория аспектов, пожалуй, самая важная в греческой астрологии,

основывалась на том, что планеты действуют не только на Землю и ее

обитателей, но и друг на друга. При создании этой теории греческие

астрологи рассуждали, видимо, следующим образом: число 12 - кратно

числам 2, 3, 4 и 6, следовательно, в двенадцатизнаковый зодиакальный

круг можно вписать шестиугольник, квадрат, треугольник, а также

разделить его на две части. Планеты, оказывавшиеся в углах этих фигур,

могли влиять друг на друга.

Так, Лев, находящийся напротив Водолея, состоит с ним в

диаметральном аспекте. Углы треугольника соединяют Льва, Овна и

Стрельца. Следовательно, с этими знаками Лев находится в

тригональном аспекте. Вписанный в зодиакальный круг квадрат

соединит Льва, Тельца, Водолея и Скорпиона и т.д. Семь созвездий, с

которыми Лев состоит в определенных аспектах, влияют на него

одинаково сильно и благоприятно, остальные знаки ко Льву

безразличны.

Усвоив все эти премудрости, можно было переходить к

составлению гороскопов. Схема гороскопа представляла собой что-то

вроде барабана с тремя кругами: один круг - двенадцать знаков зодиака,

обод этого круга - двенадцатидомный круг человеческой жизни

(совершенно произвольная выдумка астрологов) и последний - круг с

семью планетами. Когда круги остановятся, Марс окажется во Льве

против “прибыли”, Венера в Рыбах против “странствий” и т.д.

Составляли гороскопы либо по теории генитур, либо по теории

инициатив.

Генитурами можно было заниматься безо всякого опасения, так

как здесь все было предрешено заранее: судьбу человека уже решило то,

под каким знаком, в каком доме и т.д. он родился.

Теория инициатив предполагала возможность выбора для

человека: прежде чем начать какое-либо дело, нужно спросить совета у

знающего человека (читай - астролога), и если звезды не препятствуют,

можно смело приниматься за любое начинание. Инициативы, таким

образом, таили опасность для астролога. Здесь нужно было действовать

очень осторожно (скажешь человеку, что его ограбят на улице, а он не

выйдет в этот день из дома и только посмеется над тобой...)

Система мер и весов

Греческая система мер выглядела так:

Стадий = 100 охватов = 185 м

Охват = 4 локтя = 6 ступней = 1 м 85 см

Локоть =2 пяди = 46 см 2 мм

Ступня = 4 ладони = 30 см 8 мм

Пядь = 12 пальцев = 23 см 1 мм

Ладонь = 4 пальца = 7 см 7 мм

Палец = 1 см 9 мм

Давно подмечены и удобство, и неудобство этой системы.

Удобство ее в том, что все единицы измерения почти точно

соответствуют размерам человеческого тела. А неудобство - в том, что

довольно сложно произвести пересчет из одной единицы в другую. Не

так-то просто было с ходу подсчитать, сколько пядей в охвате.

Тому, что греческий стадий имеет именно длину 185 м, есть два

объяснения. Одни исследователи считают, что это расстояние, которое

пахарь проходит за плугом от передышки до передышки. Такое

объяснение подтверждает и значение слова “стадий”, которое можно

перевести как “стоянка”. Другие считают, что стадий - это то

расстояние, которое может пробежать бегун, развив самую высокую

скорость.

Греческая мера весов также строилась на практичных и

наглядных соображениях:

Медимн (бочка для зерна) = 48 дневных пайков = 52,2 л

Дневной паек (зерновой) = 4 кружки = 1,1 л

Амфора = 12 кувшинов = 39,3 л

Кувшин = 12 кружек = 3,3 л

Киаф (черпак) = 0,045 л

Древнегреческая литература

Самыми древними из литературных памятников Древней Греции

являются две большие поэмы “Илиада” и “Одиссея”, автором которых

уже в древности считался Гомер. Для нас эти поэмы - начало

древнегреческой литературы. Однако нет никакого сомнения в том, что

поэмы Гомера - не начало, а наоборот, итог творческой работы целого

ряда поколений. Этот давно известный факт нашел выражение в

популярной филологической формуле “Fuerunt ante Homerum poetae” -

“Были и до Гомера поэты”. Памятники тех далеких времен, когда

“были” догомеровские поэты, до нас не дошли, но следы их

обнаруживаются повсюду: и в литературе более позднего периода, и в

самих поэмах Гомера. Кроме того, вряд ли есть основания полагать, что

начало древнегреческой литературы чем-то отличалось от начала

литературы любого другого народа. Именно поэтому современные

исследователи с такой уверенностью говорят, что греческая литература

началась с фольклора.

Основой народного творчества в Древней Греции были мифы о

богах и героях. Вся архаическая и классическая литература черпали из

этого неистощимого источника сюжеты и темы, но уже в V в. до н.э.

мифология начинает изживать саму себя, а в эллинистическую эпоху у

александрийских поэтов (и тем более у их последователей в Риме)

мифология стала уже лишь богатым “арсеналом”, который они

использовали весьма рационалистически.

Если та же “Илиада” действительно выросла из мифов, то чуть ли

не вся “Одиссея” сплетена из сказочных мотивов. Сказка была еще

одним жанром безыскусного народного творчества греков, в котором

изображались все блага мира, и в котором воплотилась народная мечта

о “молочных реках” и “кисельных берегах”.

[Илл. – Приам и Гекуба. Фрагменты росписи амфоры. Стр. 255]

Заслуживают внимания и два других источника древнегреческоой

литературы: бытовая песня и басня. Народная песня возникла во время

работы; она облегчала, скрашивала и даже организовывала труд. Позже

из трудовой песни выделились обрядовая и религиозная. К ним можно

причислить “френы” - похоронные песни или плачи, в обилии

встречающиеся в “Илиаде”, а также свадебные песни, или гименеи, из

которых родился потом особый жанр лирики - эпиталамий.

Происхождение басни связывают с магическими представленими

первобытных охотников об окружающем их царстве природы.

Основным жанровым признаком басни с с самого ее рождения было

некое нравственное поучение или наставление, выраженное в

сказочной, иносказательной форме, хотя древнейшая басня, конечно,

сильно отличалась от дошедших до нас басен Эзопа.

Все вышеописанные формы литературы, несомненно,

существовали в Греции задолго до возникновения эпоса в том его виде,

в каком он известен нам по “Илиаде” и “Одиссее”. Но и сам эпос не

родился вдруг, когда в один прекрасный день гениальный слепой поэт

поставил точку в конце каждого из двух больших памятников

греческого эпоса.

Считается, что эпос начал складываться в эпоху Великой

греческой колонизации. Новые поселения, основанные на малоазийском

побережье, - Смирна, Эфес, Милет - взбудоражили “генетическую”

память греков, услужливо подсказывавшую, что совсем недалеко от

этих мест бились под стенами Трои их далекие предки. А выведение

колоний на юг Италии и в Сицилию заставило “вспомнить”, как

скитался в этих краях Одиссей по дороге на родную Итаку. Знатные

люди в новых городах часто сходились на пиры; их любимым

развлечением была песня, и они все чаще стали требовать, чтобы им

пели про Троянскую войну и странствия Одиссея.

[Илл. – Булевтерий в Милете. Реконструкция. Стр. 196]

Пели эти песни сказители - аэды и рапсоды, великие мастера

своего дела. Искусство сказителей передавалось от поколения к

поколению, причем современным ученым, сравнивающим развитие

эпоса у разных европейских народов, удалось установить три ступени

его становления. Вначале в народе бытует импровизированное

исполнение, в котором нет определенных норм и строгих правил, а

каждый новый певец исполняет песню по-своему. Затем возникает

определенная табулатура, то есть появляется некий набор

повторяющихся отдельных песен в более-менее устоявшемся виде. И

наконец, песня сосредоточивается вокруг одной фабулы, одного

сюжета.

[Илл. – Статуэтка рапсода. VIII в. до н.э. Стр. 556]

Закреплению в памяти потомства устного эпоса способствовало

живое отношение слушателей к содержанию. В зависимости от

настроения публики певец всегда мог сжать или, наоборот, растянуть

свой рассказ - добавить подробностей и деталей, например, о том, как

герой, готовясь к бою, надевает поножи, шлем, доспехи, берет меч, щит,

копье. Тут же вспоминается какая-нибудь история о том, как эти щит

или копье достались герою, или о том, какой мастер изготовил щит, и

что на нем изображено.

Поколения аэдов выработали не только форму, но и специальный

размер для своих поэм - гекзаметр, и богатый поэтический язык, и

набор готовых выражений для описания часто повторяющихся

действий, так чтобы они всегда были “под рукой”.