Золоева Л., Порьяз А. Мировая культура: Древняя Греция. Древний Рим
Подождите немного. Документ загружается.
Песни первых аэдов были, вероятно, похожи на древнерусские
былины. Позже от сочинения небольших былин перешли к сочинению
длинных связных эпопей. И здесь все тоже зависело от мастерства
исполнителя. Можно было механически нанизывать одни эпизод на
другой, одну былину на другую, сводя конец одной с началом другой.
Но был и другой, более трудный способ: выбрать какой-нибудь один
эпизод и, дополняя его всевозможными подробностями, вместить в этот
один эпизод все, что могло заинтересовать слушателей, из десятилетних
событий Троянской войны или странствий Одиссея. Для такой песни
нужен был не просто хороший, но исключительно талантливый и
одаренный аэд. Таким аэдом и был Гомер, о котором мы не знаем
ничего, кроме имени и весьма сомнительной информации о его слепоте.
[Илл. – Гомер. С античного бюста. Стр. 253]
Дошедшие до нас древние жизнеописания Гомера полны самых
фантастических подробностей; в них, к примеру, называются семь
разных городов, в которых родился поэт. В Древней Греции было
популярно двустишие:
“Семь городов соревнуют за мудрого корень Гомера:
Смирна, Хиос, Колофон, Саламин, Пилос, Аргос, Афины”.
Не сходится в этих жизнеописаниях и список произведений,
автором которых считался Гомер, и время его жизни, и время создания
поэм. Единственное, в чем древние историки были уверены до конца,
так это в том, что Гомер, безусловно, существовал. И только у ученых
нового времени, подверженных влиянию гиперкритицизма, возникли
подозрения по поводу того, жил ли когда-нибудь такой поэт, и
действительно ли “Илиада” и “Одиссея” - его произведения, и не
являются ли они продуктом некоего коллективного труда, и не сложили
ли отдельные былины в одну поэму в гораздо более позднее время.
“Шекспировский”, точнее, “гомеровский вопрос” имеет очень давнюю
традицию еще со времен античности. Сложились целые школы,
отстаивавшие ту или иную теорию возникновения гомеровских поэм.
Наконец победила та точка зрения, что у “Илиады” и “Одиссеи” был
только один автор, и что он был гениальным аэдом, мастерство и талант
которого выделяли его из других многочисленных сказителей. Он, как
колдун, зачаровывал публику, на долгие часы приковывая ее внимание
своим искусством.
Итак, Гомер из двух описанных выше путей перехода от былин к
эпосу “выбрал” более трудный. Для каждой поэмы он взял только по
одному эпизоду из десятилетней войны и десятилетних же странствий.
Для “Илиады” таким центральным эпизодом стал гнев Ахилла, а для
“Одиссеи” - два последних “этапа” в возвращении героя - от острова
Калипсо до острова феаков, где он на пиру рассказывает о своих
прежних скитаниях, и от острова феаков до родной Итаки. Обо всех
остальных эпизодах рассказывается либо в попутных замечаниях, либо
в речах действующих лиц. И за всем этим развивается длинной лентой
подробнейшая картина не только военной, но и мирной жизни. Причем,
мирной жизни отнюдь не былинных героев далекого прошлого, а
современников Гомера.
В самых мелких подробностях и деталях - то в пространном
описании, то в беглом упоминании по ходу рассказа, то в развернутом
сравнении - изображается народное собрание, суд, дом, сражение,
оружие, утварь, детские игры, состязания атлетов, труд пахаря и
кузнеца. И если современному читателю все это может показаться лишь
длиннотами, запутывающими и уводящими от основной линии развития
событий, то слушатели Гомера именно в этом находили особое
удовольствие и наслаждение. Они прекрасно чувствовали и понимали,
что между ними и героями Гомера - пропасть, и старались сохранить в
памяти и как можно дольше любоваться каждой подробностью давнего
времени, когда что ни поступок - то подвиг, что ни человек - то герой,
доблестный и благородный.
[Илл. – Щит древнегреческого воина. Стр. 697]
Вопрос о том, когда и как были записаны поэмы Гомера, начиная
с XIX века занимал умы многих ученых, пока они не остановились на
одном прямом свидетельстве - эпиграмме на статуе афинского тирана
Писистрата:
“Трижды меня, тираном бывшего трижды афинским,
Изгнал народ, и вновь трижды на трон свой вернул
Писистрата, в советах великого, кто и Гомера
Прежде петого врозь, вновь воедино связал”.
На основании этой эпиграммы и пришли к выводу, что в эпоху
правления Писистрата под его руководством была создана комиссия,
восстановившая и записавшая “Илиаду” и “Одиссею” в том виде, в
каком ее исполнял автор.
В Россию интерес к поэзии Гомера был перенесен вместе с
византийской культурой. Во многих сочинениях, уже в XIII веке
переводившихся и переделывавшихся на русский язык, нередко
упоминались или даже пересказывались произведения Гомера. В XVIII
веке в эпоху русского классицизма началось знакомство с Гомером в
русском переводе. Правда, началось оно не с “Илиады” или “Одиссеи”,
а с пародийной поэмы, по ошибке приписанной великому сказителю -
“Войны мышей и лягушек”. Появился этот перевод под заголовком:
“Омиров (т.е. Гомеров) бой жаб и мышей, изданный Илиею Копиевичем
в Амстердаме у Ивана Тессинга на русском и латинском языке”.
Наконец, в 1787 г. была предпринята попытка первого стихотворного
перевода “Илиады” - шесть песен, переведенных александрийским
стихом. Автором перевода был Ермил Костров. Несмотря на все
неточности, этот перевод пользовался большим успехом, а В.В.Капнист
приветствовал его появление такими стихами:
“Седмь знатных городов Европы и Асии
стязались кто у них Омера в свет родил?
Костров их спор решил:
Он здесь в стихах своих России
Отца стихов установил”.
К труду Кострова обращался Н.И.Гнедич, для которого перевод
“Илиады” стал главным делом всей жизни: он переводил поэму 20 лет -
с 1809 по 1829 г. Перевод Гнедича был не только важным литературным
явлением, приобщившим русскоязычных читателей к одному из
величайших произведений мировой литературы, но и результатом
серьезных научных изысканий, проводившихся Гнедичем для лучшего
понимания текста. Благодарность русских читателей Гнедичу прекрасно
выразил Пушкин в стихотворении “С Гомером долго ты беседовал
один”, и в знаменитом двустишье:
“Слышу умолкнувший звук божественной эллинской речи,
Старца великого тень чую смущенной душой”.
=================================================
По поводу и без повода
Значение труда Гнедича для русской литературы бесспорно, и
восхищение Пушкина было полностью оправдано. Но справделивости
ради надо отметить, что перу того же Пушкина принадлежит и крайне
злая эпиграмма, также посвященная Гнедичу и его “Илиаде”:
“Крив был Гнедич поэт, переводчик слепого Гомера.
Боком одним с образцом схож и его перевод”.
=================================================
Пример Гнедича вдохновил В.И.Жуковского, и в 1849 г. появился
перевод “Одиссеи”, над которым Жуковский, не знавший греческого
языка, в течение пяти лет работал по подстрочникам.
Но вернемся в Грецию, где на рубеже VIII - VII веков до н.э.
творил первый из древнегреческих поэтов, чья личность не подлежит
сомнению - Гесиод. Причем, личность его отчетливо выступает из
самого произведения - дошедшего до нас дидактического эпоса “Труды
и дни”. Надо сразу заметить, что дидактический эпос сильно отличается
от героического. Основу последнего составляют мифы о героях: здесь
нет и следа черт характера, мыслей или идеалов автора.
Индивидуальность поэта скована вековой традицией, которой
подчинялся всякий новый деятель в этой области художественного
творчества.
Гесиод (VII в. до н.э.) – древнегреческий поэт, автор эпических
поэм.
Совсем не то в дидактическом эпосе, судить о котором мы можем
по поэме Гесиода. Индивидуальность автора проявляется уже в том, что
повод к написанию “Трудов и дней” был сугубо личный - тяжба Гесиода
с братом Персом. Но дело не только в этом; в произведении Гесиода
впервые встречается личная заинтересованность автора в теме, потому
что пишет он о том, чем заполнена его собственная жизнь: вся поэма
отражает бытовые привычки и нравственный уклад жизни автора. И
если о родине Гомера нам так ничего и неизвестно, несмотря на все
“споры семи городов”, то о родине Гесиода все ясно безо всяких споров.
Он сам рассказывает о себе все: и что родом он из беотийской
деревушки Аскры, и что отец его был крестьянином, и что брат отобрал
у Гесиода законно принадлежавшую тому землю. Дабы поучать брата, а
вместе с братом - всех крестьян, и написал Гесиод свою наставительную
поэму : когда пахать землю, когда сеять, как вести хозяйство, чтобы оно
приносило доход, как жить, чтобы пользоваться почетом и уважением.
Рассказывали, что Гесиод хотел научить справедливости народ
Греции. С этой целью он всю страну, состарился, одряхлел, а
задуманного так и не исполнил. Боги сжалились над поэтом и подарили
ему вторую молодость. Она-то и погубила Гесиода: в одном из городов,
где он проповедовал, в него влюбилась девушка из самого знатного
рода. Братьям ее жених не понравился. Они убили Гесиода, тело
бросили в море, а море выбросило его к берегам родной Беотии. Об
этой истории свидетельствует надпись на могиле Гесиода, сочиненная
другим великим беотийцем - Пиндаром:
“Дважды ты юношей был и дважды поведал кончину, -
Будь же для нас, Гесиод, мудрости вечный пример!”
Лирика
Гесиод был последним “большим” - эпическим - поэтом Греции.
После него главное место в литературе заняла лирика и лирические
поэты. Название “лирический” вовсе не обязывало этих поэтов
исполнять свои произведения под аккомпанемент лиры. Просто
лирическим называли в Греции любого поэта, писавшего не
гекзаметром, - этот стихотворный размер присвоил себе исключительно
эпический жанр. Лирики писали свои произведения любым другим
размером - ямбом, хореем, трохеем, а их исполнение могло
сопровождаться игрой на флейте и на других музыкальных
инструментах.
Так же, как эпос, лирика зародилась в Греции очень давно и
уходит своими корнями в народное творчество - ту самую трудовую
песенку, о которой шла речь в начале этой главы. Первым лирическим
поэтом греки считали Орфея. Своей игрой на лире он сдвигал с места
деревья и скалы. Когда Орфей отказался принимать участие в веселье
спутников Диониса, вакханки растерзали его и бросили в море лиру и
голову Орфея. Волны вынесли их на Лесбос - остров, ставший
колыбелью греческой поэзии и музыки. Здесь родились Арион и
Терпандр, Алкей и Сапфо.
Всех греческих лириков в зависимости от метра, которым они
писали свои произведения, принято делить на элегиков, ямбографов,
сочинителей мелоса и торжественной лирики. Последняя особенно
выделялась среди прочих жанров: если элегические и ямбические
стихотворения выражали личные чувства и мысли поэта, и исполнять их
мог один человек, то в торжественной лирике воспевались явления
жизни, затрагивавшие многих людей. Для их исполнения требовался
целый хор.
Арион (VI в. до н.э.) — древнегреческий полулегендарный поэт
и певец.
Алкей (VI в. до н.э. — поэт-лирик. В его творчестве сильна
социальная тематика и восхваление аристократии.
Сапфо (Сафо, сер. VI в. до н.э.) — первая известная
древнегреческая поэтесса.
Одним из таких торжественных жанров был дифирамб — гимн
богу Дионису. Творцом дифирамба греки считали Ариона. Большую
часть своей жизни он провел вдали от родного Лесбоса, странствуя по
разным областям греческого мира. Какое-то время он жил при дворе
коринфского тирана Периандра. Из Коринфа Арион отправился в
другие города, заработал много денег и решил вернуться к Периандру.
Матросы, с которыми он плыл, узнали о богатстве Ариона и
договорились его убить, а деньги разделить между собой. Арион
попросил позволить ему исполнить свою последнюю песню. Он надел
свой лучший наряд, взял в руки лиру, встал на носу корабля и, пропев
песню, бросился в море. Но не утонул - его дельфин подхватил и вынес
на греческий берег.
В древних сборниках стихотворений Ариона было около 2000
стихов, но ни один из них до нас не дошел. Может быть, это самый
яркий пример того, что время не всегда сохраняет лучшее. Арион,
несомненно, был великим поэтом. Его долго помнил античный мир, а
спустя двадцать пять веков после его смерти Пушкин написал о нем
аллегорическое стихотворение о верности своим идеалам:
“Я гимны прежние пою
И ризу влажную мою
Сушу на солнце под скалою”.
Другим известным сочинителем торжественной мелики был
Симонид с острова Кеос. Его можно назвать универсальным греческим
поэтом, так как в его произведениях встречаются почти все виды
греческой лирики. Симонид писал дифирамбы, френы, эпиграммы,
элегии. Особенно славились в древности эпиникии Симонида — песни в
честь победителя на олимпийских играх. Строились эти песни по
определенной схеме: в начале и в конце шла хвала победителю, его
городу и роду, а центральную часть произведения занимал какой-
нибудь миф. Рассказывали, что однажды заказчик остался недоволен
эпиникием Симонида, решив, что миф занимает в нем слишком много
места. А миф поэт вставил о Касторе и Полидевке - братьях-борцах. На
пиру, после того, как хор пропел песню Симонида, заказчик заплатил
поэту лишь треть обещанной суммы и сказал, что “остальное должны
заплатить ему Кастор и Полидевк”. Пир был в самом разгаре, когда раб
вызвал Симонида, сказав, что его хотят видеть двое, неизвестно откуда
взявшиеся юноши. Симонид вышел, но никого не увидел, а в это время
пиршественный чертог за его спиной рухнул. Это была плата Кастора и
Полидевка.
Симонид (556 — 468 гг. до н.э.) — древнегреческий поэт. От
его произведений сохранилось очень мало.
Эпиникиями прославился и другой великий поэт Греции Пиндар,
тот, что сочинил эпитафию Гесиоду. Легенда рассказывает, что когда
Пиндар родился, к его колыбели слетелись пчелы и наполнили его уста
медом — речь его была сладкой, как мед, а его стихи пели сами боги
(во всяком случае, один путник, заблудившийся в горах, застал за этим
занятием Пана).