Золоева Л., Порьяз А. Мировая культура: Древняя Греция. Древний Рим

Подождите немного. Документ загружается.

кифаре, форминксе или лире. Звуки из струнных инструментов греки

извлекали с помощью специальной палочки - плектра (от глагола

plettein - бить, ударять). Кстати, Аполлон, часто изображаемый с лирой,

не был создателем этого инструмента, он “позаимствовал” его у

Гермеса.

[Илл. – Аполлон. Голова статуи из храма Зевса в Олимпии. Стр.

471]

Греческие мифы гласят, что Гермес, найдя однажды черепаху,

очистил ее панцирь, вставил в него столбики из стеблей тростника и

натянул на столбики кишки зарезанных им коров. Так Гермес сделал

первую лиру, чем навлек на себя праведный гнев Аполлона, ибо коровы,

кишки которых он использовал для своего изобретения, были из

Аполлонова стада, похищенного хитроумным Гермесом. Конфликт,

однако, разрешился мирным путем: Аполлон обменял свое стадо на

лиру. Что касается двух других инструментов Аполлона - фоминкса и

кифары - ученые до сих пор спорят, были ли это различные

инструменты, или один, известный под двумя различными названиями.

[Илл. – Лира и кифара. Стр. 121 верхн. и средн.]

Благородной и возвышенной музыке, прославлявшей Аполлона,

противостояла другая, буйная и неистовая, сопровождавшаяся

громкими звуками авлосов, тимпанов и кимвал. Ее исполняли во время

поклонения другому обитателю Олимпа - Дионису, веселому и

радостному богу умирающей и возрождающейся природы. Гимн в честь

Диониса называется дифирамбом. Музыкальное сопровождение в

праздничных шествиях обеспечивала свита Диониса - сатиры, силены, а

также менады (от греческого mainоmai - “бесноваться”) и вакханки (от

греческого bakcheuo - “ликовать, безумствовать”) - девушки, вверившие

себя заботам неуемного бога.

[Илл. – Вазописец Брига. Фрагмент росписи килика «Дионис с

менадами и сатирами». V в. до н.э. Стр. 439]

Считается, что, как и сам Дионис, главный духовой инструмент

его оркестра - авлос - попал в Грецию из Фригии. Основная часть авлоса

представляла собой трубку (“aulos” в переводе и означает “трубка”) с

небольшим расширением на конце, вроде раструба, и мундштуком в

верхней части. Делалась эта трубка из самых различных материалов -

тростника, лотоса, рогов и костей некоторых животных (чаще всего из

оленьих и ослиных). Длина ее тоже была неодинаковой: низкозвучащие

авлосы гораздо длиннее тех, что издавали высокие звуки.

Как-то Афине захотелось поиграть на таком инструменте, но

увидев в воде свое отражение с раздутыми щеками, прекрасная богиня с

ненавистью отбросила авлос. Зато исполнители на авлосах - авлеты -

очевидно, мало заботились о том, что инструмент уродует их лицо, и

для большего удобства обматывали нижнюю часть лица форбеей -

специальной кожаной лентой, крепившейся на затылке. Форбея

стягивала чрезмерно раздувавшиеся щеки, из-за чего воздух при

вдувании в инструмент проходил с большей силой.

В упомянутой выше свите Диониса, помимо сатиров и силенов,

был еще один “козлоногий бог” - Пан, с именем которого связана

легенда о другом духовом инструменте, на этот раз чисто греческом, - о

сиринге. Пан влюбился в нимфу Сирингу, дочь речного бога Ладона.

Нимфа, разумеется, избегала довольно неприятного внешне бога,

покрытого шерстью, с копытами на ногах и рогами на голове. Когда

Пан в очередной раз решил объясниться с Сирингой, буквально

преследуя ее по пятам, несчастная нимфа взмолилась богам о помощи и

защите. Боги превратили Сирингу в тростник. Держа его в объятьях

вместо нимфы, Пан глубоко и горько вздохнул, и тростник в ответ ему

издал жалобный звук. Тогда опечаленный бог сорвал один стебель

тростника, поднес его к губам и заиграл; звук, издаваемый тростником,

напоминал ему голос его возлюбленной. Так и стали называть этот

новый инструмент сирингой, или “свирелью Пана”.

Количество просверленных отверстий, с помощью которых

исполнитель регулировал высоту звука, у различных видов сиринги был

неодинаковым. Иногда несколько сиринг склеивали воском, и

получались многотрубчатые сиринги, или “поликаламосы”. Самой

популярной разновидностью поликаламоса считался инструмент из

семи сиринг различной длины. Если сиринги были одинакового

размера, тогда для того, чтобы возникали звуки разной высоты, их

заполняли воском, делая таким образом короче или длиннее столб

воздуха в трубке.

В “музыкальной” мифологии есть целый ряд мифов,

действующими лицами которых являются не боги, а прославленные

поэты и музыканты. Здесь легенда и реальность сплелись в такой

“гордиев узел”, что его уже, наверное, никто не сможет не то что

развязать, но даже разрубить по примеру Александра Македонского.

Пожалуй, самым знаменитым мифическим музыкантом Древней

Греции был Орфей, на роль матери которого в греческой мифологии

претендуют сразу две музы - Каллиопа и Полигимния. Трагическая

любовь Орфея к нимфе Эвридике вдохновила многих поэтов,

музыкантов и художников нового времени. Нимфа умерла от укуса

змеи, и Орфей спустился за ней в подземное царство. Впервые звуки

лиры разлились по вечно безмолвному царству Аида и Персефоны, где

даже реки - Стикс и Ахеронт - бесшумно несли свои воды забвения.

Музыка Орфея, на земле приводившая в движение камни и деревья, не

могла не тронуть владык царства мертвых. Они отпустили Эвридику,

поставив одно условие: Орфей не должен был оглядываться на идущую

следом возлюбленную до тех пор, пока они не поднимутся на землю. Но

Эвридика, как и все переплывшие воды Стикса, стала тенью, ее шаги

были не слышны за спиной Орфея. В страхе и отчаянии он оглянулся и

в этот миг потерял Эвридику во второй раз, теперь уже навсегда.

Вернувшись на землю, он искал забвения в музыке, прославляя,

как и раньше Аполлона, от которого он некогда получил лиру. Когда

его родную Фракию почтил визитом Дионис, Орфей отказался менять

аполлоновский лад своей лиры на дионисийский, за что и был растерзан

неистовствовашими менадами.

[Илл. – Обучение музыке. С аттической вазы. Стр. 121 нижн.]

Мифы рассказывают и о Лине, создателе френов (жалобных,

скорбных плачей по умершим), и о Гиагнисе, первом из смертных,

освоившем игру на авлосе, и о прославленных аэдах Мусее, Демодоке и

Фемии. Затем эстафету перенимают древнегреческие лирики, имена

которых тоже овеяны легендой. Само обилие мифов о музыкантах и

музыкальных инструментах говорит о том, какую роль играла музыка в

жизни древних греков. Правда, название “музыка” в данном случае не

совсем точное и полное.

Дело в том, что мусическое искусство в Древней Греции не

разделялось на отдельные виды и роды: поэзия не была только

искусством слова, так же как музыка - только совокупностью

гармонично организованных звуков, а танец - пластичных движений

тела. Все эти виды искусства, слитые воедино, существовали вместе. В

научной литературе утвердился специальный термин для этого явления

- триединая хорея. Считается, что возникла триединая хорея из

молитвы: чтобы склонить божество к своей молитве, чтобы угодить

ему, надлежало не только найти нужные слова, но и сопроводить их

песней и пляской, так как по весьма распространенному среди древних

греков убеждению, боги любили песни и танцы.

[Илл. – Танцовщицы с тимпаном и кимвалами. Прорисовка с

греческой вазы. Стр. 120]

Бытовало и другое объяснение тому, что молитвы и

жертвоприношения богам сопровождались пением и игрой на

музыкальных инструментах. По сообщению Плутарха, такой обычай

завели еще во времена человеческих жертвоприношений, когда музыка

звучала, “чтобы заглушить вопли и рыдания”. Если вдруг близкие или

родные человека, приносимого в жертву, начинали рыдать, за дело

брались музыканты, да так, чтобы за звучанием авлосов и грохотом

тимпанов не слышно было ни единого стона.

Когда человеческое жертвоприношение кануло в Лету, музыканты

по-прежнему заглушали крики - теперь уже убиваемых животных.

Кроме того, они создавали особое эмоциональное настроение у

участников ритуала. Ритуал этот начинался с торжественного шествия,

во время которого под аккомпанемент кифары или авлоса исполнялась

просодия, сопровождавшаяся ритмическими движениями участников

шествия. У алтаря, куда направлялась процессия, исполнялась

гипорхема (буквально - “сопровождаемая пляской”): все участники либо

пели и танцевали одновременно, либо делились на две группы: одни

пели, другие танцевали.

После этого все застывали в благоговейном молчании, а жрец под

звуки авлоса или лиры возносил просьбы к божеству принять жертву.

Затем жертву закалывали и женщины запевали “ололигмос” (от

греческого ololyge - крик, вопль), очевидно, узаконенный в обряде с тех

самых пор, когда в жертву приносили не животное, а человека.

Как известно, греки обращались к богам по любому поводу:

начало сева и сбор урожая, рождение и смерть, победа в битве и

поражение, строительство жилья и отправление в дальнюю дорогу.

Таким образом, сама жизнь побуждала греков к творчеству, заставляла

их художественно переосмыслить и обработать любую житейскую

ситуацию. Так появляются всевозможные “песни мельников” - himaios

(у дорийцев словом himalis обозначалось соотношение перемолотого

зерна и взятой для этого пшеницы), “песни гребцов” - “ейресии”

(буквально переводится “гребля”), песни женщин-веяльщиц зерна,

песни банщиков, свинопасов, земледельцев, песни пастухов

(bukolismos), положивших начало буколической поэзии. Были у греков

колыбельные и любовные песни, среди последних наиболее интересна

песня, которую исполняли “перед закрытой дверью” (paraklysityrion)

любимой; она тоже впоследствии стала излюбленным жанром как

греческой, так и римской литературы.

Существовали специальные свадебные песни, гимны в честь бога

брака Гименея: по пути из дома невесты в дом жениха их распевала вся

процессия, постоянно повторяя рефрен “О, Гимен, о, Гименей!” Когда

после пиршества у жениха молодых провожали в спальню, исполнялись

“эпиталамы” (от thalamos - брачный покой, спальня) - своеобразная

колыбельная молодоженам, полная намеков и двусмыслиц.

Среди плачей самым распространенным жанром были френы.

Прекрасный образец одного из таких френов - плач над Гектором в

последней песне “Илиады”. Для оплакивания покойного нанимали

профессиональных плакальщиц. Непревзойденными мастерицами в

этом деле были карийские женщины, их искусство обозначалось

специальным термином “карийское пение”.

В древности неотъемлемой частью жизни любого народа была

война. У греков даже здесь все - от смены караула до празднования

победы - делалось под музыку. Песни, исполнявшиеся при выступлении

в поход, назывались эмбатериями. Мелодию в них играл авлос, слова же

речитировались в ритме марша. Музыка должна была вдохновить

воинов, поддержать их боевой настрой, вселить мужество и презрение к

смерти. Правда, по остроумному замечанию римского автора Авла

Гелия, такое понимание предназначения музыки на войне справедливо

по отношению ко всем эллинам, кроме спартанцев. Этих звуки авлоса

должны были, наоборот, расслабить и смягчить, уменьшить

эмоциональное напряжение, так как воодушевлять прирожденных

воинов на битву совершенно излишне.

Сигналом к началу наступления в греческой армии служил пеан,

его же распевали, когда отмечалась победа. Но в ходе самого сражения

все сигналы подавались сальпинксом, обладавшим очень сильным и

резким звуком, так что его можно было расслышать даже сквозь лязг

оружия, стоны раненых, топот и ржание коней. Обычно сальпинкс

делался из меди, реже из рогов животных. Считалось, что изобрели этот

инструмент этруски.

Музыка в греческом войске звучала не только во время битвы и на

марше. Армию воинов неизменно сопровождала не менее

многочисленная армия людей самых разных профессий - от кузнецов до

музыкантов, которые на любом привале с готовностью развлекали

слушателей. По сообщению Плутарха, только спартанцы, выступая в

поход, “не вели за собой актеров, фокусников, танцовщиц и

кифаристок”.

В новое время люди уже отчаялись услышать живую античную

музыку, когда в 1883 году была обнаружена погребальная стела с так

называемой эпитафией Сейкила, где вместе с текстом были

выгравированы нотные знаки древнегреческой буквенной нотации. Для

записи музыкальных произведений греки пользовались буквами,

надписывавшимися над слогами поэтического текста. Перевести их в

современную нотацию удалось очень быстро, и когда древнегреческая

музыка была наконец исполнена, она превзошла все ожидания. Как

говорит Е.В.Герцман, известный исследователь древнегреческой

музыкальной культуры, впечатление от услышанного даже нельзя

назвать разочарованием. Это был “культурно-исторический шок”.

Немецкому ученому Оскару Фляйшеру восстановленное музыкальное

произведение показалось “музыкой”, которая возникла в результате

того, что над системой линеек кто-то разбросал горсть нот, совершенно

не задумываясь, куда они попадут.

Е.В.Герцман объясняет подобное впечатление и тем, что

современные люди воспитаны в определенной музыкальной среде, к

которой привыкли уже “генетически”, и тем, что от авторов античных

произведений нас разделяет около двадцати веков, и тем, что в наши

руки попали совсем небольшие фрагменты; но главная причина, по его

мнению, в другом. Греческие нотные системы восходят к древнейшим

системам нотации, крайне ограниченным в своих возможностях.

Записывалось лишь то, что к тому времени научились записывать.

Кроме того, композитор, который был также и исполнителем,

“фиксировал для себя лишь самые основные вехи звучащей музыки”,

чтобы в нужный момент без труда восстановить все в своей памяти.

Нам остается лишь смириться с тем, что мы никогда не узнаем, в

чем была магическая, завораживающая сила Орфеевой лиры, послушать

которую сбегались не только звери и люди, но даже деревья и камни.

Театр в Греции

Театр был, пожалуй, величайшим даром из всех, что Древняя

Греция оставила новой Европе. С самого своего рождения это

совершенно оригинальное творение греческого гения считалось не

развлечением, а священнодействием. Театральное представление было

одним из способов почитания бога Диониса в Афинах - на родине

драматического искусства. Само слово “драма” указывет на ее

религиозное происхождение. На мистических празднествах жрецы

представляли верующим разные мифы, касавшиеся чествовавшегося

божества. Это мистическое действо и называлось dromena. А самым

замечательным моментом праздника в честь Диониса были дифирамбы

- религиозные хоры, победитель которых получал в награду козла (по-

гречески tragos). Это вид состязания так и стали называть “песнь козла”,

или tragoedia.

Театральные представления в Афинах - прямые наследники

дифирамбов - поначалу были только хоровыми. Перед алтарем то в

одну, то в другую сторону ходил небольшой хор из 15 человек. Они

начинали с воззвания к богу, потом запевали какой-нибудь

поучительный миф, и в завершение - молитву о милости. Довольно

скоро рядом с хором появился еще один человек, который, надевая

различные маски, стал говорить от лица персонажей мифа. Причем, в те

времена авторы пьес были, как правило, и главными их исполнителями.

И даже в золотой век греческого театра при постановке любой пьесы

обходились всего тремя актерами. Нам, привыкшим к большим

театральным труппам, довольно трудно себе это представить, как и то,

что и женские, и мужские роли в греческом театре исполнялись

мужчинами.

Ограниченность числа актеров легко объясняется тем, что

драматические представления в первую очередь были состязаниями

поэтов. Состязаниями, которые проводились от лица государства и под

его надзором. Государство и должно было создать соревнующимся

авторам совершенно одинаковые, равные для всех условия.