Зеньковский В. История русской философии

Подождите немного. Документ загружается.

Глава

III

Кн.

С.

Е.

Трубецкие

1. Мы переходим к изучению мыслителей, которые хотя и связа-

ны

религиозным возрождением в России в XX в., но творчество ко-

торых проявилось больше всего в чисто философской области. Целая

плеяда ярких, высокоталантливых людей, часто исходя из совершен-

но

различных оснований,

не

только связывают свои философские идеи

с христианством, но пытаются религиозно осмыслить и самые пути и

задачи философии. Большинство из них, совершенно не разделяя ус-

тановок секуляризма, все же ставят философию

религиозный «мир»

рядом: получается, таким образом, своего рода «неустойчивое рав-

новесие» с неизбежностью перевеса, в разных точках, в одну или дру-

гую сторону... Не менее любопытная особенность мыслителей, к изу-

чению которых мы переходим, состоит в том, что все они

общем

верны трансцендентализму

но толкуют его в линиях реализма и за-

няты преимущественно проблемами метафизики.

Конечно, все мыслители, о которых будет речь, испытали в той

или иной степени влияние Вл. Соловьева, — вообще продолжают

начатое Соловьевым введение религиозных идей в круг философии.

Исключение представляет один Спир

отчасти еще П.Б. Струве

(см.

них следующую главу), — все же остальные, хотя и по-раз-

ному, продолжают направление, намеченное Соловьевым. Ближай-

шие друзья Вл. Соловьева, братья Трубецкие, должны быть в этом

смысле выдвинуты на первый план.

Князь Сергей Николаевич Трубецкой

(1862—1905)

принадлежал

к одной из самых просвещенных родовитых семей в России: на ред-

кость благоприятная семейная обстановка чрезвычайно способст-

вовала духовному

умственному росту талантливого юноши.

Пребывание

средней школе

(в

Калуге,

где

служил отец

С.Н. Трубецкого) не затрудняло его; уже в эти годы он почувство-

вал чрезвычайный интерес к философии (между прочим, под влия-

нием чтений сочинений Белинского). Очень рано

С.Н. Трубецко-

го (когда ему было

лет) пробудились религиозные сомнения,

—

он становится «нигилистом»,

затем увлекается позитивизмом

746

XX ВЕК

Ог. Конта и Спенсера. Но дальнейшие занятия философией (особен-

но изучение сочинений Куно Фишера по истории философии) по-

степенно освобождают его от ранних его увлечений, и уже в послед-

нем классе гимназии (когда ему было

лет) С.Н. Трубецкой читает

Хомякова, увлекается славянофилами и Достоевским, под конец под-

падает под влияние Вл. Соловьева, книга которого «Критика отвле-

ченных начал» закончила в С.Н. Трубецком возврат к христианству,

к религиозной метафизике. По окончании гимназии С.Н. Трубецкой

поступает в Московский университет — сначала на юридический фа-

культет,

потом на историко-филологический.

эти годы он тща-

тельно изучает Канта, Фихте, Шеллинга, Гегеля, Шопенгауэра, а так-

же Платона и Аристотеля, несколько позже (но еще студентом)

он

изучает М. Экгардта, Я. Беме и других мистиков

XVI—XVII

вв.,

также Ф. Баадера.

Через год по окончании университета Трубецкой выдержал

магистерский экзамен по философии, стал преподавать в Москов-

ском университете, ездил

за

границу, где особенно сблизился

Гарнаком* (имевшим бесспорное влияние на Трубецкого),

также

с известным филологом Дильсом (Б1е1з)**. Магистерская диссерта-

ция Трубецкого («Метафизика в Древней Греции») высоко подня-

ла репутацию его, как историка

философа;

этим же годам

(1890—

1900)

относятся превосходные работы Трубецкого

по вопросам

гносеологии

метафизики, определившие его миросозерцание.

Докторская диссертация С. Трубецкого (Учение

Логосе в его ис-

тории. Москва,

1900)

еще ярче выявила, рядом

солиднейшей его

ученостью, — крупное философское дарование

С.

Трубецкого.

1901 г.

С.Н. Трубецкой стал принимать очень большое участие

академической жизни, защищая автономию университетов. Ему

удалось создать студенческое Историко-филологическое обще-

ство,

в которое он привлек много студентов; в это время он выдви-

нулся, как публицист, отзывавшийся на все острые темы своего вре-

мени

. События

1904—1905 гг.

выдвинули С.Н, Трубецкого

как

политического деятеля; в

1905

г. он во главе депутации обществен-

Перечислим наиболее важные философские статьи

Трубецкого (они псе вошли

во II т.

его

сочинений,

частью и

том):

«О

природе человеческого сознания», «Основания идеализма», «Детер-

минизм

нравственная свобода»

(т. II);

статьи

«Репин

и его

философии», «Разочарованный

славянофил»

(о

Леонтьеве)

первом томе

Укажем, кстати,

и на

небольшую литературу

СИ. Трубецком. Прежде всего, важны «Воспо-

минания» его брата кн. Евгения

Н.

Трубецкого (София,

1921 г.),

где очень живо рассказывается вся

совместная жизнь обоих братьев

рисуется среда,

которой они жили. См. затем специальный

номер «Вопросов философии

психологии»

за 1Ш г,

(Ы«

81),

весь посвященный С.Н. Трубецкому

(особенно важна статья

Л о

и а

и и

а ),

также

№ 82

(статья проф. Мели

р а

к о г о

«Теорети-

ческая философия С.Н. Трубецкого»);

о. С.

Булгакова («Два Града»,

т. II,

стр.

243—259).

См.

также

I а

с п

о,

ор. си.

265»—270;

К р

(«Пути развития философии

России

•

(стр, 34—

38);

е 11Ь е

г, Ьа

решее Кш$е. Кеу. рМож.

1914,

Ы«

См. также статью Лона

Вопр. филос.

и псих.

№ 131.

Лосский. Обоснование интуитивизма.

См.

том его сочинений.

747

ЧАСТЬ IV

ных деятелей был принят Государем. Деятельность С.Н. Трубецко-

го приняла отныне широкий национальный характер... Осенью

1905 г. он был избран, несмотря на молодые годы, ректором Мос-

ковского университета, но его ждали тяжелые испытания на этом

посту

— все это подорвало в конец его здоровье, и через 27 дней

после избрания в ректоры С.Н. Трубецкой скончался.

Обратимся к изучению его философских построений.

2. Кн. С. Трубецкой может быть назван, без умаления его ориги-

нальности, последователемВл. Соловьева — так много он обязан пос-

леднему. Можно сказать без преувеличения, что в своих исходных

илософских вдохновениях кн. С. Трубецкой всецело зависел от

оловьева. Однако ближайшее знакомство с творчеством С. Трубец-

кого убеждает в том, что влияние Соловьева имело лишь «вдохнов-

ляющий» характер, пробуждая собственные интуиции у нашего

философа; во всяком случае, принимая ряд идей Соловьева, С. Тру-

бецкой всегда обосновывает их по-своему. В этих, если можно так

сказать, «вторичных» построениях как раз и выявляется оригиналь-

ность С. Трубецкого, который всегда и во всем остается самим со-

бой.

Будучи превосходным специалистом в области греческой фи-

лософии, а также имея богатейшие знания по истории религии,

С. Трубецкой не любил высказывать тех своих философских идей,

которые он еще недостаточно выносил в себе и для обоснования ко-

торых у него еще не определились бесспорные для него самого аргу-

менты (самое любопытное свидетельство чего мы находим в учении

о Софии — см. об этом дальше). Но зато те идеи, которые он защи-

щал,

он развивал всегда оригинально и с той убежденностью, кото-

рая свидетельствует о глубоком проникновении в душу этих идей.

Первая чисто философская работа С. Трубецкого является, на наш

взгляд, и основной для него — она посвящена темам антропологии и

лишь

дальнейшем она определяет его гносеологические

метафизи-

ческие построения. В сущности, уже

первой своей диссертации («Ме-

тафизика

Древней Греции») С. Трубецкой развивал характерное для

него учение о «соборности» сознания, но только в статьях «О приро-

де человеческого сознания» С. Трубецкой до конца договорил свои

интересные размышления. Нельзя тут же не отметить чрезвычайной

близости этих его размышлений

идеям Хомякова

Киреевского — и

к построениям Чаадаева, а позже Пирогова (в учении о «мировом со-

знании»),

но, конечно, Трубецкой не мог знать ни учения Чаадаева о

мировом сознании (которое стало известно

лишь в

XX веке, когда были

найдены все его «Философические письма»), ни такого же учения

Пирогова, о философских идеях которого при жизни С. Трубецкого

не было нигде и речи. Поэтому, если говорить о влияниях, которые

испытал в области антропологии С. Трубецкой, то надо ограничиться

См. об этом в статьях Лопатина и Анисимова (Вопросы филос. и псих., № 81).

748

XX ВЕК

лишь влиянием славянофилов. Действительно, основная идея

С.

Тру-

бецкого

«соборной природе сознания» развивает

углубляет

то,

что было уже

Хомякова и Киреевского.

С. Трубецкой различает понятие

личности

(и ее

сознания)

понятие

индивидуальности;

для

него личное сознание

не

может

быть отожествлено

индивидуальностью. «Сознание человека,

—

пишет

он

, — не

может быть объяснено

ни как

личное эмпиричес-

кое отправление, ни как продукт универсального, родового бессоз-

нательного начала».

Это

предварительное утверждение и ложится

в основу

его

исследования

«природе» нашего сознания.

Почему

мы не

можем отожествлять наше личное сознание

нашей индивидуальностью?

Сам по

себе факт познания

(не

ставя

сейчас вопроса

ценности

силе познавательных процессов

в че-

ловеке) всегда

выводит

нас за

пределы нашей индивидуальности,

обращен

объектам, находящимся вне нас.

этому присоединяет-

ся другое,

не

менее важное обстоятельство

— это

неустранимая

претензия всякого акта познания

на то,

чтобы иметь общее, даже

общеобязательное значение. Трубецкой очень тщательно разбира-

ет чисто эмпирическое учение

сознании (которое он целиком вме-

щает

рамки индивидуальности)

справедливо заключает,

что

«последовательный эмпиризм должен отрицать влияние логичес-

ких функций сознания»

. «Нет сознания абсолютно субъективно-

го»,

пишет

он

, — нет

абсолютно изолированных сфер сознания.

Те

же

выводы неизбежны

для нас и при

анализе моральной сфе-

ры,

— и

здесь имеет место изначальная «трансценденция» нашего

духа

. Кстати,

этом пункте

С.

Трубецкой решительно расходится

с Александром Введенским, который выводил убеждение

реаль-

ности «чужих

я» из

требований морального сознания;

по

Трубец-

кому,

как раз

наоборот: моральная жизнь именно тем и обуславли-

вается,

что мы

имеем непосредственное убеждение

реальности

«чужих

я»

. Но все же в

моральной жизни

мы

тоже выходим

за

пределы нашего

я,

или, как гласит известная и прославленная фор-

мула

С.

Трубецкого, мы

во

всех актах (теоретического и морально-

го характера) «держим внутри себя собор

со

всеми»

Эта

изна-

чальная обращенность

ко

«всем», претензия познания, моральных

оценок

на

всеобщее и даже общеобязательное значение и учитыва-

ется трансцендентализмом, который сохраняет

для

Трубецкого

свою силу

Но та

антропология, которая может быть построена

Соч. т. II, стр. 12.

1Ы<1.,

стр. 20.

1Ыс1.,

стр. 65.

1ЪЫ., стр. 414.

1ЬЫ., стр.

Ш-Ъ1,

316.

1Ыо\, стр. 13.

«Великое открытие Канта,

—

пишет

С.

Трубецкой (1Ыс1.,

стр. 57), —

состояло

уяснении

трансцендентальных функций

сознании».

749

ЧАСТЬ IV

на основе трансцендентализма (наилучший образец чего мы видели в

учении Гессена), впадает в другую крайность: для нее личное созна-

ние,

во всех своих актах, держится только трансцендентальными мо-

ментами, оно «автономно» лишь

этом «трансцендентальном плане».

Мотивы имперсонализма, уводящие нас от отожествления личности

индивидуальности к безличному истолкованию индивидуальности,

отталкивают, однако, С. Трубецкого. «Сознание, — пишет он

, — не

может быть ни безличным, ни единоличным, ибо оно более чем лич-

но — оно соборно». Сам С. Трубецкой называет это свое учение —

«гипотезой»

, но эта гипотеза, приводящая к своеобразному «мета-

физическому социализму» (что отчасти соответствует формуле Бер-

дяева о «коммюнотарном персонализме» — см. об этом

дальше),

пред-

ставлена Трубецким с очень любопытным объяснением.

Сознание не лично, но и не безлично — оно соборно, но, в таком

случае, где же искать его источник и как объяснить, что, не будучи

функцией личности, сознание не безлично, а «включено»

личность?

По Трубецкому, надо искать разгадку первой проблемы во «вселен-

ском начале» (что сразу объясняет общеобязательный характер того,

что выдвигается в процессе познания. «Объективная универсаль-

ность истинного знания, — говорит Трубецкой

, — объясняется

метафизическим характером познавательных процессов»). «Мета-

физическая природа сознания»

означает, прежде всего, то, что

всякое «отдельное» сознание (т. е. сознание отдельного человека)

обосновано в некоем «вселенском сознании»

— «без такого все-

ленского сознания, — говорит тут же С. Трубецкой, — не было бы

никакого сознания». Именно в этой точке с. Трубецкой (предваряя

будущие утверждения Лосского) решительно порывает с гносеоло-

гическим индивидуализмом, отвергает автономию отдельного со-

знания

, т. е. основную предпосылку трансцендентализма

Но Трубецкой чувствует, что этого одного недостаточно, что-

бы вскрыть тайну «соборности» сознания, — он, очевидно, боится

дать в своей конструкции лишь новый вариант трансцендентализ-

ма (при котором соотношение индивидуального и вселенского со-

знания признается последним, неисследуемым дальше фактом), —

он делает по отношению к «вселенскому» сознанию тот самый шаг,

какой в свое время Шопенгауэр сделал по отношению к индивиду-

альному сознанию (дав «физиологическое» истолкование априо-

Соч., т. II, стр. 16.

«Гипотеза, которую мы защищаем, — принцип вселенского сознания, — пишет он (1Ыс1.,

стр.

37),— имеет, конечно, свои затруднения».

«Метафизика в Древней Греции» (Соч., т. 1), стр. 12., ср. стр. 14.

1Ыа., стр. 28.

Соч. т. II, стр. 61.

1Ыо\, стр. 55.

«Ошибка Канта, — пишет Трубецкой (1Ыа\, стр. 57), — состояла в том, что он смешал

трансцендентальное сознание с субъективным». Трубецкой относит трансцендентальные функции

как раз к вселенскому сознанию.

750

ВЕК

ризма).

Вот что пишет Трубецкой

: мы должны прийти «к призна-

нию вселенской сознающей организации, которая осуществляет-

ся в природе и заключает в себе общую норму отдельных сознаний

и их производящее начало». Гипотеза смелая (возвращающая нас к

Плотину)...

Неудивительно, что вскоре появляется у Трубецкого

понятие «вселенской чувственности»

^, что вслед за Спенсером он

думает, что «сознание и чувственность индивидуального существа

есть... продолжение предшествовавшей, общеорганической

чувствен-

ности... Чувственность не рождается, а продолжается, как жизнь

протоплазмы... сознание есть от начала родовой, наследственный

процесс»

. «Безличное, родовое, инстинктивное сознание состав-

ляет базис человеческого сознания, как нижний слой»

. Заключи-

тельная формула у Трубецкого совершенно уже совпадает с идея-

ми Спенсера (с большим акцентом на социальной обусловленности

сознания):

«С эмпирической точки зрения два фактора определяют

степень психического развития человека: его мозг и общество»

Так неожиданно огрубляется у Трубецкого его замечательное уче-

ние о зависимости индивидуального сознания от «вселенского»

о «взаимопроницаемости индивидуальных сфер сознания

. Тру-

бецкой не боится говорить о «социальных представлениях»*

вскрывает «внеличные элементы» индивидуального сознания

(«в каждом из нас таится как будто несколько различных потенци-

альных личностей»)

. «Человеческая личность не есть что-либо ин-

дивидуальное», — пишет Трубецкой

, но он признает, — немного

неожиданно после такой системы антропологии, — что «человечес-

кая личность есть цель в себе», но тут же добавляет: «таково ос-

новное предположение нравственного сознания»

. Надо признать,

что для такого предположения в антропологии Трубецкого, соб-

ственно говоря, оснований нет — и когда дальше Трубецкой ста-

вит вопрос, как реализовать «потенциальную соборность», т. е. как

поднять индивидуальное сознание до того идеала соборности, ко-

торый живет в нем и движет его деятельностью, то сама эта задача

еще более остается ничем не обоснованной задачей. Сам Трубец-

кой полагает, что «вопрос о природе сознания приводит нас к эти-

ческой задаче» (т. е. к задаче осуществления идеала соборного со-

Соч., т. И, стр. 36.

Ша., стр. 83.

1Ыа., стр.

66—67.

1Ыа., стр. 73.

Ещ1раз

ука^м

на близость этого построения к идеям

Чаадаева,

Пирогова,

отчасти Л. Тол-

стого.

Соч., т. II, стр. 82.

Ша., стр. 89.

1Ы(1.,

стр. 90.

Ша., стр. 91.

Ша., стр. 94.

751

ЧАСТЬ IV

знания)

но как раз этого мы и не находим у него: анализ индиви-

дуального сознания как такового никак не может быть связан у него

с понятием личности, как «самоцели», а потому и не ведет к «эти-

ческой задаче». Так же мало обосновано у него неожиданное ут-

верждение

, что идеал соборности может быть осуществлен лишь

в «церковном богочеловеческом организме».

Трубецкой не обосновал своего «метафизического социализ-

ма» именно через анализ им же защищаемого понятия «вселенско-

го сознания». Впрочем, в одном месте у Трубецкого становится

ясным, отчего он не только недоговорил, но и не разъяснил всех

связанных с понятием «вселенского сознания» моментов. Отвечая

Б.Н. Чичерину на его возражения по поводу статей «Основания

идеализма», Трубецкой несколько подробнее изъясняет свое уче-

ние о «вселенском сознании» или «универсальном субъекте» и, да-

вая эти подробности (к которым

мы

сейчас перейдем) пишет

: «мне

не хотелось распространяться» о том, что многим могло «показать-

ся фантазией»... Можно только пожалеть, что Трубецкой из стран-

ной боязни показаться «фантастом» не договорил до конца своих

идей: его антропология тогда была бы внутренне последовательна,

а без этого онтология человека

этические его претензии быть «са-

моцелью» остаются не связаны друг с другом. Все же обратимся к

тем небольшим указаниям, которые мы находим у Трубецкого.

Установив понятие «вселенского сознания», которое во второй

работе Трубецкого постоянно именуется «универсальным субъектом,

он прежде всего отделяет этот «универсальный субъект» от понятия

Абсолюта или Бога

. Но что же такое сам этот «универсальный

субъект»? На это Трубецкой отвечает так

: «Прежде всего надо ре-

шить вопрос — есть ли вселенная простой механизм, в котором слу-

чайно образовались отдельные организмы, или она есть живое, оду-

шевленное Целое»? «Я, — пишет дальше Трубецкой, — признаю мир

одушевленным». Одно из «решительных доказательств»

пользу это-

го он видит в «открытии» Канта относительно пространства и време-

ни (т. е.

уяснении того, что вся «объективность» пространства и вре-

мени заключается в их трансцендентальности). Есть, — продолжает

дальше Трубецкой, — «некая универсальная, мирообъемлющая

чувственность» (ибо пространство и время, предваряя всякий опыт,

«априорны »,

но

эта априорность

не

есть форма субъективной чувствен-

ности, но будучи общей, она должна быть возведена к «универсаль-

ной» чувственности). Но кто же является субъектом этой универсаль-

ной

чувственности? «Если субъектом

ее,

— пишет тут

же

Трубецкой, —

Соч., т. II, стр. 104.

1Ыо\, стр. 81.

1Ыо\, стр. 299.

1Ыо\,

стр. 298.

1Ыа., стр. 298. Ср. стр.

319—320.

752

ВЕК

не может быть

ни

ограниченное индивидуальное существо,

ни

Суще-

ство

Абсолютное,

то

остается

допустить, что ее субъектом может быть

только

такое психофизическое

существо, которое столь же универ-

сально,

как пространство и

время, но

вместе

с тем, подобно

времени

пространству, не обладает признаками абсолютного

бытия:

это —

кос-

мическое Существо

или

мир в

своей

психической

основе,

— то, что

Платон назвал Мировой Душой».

Нельзя

не

пожалеть,

что

указанным

отрывком ограничивается

все,

что

написал Трубецкой

об

«универсальном субъекте».

Без пре-

увеличения можно сказать,

что он

остановился лишь

на

пороге этой

проблемы,

столь

же

важной

для

антропологии, как

космологии.

Е.Н. Трубецкой

незаконченной своей книге

«Из

Прошлого»

пи-

шет

своем брате, что он

юных лет (очевидно, под влиянием Вл.

Со-

ловьева

— его

«Чтений

Богочеловечестве

»)

думал

том,

что

«пре-

творяет хаос

космос».

«Я

знаю,

—

пишет

Е.

Трубецкой,

—

что брат

мой незадолго

до

окончания университетского курса работал

над

сочинением

о Св.

Софии...

но не

знаю, уцелела

ли его

рукопись».

В журнале «Путь»

(№ 47,

апрель

—

июнь

1935)

сестра

С.

Трубецко-

го

кн. О.

Трубецкая напечатала отрывок (12-ю главу)

из

указанного

труда. Здесь мы читаем: «София Вселенская

(то же

ли, что

«Миро-

вая Душа»?

Это

остается неясным.

— В.З.)

есть совокупность твор-

ческих первообразов

или

идей»

Это

небольшое добавление,

еще

теснее связывающее

С.

Трубецкого

Вл. Соловьевым, ничего

не

уяс-

няет нам в той концепции «универсального Субъекта », которая увен-

чивает антропологию

обосновывает космологию

С.

Трубецкого.

«Имманентное всеединство сущего»

поэтому

объясняет «возвы-

шение материального бытия

до

высших форм»

что

мир есть «оду-

шевленное существо», в котором существуют «чувственные формы».

Все

это

очень интересно,

как гипотеза, но и как

гипотеза

это

стоит

собственно

лишь

порога проблемы.

3. В

ближайшей связи

антропологией стоит

у С.

Трубецкого

его гносеология

и его

метафизика,

но

поскольку метафизические

утверждения Трубецкого стоят

связи

гносеологическими анали-

зами,

мы

обратимся, прежде всего,

к его

истолкованию познания.

С. Трубецкой следует здесь

Вл.

Соловьеву

— не

столько

в том,

что рядом

опытом

разумом,

как

источниками познания, ставит

он веру,

— это

учение слишком часто встречается

истории фило-

софии, чтобы видеть здесь непременно зависимость Трубецкого

от вл.

Соловьева,

—

сколько

том,

как он

развивает свои гносеоло-

гические идеи. Больше всего Трубецкой следует

Вл.

Соловьеву

его «Критике отвлеченных начал».

Кн. Е.Н.

Трубецкой.

Из

прошлого.

«Русь»

(Вена),

стр. 82.

Это

очень близко

построениям Флоренского

(см. ч. IV, гл. VI).

С.

Трубецкой.

Соч., т. II, стр. 317.

1ЬЫ.,

стр. 318.

Зеньковский

В.В. 753

ЧАСТЬ IV

В своей основной работе «Основания идеализма» Трубецкой

делает попытку «дать оценку положительных открытий умозри-

тельного идеализма в области метафизики»

, — иначе говоря, он

пытается вскрыть диалектические отношения между различными

гносеологическими позициями, чтобы в этой диалектике уяснить

«природу сущего». «Если сущее познаваемо, — пишет он

, — хотя

бы только отчасти, — оно сообразно законам нашего разума, т. е.

общим логическим законам нашей мысли, а следовательно, эти об-

щие логические формы, эти категории, которым подчинена наша

мысль, суть в то же время внутренние законы, формы, категории

сущего. Логический принцип нашего знания есть в то же время и

универсальное начало познаваемого нами сущего».

Принцип чистого рационализма — и притом с включением сюда

начал трансцендентализма

— выражен здесь с полной ясностью.

Перед нами своеобразный вариант гегельянства — с тем, однако, су-

щественным отличием, что Трубецкой не останавливается на позиции

тождества мышления и бытия. Подобно архиеп. Никанору (см. о нем

выше, т. II, гл. III), Трубецкой учит о ступенях реальности, как она

предстает нам в разных путях познания. В эмпирическом знании — и

здесь Трубецкой совсем близок к «Критике отвлеченных начал» Вл.

Соловьева — сущее «есть то, что является»

. Но уже критическое

учение об «идеальности» пространства

времени, о трансценденталь-

ном смысле понятий субстанции и причинности открывает нам иде-

альную сторону сущего — сущее открывается нам, как идея

, — но

«сущее и не сводится к логической идее», так как «между панлогиз-

мом Гегеля

эмпирической действительностью существует несомнен-

ная антиномия» — «из отвлеченных понятий нельзя ни вывести, ни

понять ничего конкретного»

. «Переход от вечной идеи к индивиду-

альному субъекту, — замечает Трубецкой

, — по необходимости

является тоже иррациональным». Вообще «действительность отлича-

ется от идеи своей чувственностью, своей индивидуальной конкрет-

ностью, своей самобытной реальностью »

Следуя методу «систематической критики отвлеченных концеп-

ций сущего»

, Трубецкой приходит к познанию сущего, «как кон-

кретного единства »

, — оно «сообразно нашим логическим поня-

тиям, но в то же время оно и отлично от нашей мысли»

. И это

Соч., т. II, стр. 164.

Ша., стр. 163.

<°

Ша., стр. 163.

Ша., стр. 164.

1Ыс1.,

стр. 180.

Ша., стр.

190—1.

Ша., стр. 193.

Ша., стр. 195.

Ша., стр. 215.

Ша., стр. 209.

Ша., стр. 217.

754

ВЕК

значит, что мы приближаемся

реальности

не

только

чувствен-

ности,

не

только

мысли,

но и как-то иначе, т.

е. обладаем способ-

ностью

непосредственного

усвоения сущего. Повторяя

учение Хо-

мякова

Киреевского, Трубецкой именует

это

непосредственное

усвоение реальности

—

верой

(хотя

считает термин

этот не очень

удачным)

. Только благодаря

этой «вере» сущее

открывается

нам,

как «реальность»

— и

это относится

и к

внешнему миру,

и к

чужой

одушевленности

; вера даже есть «условие нашего самосозна-

ния»

. Но разбирая построения «мистического идеализма», кото-

рый исходит из учения

вере, как «особом источнике абсолютного

ведения»

, Трубецкой отбрасывает эти претензии. Пусть реаль-

ность духовна, пусть даже

вере нам открывается абсолютное на-

чало,

котором «тонет» пестрое многообразие мира, но почему же

все-таки рядом

Абсолютом есть его «другое»

—

чувственная, ра-

зумом постигаемая «действительность»?

Три пути познания все открывают какую-либо

одну

сторону

сущего; как же связать их

одно целое? Трубецкой свое решение

связывает

«законом универсальной соотносительности

>у

т. е.

тем, что нет бытия «самосущего» (Абсолют есть, по Трубецкому,

источник

бытия,

не

бытие),

что

бытии все «соотносится»

—

одно

другому. «Отношение есть основная категория нашего со-

знания,

—

пишет Трубецкой

— и

основная категория сущего».

«Конкретная соотносительность, взаимодействие «я»

«не-я»,

природы

духа

, субъекта

объекта предполагает основное един-

ство

их различии, универсальное всеединство духа

его проти-

воположностью, мысли

реальным бытием»

. Но универсальная

соотносительность,

закрепляя

многообразие бытия, закрепляя раз-

личные виды познания,

—

тем самым лишь ярче подчеркивает логи-

ческую неизбежность ввести сюда понятие Абсолюта, «которое

нельзя назвать ни относительным, ни безотносительным

—

оно

сверхотносительно

. «Чем реальнее, конкретнее,

—

замечает Тру-

бецкой

—

познаем мы "другое" (т. е. действительность.

— 5.3.)

во всем отличии его от Абсолютного, во всем его самоутверждении,

во всей индивидуальности его элементов, тем конкретнее будет наше

представление об абсолютном, которое его обосновывает».

Соч.,

т. II,

стр.

225.

1Ы4., стр.

228—32.

Ша.,

стр.

225, 233.

Ша.,

стр.

237.

Ша.,

стр.

262,

гТ.

Ша.,

стр.

264.

Закон «универсальной соотносительности» помогает Трубецкому отбросить теорию психо-

физического параллелизма

(1Ый,,

стр 269

слл.) и тем обойти труднейший вопрос онтологии

связи

духа

материи.

Ша.,

стр.

274.

Ша.,

стр.

274,

Здесь Трубецкой

по

существу близок

«супранатуральному монизму» Куд-

рявцева (см.

ч. III, гл. III),

которого

он,

по-видимому,

не

знал.

Ша.,

стр.

276.

48*

755