Зеньковский В. История русской философии

Подождите немного. Документ загружается.

ЧАСТЬ IV

роды» — и потому считает пантеизм философски неприемлемым.

Вообще «Бог, как идеал, и Бог, как Творец — это только одно и то

же слово, но по существу между ними нет ничего общего»

. Твор-

ческая сила в природе («действующая причина») есть основа и зла

природе

; зло есть вообще «неизбежная составная часть естествен-

ного порядка вещей»

Необъяснимость действительного

мира (мира

явлений),

невозмож-

ность пользоваться понятием причины при уяснении связи явлений и

Безусловной Сущности не мешает, по Спиру, считать, что Безуслов-

ное есть идеал, во имя которого

должен действовать человек; с этим

идеалом мы должны проходить «сквозь» действительное бытие.

Спир,

как видим, склонялся к метафизике, но Абсолютное для

него открывается лишь в сфере этического. Такова система Спира,

несколько прозаическая в описании мира, но вдохновенная в эти-

ческом устремлении к Безусловному.

3. Борис Петрович Вышеславцев родился в 1877 году в Москве,

где и учился. По окончании юридического факультета был остав-

лен при университете для подготовки к профессорскому званию,

позже работал в Германии, а в 1914 году защитил диссертацию на

тему «Этика Фихте». С 1917 года был профессором Московского

университета, в 1922 г. был выслан за границу, стал работать в Рел.-

Филос. академии в Берлине (основанной Н.А. Бердяевым), в

У.М.С.А. Ргезз, много работал в экуменическом движении

В начале Вышеславцев был строгим защитником трансценден-

тального идеализма

духе Фихте, но тем не менее уже в своей боль-

шой книге о Фихте Вышеславцев с чрезвычайной силой подчерки-

вал

моменты иррационализма у Фихте, его глубокую устремленность

Абсолютному

. Система строгого имманентизма оказывается уже

у Фихте изнутри выдвигающей тему метафизики. «Тема метафи-

зики, — утверждает здесь Вышеславцев

, — вся таинственная бес-

предельность, развертывающаяся в интуиции», — а «интуиция и

рациональное мышление нераздельны»

*. Ценность же интуиции,

настаивает Вышеславцев, означает, что «абсолютное не дано в по-

нятиях». Это толкование Фихте, открыто порываюшее с традици-

онным его пониманием, делает честь Вышеславцеву

В. И. 5. 120.

1Ыа., 5. 121.

В. I. 5. 446.

Кроме «Этики Фихте» Вышеславцев выпустил книгу «Этика преображенного эроса*», це-

лый ряд этюдов и статей (особенно по антропологии и «глубинной психологии» в духе Юнга). Им

написаны и пока не изданы работы по массовой психологии и о диалектическом материализме.

«Этика Фихте», стр.

XVII.

Ша., стр. 77.

Шс1., стр. 74.

Его несколько позже развивал и И. Ильин (см. о нем дальше) в ряде статей в «Вопросах фил.

и психол.». См. особенно статью «Философия Фихте, как религия совести» (Вопр. фил. и псих. № 122).

766

XX ВЕК

Основной антиномией, с которой приходится иметь дело фи-

лософии, является, по Вышеславцеву

, антиномия системы и бес-

конечности, рациональности и иррациональности. Хотя в преди-

словии к своей книге Вышеславцев говорит о том, что именно

трансцендентализм дает обоснование для философии хозяйства,

права, морали

, но на самом деле его гораздо более интересует в

бытии иррациональное, чем рациональное. Опираясь на новейшую

философию математики и выдвигая понятие потенциальной и ак-

туальной бесконечности, Вышеславцев убежден, что именно в по-

нятии «актуальной бесконечности» разрешается антиномия систе-

мы и бесконечности

. Но уже в это время Вышеславцев признает,

что «нельзя сказать, что, найдя актуальную бесконечность, мы

нашли Абсолютное» — и даже больше: «Абсолютное лежит в ос-

нове актуальной бесконечности»

. Мы увидим развитие этих идей

в дальнейших построениях Вышеславцева.

Все это весьма характеризует чуткость Вышеславцева, как ис-

торика философии, но не менее все это ценно для свидетельства о

его философской прозорливости, учитывающей

«всю

таинственную

беспредельность», встающую перед нами. Во второй систематичес-

кой своей работе «Этика преображенного эроса», посвященной пре-

имущественно проблемам этики

антропологии, Вышеславцев воз-

вращается к большим философским темам, затронутым в книге о

Фихте

. Здесь он еще резче и сильнее говорит, что «мы окружены

непознаваемым и недоказуемым», что «очевидность иррациональ-

ной глубины бытия смотрит на нас отовсюду»

. «Человек всегда

во всех суждениях, действиях и чувствованиях» имеет в виду «Аб-

солютное»

. «Это Абсолютное, будучи иррациональным, лежит в

основе рационального, как его основание»... Поэтому «иррацио-

нальный Абсолют отнюдь не есть крушение разума, отрицание

разума — напротив, к нему приводит сам разум», «отрицание же,

игнорирование иррационального — противоразумно: такой раци-

онализм есть незнание границ разума и потому самонадеянная

ограниченность»

. «Наличие окружающей нас тайны Абсолютно-

го,

— еще раз утверждает Вышеславцев , — очевидно и несомнен-

но».

Абсолютное — есть «бытие третьего измерения»

. Вслед за

«Этика Фихте», стр. 137, 143.

1Ыа.,

стр.

XVIII.

1Ыс1., стр. 186.

1Ыо\, стр. 183.

К сожалению, 2-й том книги «Этика преображенного эроса» не появился в печати.

«Этика преображенного эроса», стр. 234.

Ша., стр. 236.

Ша., стр. 242.

Ша., стр. 231.

Бытие «первого измерения» — мир временно-пространственный, бытие «второго измере-

ния» — мир идей или сверхпространственный и сверхвременный, — Абсолютное есть «бытие тре-

тьего измерения» (Ша., стр.

224—225).

767

ЧАСТЬ

Гейдеггером Вышеславцев устанавливает «абсолютную существен-

ность трансцендирования »

— в

силу чего

невозможно остаться

пределах чистого имманентизма

сожалению,

все эти

положения, столь характерные

для

«про-

рыва»

сферу «запредельного», метафизического оытия, остают-

ся

Вышеславцева лишь неким наброском, ярким

этюдом,

выпол-

ненным

большим талантом, но дальше Вышеславцев пока

не

пошел.

Поскольку дело идет

книге «Этика преображенного эроса»,

он

больше

и 'не мог

сказать

работе, посвященной

по

существу про-

блемам этики

антропологии,

но это не

меняет положения вещей.

Обращаясь

другим частям замечательной книги Вышеславце-

ва «Этика преображенного эроса»,

мы

находим здесь опыт

по-

строения «новой этики»

отвержение этики нормативной

но

все

это

связано

оригинальной

интересной антропологией,

ко-

торую Вышеславцев развивает

своей книге.

Его

тема

—

есть

про-

блема динамики духа,

разыскание

тех

«движущих сил», которые

обуславливают

человеке реализацию всяческого «смысла». Зас-

луга Вышеславцева заключается

не

столько

оригинальности

(так

как

он

опирается

на

работы Фрейда, Юнга, отчасти

Куе,

Бодуэна),

сколько

блестящей интерпретации новых психологических кон-

цепций

и в их

удачнейшем применении

проблемам этики.

Вышеславцев принимает целый

ряд

построений новой пси-

хологии

(Т1еГр5усЬо1о§1е)

вместе

рядом психологов отвергает

основное значение

воли,

выдвигая

на

первый план «закон ирраци-

онального противоборства» («1о1 с1еГёЯоП: сопуеШ»). Говоря

«не-

удаче императивной нормы»

, Вышеславцев ищет опоры

для

эти-

ческой жизни

в том

факте,

что

«образы воображения обладают

преображающей силой»

Так

как для императивных норм

—

в силу

указанного выше закона— подсознание остается «закрытым»,

то

вся проблема этической динамики сводится

тому, чтобы найти

ключ

подсознанию. Этот ключ

— и

здесь Вышеславцев всецело

примыкает

новой психологии

— дав

именно

воображении,

которое

поднимает

психическую энергию

на

высшие ступени. Про-

цесс «сублимации»,

по

толкованию Вышеславцева

, соответству-

ет тому,

что

христианская мистика говорит

преображении чело-

века

духовном

его

пути,

об

обожении

Это

обращение

сублимации,

как

движущей силе души, осуществляемой благодаря

воображению, дает Вышеславцеву основание говорить

«новой

«Этика преображенного

эроса»,

стр. 229.

1Ыо\,

стр. 108.

1Ыа.,

стр. V.

Ша., стр. VI.

1Ыо\,

стр. 109.

См. § 4 в

главе

IV в

книге «Этика

преобр.

эроса».

См.

особенно

1Ыа\, стр. 106.

768

ВЕК

этике», о «преодолении морализма»

: «Истинная «благодатная»

этика есть та, — пишет он, — которая способна преображать и

сублимировать». Не забудем, впрочем, что все время идет вопрос о

том,

чем движется наша душа к идеалу — смысл, ценность и притя-

гательность которого не зависят (в своем анализе) от того, какова

подлинная динамика духа. Никак невозможно поэтому миновать

здесь проблемы свободы: одним новым учением о динамике духа

еще не строится «новая этика». Вышеславцев сначала пытается

обойти эту трудность "указанием на то, что всякое внушение (а суб-

лимация подсознательного эроса при помощи воображения совер-

шается благодаря внушению»)

есть всегда самовнушение. «Это

открытие, — пишет Вышеславцев, — представляет собою великое

восстановление суверенного положения «самости», суверенных

прав свободы»

. «Так восстанавливается, — добавляет тут же

Вышеславцев, — сознательная свобода». Но, конечно, одного это-

го заявления мало, чтобы считать разъясненным принцип «новой

этики».

Вышеславцев присоединяется к остроумному современному

мыслителю Николаю Гартману*, считает его заслугой то, что он

«восстановил в своих правах свободу произвола, момент абсолют-

ного выбора»

. Вышеславцев хорошо комментирует дальнейшие

построения Гартмана в формуле: идеально мы детерминированы

сферой ценностей, но реально (в «свободе произвола») мы остаем-

ся не детерминированы. Для него решение проблемы (в этой анти-

номии) всецело дается в «сублимации свободы» (как произвола),

ибо «если (!) свобода произвола сублимируется», то эта свобода в

истине (а свобода произвола «сублимируется через истину») со-

держит в себе свободу произвола уже в преображенном виде»

Вышеславцев далее ставит вопрос: как возможна сублимация

(именно в данном случае, как сублимация свободы произвола), и

отвечает: она возможна, если есть «возвышенное», которое зовет

к себе. Вышеславцев справедливо замечает, что для Фрейда субли-

мация невозможна именно потому, что у него нет метафизики, нет

Абсолюта, возвышающегося над человеком. Тут Вышеславцев с

большой философской тонкостью устанавливает «аксиому зависи-

мости»

— которую никак нельзя толковать в духе пантеистичес-

кого натурализма»

— та «зависимость», о которой здесь идет

«Этика преображенного эроса».

Ша., стр. 104.

1ЬШ., стр. 119.

Ша., стр. 134.

Ша., стр. 157.

Ша., стр. 174,

Превосходное раскрытие этой идеи в гл. VIII (Ша., стр. 200).

Ша., стр. 216.

49 Зеньковский В. В.

769

ЧАСТЬ IV

речь, не имманентная, а трансцендентная — она ставит наше «я»

перед Абсолютом, а не космосом

Вслед за Гейдеггером Вышеславцев утверждает, что «трансцен-

зус (выход за пределы данного) абсолютно существенен для само-

сознания, что он есть сущность духа, сущность свободы»

, и в

последней своей степени

«трансцензус открывает нам бытие

третьего измерения — бытие Абсолютного». Над нашим «я» воз-

вышается Абсолютное, — и только оно и возвышается — ив

утверждении первореальности Абсолюта мы получаем последнее,

безупречное раскрытие для нас «аксиомы зависимости» и решение

вопроса о том, как возможна последняя сублимация, преобразую-

щая наше «я», нашу «свободу произвола». «Наличность окружаю-

щей нас тайны Абсолютного, — завершает свои анализы Вышеслав-

цев,—

очевидна и несомненна»; нельзя отрицать «очевидность

иррациональной глубины бытия». «Человек живет, существует, мыс-

лит и действует, — утверждает теперь Вышеславцев, — лишь в ре-

ляции к Абсолютному »

'. И даже более: «если бы не было никакой

зависимости от «Другого» (т. е. Абсолюта. — В.З), то это означало

бы нашу закованность в самих себе, нашу пойманность в заколдо-

ванном кругу самосознания, иначе говоря — невозможность сво-

бодного транса, свободного выхода

свободный простор Абсолют-

ного...

что есть свободная зависимость»

Этические анализы подводят, таким образом, целиком к мета-

изической проблеме

, — в этом ценность книги Вышеславцева,

днако не все «сомнения» устраняются теорией сублимации. Вы-

шеславцеву не хватает понятия спасения, как источника этическо-

го вдохновения, а в связи с этим и все проблемы воли в динамике

духовной жизни, труда и «усилия» выпали из моральной теории

Вышеславцева

. В связи с этим должно указать и на односторон-

ность в антропологии Вышеславцева

. Тем не менее философские

построения Вышеславцева сохраняют всю свою значительность и

даже больше: в нга; есть семена, могущие дать обильный рост. Изя-

Замечательны слова Вышеславцева: «независимость, суверенность, вершинность нашего «я»

усматривается легче, нежели зависимость от Абсолюта. Интуиция самого себя легче, неже-

ли интуиция Абсолютного» (1Ыа\, стр. 216), но именно в этом пункте у Вышеславцева появляются

нотки метафизического плюрализма — устранить каковые ему так и не удалось.

Ша

., стр. 229.

См. Ша

., стр. 225.

1Ыа., стр. 231.

1Ыа., стр. 273.

Вышеславцев очень любит освещать философские проблемы параллелями из современного

научного мышления (1Ыа\, гл. IX),— это было уже в книге «Этика Фихте».

См. мой этюд «О роли воображения в духовной жизни» (по поводу книги Вышеславцева)

(«Путь»).

См. кроме «Этики преображенного эроса» два этюда— «Образ Божий в грехопадении» и

«Образ Божий в существе человека», первоначально в немецкой книге КлгсЬе, 51аа1 ипс1 МепзсЬ —

Кизз. Огг.Ьос1охе5 Зутрозюп Сепг*. 1937 (позже в «Пути»).

770

ВЕК

щество слога, ясность мысли, четкость анализов

— все это

должно

быть отнесено

бесспорным достоинствам Вышеславцева. Можем

только пожалеть, что

он

слишком бегло касается целого ряда фун-

даментальных тем,

не

развивая

достаточной полнотой свои идеи.

Обратимся к изучению философских идей П.Б. Струве. Петр

Бернгардович Струве

(1870—1944)

принадлежал

высокоинтел-

лигентной семье, насчитывавшей много выдающихся ученых,

был

связан

юных

лет

рядом ярких литературных деятелей.

лет он

выпустил

свет свою первую книгу «Критические заметки

по

воп-

росу

об

экономическом развитии России»

—

критику тогдашнего

народничества. Позже Струве писал

(в

предисловии

книге

«На

разные темы»), что в годы создания «Критических заметок» он был

«в философии критическим позитивистом, в социологии и полити-

ческой экономии решительным, хотя не правоверным марксистом».

Духовная эволюция Струве определялась,

одной стороны,

его

научными работами

по

изучению теоретических

исторических

вопросов экономики,

а с

другой стороны

—

ростом

его

философ-

ских идей. Уже через три года после «Критических заметок» Стру-

ве писал:

«Я

теперь исповедаю метафизический идеализм»

, хотя

он

оставался

в то

время поклонником экономического материа-

лизма

«Я

не боюсь быть "диким",

—

писал в эти годы Струве

—

и брать

то, что

мне нужно,

Канта и

Фихте,

Маркса

Брента-

но*,

Родбертуса**

Милля».

необычайной, поистине редкой

настойчивостью Струве продолжал свои ученые занятия

— по

эко-

номике и общей истории,

по

философии

правоведению. Ученость

Струве

года

на год

становилась

все

более широкой

разносто-

ронней

—

один перечень написанных Струве книг

этюдов вскры-

вает энциклопедический склад

его ума —

между тем написанные

Струве работы лишь в небольшой степени выражают то, что накоп-

лялось

итоге

его

научных занятий

философских размышлений.

Но,

сожалению,

ни в

одной области Струве

не

привел

систему

Литература

Струве, как мыслителе, невелика.

упомянутой в

гл.

(ч. IV) работе Ленина

«Материализм

эмпириокритицизм» находим первый

русской литературе разбор построений

Струве

по

философии истории

(с

точки зрения правоверного экономического материализма). Рабо-

ты Струве

по

экономике вызывали всегда много журнальных откликов.

философии относятся

уже первые работы Струве

(в

порядке отдельных экскурсов,

статьях

по

экономике), предисловие

к книге Бердяева

Михайловском

(в

этом предисловии

стр.),

полемика

Булгаковым

«свободе

и необходимости» («Вопр. фил.

псих.»

№

36).

Ряд

философских статей собраны

двух книгах:

«На разные темы»

(1902),

«РагпоНса»

(1911).

Отметим еще статьи Струве: Заметки

плюрализме

(Труды русских ученых

за

границей. Берлин,

1923);

Метафизика

социология

(Зап. Рус.

научн.

инст.

Белграде.

1925);

статьи

по

истории русской мысли:

О Достоевском. «Рус. мысль».

1921,

Об Аксакове И.С. «Рус. мысль».

1923, 3)

О Шевыреве (Зап. Рус. научн. инст.

Белграде.

1940). Из

общих характеристик Струве,

как

мыслителя, особенно важна статья

СЛ.

Франка («Возрожде-

ние»,

1949, №

2). К

биографии

П.Б.

Струве

см. еще

брошюру Даватца «Правда

Струве».

Белград.

«На

разные темы»,

стр. 187.

1Ыё., стр.

489.

1Ы4., стр.

302.

49*

771

ЧАСТЬ IV

обильные свои знания и итоги своих исследований... Но не только

многообразие научных интересов изнутри мешали концентрации

умственной работы Струве, — еще больше затрудняло его научную

и философскую продуктивность его страстное, никогда в нем не

затихавшее участие в политической и общественной жизни. Очу-

тившись за границей, Струве приступил там к изданию (в 1902 г.)

журнала «Освобождение», вокруг которого возник «Союз Осво-

бождения»— основа будущей конституционно-демократической

партии. Поворот в сторону либерализма собственно наметился у

Струве еще ранее

, и этот поворот уже до конца дней определил

политические взгляды Струве.

Одновременно с этой очень интенсивной политической и об-

щественной деятельностью Струве продолжал усиленно работать

и научно и философски. В сборнике «Проблемы идеализма»

(1902),

о котором

мы

не раз упоминали, появилась статья Струве (под псев-

донимом П.Г. — тогда Струве, как издатель «Освобождения» не

мог писать в России под своим именем) «К характеристике нашего

философского развития», а за год перед этим Струве написал боль-

шое предисловие к книге Бердяева о Михайловском. В обоих этих

своих этюдах, равно как и в статье в «Вопросах философии и пси-

хологии» (ном. 36) «Свобода

историческая необходимость», Стру-

ве постепенно порывает с остатками «критического позитивизма»

у него, переходит решительно к защите метафизики (все еще на

основе критицизма). В целом ряде дальнейших работ, вошедших в

книгу «Ра*по1лса», Струве освобождается от узких учений крити-

цизма, углубляя свое понимание бытия и все оолее тяготея к рели-

гиозной постановке проблем. По авторитетному свидетельству

СЛ.

Франка, близко знавшего Струве

течение почти 50 лет, «Стру-

ве был по натуре религиозной душой»

, хотя и склонялся все же,

по свидетельству того же СЛ. Франка

, «к своеобразному и муд-

рому агностицизму». Во всяком случае, П.Б. Струве определенно

примыкал к тому религиозно-философскому течению последних

лет, которого главой был о. С. Булгаков.

Струве вернулся в Россию в 1905 г. и стал скоро в центре раз-

личных научных и литературных начинаний. Он становится редак-

тором журнала «Русская мысль», попадает во вторую Государ-

ственную думу, принимает участие в сборнике «Вехи», в разных

журналах. Получив последовательно степени магистра и доктора

экономических наук, Струве становится профессором Политехни-

ческого института, позже ординарным академиком Академии наук.

См. подробности в статье СЛ. Франка («Возрождение», №2).

Указанная статья, стр. 124.

Франк пишет, что Струве в последние годы жизни написал «Систему критической филосо-

фии»; рукопись эта, по-видимому, погибла в Белграде.

772

ВЕК

Когда вспыхнула революция 1917 г., Струве, после октябрьского

переворота, принимает горячее участие в так наз. «белом движе-

нии»,

крушение которого заставляет его окончательно перебрать-

ся в Зап. Европу. Здесь Струве снова развивает кипучую полити-

ческую, научную и философскую деятельность, во время захвата

Белграда немцами попадает в тюрьму, откуда с трудом удалось его

освободить. Последние два года жизни Струве жил в Париже.

Этой необыкновенно сложной и насыщенной внешней жизни

Струве вполне отвечала его неустанная и тоже разносторонняя,

богатая научная

философская работа. К сожалению, Струве так

не успел привести в систему свои воззрения, — его творчество, как

верно говорит СЛ. Франк, осталось фрагментарно; нельзя не по-

жалеть об этом. Во всяком случае, в истории русских философских

исканий Струве принадлежит свое особое место. Обратимся теперь

к характеристике его философских взглядов.

6. Когда Струве от «критического позитивизма» перешел

транс-

цендентализму, он не сразу освободился от привычек, привитых по-

зитивизмом. Как

Бердяев, Струве полагал

этот переходный пери-

од, что «хотя идеал... стоит вне науки, но нуждается в научной

санкции»

. И дальше: «идеал нуждается в том, чтобы на его сторо-

не стояла действительность» (!). И даже: «в области психологии гно-

сеологические противоречия разрешаются

гармонию». В более по-

здней статье в «Проблемах идеализма» Струве пишет сам о себе,

что ему в это время «недоставало принципиальной философской яс-

ности», поскольку он устанавливал «подчинение долженствования

бытию »

. В эпоху написания статьи

«Проблемах идеализма

Стру-

ве считает «чудовищной идею научной этики» — именно в виду

смешения категории бытия и должного. «Точно то, что есть, может

обосновать то, что должно быть!» — восклицает он

Тут же он выс-

казывает новые мысли, показывающие, что он все более уходит в

проблемы метафизики. Позитивизм в этике он объясняет «идоло-

поклонством перед принципом причинности». «Забывают, — пишет

он

— что если в опыте или науке нам открывается причинность

как закон бытия, то самое бытие

как

таковое остается непознанным...

Эта непознаваемость бытия как раз и означает невозможность от-

рицать беспричинное бытие... Беспричинное бытие (т. е. Абсолют)

(саиза зш. — В.З.) остается, конечно, тайной, но такой остается ведь

и всякое бытие само по себе». Струве дальше говорит о себе

, что

он «решительно отдается метафизике».

Из статьи «Свобода и историческая необходимость» («Вопр. фил. и псих.» № 36. Стр. 136).

«Проблемы идеализма». Стр. 85.

1Ыа., стр. 79.

1ЪШ., стр. 79.

1Ы4., стр. 80. См. также предисловие к книге Бердяева о Михайловском, стр.

XXXV.

«Я не

понимаю, — пишет он в этом же предисловии, — как Бердяев, стоя на почве априоризма и идеализма,

может отмахиваться от метафизики трансцендентного». 1Ыс1., стр. ЫП.

773

ЧАСТЬ

Струве теперь склоняется к более глубокому пониманию исто-

рических процессов, решительно утверждает метафизичность их.

«Понимание иррациональности исторического процесса, — заме-

чает он

, — есть едва ли не самое важное приобретение философ-

ской мысли XIX в.» Струве уже говорит

мистической стороне в

государстве

. «Космос иррационален и несоизмерим

разумом и

нравственностью», — пишет он в другом месте

. О человеке Стру-

ве еще в «Предисловии» к книге Бердяева говорил в духе метафи-

зического плюрализма

, но позже уже встречаем совсем другие

мотивы: «Вне отношения к Высшему, Абсолютному началу челове-

ческая жизнь есть слепая игра слепых сил», — читаем

одной из

поздних статей Струве

, — и это привхождение, конечно, совер-

шенно несоединимо с метафизическим плюрализмом. Струве видит

теперь только в одной религии, как «построяющей и освящающей

жизнь силе», единственную положительную идею

Мы знаем со слов СЛ. Франка

, что в последние годы Струве

работал над «системой философии». Если действительно рукопись

эта погибла, то нельзя не пожалеть об этом. Хотя Струве не отда-

вал себя философии целиком, но думаю, что всегда и во всем он

был философичен,

и в

этой его философичности — ключ к его идей-

ной эволюции.

истории же наших философских исканий реши-

тельное обращение Струве к метафизике на основе критицизма яв-

ляется в высшей степени знаменательным и ценным.

Близким к Струве по духу, столь же характерным, как он,

представителем поворота к метафизике на почве критицизма был и

П.И. Новгородцев, к характеристике которого мы теперь перехо-

дим.

Павел Иванович Новгородцев

(1863—1924)

— выдающийся

юрист, профессор Московского университета, покинувший Россию

после октябрьского переворота

1917 г.,

стал в эмиграции во главе

русского юридического факультета при Пражском университете.

Новгородцев принадлежал к тем выдающимся русским юристам,

которые, стоя на высоте философской культуры, немало своих сил

отдавали на разработку философских проблем. Мы уже говорили

о Б.Н. Чичерине (см. ч.

III,

гл. VI), о кн. Е.Н. Трубецком; упомянем

еще,

кроме П.И. Новгородцева, о Б.А. Кистяковском, Н.Н. Алексее-

ве,

Е.В. Спекторском, Ф.В. Тарановском, И.А. Ильине. Это фило-

«Рагпогкга», стр. 55.

1Ыо\, стр.

100.

1Ыо\, стр.

474.

Ша. Предисловие...

«РаГпойса», стр. 446.

Ша., стр. 445.

«Возрождение»,

№ 2,

стр.

121.

774

ВЕК

софское направление в науке права

столь же своеобразно и цен-

но,

как аналогичное движение среди русских естествоиспытателей,

о чем уже шла у нас речь в ч. III, гл. IX, и историков (там же).

Что касается П.И. Новгородцева, то его первые работы были

посвящены вопросам философии права (в ее истории)

— таковы

его книги «Историческая школа юристов» (где впервые Новгородцев

выступает на защиту идеи «естественного права»), «Кант и Гегель

в их учении о праве и государстве». Сюда же примыкает основопо-

ложная статья «Нравственный идеализм в философии права»

После этого Новгородцев написал два выдающихся исследования:

«Кризис современного правосознания» и «Об общественном идеа-

ле» (ч. I; вторая часть не была написана автором). Незадолго до

смерти Новгородцев написал для сборника «Православие и куль-

тура» статью о русском религиозном сознании, — что весьма ха-

рактерно отражало идейную эволюцию Новгородцева — от защи-

ты «естественного права» и метафизики к прямому исповеданию

религиозных начал.

В статье «Нравственный идеализм в философии права» Новго-

родцев с большим мастерством вскрывает подлинную основу идеи

«естественного права» и видит эту основу в этике. Уже в ранних

работах своих Новгородцев боролся против последовательного

«историзма» и неизбежно вытекающего из него релятивизма. Для

него этика может быть основана лишь на идее «абсолютной ценно-

сти»

— поэтому он с редким у него пафосом говорит о «радост-

ном признании абсолютных начал»

. Вместе с тем, стоя на почве

трансцендентального идеализма, Новгородцев без колебаний ут-

верждает «необходимость метафизических построений»

. «Чело-

век жаждет абсолютного, — писал Новгородцев в заключительной

главе своей замечательной книги «Об общественном идеале»

,—

и в мире относительных форм он не находит удовлетворения», —

он требует «стояния перед лицом Абсолютного»

. Вся тема книги

«Об общественном идеале» в сущности связана для Новгородцева

с проблемой Абсолютного — но взятой не в абстрактной форме, а

6 социальном мышлении. Владея, как никто, всей разнообразной

литературой по вопросам социальной жизни, Новгородцев пока-

Мы не включаем в эту группу высокоталантливого проф. Петражицкого, связывавшего свои

интереснейшие анализы права с данными

психологии,

а не философии.

См. о работах Новгородцева по истории философии права заметку Г.Д. Гурвича «Нов-

городцев, как философ права». «Совр. зап.» 1924. № XX.

См. не раз упомянутый сборник «Проблемы идеализма», изданный под редакцией П.И. Нов-

городцева.

«Проблемы идеализма», стр. 187.

Ша., стр. 296.

1Ы4., стр.

294-6.

«Об общественном идеале», стр. 372.

Ша., стр. 378.

775