Зеньковский В. История русской философии

Подождите немного. Документ загружается.

ЧАСТЬ

ловского

(см. т. I, гл. IX) и его

группы. Вместе

книгой

П.Б.

Струве

(«Критические заметки») работа Плеханова положила начало

все

возрастающему влиянию марксизма

русском обществе.

Ряд

выда-

ющихся русских мыслителей

ученых (Булгаков, Бердяев, Франк,

Туган-Барановский

и др.)

примкнули

марксизму

содействовали

росту партии социал-демократов. Плеханов

же

находился

самом

центре заграничной группы этой партии, издавал

ряд

журналов.

Когда произошел

(на

съезде партии в Лондоне

в 1903 г.)

раскол меж-

ду

так

наз. «меньшевиками»

«большевиками»

(во

главе последних

стоял Ленин), Плеханов, сначала примыкавший

«большевикам»,

вскоре перешел

на

сторону «меньшевиков»,

но

потом

и от них

ото-

шел,

заняв особую позицию

и не

сливаясь

ни с

одной группой.

Литературная

научная деятельность Плеханова была очень

интенсивна.

Ему

принадлежат очень основательные

ценные

ра-

боты

Чернышевском,

Белинском,

три

тома

развитии русской

общественной мысли, упомянутая работа

«По

вопросу

развитии

монистического взгляда

на

историю», «Основные вопросы марк-

сизма», «Очерки

по

истории материализма»

другие работы. Пол-

ное собрание сочинений Плеханова,

под

редакцией

его

ученика

последователя Рязанова, вышло

Москве

При изучении воззрений Плеханова обращает

на

себя внимание

как

раз его

настойчивое стремление соединить философский

и ис-

торический материализм. «Материализм воскрес,

—

пишет он

—

обогащенный всеми приобретениями идеализма

—

важнейшее

из

них есть диалектический метод». Надо сказать,

что

Плеханов дей-

ствительно основательно знал французский материализм,

как о том

свидетельствует

его

книга «Очерки

по

истории материализма».

Плеханов

не раз

отмечает ошибочные построения Гольбаха

Гель-

веция,

но к их

основному философскому материализму

он

присое-

диняется

без

оговорок. «Французский метафизический материа-

лизм,

—

замечает

он в

первой книге

— не мог

справиться лишь

вопросами развития»

т. е. с

проблемой исторического бытия. Дру-

гим серьезным дефектом французского материализма Плеханов

считает «фатализм»,

т. е.

отсутствие учения

свободе

. Француз-

ские материалисты пытались

из

природы человека объяснять исто-

рию,

т. е. не

считались

общественной средой,

производственны-

ми отношениями:

этом

их

позиция

должна быть,

по

мысли

Плеханова, дополнена учением Маркса.

Из

литературы

Плеханове можно указать на]акоуепко.

Ор. ск. 8. 356—-360,

развил.,

Маззагук.

Ор. ск. В. II. 8. 309 ГГ.,

статью

В. И о фа

(«Мысль»,

№ 2.

Петербург,

1922, стр. 97—

102). См.

также Ленин.

Соч. т.

XIII.

Материализм

эмпириокритицизм

(стр. 124 ГГ.,

раззпп).

Бельтов-Плеханов.

вопросу

развитии монистического взгляда

на

историю

(Пе-

тербург,

1895), стр. 117.

1Ьк1, стр. 179.

Ша., стр. 232.

696

ВЕК

Тезис Маркса —

«не

сознание определяет бытие,

но

бытие

оп-

ределяет сознание» — есть исходный пункт столь

же в

историосо-

фии,

сколько

и в

антропологии

для

Плеханова.

Он не

отрицает

из-

вестной независимости

чисто идейной диалектике

даже готов

допустить,

что

«открытие законов

области естествознания

не

зависит

от

общественных отношений»

(!).

Плеханов признает

ре-

альность свободы

человеке,

но

лишь

истолковании этой свобо-

ды

Маркса,— ниже мы займемся этим. Сейчас мы хотим подчерк-

нуть,

что

антропология

Плеханова

та же, что

была

Маркса.

Внутренний

мир

человека слагается

зависимости

от

экономичес-

ких отношений —

это

есть основа всех построений Плеханова,

его

поправка

учениям французских материалистов. Плеханов, впро-

чем,

не

впадает

грубое понимание этой «зависимости» психоло-

гии человека

от

экономических отношений.

«В

области идеоло-

гии,

—

замечает

он

—

многие явления могут быть объяснены

только косвенным образом

посредством влияния экономического

развития». Даже вот

как

далеко идет он: «Структура цивилизован-

ных обществ настолько сложна, что в

строгом смысле слова нельзя

говорить

состоянии духа

нравов, соответствующем данной

форме общества»

И все же он

повторяет слова Маркса

о том,

что идеальное есть

не что

иное,

как

переведенное

преобразован-

ное в человеческой голове материальное»

. Учение Маркса

«над-

стройках» (представляющее обобщение идей Фейербаха

сущно-

сти религии) целиком принимается Плехановым. Поэтому он готов

учить об изменении человеческой природы под влиянием производ-

ственных отношений. «Воздействуя посредством своего труда

на

природу вне его, — пишет

он

— человек производит изменения

своей собственной природе».

Среди этих изменений, конечно, самым странным является пре-

вращение человека, подчиненного сложной сети законов,

свобод-

ное существо,

свободного творца. «Производственное воздей-

ствие человека

на

природу, — пишет Плеханов

, —

порождает

новый

род

зависимости

человека

—

экономическую необходи-

мость...

Но

когда человек сознает

это,

тогда создастся возможность

нового

окончательного

(!)

торжества сознания

над

необходимос-

тью,

разума

над

самим законом». «Когда, — читаем

тут

же, —

че-

ловек подчинит своей воле производственные отношения, тогда

кон-

чается царство необходимости,

воцаряется свобода».

Как

видим,

Плеханов целиком повторяет утопию Маркса, повторяющего здесь

«К

вопросу...»,

стр. 196.

Очерки

по

истории материализма

(1923 г.), стр. 192.

1Ыа., стр. 187.

1Ыа., стр. 152.

1Ыа., стр. 159.

«К

вопросу...»,

стр. 230—231.

697

ЧАСТЬ IV

старую интеллектуалистическую позицию Спинозы в его учении, с

тем лишь различием, что у Спинозы есть лишь потки утопизма

(в учении о человеке), тогда как у Маркса (а за ним и у Плеханова)

учение о «царстве свободы» явилось основанием целой революци-

онной программы

. Весь диалектический процесс истории освеща-

ется этой утопией о царстве свободы (которая в то же время со-

впадает, по законам диалектики, с необходимостью...).

В ближайшей связи с этими положениями диалектического ма-

териализма у Плеханова стоят его этические воззрения. Будучи че-

ловеком всесторонне образованным, жившим всеми интересами со-

временной культуры, Плеханов был лично благородным и этически

глубоким человеком. Хотя по своим теоретическим взглядам он за-

щищал классовую мораль, но, например, в книге «О войне» Плеха-

нов становится на точку зрения Канта (в учении о личности, как са-

моцели),

— и борьба за «освобождение рабочих от ига капитала»,

третирующего личность, как «средство», а не как самоцель, получа-

ет у него чисто моральный смысл (в духе этического идеализма)

Не менее неожиданной оказалась у Плеханова позиция «национа-

лизма

» в

вопросе об отношении

мировой войне — у Плеханова здесь

заговорило здоровое национальное чувство. Противление Плехано-

ва Ленину, у которого находим принципиальный аморализм среди

других оснований, диктуется тоже моральными мотивами. И если, с

одной стороны, Плеханов категорически заявляет, что в «нравствен-

ных понятиях нет ничего абсолютного»

, то для него самого как раз

существовала общечеловеческая мораль с ее абсолютными принци-

пами. Если однажды он категорически заявил, что «идеализм XIX в.

был одним из духовных орудий классового господства »

, то прак-

тически он сам был, как было уже отмечено, склонен опираться на

этический идеализм Канта. Я думаю даже, что в основе всей полити-

ческой и идейной эволюции Плеханова лежали именно моральные

мотивы (в подлинном смысле этого слова).

Не менее типичны высказывания Плеханова по религиозному

вопросу. Он отрицает врожденность религиозных запросов, вмес-

те с Контом считает религиозное мышление «низшей» стадией в

развитии культуры, решительно отделяет моральную сферу от ре-

лигии. «Религиозные верования, — писал он, — вредят развитию

самосознания рабочего класса— и тут же, касаясь выступле-

ний Гапона, он защищает свободу совести и с подлинным духов-

ным благородством противостоит презрительному тону у многих

его товарищей по партии в отношении к религиозным вопросам.

См. об этом, например, уНовгородцева — Об общественном идеале, гл. II, § 3, 4, 5.

См. справедливые замечания об этом у И о фа («Мысль», 1922, № 2. Стр.

100—101).

Плеханов. Соч., т. XIV, стр. 10.

Шс1., стр. 347.

Соч., т. XIII. Стр. 198.

698

XX ВЕК

Нам остается сказать несколько слов о гносеологических взгля-

дах Плеханова.

легкой руки Ленина

, в советской философии

установилось презрительно-снисходительное отношение

гносе-

ологии Плеханова за развитую

им

теорию гносеологического симво-

лизма (теория «иероглифов»)

, — в действительности же Плеха-

нов оставался

линиях той гносеологической позиции, которую

выработал еще Маркс. Это прежде всего — реализм. «Если вещи в

себе действуют на нас, как говорит Кант, то, значит, мы знаем, по

крайней мере, действие вещей на нас, знаем, хоть отчасти, и те от-

ношения, которые существуют между нами и ими. Но если мы зна-

ем эти отношения, то нам известны — через посредство наших вос-

приятий — отношения, существующие между вещами самими по

себе»

Но «наши ощущения, — писал Плеханов в одном из приме-

чаний к переводу книги Энгельса

Фейербахе, — это своего рода

иероглифы, доводящие до нашего сведения то, что происходит

действительности. Иероглифы не похожи на те события, которые

ими передаются

».

Так как теория иероглифов, несомненно, прибли-

жается к позиции гносеологического идеализма, то, конечно, пра-

воверные защитники диалектического материализма ожесточенно

нападают на Плеханова.

В общем надо сказать, что, оставаясь правоверным последова-

телем диалектического материализма, как его строили Маркс и Эн-

гельс, Плеханов всегда оставался все же внутренне свободным.

Большой литературный талант, тонкое критическое чутье делали

Плеханова живым и интересным писателем,

котором верность

марксизму никогда не заглушала ни подлинного морального благо-

родства, ни интереса к истине и к ее прогрессу

Иную концепцию в духе марксизма развивали те писатели, ко-

торые стремились, в порядке ревизионизма, связать доктрину диа-

лектического материализма

эмпириокритицизмом. Самым выда-

ющимся писателем из этой группы был, несомненно, Богданов,

изучению которого мы и перейдем.

8. А.А. Богданов (псевдоним А.М. Малиновского)

(1873—1928)

принадлежал к партии «большевиков»

самого начала ее возник-

новения, но

него рано возникли разногласия

Лениным на почве

философии. Богданов склонялся все время к «ревизионизму», но в

своем развитии прошел несколько фаз: сначала он увлекался энер-

См. его книгу — «Материализм и эмпириокритицизм», гл. IV. §

(Стр. 198 п\).

См., напр., замечания об этом редактора «Избранных фил. и псих, произведений» Сечено-

ва — г. Каганов а. В своей теории «иероглифов» Плеханов действительно ссылается на Сеченова.

Очерки по истории материализма. Стр. 240.

К философской позиции Плеханова вполне примыкают Д

б о

р и н

(в

книге «Введение

философию диалектического материализма»,

различных статьях); Л. Аксельрод («Философ-

ские очерки», «Против идеализма»). Что касается Деборина, то он, если не ошибаюсь, был учеником

Плеханова.

699

ЧАСТЬ

гетикой Оствальда и написал книгу «Основные элементы истори-

ческого взгляда на природу»

(1899).

От Оствальда Богданов перешел

к эмпириокритицизму, главньм образом следуя Маху; под влияни-

ем Маха написана книга Богданова «Эмпириомонизм»

(1904—1906).

Отсюда развилась последняя его система, носящая название «Тек-

тология»

(1913—1915).

К этому же периоду относится книга «Фи-

лософия живого опыта

и ряд мелких книг.

Взгляды Богданова вызывали все время резкую оппозицию со

стороны других представителей неомарксизма. Главная работа про-

тив Богданова написана Лениным («Материализм и эмпириокри-

тицизм»)

;

со

времени революции

1917 г.

нет ни одной книги по

диалектическому материализму, где не подвергали бы Богданова

жесточайшему обстрелу

со

стороны правоверных служителей со-

ветской философии

. Все же среди защитников неомарксизма Бог-

данов представляет редкое и счастливое исключение в том смысле,

что он не «подгоняет» своих построений к определенным выводам,

что ему совершенно чужда схоластическая (в дурном смысле сло-

ва) манера Ленина

его книге «Материализм

эмпириокритицизм».

Богданов остается все время

свободным

мыслителем, искренне и

серьезно принявшим марксизм, но потому

склонным

самому

решительному ревизионизму.

Основное вдохновение, если угодно, основная интуиция Бог-

данова

определялась двумя основными положениями марксизма:

с одной стороны, Богданов принимает марксистскую интерпрета-

цию гегелевского учения

том, что

лишь

истории раскрывается

«тайна» бытия,

другой стороны, он принимает ту «философию

деяния»

(говоря термином Герцена), которая призвана не столько

«объяснять» мир, сколько «изменять» его (формула Маркса), т.

е.

творчески вмешиваться в него. В обоих этих положениях Богданов

совсем не отклоняется от основ марксизма, но его особенность за-

ключается

том, что, входя

партию, он «смел свое суждение иметь».

Когда начинал свою литературную деятельность Богданов, марксиз-

мом увлекались многие выдающиеся мыслители и писатели, впослед-

ствии отошедшие от марксизма (Струве, Булгаков, Бердяев, Франк);

для этих мыслителей марксизм оыл определенной фазой в их разви-

тии,

но тшайз тШапсНз* это применимо и к Богданову.

В первой большой книге («Основные элементы исторического

взгляда на природу») Богданов не очень подчеркнул свой марк-

сизм — разве в учении

социальной обусловленности познания

;

Книга эта была издана

1909

г.

под псевдонимом «Вл. Ильин».

Много места уделяет критике Богданова Деборин в упомянутой выше его книге. Пози-

ция Богданова бегло, но остро разобрана также Бердяевым в заметке в Вопр. фил. и псих., № 65.

Только к Богданову и можно применить понятие философской интуиции среди неомаркси-

стов.

Т. II, стр. 11.

700

XX ВЕК

гораздо ярче выступают

него материалистические тенденции.

Хотя, по его мнению, «гипотеза материи отживает свой век», но

она «еще не вполне отжила его»

; все же для него «сознание есть

биологическая функция»

. Всюду Богданов

этой книге подчер-

кивает решительный релятивизм, как «последовательно проведен-

ное отрицание безусловного в сфере познания»

. Стремясь соеди-

нить марксистские основы

идеей эволюции, Богданов пытается

нарисовать общую схему развития психики в связи

«обществен-

ными условиями; по его мнению, понятия "истины" и "лжи" отра-

жают на себе отживающее статическое мировоззрение»

— толь-

ко «исторический взгляд

на

познание безусловно верен — без

противоречия

самим собой»

Но уже

дальнейших своих работах Богданов мог

большей

ясностью выявить свои взгляды. Прежде всего, он, примыкая

Маху, отходит

от

обычного противопоставления психического

материального бытия («элементы психического опыта тождествен-

ны

элементами всякого опыта вообще»)

. Правда, в своем возра-

жении Плеханову, упрекавшему его за то, что он стал «махистом»,

Богданов писал

: «Махистом

философии я себя призвать не могу:

общей философской концепции

взял у Маха только одно — пред-

ставление о нейтральности элементов опыта по отношению к «фи-

зическому»

«психическому»,

зависимости этих характеристик

только «от связи опыта». Надо признать, что это замечание Богда-

нова справедливо, и если Ленин и все рабски ему следующие совет-

ские философы все же считают Богданова «махистом», то только

для того, чтобы сохранить пресловутую «чистоту» диалектическо-

го материализма.... Прежняя идея «социальности» познания и за-

висимости его

от

«трудовых» процессов удерживает Богданова

линиях неомарксистской гносеологии.

любопытной книге «Фи-

лософия живого опыта»

(1913),

имеющей в виду популярно изло-

жить взгляды Богданова, по-прежнему утверждается «зависимость

мышления от социально-трудовых отношений»

. «Сущность опы-

та в труде — опыт возникает там, где человеческое усилие (не ин-

дивидуальное,

коллективное) преодолевает стихийное сопротив-

ление природы»

. Поэтому, «когда, вместо живой активности

труда, поставлена отвлеченная активность мышления,

то

нельзя

Т.

стр.

39.

Т.

II,

стр.

66, 77,

особенно стр.

85.

Т.

стр.

206.

Т. И, стр. 141.

Т.

стр.

206.

Эмпирионизм

(I,

стр. 90).

1Ыо\, гл. III, ХЫ.

«Философия живого опыта», стр.

24.

Ша.,

стр. 174—175.

701

ЧАСТЬ

получить философии, действительно изменяющей мир»

а это

последнее и есть, еще

по

Марксу, задача философии. Впрочем, Бог-

данов

все

дальше отходит

от

Маркса, решается даже утверждать,

что «понятие диалектики

не

достигло

еще

полной ясности и закон-

ченности»:

по

Богданову, диалектичность, например, жизни

не в

том,

что «организм противоречит самому себе, будучи одновремен-

но «тем лее»

и «не тем же» —

организм делается

«не тем же» «в

борьбе

со

средой»

Это уже

есть существенное отклонение

от

диалектики,

как ее

трактует Маркс

и — как

сейчас увидим

— Ле-

нин;

поэтому позиция Богданова

встретила такой суровый отпор

со стороны правоверных неомарксистов. Богданов отвергает кар-

динальное понятие неомарксистской диалектики

—

понятие «само-

движения материи».

Для

Богданова «диалектика вовсе

не

есть

не-

что универсальное...

она

есть частный случай организационных

процессов, которые могут идти также

иными путями»

. Собствен-

но,

на

место диалектики

прежнем смысле Богданов ставит поня-

тие «организационного процесса»:

диалектике Маркса дело идет

о «развитии»,

а у

Богданова

на

первом месте стоит «творческое

изменение бытия»

—

«организационный процесс». Отсюда

и вы-

росла

Богданова идея «тектологии»,

т. е.

учение

об

организаци-

онных процессах,

творческом изменении бытия. Тектология,

ут-

верждает Богданов, именно как учение

«практическом овладении»

«возможностями»

бытии

—

«вся лежит

практике»

На

место

«стихийно» идущих процессов изменения

природе

человечес-

кой жизни надо поставить «сознательное» вмешательство

бытие

«Тектология»

есть «наука

строительстве»,

философия

с ее

склонностью «лишь объяснить»

мир

была,

по

Богданову, только

«предтечей философии»

Надо сознаться,

что

мизерность всего этого «переворота»

философии вовсе

не

есть личная бесталанность Богданова,

выте-

кает

из

бесплодных претензий

на то,

чтобы «изменить»

мир (не

только историю,

но и

космос). Огромный труд Богданова

по

«тек-

тологии»

(527 стр.)

именно своей мизерностью лучше всего свиде-

тельствует

пустоте этих претензий построить «философию дея-

ния».

Все же в

блужданиях неомарксизма

за

Богдановым остается

ряд подлинных

серьезных заслуг

—

он

до

конца дней остался сво-

бодным мыслителем, ни в чем и никогда не теснящим чужой мысли,

как

это

мы увидим, наоборот,

Ленина и

его

последователей. Кри-

тика понятия материи, часто даже отвод самого термина «материа-

«Философия живого опыта»,

стр. 194.

1Ыо\,

стр. 200—204, слл.

1Ыо\,

стр. 216—217.

Тектология,

стр. 10.

1Ыс1.,

стр. 24.

1ЬЫ., стр.

97.

702

XX ВЕК

лизм»", наконец, попытка до конца продумать «философию дея-

ния» (что и лежит в основе превращения «диалектики»

«органи-

зационный процесс») — все это выгодно отличает Богданова сре-

ди других представителей неомарксизма.

Обратимся

изучению философских утверждений главаря нео-

марксизма — В.И. Ленина.

Владимир Ильич Ленин (Ульянов)

(1870—1924)

учился в Ка-

занском университете, но после казни его старшего брата («наро-

довольца») был исключен из университета.

В 1891 г.

он сдал экза-

мен

университете (по юридическому факультету).

К 1894 г.

относится первая полемическая работа Ленина — против народни-

ков («Что такое "друзья народа"»), в которой Ленин уже является

защитником марксизма и материалистического понимания исто-

рии

нескрываемым презрением относится ко всякой метафи-

зике

Учение Маркса

«надстройках» уже усвоено

это время

Лениным

. Здесь же Ленин высказывает и основные для всей по-

следующей «советской философии» идеи о том, что «идея истори-

ческой необходимости ничуть не подрывает роли личности в исто-

рии»

К этому же

1894

г. относится статья Ленина о книге П.Б. Стру-

ве (посвященная критике народничества). Вскоре, однако, Ленин

был арестован за участие в нелегальной работе и сослан в Сибирь.

Очутившись вскоре, однако, за границей, Ленин принял самое близ-

кое участие

заграничной группе русской социал-демократии,

на съезде

Лондоне

(1903

г.) возглавил течение «большевизма».

К этому же времени относятся первые более систематические за-

нятия Ленина по истории философии — в частности, по истории

материализма

; уже в

1903

г. — под влиянием Плеханова

кото-

рым Ленин вел не раз беседы на философские темы, — Ленин на-

стороженно относится к Богданову и его увлечению идеями Маха.

1911 г.

Ленин, недовольный вялой борьбой Плеханова против

увлечения некоторых русских марксистов идеями Маха

, издает

книгу «Материализм и эмпириокритицизм», к которой он тщатель-

но готовился

июне

1909

года на заседании «большевистского

Очень ценны и убедительны также аргументы Богданова по вопросу о превращении «коли-

чества»

качество. «Филос. живого опыта», стр. 201 слл.

Книга Бельтова-Плеханова «К вопросу о развитии монистического взгляда на исто-

рию» вышла, как уже было упомянуто раньше,

1895 году.

Статья «Что такое "друзья народа"» (Соч. Т.

Издание 1935 г., стр. 64).

1Ыа., стр. 70.

1Ыа., стр. 77.

Общий обзор того, как,

какие периоды Ленин занимался философией, см.

Примеч.

т. XIII, стр.

335—345.

Соч., т. XIII, стр. 338.

1Ыс1., стр. 341 (письмо Ленина

Горькому).

Еще

1908

г.

Ленин писал Горькому: «Читаю по целым дням распроклятых махистов»

(1Ыа.,

стр. 341).

703

ЧАСТЬ IV

центра» было решено окончательно разорвать с Богдановым, Лу-

начарским (который тогда все стремился к разработке «религии

социализма»). «Борьба со всевозможными формами религиозного

сознания... является необходимой и очередной задачей», — читаем

в резолюции, подчеркнувшей необходимость философской борь-

бы

После этого Богданов, Базаров, Луначарский выпустили сбор-

ник «Очерки философии коллективизма».

Книга Ленина «Материализм и эмпириокритицизм», содержа-

ния которой мы коснемся дальше, есть, собственно, единственное

его философское произведение. Отдельные статьи, близкие к воп-

росам философии, появлялись и позже, напр., в 1913 г. Ленин напи-

сал статью «Три источника и три составные части марксизма»

Уже будучи во главе советского правительства, Ленин не бросал

занятий по философии. Наконец, с очень большими оговорками,

можно говорить о ценности т. наз. «Философских тетрадей» Лени-

на (где собраны сделанные им выписки — преимущественно из Ге-

геля — и некоторые собственные замечания Ленина).

Переходя к систематическому изложению построений Лени-

на,

подчеркнем, прежде всего, то, что философские интересы Ле-

нина сосредоточивались почти исключительно на вопросах филосо-

фии истории — все остальное его интересовало лишь в той мере, в

какой те или иные учения и теории могли влиять на философию ис-

тории. Но и в философии истории Ленин раз и на всю жизнь при-

нял построения Маркса — и уже ничто вне их его не интересовало.

Эта внутренняя узость, присущая изначально Ленину, превраща-

ет его философские писания в своеобразную схоластику (в дурном

смысле слова). Все, что «соответствует» позиции диалектического

материализма, укрепляет ее, — приемлется без оговорок; все, что

не соответствует, отбрасывается только по этому признаку. По-

добно пушкинскому «бедному рыцарю», который имел «одно ви-

денье, непостижное уму», и ничего вне его не видел и не замечал, и

Ленин имел один лишь интерес, видел всюду только одно — бли-

зость или, наоборот, несоединимость с системой марксизма или,

точнее говоря, неомарксизма. Мы называем «неомарксизмом» ту

именно редакцию марксизма, какую он получил в большевизме, от-

ступившем от классического детерминизма, столь сильно выражен-

ного у Маркса. То «видение», которое пронзило сознание Ленина,

относилось не к диалектике «самодвижения» производственных

отношений, а к революционному 2изаттепЪгисЬ*, к «скачку» в

«диктатуру пролетариата». Вся работа острого и настойчивого ума

Ленина уходила только на то, чтобы сводить все идейные построе-

ния к центральной для него точке, отбрасывая все, что не слагалось

1Ыс1.,

стр. 343.

В этой статье Ленин писал, что «только философский материализм Маркса указал пролета-

риату выход из духовного рабства, в котором прозябали доныне все угнетенные классы».

704

ВЕК

гармонически и покорно вокруг этой точки. Борьба против «махис-

тов»

как раз и

определялась тем,

что

в учении Маха Ленин (конеч-

но,

справедливо) видел «идеализм»,

идеализм

(и

«поповщина»)

не

только внешне,

но и

внутренне

не

могли быть согласованы

диа-

лектическим материализмом. Только то

контексте «идеалистичес-

ких» построений допускалось и даже выдвигалось

на

первый план,

что открывало личный простор для «скачка» к «диктатуре пролета-

риата»,

но это

отнюдь

не

персонализм, хотя

бы и в

ослабленной

форме,

титанизм,

как

справедливо указал Бердяев

своей ста-

тье

«советской философии»

Историософская тема была

не

только центральной

для

Ленина,

но она, собственно, была единственной

него. В заметках, собранных

т.

наз. «Философские тетради», читаем в одном месте: «Я стараюсь

читать Гегеля материалистически»

Это в

высшей степени типично

для Ленина: вся его философская эрудиция так

осталась сдавленной

этой задачей

— на все

глядеть «материалистически»:

уж

поистине

«бедный рыцарь» материализма! Ум Ленина никогда

не был свобод-

ным, находясь всецело под властью одной идеи, одной мысли...

Центральность идеи «скачка»,

т. е.

революционного перехода

к диктатуре пролетариата, определяет всю философскую позицию

Ленина: все, что может затормозить или устранить «скачок» к дик-

татуре пролетариата,

тем

самым

«не

истинно». Любопытно,

что

Ленин очень рано отбрасывает философский релятивизм

— ибо

релятивизм ослаблял

бы его

веру

«абсолютную» ценность рево-

люционного «скачка »

. Так же категорически защищает Ленин гно-

сеологический реализм

— ибо

весь пафос «скачка» связан

с на-

деждой «изменить бытие»

— по

завету Маркса; потому Ленин

(вслед

за

Плехановым)

без

колебаний принимает реальность «ве-

щей

себе»

— с тем

добавлением,

что

«вещи

себе» становятся

«вещами

для

нас».

этом

состоит критерий истины

Ленина

(вслед

за

Марксом

Энгельсом): критерий истины есть «практи-

ка»,

превращающая «вещи

себе»

«вещи для нас»

Вся

эта

элементарная концепция должна стать надежной

ба-

зой

для

оправдания «скачков». Ленин вооружается против идеи

«иероглифов» Плеханова,

так как

признание хотя

бы

некоторого

«символизма» нашего познания лишает

нас

твердой уверенности

отношении «вещей

себе»

—

между

тем

«диалектика вещей

как

раз

создает диалектику идей,

а не

наоборот»

. Трансцендента-

Б е р д я е в.

Генеральная линия советской философии. Париж,

1932, стр. 11.

Философские тетради,

стр. 104.

Соч. т.

XIII,

стр. III,

особенно

252-253 гТ., стр. 112.

1Ыа.,

стр.

67, 56.

1Ыа., гл. II, § б (стр. 112-117).

1Ы4.,

гл. IV, § 6 (стр. 190—195).

Филос. тетради. Стр.

189.

Зеньковский

В. В.

705