ЧАСТЬ III
ческим центром является необыкновенное и сильное чувство близос-
ти к миру Бога, «сопребывающего в твари». Из этого чувства («пред-
постижения») выросла формула, столь соответствующая общей кон-
цепции Ф.А. Голубинского о гносеологической изначальности идеи
Бога («идеи абсолютного
бытия
»),
— все же, относящееся
к миру
твар-
ному, хотя тоже разумеется через идею, но это есть восприятие
в
мире
«эйдосов» — потому и не должно смешивать Абсолют с сотворенны-
ми им эйдосами. Правда, это творение эйдосов не есть еще реализа-
ция эмпирического бытия, а только создание «индивидуальных сущ-
ностей»; вопрос о мире «явлений» и сфере эйдосов остался здесь без
надлежащего освещения. Но эйдосы у архиеп. Никанора можно за-
конно сближать с эйдосами
у
Лосева — чистейшего феноменолога (см.
о Лосеве дальше,
ч.
IV, гл. IV), —
и
это феноменологическое (в смысле
Гуссерля) истолкование построений архиеп. Никанора могло бы вне-
сти некий свет в проблему тварного бытия. Во всяком случае, идея
тварного бытия, как «самоограничения Абсолюта», ограничивающего
свои отдельные идеи моментом «небытия», формально ограждает си-
стему архиеп. Никанора даже от тени пантеизма — при его исключи-
тельном чувстве «вездеприсутствия» Абсолюта.
Гносеологические взгляды архиеп. Никанора, как
мы
их изложили,
действительно весьма интересно предваряют построения Гуссерля, а
его тщательная, хотя иногда и мелочно придирчивая критика позити-
визма в разных его гносеологических концепциях дает очень богатое,
часто подлинно творческое преодоление позитивизма. Общая космо-
логия у архиеп. Никанора чрезвычайно приближается к замечательной
биоцентрической концепции Пирогова или к «синехологии» Гилярова,
а его удивительное понимание места человека в природе подсказывает
ему исключительно интересные его соображения о человеке. Нельзя
не
пожалеть, что все богатство мысли у архиеп. Никанора как-то теряется
среди его общих построений. Исходя из яркого чувства «сопребыва-
ния Творца в твари», архиеп. Никанор лишь слегка намечает учение о
Логосе, об его участии в творении — именно в этом пункте он стано-
вится очень близок к Мальбраншу, но и богословская и философская
концепция осталась у архиеп. Никанора неразработанной. Приближа-
ясь в ряде пунктов к позднейшим утверждениям «софиологов», архи-
еп.
Никанор лучше всех будущих софиологов намечает линии, по кото-
рым должна определяться основная проблема софиологии — об
отношении «космического разума»
к
Абсолюту. Если не считать одно-
го-двух неосторожных мест, где эти понятия отождествляются, архи-
еп.
Никанор по существу различает их очень тщательно.
Система архиеп. Никанора есть подлинный и творческий опыт
христианской философии, т. е. философии, исходящей из живого
Богосозерцания, как оно дано в христианстве.
Нам предстоит теперь ознакомиться с дальнейшими предста-
вителями философии среди деятелей Духовных академий —
М.М. Каринским, В. Несмеловым, М.М. Тареевым, митр. Антонием.