Ягофаров Д.А. Государство и право: эпохи и лица
Подождите немного. Документ загружается.
результатом произвольного стечения обстоятельств при создании
законов.
Монтескье подробно рассматривал законотворческий
процесс и роль законодателя в правотворчестве.
Законодательство, по мнению мыслителя, не может не включать
в себя «дух законов» того народа, для которого оно создается. А
сам «дух законов» определяется рядом факторов общественного
развития: природой и принципом правления, физическими
свойствами страны (климат, почва, размеры, ландшафт), образом
жизни народа, религией, народным духом, численностью
населения, его богатством, своеобразием законодательного
процесса и т.д.
Законодатель, по Монтескье, – это, прежде всего, ученый,
исследователь, руководствующийся при создании законов
объективными закономерностями, действующими в обществе. В
законах законодатель должен отражать сложившиеся в обществе
отношения, т.е. законодатель не «делает законы», не изобретает
их, а только фиксирует в них состояние уже существующих в
обществе отношений и направления их регулирования,
вытекающие из содержания и характера их развития.
Жан Жак Руссо
Жан Жак Руссо (1712 – 1778), уроженец Швейцарии, вошел
в историю политико-правовой мысли как представитель
революционно-демократического крыла просветительского
движения во Франции XVIII в.
Основные труды Руссо: «Рассуждение о происхождении и
основаниях неравенства между людьми», «Об общественном
договоре, или Принципы политического права».
Характерными особенностями сочинений Руссо являются:
а) внутренняя методологическая целостность; б) элементы
материализма; в) диалектичность.
Особенно важны во взглядах Руссо его идеи эгалитаризма и
диалектика исторического и логического. Именно
эгалитаристская методология Руссо обусловила в значительной
мере радикальный демократизм его политико-правовых взглядов
и их значимость и в наши дни.
121
Жан Жак Руссо о государстве. Исходное положение
политического руссоизма базируется на концепции о природной
сущности человека. Человек (дикарь) жил в доисторические
времена в естественном состоянии. Это – его первое естественное
состояние. Здесь человек – абстрактный индивид, некто, равный
всякому другому. От природы он добр, ибо пока не ведает зла и
порока. Его страсти еще дремлют, а свойственный ему инстинкт
самосохранения проявит о себе позже в эгоистическом частном
интересе. Естественная, «истинная» свобода человека
заключается в его независимости от других, поскольку
коллектива (общества) просто нет, и обеспечивается
непосредственностью отношений с природой и с самим собой.
Здесь Руссо говорит, по сути дела, о естественном праве как
праве равенства свободных, т.е. независимых индивидов.
Второе естественное состояние соотносимо с
неформальными семейно-патриархальными связями. Здесь
неравенство еще едва заметно и фактически сводится к
различиям в возрасте, физической силе и т.п. Общение индивида
с себе подобными пока не нарушает еще ничью независимость.
Эта эпоха – самая продолжительная и самая счастливая, убежден
Руссо, для человечества.
Но именно в эту эпоху постепенно формируются и
развиваются элементы общественного неравенства. Прежде
всего это обусловлено возникновением земельной частной
собственности. Противоречие между естественным правом и
правом частной собственности приводит в итоге к резкому
имущественному расслоению, а затем к войне между богатыми и
бедными. В таких условиях возникает острая потребность, в
первую очередь у богатых, в государстве как гаранте частной
собственности, закрепляемой законодательно.
Частная собственность, по Руссо, есть безусловное
социальное зло, поскольку она превращает общественные
(человеческие, равные) отношения в отношения «товарообмена»,
побуждает человека существовать физически и духовно «за счет»
других. При господстве частной собственности ни о какой
свободе равных индивидов не может быть и речи.
Но коль скоро собственность (частная) объективно
существует, то она становится, по Руссо, теперь уже условием
122
реализации свободы равных индивидов. Для этого частная
собственность должна соответствовать по своему содержанию и
характеру духу свободы равных индивидов.
Для этого необходимо создать условия, равные для всех.
Иными словами, частная собственность должна стать (и
становится) доступной для всех. Иными словами, частная
собственность должна принадлежать (и принадлежит)
управляемой, регулируемой, контролируемой ассоциации
свободных и равных тружеников, стать неотчуждаемым правом
каждого и всех граждан «государства разума».
Эксплуататорский строй, полагает Руссо, с самого момента
своего возникновения нуждается не только в способах прямого
подавления эксплуатируемых, но также и в приемах «обмана» и
«хитрости». Именно с помощью этого богатые сумели склонить
бедных к договору об образовании государства, которое с самого
начала и было потому «плохим». Отсюда равенство перешло в
свою противоположность – в фактическое неравенство людей
перед законом в зависимости от их имущественного положения.
Глубинной причиной «раздвоения» человека, следствием
которого стал идеологический «обман» и «самообман»
трудящихся, является то, что в процессе формирования
зависимости одних людей от других инстинкт самосохранения,
свойственный естественному человеку, превратился в себялюбие,
в своекорыстие частного интереса. Независимость обернулась
взаимным соперничеством, конкуренцией, гражданскими
смутами и т.д. Свобода перешла в свою противоположность – в
отчужденную свободу, т.е. в эгоистический произвол.
Поэтому Руссо предпочитал общественный интерес
«себялюбию», частному интересу. Причем он категорически
отрицал социальную (общественную) выгоду частного интереса.
Общественный интерес, по мысли Руссо, абсолютно несовместим
с своекорыстием частного интереса. Отсюда делается вывод о
необходимости исключения прав «частных лиц». Буржуазная
конкуренция не только не является, согласно Руссо, основой
гражданского равенства, но и вообще не выводит человека из
догражданского состояния. Вот корень антибуржуазных взглядов
Руссо.
123
Что же он предлагал? Для того чтобы преодолеть все
названные пороки, необходимо создание политического
организма как подлинного договора между народами и
правителями. При этом главная задача, считал Руссо, – в
создании такой формы ассоциации (объединения), которая
защищает и ограждает личность и имущество каждого из членов
ассоциации и благодаря которой каждый, соединяясь со всеми,
подчиняется, однако, только самому себе и остается столь же
свободным, как и прежде.
Иными словами, он говорил о создании общественного
договора, в соответствии с которым каждый, передавая в общее
достояние все свои силы и ставя под единое высшее руководство
общей воли свою личность, превращается в нераздельную часть
единого целого. Это единое коллективное целое получает свое
собственное «я», становится юридическим лицом (не в
гражданско-правовом смысле, а в смысле публичности, т.е.
выступает как публичная персона или публичная личность).
Такое целое именуется, по Руссо, республикой или политическим
организмом. Члены этого организма называют его
«государство» – когда он пассивен, «суверен», – когда он
активен, и «держава» – при сопоставлении этого организма с ему
подобными.
Именно такое государство может, по мнению Руссо,
обеспечить переход от естественного состояния к состоянию
гражданскому.
Условия становления государства Руссо трактовал
следующим образом.
То, что отчуждается у каждого индивида в пользу
образуемого по общественному договору целого (народа,
суверена, государства) в виде естественного равенства и свободы,
возмещается ему, но уже как неразрывной части этого целого, т.е.
члену, гражданину, в виде договорным путем установленных, т.е.
позитивных, прав и свобод. Происходит своего рода
эквивалентный обмен естественного образа жизни на
гражданский образ жизни. Благодаря этому общественному
договору все оказываются «равными в результате соглашения и
по праву».
124
Основу общественного договора и правомочий
формируемого суверенитета составляет общая воля. Эта воля
господствует в государстве над всеми и вся. Руссо резко
критикует всякое противодействие общей воле. Наличие,
например, всякого рода партий и сект причиняет вред
государству.
Пределы государственной власти в ее взаимоотношениях с
индивидом, согласно Руссо, устанавливаются тем, что «суверен
со своей стороны, не может налагать на подданных узы,
бесполезные для общины; он не может даже желать этого, ибо
как в силу закона разума, так и в силу закона естественного,
ничто не совершается без причины».
Обязательства, которые связывают людей с общественным
организмом (государством), непреложны лишь потому, что они
взаимны и предусматривают равенство прав и обязанностей
граждан и государства.
Но народ как суверен не связан собственными законами, он
выше их, выше и судьи, и закона. К слову, именно с этим Руссо
связывал свое понимание акта помилования – освобождения
виновного от наказания от имени народа.
Кроме того, власть суверена включает в себя его
безусловное право на жизнь и смерть подданных, т.е. человек
становится своего рода заложником у государства, что, уместно
заметить, не предусматривалось даже Гоббсом в его
политической концепции.
Руссо считал, что суверенитет народа неотчуждаем и
неделим, ибо в противном случае о суверенитете не было бы и
речи. Не случайно мыслитель фактически отрицал как
представительную форму власти, так и принцип разделения
властей. Относительно последнего принципа необходимо
подчеркнуть следующее.
По Руссо, законодательная власть, будучи собственно
суверенной, государственной властью, осуществляется народом-
сувереном непосредственно. Исполнительная власть
(правительство) создается не на основе общественного договора,
а по решению суверена в качестве посредствующего организма
для сношений между подданными и сувереном. Причем Руссо
125
отождествлял законодательную власть с волей, а
исполнительную – с силой.
Исполнительная власть, по Руссо, уполномочена приводить
в действие законы и поддерживать политическую и гражданскую
свободу. Устройство исполнительной власти в целом должно
быть таково, чтобы государство всегда было готово жертвовать
правительством для народа, а не народом для правительства.
В зависимости от того, кому вручена исполнительная
власть, Руссо различал такие формы правления, как демократия
(власть вручена всем), аристократия (власть вручена
некоторым), монархия (власть вручена одному). Но для Руссо эти
формы играют, в отличие от многих его предшественников и
современников, вторичную роль, так как суверенитет и
законодательная власть всегда принадлежат народу. Тем не менее
весьма примечательно такое суждение Руссо, которое в
значительной мере может быть полезным при размышлениях о
судьбах России: «Демократическое правление наиболее пригодно
для малых государств, аристократическое – для средних, а
монархическое – для больших».
Что касается различения Руссо монархического и
республиканского правлений, то республиканским он называл
такое правление, при котором при каждой из названных трех
форм правление осуществляется посредством законов.
Жан Жак Руссо о законах. Размышляя о природе и
особенностях действующих в государстве законов, Руссо
выделял четыре рода законов: политические законы;
гражданские законы; законы уголовные и законы, так сказать,
«четвертого рода», к которым он относил нравы, обычаи,
общественное мнение.
Что касается общественного договора и государства, то
применительно к ним следует говорить, прежде всего и главным
образом, о законах политических.
По Руссо, целью всякой системы законов является
обеспечение и гарантирование свободы и равенства, связь между
которыми настолько тесна, что говорить об одном, не имея в
виду другого, невозможно. Так, свобода вообще не может
существовать без равенства: «Именно потому, что сила вещей
126
всегда стремится уничтожить равенство, сила законов всегда и
должна стремиться сохранять его».
Как Монтескье и многие другие мыслители, Руссо говорил о
необходимости учета в законах своеобразия географических
факторов страны, нравов народа и т.д. Он полагал, что следует
дождаться зрелости народа, прежде чем подчинять его законам:
«Если же ввести законы преждевременно, то весь труд пропал».
Именно с таких позиций философ критиковал русского царя
Петра I за то, что он подверг свой народ «цивилизации слишком
рано», когда тот «еще не созрел для уставов гражданского
общества». По выражению Руссо, Петр «хотел сначала создать
немцев, англичан, когда надо было начать с того, чтобы создать
русских».
Законы, по Руссо, – необходимое условие существования
гражданской ассоциации и общежития. Но создание системы
законов – дело великое и трудное, требующее больших знаний и
проницательности для достижения гармонии разума и воли в
общественном организме. Это порождает нужду в законодателях,
под которым и понимаются учредители государств, реформаторы
в области политики, права и морали.
Законодателя Руссо сравнивал с механиком-изобретателем и
создателем образца, а правителя – с рабочим, который лишь
собирает и пускает в ход машину.
Законодательная власть – сердце государства. «Не законами
живо государство, а законодательной властью. Закон, принятый
вчера, не имеет обязательной силы сегодня; но молчание
подразумевает молчаливое согласие, и считается, что суверен
непрестанно подтверждает законы, если он их не отменяет, имея
возможность это сделать».
Учение о законе как выражении общей воли и о
законодательной власти как прерогативе неотчуждаемого
народного суверенитета, концепция общественного договора и
принципы организации государства Руссо оказали огромное
влияние на последующее развитие государственно-правовой
мысли и социально-политической практики. Доктрина Руссо
стала одним из основных источников идей в процессе подготовки
и проведения французской буржуазной революции, особенно на
якобинском ее этапе.
127
Литература
Гоббс Т. Сочинения: В 2 т. М.,1989 – 1991.
История политических и правовых учений. XVII–XVIII вв. /Отв. ред.
В.С. Нерсесянц. М.,1989.
Локк Дж. Сочинения: В 3 т. М., 1985 – 1988.
Монтескье Ш.Л. О духе законов. М.,1999.
Нерсесянц В.С. Философия права: Учеб. для вузов. М.,1997.
Проблемы общей теории права и государства / Под ред.
В.С. Нерсесянца. М.,1999.
Руссо Ж.Ж. Об общественном договоре: Трактаты. М.,1998.
128
Лекция 7
ПОЛИТИКО-ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ
XIX в.
Политико-правовые воззрения Иммануила Канта
Гегелевское учение о государстве и праве
Марксистская доктрина государства и права
XIX столетие занимает особое место в истории политической
и правовой мысли человечества. Мало сказать, что в
исторической ретроспективе этот век совсем близок к нам
хронологически. Главное в другом: именно он настолько
перевернул почти в буквальном смысле и духовную, и
социально-экономическую, и политико-правовую жизнь
человечества, что значение его трудно поддается сколько-нибудь
всесторонней оценке. И огромный вклад в интеллектуальное,
социально-политическое, экономическое развитие принадлежит
таким гигантам философской и политико-правовой мысли, как
Иммануил Кант, Георг Гегель, Карл Маркс и Фридрих Энгельс.
Именно им посвящена настоящая лекция.
Политико-правовые воззрения Иммануила Канта
Иммануил Кант (1724 – 1804) – профессор философии
Кенигсбергского университета. Кант был первым в Германии, кто
приступил к систематической разработке либерализма – идейной
платформы буржуазии, выделившейся, в основном, из третьего
сословия, а также всех, кто осознал свое место в обновляющемся
обществе и стремился утвердить в стране экономическую и
политическую свободу.
129
Кант пытался подвести под либерализм, казавшийся ему
единственно разумной идеологией, философско-этический
фундамент и тем самым оправдать его. В кантовском учении о
государстве и праве обнаруживается своеобразным способом
итог того, как мыслитель решил эту нелегкую задачу.
Основные труды И. Канта: «Идеи всеобщей истории с
космополитической точки зрения», «К вечному миру»,
«Метафизические начала учения о праве».
Главный принцип социальных концепций Канта навеян
духом эпохи Просвещения и перекликается с принципом
индивидуализма школы естественного права. Суть этого
принципа в следующем положении:
«Каждое лицо обладает совершенным достоинством,
абсолютной ценностью; личность не есть орудие осуществления
каких бы то ни было планов, даже благороднейших планов
общего блага».
Человек, по Канту, есть субъект нравственного сознания,
что в корне отличает его от других живых существ. В своем
поведении он должен руководствоваться велениями, прежде
всего, нравственного закона. Данный закон априорен (т.е.
безусловен), он не подвержен влиянию никаких внешних
обстоятельств.
Нравственный закон Кант называл «категорическим
императивом»; он получил в науке и литературе название
«кантовского императива». Этот императив лишен связи с
конкретными предметами, с реальными эмпирическими
событиями и гласит: «Поступай так, чтобы мáксима твоего
поведения могла быть вместе и принципом всеобщего закона».
Другими словами, человек должен сформулировать для себя
такое правило-принцип: «Ты должен относиться к человечеству и
в своем лице, и в лице другого как к цели и никогда – как к
средству».
Данный императив охватывает как сферу этики, так и
область права.
Кант хорошо осознавал, как важна проблема
правопонимания и насколько необходимо ее поставить и
должным образом сформулировать. Эту проблему из сферы
юриспруденции он сравнивал с проблемой истины из сферы
130