Вильковский М.Б. Социология архитектуры

Подождите немного. Документ загружается.

555

и обнаружил, что все эти постройки имеют такие об-

щие элементы дизайна как арабские «маджли» (гости-

ные), «аль-мадхаль» (пороги), «атаджмиль» (элементы

декора) и «сутра» (места для уединения). Их перво-

очередное назначение – служить символическим на-

поминанием о культурном наследии обитателей дома

и способствовать их стремлению к сохранению самои-

дентификации.

Точно также некоторые архитектурные решения

могут использоваться для отображения определен-

ной системы профессиональных взглядов (Riese, 1951).

До XIX века считалось, что душевнобольные одержи-

мы демонами, вследствие чего их бросали в темницы,

где держали вместе с преступниками и другими «неже-

лательными общественными элементами». «Лечение»

при этом заключалось в периодических избиениях и со-

четании кровопусканий с процедурами по очистке ки-

шечника. В конце XVIII века французский врач Филипп

Пинель (Philippe Pinel) совершил подлинную революцию

в сознании своих коллег, предложив новый гуманный

подход к лечению душевнобольных. Идеи Пинеля о том,

что в основе большинства психических заболеваний ле-

жит социальное и психологическое перенапряжение,

немало способствовали отделению душевнобольных

от других носителей асоциального поведения, упразд-

нению цепей и прекращению применения изуверских

«лечебных» методов. Вместо всего этого Пинель пред-

ложил терапию, основанную на регулярных беседах

с пациентами и различных способах повышения их фи-

зической активности. Впрочем, для обсуждаемой нами

темы намного важнее, что именно в эту эпоху началось

широкое строительство приютов для умалишенных.

До 1950-х годов психиатрические лечебницы, или

так называемые приюты для душевнобольных, часто

строились по образцу, рожденному на свет дизайнер-

РОНАЛЬД СМИТ, ВАЛЕРИ БАНИ.

ТЕОРИЯ СИМВОЛИЧЕСКОГО

ИНТЕРАКЦИОНИЗМА И АРХИТЕКТУРА

556

скими представлениями доктора Киркбрайда (Kirkbride).

Как правило, заведение этого типа представляло собой

одиночное здание (иногда в готическом стиле), рас-

положенное в сельской местности, в удалении от круп-

ных населенных пунктов. Всех пациентов держали вме-

сте и все, что считалось необходимым для их жизни

и лечения, также находилось на территории приюта.

Дизайн подобных учреждений являлся, по своей сути,

архитектурным отображением господствующего сре-

ди психиатров того времени мнения о необходимости

гуманистического подхода к лечению душевнобольных.

Помимо этого, он символизировал способность профес-

сиональных медиков отличать физические заболевания

от психических, здравомыслие – от сумасшествия и нор-

му – от патологии. Примером одной из таких лечебниц

может служить ныне закрытая муниципальная больница

в Фэйрфилд-хиллз (Fairfield Hills State Hospital), Ньютон,

штат Коннектикут.

Сооружение подобных приютов не прекращалось

до конца 1950-х годов, когда произошел еще один пово-

рот в сознании психиатров, пришедших к мысли о це-

лесообразности отказа от полной изоляции своих паци-

ентов от остального общества. Эта идея общественной

интеграции, поддержанная средним медицинским пер-

соналом, социальными работниками и специалистами

по гигиене труда, привела к появлению абсолютно но-

вых архитектурных форм. Профильные больничные

отделения, дневные амбулатории и стационары, соци-

альные центры психического здоровья – все эти учреж-

дения стали для обитателей приютов своего рода мости-

ком в мир обычных людей (Prior, 1993). Произошедшие

перемены наглядно демонстрируют, как архитектура

отображает, поддерживает и претворяет в жизнь теку-

щие представления психиатров о природе психических

заболеваний и характере необходимого лечения.

ПРИЛОЖЕНИЯ

557

В качестве заключительного примера того, каким

именно образом архитектура может поддержать опреде-

ленное мировоззрение, стоит отметить свойство про-

ектируемых форм воплощать в себе наиболее значимые

для общества культурные доктрины, тем самым способ-

ствуя их глубокому укоренению в общественном созна-

нии (Forty, 1986). Тщательно изучив торговые пассажи

современной Америки, Роб Шилдс (Rob Shields, 1992) убе-

дился, что это – не просто искусственно созданные про-

странства для осуществления актов массового потребле-

ния, но места, укрепляющие веру американцев в систему

идеализируемых ими ценностей. Они олицетворяют со-

бой демократию, так как, теоретически, открыты для

всех желающих, хотя, на практике, почти недоступны

таким малосовместимым с потреблением социальным

группам как, например, бездомные. Торговые галереи

преподносят себя как царство изобилия, суля немысли-

мые блага всем своим посетителям. Они предлагают все

то, что высоко ценится в современной американской

культуре (досуг, спорт, новизну и азарт) и используют

наиболее популярные архитектурные формы (железно-

дорожные вокзалы, театры, музеи и исторические зда-

ния) для воссоздания бытующего в обществе образа ле-

гендарного прошлого или воплощения чьих-то личных

представлений о шопинге его мечты. Пассажи нередко

пытаются символизировать и прославлять американ-

скую потребительскую культуру, одновременно давая

покупателям возможность почувствовать вкус той самой

«хорошей жизни», которая была обещана всем, но ока-

залась доступна лишь немногим.

Проведенный Шилдсом анализ полностью приме-

ним к построенной в Блумингтоне (Bloomington), штат

Миннесота, Американской торговой галерее (Mall

of America). Этот гигантский торговый центр претенду-

ет на лавры крупнейшего закрытого комплекса рознич-

РОНАЛЬД СМИТ, ВАЛЕРИ БАНИ.

ТЕОРИЯ СИМВОЛИЧЕСКОГО

ИНТЕРАКЦИОНИЗМА И АРХИТЕКТУРА

558

ной торговли и семейного досуга в США. В нем можно

обнаружить около 500 магазинов, аквариум «Водный

мир» объемом 1,2 миллиона галлонов, где можно по-

плавать и понырять с акулами, 14-зальный кинотеатр,

игровую площадку «Лего», мини-поле для гольфа, си-

мулятор автомобильных гонок, около 30 000 растений

и 400 деревьев, часовню для проведения свадебных це-

ремоний, «американские горки» и парк развлечений

Camp Snoopy.

Осуществление контроля

за человеческой

деятельностью

Некоторые архитектурные формы наглядно демон-

стрируют разницу в социальном статусе той или иной

общественной группы, олицетворяя собой контроль,

реализуемый одними группами в отношении других.

Так, Дафни Спейн (Daphne Spain, 1992) напоминает нам,

что женщины отнюдь не всегда допускались в любые

публичные места. В качестве исторических примеров

накладывавшихся на женщин ограничений можно упо-

мянуть запрет на участие в древнегреческих Олимпий-

ских играх или на посещение ряда учебных заведений

и предприятий XIX века. Очевидно, что символизируя

присущую патриархату систему ценностей, подобные

искусственно создававшиеся границы предоставляли

значительные преимущества исключительно мужчи-

нам. Впрочем, как свидетельствует история, различным

маргинализированным группам населения (расовые

и этнические меньшинства, инвалиды и малоимущие)

всегда был ограничен или закрыт доступ ко многим

общественным местам и социальным возможностям.

Такая политика сегрегации приводила к созданию раз-

дельных школ, предприятий общественного питания,

публичных комнат отдыха, плавательных бассейнов

ПРИЛОЖЕНИЯ

559

и систем общественного транспорта. В этих случаях ар-

хитектура может рассматриваться как средство контро-

ля, осуществ ляемого власть имущими за пораженными,

по тем или иным причинам, в правах членами общества

(Rendell et all, 2000).

Более того, проектируемые формы вполне спо-

собны заметно расширить само понятие контроля, вы-

ступая в качестве символов наказания и даже смерти.

К образцам подобной архитектуры, несомненно, от-

носится спроектированный в 1787 году Джереми Бен-

тамом (Jeremy Bentham) паноптикум. Это дизайнерское

решение, впоследствии многократно заимствовавшее-

ся архитекторами при строительстве различных ис-

правительных учреждений (таких как, например, ныне

закрытая тюрьма Джолиет (Joliet) в штате Иллинойс), по-

зволяло одновременно держать под наблюдением боль-

шое количество заключенных. Паноптикум представлял

собой многоэтажное здание цилиндрической формы

с выходящими на одну сторону камерами. Поскольку

свет падал лишь в одном направлении, надзирателям

не составляло труда держать в поле зрения всех своих

подопечных, не имевших никакой возможности увидеть

наблюдавших за ними из центральной башни людей.

Несмотря на то, что в основе проекта Бентама лежало

похвальное желание изменить принятую в его время

практику одиночного заключения, разумно и эффектив-

но организовать тюремное пространство и исключить

всякую возможность совершения новых преступлений,

в конечном итоге было признано, что предполагаемая

дизайном этого «храма наказания» степень строгости

надзора за осужденными явно излишня (Levin, Frohn

and Weibel, 2002: 114–119). Так, например, Фуко (Foucault,

1979), наряду со многими другими авторами, расцени-

вал паноптикум как символ деспотического контроля

за всей нашей жизнью.

РОНАЛЬД СМИТ, ВАЛЕРИ БАНИ.

ТЕОРИЯ СИМВОЛИЧЕСКОГО

ИНТЕРАКЦИОНИЗМА И АРХИТЕКТУРА

560

Однако, пожалуй, ничто так остро не передавало

атмосферу мучений и смерти, как тюрьмы и лагеря для

военнопленных времен Второй мировой войны. Все

эти японские (например, в Акенобе, Фукуоке и Осаке),

германские (Дулаг Люфт (Dulag Luft)), румынские (Ста-

лаги (Stalags)) и австрийские (Маутхаузен (Mauthausen))

лагеря изначально проектировались как бесчеловечные

инструменты, олицетворявшие власть, страх, пытки

и казни. Наиболее яркий образец подобной архитекту-

ры – нацистский Дахау, где в период с 1939-го по 1945-й

год погибли около 2,5 миллионов человек. Концлагерь

представлял собой тщательно распланированное про-

странство с гранитной крепостью, сторожевыми выш-

ками, неподалеку расположенной железнодорожной

веткой для транспортировки заключенных, четырьмя

спроектированными в виде душевых комнат газовыми

камерами, четырьмя крематориями, бараками для узни-

ков, штрафными изоляторами, собачьим питомником,

трудовыми лагерями и двориками для прогулок заклю-

ченных. Этот архитектурный объект предназначался

для осуществления высшей формы контроля – уничто-

жения евреев, цыган, гомосексуалистов, советских во-

еннопленных и политических диссидентов.

Содействие

социальным

переменам

Помимо всего прочего, предлагая дизайнерские

решения, отображающие основные тенденции в раз-

витии общественной мысли, архитектура в состоянии

оказать значительное содействие происходящим в об-

ществе социальным переменам. В свое время президент

Томас Джефферсон поручил первому американскому ар-

хитектору Бенджамину Латробу (Benjamin Latrobe) спро-

ектировать Белый Дом и здание Конгресса США – Ка-

ПРИЛОЖЕНИЯ

561

питолий. Разработанный Латробом «простой дизайн»,

сочетавший в себе идеи древнегреческого зодчества

и дух «индустриализованной» Америки XIX века, симво-

лизировал новое общество и отражал его изменившееся

мировоззрение. Надо отметить, что в те времена в архи-

тектуре доминировали классические традиции итальян-

ской эпохи Возрождения, требовавшие создания пыш-

ных и величественных архитектурных форм. Здания же

Латроба, напротив, представляли собой воплощение

«простоты, могущества геометрии и рационализма».

Его архитектурный стиль как бы призывал полную эн-

тузиазма юную нацию искать свой собственный, ориги-

нальный путь развития.

Наступление новой архитектурной эпохи мож-

но проиллюстрировать и на примере основавшего

в 1919 году в Германии знаменитую «баухаузскую школу»

(Bauhaus School) Вальтера Гропиуса (Walter Gropius). В ко-

нечном итоге этот немецкий архитектор перебрался

в США, где приступил к проектированию домов для са-

мых широких слоев населения. Эти построенные из так

называемых «честных» материалов (бетон, сталь, дере-

во и стекло) здания напрочь отвергали все, что могло

хоть как-то символизировать «буржуазный образ мыш-

ления», и отличались полным отсутствием ярких цветов

и затейливых украшений (шпилей, декоративных эле-

ментов кладки и крыш «в испанском стиле»). Гропиус

считал подобные архитектурные излишества бессмыс-

ленными и не имеющими ни малейшего отношения

к повседневной жизни обитавших в его домах рядовых

тружеников и членов их семей. Другая весьма харак-

терная отличительная особенность таких строений –

низкие потолки и узкие коридоры – связана с тем, что

«просторность» расценивалась как признак «буржуаз-

ной помпезности». В целом, дизайнерский подход Гро-

пиуса олицетворял назревшую в условиях динамичного

РОНАЛЬД СМИТ, ВАЛЕРИ БАНИ.

ТЕОРИЯ СИМВОЛИЧЕСКОГО

ИНТЕРАКЦИОНИЗМА И АРХИТЕКТУРА

562

современного мира потребность в переменах и привел

к возникновению «модернистской архитектуры» – архи-

тектурного направления, идеи которого легли в основу

проектов большинства зданий в крупнейших американ-

ских городах (Wolfe, 1981).

Еще один пример использования архитектурных

решений для радикального изменения образа жизни

целого сообщества можно обнаружить при изучении

исключительно успешной попытки превращения рас-

положенного в штате Нью-Мексико городка Санта-Фе

в главную туристическую достопримечательность все-

го штата. Начиная с 1912 года, лидеры городского со-

общества, состоявшего, в основном, из переселенцев

англо-американского происхождения, проводили весь-

ма последовательную политику по застройке города раз-

личными сооружениями, спроектированными в стиле

традиционных индейских поселений – пуэблос (Pueblo

Style). Тем самым создавалась своего рода «архитектур-

ная иллюзия», в которой нашли правдоподобное ото-

бражение многочисленные мифы о культурной исто-

рии региона. Вышеописанная концепция городского

переустройства, появившаяся на свет благодаря роман-

тизированным представлениям туристов об американ-

ском Юго-Западе, основывалась на желании местных

предпринимателей сформировать образ города, способ-

ствующий повышению его шансов в борьбе за экономи-

ческое процветание (Wilson, 2001). Здание Музея Инсти-

тута искусств американских индейцев (Institute of American

Indian Arts Museum) дает общее представление о ранних

архитектурных образцах «стиля пуэбло», в то время как

здание гостиницы «Inn of the Anasazi» демонстрирует бо-

лее позднюю модернистскую версию вышеупомянутого

стиля. Это получившее широкое распространение архи-

тектурное направление (ныне чаще определяемое как

«стиль Санта-Фе») и по сей день пользуется большой

ПРИЛОЖЕНИЯ

563

популярностью среди местных жителей, символизируя

значительно приукрашенную версию истории региона

и способствуя развитию туризма и успеху новых дело-

вых начинаний.

Впрочем, пытаясь содействовать распростране-

нию нового мировоззрения и стараясь пробудить в лю-

дях осознание необходимости определенных социаль-

ных перемен, архитекторы нередко создают проекты

различных зданий и мест, руководствуясь не столько

соображениями извлечения прибыли, сколько заботой

о сохранении окружающей среды. Джонсон (Johnson,

2004) описывает несколько реализованных в аризон-

ской пустыне Соноран ландшафтных проектов, вклю-

чая так называемую «Городскую окраину» (Urban Edge)

Тусона. Здесь можно столкнуться со множеством весь-

ма необычных старинных артефактов, вызывающих

неминуемые вопросы относительно преимущества со-

временных методов земледелия по сравнению с земле-

дельческой практикой народа хохокам – боготворив-

ших землю коренных обитателей этих мест. Тусонское

местечко «Головокружительный аромат космоса» (Faint

Fragrance of Space) приглашает всех желающих вдохнуть

аромат, издаваемый после дождя креозотовым кустом

пустыни. Его запах пробуждает воспоминания о красо-

те пустыни и заставляет задуматься о важности защиты

ее природных ресурсов. И, наконец, «Граница между

городом и пустыней» (City Limits/Desert Limits) предостав-

ляет возможность увидеть точную копию городской

границы Тусона, сделанную из материалов, полученных

в результате переработки автомобильных шин и буты-

лочного стекла. Этот архитектурный объект служит сво-

еобразным напоминанием о той потенциальной угро-

зе, которую бурно разрастающийся город может нести

своему остро нуждающемуся в поддержке естественному

окружению.

РОНАЛЬД СМИТ, ВАЛЕРИ БАНИ.

ТЕОРИЯ СИМВОЛИЧЕСКОГО

ИНТЕРАКЦИОНИЗМА И АРХИТЕКТУРА

564

Однако не стоит забывать, что несмотря на все

усилия архитекторов по приданию своим проектам

определенных символических значений, результаты

их деятельности могут восприниматься различными

людьми абсолютно по-разному, не говоря уже о свойстве

нашего восприятия изменяться с течением времени.

Зачастую архитектурный объект оказывает на зрителя

воздействие, прямо противоположное тому, на кото-

рое рассчитывал автор проекта. Так, например, если,

по мнению одного, некое архитектурное сооружение

олицетворяет социальные перемены, то для другого

оно может выглядеть ничем иным, как утверждающим

существующий порядок вещей образцом традиционно-

го зодчества. В то время как ряд критиков полагает, что

постмодернистская архитектура символизирует обще-

ственные перемены просто потому, что именно в этом

и состоит ее предназначение, их оппоненты рассматри-

вают это архитектурное течение как, в сущности, мало

чем, кроме украшения фасадов, отличающееся от своего

предшественника – модернизма. Напомним, что пост-

модернистская архитектура зародилась в начале 1970-х

годов в качестве альтернативы модернистскому мини-

мализму, считавшемуся безликим, скучным, холодным

и однообразным стилем. В результате оказалось, что но-

вое направление, совмещая в себе черты модернистской

и традиционной архитектур, несет своего рода «двой-

ственный символический код». Постмодернистские

объекты нередко передают противоречивые значения,

а иногда выглядят «глянцевыми», непропорциональ-

ными и попросту нелепыми (Baudrillard, 1994; Habermas,

1989; Jenks, 1977). Метафорические и символические

особенности постмодернистского стиля хорошо вид-

ны на примере спроектированного Майклом Грейвcом

(Michael Graves) здания портлендского муниципалитета.

Грейвс попытался сов местить пригодный для эффектив-

ПРИЛОЖЕНИЯ