Вильковский М.Б. Социология архитектуры

Подождите немного. Документ загружается.

545

новое сооружение вызовет недовольство части местных

жителей, поскольку, во-первых, оно предлагает весьма

ограниченное пространство для создания мест общего

пользования, а во-вторых, несет в себе потенциальную

угрозу окружающим жилым районам в виде возможного

увеличения количества дорожных заторов и негативно-

го влияния на деятельность предприятий малого бизне-

са (Sorkin, 2003).

Для оказания сильного эмоционального воздей-

ствия на индивидуума и выражения собственной внут-

ренней сущности архитектурному объекту не обязатель-

но отличаться изощренным дизайном или огромными

размерами. Стена Плача (или Западная Стена) – главный

символ еврейского народа – просто пропитана истори-

ей и является уцелевшими остатками Второго храма Со-

ломона. Здесь регулярно собираются паломники, дабы

вознести молитвы и тем самым укрепиться в своей вере.

Это священное место напоминает верующим об их исто-

рических и культурных корнях, способствует возникно-

вению чувства единения у всех иудеев планеты и укреп-

ляет их религиозное самосознание.

Аналогичным образом, к обнаруженному в 1881 году

неподалеку от древнего турецкого города Эфесус Дому

Марии ежегодно совершают паломничество более мил-

лиона христиан. Считается, что именно здесь Дева Ма-

рия провела последние годы своей жизни (Carroll, 2000).

И снова мы убеждаемся, что небольшой по размеру и не-

затейливый, с дизайнерской точки зрения, архитектур-

ный объект вполне способен вызвать у посетителей мас-

су сложных и очень личных ассоциаций.

Основная идея всего вышеизложенного заключа-

ется в том, что архитектура обладает способностью уста-

навливать взаимосвязь с нашим «внутренним «я», а наше

восприятие различных мест и материальных объектов

зачастую отображает либо то, что мы собой представ-

РОНАЛЬД СМИТ, ВАЛЕРИ БАНИ.

ТЕОРИЯ СИМВОЛИЧЕСКОГО

ИНТЕРАКЦИОНИЗМА И АРХИТЕКТУРА

546

ляем, либо то, какое впечатление пытаемся произвести

на окружающих. Подобным же образом экологический

символический интеракционизм и экопсихология вы-

являют во многом схожие с вышеописанными взаимо-

отношения, возникающие между индивидуумом и есте-

ственной средой его обитания. Например, для одних

«Уолденский пруд» (Walden Pond) Торо (Thoreau) – со-

вершенный уголок первозданной природы, где ничто

не отвлекает человека от самопознания и размышлений

о смысле жизни. Другие считают это место «испытатель-

ным полигоном», где теории о природе и науке нашли

свое воплощение в практических уроках холизма и орга-

ницизма. Третьи же рассматривают само его существо-

вание как своего рода вызов всем, не заслуживающим

внимания, «клонам» «обычных мест» (Gieryn, 2002: 130).

Однако, с чем бы ни ассоциировался у разных людей

«Уолденский пруд», многие стремятся попасть в это

«особое место», предлагающее уникальные условия для

самопознания и самовыражения.

Архитектура

как символическое

окружение

Рассматривая различные архитектурные формы,

Лоуренс и Лоу (Lawrence and Low, 1990: 466) отмечают:

«Выступая в роли символов, места и объекты несут

в себе глубокий смысл и набор определенных ценно-

стей. Являясь, по своей сути, комбинацией ключевых

элементов системы передачи информации, они помо-

гают многое прояснить в общественных отношениях».

Символические интеракционисты считают, что люди

существуют в символическом окружении, состоящем

из общего языка и социальных объектов. Они также по-

стоянно подчеркивают, что архитектура не несет само-

стоятельной «внутренней смысловой нагрузки»; именно

ПРИЛОЖЕНИЯ

547

люди вкладывают тот или иной смысл в различные ар-

хитектурные сооружения (Blumer, 1969: 68).

Изучая влияние искусственно созданного матери-

ального окружения на мысли и поступки людей, необхо-

димо сразу же остановиться на двух основных моментах.

Во-первых, в то время как некоторые социологи, ссыла-

ясь на экономическую успешность таких типовых про-

ектов как сети ресторанов «Макдональдс» и «Деннис»,

утверждают, что проектируемые формы способны непо-

средственно влиять на человеческое поведение, боль-

шинство символических интеракционистов сочли бы

подобный «архитектурный детерминизм» упрощенче-

ским подходом, создающим немало проблем. По их мне-

нию, архитектура предлагает богатый выбор разнооб-

разных возможностей, облегчает обмен информацией

и создает определенное представление о приемлемых

для общества видах деятельности, типах взаимоотноше-

ний, поведенческих нормах и системе ценностей (Ankerl,

1981: 36). Соответственно, интеракционисты расцени-

вают оказываемое проектируемыми формами воздей-

ствие скорее как «потенциальное влияние» на мысли

и поступки людей, нежели как фактор, непосредствен-

но определяющий человеческое поведение (Duffy and

Hutton, 1998: 8–21; Heismath, 1977; Steele, 1981).

Во-вторых, символические интеракционисты при-

дают огромное значение самому характеру взаимосвязи

между уже существующими «структурами» и действия-

ми, связанными со свободным волеизъявлением ин-

дивидуумов. В то время как находящийся в известном

споре «структура против воли» на стороне «структуры»

Пьер Бурдье (Pierre Bourdieu, 1977) придерживается мне-

ния, что заранее предлагаемая людям «символическая

классификация» их жилищ воспринимается ими как

должное, Энтони Гидденс (Anthony Giddens, 1990), на-

против, привлекает наше внимание к тому, насколько

РОНАЛЬД СМИТ, ВАЛЕРИ БАНИ.

ТЕОРИЯ СИМВОЛИЧЕСКОГО

ИНТЕРАКЦИОНИЗМА И АРХИТЕКТУРА

548

по-разному люди воспринимают и обустраивают свои

дома, приходя на основании этого к выводу о необы-

чайно важной роли человеческой воли. На это же дела-

ется упор и в ставших уже классическими работах Кули

(Cooley, 1902), Мида (Mead, 1932, 1934), Блумера (Blumer,

1969) и Гофмана (Goffman, 1951). Все эти авторы под-

черкивают, что в процессе самопознания и взаимодей-

ствия с различными объектами и другими людьми чело-

век постоянно формирует новые смысловые категории

и пересматривает уже сложившуюся систему «личност-

ных смыслов». В своих недавних статьях, посвященных

взаимосвязи «структуры и воли» в архитектуре, Гирин

(Gieryn, 2002) высказывает мысль о «двойственной сущ-

ности» зданий, мотивируя это тем, что «как «струк-

туры», они [здания] определяют «порядок вещей»,

который, тем не менее, всегда может быть изменен

вмешательством человеческого фактора». Признавая

несомненное влияние архитектурных объектов на че-

ловеческое поведение, Гирин вводит понятие «интер-

претационная гибкость», поясняя, что, во-первых, одни

и те же объекты несут для разных людей неодинаковую

смысловую нагрузку, а во-вторых, человек всегда может

изменить свое отношение к этим объектам (Gieryn, 2002:

44). Одним из примеров проявления подобной «гибко-

сти» могла бы послужить ситуация, когда сотрудники

офиса прекращают пользоваться специально спроек-

тированным для определенных целей помещением из-

за того, что оно находится далеко от их рабочих мест.

Другой пример: иног да изначальное восприятие здания

как «просторного» и «солидного» со временем перехо-

дит в осознание того, что это, на самом деле, всего лишь

излишне помпезное и неоправданно дорогое в эксплуа-

тации сооружение.

Предметом изучения архитектурной семиотики яв-

ляется своеобразный язык, состоящий из скрывающих-

ПРИЛОЖЕНИЯ

549

ся за внешними характеристиками проектируемых форм

символов и кодов (Eco, 1972). Эта научная дисциплина

уделяет определенное внимание лежащим в основе этих

символов и кодов культурологическим значениям. Так,

например, изучая то, каким образом организация город-

ских пространств отражает сущность урбанистической

культуры, Готдейнер (Gottdeiner) и Хатчисон (Hutchison,

2000) обращаются к одному из разделов архитектурной

семиотики – пространственной семиотике. При этом

сначала исследуются сложные и разнообразные «куль-

турологические значения», исходно ассоциируемые

с проектируемыми формами, а затем, после установле-

ния этих значений, изучается то, каким образом они

интерпретируются, переосмысливаются и, возможно,

пересматриваются людьми. Именно в таких областях

исследования как сама теория символического интер-

акционизма, так и используемые ею методологии, мог-

ли бы немало способствовать улучшению нашего пони-

мания взаимосвязей личности и архитектуры. Уинстон

Черчилль сумел передать «двойственную сущность» ар-

хитектуры одной простой фразой: «Мы создаем наши

дома, а затем наши дома создают нас» (Churchill, 1924).

Логично было бы продолжить эту мысль: «…через не-

которое время нам может захотеться перестроить наши

дома и, впоследствии, мы, возможно, решим сделать это

еще не раз».

Среди трудов представителей раннего символиче-

ского интеракционизма, облегчающих наше понимание

заложенных в проектируемых формах «значений», вы-

деляются работы Гофмана. Сосредоточившись, в основ-

ном, на изучении такого явления как самопрезентация,

он, тем не менее, уделяет немало внимания вопросам ис-

пользования искусственно созданных мест и материаль-

ных объектов и анализу связанных с ними ассоциаций

(Riggins, 1990). Гофман (Goffman, 1951) описывает «сим-

РОНАЛЬД СМИТ, ВАЛЕРИ БАНИ.

ТЕОРИЯ СИМВОЛИЧЕСКОГО

ИНТЕРАКЦИОНИЗМА И АРХИТЕКТУРА

550

волы статуса» как здания, объекты и места, выражаю-

щие человеческие представления о престижном стиле

жизни; их назначение состоит в наглядной демонстра-

ции высокого общественного положения определен-

ной социальной группы и создании своего рода барьера

между ней и другими членами общества. Огороженные

и охраняемые поселки, большие дома, массивные бар-

ные стойки и «конторки» из натурального дерева, раз-

бросанные по анфиладе комнат, обязательные сады,

необычное освещение, дорогие отделочные материалы,

полировка и прочие архитектурные изыски – все это яв-

ляется свидетельством определенного статуса. «Аутен-

тичные и экзотические объекты», по Гофману (Goffman,

1951) – декоративные объекты, напоминающие о других

местах и временах. Для архитектурного самовыражения

могут использоваться образцы древней японской резь-

бы по дереву, античная китайская мебель, произведения

раннего колониального американского искусства или

старинные персидские ковры. «Коллективные объек-

ты», по мнению Гофмана (Goffman, 1951), – это объекты,

отражающие представления, разделяемые отдельными

членами сообщества. Озвученные по этому поводу мыс-

ли автора перекликаются с идеями, содержащимися в ис-

следованиях Дюркгейма (Durkheim), утверждавшего, что

некоторые проектируемые объекты и пространства яв-

ляются неотъемлемой составной частью общест венной

жизни, символизируют определенные понятия и вы-

ступают в качестве образцов «коллективных представ-

лений» данного сообщества (Durkheim, 1976). Потсдам-

Платц в Берлине, Эйфелева башня в Париже и мечеть

Аль-Харам в Мекке – вот далеко не полный список при-

меров свойственных различным социальным группам

«коллективных репрезентаций». «Объекты-стигматы»

ассоциируются, в основном, с не самыми приятными

личностями и их девиантным поведением (Goffman,

ПРИЛОЖЕНИЯ

551

1963). Люди могут воспринимать в качестве таких «стиг-

матов» определенные типы архитектурных сооружений:

убежища бездомных, городские трущобы, старые тюрь-

мы, психиатрические лечебницы или образцы «сталин-

ской архитектуры». Дело в том, что все эти формы под-

сознательно ассоциируются с людьми и поступками,

считающимися в некоторых кругах «грязными» и не со-

ответствующими общественным нормам. И, наконец,

Гофман (Goffman, 1963) останавливается еще на одном

понятии – «дезориентирующие объекты». Несмотря

на то, что эти объекты предназначены для передачи

окружающим определенной смысловой информации,

они, на самом деле, не аутентичны представляемым ими

персонажам и лишь вводят окружающих в заблуждение.

Дома и офисы руководящей обществом элиты забиты

неинтересными их хозяевам произведениями искусства

и антиквариатом, равно как и высокохудожественными

книгами, которые никто и никогда не открывал. Вся эта

атрибутика используется лишь для демонстрации ре-

спектабельности и высокого общественного положения

владельца помещения и создает ложное представление

о нем как о личности.

Позже Мэри Джо Хэтч (Mary Jo Hatch, 1997) при-

менила теорию символического интеракционизма для

объяснения основных принципов деятельности раз-

личных организаций через призму используемых ими

архитектурных концепций. Автор подчеркивает, что,

согласно этой теории, искусственно созданное матери-

альное окружение излучает своего рода «информацион-

ные сигналы», постоянно напоминающие сотрудникам

о возложенных на них ожиданиях. Хэтч отмечает: «При-

верженцы символического подхода рассматривают ма-

териальную структуру любой организации как форми-

рующую и поддерживающую определенную «систему

смыслов», помогающую членам организации осознать

РОНАЛЬД СМИТ, ВАЛЕРИ БАНИ.

ТЕОРИЯ СИМВОЛИЧЕСКОГО

ИНТЕРАКЦИОНИЗМА И АРХИТЕКТУРА

552

свое место и функциональную роль в коллективе» (1997:

251). Так, например, в то время как офисные «клетуш-

ки» предназначены для выполнения стандартной ру-

тинной работы рядовыми сотрудниками, расположен-

ные на верхних этажах многоэтажных бизнес-центров

кабинеты руководителей призваны отображать «вер-

тикальную иерархию» административной власти и сим-

волизировать статус места принятия наиболее важных

решений.

Сами архитекторы также уделяют немало внима-

ния символическим значениям своих проектов. Особый

интерес в этом отношении представляет возникшее

в 1960-х годах движение сторонников «социального про-

ектирования», в рамках которого архитекторы и социо-

логи объединили свои усилия по решению стоящих пе-

ред проектировщиками прикладных задач. Во времена,

когда в обществе шла бескомпромиссная борьба против

расового и полового неравенства, нарушения граждан-

ских прав и регулярно наносимого ущерба окружаю-

щей среде, новое движение стремилось устранить дис-

баланс, возникший между людьми и построенными для

них сооружениями. Определяя социальное проектиро-

вание как процесс создания материального окружения,

отвечающего не только материальным, но и обществен-

ным потребностям человека, специалист по психологии

окружающей среды Роберт Соммер (Robert Sommer, 1969;

1974; 1983) на практических примерах продемонстри-

ровал, как можно использовать символическую значи-

мость архитектурных объектов для улучшения качества

жизни людей. Джон Зайзель (John Zeisel, 1975) также

отмечает несомненные преимущества применения со-

циологического подхода и использования способности

архитектуры нести в себе глубокое символическое со-

держание для решения разнообразных человеческих

проблем: от строительства школ и домов престарелых

ПРИЛОЖЕНИЯ

553

до создания подразделений по уходу за страдающими

болезнью Альцгеймера и проектирования жилья для

малоимущих граждан (1977; 1984). Областью профес-

сиональных интересов архитектора Фрица Стила (Fritz

Steele, 1973; 1981; 1983) является разработка дизайнер-

ских решений для организаций и оптимизация рабоче-

го пространства. Он убежден, что некоторые проекты

улучшают социальное взаимодействие, усиливают «сим-

волическое отождествление» и способствуют получе-

нию удовлетворения от работы и профессиональному

росту. Еще один представитель движения социально-

го проектирования, архитектор Роберт Гутман (Robert

Gutman, 1985; 1988), считает, что для решения челове-

ческих проблем архитекторам следует выйти за рам-

ки сугубо дизайнерских вопросов и сосредоточиться

на активном вмешательстве в некоторые аспекты соци-

альной политики – таких, например, как изучение воз-

можности строительства недорогого жилья. Профессор

архитектуры Говард Дэвис (Howard Davis) в своей книге

«Культура строительства» (The Culture of Building) при-

водит множество свежих примеров использования тех

или иных форм социального проектирования при созда-

нии различных архитектурных объектов по всему миру.

При всем разнообразии этих зданий и мест, в основу

их проектов положен ряд общих принципов: все они не-

сут в себе большое символическое значение, укрепляют

существующую систему культурных ценностей, ставят

во главу угла заботу о людях и способствуют решению

их проблем. Таким образом, мы видим, что идеи движе-

ния социального проектирования вполне созвучны со-

временным социологическим концепциям, в том числе

и многим основным положениям теории символическо-

го интеракционизма. Сторонники движения социаль-

ного дизайна стараются не ограничиваться изучением

художественных достоинств архитектурных проектов,

РОНАЛЬД СМИТ, ВАЛЕРИ БАНИ.

ТЕОРИЯ СИМВОЛИЧЕСКОГО

ИНТЕРАКЦИОНИЗМА И АРХИТЕКТУРА

554

но, в первую очередь, пытаются понять, по каким при-

чинам проектируемые материальные формы вызывают

у людей определенные смысловые ассоциации и каким

образом эти формы могут оказывать положительное

влияние на нашу жизнь.

Создаваемые профессиональными проектиров-

щиками архитектурные формы способны служить для

передачи самых разных смысловых значений: таких как

веселье и развлечение («Мир Диснея» в Орландо и отель

«Мандалай Бэй» в Лас-Вегасе), добрососедство и едине-

ние (новые городки на побережье Флориды), религия

и мистика (кафедральный собор во французском городе

Шартр), отдых и отход от дел (Сан-Сити в Аризоне).

Ниже приведены примеры символического ото-

бражения трех наиболее всеобъемлющих и потенци-

ально значимых задач, решаемых профессиональными

проектировщиками: поддержание определенного обра-

за мышления и действий; осуществление контроля за че-

ловеческой деятельностью и, в крайних случаях, нака-

зание людей за неподобающее поведение; содействие

социальным переменам.

Поддержание определенного

образа мышления

и действий

Иногда архитектурные объекты создаются

и оформляются для сохранения и укрепления уже су-

ществующих представлений об окружающем нас мире.

Так, например, чей-то дом может быть спроектирован

в соответствии с культурными традициями, вытекаю-

щими из происхождения его владельца. Эймор (Amor,

2004) произвел качественный анализ проектов домов,

построенных в трех мусульманских общинах, где про-

живали выходцы из арабских стран: Дерборн (Мичи-

ган), Чикаго (Иллинойс) и Модесто (Калифорния),

ПРИЛОЖЕНИЯ