Вёрман К. История искусства всех времен и народов Том 2

Подождите немного. Документ загружается.

646 КНИГА ПЯТАЯ

В XV в. Франция в боль-

шем количестве обладала рос-

кошными светскими здания-

ми, и если в ней меньше было

городских ратуш, чем в сво-

бодных городах Нидерландов,

то больше было дворцов вла-

детельных и высоких особ.

Хотя бури революции и пого-

ня знати за новизной и сров-

няли здесь с землей или из-

менили до неузнаваемости

переделками и пристройками

многие ратуши и дворцы XV в.,

мы все-таки рассмотрим неко-

торые из них.

Ратуши Компьеня, Сен-

Кантена и Арраса, лежащие на

пути из Фландрии к Парижу,

могут поспорить с родствен-

ными им фламандскими в от-

ношении богатства и пышно-

сти «пламенеющего» стиля.

К наиболее изящным светским

зданиям конца этой эпохи при-

надлежит древнее казнохрани-

лище Нормандии, теперь зда-

ние судебных установлений (palais de Justice) в Руане. Посредине

изящного восьмиоконного фасада поднимается от самой земли вось-

миугольная башня, пирамидальная крыша которой, однако, ниже вы-

сокой главной крыши (рис. 344). Низкий первый этаж имеет совер-

шенно приплюснутые арки с килевидными верхами. Окна главного

этажа заделаны. Каменные прорезные столбы, фронтоны, оконные

перила и балюстрады на крыше делают это здание сокровищницей

«пламенеющей готики».

В особенности богата роскошными позднеготическими француз-

скими дворцами область Луары. Замки Дюнуа в Божанси (1440) и

Шатодене (1441—1446) и гордые королевские замки в Амбуазе и

Блуа, конечно, дают только почувствовать бывшее когда-то велико-

лепие. Превосходно сохранились, однако, дом Жака Кёра в Бурже и

Рис. 344.

Фасад палаты

судебных

установлений

в Руане.

По Гурлитту

647Искусство XV в.

отель Клюни в Париже. Жак Кёр был казначеем Карла XII в течение

последнего времени Столетней войны. В фасаде его дома, построен-

ного им в 1443 г. на валу города Буржа, господствует средняя часть

вроде башни; в главном этаже в этой части имеется сень, поддержи-

ваемая тонкими колоннами, а над ней — окно со стрельчатой аркой

и переплетом, прорезанным языками пламени. В течение последне-

го десятилетия этого века аббат Клюни Жак д’Амбуаз построил

«отель» (особняк) Клюни в Париже, обращенный теперь в знамени-

тый музей. Наиболее изящная часть музея — неправильной формы

входной двор с выступающими башнями для лестниц, его портала-

ми с килевидными арками, слуховыми окнами и нижней галереей со

стрельчатыми арками; расчленение стены над ней с четырехуголь-

ными окнами, однако, почти уже не готическое. Иоанн Бесстраш-

ный построил Бургонский замок в Париже; в украшении его лестни-

цы, восходящей к началу XV в., нам впервые явственно встречается

только теперь расцветший «древесный стиль» поздней готики. Реб-

ра, идущие вверх от центральных колонн, сделаны в виде натураль-

ных древесных ветвей, которые своими сучьями и листьями рассти-

лаются по своду (рис. 345).

Из позднеготических городских жилых домов Франции реалисти-

ческому движению времени отвечают своей любовью к строитель-

ной правде нормандские постройки с системой перегородок в Руане,

Лизьё, Лез’Андели, Каэне, Фалэзе и Кимпере. Это дома с двускат-

ными крышами, верхние этажи которых, поддерживаемые вырезан-

ными в виде консолей тычками угловых столбов, иногда выдаются

над нижними. Особенно любопытен дом Жака Каллона в Реймсе.

Как легки намеки на фиалы и килевидные арки в дереве,

как хороши украшения в виде цветов из крестиков («кре-

стоцветов»), но при всем том как ясно в строительном

отношении указано назначение перегородок!

Во Франции в эту эпоху светская архитектура также

стремится к тому, чтобы отнять первенство у церковной.

Удобство для жилья и декоративная фантазия становятся

главными достоинствами этого искусства, явившегося пло-

дом потребностей времени, как говорил П. Витри, и пока-

зывающим не упадок, а дальнейшее развитие. Формы, свой-

ственные собственно Возрождению как составные части

переходного, смешанного стиля, заставят еще себя ждать

вплоть до XVI в. Архитекторы XV в. еще придерживались

национального французского искусства стиля.

Рис. 345.

Украшения

лестницы

Бургонского

замка

в Париже.

По Анлару

648 КНИГА ПЯТАЯ

Скульптура

После Куражо, выдающегося в XIX столетии французского знатока

искусства, наши знания по истории развития французской скульптуры

XV в. существенно расширил Поль Витри. Он провел четкие грани

между бургундско-французской, нидерландско-французской и просто

французской скульптурой этой эпохи и вместе с тем показал, что ре-

нессанса французского искусства, которое заимствовало античные фор-

мы из Италии, ранее 1495 г., даже, собственно, ранее 1515 г., еще не

существовало, а был ряд легко распознаваемых декоративных работ в

стиле Возрождения итальянских художников, работавших во Франции.

Первая итальянская художественная колония появилась во второй

половине XV в. при дворе короля Рене Анжуйского. Пьетро да Милано

и Франческо Лаурана, к которым мы возвращаемся, работали здесь преж-

де всего в качестве медальеров, а Лаурана также в качестве скульптора

в камне. В Марселе после 1475 г. он выполнил каменные украшения в

капелле Лазаря в главной церкви, в Авиньоне после 1478 г. — большой

каменный алтарь церкви св. Селестина, находящийся теперь в церкви

Сен-Дидье. Здесь, как и там, в качестве признаков раннего итальянско-

го Возрождения мы сразу же встречаем подражающие античным пиля-

стры с каннелюрами или украшенные арабесками. Эти пилястры, со-

единенные прямой балкой, появляются взамен столбов, соединенных

стрельчатыми арками. Но нельзя, однако, утверждать, что стиль Лаура-

на самостоятельно распространился далее из Южной Франции.

Для истории французского искусства важнее был вторичный при-

ток итальянских художников и произведений искусства, совершивший-

ся только после быстрого завоевания Карлом VIII Неаполя в 1495 г.,

следовательно, лишь при переходе в XVI столетие. В перечнях окла-

дов содержания, которое король платил итальянским художникам,

появляются в 1497 г. имена известного архитектора Фра Джиокондо и

не менее известного скульптора Гвидо Мадзони; первый оставался во

Франции до 1505 г., а второй — до 1516 г.; оба они имели чрезвычайно

большое влияние на введение во Франции украшений посредством ита-

льянских пилястров; замки на Луаре были главными местами, где раз-

вилось это влияние. Древнейшими пилястрами из числа сохранивших-

ся в разделке французских произведений и выполненных в итальянском

или подражательно-античном стиле считаются два боковых пилястра

знаменитого «Положения во гроб» в Солеме (см. рис. 348). Это вели-

чественное произведение 1496 г. как по архитектуре, так и по формам

еще готическое, или, лучше сказать, французское. Итальянцы пришли

649Искусство XV в.

как раз вовремя, говорил Витри, чтобы вместе с датой прибавить этот

hors d’oeuvre к национальному скульптурному произведению.

Чем более сторонилось французское искусство XV столетия иску-

шений итальянского стиля, тем с большей готовностью оно, как рань-

ше, так и потом, раскрывало свои объятия бургундским и фламандским

влияниям. Французские исследователи, в полную противоположность

взгляду, который защищал еще Мюнц, подтвердили, что это нидерланд-

ское влияние укрепило французское национальное искусство, а ита-

льянское его ослабило. Мы уже говорили, что не присоединяемся к

французской школе исследователей, решившейся и нидерландское ис-

кусство объявить в корне французским. Бургундско-французский

стиль, отличавшийся силой, правдивостью и живостью при несколь-

ко тяжелых формах, из места своего происхождения распространился

по Франш-Контэ, Провансу, Лангедоку, достиг даже Нормандии, где,

например, в церкви св. Петра в Лизьё находятся два больших рельеф-

ных изображения, напоминающих стиль Клауса де Верве, но почти

совсем не затронул Иль-де-Франса и Шампани, а области Луары с ее

художественной столицей Туром коснулся лишь единичными побега-

ми, к числу которых принадлежит стоящая Богоматерь из Бомона в

археологическом музее в Туре.

До какой степени нидерландское течение, проявляющееся во

французской скульптуре XV в., стояло вдали от художественной ат-

мосферы Бургундии, можно одинаково проследить в двух направле-

ниях. Одно направление представлено художниками и художествен-

ными произведениями первой половины XV в., ведущими начало от

южнонидерландских мастеров, как, например, Пепина де Гюи и Ан-

дре Боневё; к другому мы причисляем тех художников и те художе-

ственные произведения, которые принадлежат к новому нидерланд-

скому искусству второй половины XV в. Об ученике Пепина де Гюи

Робере Луазеле, ученике Андре Боневё Жане де Камбре уже была

речь раньше (см. кн. 4, I, 1). Мы познакомились также с величествен-

ным памятником герцогу Жану де Берри работы Жана де Камбре, в

соборе в Бурже, так как он был сделан в XIV в. Жан де Камбре вы-

полнил только лежачую фигуру самого герцога. Прелестные одухо-

творенные фигуры плачущих, из которых одиннадцать сохраняются

в музее в Бурже, добавил лишь в XV в. Пауль Моссельман из Юж-

ной Германии. В XV в. появляются другие произведения Жана де

Камбре, из которых мы здесь отметим только пышные гробницы Лю-

довика II Бурбонского (ум. в 1410 г.) и его жены Анны Овернской

(ум. в 1416 г.) в Сувиньи.

650 КНИГА ПЯТАЯ

О непосредственном нидерландском влиянии, которое проявляет-

ся во второй половине столетия в значительной части Франции, гово-

рят прежде всего имена многочисленных нидерландских художников,

ставшие известными по архивам самых различных французских горо-

дов, от Руана до Марселя, от Труа до Монпелье и от Лиона до Тура. Во

Франции, однако, нет недостатка и в произведениях искусства нидер-

ландского происхождения. Ближайшим образом сюда относятся рез-

ные алтари описанного выше чисто нидерландского типа, с расписны-

ми створками или без них, какие сохранились, например, в церквах в

Тернане (середины столетия) и Амбьерле (1446). Но прежде всего сюда

относятся некоторые произведения в камне, с формами, по сравнению

с описанными выше бургундскими произведениями, более стройны-

ми, тонкими, но не менее натуральными. К числу наиболее характер-

ных произведений относится живописно выполненный горельеф над

дверью часовни в Амбуазе с фоном, заполненным деревьями; на ле-

вой стороне его изображен св. Христофор, несущий на плечах через

реку Младенца Христа, на правой — св. Губерт, становящийся на ко-

лени перед оленем с крестом между рогами. Все здесь сделано в выс-

шей степени правдиво и жизненно, при явственном соединении ни-

дерландского и французского воззрений.

Для собственно французского направления XV в., мало или даже

вовсе не затронутого нидерландским течением, в качестве продолже-

ния великого французско-готического искусства XIII в., главным об-

разом важна луарская школа, средоточием которой был Тур. Эта

школа, ничуть не отказываясь от натурализма нового века, подчинила

себе манерные движения скульптурных произведений XIV в., только

в ней этот натурализм, благодаря французской элегантности, являет-

ся смягченным и более уравновешенным.

Некоторые стоящие женские фигуры лучше всего уясняют нам это

особенное развитие. Совершенно средневековой, даже еще с готичес-

ким изгибом, является мраморная статуя стоящей Богоматери в церк-

ви в Неллье-Пон-Пьере, возникшая около 1400 г. Раскрашенная ка-

менная статуя Мадонны на портале церкви дю Мартюре в Риоме

представляет новый французский стиль ясным, свободным, спокой-

ным и грациозным. Переходным звеном между этими двумя статуями

является деревянное резное изображение Скорбящей Богоматери в

археологическом музее в Туре, полное глубокого выражения.

Это новое развитие можно проследить также в каменных лежачих

фигурах надгробных памятников. Самое замечательное произведе-

ние середины столетия — это поразительно правдивое, законченное и

651Искусство XV в.

к тому же согретое веянием новой красоты мраморное над-

гробное изображение Агнесы Сорель (ум. в 1449 г.) в хоре

церкви Колегиата в Лоше (рис. 346). Куражо и Гонз при-

писали его Жаку Морелю, но Витри основательно указы-

вал на его чисто французских характер. Не раньше 1490 г.

возник затем роскошный каменный надгробный памятник

Сиру де Шаурсу в Маликорне (деп. Сарт). Очень стильно

соединяется с позднеготическим саркофагом лежачее изо-

бражение безбородого героя со сложенными приподняты-

ми ладонями, при всей своей жизненности отличающееся

простотой и красотой.

К наиболее значительным произведениям не только лу-

арской школы, но и всей французской скульптуры XV сто-

летия принадлежат выполненные в 1464 г. внутренние ук-

рашения часовни в замке в Шатодене. На пятнадцати изящ-

ных колоннах, капители которых состоят из полуфигур

крылатых ангелов в длинных одеждах, возвышается столь-

ко же раскрашенных каменных фигур: Дева Мария с Мла-

денцем, двое Иоаннов, св. Франциск, святые женщины.

Исполненные различными мастерами, они все находятся

в известном противоречии с одновременными бургундски-

ми и нидерландскими скульптурами. Лучшие из них, Богоматерь и

Магдалина, отмечены такой тонко-прочувствованной простотой и ес-

тественностью позы и драпировок, такой спокойной уверенностью в

исполнении голов и рук, такой тихой, задумчивой прелестью выраже-

ния лиц, что почти с изумлением спрашиваешь себя об источниках

этого стиля. Уверенно здесь нельзя говорить об итальянских влияни-

ях, но нельзя также говорить об ослаблении готического стиля, а надо

признать, что в произведениях этого рода он вышел из собственного

источника и достиг ясного внутреннего равновесия.

Металлических работ XV столетия сохранилось сравнительно

мало. Все же мы можем противопоставить друг другу два лучших

французских произведения — золотых дел мастерства начала века и

бронзового литья конца века. Произведение золотых дел мастерст-

ва, подаренное королевой Изабеллой Баварской королю Карлу VI в

день нового года (1404), по наследству возвратилось в Баварию и

находится в церкви в Альт-Эттинге в Верхней Баварии, прославлен-

ное под названием «золотой конек» («das goldene Rössel»). Эта бо-

гато украшенная эмалью вещь, несомненно сработанная в Париже,

имеет вид алтаря. Наверху на площадке, к которой ведут ступеньки,

Рис. 346.

Мраморная

надгробная

статуя Агнесы

Сорель в Лоше.

По Витри

652 КНИГА ПЯТАЯ

стоит на коленях король перед Мадонной в ограде из роз, а

на земле оруженосец держит королевского коня, сделан-

ного белой эмалью. Натурализм времени Клауса Слютера

является здесь перед нами в сочетании с тонким француз-

ским вкусом.

Медный ангел в замке ле-Люд (рис. 347) в области Луа-

ры первоначально предназначался для флюгера и поэтому

по своей преувеличенной длине рассчитан на ракурс, теперь

он установлен на одном из столбов лестницы. Он важен по-

тому, что на нем обозначено имя художника, выполнившего

его в 1475 г., — Жеган Барбе из Лиона. «Dit de Lion», —

гласит добавление к имени художника; следовательно, эта

работа была сделана не в Лионе.

В области Луары, между Анжером и Ле-Маном, лежит бе-

недиктинское аббатство Солем, владеющее знаменитым про-

изведением «Положение во гроб» (рис. 348) 1496 г. В проти-

воположность надгробным памятникам, самые значительные

из которых как во Франции, так и в Нидерландах стоят на

открытом пространстве, композиции этого рода устанавли-

ваются в нишах, причем отдельные фигуры делаются круг-

лыми, как в пластике. Нишу в Солеме со стоящими в углуб-

лении ее с каждой стороны воинами на часах обрамляет по-

зднеготическое здание, к которому, как уже было упомянуто, только

под самый конец внизу слева и справа были присоединены итальян-

скими мастерами пилястры, подражающие античным. Смелая и силь-

ная и в то же время очень пропорциональная и обдуманная, главная

поразительная группа в натуральную величину примыкает к чисто

французским произведениям, с которыми мы уже познакомились.

Предположение Гонза, что ее сделал Мишель Коломб, неправдопо-

добно, но и предположение Витри, будто ее мастер — некий Луи Му-

рье, мы можем считать только версией. Родственными по стилю, но

более утонченными являются: прелестная детская статуя св. Квирина

(Сент-Сир) в церкви Жарзе, недалеко от Солема (рис. 349), и раскра-

шенная, строго законченная каменная голова Орлеанского музея, в

шлеме, но безбородая. В ней неправильно видят голову Жанны д’Арк,

но скорее всего это голова какого-нибудь святого, например св. Мав-

рикия. Эти произведения неотразимо привлекают к луарской школе.

К этой же школе принадлежит Мишель Коломб — настоящий глава

французской скульптуры XV столетия. Совершенно неясно, каким об-

разом мастер, имя которого упоминается много раз, предстает перед

Рис. 347.

Ангел для

флюгера.

Медная статуя.

По Витри

653Искусство XV в.

нами как художественная лич-

ность только на 70-м году сво-

ей жизни. Коломб родился в

1430 или 1431 г. в Бретани. До-

стоверные указания о его пре-

бывании в Туре, главном месте

его деятельности, имеются

только с 1491 г. Он умер здесь

между 1512 и 1519 гг. По его

произведениям видно, что они

принадлежат к луарской шко-

ле, на что, по-видимому, указы-

вает и его местопребывание.

Считать Коломба вместе с Ви-

три без дальнейших размышле-

ний «готическим» художником

представляется слишком сме-

лым, на что указал Боде, но ближе, чем к итальянцам, он стоит к нидер-

ландцам, можно сказать, что он вырос из благороднейших традиций

средних веков. С уверенностью можно приписать Коломбу только три

произведения, и из них самое раннее могло быть заказано в 1499 г. Пер-

вое — стильно выполненная в реалистическом духе медаль (Париж-

ский кабинет медалей), поднесенная Людовику XII в 1500 г. при его

въезде в Тур. Второе — главная работа мастера —

это надгробный памятник, воздвигнутый Анной

Бретонской своим родителям, герцогу Францис-

ку II и герцогине Маргарите де Фуа, в соборе в

Нанте, украшающий его и поныне. Жан Перре-

аль, придворный художник Карла VIII и Людови-

ка XII, сделал общий проект памятника, роскош-

ные же фигурные скульптуры он поручил Колом-

бу. Мраморные изображения сиятельных усоп-

ших покоятся рядом на саркофаге. Их ноги, по

старому обычаю, упираются в символических жи-

вотных геральдики — льва и борзую собаку. Кры-

латые ангелы в одеждах устраивают изголовье.

По четырем углам саркофага стоят, едва с ним свя-

занные, фигуры в натуральную величину средне-

вековых добродетелей — справедливости, силы,

умеренности и мудрости. В противоположность

Рис. 349.

Младенец

Сент-Сир.

Статуя

в церкви

Жарзе.

По Витри

Рис. 348.

Положение

во гроб.

Каменный

высокий

рельеф

в бенедиктин-

ском аббатстве

Солема.

По Витри

654 КНИГА ПЯТАЯ

северному характеру этого памятника, выполненно-

го между 1502 и 1507 гг. и отличающегося мягким

подбором тонов раскраски, находится его декоратив-

ное убранство, порученное Перреалем находившим-

ся тогда во Франции итальянским мастерам орнамен-

тики, а именно Джироламо да Фьезоле. Коломбу, не-

сомненно, принадлежат главные добродетели и ве-

личественные лежачие изображения герцогской

четы, имеющие более общие черты, чем можно было

бы ожидать в это время, вероятно, только потому,

что не сохранилось удовлетворительных портретов

их обоих; но эти благородные черты полны жизни и

внутреннего одушевления, и фигуры в целом удиви-

тельной свежести и правдивости. Напротив, четыре

главные добродетели (рис. 350) индивидуализирова-

ны грубовато и резко: они совершенно не итальян-

ские, а французские по одежде, позам и выражению

лиц, превосходные образцы национального искусства

Франции.

Третья достоверная работа Коломба — драгоценный рельеф св. Ге-

оргия (рис. 351), исполненный в 1508—1509 гг. для замка Гальона в

Париже. Он теперь принадлежит к луврским сокровищам. Святой ры-

царь пронзает копьем длинную шею чудовища. Слева в горах стоит на

коленях небольшая фигура освобожденной царевны. Простая группа

сделана натурально и одушевленно.

К достоверным работам Коломба ближе всего стоит удивительно

утонченное мраморное изображение стоящей Богородицы, в Лувре, из-

вестное под названием «Богоматерь из Оливе» (замок близ Орлеана).

Французская скульптура XV в., о которой мы получили, по край-

ней мере, некоторое представление, вне Франции ценится явно не

так, как она этого заслуживает. Французы с давних пор имели осо-

бое дарование именно к скульптуре.

Живопись

Из сохранившихся данных мы можем назвать только четырех худож-

ников, встречающихся в письменных источниках: Энгерран Шаронтон,

Никола Фроман, Жан Фуке и Жан Бурдишон. С севера теперь все не-

удержимее нарастало нидерландское течение; с юга, из Прованса, как

Рис. 350.

Мишель

Коломб.

Справедли-

вость.

Одна из фигур

добродетелей

на надгробии

Франциска II

в соборе

Нанта.

По Витри

655Искусство XV в.

раньше, так и теперь проникало противоположное итальянское тече-

ние, усилившееся только после похода Карла VIII в Италию, в начале

XVI столетия. Тем временем некоторые французские художники, сами

побывавшие в Италии, позаботились о том, чтобы нидерландские побе-

ги не принялись на французской почве. В сердце Франции, в Турени,

расцвела самая французская из французских школ живописи, мастера

которой отступили перед крайними последствиями нидерландского ре-

ализма. Их язык форм оставался более общим и нежным, чем у их фла-

мандских и голландских современников; их письмо, отказавшееся от

позолоты, было проще и красивее по краскам, иногда нежнее, иногда

более гладкое, похожее на лакированное; духовное содержание их кар-

тин передавалось обычно живо и убедительно.

Заслуживающие упоминания произведения истинно французской

живописи мы могли бы встретить чаще всего во фресках, если бы их не

сохранилось так мало. Больше всего надо пожалеть об утрате написан-

ной в 1424 г. пляски мертвецов в усыпальнице старого монастыря ми-

норетов (aux Innocents) в Париже. Это было древнейшее датированное

Рис. 351.

Мишель

Коломб.

Св. Георгий,

поражающий

дракона.

Рельеф.

Мрамор.

По Гонзу