Уоллас Д. Углубленный курс грамматики греческого языка

Подождите немного. Документ загружается.

Язык Нового Завета 51

кровение, 2-е Петра). Следовательно, невозможно говорить обо всем

новозаветном греческом в одних и тех же терминах. Похоже, что

это решающий аргумент против мнения Тернера, ибо язык Нового

Завета – это не “уникальный язык” (что становится очевидно после

даже беглого сравнения послания к Евреям и Откровения), но это

также, до некоторой степени,

аргумент против мнения Дейсмана и

Моултона, ибо нельзя весь греческий Нового Завета отнести к тому

же уровню, что и папирусы. Для некоторых новозаветных авторов

греческий, похоже, был родным языком; другие выросли в двуязыч-

ной среде, хотя, возможно, изучали греческий после арамейского; ос-

тальные могли выучить его, будучи взрослыми.

4. Некоторые выводы

Проблемы, связанные с природой греческого языка Нового Завета, до-

вольно сложны. Наши взгляды можно обобщить следующим образом:

а) Что касается синтаксиса, греческий язык Нового Завета – это, по

большей части, разговорный греческий; по изяществу и структуре

предложения он несколько ниже литературного койне, но выше уров-

ня, встречающегося в большинстве папирусов (хотя справедливости

ради

стоит отметить семитские вкрапления в синтаксисе).

б)

С другой стороны, его

стиль – семитский

; то есть, поскольку почти

все авторы новозаветных книг были Иудеями, стиль их письма форми-

ровался под воздействием как их религиозного наследия, так и их лин-

гвистического окружения. Более того, стиль Нового Завета также

обусловлен тем фактом, что его авторы обладали одной общей чертой,

верой в Иисуса Христа. (Здесь есть аналогия с

разговом между двумя

христианами в церкви и теми же двумя христианами на работе: стиль

и словарный состав речи до некоторой степени будут различаться).

в) Однако словарный состав Нового Завета в основном тот же, что и у

обычных папирусных документов тех дней, хотя иногда на него ока-

зывают существенное влияние Септуагинта и христианский опыт.

В каждой из названных областей существуют исключения, поскольку они

не полностью изолированы друг от друга. Более того, поскольку Новый

Завет написан авторами

с разным лингвистическим фоном и различными

способностями, совершенно недопустимо рассматривать их греческий как

однотипный. Тем не менее, можно выразить общее впечатление от ново-

заветного греческого языка, и Моул замечательно сделал это:

Маятник качнулся, пожалуй, слишком далеко в направлении отождествления

библейского и “светского греческого”; и мы не должны позволять этим плени-

тельным исследованиям ослепить нас и скрыть тот факт, что библейский гречес-

кий все же сохраняет определенные особенности, отчасти из-за семитского влия-

ния (которое должно быть гораздо более сильным в Новом Завете,

чем в эквива-

лентной массе разговорного или литературного “светского греческого”, даже

учитывая рост в обществе колличества Иудеев), и отчасти из-за формирующего

влияния христианского опыта, который, в определенной степени, приводит к со-

зданию собственных идиом [=стиля] и собственного словарного состава языка

52 Экзегетический синтаксис Нового Завета

5. Отдельные новозаветные авторы

В основном, диапазон литературных уровней языка новозаветных авто-

ров можно представить следующим образом

Таб. 1. Литературные уровни новозаветных авторов

Книги в таблице перечислены в порядке убывания соответствия ука-

занной категории. Так, например, послание Евреям более литературное,

чем 1-е Петра, Откровение более семитизированное, чем Евангелие от

Марка и т.д.

Moule, 3-4.

Семитизированный/

просторечный

Разговорный Литературный

Откровение

От Марка

От Иоанна, 1-3-е Иоанна

2-е Петра

Большая часть Павла

От Матфея

Евреям

От Луки, Деяния

Иакова

Пасторские послания

1-е Петра

Иуды

Подробное обсуждение см. в Metzger, 46-52 и в стандартных критических комментариях.

Один из недостатков данной таблицы в том, что она не говорит нам, ближе ли Матфей к про-

сторечному или к литературному койне; другой в том, что мы смешиваем стиль, синтаксис и сло-

варный состав, и потому выстраиваем все книги в одну линию (впрочем, данная схема ориентиро-

ванна прежде всего на синтаксис новозаветных книг).

ПАДЕЖИ. ВВЕДЕНИЕ

Падежи играют значительную роль при установлении взаимосвязей между сло-

вами. Хотя существует только пять различных падежных форм (именительный,

звательный, родительный, дательный и винительный), они обладают множеством

функций. Более того, из почти 140 000 слов

в греческом Новом Завете около трех

пятых составляют формы, имеющие падеж

(сюда относятся существительные,

прилагательные, причастия, местоимения и артикль). Такое огромное количество

вкупе с богатым разнообразием употребления является стимулом к тщательному

исследованию греческих падежей

. Статистика представлена на схеме ниже.

Рис. 2. Частотность падежных форм в Новом Завете (по частям речи)

Падежные системы:

Пять или восемь падежей?

Введение. Значимость проблемы

Вопрос о том, сколько падежей существует в греческом языке, может показаться

столь же уместным как и вопрос о количестве ангелов, способных уместиться на

острие иглы. Тем не менее, данный вопрос все же имеет некоторую значимость.

Текст Nestle-Aland

/UBS

содержит 138162 слов.

Включая несклоняемые существительные (например, семитские имена), даже если формаль-

но они не имеют падежных окончаний. Полное число, согласно текущей версии acCordance, со-

ставляет 79838 (из 138162 слов).

Из прагматических соображений изучение падежей ограничено субстантивами, т.е. словами,

играющими роль существительного. Хотя причастия, прилагательные и даже артикль могут упот-

ребляться вместо существительных, наиболее часто субстантивами являются существительные и

местоимения. Всего в НЗ субстантивированно около 50000 слов.

28956

19869

16703

7636

6674

5000

10000

15000

20000

25000

30000

35000

ɋɭɳɟɫɬɜɢɬ. Ⱥɪɬɢɤɥɶ Ɇɟɫɬɨɢɦ. ɉɪɢɥɚɝɚɬ. ɉɪɢɱɚɫɬɢɹ

54 Экзегетический синтаксис Нового Завета

Во-первых, грамматисты расходятся во мнениях по данному вопросу (хотя боль-

шинство придерживается сегодня пятипадежной системы). Само по себе это не

обязательно имеет значение. Но тот факт, что учебники по грамматике и коммента-

рии используют два различных подхода, может сбить с толку, если рассматривае-

мое явление не

будет осмыслено как следует

. (См. ниже Таб. 2, где сравниваются

названия падежей в двух данных системах).

Во-вторых, основная разница этих двух систем заключается в подходе к опреде-

лению. Восьмипадежная система определяет падеж, исходя из функции, а пятипа-

дежная система определяет падеж, исходя из формы.

В-третьих, подобное различие в определениях может, до некоторой степени, пов

лиять на герменевтику. В обеих системах у рассматриваемого существительного в

каком-либо тексте Писания можно увидеть только один падеж. В восьмипадежной

системе, поскольку падеж скорее определяется функцией, чем формой, видеть

только один падеж – значит видеть только одну функцию. Но в пятипадежной сис-

теме, поскольку падеж определяется формой, а не функцией, падеж рассматривае

мого слова иногда может иметь более одной функции. (Хорошим примером гер-

меневтической разницы этих систем может послужить Мар. 1:8: evgw. evba,ptisa

u`ma/j u[dati( auvto.j de. bapti,sei u`ma/j evn pneu,mati a`gi,w| [Я крестил вас в воде, Он

же будет крестить в Духе Святом]

. Следуя восьмипадежной системе мы должны

рассматривать слово u[dati, как стоящее либо в инструментальном, либо в местном

падеже, но не в том и другом одновременно. В пятипадежной системе возможно

рассматривать u[dati одновременно и как средство, и как среду, в которой Иоанн со-

вершал крещение. [Таким образом, его крещение, возможно, осуществлялось одно-

временно

и посредством воды, и в воде]. Подобный подход применим к совершае-

мому Христом крещению evn pneu,mati, с которым связаны некоторые богословские

вопросы в 1 Кор. 12:13

Итак, истинная значимость

вопроса о падежных системах является герменевти-

ческой. В восьмипадежной системе существует склонность к четко обозначенной

функции, а в пятипадежной системе остается достаточно свободы, чтобы увидеть,

Восьмипадежой системы придерживаются Robertson, Dana-Mantey, Summers, Brooks-Win-

bery, Vaughan-Gideon и немногие другие. Почти все остальные (будь то учебники новозаветно-

го или классического греческого языка) придерживаются пятипадежной системы. Любопыт-

но, что обычно сторонники восьмипадежной системы являются южными баптистами (влия-

ние А. Т. Робертсона – наиболее вероятная причина популярности восьмипадежной системы в

данной деноминации).

Хотя в большинстве манускриптов перед u[dati стоит evn (например, в A [D] E F G L P W S

1, 13

28 565 579 700 1241 1424 Byz), это может быть поздней вставкой. На наши рассуждения это

никак не влияет.

Мы рассмотрим этот текст в главе, посвященной предлогам.

Это не означает, что вопрос решается герменевтикой, хотя она, несомненно, играет роль при

принятии решения. Современные библейские исследования показывают, что автор мог иногда на-

меренно писать двусмысленно. Случаи двойного предназначения, sensus plenior (понимаемого

традиционно), каламбуров, игры слов в НЗ – все это говорит в пользу данного факта. Полное ис-

следование данного вопроса еще предстоит

осуществить. Но см. докторскую диссертацию Saeed

Hamidkhani, “Revelation and Concealment: The Nature and Function of Ambiguity in the Fourth Gos-

pel” (Cambridge University, 1996).

Падежи. Введение 55

что автор употребляет определенную форму для передачи более полного значения,

чем это возможно при наличии лишь одной функции.

I. Восьмипадежная система

А. Аргументы “за”

Два аргумента используются в поддержку восьмипадежной системы –

один исторический, другой лингвистический. Во-первых, с точки зрения

сравнительной филологии (т.е. сравнения лингвистических явлений в од-

ном языке с аналогичными явлениями в другом), поскольку санскрит яв-

ляется старшей сестрой греческого языка, и поскольку в санскрите было

восемь падежей, греческий также должен иметь восемь

падежей. Во-вто-

рых, “данное заключение также основано на весьма очевидном факте, что

падеж является вопросом скорее функции, чем формы”

Б. Аргументы “против”

Во-первых, исторический аргумент по своему характеру является диа-

хроническим, а не синхроническим. То есть, происходит обращение к ран-

нему употреблению (в данном случае, к другому языку!), что имеет сла-

бое или вообще не имеет никакого отношения к рассматриваемой ситуа-

ции. Но то, как люди понимали свой язык, гораздо более определяется

современным им употреблением, чем историей

. Более того, обращение к

таким древним языкам как санскрит происходит на основании форм, в то

время как применение результатов к греческому языку происходит в рам-

ках функции

. Лучшей параллелью было бы то, что и в санскрите, и в гре-

ческом языке падеж является вопросом скорее формы, чем функции. До

наших дней сохранилось мало (если они вообще есть) фрагментов прото-

греческого или раннегреческого языка, которые бы свидетельствовали о

существовании более чем пяти падежных форм

Во-вторых, “весьма очевидный факт”, что падеж является вопросом

скорее функции, чем формы, не так уж и очевиден для тех, кто не является

поборником восьмипадежной системы. И это еще не все. Если падеж

действительно является вопросом только функции, тогда в греческом язы-

Dana-Mantey, 65.

Осознание преимущества синхронии перед диахронией является одним из величайших до-

стижений современной лингвистики (см. F. de Saussure, Cours de linguistique générale [Paris: Payot,

1916]). Эта работа была переведена на английский язык под названием Course in General Linguis-

tics (New York: Philosophical Library, 1959). Обсуждение синхронии приведено на стр. 101-190.

О восьми падежных формах в санскрите см. W. D. Whitney, A Sanscrit Grammar, Including

Both the Classical Language, and the Older Dialects, of Veda and Brahmana, 3d ed. (Leipzig: Breitkopf

& Härtel, 1896) 89 (§ 226), 103-5 (§ 307).

В разделе “Греческость греческого языка” Палмер отмечает, что согласно даже самым ран-

ним письменным свидетельствам одной из отличительных черт греческого языка было наличие

пяти падежных форм: “В морфологии существительного наиболее поразительным нововведением

в греческом было сокращение восьми индоевропейских падежей до пяти…” (L .R. Palmer, The

Greek Language [London: Faber & Faber, 1980] 5).

56 Экзегетический синтаксис Нового Завета

ке должно быть более сотни падежей. Один только родительный падеж

обладает десятками функций

В. Педагогическая ценность

Единственный плюс восьмипадежной системы состоит в том, что с по-

мощью восьми падежей можно более ясно увидеть коренную идею каждо-

го падежа

(хотя здесь имеется множество исключений), в то время как в

пятипадежной системе это сделать сложнее. Восьмипадежная система

особенно полезна при запоминании отличий между родительным, датель-

ным и винительным падежами времени.

II. Определение падежа в пятипадежной системе

Падеж является флективным изменением существительного

, которое свя-

зано с осуществлением различных синтаксических функций или установлени-

ем связей с другими словами.

Или, попросту говоря, падеж является вопросом формы, а не функции. Каж-

дый падеж имеет одну форму и множество функций.

Таб. 2. Сравнение пятипадежной и восьмипадежной систем

Если допустить, что пятипадежная система является правильной, на основе

только формальных черт мы можем теперь определить, сколько каких падежей

встречается в Новом Завете. В рамках пятипадежной системы раскладка такова:

Необходимо отметить, что начинать с семантических категорий – все равно, что ставить те-

легу впереди лошади. Синтаксис должен с самого начала основываться на исследовании и интер-

претации структур. Начинать с семантики – значит искажать данные. (Смотри обсуждение этого

вопроса в разделе “Подход к синтаксису в данной книге”).

Фактически, большая часть нашей систематизации употребления падежей основана на таких

коренных идеях. Так, например, глава, посвященная родительному падежу, содержит раздел под

названием “Адъективный родительный падеж” и раздел “Отделительный родительный падеж”.

Формально, падеж, конечно же, может быть не только у существительного. Однако, из праг-

матических соображений, обсуждение падежей сфокусировано на существительных и других суб-

стантивах, поскольку падежи прилагательных и иных определений “цепляются” за падеж суб-

стантива и не несут независимого значения.

Пятипадежная система Восьмипадежная система

Именительный Именительный

Родительный Родительный

Отделительный (или аблатив)

Дательный Дательный

Местный (или локатив)

Инструментальный (или орудийный, творительный)

Винительный Винительный

Звательный Звательный

Падежи. Введение 57

Именительный

:24618

Родительный

:19633

Дательный

:12173

Винительный

:23105

Звательный

:317

Всего:79846

Именительный падеж: 7794 существительных, 3145 местоимений, 6009 артиклей, 4621 при-

частий, 3049 прилагательных.

Родительный падеж: 7681 существительных, 4986 местоимений, 5028 артиклей, 743 причас-

тий, 1195 прилагательных.

Дательный падеж: 4375 существительных, 3565 местоимений, 2944 артиклей, 353 причас-

тий, 936 прилагательных.

Винительный падеж: 8815 существительных, 5009 местоимений, 5889 артиклей, 957 причас-

тий, 2435 прилагательных.

Звательный падеж: 292 существительных, 0 местоимений, 0 артиклей, 1 причастие, 24 прила-

гательных. Приведенные данные были основаны на текущей версии acCordance, впрочем, эта

программа некорректно интерпретирует звательный падеж, так как все слова в именительном па-

деже, употребленные как обращение, толкуются как слова в звательном падеже. К тому же, пос-

кольку нет отличия в форме между существительным

во множественном числе именительного па-

дежа и существительным во множественном числе звательного падежа, здесь нужно принять син-

таксическое решение (конечно же, совершенно произвольное). Все слова во множественном числе

в подобных случаях acCordance рассматривает, как стоящие звательном падеже, а мы – в имени-

тельном. (Также мы рассматривали все несклоняемые существительные как слова в

именитель-

ном падеже, употребляемые для обращения).

Существует расхождение в восемь слов между двумя приведенными в этой главе наборами

данных, полученными с помощью acCordance: 79838 и 79846. Как мы уже отмечали ранее,

acCordance не является совершенным инструментом, но его точность все же чрезвычайно высока

(в данном случае – 99,99%).

ИМЕНИТЕЛЬНЫЙ ПАДЕЖ

Обзор употребления именительного падежа

Основные способы употребления именительного падежа ...................................60

I. Именительный падеж подлежащего .....................................................................60

II. Именительный падеж именной части сказуемого

(именительный предикативный) ...........................................................................62

III. Именительный падеж простого приложения.......................................................71

Грамматически независимое употребление именительного падежа .................72

I. Именительный самостоятельный..........................................................................72

II. Именительный падеж представления (nominativus pendens)..............................74

III. Именительный падеж вставных конструкций .....................................................75

IV. Именительный падеж поговорок...........................................................................77

V. Именительный падеж вместо звательного падежа..............................................78

VI. Именительный падеж восклицания ......................................................................82

Именительный

падеж на месте косвенных падежей .............................................84

I. Именительный падеж наименования....................................................................84

II. Именительный падеж в приложении к косвенным падежам .............................85

III. Именительный падеж после предлога ..................................................................86

IV. Именительный падеж для обозначения времени.................................................87

Избранная библиография

Abel

Grammaire

, 165-67;

BDF

79-82 (§143-45, 147);

Brooks

Winbery

, 4-7, 59;

Dana-Mantey

, 68-71 (§83);

Goetchius

Language

, 45-46;

Funk

Intermediate Greek

395-404 (§530-37), 709-10 (§885-86);

Hoffmann-von Siebenthal

Grammatik

, 214-16;

L. C. McGaughy

Toward a Descriptive Analysis of

Ei=nai

as a Linking Verb in New Tes-

tament Greek

(Missoula, Mont.: Society of Biblical Literature, 1972);

Matthews

Syntax

96-120;

Moule

Idiom Book

, 30-31;

Moulton

Prolegomena

, 69-71;

Porter

Idioms

83-87;

Radermacher

Grammatik

, 118-19;

Robertson

Grammar

, 456-61;

Smyth

Greek

Grammar

, 256-57 (§906-18);

Turner

Syntax

, 34, 230-31;

Young

Intermediate Greek

9-15;

Zerwick

Biblical Greek

, 9-11 (§25-34).

Введение. Особенности

непосредственного

значения

Именительный падеж – это падеж наименования. Греки называли его “именую-

щий падеж”, поскольку слово в именительном падеже часто называет главную те-

му предложения. Семантически главная тема предложения, конечно же, очень по-

хожа на синтаксическое подлежащее, хотя они и не всегда идентичны

. Так что на-

иболее распространенным использованием именительного падежа является упот-

Именительный падеж 59

ребление его в качестве падежа подлежащего

. Именительный падеж

встречается в

Новом Завете чаще других падежных форм, хотя винительный и родительный не

слишком отстают от него.

Рис. 3. Частотность падежей в Новом Завете

Термин “непосредственный” будет употребляться на протяжении всей этой книги в отноше-

нии характерных черт рассматриваемых морфологических категорий (таких как именительный

падеж, настоящее время, сослагательное наклонение и т.д.) и должен пониматься в смысле харак-

теристики их идеальной составляющей. Другими словами, элементами непосредственного значе-

ния являются те свойства, которые имеет, скажем, настоящее

время, когда нет никакого влияния

на его базовое значение (такого как контекст, лексическое значение глагола или другие граммати-

ческие характеристики: изъявительное наклонение и т.д.). Подробное обсуждение понятий “не-

посредственное значение” и “частные случаи употребления” см. в главе “Подход к синтаксису в

данной книге”.

Формально, тема предложения шире отдельного слова. Например, в предложении “Мальчик

подбросил мяч” грамматическим подлежащим является “мальчик”, но тема (или семантичес-

кий/логический субъект) может быть связана как с исполнителем (мальчик), так и с действием

(бросок мяча).

Гилдерслив приводит интересное замечание относительно того, почему в среднем роде нет

разницы в форме между именительным и винительным падежами: “Именительный падеж под-

разумевает лицо или олицетворение… Это является причиной, почему в среднем роде нет [фор-

мы] именительного падежа, и свободное олицетворение абстрактных существительных, будучи

чуждым для простого, практичного, прозаического стиля, было бы

родным для поэзии, для фи-

лософии” (B. L. Gildersleeve, “I. – Problems in Greek Syntax,” AJP 23 [1902] 17-18). То есть, под-

лежащее предложения часто, или даже как правило, является исполнителем действия, и посему

личностно (предметы обычно не совершают волевых действий). Конечно, существует множест-

во исключений, но точка зрения Гилдерслива связана скорее с историческими корнями языка,

чем с его употреблением.

Раскладка такова: в Новом Завете из 24618 слов в именительном падеже 32% составляют су-

ществительные (7794), 24% – артикли (6009), 19% – причастия (4621), 13% – местоимения (3145)

и 12% – прилагательные (3049).

Ɋɨɞɢɬɟɥɶɧɵɣ

25%

Ⱦɚɬɟɥɶɧɵɣ

15%

ȼɢɧɢɬɟɥɶɧɵɣ

29%

Ɂɜɚɬɟɥɶɧɵɣ

< 1%

ɂɦɟɧɢɬɟɥɶɧɵɣ

31%

60 Экзегетический синтаксис Нового Завета

Частные способы употребления

Основные способы употребления

именительного падежа

I. Именительный падеж подлежащего

А. Определение

Субстантив

в именительном падеже часто является подлежащим лично-

го глагола

. Глагол может быть явно выраженным или подразумеваемым

И наоборот, подлежащее может быть скрытым, как бы “встроенным” в гла-

гол (например,

e;rcetai

означает “

он

приходит”). Данная категория упо-

требления именительного падежа является наиболее распространенной.

Б. Обсуждение

1. Связь с залогом глагола

Связь подлежащего с действием или состоянием, выражаемым гла-

голом, во многом определяется залогом глагола. Если залог

действи-

тельный

, то подлежащее осуществляет действие (например,

h=lqen o`

VIhsou/j eivj th.n VIoudai,an gh/n

[“пришел Иисус в Иудейскую землю”] –

Ин. 3:22); если залог

страдательный

, то действие совершается над

подлежащим (например,

o` no,moj evdo,qh

[“закон был дан”] – Ин. 1:17);

если залог

средний

, то подлежащее либо воздействует на себя, либо

действует для своей пользы, либо на подлежащем делается ударение

(например,

o` qeo.j evxele,xato

[“Бог избрал” (для Себя)] – Еф. 1:3-4).

“Субстантив” – это любое слово, функционирующее как существительное. Как мы уже отме-

чали во введении к разделу о падежах, существительные будут соответствовать этой роли более,

нежели другие слова. Но местоимения, прилагательные, причастия и даже иные части речи могут

выполнять функции существительного. Полноты ради следует отметить, что следующие формы

вполне подходят на роль

подлежащего: (1) существительное; (2) местоимение; (3) причастие (осо-

бенно с артиклем); (4) прилагательное (также обычно с артиклем); (5) числительное; (6) артикль

(а) с me,n или de,, (б) с предложным словосочетанием, (в) со словосочетанием в родительном паде-

же, (г) с наречием, (д) с практически любой другой частью речи, даже с личным глаголом (см. об-

суждение в главе

об артиклях); (7) инфинитив с артиклем или без него; (8) предлог + числитель-

ное; (9) целое придаточное предложение, даже если оно не содержит какого-либо морфологичес-

кого указания на то, что оно является подлежащим (такого как у придаточных предложений с i[na

или o[ti). См. Smyth, Greek Grammar, 256 ( 908); Young, Intermediate Greek, 11.

Личным мы называем любой глагол, одной из категорий которого является лицо. Так что гла-

гол в изъявительном, сослагательном, желательном и повелительном наклонении принимает под-

лежащее в именительном падеже, в то время как инфинитив и причастие формально не имеют ни-

какого подлежащего.

Наиболее часто подразумеваемым глаголом является глагол-связка, обычно eivmi, и обычно в

третьем лице. Другие глаголы также могут быть подразумеваемыми, хотя почти всегда только при

наличии данного глагола в предыдущем контексте.