Уоллас Д. Углубленный курс грамматики греческого языка

Подождите немного. Документ загружается.

Подход к синтаксису в данной книге 31

понимание синтаксиса является непременным условием для здравой экзе-

гезы, это не панацея от всех экзегетических проблем. Очень редко грам-

матика преподносит экзегету толкование на блюдечке с голубой каемоч-

кой. В большинстве случаев, чем лучше мы понимаем синтаксис Нового

Завета, тем короче становится наш список допустимых

толкований.

7. Различие между вероятностью и возможностью

Проводя историко-литературное исследование, мы имеем дело с вопросами

вероятности и возможности. Мы пытаемся восстановить значение не имея

всех данных. Это не точная наука. Ни один из найденных в литературе приме-

ров неповторим в первоначальных лабораторных условиях. В отличие от точ-

ных наук, в гуманитарных науках трудно показать ошибочность гипотезы

из-за

шатания в оценке уровня достоверности исследуемых данных (в нашем

случае речь идет о неоднозначности в текстах, с авторами которых нельзя про-

консультироваться)

. В частности, многие так называемые бесспорные приме-

ры могут быть для некоторых весьма спорными, и наоборот, те примеры, кото-

рые мы рассматриваем как спорные, могут быть очевидно бесспорными для

других. Но в литературе и лингвистике степень достоверности не обязательно

измеряется десятичными цифрами, а шаблонами и сложными образами. Наша

цель состоит не в

создании в пробирке способных к воспроизведению резуль-

татов, а скорее, во-первых, в обнаружении каких-либо лингвистических шаб-

лонов в существующей литературе и, во-вторых, в применении этих шаблонов

к экзегетически проблемным текстам.

Требовать, до того как будут сделаны какие-либо экзегетические выводы,

чтобы некая морфосинтаксическая структура всегда вписывалась в

ограничен-

ные рамки определенного семантического значения, – значит относиться к

странностям человеческого поведения так, как если бы оно следовало законам

физики. Тот факт, что некоторые приняли такой подход к изучению Библии

и/или лингвистики, не означает, что он приемлем.

Наоборот, необходимо отметить, что большинство неортодоксальных (как

богословских, так и экзегетических) представлений построены на том

, что

лишь возможно, но совсем другой вопрос, является ли это вероятными. Толь-

ко тот факт, что какой-либо вариант является в принципе возможным не озна-

чает, что он уместен в рассматриваемом тексте.

Карл Поппер, известный специалист по философии науки, писал, что в точных науках хоро-

шая гипотеза должна содержать утверждения, которые в принципе могут быть признаны неверны-

ми путем эмпирического наблюдения (Karl Popper, The Logic of Scientific Discovery [New York:

Basic, 1959] 40-42). Поскольку в большинстве случаев полная индукция является невозможной,

гипотеза не может быть окончательно подтверждена. Но хорошая гипотеза может быть опроверг-

нута. Этот принцип не менее важен и в гуманитарных науках (см. также N. Chomsky, Syntactic

Structures [The Hage: Mouton, 1957] 5), хотя его трудно применить на практике, поскольку наблю-

дения здесь являются как неповторимыми, так и более субъективными. Вот почему выборка ис-

ходных данных должна быть достаточно обширной, а семантика достаточно ясной, чтобы можно

было прийти к каким-либо

значительным синтаксическим умозаключениям.

32 Экзегетический синтаксис Нового Завета

8. Различие между преподнесением и действительностью

Одним из основных ключей к пониманию языка является признание того,

что не обязательно существует какое-либо соответствие между высказыва-

нием и действительностью. Если бы было иначе, то не было бы ни иронии, ни

романов

. К сожалению, подобное соответствие слишком часто подразумева-

ется изучающими Писание (как экзегетами, так и грамматистами). Например,

нередко изъявительное наклонение ошибочно принимают за наклонение дейс-

твительности. По этому поводу Робертсон точно подметил:

На самом деле, изъявительное наклонение преподносит нечто как истину, но не гаран-

тирует реальности. Согласно природе самого этого вопроса, только преподнесение

подлежит обсуждению. Ясный взгляд на данную особенность окажет существенную

помощь во всем. Изъявительное наклонение не имеет дело с реальностью (‘an sich’

Говорящий преподносит нечто как истинное… Правда это или нет – другой вопрос.

Большая часть неправды сказана в изъявительном наклонении

Аорист часто становится объектом подобных посягательств, по большей

части благодаря непониманию экзегетами грамматической терминологии вро-

де “пунктирный” или “точечное действие”. За подобными словами скрывается

вовсе не мысль о том, что аорист описывает действие, происходящее как бы в

некой точке (понятие, давшее начало “раз-и-навсегда” аористу), но эти терми-

ны означают, что

образ, рисуемый аористом, является пунктирным. Другими

словами, аорист преподносит нечто как фотоснимок действия

. Само действие

может быть повторяющимся, длительным, развивающимся и т.д., но аорист

воздерживается от подобных сложностей.

Таковы известные ошибки. Но это только верхушка айсберга. Если взгля-

нуть пошире, то грамматисты все еще продолжают рассуждать о некоторых

морфосинтаксических категориях – таких как сослагательное наклонение, или

mh, в вопросах, или условные предложения первого класса – как

о чем-то внут-

ренне связанном с точкой зрения на действительность со стороны говорящего.

Робинсон приводит следующий пример данного явления: “Одной из привлекательных черт

ядерных предложений является, как мы увидим, то, что они образуют пропозицию, так что предло-

жение ‘Она носила старое синее пальто’, кажется, выражает фактическое, поддающееся проверке

утверждение. Но что если это первое предложение в романе? Тогда оно не поддается проверке, но

разве оно

становится от этого экстраординарным? Наоборот, экстраординарно было бы начинать

повествование с чего-либо поддающегося проверке. ‘Однажды жила на свете одна очень старая злая

ведьма, и жила она в самой мрачной чаще леса’ – если вы прервете рассказчика словами, что такого

быть не может, и что ведьм вообще не существует, то вы впали в ‘видовую слепоту’, так как никем и

не утверждалось, что они

действительно

существуют” (Robinson,

New Grammarian's Funeral

, 48).

Подобный подход возможен в отношении многих персонажей рассказанных Иисусом притч.

На следующей странице Робинсон добавляет: “Трансформационная грамматика не может до-

казать (хотя это и подразумевается в ней общим подходом к изложению материала), что ирони-

ческие высказывания являются менее базовыми в языке, чем прямые высказывания. В одну линг-

вистическую истину я все же верю: я не могу представить себе языка, в котором нельзя сказать

что-либо с иронией”.

An sich – нем.: как таковой (прим. перев.)

Robertson, Grammar, 915.

Недавние исследования существенно прояснили этот вопрос, но здесь достаточно отметить,

что такое представление все же имело место среди грамматистов.

Подход к синтаксису в данной книге 33

Представление, что глагольный вид является субъективным, в то время как

Aktionsart – объективным, является еще одним примером того же явления, пос-

кольку часто полагают, будто Aktionsart более тесно связан с действительнос-

тью. Правда в том, что язык как таковой ничего не говорит нам ни о действи-

тельности, ни о взгляде говорящего на действительность. Фиксируется только

то, как говорящий или пишущий нечто преподносит. Так, для Робертсона ут-

верждать, что сатана использовал условное предложение первого класса при

искушении Христа (eiv ui`o.j ei= tou/ qeou/ в Лук. 4:3) потому, что “сатана знал,

что это является правдой”

, – значит сделать несколько ошибочных предполо-

жений относительно природы языка и его связи с действительностью.

Существует ли в данном случае какая-либо связь между языком и действи-

тельностью – решать не грамматистам. Атеист может отрицать, что любые

“слова Бога” в Писании имеют такую связь. Мои собственные убеждения, как

у верующего человека, определенно отличаются

. Однако даже для того, кто

принимает основные доктрины христианской веры, остается возможность ви-

деть в каноническом Писании употребление иронии, гиперболы и других ри-

торических приемов.

Robertson, Grammar, 1009.

2 Углубленный курс грамматики греческого языка

ЯЗЫК НОВОГО ЗАВЕТА

Обзор главы

В данной главе мы преследуем двоякую цель: (1) рассмотреть, как новозаветный

греческий вписывается в общую историю греческого языка (так называемое диа-

хроническое или внешнее изучение); (2) обсудить определенные вопросы, относя-

щиеся к новозаветному греческому самому по себе (так называемое синхроничес-

кое или внутреннее изучение). Не весь материал одинаково важен, часть можно

быстро просмотреть и

затем использовать для справок. Содержание главы выгля-

дит следующим образом (наиболее важные для студентов среднего курса разделы

выделены жирным шрифтом):

I. Корни греческого языка .........................................................................................35

II. Этапы развития греческого языка (диахрония) ...................................................36

А. Догомеровский греческий (до 1000 г. до н.э.) .............................................36

Б. Эпоха диалектов или классическая эра (1000–330 гг. до н.э.) ..................36

В. Греческий koinh, (330 г

. до н.э. – 330 г. н.э.).............................................37

Г. Византийский (средневековый) греческий (330–1453 гг.).........................37

Д. Современный греческий (с 1453 г. до наших дней) ....................................38

III. Греческий koinh, (синхрония) ................................................................................39

А. Терминология..................................................................................................39

Б. Историческое развитие...................................................................................39

В. Границы греческого koinh, .............................................................................40

Г. Изменения по сравнению с классическим греческим языком ...................40

Д. Виды греческого koinh, ................................................................................42

IV. Греческий язык Нового Завета..........................................................................45

А. Язык палестинского окружения................................................................46

Б. Место языка Нового Завета в эллинистическом греческом ................46

1. Суть проблемы ......................................................................................46

2. Предлагаемые решения .......................................................................47

3. Иной подход к проблеме ......................................................................49

4. Некоторые выводы...............................................................................51

5. Отдельные новозаветные авторы .....................................................52

Избранная библиография

A. W. Argyle, “Greek Among the Jews of Palestine in New Testament Times,” NTS

20 (1973) 87-89; M. Black, An Aramaic Approach to the Gospels and Acts, 3d ed. (Ox-

ford, 1967); BDF, 1-6 (§1-7); C. D. Buck, Introduction to the Study of the Greek Dia-

lects, 2d ed. (1928) 3-16, 136-40; C. F. Burney, The Aramaic Origin of the Fourth Gos-

pel (Oxford, 1922); E. C. Colwell, “The Character of the Greek of the Fourth Gospel…

Parallels from Epictetus” (Ph.D. dissertation, University of Chicago, 1930); G. A. Deiss-

Язык Нового Завета 35

mann, Bibelstudien (1895); idem, Light from the Ancient East (1923); J. A. Fitzmyer,

“The Languages of Palestine in the First Century A.D.,” CBQ 32 (1970) 501-31;

R. G. Hoerber, “The Greek of the New Testament: Some Theological Implications,”

Concordia Journal 2 (1976) 251-56; Hoffmann-von Siebenthal, Grammatik, 2-5;

G. Horsley, “Divergent Views on the Nature of the Greek of the Bible,” Bib 65 (1984)

393-403; P. E. Hughes, “The Languages Spoken by Jesus,” New Dimensions in New Tes-

tament Study (ed. R. N. Longenecker and M. C. Tenney; Grand Rapids: Zondervan,

1974) 127-43; A. N. Jannaris, Historical Greek Grammar; E. V. McKnight, “Is the

New Testament Written in ‘Holy Ghost’ Greek?”, BT 16 (1965) 87-93; idem, “The New

Testament and ‘Biblical Greek’,” JBR 34 (1966) 36-42; B. M. Metzger, “The Language

of the New Testament,” The Interpreter’s Bible (New York: Abingdon, 1951) 7.43-59;

E. M. Meyers and J. F. Strange, Archaeology, the Rabbis, and Early Christianity

(Nashville: Abingdon, 1981) 62-91, 92-124, 166-73; Moule, Idiom Book, 1-4; Moulton,

Prolegomena, 1-41; Moulton-Howard, Accidence, 412-85 (о семитизмах в НЗ);

G. Mussies, The Morphology of Koine Greek (Leiden: Brill, 1971); E. Oikonomos, “The

New Testament in Modern Greek,” BT 21 (1970) 114-25; L. R. Palmer, The Greek Lan-

guage (London: Faber & Faber, 1980); S. E. Porter, Verbal Aspect in the Greek of the

New Testament (Bern: Peter Lang, 1989) 111-56; idem, “Did Jesus Ever Teach in

Greek?” TynBul 44 (1993) 195-235; L. Radermacher, “Besonderheiten der Koine-Syn-

tax,” Wiener Studien (Zeitschrift für Klassische Philologie) 31 (1909) 1-12; Robertson,

Grammar, 31-75; L. Rydbeck, “What Happened to Greek Grammar after Albert Debrun-

ner?” NTS 21 (1975) 424-27; E. Schürer, The History of the Jewish People in the Age of

Jesus Christ (rev. and ed. by G. Vermes, F. Millar, M. Black; Edinburgh: T. & T. Clark,

1979) 2.29-80, особенно 74-80; J. N. Sevenster, Do You Know Greek? How Much

Greek Could the First Jewish Christians have Known? (Leiden: E. J. Brill, 1968);

M. Silva, “Bilingualism and the Character of New Testament Greek,” Bib 69 (1980)

198-219; Smyth, Greek Grammar, 1-4b; Turner, Insights, 174-88; idem, “The Literary

Character of New Testament Greek,” NTS 20 (1973) 107-114; idem, Syntax, 1-9; idem,

“The Unique Character of Biblical Greek,” Vetus Testamentum 5 (1955) 208-213; Zer-

wick, Biblical Greek, 161-64

I. Корни греческого языка

Какова связь греческого с остальными языками? Прослеживая определенные

черты различных языков (особенно стабильные лингвистические термины, на-

пример, названия частей тела), лингвисты способны определить, как языки соот-

носятся между собой генеалогически (например: tres [латынь], trei/j [греческий],

tryas [санскрит]). Часто утверждается, что хотя санскрит не является матерью

Данная библиография (как и другие, которые приведены в этой книге) не претендует на то,

чтобы быть исчерпывающей, она, скорее, рекомендуемая. (Представленная здесь библиография

более обстоятельная, чем другие, однако это обусловлено природой обсуждаемой темы). Ссылки

на наиболее часто цитируемые источники приведены в сокращенной форме (например, фамилия

автора или аббревиатура названия журнала), в отношении

подобных ссылок обращайтесь к спис-

ку сокращений.

36 Экзегетический синтаксис Нового Завета

греческого и латыни, он их старшая сестра. Все они восходят к ныне утерянному

индоевропейскому языку.

У праматери всех языков, по-видимому, было целых десять детей, каждый из ко-

торых стал в свою очередь родителем сравнительно большой языковой семьи. Од-

ним из этих детей был “протоиндоевропейский язык”, от

которого произошли гре-

ческий, латынь, романские языки, германские языки и т.д.

II. Этапы развития греческого языка

(диахрония)

Существует пять больших этапов в истории греческого языка

А. Догомеровский греческий (до 1000 г. до н.э.)

Еще в третьем тысячелетии до н.э. племена индоевропейцев вторглись в Гре-

цию. Естественные барьеры в конце концов привели к образованию несколько

диалектов. А именно, поселившиеся в разных местах люди были естественным

образом изолированы друг от друга, и в каждой местности развилось собствен-

ное наречие. К сожалению, в связи с недостатком сохранившихся

письменных

свидетельств, мы очень мало знаем об этом периоде греческого языка

Б. Эпоха диалектов или классическая эра (1000–330 гг.

до н.э.)

География и политика (например, независимость городов-государств) при-

вели к разделению греческого языка на несколько диалектов, из которых четы-

ре являлись преобладающими

. О других диалектах на сегодняшний день име-

ются лишь весьма незначительные письменные свидетельства

Основными диалектами

были эолийский (на котором сохранились только

поэтические произведения, например – Сапфо), дорийский (также сохранилась

только поэзия, наиболее известная – Пиндар и Феокрит), ионийский (встреча-

Сведения о многочисленных подэтапах приведены в Jannaris, 1-20.

Обсуждение истории протогреческого языка (особенно “Линейного Б”, который был соотне-

сен с протогреческим в 1952 г.) см. в Palmer,

The Greek Language

, 27-56. Древние надписи не содер-

жат явных свидетельств разделения на диалекты вплоть до XII в. до н.э.

Список из 18-20 диалектов приведен в Buck,

The Greek Dialects

Сохранившиеся надписи являют несколько иную картину. Действительно, мы можем исследо-

вать диалекты географически или литературно. Географически, существовало четыре основных

диалекта (аркадо-киприотский, западный [включающий дорийский и северо-западный], аттичес-

ко-ионийский [включающий аттический и ионийский], эолийский [включающий лесбийский – на-

званный по названию острова Лесбос – и беотийский]). Краткое обсуждение см. в Palmer,

The

Greek Language

, 57-58. Наш подход – литературный, имеющий дело с диалектами в плане сохра-

нившихся письменных свидетельств.

См. обсуждение в Smyth,

Greek Grammar

, 3-4, и Palmer,

The Greek Language

, 57-58.

Язык Нового Завета 37

ется у Гомера, Гесиода, Геродота и Гиппократа) и, в последствии наиболее

влиятельный, аттический.

Порождение ионийского, аттический был диалектом Афин в период “золо-

того века” классического греческого языка (V–IV вв. до н.э.). Во время золо-

той эры Афины являлись политическим и литературным центром Греции. Хо-

тя термин “классический греческий”

формально относится ко всем четырем

диалектам, обычно он служит обозначением аттического в следствие огромно-

го числа литературных трудов, написанных на этом диалекте. Аттический был

ясным, точным и прекрасным средством выражения

, с помощью которого бы-

ли созданы некоторые величайшие произведения мировой литературы: “На

нем были написаны комедии Аристофана, исторические труды Геродота и

Ксенофонта, речи Демосфена и философские труды Платона”

В. Греческий koinh, (330 г. до н.э. – 330 г. н.э.)

Когда первые племена индоевропейцев двинулись в Грецию, они, предполо-

жительно, говорили на одном языке. География и политика привели к его

дроблению на диалекты, которые вновь были объединены лишь на поле бит-

вы. Есть доля иронии в том, что первая военная кампания в третьем тысячеле-

тии до н.э. привела к смешению

языков, а последняя не только восстановила

лингвистическое единство, но и выковала новый язык, которому было предна-

значено стать Weltsprache (международным языком).

Койне был порожден завоеваниями Александра Македонского. Во-первых,

его солдаты, которые были как из Афин, так и из других греческих городов и

регионов, должны были общаться между собой. Такие тесные контакты

стали

тиглем для переплавки греческого языка, в котором неминуемо смягчались ос-

трые углы одних диалектов и терялись нюансы других. Во-вторых, завоеван-

ные города и колонии изучали греческий в качестве второго языка. К первому

веку до н.э. греческий стал lingua franca

во всем средиземноморском регионе

и за его пределами. Поскольку для большей части говорящих на греческом он

не был родным языком, это привело к дальнейшей потере тонких нюансов и

движению к большей эксплицитности (например, стало обычным повторение

предлога перед вторым существительным, тогда как в аттическом греческом

было достаточно одного предлога).

Г. Византийский (средневековый) греческий (330–1453 гг.)

1) Греческий койне трансформировался в византийский греческий, когда

произошло обращение Константина. Отменив эдикт Диоклетиана о пре-

следованиях христиан (303–311 гг.), Константин придал языку значитель-

ный религиозный оттенок. Был рожден церковный греческий язык.

Smyth, 4.

Metzger, 44.

Lingua franca

– букв. “язык франков”; язык международного общения (

прим. перев.

38 Экзегетический синтаксис Нового Завета

2) Когда империя разделилась на восточную и западную, греческий потерял

свой статус Weltsprache. Латынь использовалась на западе (Рим), гречес-

кий – на востоке (Константинополь).

Д. Современный греческий (с 1453 г. до наших дней)

В 1453 г. турки завоевали Византию. Греческий не был более изолирован от

остального мира. Ренессанс начался на Западе, когда туда бежали византийс-

кие ученые, прихватив попавшиеся под руку копии греческих классиков; Ре-

формация началась в северной Европе, когда христианские ученые (такие как

Эразм и Лютер) познакомились с новозаветными греческими манускриптами.

Тем не менее

, хотя греческий выбрался с Востока, Европа туда не проникла.

Можно сказать, что древнегреческая литература вывела в конце концов Евро-

пу из темных веков, но Европа не оказала влияния на живой язык. Турки на

долгое время (то есть до 1820 г., когда греки восстали против турок и вернули

себе свободу) отрезали Восток от

остальной Европы, тормозя развитие языка.

Как следствие этого, “современная греческая речь не отличается существенно

от разговорного византийского языка и, таким образом, напрямую связана с

разговорным koinh,”

. Проводя аналогию, Хербер указывает, что “греческий

язык претерпел меньше изменений за три тысячи лет, чем английский со вре-

мен Чёсера (?1340–1440 гг.) или ‘Беовулфа’ (VIII в.)…”

На сегодня существует два варианта греческого языка.

1. Кафаревуса (kaqareu,ousa = “литературный язык”)

Кафаревуса – это, на самом деле, не результат исторического развития

языка, но “книжный греческий”, или искусственная попытка воскресить

аттический диалект в наше время. Моултон саркастически замечает, что

“он настолько же полезен, насколько полезен Фёлапюк

для изучения

эволюции языков”, и “это гораздо большее месиво, чем то, что получи-

лось бы при объединении Синевулфа

и Киплинга”

2. Димотики (dhmotikh,)

Димотики – это разговорный язык современной Греции, “прямой пото-

мок койне”

Robertson, 44.

Hoerber, 253.

Фёлапюк – первый искусственный язык, изобретенный в 1879 г. германским священником

Дж. М. Шлейером, желавшим создать универсальный международный язык (

прим. перев.

Синевулф – автор (или авторы) нескольких англо-саксонских поэм религиозного содержания,

живший, скорее всего, в IX в. (

прим. перев.

Moulton,

Prolegomena

, 26.

BDF

, 2, n. 1 (§ 3).

Язык Нового Завета 39

III. Греческий koinh,

(синхрония)

А. Терминология

Koinh, – форма женского рода прилагательного koino,j (“общий”). Женский

род используется потому, что koinh, является (подразумеваемым) определе-

нием к dia,lektoj, существительному женского рода (второе склонение). Си-

нонимами “койне” являются термины “общий греческий язык” или, чаще,

“эллинистический греческий” (последний термин обычно подразумевает,

что греческий является вторым языком, то есть, говорящий

на нем был элли-

низирован [ср. Деян. 6:1]).

Как Новый Завет, так и Септуагинта считаются субстратом койне. (Однако

Септуагинта настолько семитизирована – поскольку, на самом деле, она явля-

ется переводом на греческий – что ее обычно выделяют в отдельный класс).

Б. Историческое развитие

Восемь интересных исторических фактов связано с эллинистическим гре-

ческим языком:

1. Золотая эра греческой литературы, фактически, закончилась со смертью

Аристотеля (322 г. до н.э.).

2. Койне был рожден во время завоеваний Александра Македонского.

3. Первыми на эллинистическом греческом языке заговорили солдаты Алек-

сандра, которые прибыли из всех регионов Греции. Таким образом, армия

оказала

выравнивающее влияние.

4. В дальнейшем, по мере того как, благодаря победам Александра, возника-

ли новые колонии, язык развивался в качестве второго языка у завоеван-

ных народов. Таким образом, завоевания придали греческому языку все-

общий характер.

5. Койне вырос в основном из аттического греческого (который, как вы пом-

ните, был диалектом “золотой эры

” Греции), так как это был диалект

Александра. Но на него также оказывали влияние другие диалекты, на ко-

торых говорили солдаты Александра. “Эллинистический греческий явля-

ется компромиссом между правами сильного меньшинства (аттический) и

слабого большинства (другие диалекты)”

6. Однако этот новый диалект не стоит воспринимать как испорченный ат-

тический. Он был не загрязнением чистого золота классического гречес-

кого языка, но более практичным сплавом, предназначенным для широ-

ких масс

Moule, 1.

Ibid.

40 Экзегетический синтаксис Нового Завета

7. Он стал к I в. н.э. lingua franca всей римской империи

8. Когда именно койне стал койне?

Хотя койне родился в 330 г. до н.э., это было его физическое, а не линг-

вистическое рождение. Не стоит думать, что внезапно, с завершением

последней битвы Александра все начали разговаривать на греческом кой-

не! (Вспомните, что когда Александр завоевывал мир, в Греции все еще

сохранялись ее

диалекты). Как в и случае новорожденного младенца, ко-

торый не способен сразу же говорить, потребовалось некоторое время,

прежде чем койне обрел свою форму.

В. Границы греческого koinh,

1. Время

Грубо говоря, с 330 г. до н.э. по 330 г. н.э., или от завоеваний Алексан-

дра до переноса столицы римской империи из Рима в Константинополь.

Со смертью Аристотеля в 322 г. до н.э. классический греческий, как жи-

вой язык, стал постепенно исчезать. Койне находился на пике своего раз-

вития с I в

. до н.э. по I в. н.э.

2. Место

Главное, что греческий стал всеобщим языком. Поскольку во дни Алек-

сандра были основаны колонии, и поскольку греки продолжали править,

греческий язык продолжал процветать в иных странах. Даже когда Рим

стал в I в. до н.э. основной силой в мире, греческий не прекратил свое

проникновение в дальние земли. (Это происходило во многом благодаря

римской политике ассимиляции уже существующих культур, вместо раз-

рушения и замены). Как следствие, даже когда Рим обрел абсолютную

власть, латынь не стала lingua franca. Греческий так и оставался всеобщим

языком, по крайней мере вплоть до конца первого века. Примерно со вто-

рого века в Италии, а затем и на Западе в целом, стала

доминировать ла-

тынь (среди простого народа), тогда как Константинополь стал столицей

римской империи. Так что был лишь краткий период, когда греческий яв-

лялся всеобщим языком.

Г. Изменения по сравнению с классическим греческим

языком

Коротко говоря, греческий стал проще. Что касается морфологии, язык поте-

рял одни элементы, сократил употребление других и заменил сложные формы

более часто встречающимися конструкциями. Стали предпочтительны более

короткие, простые предложения. Некоторые синтаксические тонкости были

См., прежде всего, Porter, “Did Jesus Ever Teach in Greek?” 205-23 (стр. 205-9 посвящены опи-

санию греческого как

lingua franca

римской империи; стр. 209-23 посвящены собственно греческо-

му языку в Палестине).