Тарасов Н.Н. Методологические проблемы юридической науки

Подождите немного. Документ загружается.

20 Глава 1. Социокультурные основания...

основываясь на его постулатах, фактически перестала быть наукой, имеют

свои основания

. Однако, как бы сегодня ни оценивался марксизм

относительно его идеалов и ценностей или теоретической состоятельности

он продолжает оставаться одной из самых мощных интеллектуальных

традиций. И в этом смысле (безотносительно к содержательной оценке, т.е.

формально), советское правоведение «в лице марксизма» имело

фундаментальное методологическое обеспечение. Таким образом, в

существовавшей социокультурной ситуации марксистская теория права и

советская юридическая практика вполне справлялись со своими задачами и

без критически ориентированной философско-методологической рефлексии.

Второй момент касается понимания смысла утверждения о формальном,

декларативном отношении советских исследователей права к

методологическим постулатам марксизма. Имеется в виду, что в большинстве

отдельно взятых научных трудов того времени следование марксистской

методологии ограничивалось декларацией марксистско-ленинского учения

как методологической основы исследования и воспроизведением ряда

«подтверждающих» цитат из трудов классиков марксизма-ленинизма и

документов партии. Профессиональное же содержание работ, особенно

посвященных традиционной юридической проблематике, строилось, скорее,

на устоявшихся правовых представлениях, восходящих еще к римскому

праву, классической юридической догме, сохранившейся, преимущественно,

в цивилистике. Отсюда, содержательные результаты советского позитивного

правоведения далеко не всегда однозначно соотносилось с марксистскими

методологическими «провозглашениями». Именно поэтому многие

достижения нашей юридической мысли, в том числе и в области общей

теории права, сохранили свое значение и в современных условиях

См., напр.: Раянов Ф.М. Теория государства и права. Уфа, 1998. С. 4.

Вариант такого анализа см.: Нерсесянц В.С. Философия права. М.,

1988.

По-иному оценивает существовавшее положение дел В.М.Сырых.

«В этих условиях казалось, - пишет автор, - что любой вывод советского

правоведа, подкрепленный одной или несколькими цитатами из работ

основоположников, и является последним что ни на есть подлинно научным

словом о праве. Все, что лишено опоры на цитаты их классиков или решения

очередного съезда партии либо пленума ее Центрального Комитета - это от

лукавого, антинаучно и за пределами марксистско-ленинского

правоведения». Сырых В. М. Указ. соч. С.21.

1.1. Философско-методологические основания... 21

Такое положение вещей кажется достаточным основанием для

утверждения о существовании в советской юридической науке областей

исследования, развивавшихся на основе собственных многовековых

традиций правоведения и относительно эмансипированных от

непосредственного методологического диктата официальной марксистской

философии

Относительно ряда традиционных общетеоретических вопросов кажется

довольно сходным, правда, с несколько иным оценочным отношением,

наблюдение В.М.Сырых. «В советском варианте общей теории права, -

замечает исследователь, - влияние марксизма более или менее явственно

ощущалось лишь при трактовке вопросов, связанных с причинами и

закономерностями возникновения права, его историческим развитием,

типологией и классовой природой. Остальные проблемы общей теории права

(источники, система права, правоотношения, реализация права,

правонарушение, юридическая ответственность и др.) интерпретировались с

традиционных позитивистских позиций, основанных на главном постулате

позитивизма, что позитивный закон и есть действительное, единственно

возможное реальное право»

. С методологических позиций, данная

констатация привлекает внимание и тем, что служит поводом для оценки

марксизма и позитивизма как противостоящих гносеологических установок

правовой науки, конкурирующих подходов к праву, несовместимых в рамках

одной теоретической дисциплины. «Но можно ли, - задается в связи с этим

риторический вопрос, - такое эклектическое соединение марксизма с

позитивизмом, конгломерат принципиально противоположных правовых

учений всерьез воспринимать и выдавать за подлинную науку, за систему

объективных, подлинно научных знаний о предмете общей теории права?

Советские авторы не только полагали, что можно, но и неукоснительно

верили в это»

Представляется, что в данном случае автор пожертвовал

справедливостью оценки в пользу ее эффектности. Далеко не всегда

подкрепленные цитатами, идеи и выводы конкретных исследований

рассматривались нашим научным сообществом как подлинно научное слово

о праве. Достаточно вспомнить, например, известную дискуссию 70-х годов о

хозяйственном праве.

"Напомним, что мы рассуждаем здесь методологически и, в этом

смысле, формально. Поэтому вопрос о правомерности определения

советского марксизма как «подлинного» здесь не существен.

Сырых В.М. Указ. соч. С. 17.

Там же.

22 Глава 1. Социокультурные основания...

Касательно приведенного понимания позитивистских приоритетов

советской теории права в области специально-юридической проблематики,

методологической конкуренции позитивизма и марксизма представляются

уместными некоторые уточнения. В частности, полезно уточнить понимание

позитивизма юридической науки и возможности его сосуществования с

марксистским учением о праве.

Отчетливое присутствие позитивистской традиции в нашей науке, как и

всей европейской правовой мысли, бесспорно

. Достаточно широкий круг

вопросов, касающихся соотношения позитивизма с основными правовыми

доктринами (в том числе с марксистской) рассматривает, например,

французский правовед Жан-Луи Бер-жель

. В логике наших рассуждений

оправданно ограничиться только одним - различением в сфере права

позитивизма как фундаментальной гносеологической идеи правовой науки и

позитивизма как установки практически ориентированного корпоративного

юридического сознания

. Условно говоря, это различение между

позитивизмом в науке права и позитивизмом в юридической профессии,

который возникает значительно раньше первого и к научному познанию

права, строго говоря, не относится.

Обращения к такому разграничению в рамках обсуждения

гносеологических проблем юридической науки встречаются, например,

" По оценке Н.Н.Алексеева, правоведение конца XIX - начала XX века

«превратило теорию положительного права в своеобразную философию».

АлексеевН.Н. Указ. соч. С. 140.

См.: Бержель Ж.-Л. Общая теория права. Пер. с фр. М., 2000. С. 47 и

след.

Преследуя цель установить «различия между юридическим и научным

позитивизмом, чтобы потом установить различия между социологическим и

другими формами научного позитивизма», Ж.-Л. Бержель пишет:

«Позитивизм правовой (юридический) состоит в том, чтобы признавать в

качестве ценностей только нормы позитивного права и сводить любое право

к нормам, действующим в данную эпоху и в данном государстве, не обращая

внимания на то, справедливо это право или нет. Тогда право предстает

некоей

автономной дисциплиной, отождествляемой с волей государства,

выражением которого такое право и является». Там же. С. 48. В отличие от

юридического позитивизма, замкнутого на право как автономную

дисциплину,

позитивизм научный, по мысли исследователя, воплощается в доктринах,

рассматривающих право в связи с историей, экономикой или социологией

и изучающих его с использованием методик соответствующих наук. См.:

Там же. С. 51.

1.1. Философско-методологические основания... 23

у российских юристов начала XX века. В частности, специальная постановка

данного вопроса обнаруживается у Ф.В.Тарановского, который, характеризуя

становление позитивной юридической науки в духе Опоста Конта, считает

принципиальным отличать ее от позитивной догматической юриспруденции.

Обращая внимание на неоднозначное употребление в сфере юриспруденции

термина «положительный» (позитивный), исследователь замечает, что наряду

с его новым гносеологическим и методологическим смыслом, «у юристов

издавна существовало свое профессиональное понятие положительности»

Прежде всего, данным термином юристы изначально противопоставляли

право официально установленное, действующее в пределах конкретного

государства, «праву естественному, как не действующему, не установленному

и не признанному государственной властью, постулируемому (выставляемому

в качестве требования) разумом»

. Такое профессионально-юридическое

понимание «положительности», указывает автор, еще с XVII века

реализовалось юриспруденцией, «которая занималась разработкой

действующего права для целей его практического применения в суде» и

противопоставляла себя школе естественного права

. Таким образом,

позитивная юриспруденция противопоставляет себя школе естественного

права как прикладную, сугубо профессиональную деятельность юридического

мышления, непосредственно обеспечивающую юридическую практику. Сам

Ф.В.Тарановский весьма однозначен в отношении обсуждаемого различения.

«Положительная юриспруденция, - пишет он, - не исследует правовых явлений

в научном смысле; она только приспособляет наличный материал

действующего права путем толкования и систематизации для практического

его применения. Позитивная наука о праве делает положительное право

предметом своего исследования, выясняет его происхождение и связь со всеми

остальными сторонами общественной жизни. Положительная догматическая

юриспруденция служит для науки о праве только материалом, но не

тождественна с нею»

. Нетрудно заметить, что, производя указанное

различение, Ф.В.Тарановский главным образом преследует цель показать

осознание юристами своей науки в духе позитивизма как исторический этап

ста- ^

Тарановский Ф.В. Учебник энциклопедии права. Юрьев, 1917. С. 42.

Там же. С. 43.

См.: Там же.

Там же.

24 Глава 1. Социокультурные основания...

новления научного правосознания, связанный с философско-мето-

дологическими разработками О.Конта, чтобы предостеречь современников от

устаревшего понимания гносеологических задач правоведения. Однако оно

поддается и иным интерпретациям. Различение позитивизма как установки

профессионального юридического сознания на прикладные разработки

практики официально действующего в стране права и как гносеологической

установки юридической науки дает для методологического исследования

некоторые дополнительные возможности. В частности, это позволяет более

определенно рассмотреть черты правоведения, присущие любой науке,

научному познанию, а значит, полнее выявить и его гносеологические

особенности, методологическое своеобразие. Кроме того, дает

дополнительное основание для отдельных исследований сформировавшейся в

тысячелетней истории права и восходящей еще к римской юриспруденции

собственной деятельности юристов как профессиональной юридической

культуры, как сферы юридического

мышления.

Сказанное не означает, что юридический позитивизм как

гносеологическая установка правоведения и как практическая установка

профессионального сознания должны рассматриваться изолированно.

Прежде всего, позитивистские установки в научном и собственно

юридическом смыслах, как правило, тесно переплетаются в конкретных

юридических исследованиях. Наиболее распространено, в этом плане,

отношение юристов к нормам научного исследования и профессиональным

соображениям как аргументам равного статуса, выражающееся, например, в

обосновании содержательной идеи, наряду с правилами логики,

положениями действующего законодательства и практической стороной

дела

. Такое положение дел яв-

См., напр.: Красавчиков О.А. Гражданские организационно-правовые

отношения // Антология уральской цивилистики. 1925 -1989. М.,

2001. С. 158-159.

Весьма характерно в этом плане следующее высказывание

Г.П.Новоселова. Рассматривая логические основания классификации

объектов преступления, автор пишет: «Подобного рода трактовка

«непосредственного» объекта преступления породила конструкции, которые,

хотя формально и не вступают в очевидное противоречие с исходным

тезисом, явно имеют «налет» искусственности и схоластичности и, самое

главное, ничего не дают для практики применения уголовно-правовых

норм». Новоселов Г.П. Учение об объекте преступления. Методологические

аспекты. М., 2001. С. 24.

1.1. Философско-методологические основания... 25

дяется, судя по всему, одной из особенностей научного правосознания и

имеет свои культурные основания

Кроме того, оформившиеся в философской рефлексии XIX века

позитивистские установки научного познания попали в юриспруденции на

благоприятную почву именно юридического позитивизма. Генерализация же

юридического позитивизма уже в качестве фундаментальной

гносеологической установки инициировала, например, становление одного

из наиболее радикальных проявлений позитивистской идеологии в

правоведении, иногда именуемого-«легизм». В трактовке В.С.Нерсесянца

«теоретико-познавательный интерес легизма полностью сосредоточен на

действующем (позитивном) праве. Все, что выходит за рамки эмпирически

данного позитивного права, все рассуждения о сущности права, идее права,

ценности права и т.д. позитивисты отвергают как нечто метафизическое,

схоластическое и иллюзорное, не имеющее правового смысла и значения»

Справедливости ради следует заметить, что позитивистская

методология в юридической науке, должна соотноситься не только с

традицией Юридического позитивизма. Фактически прямой реализацией

идеи О.Конта, рассматривавшего юридическую науку в рамках социологии,

явился так называемый «юридический социологизм». Характеризуя его

становление, Н.Н.Алексеев писал: «Юридический социологизм, как научный

метод, превращается в философию путем поднятия вывода, утверждающего

простую опытную связь между правом и обществом, на степень истины,

утверждающей, что в связи этой обнаруживается какая-то высшая

логическая необходимость. Философствующие социологи склонны

утверждать, что связь между правом и обществом есть связь эйдетическая,

что право нельзя мыслить без общества, что сущность права определяется

его социальной природой»

. Характеристика, кстати, вполне соотносимая с

методологическими представлениями советского правоведения.

Обратимся, однако, к позитивизму юридической науки в его наиболее

распространенном понимании. Здесь, как упоминалось, принципиальной

характеристикой позитивистской позиции в плане гносеологической

установки является не столько формальное отож-

Подробно об этом в гл. 2.

2(1

Нерсесянц В. С. Юриспруденция. СП.

Алексеев Н.Н. Указ. соч. С. 27.

26 Глава 1. Социокультурные основания...

дествление права и закона, сколько абсолютное исследовательское

безразличие ко всему, что выходит за рамки позитивного права (от

философских идей до социальной действительности)

. Исследования такого

рода достаточно широко представлены в юридической литературе советского

периода. Тем не менее, весьма затруднительно считать советское

правоведение ориентированным на идеи юридического позитивизма, в ущерб

марксистскому учению, даже при исследовании «догматической

проблематики». Обращение к философским идеям, социальной

действительности, ее закономерностям как факторам влияния на позитивное

юридическое регулирование общественных отношений и его ограничениям -

принципиальная методологическая позиция советской юриспруденции. Это

касается и инструментального отношения к праву и правовому

регулированию

, и подходов к исследованию правоотношений

, применения

права

, проблем юридической ответственности

и т.д. Позитивистские

исследовательские установки, безусловно, присутствовали в

исследовательской практике советской юриспруденции. Однако действовали

они, безусловно, в рамках господствующего правового учения и лишь

постольку, поскольку не противоречили его основным постулатам. Надо

сказать, что к такому положению дел, кроме социально-политических

обстоятельств, приводят и иные факторы.

Замечено, что методологические идеи и разработки актуализируются в

предметном содержании науки как бы двумя путями и могут проходить два

этапа. Первый - когда та или иная методологическая идея, получив

рефлексивное осмысление в проблемном поле той или иной науки,

непосредственно реализуется в конкретном исследовании или

исследовательской программе. Являясь, с точки зрения методологии науки,

наиболее оптимальным и эффективным,

Подр. см., напр.: Алексеев Н.Н. Указ. соч. С. 140 и след.

См., напр.: Сорокин В.Д. Метод правового регулирования. М., 1976.

С. 56 - 57; Яковлев В.Ф. Гражданско-правовой метод регулирования

общественных отношений. Свердловск, 1972. С. 22.

См., напр.: Ткаченко Ю.Г. Методологические вопросы теории

правоотношений. М., 1980.

См., напр.: Лазарев В.В. Пробелы в праве и пути их устранения. М.,

1974.

См., напр.: Шабуров А.С. Социальная ответственность личности в

условиях перестройки. Свердловск, 1990; Щербак АИ. Социальный механизм

юридической ответственности должностных лиц. Киев, 1986.

1.1. Философско-методологические основания... 27

данный механизм, тем не менее, в научной практике развернуто представлен,

преимущественно, при проведении фундаментальных проблемных

исследований, связанных с принципиальными научными идеями.

Создаваемые в результате такой работы теоретические системы иногда

называют «теории-образцы». Получив в данном процессе развернутую

теоретическую реализацию, методологическая конструкция начинает

функционировать уже в единстве с предметным содержанием конкретной

науки

и воспроизводиться в дальнейших исследованиях не только в

процессе методологической рефлексии, но и через простое следование такой

частной теории как образцу, подкрепленному авторитетом конкретного

ученого или научной школы. Именно «теории-образцы» и представляют

собой «второй путь» (и этап), через который методологические идеи

воспроизводятся в исследовательской практике, оказывают наиболее

действенное влияние на ход и направление научных исследований,

становятся регулятивными факторами развития конкретной науки

. В этом

случае допустимо говорить о влиянии методологических идей на

исследовательскую практику конкретной науки и без постоянной

актуализации плана методологической рефлексии. Что и происходило, на

наш взгляд, в отношении марксистских гносеологических установок в

советском правоведении.

Иллюстрация такого представления обнаруживается, например, в

исследовании Г.П.Новоселова. В частности, автор прямо указывает, что

понимание объекта преступления как общественного отношения сложилось в

советской науке уголовного права в силу ее ориентации «на марксистско-

ленинское мировоззрение»

. Анализируя процесс становления

господствующей доктрины, автор замечает, «что советская уголовно-

правовая наука сначала сделала вывод о том, что именно общественные

отношения суть объект

В этом смысле следует согласиться с В.С.Нерсесянцем, что «любая

теория (в том числе и определенная юридическая теория) является

системным и структурным выражением соответствующего юридического

метода

познания права и государства, результатом его познавательной и

конструирующей (системообразующей) функций». Нерсесянц В.С.

Юриспруденция. С. 65.

См., напр.: Кузнецова Н.И. Научная рефлексия как объект историко-

научного анализа // Рефлексия в науках и обучении. Новосибирск, 1984.

С. 64-65; Методология в сфере теории и практики. С. 70 - 72.

Новоселов Г.П. Указ. соч. С. 17.

28 Глава 1. Социокультурные основания...

преступления, и лишь затем стала размышлять о том, что же выступает им в

каждом конкретном случае»

. Отвлекаясь от содержательной стороны

исследования, можно утверждать, что, по сути дела, исследователь

фиксирует, относительно обсуждаемой проблемы, как раз подчинение

позитивистской исследовательской нормы марксистской гносеологической

установке. Иначе говоря, в оценке автора, уголовно-правовая наука в данном

случае реализовала не методологическую норму юридического позитивизма,

предполагающую описание объектов преступления в действующем

законодательстве, их обобщения и классификации и, как результат,

формулирование общего понятия, а сформировала последнее на основании

господствующей гносеологической установки. Сформировавшиеся же в

данной установке теоретические положения относительно объекта

преступления и выступают образцом для конкретных исследователей этой

проблематики в дальнейшем, независимо от их целевого обращения к своим

философским основаниям и анализа методологических норм

осуществляемого исследования. В пользу такого видения говорит и вывод

Г.П.Новоселова о том, что советская уголовно-правовая наука, двигаясь в

данной проблеме не от частного к общему, а от общего к частному,

фактически «запрограммировала» себя «на необходимость понимания

общественных отношений как объекта каждого преступления»

О конкурентных марксизму позитивистских методологических

установках в теоретических исследованиях нашим правоведением

специально-юридической проблематики сложно говорить и еще по одному

основанию. Как известно, философско-методологическим антиподом

юридического позитивизма является естественно-правовая доктрина. Именно

их противостояние решающим образом влияло на развитие правовой мысли

несколько столетий. Марксизм же в равной степени «упраздняет» оба этих

подхода и формирует в рамках утверждаемой философской картины мира и

гносеологической установки совершенно иное отношение к праву,

базирующееся на методологической оппозиции отношений базиса и

надстройки, идее экономического детерминизма

и понимании права как

клас-

Там же. С. 23.

Там же.

Известное выражение данной идеи доведено Марксом буквально до

завершенности методологической формулы. «Что же такое общество, какова

бы ни была его форма? Продукт взаимодействия людей. Свободны ли люди

1.1. Философско-методологические основания... 29

сового, а значит, политического по своей природе института. Такой подход,

как известно, оказался достаточным основанием для развития в советской

юриспруденции идей этатизма, адекватных утверждавшемуся

тоталитаризму

. В связи с этим видеть причины пренебрежения советской

теории права, например, к правам человека или правовому государству в

юридическом позитивизме, значит, как минимум, предъявлять претензии не

совсем по тому адресу.

Итак, все вышеизложенное позволяет считать оправданными

следующие, значимые в методологическом плане, утверждения.

Советское правоведение, целевым образом реализующее в своей

предметности марксистскую диалектику, являлось вполне ме-

тодологизированной исследовательской традицией как с формальной точки

зрения, так и с учетом стоящих перед ним задач. Подавляющее большинство

принципиальных теоретических представлений советской юриспруденции

сформировались в соответствии с фундаментальными положениями

марксистского учения и развивались в его рамках.

Учитывая возможность влияния методологических идей на ход и

содержание научных исследований через теории-образцы можно

утверждать, что официальные марксистские философско-методологические

установки осуществляли «методологическое управление» исследовательской

практикой советской юридической науки независимо от степени их

осознания и целевого применения каждым конкретным исследователем

Тем более что в рассматриваемый

в выборе той или иной общественной формы? Отнюдь нет. Возьмите

определенную ступень развития производительных сил людей, и вы

получите определенную форму обмена [соттегсе] и потребления. Возьмите

определенную ступень развития производства, обмена и потребления, и вы

получите общественный строй, определенную организацию семьи, сословий

или классов, - словом, определенное гражданское общество. Возьмите

определенное гражданское общество, и вы получите определенный

политический строй, который является лишь официальным выражением

гражданского общества». Маркс К. Письмо к П. Анненкову // Маркс К. и

Энгельс Ф. Соч. Т. 27. С. 402.

Подробно см., напр.: Нерсесянц В.С. Юриспруденция. С. 131 и след.

Здесь необходимо сделать два замечания, прямо не относящихся к

логике данного вопроса, но имеющих принципиальное значение для

исследования в целом.

Первое-возможность влияния методологических конструкций на

юридические исследования через теории-образцы не освобождает науку от

ве

30 Глава 1. Социокультурные основания...

период теории-образцы, особенно в общественных науках, как известно, не

возникали случайным образом, но тщательно «селекционировались»

партийной элитой в соответствии с политическими целями государства, а

неуклонное следование им имело общеизвестные механизмы

стимулирования

Таким образом, была сформирована относительно замкнутая

теоретическая система, защищенная от внешнего влияния политическим

режимом, самодостаточная методологически и не нуждающаяся в

принципиальной критике своих философских оснований и методологических

установок.

дения развернутых методологических разработок, являющихся

фундаментальным условием возникновения таких теорий.

Второе-доминирование опосредованного методологического влияния на

предметные исследования минимизирует возможности науки развиваться и,

фактически, обрекает ее на стагнацию поскольку методологическая

рефлексия, как осмысление оснований, условий, тенденций и задач познания

является необходимым условием развития конкретных наук.

Полезно помнить и о том, что формирование методологии советской

юридической науки изначально осуществлялось в классово-идеологическом

противопоставлении методологическим установкам немарксистского

правоведения. См., напр.: ГульпеЛ.И. Указ. соч. С. 9.

1.2. Аспекты анализа методологической ситуации

современного правоведения

отношении своих философско-методологических оснований наше

правоведение находится сегодня в принципиально иной, по сравнению

с советским периодом, ситуации. Формирование иных социальных

идеалов, официальные стратегии на построение либеральной рыночной

экономики, правового государства, конституционное закрепление прав

человека, текущие реформы и т.п. ставят перед юридическим сообществом

ряд проблем, эффективное решение которых напрямую зависит от

философской и методологической состоятельности правовой науки. Такая

состоятельность нынешнего правоведения рассматривается главным

образом в контексте оценок методологического значения марксистских

идей в современных условиях. Анализируя обозначившиеся в

теоретической литературе, по этому вопросу, точки зрения, В.М.Сырых

выделяет три варианта отношения авторов к проблеме. «Компромиссный»,

представители которого, признавая необходимость пересмотра

марксистского видения права, ряд его положений считают сохраняющими

свое значение и в современных условиях. «Реформистский» -

ориентированный на коренной пересмотр отношения к марксистским идеям

как не соответствующим современности и переход к одному из

немарксистских направлений изучения государства и права.

«Радикальный», объединяющий позиции правоведов, полагающих

марксистское учение изначально научно несостоятельным и видящих свою

задачу в создании новой теории права, отвечающей сегодняшним реалиям и

содержащей разработку оптимальных путей правового строительства

Таким образом, можно сказать, что тенденция к переосмыслению роли

марксизма в сегодняшнем правоведении рассматривается, по сути дела, как

главный (если не единственный) фактор, формирующий современную

теоретическую и методологическую ситуацию нашей науки. Однако данная

тенденция на сегодняшний день отчетливо выражена, пожалуй, только в

философско-правовых, методологических дискуссиях, фрагментарно

прослеживается в со-

'См. СырыхВ.М. Указ.соч.С. 18-20.

32 Глава 1. Социокультурные основания...

держании фундаментальных теоретических исследований и весьма трудноуловима в

области специально-юридической проблематики, массовой исследовательской

практике правоведов. Еще труднее обнаружить ее в учебной литературе.

Подавляющее большинство современных учебников по-прежнему пишутся в

философско-мето-дологической традиции советского правоведения, сохранили

сложившийся категориальный строй, понятийный аппарат и структуру

Любопытно, что «со стороны» наши усилия в области методологии

правоведения, похоже, выглядят не слишком убедительно. По крайней мере, на

взгляд философов.

«Юридическая наука сегодня не удовлетворяет запросы юридической практики:

она ориентирована на старую социалистическую идеологию, на не работающие в

настоящее время в юридической практике идеалы естественной науки и

марксистской философии, на устаревшие знания и методологию». Разин В.М. Генезис

права. С. 21.

«Ситуация активного и заинтересованного поиска новых методологий

общепризнанна в отечественной социальной науке. Столь же очевидно, что в

правовой науке наблюдается определенная ретардация в методологии, выражающаяся

в стремлении к сохранению привычной и, действительно, много объясняющей

марксистской парадигмы истолкования правовой реальности, в рамках таких ее

компонентов, как классовость, формационность, экономическая детерминация

государственно-правовых явлений, их надстроечный характер и развитие по «законам

диалектики»; отождествление революционности с фундаментальностью, глубиной

преобразований. Часто установка на консервацию данной методологии соседствует с

видимым признанием необходимости изменений, но в границах привычного стиля

мышления. Тогда и рождаются столь знакомые образцы правового «новояза», как

правовое государство, характеризующееся «верховенством закона»; «классовое и

общечеловеческое» в государстве и праве; доказательство их «надстроечной»

природы; «внешние и внутренние функции государства» и т.д.». Демидов А.И.

Методологический анархизм и методологический плюрализм в правоведении

(Доклад). Научно-методологический семинар: «Актуальные проблемы методологии

юридической науки» // Правовая политика и правовая жизнь. 2001. №1.СЛ82.

В качестве оценки, положения данного высказывания, безусловно,

дискуссионны. Как заметил Н.И.Матузов, «упреки в адрес юридической науки

относительно якобы ее особой приверженности к старым идеологическим фетишам,

сетования по поводу «верности принципам» вряд ли справедливы. А если и

справедливы, то лишь в той мере, в какой указанные недостатки свойственны и

другим гуманитарным наукам, в том числе философии и политологии». Там же. С.

190. В то же время, оставлять без внимания подобные восприятия сегодняшнего

правоведения «сторонними наблюдателями» явно непродуктивно. Во всяком случае,

они дают лишний повод задуматься о возможных основаниях подобного отношения к

нашей методологической мысли.

1.2. Аспекты анализа методологической ситуации... 33

В связи с этим, ограничивать рассмотрение методологической ситуации

отечественного правоведения обсуждением роли марксистского учения в

современных исторических условиях - значит перевести вопрос из плана анализа

ситуации в план оценок философско-методологических постулатов марксизма,

которые на данном этапе развития нашей науки будут преимущественно

идеологическими. Иначе говоря, сегодня в большинстве случаев обсуждается не

методологическая ситуация современного правоведения, а оценки его фи-лософско-

методологических постулатов. С нашей точки зрения, такой подход, с одной

стороны, не ведет к серьезным методологическим прорывам, поскольку критерии

таких оценок нередко находятся в области предельных философских оснований и

научной интерпретации практически не поддаются. С другой стороны, заметно

упрощается видение проблемы, ограничиваясь только одним ее аспектом - ролью

марксистских воззрений в современной юридической науке.

Для нашего научного правосознания, основанного на марксистской философии,

сформировавшегося в условиях господства марксистского учения о праве, особая

значимость данного аспекта вполне закономерна. Понятно также, что, даже осознавая

необходимость расширения в современных условиях своих философских оснований

и поиска новых методологических подходов, российская правовая наука на данном

этапе не может продвигаться вперед вне соотнесения продуцируемых идей с

положениями марксистской методологии. В то же время ограничивать контекст

философско-методо-логических проблем отечественного правоведения простой

оппозицией марксистского и прочих (немарксистских) подходов к праву сегодня

вряд ли правильно, хотя бы по соображениям чрезмерного упрощения положения дел

в современной юридической науке, складывающегося под влиянием ряда различных

социальных и культурных факторов. В связи с этим ситуацию в методологии нашей

правовой науки оправданно рассматривать в нескольких аспектах.

1. В качестве первого, следуя традиции, можно обозначить процессы и

тенденции в экономике, политике, государстве и праве основной особенностью

которых в нашем сегодняшнем обществе, кажется, общепринято считать их

переходный характер.

Наиболее широко говорят о переходной экономике, обычно имея в виду, что

она находится на этапе активных преобразований, в состоянии реформирования. При

этом в официальной идеологии, да и в большинстве исследований, полагается, что

осуществляется движение к экономическому устройству общества по образцу либе-

34 Глава 1. Социокультурные основания...

ральной экономики западного типа. Дискутируются, в основном, только

конкретные модели, типологически различающиеся, как правило, по

степени участия государства в экономической жизни общества

Признается, правда, что наша реальная экономика, как переходная, еще

весьма далека от декларированных образцов, однако прохождение ею

«точки невозврата» в силу сформированное™ в России основ рыночной

экономики, делающих невозможным возврат страны к социалистическому

хозяйству, отмечается как отечественными, так и зарубежными авторами

Невозможность возврата к социалистическому прошлому не означает,

однако, гарантии прихода к предполагаемому капиталистическому

будущему. Особенность современной ситуации заключается в том, что в

отечественной экономике сегодня улавливаются принципиально различные

тенденции (наряду с введением частной собственности, рыночных

отношений, приватизацией и т.п. продолжают существовать прежние

структуры экономики

, сохраняются действовавшие и образуются новые

субъекты управления и пр.), создающие существенные трудности в ее

концептуализации, выявлении устойчивых закономерностей развития.

Следовательно, возможности научного прогноза итогов разворачивающихся

в стране процессов, как минимум, нельзя переоценивать.

Аналогичным образом - как переходные - принято рассматривать

государство и право. Наиболее распространены те же пола-гания об общей

направленности перехода

. Так же отмечается «раз-

В частности, в оценках официального курса экономических реформ можно

встретить утверждения, что правительство России положило в основу стратегии

капитализации страны неолиберальную модель экономической политики. См., напр.:

ЗеркинД.П., Игнатов В.Д. Основы теории государственного управления. Курс

лекций. Ростов н/Д., 2000. С. 42.

* См., напр.: Шамхалов Ф. Государство и экономика: основы взаимодействия.

Учебник для вузов. М., 2000. С. 267.

«В России в несколько трансформированном виде сохранились целые

сектора, которые не способны функционировать без государственного

протекционизма и рада других привилегий и преимуществ». Шамхалов Ф.

Указ. соч. С. 267.

Так, исходя из того, что в России «идеальная модель будущего государства и

стратегия перехода к нему вовсе не определены», В.В. Сорокин

считает «целесообразным в качестве идеальной предложить социал-

демократическую ориентацию перехода». Сорокин В.В. Государственность

переходного периода: теоретические вопросы. Автореф. кандидат, дисс.... канд.

юрид. наук. Екатеринбург, 1999. С. 5.

1.2. Аспекты анализа методологической ситуации... 35

нонаправленность» конкретных процессов и противоречивость тенденций,

сосуществование административно-командных и либерально-

демократических методов управления, конкуренция правовых принципов и

политической целесообразности и т.п. Отсюда, теоретическое предвидение

характера нашей будущей государственности носит главным образом

вероятностный характер, а оценки конкретных вероятностей соотносятся

прежде всего с мировоззренческими позициями авторов

Таким образом, можно сказать, что общей чертой переходных

процессов в экономике, государстве и праве конкретного общества всегда

является противоречивость тенденций и неясность закономерностей

. Так, в

отношении экономической и социально-политической сферы современной

России В.М.Розин замечает: «В целом можно говорить о переходном

процессе, законы которого пока мало понятны»

. Отсюда, допустимо

утверждать, что теоретическое осмысление законов функционирования и

развития государства и права переходного периода является, в том числе,

методологической проб-лемой. - Оговоримся, что в данном случае мы не

касаемся содержательного рассмотрения особенностей государства и права

переходного периода как ретроспективного теоретического описания.

Представление особенностей переходного как «межтипового» (термин

М.Н.Марченко) государства и права на основе теоретического обобщения

исторически завершенных процессов и их результатов - другая

методологическая проблема. В данном случае мы рассматриваем вопрос с

позиции исследователя, находящегося «внутри» переходных процессов и

вынужденного осмысливать их фактически «в режиме реального времени».

Для юристов некоторые особенности такой ситуации создают

существенные сложности как теоретического, так и практического плана. В

частности, это исключительно высокий уровень социальной динамики.

Связанные с ним практи-ческие трудности наиболее отчетливо осознаются

применительно к законодательной деятельности.

См. напр.: Проблемы теории государства и права: Учебное пособие /

Шд ред. М.Н.Марченко. М, 2001. С. 126 и след.

«Переходная ситуация, - подчеркивает В.В.Сорокин, - отличается

беспрецедентной неоднозначностью, (эазнонаправленностыо и

неустойчивостью протекающих процессов и событий». Сорокин В.В. Указ.

соч. С. 3

' Разин В.М. Генезис права. С. 20.

36 Глава 1. Социокультурные основания...

Считается, что качество законодательства решающим образом зависит

от полноты информации и адекватности понимания законодателем

складывающегося в обществе положения дел

. «Чем глубже и более

всесторонне познана внешняя среда, - отмечает ДА.Керимов, - чем

рациональнее использованы добытые знания, чем в большей мере они

отражают назревшие потребности этой среды, тем выше теоретический

уровень законотворчества, тем эффективнее действие правовых норм, тем

оптимальнее достижение целей и задач правового регулирования»

Выполнение данного требования в условиях высокой социальной динамики

и неустойчивости тенденций переходного периода весьма непросто.

Очевидным следствием этого является, например, неизбежность

существенных пробелов в законодательстве. Более того, по мнению

В.В.Сорокина, в данный период «развитие быстротекущих общественных

процессов не в полной мере поддается правовой регламентации»

. Не ясно,

правда, как автор различает общественные процессы, не вполне

поддающиеся правовой регламентации в силу своей динамики, и

общественные отношения, не урегулированные правом по причине той же

социальной динамики, приводящей к отставанию законодательной практики

от темпов изменения общественных отношений, как хрестоматийного

основания пробелов в законодательстве.

Что же касается тезиса о методологических трудностях правоведения,

возникающих в связи с отмеченными обстоятельствами, то они могут быть

интерпретированы, например, в рамках проблемы теоретического описания

исследуемых объектов как процессов, в рассматриваемом случае -

переходных процессов. При таком подходе о процессе, в общем плане,

говорят, когда рассматривают изменение какого-либо объекта и могут

выразить его в последовательности «состояний» данного объекта. Это

означает также, что все характеристики в этой последовательности, как

характеристики состояний объекта, должны и относиться к объекту в

целом, и быть связанными особым отношением «во времени» между собой,

что и позволяет, в частности, находить «законы изменения» избранного

Влияние этого фактора на создание концепции законопроекта

отмечает НЛ.Власенко. См.: Власенко НА. Законодательная технология

(теория,

опыт, правила). Иркутск, 2001. С. 25 и след.

Керимов ДА. Законодательная техника: Научно-методическое и

учебное пособие. М., 2000. С. 9.

Сорокин В.В. Указ. соч. С. 7.

1.2. Аспекты анализа методологической ситуации... 37

объекта

. Применить данную логику к феноменам государства и права,

объединяющим множество разнонаправленных и неустойчивых тенденций

переходного периода, слабо выраженных в эмпирических зависимостях,

испытывающим влияние весьма интенсивных, но слабо организованных,

рассогласованных социально-экономических и политических процессов

далеко не просто. Так, обратившись к проблеме научной периодизации

переходного состояния государства, В.В.Сорокин вполне обоснованно

исходит из того, что переходный процесс «предполагает существование тех

или иных этапов и фаз, их особую последовательность и

взаимообусловленность»

. В соответствии с этим положением автор

выделяет три этапа переходного периода: этап «оформления переходной

власти», этап «конституирования нового строя» и этап «устойчивого

функционирования государства»

. Нетрудно заметить, что исследователю

не удалось реализовать, по меньшей мере, две нормы описания переходного

процесса, стоящие за вышеизложенным общим представлением процесса.

Во-первых, характеристики этапов явно не относятся к государству в

целом, а представляют, скорее, выделение различных аспектов его

изменения и, в этом смысле, относятся к различным процессам в рамках

переходного периода. Во-вторых, не выделено основание отношения

данных этапов между собой, что затрудняет восприятие их как

закономерных. Отсюда, разработка проблемы весьма интересная в

содержательном плане, по формальным методологическим основаниям

вряд ли может претендовать на статус теоретической модели переходного

процесса. Однако, на наш взгляд, это не столько свидетельство недочетов

конкретного исследования, сколько подтверждение методологических

пробелов юридической науки. В частности, в области системных

исследований.

Еще один аспект соотнесения методологических проблем

юридических исследований с особенностями современных социальных

процессов связан с упоминавшейся сложностью эмпирических фиксаций

тенденций переходного общества. В связи с этим дальнейшего осмысления

требует вопрос о возможности теоретического

См.: Щедровицкий Г.П. Исходные представления и категориальные

средства теории деятельности // Щедровицкий Г.П. Избранные труды. М.,

1995.С.239-240.

Сорокин В.В. Указ. соч. С. 13.

См.: Там же. С. 14-15.

38 Глава 1. Социокультурные основания...

моделирования переходных процессов с опорой, в том числе, на анализ

социальных тенденций через включение в предмет исследования

официально декларируемых целей и ценностей, а также корпоративных

идеалов и профессиональных норм самого юридического сообщества.

Гносеологическая допустимость такого исследовательского хода связана с

особенностями юриспруденции как социальной науки.

В логике наших рассуждений важно обратить внимание, что к

существенным особенностям юриспруденции как науки социальной

относится, в том числе, ее безусловная связь с ведущими социальными

идеалами и ценностями

. Данная зависимость имеет иную природу, нежели

простое влияние целей и ценностей общества на выбор приоритетов

юридической науки, и связана с принципиальными особенностями самого

объекта исследования

. Дело в том, что юридическая наука, в силу своей

практической ориентации, непосредственно участвуя в позитивном

оформлении социальных идеалов и ценностей, относится к ценностно-

целевым структурам общества как предмету своего исследования, в

частности, через систему принципов права и правоведения. В этом смысле

смена социокультурных стратегий, выражающаяся в трансформации

ценностно-целевых структур общества означает для правовой науки не

просто изменения в конкретном объекте исследования, но и серьезные

корректировки ее предмета и метода. Отсюда, усиливая ранее

сформулированный тезис, можно утверждать, что в современных условиях,

сегодняшних исследованиях наше правоведение сталкивается с философско-

методологическими проблемами не «в том числе», а «прежде всего».

Выражается это, например, в том, что, обращаясь к рассмотрению

социально-экономических, правовых и политических процессов, юри-

Кроме того, как уже упоминалось, в представлениях «постнекласси-

ческого» типа научной рациональности, любая наука «учитывает

соотнесенность получаемых знаний об объекте не только с особенностью

средств

и операций деятельности, но и с ценностно-целевыми структурами. Причем

эксплицируется связь внутринаучных целей с вненаучными, социальными

ценностями и целями». Степин В.С., Горохов В.Г., РозовМ.А. Указ. соч.

С. 305.

В философской литературе отмечается, например, что «Субъект не

может быть устранен из содержания объективной истины по той причине,

что социальный объект есть продукт деятельности людей, он включает в

себя субъект». Коршунов А.М., Мантанов В.В. Диалектика социального

познания. М., 1988. С. 71.

1.2. Аспекты анализа методологической ситуации... 39

дическая наука вынуждена относиться как к объекту исследования и к себе

самой

, включать в предмет исследования вопросы собственной

методологии, что требует сегодня существенного большего «удельного

веса» в правоведении философско-рефлексивных, методологических

исследований.

Представляется, что изложенные представления, с одной стороны,

прорисовывают еще одну грань рассмотрения связи предмета и метода

юридической науки и позволяют непринужденно интерпретировать

философско-методологические исследования в правоведении как

собственно юридические исследования. С другой стороны, они дают

дополнительные основания для соотнесения трудностей в достижении

некоторых целей современного российского общества в области

государства и права с неразработанностью фи-яософско-методологической

проблематики нашей юриспруденции. Это касается, например, попыток

рационального объяснения «пробуксовки» идущих реформ,

принципиального расхождения провозглашаемых целей и получаемых

результатов, существа многих социальных проблем, объясняемых в первую

очередь недостатком материальных и финансовых ресурсов.

В качестве иллюстрации сказанного можно указать на существование в

нашем обществе конституционно закрепленных, практических задач,

требующих серьезного научного обеспечения, но не решаемых в рамках

господствовавшей философской системы и методологической установки и,

в этом смысле, попадающих сегодня в план фундаментальных проблем. Не

является ли достаточно быстрая утрата интереса правоведов к подобным

проблемам как раз свидетельством, с одной стороны, изменений в

ценностном спектре общества, а с другой - методологических сложностей

их решения? Например, отношение нашей науки к праву как форме,

явлению, не имеющему собственной истории, не понимаемому из

Обсуждая сходную проблематику, весьма кардинально высказывается

Гарольд Дж. Берман, по мнению которого «право содержит в себе и науку

о праве - правоведение, то метаправо, с помощью которого его можно

анализировать и оценивать». Берман Г.Дж. Указ. соч. С. 25.

В данном направлении размышляет и С.С. Алексеев, признающий

возможность относится к известным правовым идеям как составной части

«самой объективированной материи права», юридической практики,

например, через механизм аналогии права. См.: Алексеев С.С. Право на

пороге нового тысячелетия. Некоторые тенденции мирового правового

развития -надежда и драма современной эпохи. М, 2000. С. 150.