Сыроежкин К.Л. Казахстан - Китай: от приграничной торговли к стратегическому партнерству Книга 1

Подождите немного. Документ загружается.

2. С учетом складывающихся обстоятельств

«Шанхайской пятерки», поскольку именно на этих встречах, либо

на проходивших после них двусторонних переговорах и решались

основные вопросы. Хотя, безусловно, нельзя недооценивать и

контакты в формате двусторонних казахстанско-китайских от-

ношений, имевшие место в эти годы.

Первая из таких встреч состоялась в Алматы 3 июля 1998 г.

И ее по праву можно назвать исторической, поскольку эта

встреча – первое свидетельство того факта, что «Шанхайская

пятерка» начала перерастать свой формат и требовала создания

на ее базе механизма, обеспечивающего регулярные консультации

сторон по вопросам безопасности и экономического сотрудни-

чества. Руководители делегаций были единодушны в том, что

диалог пяти не должен ограничиваться военно-политическими

и пограничными вопросами. По их мнению, назрела необхо-

димость в формировании постоянно действующего механизма

консультаций по вопросам безопасности и сотрудничества.

В соглашении, подписанном по итогам встречи министрами

иностранных дел, как раз эта мысль и подчеркивается.

Еще одна новация – пусть и косвенная, но постановка вопроса

о желательности участия в переговорном процессе Узбекиста-

на. Как подчеркивалось в соглашении, активизируя диалог и

консультации по вопросам безопасности, стороны «…приветс-

твуют подключение к этому процессу всех заинтересованных

государств региона».

Третья новация – стремление не ограничивать деятельность

будущей организации только рамками Центральноазиатского ре-

гиона. Как было подчеркнуто, стороны «…выразили готовность

к продолжению углубленных консультаций по основным меж-

дународным проблемам и вопросам обстановки в Азии, а также

к проведению по мере необходимости консультаций в рамках

ООН, в других международных и региональных организациях

и форумах».

Наконец, четвертая новация – отчетливый акцент на необхо-

димости расширения экономического сотрудничества участников

К.Л. Сыроежкин

Казахстан – Китай: от приграничной торговли к стратегическому партнерству

будущей организации: «…Стороны пришли к выводу о необхо-

димости всемерно укреплять и поощрять широкомасштабное и

долгосрочное сотрудничество во всех областях экономики, в том

числе, в области трубопроводной инфраструктуры для транспор-

тировки нефти и газа, а также железнодорожного, автомобиль-

ного, водного и воздушного видов транспорта» [15].

По свидетельству К. Токаева, инициаторами всех этих новаций

были Цзян Цзэминь, выступивший на встрече с речью, которая,

по-существу, представляла собой программу развития сотруд-

ничества пяти приграничных государств, и Н. Назарбаев, подде-

ржавший все предложения своего китайского коллеги [16].

Такое совпадение позиций, по-видимому, неслучайно. Во-пер-

вых, в мае 1998 г., накануне встречи лидеров «Шанхайской пятер-

ки» в Алматы с целью «конкретизации направлений торгово-эко-

номического сотрудничества», состоялся официальный визит в

КНР премьер-министра Казахстана Н. Балгимбаева. Прошедшие

переговоры и подписанные документы в значительной степени

были направлены на закрепление достигнутых результатов и

положительных тенденций взаимного делового партнерства. В

рамках данного визита был проведен ряд плодотворных встреч

руководителей казахстанских ведомств с китайскими партнера-

ми, где определились конкретные объекты приложения взаимных

усилий и инвестиционного сотрудничества [17].

Во-вторых, Н. Назарбаев был хозяином встречи. К тому же, в

условиях отсутствия на саммите Б. Ельцина (делегацию России

возглавлял его спецпредставитель Е. Примаков), обеспеченное

усилиями казахстанской дипломатии присутствие на нем Цзян

Цзэминя стоило дорогого [18], и не могло не учитываться хозя-

ином саммита.

Тем не менее, не умаляя заслуг казахстанских дипломатов,

хотелось бы подчеркнуть, что Цзян Цзэминь принял решение

участвовать в саммите и нанести визит в Казахстан, ориенти-

руясь, прежде всего, на интересы Китая. Главным итогом этого

визита стало подписание «Дополнительного Соглашения между

2. С учетом складывающихся обстоятельств

Республикой Казахстан и Китайской Народной Республикой

о казахстанско-китайской государственной границе», которое

ставило окончательную точку в вопросе о линии прохождения

государственной границы между двумя странами.

К лету 1999 г. сложившаяся в регионе обстановка потребовала

внесения в характер задач, стоящих перед «Шанхайской пятер-

кой», реальных изменений. 24–25 августа 1999 г. состоялась

очередная встреча «Шанхайской пятерки» в Бишкеке. Встреча

проходила под покровом большой секретности, и сведения о

ней – достаточно скудные.

Единственное, что известно точно – результатом встречи

явилось подписание «Бишкекской декларации», «Дополнитель-

ного соглашения между КНР и Республикой Кыргызстан о го-

сударственной границе» и трехстороннего «Соглашения между

Китайской Народной Республикой, Республикой Казахстан и

Республикой Кыргызстан о стыке границ Казахстана, Киргизии

и Китая».

Накануне саммита, 13 августа, во время визита в КНР прези-

дента Таджикистана Э. Рахмонова, было подписано «Соглашение

о китайско-таджикской государственной границе». Другими сло-

вами, Китай «закрыл» чрезвычайно важную для него проблему

границ с государствами Центральной Азии.

Кроме того, на встрече в Бишкеке президента России Б. Ель-

цина и председателя КНР Цзян Цзэминя в очередной раз было

подчеркнуто, что у России и Китая – «…общий подход к вопросу

о том, что необходимо строить многополюсный мир».

Цзян Цзэминь повторил свою мысль, высказанную им в

1994 г. в Алматы – о необходимости создания нового миропо-

рядка и противодействия мировой гегемонии со стороны США.

Как подчеркивалось в его выступлении на саммите, «…мир

все еще не спокоен, гегемонизм и силовая политика разви-

ваются новым способом. Возрождающийся так называемый

«неоинтервенционизм» и есть новое проявление гегемонизма

и силовой политики» [19].

К.Л. Сыроежкин

Казахстан – Китай: от приграничной торговли к стратегическому партнерству

Участники бишкекского саммита обсудили также вопросы

региональной безопасности, включая урегулирование афганской

проблемы, поддержку продвижения процесса мирного урегу-

лирования ситуации в Таджикистане, определение путей и мер

совместной борьбы с контрабандой оружия, наркотиков, сепара-

тизмом и религиозным экстремизмом. При этом, как подчеркнул

министр иностранных дел Республики Казахстан К. Токаев,

«…речь шла не только о подписании заявления или обмене ре-

чами, но и о том, чтобы согласованными усилиями предпринять

меры по пресечению такого, как мы считаем, вредного явления,

как исламский радикализм и фундаментализм» [20].

Учитывая усложнившуюся в стране военно-политическую об-

становку, киргизское руководство пошло на усиление контактов с

Россией в военно-технической области. Об этом свидетельствует

подписание между ними соответствующего соглашения, особый

акцент в котором делался на обязательствах «…оказывать взаи-

мопомощь в случае угрозы или агрессии в отношении одного из

государств», отказе «…от участия в блоках и союзах, действиях

и мероприятиях, направленных против любой из договариваю-

щихся сторон».

В свою очередь, Москва выступила с рядом предложений,

направленных на налаживание тесного стратегического парт-

нерства между странами – участницами «Шанхайской пятерки».

Речь шла о том, чтобы страны «пятерки» на регулярной основе

обменивались мнениями по вопросам международной обстанов-

ки в целом и стратегической безопасности в Азии, в частности.

В развитие этих договоренностей, 30 ноября – 2 декабря

1999 г. в столице Киргизии состоялась встреча руководителей

правоохранительных органов и спецслужб пяти государств, пос-

вященная вопросам сотрудничества в борьбе с международным

терроризмом, контрабандой наркотиков и оружия, нелегальной

миграцией. Руководители делегаций подписали «Бишкекский

меморандум о сотрудничестве и взаимодействии правоохрани-

тельных органов и спецслужб Республики Казахстан, Китайской

2. С учетом складывающихся обстоятельств

Народной Республики, Кыргызской Республики, Российской

Федерации и Республики Таджикистан».

В соответствии с меморандумом, было принято решение о

создании «Бишкекской группы». Возникновение данной струк-

туры, а также института национальных координаторов свиде-

тельствовало о том, что в Центральной Азии начался процесс

формирования новой международной структуры обеспечения

безопасности с участием России и Китая.

29 марта 2000 г. по инициативе Казахстана в Астане состоялась

встреча министров обороны пяти государств, во время которой

руководители военных ведомств, обсудив ситуацию в регионе,

приняли решение о разработке «Плана совместных мероприятий

по углублению взаимодействия и совместного противостояния

проявлениям международного терроризма, контрабанде оружия

и наркотиков».

По предложению российской стороны, 21 апреля 2000 г. в

Москве прошла вторая (внеочередная) встреча «Бишкекской

группы». Руководители правоохранительных органов и спец-

служб пяти государств приняли обращение к главам государств

с предложением создать нормативно-правовую базу сотрудни-

чества в борьбе с международным терроризмом, контрабандой

оружия и наркотиков, нелегальной миграцией.

В этой череде больших и малых встреч нельзя не отметить визит

Н. Назарбаева в Китай, состоявшийся в конце ноября 1999 г.

Итоги этого визита показывают, что казахстанско-китайские от-

ношения начали приобретать качественно новое содержание. Об

этом, в частности, свидетельствуют подписанные в ходе визита

документы: «Совместная декларация о дальнейшем укреплении

всестороннего сотрудничества между Китаем и Казахстаном в

ХХI веке» и «Коммюнике о полном урегулировании погранич-I веке» и «Коммюнике о полном урегулировании погранич- веке» и «Коммюнике о полном урегулировании погранич-

ного вопроса», а также межправительственные соглашения:

«О предоставлении безвозмездной финансовой помощи Казахс-

тану» и «О сотрудничестве в области антимонопольной политики

и борьбы с недобросовестной конкуренцией».

К.Л. Сыроежкин

Казахстан – Китай: от приграничной торговли к стратегическому партнерству

Единственное, что, по-видимому, омрачило визит – отказ ки-

тайской стороны подписать подготовленный Казахстаном проект

«Совместной декларации о стратегическом взаимодействии и

партнерстве в XXI веке». Как заявила китайская сторона, Пекин

пока не готов обсуждать возможность установления с Астаной

стратегического партнерства [21].

Обсуждались в ходе визита и некоторые вопросы, относивши-

еся в сотрудничестве соседних государств к разряду проблемных.

В частности, Н. Назарбаев в очередной раз высказал обеспоко-

енность Казахстана перспективой сокращения стока Черного

Иртыша в результате строительства оросительного канала на

территории КНР.

В свою очередь, китайская сторона высказала озабоченность

по поводу роста тенденций религиозного экстремизма и нацио-

нального сепаратизма в Центральной Азии. Однако, как подчер-

кнул Н. Назарбаев, «…У Казахстана отношение к религиозному

экстремизму и национальному сепаратизму однозначное: мы

против этих явлений… В этом вопросе и у Казахстана, и у Рос-

сии, и у Китая идентичная позиция: религиозный экстремизм,

сепаратизм, наркобизнес – это зло, которое существует сегодня,

будет существовать и завтра. В борьбе с этим злом, не знающим

границ, нужно сотрудничество всех государств» [22].

В подписанном 23 ноября китайско-казахстанском заявлении

подчеркивалось, что Астана и Пекин «…будут координировать

усилия по эффективной борьбе с национальным сепаратизмом,

религиозным экстремизмом, терроризмом, нелегальной перевоз-

кой оружия, контрабандой наркотиков, нелегальной миграцией

и другими преступлениями». Обе страны выразили готовность

«…активно проводить в жизнь бишкекское соглашение, подпи-

санное главами Китая, Казахстана, Киргизии, России и Таджи-

кистана» [23].

5 июля 2000 г. в Душанбе состоялся очередной, пятый саммит

глав государств – участников «Шанхайской пятерки». Впер-

вые участие в работе форума – по приглашению президента

2. С учетом складывающихся обстоятельств

Таджикистана Э. Рахмонова – принял президент Узбекистана

И. Каримов.

В качестве итогового документа встречи была подписана «Ду-

шанбинская декларация», в которой подчеркивалось стремление

сторон «…по превращению «Шанхайской пятерки» в региональ-

ную структуру многостороннего сотрудничества в различных

сферах». Были обозначены и конкретные угрозы, с которыми

собирается бороться новая организация – международный тер-

роризм, религиозный экстремизм и национальный сепаратизм,

«…представляющие главную угрозу региональной безопасности,

стабильности и развитию», а также незаконный оборот оружия

и наркотиков и незаконная миграция [24].

Для реализации этих целей государства «пятерки» плани-

ровали: разработать многостороннюю программу и заключить

необходимые многосторонние договоры и соглашения о сотруд-

ничестве; на регулярной основе проводить встречи руководите-

лей правоохранительных, пограничных, таможенных органов и

специальных служб пяти стран; с учетом развития обстановки

проводить в рамках «пятерки» учения по борьбе с террористи-

ческой деятельностью и насилием.

Принятие таких решений было далеко не случайным. Во-пер-

вых, общие региональные угрозы из области виртуальной перешли

в реальность, превратившись в фактор, способный привести к

дестабилизации ситуации не только в Центральной Азии, но и в

других регионах мира.

Во-вторых, по-видимому, сказалось определенное охлаждение

в отношениях между государствами Центральной Азии и США,

произошедшее в конце 1990-х гг.

Что, однако, не исключало усиленного внимания со стороны США в отношении

углеводородных ресурсов Казахстана и укрепления контактов в военной области с

Узбекистаном. По свидетельству Евгения Румера, в 1998 г. Министерство обороны

США по тайному распоряжению президента Клинтона приступило к ограниченной

программе военного сотрудничества с Узбекистаном. Эта программа включала

совместные американо-узбекские тайные операции по противодействию режиму

талибов, обучение узбекских военных специалистов в десантно-диверсионных

частях США и обмен разведывательными данными [25].

К.Л. Сыроежкин

Казахстан – Китай: от приграничной торговли к стратегическому партнерству

Как только в администрации Б. Клинтона осознали, что

десятилетние усилия по вовлечению государств региона в ор-

биту внешнеполитической деятельности США могут оказаться

напрасными, на них началось массированное политическое

воздействие. Политические режимы этих государств начали ха-

рактеризоваться не иначе, как «авторитарные», в американской

прессе появились скандальные материалы по «коррупции в вы-

сших эшелонах власти» [26], Узбекистан, Киргизию и Казахстан

буквально друг за другом посетили глава ЦРУ Джордж Тенет,

директор ФБР Луис Фри, и, наконец, глава Госдепартамента

США Мадлен Олбрайт.

Помимо заявленных целей («выяснение перспектив американ-

ского бизнеса в регионе, богатом нефтью и газом» и состояние

ситуации с правами человека), все они в ходе турне выясняли

отношение руководителей этих государств к наметившейся в

регионе и вызывающей в Вашингтоне определенную обеспоко-

енность тенденции к укреплению связей с Москвой. И то, что

визиты совершались столь высокопоставленными представите-

лями администрации Белого дома – отнюдь не случайно. Они

должны были продемонстрировать потенциальную возможность

Вашингтона повлиять на политическую ситуацию в этих госу-

дарствах – в случае, если какое-нибудь из них будет не склонно

к принятию решений, отвечающих стратегическим интересам

США в регионе.

Результат этой стратегии оказался весьма плачевен. И не

только потому, что реальные угрозы безопасности региона оказа-

лись весомее тех, которые можно было бы решить финансовыми

вливаниями или десантами в рамках программы «Партнерство

во имя мира». Настойчивая попытка США оказать на государс-

тва региона политическое давление была не только негативно

воспринята этими государствами, но, что наиболее важно – кри-

тически оценена в самих США [27]. На фоне приближающихся

президентских выборов это выглядело как сокрушительное

поражение.

2. С учетом складывающихся обстоятельств

Все это предопределило и расширение состава участников

«Шанхайской пятерки». Узбекистан, для которого угроза превра-

титься во второй Таджикистан стала вполне реальной, по-види-

мому, первым осознал всю ее опасность. Стало понятно и другое:

региональные проблемы могут и должны решать региональные

державы, а уповать на помощь внерегиональных сил – дело до-

статочно ненадежное и хлопотное. Именно это, по-видимому, и

способствовало изменению позиции Узбекистана.

И. Каримов решил сделать реверанс в сторону Китая и России,

подчеркнув на саммите в Душанбе, что «В условиях Центральной

Азии присутствие здесь двух великих держав – России и Китая,

располагающих большими потенциальными возможностями –

это не только гарантия сохранения мира, стабильности в этом ре-

гионе, но и гарантия его стабильного развития». «Согласие между

Россией и Китаем в этом регионе я считаю главным условием

того, что государства, которые будут участвовать в Шанхайском

форуме, будут укреплять свое сотрудничество» [28].

Главным вопросом саммита стало обсуждение проблем борь-

бы с этническим и исламским экстремизмом. Главы государств

скрепили своими подписями «Соглашение о противодействии

международному терроризму», предусматривающее создание

Антитеррористического центра (АТЦ) и проведение совместных

антитеррористических операций, и «Соглашение о взаимодейс-

твии в военно-политической, экономической и культурной сфе-

рах». Участники встречи заявили, что не намерены замыкаться в

рамках национальных границ, а к деятельности по обеспечению

международной стабильности могут примкнуть и другие госу-

дарства, обеспокоенные распространением международного

бандитизма, экстремизма и наркобизнеса [29].

Необходимо подчеркнуть и то обстоятельство, что на этот

раз повестка дня саммита вышла далеко за рамки обсуждения

региональных проблем. Подписанная по итогам встречи «Душан-

бинская декларация» акцентировала внимание на: «…необходи-

мости сохранения договора по ПРО от 1972 г., как краеугольного

К.Л. Сыроежкин

Казахстан – Китай: от приграничной торговли к стратегическому партнерству

камня стратегической стабильности в мире»; недопустимости

«…несанкционированного СБ ООН применения в междуна-

родных отношениях военной силы или угрозы ее применения»;

многополярности, которая приобретает «…определяющее зна-

чение в складывающейся архитектуре нового мирового порядка

и является позитивным фактором стабильности международной

обстановки» [30].

Именно эти положения декларации, дополненные заявления-

ми Ирана, Индии и Монголии – об их желании присоединиться

к «Шанхайской пятерке» и предложением В. Путина переимено-

вать «пятерку» в «Шанхайский форум» [31], позволяют сделать

вывод о начале формирования мощного регионального блока с

перспективой его превращения в один из центров силы, «первую

скрипку» в котором, с учетом экономического и военного потен-

циала, в ближайшей перспективе предстоит играть не только

России, но, в первую очередь, Китаю.

И Китай можно было понять. Там не скрывали ожиданий

обострения ситуации в СУАР и связей «уйгурских сепаратис-

тов» с террористами Исламского движения Узбекистана (ИДУ)

и моджахедами Джумы Намангони. Оставалось определиться

лишь с одним – каким образом, не вызывая ни у кого раздраже-

ния и опасений по поводу «китайской экспансии», использовать

государства Центральной Азии и Россию для помощи в решении

актуальных для Китая проблем?

Решение нашлось довольно быстро и оказалось весьма

прозаическим. 30 марта 2000 г. Астану посетил министр

обороны КНР Чи Хаотянь. Он принял участие в совещании

министров обороны государств – членов ШОС, а также встре-

тился со своим коллегой – министром обороны Казахстана

С. Токпакбаевым и был принят Н. Назарбаевым. О результатах

Во всяком случае, события начала 2001 г. этот вывод подтверждают. Именно

Китай предоставил киргизским вооруженным силам военное имущество на сумму

5 млн. юаней. Он же занял достаточно активную позицию на очередном заседании

экспертов «Шанхайской пятерки» в рамках «Бишкекской группы», собравшихся в

феврале 2001 г. для обсуждения практических вопросов по созданию АТЦ.