Сыроежкин К.Л. Казахстан - Китай: от приграничной торговли к стратегическому партнерству Книга 1
Подождите немного. Документ загружается.
101
2. С учетом складывающихся обстоятельств
гурировали, в том числе – довольно крупный участок в районе
перевала Бедель (Киргизия).
*
В итоге анализа топографических карт в Москве был сделан
вывод, что имеется возможность провести переговоры не по
отдельным участкам, а по всей границе, так как на большей
части ее протяжения пограничная линия на картах обеих сторон
существенных различий не имела. В связи с этим делегации были
даны дополнительные указания, в которых предусматривалось
рассмотрение не только отдельных участков, но и границы в це-
лом. Имелось в виду подтверждение линии прохождения границы
на участках, где стороны понимают ее одинаково, и обсуждение
вопроса об уточнении линии границы там, где имеются различия
в понимании ее прохождения [75].
Все это открывало возможность для проведения полноценных
консультаций и уточнения всей линии советско-китайской гра-
ницы.
**
Однако, такая перспектива, по-видимому, в планы части
китайского руководства не входила. В июле 1964 г. Мао Цзэдун
неожиданно выступил с резким заявлением, изложив свое видение
«территориальной проблемы». В беседе с группой японских со-
циалистов во главе с Кодзо Сасаки, касаясь «захвата» территорий
СССР, он подчеркнул: «Более 100 лет назад они отрезали земли к
востоку от Байкала, включая и Боли (Хабаровск – К.С.), и Хайшэ-
ньвэй (Владивосток – К.С.), и полуостров Камчатка. Этот счет не
погашен, мы еще не рассчитались с ними по этому счету» [77].
Далее авторы подчеркивают, что «Мао, когда попадал в затруд-
нительное положение, часто применял следующую древнекитай-
*
Общая площадь территории, на которую претендовала китайская сторона, называя
ее спорными участками, составила 35 тыс. кв. км, в том числе: на Памире – 28 тыс.
кв. км, на западном участке границы близ Памира – 6177 кв. км, и на восточном
участке границы – 987 кв. км [74].
**
За шесть месяцев переговоров стороны провели 8 пленарных заседаний, 22 заседа-
ния рабочей группы и 18 встреч экспертов. И хотя переговоры были достаточно труд-
ными, их участникам удалось не только достичь компромисса по принципиальным
вопросам, но и согласовать практически всю линию советско-китайской границы
на ее восточном участке и подготовить соглашение, открывающее перспективу для
подписания нового договора о границе [76].
102
К.Л. Сыроежкин
Казахстан – Китай: от приграничной торговли к стратегическому партнерству
скую стратагему: по собственной инициативе обострял ситуацию,
выводил контрагента из равновесия, заставлял его напрягаться, а
затем, взяв инициативу в свои руки, дозированно снижал давление,
постепенно ведя дело к нужной для себя развязке» [78].
В качестве доказательства этого тезиса они приводят более
поздние высказывания самого Мао Цзэдуна.
10 сентября 1964 г. на встрече в Пекине с руководством фран-
цузской технической выставки: «Я ведь не говорил, что более
миллиона квадратных километров непременно нужно возвратить
Китаю. Я только сказал, что было такое дело. Это были неравно-
правные договоры, принятие которых было Китаю навязано».
7 октября в беседе с делегацией КНДР во главе с Цой Ен Геном:
«Мы сейчас предприняли наступление и говорим некоторые пустые
слова. Говорим, что правительство царской России отрезало у нас
1 миллион 500 тысяч квадратных километров… Хотим ли мы
требовать возвращения этих районов? Мы и не думаем требовать
этого, только произносим пустые слова… Цель состояла в том,
чтобы привести их (советскую сторону – К.С.) в напряженное
состояние и благодаря этому добиться сравнительно рациональ-
ного договора о границе».
9 октября на встрече с албанским министром обороны Балуку:
«...Мы произносим некоторые пустые слова, производим некоторые
холостые выстрелы. Говоря пустые слова, мы стремились к тому,
чтобы на пограничных переговорах находиться в наступлении. Цель
состояла в том, чтобы добиться рационального положения на гра-
нице, заключения договора о границе. Возможно, вы считаете, что
мы и вправду хотим возвратить 1 миллион 540 тысяч квадратных
километров земель, захваченных царями. Мы отнюдь этого не хотим.
Это и называется произведением холостых выстрелов, приведением
их в напряжение. Такой вот здесь смысл» [79].
Возможно, с точки зрения Мао Цзэдуна эти его высказывания
и выглядели как «холостые выстрелы», однако, во-первых, имен-
но они привели к серьезному ухудшению советско-китайских
отношений и срыву переговоров по границе.
103
2. С учетом складывающихся обстоятельств
Во-вторых, они были приняты на вооружение китайской
делегацией, членами которой вопрос о большом «историческом
реестре» во время переговоров поднимался неоднократно. И хотя
он ставился в историческом контексте и в формате предваритель-
ной уступки Китая СССР, согласившемуся рассмотреть проблему
«спорных участков», сути дела это не меняло, а нервозности на
переговорах ничуть не убавляло.
В-третьих, можно согласиться с Ю.М. Галеновичем в том, что
постановка Мао Цзэдуном данного вопроса преследовала целью не
только вызвать нервозность у советского руководства и «иметь туза
в рукаве» на пограничных консультациях, но и, в более широком
контексте, – нормализацию китайско-американских отношений.
«Именно после этого заявления Мао Цзэдуна в правящих кругах
США серьезно задумались о новой расстановке сил на планете,
расстановке сил, имеющей стратегический характер» [80].
По вполне объяснимым причинам правительство СССР тре-
бования Мао Цзэдуна отвергло, посчитав их необоснованными.
Переговоры по пограничной проблеме были прерваны, а отно-
шения между двумя государствами, связанными «Договором о
дружбе, союзе и взаимной помощи», серьезно обострились. На-
чиная с 1967 г., нарушения советско-китайской границы (причем,
исключительно китайской стороной) стали правилом; весной и
летом 1969 г. на китайско-советской границе дважды возникали
вооруженные конфликты – в марте на острове Даманский, в
августе – в районе озера Жаланашколь.
Потребовалось урегулирование проблемы на политическом
уровне. По инициативе советской стороны 11 сентября 1969 г. в
пекинском аэропорту состоялись переговоры между председате-
лем Совета Министров СССР Алексеем Косыгиным и премьером
Госсовета КНР Чжоу Эньлаем.
*
*
Подробнее об этой встрече, последующей переписке между А. Касыгиным и Чжоу
Эньлаем, а также о специфике подготовки нового раунда советско-китайских пере-
говоров по пограничным вопросам см. в книге Ю.М. Галеновича «Россия и Китай
в XX веке: граница». – С. 125–146.XX веке: граница». – С. 125–146. веке: граница». – С. 125–146.
104
К.Л. Сыроежкин
Казахстан – Китай: от приграничной торговли к стратегическому партнерству
Три принципиальных момента, на которых сосредоточили
свое внимание главы правительств двух стран, были изложены
китайской стороной:
1. Сохранять существующее положение на границе.
2. Избегать вооруженных конфликтов.
3. Признать наличие спорных районов и вывести из сопри-
косновения оттуда войска обеих сторон, чтобы они не стояли
друг против друга.
В принципе согласившись со всеми этими моментами,
А.Н. Косыгин отверг лишь требование о выводе войск с терри-
торий спорных участков, прямо заявив, что «советская сторона
пойти на это не может, так как у нас в этих районах есть население
и оставить его без защиты мы не можем» [81].
Подводя итоги переговоров, А.Н. Косыгин выделил следую-
щие базовые принципы:
- сохранить существующее положение на границе;
- все вопросы, связанные с выходом населения на спорные
территории для хозяйственной деятельности, согласовывать с
нашими пограничными властями;
- принять все меры к тому, чтобы военной конфронтации
на границе не было; при соблюдении первых двух условий это
исключает конфликты [82].
По-видимому, такая постановка вопроса устраивала обе сто-
роны. Во всяком случае, все эти принципы уже в развернутой
форме подтверждались в дальнейшей переписке между главами
правительств двух государств [83].
Переговоры между правительственными делегациями СССР и
КНР, начавшиеся 20 октября 1969 г. в Пекине, в силу различных
причин, в основном, из-за взаимных, по сути, невыполнимых
требований политического и идеологического характера
*
, не
*
Например, в канун переговоров был опубликован «Документ МИД КНР» от 8 октября,
в котором были выдвинуты следующие, по сути, предварительные условия:
- «подтвердить, что договоры о нынешней китайско-советской границе являются «не-
равноправными договорами»...
- «до всестороннего разрешения путем мирных переговоров вопроса о китайско-советской
границе сохранять статус-кво на границе, избегать вооруженных конфликтов и вывести
из соприкосновения вооруженные силы китайской и советской сторон, которые должны
покинуть или не входить во все спорные районы на китайско-советской границе, т. е.
районы, где обозначения линии границы у обеих сторон не совпадают согласно картам,
обмененным на китайско-советских переговорах о границе в 1964 г.» [84].
105
2. С учетом складывающихся обстоятельств
привели к каким-либо реальным подвижкам в позициях сторон.
Переговорный процесс проходил очень сложно [85], сопровожда-
ясь не только продолжающимися нарушениями советско-китай-
ской границы, но и набирающей в КНР силу пропагандистской
кампанией о «неравноправных договорах» и «отвергнутых от
Китая территориях».
В 1978 г. переговоры сторон по пограничным вопросам, на-
чавшиеся в феврале 1969 г., были приостановлены, а с января
1981 г. были прекращены начавшиеся в сентябре 1979 г. совет-
ско-китайские переговоры по вопросам межгосударственных
отношений. При этом следует отметить, что срыв и тех, и других
переговоров произошел в большей степени по вине китайской
стороны, которая вместо поиска компромисса начала выдвигать
СССР по сути ультимативные требования, затрагивающие не
только отношения двух стран, но и отношения между СССР
и его партнерами по социалистическому лагерю (в частности,
отношения СССР с МНР и СРВ).
*
И в этом контексте несколько неожиданно звучит сделанный
казахстанскими дипломатами вывод о том, что «важным итогом
советско-китайских переговоров 1969–1978 гг. стало понимание
советской стороной необходимости более четкого и полного
уяснения предмета «спора» по каждому из выявленных участков
границы» [87].
Во-первых, как было показано выше, данное «понимание»
имело место уже в 1960 г., когда была создана межведомствен-
ная комиссия
**
, подготовившая подробную записку по спорным
участкам казахстанско-китайской границы.
Во-вторых, срыв переговоров в 1964 г., на которых фактичес-
ки была согласована почти вся линия границы на ее восточном
участке, произошел по вине Мао Цзэдуна, предъявившего СССР
*
Весьма красноречиво в этом смысле выступление главы китайской делегации
Ван Юпина на первом пленарном заседании на советско-китайских переговорах,
проходившем в Москве 17 октября 1979 г. [86].
**
Создание и работа данной комиссии казахстанскими дипломатами относятся к
1982–1984 гг., что не соответствует действительности [88].
106
К.Л. Сыроежкин
Казахстан – Китай: от приграничной торговли к стратегическому партнерству
территориальные притязания по так называемому большому
«историческому реестру».
Наконец, данный вывод совершенно не учитывает той антисо-
вет-ской идеологической кампании, которая имела место в КНР
в середине 1960-х – 1970-е гг.
Несколько смущает и еще один тезис, выдвигаемый казах-
станскими дипломатами. Давая оценку записке, подготовленной
межведомственной комиссией, они подчеркивают: «Этот матери-
ал с шокирующей очевидностью показывал не только сам факт
наличия пограничных проблем и спорных участков на границе,
но и причины их появления, вызванные зачастую односторонним
смещением линии границы в сторону Китая без каких-либо согла-
сований и документальных двусторонних оформлений. Вероятно,
из-за такой нелицеприятной объективной конкретики и выводов
материалы комиссии по одностороннему уточнению российско-ки-
тайской границы были отправлены в архив, и в ходе последующего
переговорного процесса не использовались. Время кардинальных
решений и компромиссов еще не пришло» [89].
Последняя фраза, по-видимому, ключевая. Не оспаривая необ-
ходимость улучшения советско-китайских отношений и уточнения
линии государственной границы между СССР и КНР, нельзя не
признать того факта, что со второй половины 1980-х гг. руководс-
тво СССР, вооруженное «новым мышлением» М.С. Горбачева,
фактически шло на поводу навязанной ему Китаем логики решения
пограничной проблемы. Китай же, осознавая близость краха СССР
и свою растущую мощь, хотя и стремился получить максимальное
из возможного
*
, тем не менее, начал понимать, что путь конфрон-
тации и ультиматумов в нужном направлении не ведет.
Отправной точкой в начале нормализации советско-китайских
отношений стала встреча между М.С. Горбачевым и Дэн Сяопи-
ном, состоявшаяся 16 мая 1989 г.
* Если в 1964 г. в качестве «спорного» им был обозначен лишь один участок
границы с Россией, то в середине 1980-х гг. он выдвинул претензии еще на один
участок – остров Большой на реке Уссури [90].
107
2. С учетом складывающихся обстоятельств
Дэн Сяопин подробно остановился на тех притеснениях,
которым подвергался Китай: сначала – от царской России, а
затем – от Советского Союза, затронув проблемы «неравноправ-
ных договоров», «полутора миллионов квадратных километров»
и «военной угрозы» со стороны СССР.
Однако завершил свой исторический экскурс Дэн Сяопин совер-
шенно неожиданным пассажем: «Мои пространные рассуждения
насчет того, чтобы «поставить точку на прошлом» преследуют целью
дать возможность советским товарищам представить себе, как мы
понимаем это прошлое и что имеем в виду. Исторические счета предъ-
явлены, и все эти проблемы канули в небытие. И в этом заключается
один из результатов нашей нынешней встречи. Об этом было сказано,
и с этим покончено – на прошлом поставлена точка» [91].
Возобновившиеся в 1987 г. переговоры как раз и стали сви-
детельством изменения подходов сторон. Советскую делега-
цию возглавил заместитель министра иностранных дел СССР
И.А. Рогачев, китайскую – заместитель министра иностранных
дел КНР Цянь Цичэнь.
Первый раунд переговоров прошел в феврале 1987 г. в Москве.
В выступлении главы китайской делегации не содержалось тре-
бования к советской стороне признать «неравноправный характер
русско-китайских договоров о границе». Не выдвигалось, как
это было в 1969 г. и во время переговоров 1969–1978 гг., пред-
варительное условие о переходе к рассмотрению прохождения
линии границы лишь после заключения соглашения о сохранении
статус-кво. Китайская делегация также заявила, что она согласна
приступить к непосредственному рассмотрению прохождения
линии границы, начав с восточной ее части.
Советская делегация внесла предложение о проведении гра-
ницы: на пограничных участках судоходных рек – по середине
главного фарватера, на несудоходных – по середине реки или
главного ее рукава. Кроме того, было внесено предложение о
создании рабочей группы – для рассмотрения конкретных воп-
росов прохождения и уточнения линии границы [92].
108
К.Л. Сыроежкин
Казахстан – Китай: от приграничной торговли к стратегическому партнерству
В марте 1987 г. в Пекине состоялся обмен топографическими
картами для предстоявшего обсуждения линии прохождения
уточняемой границы.
Второе (август 1987 г., Пекин) и третье (октябрь 1988 г., Моск-
ва) пленарные заседания, а также две встречи рабочих групп
(в Москве 20 января 1988 г. и в Пекине в апреле 1988 г.) были пос-
вящены рассмотрению восточного участка советско-китайской
границы. В ходе этих встреч, на которых за основу были приняты
договоренности 1964 г., было согласовано более 98% восточного
участка границы, что «открывало реальные возможности для ее
юридического оформления и последующей демаркации» [93].
Второй составной частью работы третьего раунда пленар-
ных заседаний правительственных делегаций был переход к
обсуждению западной части советско-китайской границы, где
она в то время проходила по территориям четырех союзных
республик бывшего СССР: РСФСР, Казахстана, Киргизии и
Таджикистана.
В результате переговоров были согласованы общие принципы
обсуждения. А именно: была утверждена совместная запись о
том, что обе стороны выступают за то, чтобы разрешить вопросы
о советско-китайской границе на ее западной части на основе
соответствующих договоров о нынешней советско-китайской гра-
нице, согласно общепризнанным нормам международного права,
в духе равноправных консультаций, взаимопонимания и взаимной
уступчивости, справедливо и рационально.
Стороны договорились провести в 1989 г. совместную аэ-
рофотосъемку западной части советско-китайской границы,
практически ее выполняли силы министерств обороны обеих
стран. В соответствии с достигнутой договоренностью, уже в
январе 1989 г. стороны обменялись топографическими картами
по западной части границы в масштабе 1 : 100 000, причем, как
показало сопоставление карт, на западной части границы ока-
зался ряд участков, по которым у сторон выявились различия в
понимании прохождения линии границы.
109
2. С учетом складывающихся обстоятельств
После этого в 1989 г. состоялись две встречи рабочей группы (в
феврале-апреле), которые были посвящены обсуждению прохож-
дения линии советско-китайской границы на ее западной части.
В дополнение к тому, что было утверждено главами делегаций на
третьем раунде заседаний, рабочая группа решила: на участках,
где граница проходит по горам, проводить разграничение в соот-
ветствии с положениями договоров, по водоразделам и гребням
хребтов, а также через установленные договорами вершины и
перевалы; на равнинных участках прохождение линии границы
также должно определяться согласно положениям договоров
В ходе этих двух встреч рабочей группы подробному и обсто-
ятельному обсуждению было подвергнуто прохождение границы
на 21 участке ее западной части. При этом по 13 из этих участков в
рабочей группе удалось согласовать взаимоприемлемые решения,
которые находились в рамках директив, имевшихся у советской
делегации. В частности, было согласовано прохождение границы
на участке Ланкол, где должна была происходить стыковка рельсов
строившейся железной дороги из СССР в КНР [93].
Наиболее сложно проходило четвертое пленарное заседание
(октябрь 1989 г., Пекин), на котором предстояло согласовать ли-
нию прохождения советско-китайской границы на восьми спор-
ных участках – в западной ее части, и на двух – в восточной.
Наиболее трудными из них были: район Памира южнее
перевала Уз-Бель площадью свыше 20 тыс. кв. км, на который
претендовала китайская сторона, а также участок в районе сли-
яния рек Амур и Уссури около Хабаровска. Китайская сторона
особенно настаивала на желательности в первую очередь за-
вершить рассмотрение восточной части границы и на передаче
Китаю островов Большой Уссурийский и Тарабаров в районе
Хабаровска [94].
При обсуждении политическим руководством страны ука-
заний, даваемых правительственной делегации к четвертому
раунду переговоров, председательствовавший на заседании По-
литбюро ЦК КПСС М.С. Горбачев потребовал, чтобы советская
110
К.Л. Сыроежкин
Казахстан – Китай: от приграничной торговли к стратегическому партнерству
делегация в Пекине заявила китайской стороне в категоричной
форме, что в сложившихся условиях советская сторона не сможет
пойти на какие-либо шаги по изменению границ в таких райо-
нах, как острова близ Хабаровска и участок на Памире южнее
перевала Уз-Бель [95].
В беседе с министром иностранных дел КНР Цянь Цичэнем
глава советской делегации, подчеркнув сложный и подвижный
характер обстановки в СССР, а также исключительную остроту,
которую приобрел национальный вопрос, чувствительность к
проблеме возможных территориальных изменений в союзных
и автономных республиках, сказал, что все это не может не на-
кладывать отпечатка на процесс урегулирования пограничных
вопросов с другими странами, включая Китай. Он также под-
черкнул, что речь идет, прежде всего, об островах у Хабаровска
и о Памире, а также выразил надежду, что китайская сторона с
пониманием воспримет изложенные соображения.
В ответ Цянь Цичэнь, сказав, что китайская сторона с по-
ниманием воспринимает информацию о сложной обстановке и
трудных вопросах, существующих в Советском Союзе, расценил
позицию советской стороны как свидетельство существенного
изменения в подходе советской стороны к переговорам о грани-
це – изменения, ставящего под вопрос основы переговоров, их
направленность.
Цянь Цичэнь также сообщил, что свое официальное мнение
китайская сторона выскажет позднее. После этого в переговорах
наступила пауза, затянувшаяся на несколько месяцев. В частных
беседах китайские представители говорили, что наша позиция
по вопросу о границе под Хабаровском и на Памире поставила
руководство КНР перед сложной дилеммой. В неофициальном
порядке задавался вопрос, является ли наша позиция по райо-
нам у Хабаровска и на Памире не подлежащей дальнейшему
обсуждению [96].
В июне 1990 г., после обмена письмами между М.С. Горбаче-
вым и Цзян Цзэминем, новый глава китайской делегации – Тянь