Сыроежкин К.Л. Казахстан - Китай: от приграничной торговли к стратегическому партнерству Книга 1

Подождите немного. Документ загружается.

171

2. С учетом складывающихся обстоятельств

ния «Нункэн» (Синьцзян, торгово-посреднические операции),

компания «Тяньшань» (Синьцзян, торговля продукцией легкой

промышленности), Банк Китая.

Обращает на себя внимание и еще одна особенность этого

периода казахстанско-китайских торгово-экономических контак-

тов – рост числа предприятий с участием китайского капитала,

зарегистрированных в Казахстане. Причем, заметный скачок в

количестве регистраций, как и значительное повышение объемов

взаимной торговли, приходится на 2000 г. (табл. 2.7).

Таблица 2.7

Предприятия с китайским капиталом в Казахстане

(1995–2000 гг.)

год

регистрации

Действую-

щие

в процессе

ликвидации

Предприятие

еще

не действует

Предприятие

не действует

(временно)

нет информации

о предприятии

всего

1995

3 1 36 40 }

76 } (10)

80 }

1996

6 4 66

1997

5 5 70

1998

10 1 13 64 88 (58)

1999

9 1 8 39 57 (28)

2000

14 3 1 133 223 374 (329)

Примечание: В скобках – по данным Министерства �стиции Республики Казахстан.

Источник: Данные Комитета налогового контроля Министерства финансов

Республики Казахстан.

И здесь сложно не задаться вопросом: что могло произойти в

1999–2000 гг., что так стимулировало интерес Китая к Казахста-

ну? Ответить на этот вопрос не составляет особого труда. В конце

января 2000 г. на заседании Госсовета КНР принимается реше-

ние о «Большом освоении запада» [193], а в марте того же года

стратегия «Большого освоения запада» утверждается 3-й сессией

ВСНП 9-го созыва. Одна из составляющих этой стратегии как

раз и предусматривала использование потенциала Центральной

Азии (прежде всего, Казахстана) в интересах экономического

развития соседних с ней регионов Китая.

Имея в виду данное обстоятельство, все-таки нельзя не отме-

тить позитивную динамику двусторонних экономических отно-

172

К.Л. Сыроежкин

Казахстан – Китай: от приграничной торговли к стратегическому партнерству

шений, которые в этот период начали выходить на качественно

новый уровень. Что касается их общей проблематики, то она мало

чем отличалась от предшествующего периода; казахстанско-ки-

тайские торгово-экономические отношения находились в плену

старых проблем, что не могло не сказаться на общем характере

казахстанско-китайских отношений и позитивном имидже Китая

в казахстанском общественном мнении.

Во-первых, экспортно-импортные операции по-прежнему

ограничивались преимущественно одним регионом КНР –

Синьцзян-Уйгурским автономным районом, на долю которого

приходилось почти 100% совместных поставок товаров и 95%

действующих в Казахстане предприятий с участием китайского

капитала. И хотя в этот период наметилась тенденция прихода

в Казахстан солидных компаний из внутренних районов Китая,

их деятельность в республике была не столь заметна. Более

того, большинство из них, так и не реализовав имеющийся

потенциал, в дальнейшем были вынуждены покинуть казахс-

танский рынок.

Во-вторых, хотя структура экспортно-импортных операций

несколько и изменилась, она по-прежнему оставалась несбалан-

сированной. В Китай поступало стратегическое сырье, причем,

как правило, по бросовым ценам и вне участия государства.

В Казахстан – товары ширпотреба и пищевкусовые товары,

поставляемые так же, как правило, по линии «шоп-туризма»

(см. приложение 8). Более того, уже в те годы начала намечаться

тенденция преобладающих темпов роста китайского экспорта в

Казахстан по сравнению с импортом им казахстанской продукции

(см. приложение 5).

В-третьих, главными участниками внешнеторговых опера-

ций по-прежнему оставались «шоп-туристы», деятельность

которых строгому учету не поддавалась. И хотя благодаря их

активности казахстанский потребительский рынок заполнялся

относительно дешевым китайским ширпотребом, что можно

оценить как позитивный фактор, именно на них лежит опре-

173

2. С учетом складывающихся обстоятельств

деленная доля ответственности за возрастание в казахстанско-

китайских торгово-экономических отношениях коррупционной

составляющей.

В-четвертых, за исключением нефтегазовой отрасли, актив-

ность китайских предпринимателей была направлена, главным

образом, на сферу услуг (китайские рестораны, медицинские

услуги, туристические агентства и т. д.) и посредническую

деятельность по продаже крупных партий китайских товаров и

переправке казахстанских товаров в Китай.

Что касается подписанных контрактов, то на государственном

уровне, исключая провалившуюся сделку начала 1990-х гг. по

«Карметкомбинату», было подписано только два контракта – по

освоению Узеньского и Актюбинского нефтяных месторождений

и строительству нефтепровода в Западный Китай.

Другими словами, за исключением наметившейся уже в те

годы тенденции превращения экономики Казахстана в сырьевой

придаток экономики Китая и еще один перспективный рынок

сбыта готовой продукции китайских предприятий, и на данном

этапе в экономике казахстанско-китайских отношений принци-

пиально ничего не изменилось.

Несколько слов необходимо сказать и о характерной для этих

лет специфике так называемой «китайской миграции». Сразу

оговорюсь, работ по этой проблеме, за исключением небольшой,

но достаточно емкой статьи Н. Мустафаева [194], практически

нет, хотя слухов и домыслов – хоть отбавляй. Основной вывод

статьи Н. Мустафаева сводится к тому, что как факторы, обуслов-

ливающие китайскую миграцию в Казахстан, так и официальные

данные статистики Агентства РК по статистике, миграционной

полиции МВД РК не подтверждают тезис о масштабной китай-

ской «миграционной экспансии».

С выводом Н. Мустафаева вполне можно согласиться, имея,

правда, в виду несколько обстоятельств, на которых он внимание

читателей не акцентирует. Первое, что бросается в глаза, – ус-

тойчивая тенденция роста абсолютной численности и удельного

174

К.Л. Сыроежкин

Казахстан – Китай: от приграничной торговли к стратегическому партнерству

веса временно пребывающих на территории Казахстана граждан

КНР (табл. 2.8). Причем, как подчеркивает Н. Мустафаев, по

сравнению с 1995–1996 гг., в 1997 г. отмечена тенденция к осе-

данию лиц, прибывающих из КНР, в Восточно-Казахстанской

области [195].

Таблица 2.8

временное пребывание в РК (по служебным делам,

по частным делам, транзит) граждан дальнего зарубежья

(1998–2000 гг.)

Страна

1998 1999

январь – октябрь

2000

всего доля в % всего доля в % всего доля в %

ФРГ 19 809 809809 26,43 21 174 174174 27,35 32 521 521521 37,45

Турция 15 856 856856 21,16 13 041 041041 16,85 9762 11,24

КнР 8821 11,77 12 023 023023 15,53 10 762 762762 12,39

США 4434 5,92 4809 6,21 5839 6,72

Великоб-

ритания

2319 3,09 3216 4,15 4231 4,74

Д р у г и е

страны

23 711 711711 31,63 23 149 149149 29,91 23 938 938938 27,46

всего 74 950 950950 100 77 412 412412 100 86 827 827827 100

Во-вторых, в действиях китайских граждан, ведущих бизнес

на территории Казахстана, в те годы наблюдался отчетливый

криминальный оттенок, хотя и с тенденцией к снижению масш-

табов незаконных действий (табл. 2.9).

В 1998 г. 115 граждан КНР были выдворены из страны за

проживание по просроченным визам. В сентябре 1999 г., в ходе

проверки рынков, сотрудниками правоохранительных органов

у торговцев-ханьцев были изъяты 242 паспорта, каждому из

них был предъявлен денежный штраф в размере 7200 тенге на

основании нарушения правил о торговле на рынке. Китайские

граждане организовали массовые акты протеста перед зданием

посольства КНР в г. Алматы, требуя возврата им паспортов и

содействия со стороны посольства.

175

2. С учетом складывающихся обстоятельств

Таблица 2.9

Пребывание граждан КнР на территории г. алматы

(1995–1998 гг.)

1995� 1996 1997��

1998 г.

(1 кв.)

Зарегистрировано

иностр. граждан

7196 11968 14787 4009

из них

граждан КнР

2279

(31,6%)

3760

(31,4%)

3510

(23,7%)

1087

(27,1%)

Привлечены к адм.

ответственности

3534 3530 2897 1124

из них

граждан КнР

1889

(53,4%)

1697 (48%)

1196

(41,3%)

270

(24%)

Выдворены 641 418 338 144

из них

граждан КнР

430

(67%)

185

(44%)

115

(34%)

(31,2%)

Источник: Мустафаев Н. Китайские иммигранты в Казахстане: мифы и

реальность // Центральная Азия и Китай: поиск новых геополитических ориенти-

ров. – Алматы, 2002. – С. 47.

Примечание:

По другим данным со ссылкой на МВД РК, в 1995 г. за нарушение правил

пребывания было привлечено к административной ответственности 3665 граждан Китая,

1300 из них выдворены из страны. – См.: Кожирова С.Б. Китайская миграция как элемент

региональной безопасности. Дисс. … доктора политических наук. – Астана, 2009. – С. 96.

По данным ГУПиВР МВД РК, в 1997 г. в республике было зарегистрировано 80 728,

а в г. Алматы – 12 541 граждан КНР, прибывших по различным каналам. 1200 китайцев

получили разрешение на постоянное проживание на территории РК.

Правоохранительные органы комментировали свои действия

тем, что именно большинство китайских торговцев находится

в республике нелегально. Китайские мигранты приезжали ле-

гально, а нелегалами становились, когда сознательно шли на

нарушение правил пребывания на территории Казахстана (как

правило, просроченная виза, приобретение фальшивых доку-

ментов, фиктивный брак или контракт на учебу, заключение

фиктивных торгово-экономических соглашений и договоров с

казахстанскими партнерами и т. д.).

176

К.Л. Сыроежкин

Казахстан – Китай: от приграничной торговли к стратегическому партнерству

Однако профилактические мероприятия, осуществленные в

рамках операции «Мигрант», вызвали серьезное недовольство

китайских дипломатов. Ответственные работники посольства

выразили свое недоумение тем, что казахстанские правоохра-

нительные органы проводят более жесткий контроль за пре-

быванием в Республике Казахстан ханьцев, чем лиц других

национальностей. Они заявили, что китайская сторона придает в

определенной степени этому политическую окраску, рассматри-

вая изъятие паспортов у граждан КНР как акцию, направленную

против Китая [196].

Кроме того, на казахстанско-китайском участке границы в

1999 г. было задержано 150 нарушителей границы. Из респуб-

лики было депортировано около 200 человек, предотвращено

50 случаев провоза контрабанды на сумму свыше 5 млн. тенге

[197]. Ситуация была настолько серьезной, что летом 1999 г.

Совет Безопасности Казахстана даже был вынужден посвятить

нелегальной миграции одно из своих заседаний.

То, что граждане КНР в конце 1990-х – начале 2000-х гг. вели

себя на территории Республики Казахстан слишком вольготно,

подтверждает и официальная статистика Департамента мигра-

ционной полиции МВД РК (табл. 2.10).

Таблица 2.10

Привлечение к уголовной ответственности находящихся

на территории РК граждан КнР (1998–2003 гг.)

годы 1998 г. 1999 г. 2000 г. 2001 г. 2002 г. 2003 г.

Граждане КНР

в РК

8821 12 023 13 328 13 415 20 243 16 974

Из них привлека-

лись к уголовной

ответственности

– – 5221 1198 661 363

Источник: Кожирова С.Б Китайская миграция как элемент региональной безопас-

ности. Дисс. … доктора политических наук. – Астана, 2009. – С. 92.

Наконец, несмотря на то, что «наблюдалась тенденция форми-

рования мест компактной концентрации, локализации китайцев в

177

2. С учетом складывающихся обстоятельств

г. Алматы», собственно ханьцев среди них было не так уж и много

(табл. 2.11).

Таблица 2.11

Этнический состав граждан КнР, имеющих

вид на жительство в РК и лиц без гражданства –

бывших граждан КнР

(в алматинской обл., на 1 января 1998 г.)

граждане КнР, имеющие

вид на жительство

Лица без гражданства,

бывшие граждане КнР

этническая

принадлежность

числен-

ность

этническая

принадлежность

числен-

ность

Казахи 69 Уйгуры 42

Уйгуры 26 Казахи 30

Китайцы (ханьцы) 14 Китайцы (ханьцы) 8

Татары 3 Русские 3

Дунгане 2 Киргизы 1

Русские 1 Татары 1

Узбеки 1

всего 115 всего 86

Все эти данные показывают, что в 1996–2000 гг. китайский биз-

нес в Казахстане не был столь уж активен, а присутствие китайцев

после введения визового режима в 1994 г., несмотря на некоторый

количественный рост, стало более упорядоченным. Хотя инерция

сохранялась, о чем свидетельствовала масштабность нарушения

гражданами КНР законодательства Республики Казахстан, осо-

бенно на начальном этапе рассматриваемого периода.

Что касается оценки масштабов оседания на территории

Казахстана граждан КНР, в том числе и этнических ханьцев,

провести ее не представляется возможным. Во-первых, данные

за период 1989–1993 гг. либо отсутствуют, либо не доступны ис-

следователям. Во-вторых, статистика МВД РК тех лет достаточно

противоречива, а потому ненадежна. Оценки, содержащиеся в

178

К.Л. Сыроежкин

Казахстан – Китай: от приграничной торговли к стратегическому партнерству

работах некоторых российских авторов, на мой взгляд, слишком

завышены, хотя сам факт оседания граждан КНР на территории

Казахстана в 1990-е годы было бы глупо отрицать. На то имелись

все условия.

* * *

Подводя промежуточный итог этого и предшествующего

периодов казахстанско-китайских отношений, приходится

констатировать, что Китай довольно эффективно использовал

складывающиеся обстоятельства и сумел решить значимые для

него проблемы.

Во-первых, в основном был закрыт чрезвычайно болезненный

для Китая пограничный вопрос. Это, безусловно, положительный

факт, но нельзя не сказать и о том, что в результате этого государ-

ства Центральной Азии лишились важного козыря в дальнейших

переговорах с Китаем по существующим до сегодняшнего дня

проблемам.

Во-вторых, Китай не только создал экономические позиции

во всех государствах региона, но и во многом за счет их экономи-

ческого потенциала обеспечил развитие провинций «Большого

северо-запада».

В-третьих, в соглашениях, подписанных с государствами

Центральной Азии, Китаю удалось заручиться их поддержкой в

борьбе с «этническим сепаратизмом» и тем самым внести неко-

торый раскол в «мусульманское единство» народов Синьцзяна

и титульных этносов государств Центральноазиатского региона.

Более того, как член «Шанхайской пятерки», а в дальнейшем –

ШОС, Китай обезопасил себя от вмешательства третьих стран в

проблему «этнического сепаратизма» на своей территории.

В-четвертых, Китаю открылась возможность сосредоточить

основное внимание на решении внутренних проблем, связанных

с развитием экономики и восстановлением «Большого Китая»,

и эти проблемы получили свое решение.

Наконец, Китай укрепил свои позиции во всех государствах

Центральной Азии – как за счет своего экономического присут-

179

2. С учетом складывающихся обстоятельств

ствия, так и в качестве ключевого участника формирующейся

системы региональной безопасности.

Литература

1. Дэн Цзие. Чжун’Я Вайгао дицюй ды аньцюань синши (Ситуация с бе-

зопасностью в регионах Центральной Азии и Закавказья) // Дандай Чжун’Я

яньцзю (Исследования по современной Центральной Азии) / Под ред. Чжан

Баого. – Урумчи, 1999. – С. 267–270.

2. Румер Е. Соединенные Штаты и Центральная Азия: в поисках стратегии

// Центральная Азия: взгляд из Вашингтона, Москвы и Пекина. – М.: Новое

издательство, 2008. – С. 35–36.

3. See: Uni�ed S�a�e� Policy �oward Cen�ral A�ia. S�a�e�en�� y F. Ka�e��adeh,

M.B. Olco��, G. Mir��y // Cen�ral A�ia Moni�or (US). – 1992. – №5. – P. 28.

4. Бжезинский З. Великая шахматная доска. – М.: Международные отно-

шения, 1998. – С. 235.

5. Дэн Цзие. Чжун’Я Вайгао дицюй ды аньцюань синши. – С. 270–274.

6. Фархад Апар, Маирдан Саидула. Вэйсие Чжун’Я дицюй анцюань ды

цзигэ иньсу (Некоторые факторы, угрожающие безопасности в Центральной

Азии) // Дандай Чжун’Я яньцзю. – С. 276–290.

7. Хуашэн Чжао. Центральная Азия в китайской дипломатии // Центральная

Азия: взгляд из Вашингтона, Москвы и Пекина. – С. 159–162.

8. Олкотт Марта Б. Размышления о политике США в Центральной Азии

// Pr� et C�ntr�. – 2000. – Т. 5. – № 3. – С. 167.

9. Мухлисов Модан. Движение за освобождение Уйгурстана. – // Центральная

Азия. – 1997. – № 4. – С. 87.

10. См.: Российско-китайская совместная декларация о многополярном

мире и формировании нового международного порядка. Москва, 23 апреля

1997 г. // Официальный сайт президента Российской Федерации // h��://www.h��://www.://www.www..

�re�lin.ru.ruru

11. Дэн Цзие. Чжун’Я Вайгао дицюй ды аньцюань синши. – С. 267–274;

Фархад Апар, Маирдан Саидула. Вэйсие Чжун’Я дицюй аньцюань ды цзигэ

иньсу. – С. 276–290.

12. См.: Казахстанская правда. – 1996, 6 июля.

13. См.: Совместная декларация Республики Казахстан и Китайской На-

родной Республики. Алматы, 5 июля 1996 г.; Султанов Б.К., Музапарова Л.М.

Становление внешней политики Казахстана. История. Достижения. Взгляд в

будущее. – С. 272–275.

14. См.: Казахстанская правда. – 1997, 25 февраля.

15. См.: Совместное заявление участников Алматинской встречи – Респуб-

лики Казахстан, Китайской Народной Республики, Кыргызской Республики,

180

К.Л. Сыроежкин

Казахстан – Китай: от приграничной торговли к стратегическому партнерству

Российской Федерации и Республики Таджикистан // Казахстанская правда.

– 1998, 4 июля.

16. Токаев К. Преодоление. Дипломатические очерки. – Алматы: ОАО

«САК» – НП ПИК «Cauhar», 2003. – С. 380.Cauhar», 2003. – С. 380.», 2003. – С. 380.

17. Токаев К. Внешняя политика Казахстана в условиях глобализации. – С. 345;

В ходе визита были подписаны три документа: «Соглашение о мирном изучении и

использовании космического пространства», «Соглашение о сотрудничестве в об-

ласти туризма» и «Программа культурного сотрудничества на 1998–2000 годы».

18. Токаев К. Преодоление. Дипломатические очерки. – С. 379–380.

19. См.: Казахстанская правда. – 1999, 26 августа.

20. См.: ИТАР-ТАСС. – 1999, 23 августа.

21. См.: ИТАР-ТАСС. – 1999, 23 ноября.

22. См.: ИТАР-ТАСС. – 1999, 24 ноября.

23. См.: Там же.

24. Душанбинская декларация глав государств – Республики Казахстан,

Китайской Народной Республики, Кыргызской Республики, Российской Феде-

рации и Республики Таджикистан // Казахстанская правда. – 2000, 13 июля.

25. Румер Е. Соединенные Штаты и Центральная Азия: в поисках страте-

гии. – С. 45.

26. See: Minu�e� of �he US Congre�� Se��ion� // The Second Se��ion of 106�h

Con�oca�ion: �e�olu�ion №397 of �he Cha��er of �e�re�en�a�i�e�. – Wa�hing�on,

2000. – No�e��er 2; T�gli�bu J�hn. Ka�a�h��an i� �u��ec�ed of Oil Bri�e� Wor�h

of USD 100 �illion // The New-Yor� Ti�e�. – 2000. – July 28; Ca��y, Oil, Bri�ery,

Giffen... // The Wall S�ree� Journal. – 2000. – Oc�o�er; I� wa� I��o��i�le �o Hu�h �he

Scandal. // The Wa�hing�on Po��. – 2000. – Se��e��er 25; Perl�utter A��s. Ka�a�h-

��an: More Word� �han Deed�? // The Wa�hing�on Ti�e�. – 2000. – Oc�o�er 4.

27. Румер Е ЕЕ. Соединенные Штаты и Центральная Азия: в поисках страте-Соединенные Штаты и Центральная Азия: в поисках страте- Штаты и Центральная Азия: в поисках страте-Штаты и Центральная Азия: в поисках страте- и Центральная Азия: в поисках страте-и Центральная Азия: в поисках страте- Центральная Азия: в поисках страте-Центральная Азия: в поисках страте- Азия: в поисках страте-Азия: в поисках страте-: в поисках страте-в поисках страте- поисках страте-поисках страте- страте-страте-

гии. – С. 43–46.. – С. 43–46.С. 43–46.. 43–46.

28. См.: ИТАР-ТАСС. – 2000, 5 июля.

29. См.: Независимая газета. – 2000, 6 июля.

30. Душанбинская декларация глав государств – Республики Казахстан,

Китайской Народной Республики, Кыргызской Республики, Российской Фе-

дерации и Республики Таджикистан.

31. См.: ИТАР-ТАСС. – 2000, 5 июля.

32. Соглашение между Правительством Республики Казахстан и Правитель-

ством Китайской Народной Республики о предоставлении безвозмездной помощи

Правительством Китайской Народной Республики Вооруженным Силам Респуб-

лики Казахстан на сумму 3 000 000 китайских юаней // Бюллетень международных

договоров Республики Казахстан. – 2001. – № 3. – С. 131–132.

33. Соглашение о предоставлении безвозмездной помощи Правительством

Китайской Народной Республики Правительству Республики Казахстан // Бюлле-

тень международных договоров Республики Казахстан. – 2001. – № 3. – С. 122.