Спивак Д.Л. (отв. ред.) Фундаментальные проблемы культурологии : В 4 т. Том IV: Культурная политика

Подождите немного. Документ загружается.

И. В. Малыгина 140

Анализируя динамику этнокультурной идентичности, мы будем рассматривать этот про-

цесс в контексте объективных векторов социальной истории. Прежде всего мы имеем в виду

общеисторическую тенденцию, которую П. Тейяр де Шарден и В. И. Вернадский в свое вре-

мя назвали становлением ноосферы25, а в рамках современной синергетической парадигмы

определяемую как неустойчивое равновесие или «удаление от естества»26. Это наиболее оче-

видная стержневая тенденция социокультурной динамики на всем протяжении истории че-

ловеческого общества, содержание которой составляют последовательные переходы от более

естественных к менее естественным его состояниям. Процесс адаптации человека к окру-

жающей среде, конструктивное преодоление конфликтов между социумом и природой на

каждом новом эволюционном витке обеспечивались не возвращением человека к природе,

а, напротив, очередным удалением общества вместе с природной средой от первоначального

естественного (дикого) состояния.

Вместе с тем с того самого момента, как предчеловек «выпал» из лона природного мира, где

он, как его органическая часть, был тождественен (идентичен) окружающей среде, последую-

щая история человечества характеризуется и прямо противоположной тенденцией — стрем-

лением человека к новым формам единства с окружающим миром. Как справедливо заме-

тил Э. Фромм, «мы никогда не свободны от двух противоборствующих тенденций: с одной

стороны, выбраться из лона матери, из животной формы бытия в человеческую, … а с дру-

гой — возвратиться в лоно матери, в природу, в безопасное и известное состояние»27. Имен-

но поэтому постепенное освобождение человека от естественных природных связей стиму-

лировало поиск их адекватной замены в социуме.

При этом каждый виток эволюции человечества, означавший выход из прежнего, привычного

и устоявшегося состояния, сопровождался поиском новых способов сохранения симбиоза с ок-

ружающим миром, в частности, посредством социальных связей. В этой связи весьма продук-

тивным представляется утверждение Э. Фромма, согласно которому «естественные» связи могут

распространяться на отношения «кровного родства», соответствующие тому или иному этапу

социокультурной динамики: если основанием групповой идентичности на ранней стадии разви-

тия человечества выступают кровное родство и, как правило, общая почва, то современный чело-

век обретает чувство самотождественности благодаря его принадлежности к нации28.

Таким образом, феномен этнокультурной идентичности во многом удовлетворяет важней-

шую потребность человека: охранить естественные связи и «защититься от того, чтобы быть

оторванными от природы, матери, крови и почвы»29. В определенном смысле этнокультур-

ная идентичность — это социально-психологический механизм сохранения синкрезиса или

точнее, создания нового, искусственного, «культурного» синкрезиса.

25 См., например: Вернадский В. И. Биосфера и ноосфера. М., 1989. C. 261; Тейяр де Шарден П. Феномен

человека. М., 1987. С. 240.

26 См.: Назаретян А. П.: Цивилизационные кризисы в контексте Универсальной истории: Синергети-

ка, психология и футурология. М., 2001. С. 239.

27 Фромм Э. Пути из больного общества //Проблема человека в западной философии. М., 1998. С. 448.

28 См.: Фромм Э. Указ.соч. С. 475.

29 Фромм Э. Указ.соч. С. 458.

Этнокультурная идентичность: структура и историческая динамика 141

Эт ничность воплощает в себе кол лек тив ное чув ст во со ци аль ной при над леж но сти совер-

шенно особого качества — основанной на естественных отношениях родства. Высокая сте-

пень лояльности к собственной этнокультурной группе обеспечивается, преимущественно,

«род ст вом и ве рой в об щее про ис хо ж де ние»30.

Мы совершенно согласны с мнением, что именно историчность составляет специфическое

отличие этно куль турной идентичности. А она, в свою очередь, обеспечивается своеобразной

«парадигмой родства». Именно поэтому мы склонны рассматривать этнокультурную иден-

тичность как некоторую устойчивую характеристику, присущую человеческому обществу на

разных этапах его развития.

Можно утверждать, что уже в рамках синкретической архаической культуры человеческие

сообщества обладали достаточно сложной, иерархически структурированной идентичнос-

тью, которая содержала в себе значительный этнокультурный ресурс. С полным основани-

ем первой формой культурной идентичности можно назвать тотемизм как опыт мифоло-

гической персонификации архаического сообщества в окружающем мире, закрепленный в

культурных формах мифа и ритуала. Тем не менее, достаточно отчетливо обнаруживаемые

«извне» культурные особенности на этом этапе не имели актуального значения для внутрип-

леменной консолидации и идентификации, основу которых в архаических социальных груп-

пах составляли отношения родства.

В процессе этногенеза происходила постепенная трансформация идентичности, основан-

ной на брачно-родственных связях в идентичность, доминирующими основаниями которой

становятся социокультурные факторы. Суть новой исторической формы идентичности (соб-

ственно этнической) состояла в том, что факт реального родства постепенно замещался сак-

ральным ощущением и осознанием единства и отличия от других групп на основании иных,

не родственных признаков, в том числе, представлений об общности (безразлично — реаль-

ной или мифической) исторического происхождения и судьбы.

Важно, что вера в факт общего происхождения вовсе не вытеснила из самосознания наро-

да представлений о родственной связи. Утратив доминантное значение, они трансформиро-

вались в предс та вление об историческом родстве, и перешли из разряда актуальных в раз-

ряд дополнительных оснований групповой идентичности.

Именно «парадигма родства» во многом придает этническим феноменам ту устойчивость

и историчность, которая игнорируется представителями конструктивиз ма; она до сих пор

сохраняет актуальность, и не только в виде этногенетических мифов, но и в форме естест-

венного предпочтения вступать в брак внутри своей этнической группы. Однако речь идет

не о том, чтобы свести этничность к биологическому качеству. Родство в этническом понима-

нии — довольно условно и, как можно заметить, уже на ранних этапах этногенеза трансфор-

мировалось из биологического понятия в идеоматическое. При сохраняющейся значимости

«идеи родства», «партисипация» к этнической общности, идентификация с ней осуществля-

ется в замещенных, несобственных формах: она опосредуется разделяемой территорией, об-

щим языком, религией, государственностью и т. д.

30 Romanucci-Ross, L., De Vos G., eds, Ethnic Identity. Creation, Conict, and Accommodation. L., 1995,

P. 350.

И. В. Малыгина 142

Что же касается национальной идентичности, образующей верхний уровень в динамичес-

кой структуре этнокультурной идентичности, то ее следует рассматривать, прежде всего, как

результат политических процессов.

С возникновением политического структурирования социосферы процесс этногенеза раз-

вивался в неразрывной связи с процессом государственного строительства. Однако отноше-

ния этноса и государства складывались в истории неоднозначно, и со временем «…этнос и

государство, теряющее свою племенную основу, оказываются в разных системах социаль-

ных координат»31. Нагляднее всего этот вывод иллюстрируется исторически сложившимся

несоответствием этнических и государственных границ. Отчасти имен но это обстоятельс-

тво дает основание ряду современных исследователей ставить под сомнение этнокультур-

ную сущность нации как государственного образования современного типа. Среди прочих

аргументов в защиту такой позиции высказывается убежденность в том, что национальный

тип социальной идентичности, формирующийся на рубеже Средних веков Нового времени

и фиксирующий, в том числе, процессы культурной унификации полиэтничного населения,

проживающего в границах национальных государств, по определению должен был нивели-

ровать традиционные типы идентичности, и в первую очередь — этническую32.

Однако мы более склонны предполагать, что в процессе формирования национального го-

сударства складывались не столько иные, сколько дополнительные, расширенные основания

консолидации, адекватные все более усложняющимся социальным связям, а соответствен-

но, и новые формы осознания и эмоционального переживания социально-политического и

культурного единства всех его граждан независимо от их этнической, сословной и др. при-

надлежности.

Сложная, иерархическая структура новой исторической формы этнокультурной идентич-

ности явила собой напластование и синтез традиционных и новых идентификационных

компонентов. Национальная идентичность (конечно, если не сводить понятие нации к госу-

дарственной основе, а иметь в виду еще и ее полиэтническую сущность), призванная, по мне-

нию Э. Хобсбаума, во многом решить «острую проблему лояльности гражданина по отно-

шению к государству и существующему строю и его идентификации с ними»33, сохраняет в

своей структуре и «парадигму родства», и этнокультурные основания социальной консоли-

дации, преломляя их, однако, через призму унифицированной гражданской иденти ч ности.

Таким образом, мы можем заключить, что характер эволюции этнокультурной идентич-

ности определяется таким типом культурной динамики, при котором новые культурные

формы, обуславливающие образы идентичности, не просто заменяют старые, но сосущест-

вуют, взаимодействуют и образовывают все более сложные, иерархически организованные

системы. При этом эволюция исторических форм этнокультурной идентичности не сводит-

ся к линейному движению от родовой формы идентичности (природной в своей основе) к

31 Рыбаков С. Е. Анатомия этнической деструктивности. Ч. 1. // Вестник МГУ. Сер.18. Социология и по-

литология. 2001. № 3. С. 31.

32 См.: Геллнер Э. Пришествие национализма // Нации и национализм. М., 2002. С. 156–158.; Рыба-

ков С. Е. Указ. соч. С. 34.

33 Хобсбаум Э. Нации и национализм после 1780 года. СПб. 1998. С. 131.

Этнокультурная идентичность: структура и историческая динамика 143

этнической и национальной (с постоянно нарастающей культурной опосредованностью), но

представляет собой процесс интеграции и дистрибутивного сопряжения34 идентификаци-

онных оснований. В результате, в «активе идентификационных оснований» субъектов этно-

национальных сообществ оказываются результаты сложившейся иерархической «вертика-

ли», разновременные слои которой могут актуализироваться и переструктурироваться под

воздействием экзогенных или эндогенных факторов.

Так, структура современной национальной идентичности представляет собой напласто-

вание основных исторических форм этнокультурной идентичности и носит прецедентный

характер. В зависимости от конкретно-исторической ситуации может произойти актуали-

зация любого из идентификационных оснований или же возникнуть их симультанная35

комбинация. Чаще всего это зависит от того, каков характер реальной или мнимой опаснос-

ти, угрожающей целостности «единицы выживания». Именно поэтому национальная иден-

тичность может проявляться (и проявляется) в самых разных актуальных формах в зависи-

мости от того, какой грани национальной целостности — территориальной, политической,

языковой, конфессиональной или иной, — угрожают деформация или разрушение (действи-

тельные или воображаемые). Отсюда, в частности, многообразные формы проявления наци-

онализма: расовый (тяготеющий к «чистоте крови»), лингвистический, гражданский и т. д36.

В условиях формирования глобального культурного пространства все чаще говорят об оче-

редном кризисе идентичности, обусловленном размыванием национальных культур. Нельзя

не признать, что национальные государства утрачивают статус не только «единиц выжива-

ния», но и доминирующих субъектов мировых политических, экономических и культурных

процессов; все активнее эти функции принимают на себя военно-политические блоки, эконо-

мические союзы, сетевые организации и т. д. В связи с этим современные исследователи пред-

сказывают возвращение в мировую политику «глобальных воителей», имея в виду религиоз-

ные сообщества и транснациональные корпорации (Э. Тоффлер); предрекают «столкновение

34 Термин «дистрибутивное сопряжение» (дистрибуция — распределение) введен культурологом и

искусствоведом И. Н. Лисаковским, для обозначения универального принципа естественно-эволюци-

онного «отбора» тех систем или их элементов, которые в жизни культурно-цивилизационных сооб-

ществ выполняют объединительную, интегративную роль. В результате люди одновременно живут в

двух или нескольких ярусах самостоятельных этнонациональных культур, совмещая в целом и разво-

дя по жизненным пластам и ситуациям порой очень разные этнические ценности. Для иллюстрации

принципа дистрибутивного сопряжения воспользуемся примерами автора теории, который напоми-

нает, в частности, что подавляющее население США четко и недвусмысленно идентифицирует себя как

американцев. Вместе с тем, «на втором-третьем культурно-психологическом слое» они чувствуют себя

«афроамериканцами» или «латинос», американцами ирландского, итальянского, польского, еврейско-

го, русского происхождения со своими привычками и нормами поведения, возможно, языком и веро-

ваниями. См.: Лисаковский И. Н. Диалог культур: механизмы, смыслы, результаты // Теория и практи-

ка культуры: Альманах. Вып. 1. М., 2004. С. 33–34.

35 Симультанно (от лат. simul — сразу, в одно время) — в данном случае ситуативное совмещение раз-

новременных структурных компонентов этнокультурной идентичности.

36 См.: Малыгина И. В. Национализм как форма культурной идентичности и его российская специфи-

ка // Общественные науки и современность. 2004. № 1. С. 147–153.

И. В. Малыгина 144

цивилизаций» (С. Хантингтон) и «столкновение фундаментализмов» (Т. Али); отмечают тен-

денцию к возврату гетерогенной мировой системы, аналогичной той, которая существова-

ла до переустройства мира по национально-государственному принципу, когда субъектами

политики были не только государства, но и церковные общины, религиозные ордены и тор-

говые союзы (Ф. Бродель). Иными словами, в условиях глобализации в очередной раз проис-

ходит дрейф, переструктурирование и возвращение «предельных идентичностей»37. И если

в индустриальную эпоху в качестве таковой выступает национальная идентичность, то «со-

временному миру в условиях тотальной деконструкции еще предстоит определиться с тем,

на каких основаниях он будет формироваться»38.

Несомненно, подобные прогнозы свидетельствуют о снижении значимости националь-

ных оснований в структуре социальной идентичности индивида. Вместе с тем, мы далеки

от мысли, что в условиях «нестабильной социальной идентичности», являющейся «нормой

современных обществ»39, человек «откажется» от одной из наиболее устойчивых и почти

безальтернативных «систем координат». И если наша гипотеза верна, то на следующем эво-

люционным витке диахроническая вертикаль структуры этнокультурной идентичности

«достроится» новым, условно говоря «цивилизационным» пластом, если иметь в виду под

цивилизацией (вслед за С. Хантингтоном), «наивысшую культурную общность людей и са-

мый широкий уровень культурной идентификации»40. Необходимость адаптации в слож-

ном мире, потребность в «принадлежности» становится нисколько не менее, а, возможно, и

более значимой потребностью современного человека. Но и способы «встраивания» в этот

мир становятся все более сложными и разнообразными. Мы по-прежнему считаем, что но-

вая формирующаяся историческая форма этнокультурной идентичности (условно назовем

ее цивилизационная) отнюдь не «снимет» все предшествующие ей исторические формы, но

лишь предложит расширенные возможности самоопределения человека в мире. Вместе с

тем, мы не сомневаемся, что, в определенных ситуациях, и она будет «распадаться» до го-

сударственного, этноконфессионального или этнолингвистического, а возможно, и до родо-

вого начала. В культуре ничто не умирает, а только меняет масштабы своего распростране-

ния и влияния.

37 См.: Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек. М., 2004; Тоффлер Э. Третья волна. М., 1999;

Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М., 2003; Ali T. e Clash of Fundamentalisms: Crusades, Ji-

hads and Modernity. London, 2002; Журавский А. В., Садов О. В., Фетисов А. В. Субъекты миропорядка

XXI века // Глобализация и столкновение идентичностей. М., 2004. С. 62–63.

38 Там же

39 Данилова Е. Н., Ядов В. А. Нестабильная социальная идентичность как норма современных обществ

// Социс. 2004. № 10. С. 27–30.

40 Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М., 2003. С. 51.

Этнокультурная идентичность: структура и историческая динамика 145

I. V. Malygina

Ethno-Cultural Identity: Struure and Hiorical Dynamics

Ethno-cultural identity is a complicated socio-psychological phenomenon conditional upon the

psychological human need of regulated conception of human being and his place in the world, up-

on the subconscious riving to overcome the break of the original syncretism, to attain the unity

with the surrounding world, which can be achieved in linguiic, religious, political and some other

forms of communities by means of integration into the cultural and symbolic ace of society.

Socio-cultural dynamics is accompanied with the evolution of hiorical forms of the ethno-cul-

tural identity, which is not ju a linear development from a clan form of identity to the ethnic and

national ones, but a process of an integration and a diribution of the identicational foundations.

As a result, contemporary national identity contains dierent layers of the main hiorical forms

of the ethno-cultural identity. For example: depending on the dierent sorts of such a phenomenon

as nationalism there become more aual archaic clan or ethno-cultural (ethno-linguiic, ethno-

confessional) or political foundations of social consolidation.

Е. В. Хлыщева

Астраханский Государственный Университет

специфиКа региональной Культуры

Интерес к проблеме регионов в современном мире связан прежде всего с глобальными

процессами, приводящими к изменению соотношения между глобальными и региональны-

ми составляющими мирового сообщества. Процессы регионализации, естественно, затра-

гивают и российское пространство. В советский период региональное развитие страны про-

изводилось планово, так как регионы рассматривались как совокупность «географически

сопряженных производственно-технологических площадок, совместно обеспечивающих

сбалансированность и самодостаточность экономики, ее динамичный рост»1. Регионализа-

ция постсоветского пространства привела к появлению новых регионов, которые заявили

о своей относительной самостоятельности и рассматриваются как особые культурные и со-

цио-экономические образования.

Будучи таковым в реальности, регион включает представления определенной группы лю-

дей, населяющих данную территорию, о своем локусе, его взаимоотношениях с центром, го-

сударством в целом, другими регионами и формируемую на этой основе определенную мо-

дель жизни, ценностных ориентаций и поведения.

Регион — сложная и многоуровневая категория. И для создания целостной картины жиз-

ни отдельных регионов страны необходимы междисциплинарные исследования, опираю-

щиеся на интегральное представление о культуре как уникальной форме бытия человека в

конкретных историко-географических условиях.

Регион не только объект, данный для наблюдения и воздействия, но и субъект, формиру-

ющийся и реализующий себя в ходе самоопределения. «Регион — текст, что сам себя пишет.

Регион сам есть рамка, окно в реальность; понятно, сколь многое зависит от того, как сдела-

но, куда смотрит это окно, и чисты ли в нем стекла»2.

Каждому региону присущи определенные ценности, которые порождают особый куль-

турный статус целого. Нельзя игнорировать и «малые» ценности, присущие небольшим

местным общинам, иначе будут непонятными существование многих деталей культур-

ного ландшафта, среда промыслов и многое другое. Позиции, представляемые только

«активными группами» чаще всего дают искаженное представление о многих регионах

(например, Астрахань как исключительно рыбный край, Кубань — всесоюзная житни-

ца и т. д.).

Региональная история складывается как результат взаимодействия ряда этносов, традици-

онно проживающих в данном регионе, вырабатывающих за длительный период совместной

жизнедеятельности немало общих элементов в хозяйственной деятельности, общественном

1 Проблемы социально-экономического развития регионов Российской Федерации. //www/archipelag.

ru.

2 Каганский В. Методологические основания регионального анализа как культурной практики/в кн.

Культура в современном мире: опыт, проблемы, решения. Информ. сб. М. 1997. Вып. 3. C. 115.

Специфика региональной культуры 147

и семейном быте, культурных ценностях, характерных для всего региона как историко-куль-

турной общности.

Региональный дискурс — диалог развернутых пространств, концепций, языков, схем. Но

любые региональные представления культурно, политически, идеологически нагружены.

Сложные совокупности «правил жизни», ценностных норм разнятся от региона к региону.

Регионообразующие факторы составляют определенное единство, интегрирующим началом

которого становится региональная культура.

Введение в региональную проблематику понятия региональной культуры позволяет рас-

ширить границы исследования и подчеркнуть специфику функционирования региональных

общностей. Обращение к культуре дает возможность изменить видение региона, осознать

его роль в трансляции национальной и общероссийской культуры, понять его уникальность

и одновременную включенность в культурное пространство страны и мира. Поиск наиболее

адекватных форм включения в единое пространство России для населения конкретного ре-

гиона поможет скорректировать пути реформирования страны, сделав их более органичны-

ми и менее болезненными.

Региональная культура, как правило, тесно связана с этно-национальными культурами и,

еще шире, — с культурой всей страны. Поэтому региональная культура представляет специ-

фический синтез элементов своей и других этнических культур, которые осваиваются в ходе

межэтнической коммуникации и выступают как равнозначные и равноценные. Таким обра-

зом, региональная культура является своеобразным интегратором этнически разнородных

элементов, обеспечивающим в рамках определенной территории возможность плодотвор-

ного межэтнического и межкультурного взаимодействия, что на практике означает реализа-

цию модели поликультурного единства.

Многообразие исходных понятий «региона», огромное разнообразие культурно-истори-

ческих типов, живших и живущих на территории России, типологическая близость миро-

вой культуре в целом, делает необходимым установление определенной иерархии в направ-

лениях научного исследования:

Россия как многонациональное единство;•

Россия как многоконфессиональная страна;•

Россия как общее пространство для жизни представителей многих народов (исторически •

сложившееся территориальное единство).

Главным в исследовании является акцентирование единства многообразия, ценности

каждой культуры, существующей на территории огромной страны. Представление о куль-

туре России должно быть целостным, где взаимосвязь и взаимообусловленность элементов

приводит к признанию множественности существующих моделей культурного развития.

Культура России может рассматриваться как целостность (единство всех культур, существо-

вавших и существующих) и дискретность (региональные, этнические культуры). Сложность

данного феномена заключается в «двойственности быть одновременно формой существова-

ния отдельных этносов, социумов и создавать поле для их взаимного сосуществования»3.

3 Мурзина И. Я. Феномен региональной культуры: бытие и самосознание/автореферат док.дисс. Ека-

теринбург. 2003. C. 16.

Е. В. Хлыщева 148

Россия представляет собой многонациональное государство, где каждая национальная

культура, в свою очередь, является единством многообразия, связанного с социокультур-

ными различиями. Так, в рамках одной политической и социально-экономической цело-

стности сосуществуют различные культурные миры, с особыми этническими историями,

разной конфессиональной принадлежностью, отличающимся уровнем экономического

развития и т. д.

В реальной жизни функционирование национальных культур во многом обусловлено на-

личием сложных связей между отдельными социальными или этническими группами, их

притяжением — отталкиванием, общностью и различием исторических судеб, разновектор-

ностью ценностных ориентаций.

Немаловажная особенность российского менталитета — когда все частное, отдельное ста-

новится значимым только в условиях своего общего значения. Отсюда вытекает необходи-

мость учитывать сложную диалектику целого и частного, общероссийского и местного.

Региональная история в мифах показывается, как правило, через образы особой миссии

региона и его населения в истории страны, а возможно и мирового сообщества.

Осмысливая культуру такой страны, как Россия, необходимо учитывать множество фак-

торов, повлиявших на ее облик. Выше уже отмечался многонациональный и многоконфес-

сиональный состав страны, но невозможно не обратить внимания на огромную территорию,

освоение которой не закончено до сих пор. Проблема пространства в судьбе российского го-

сударства приобретает особую важность и имеет глубокие исторические корни. Возможно,

что именно неосвоенность пространства усиливает центробежные тенденции в кризисных

ситуациях. Ведь в данном случае, это не только географическая протяженность территории,

но и «ментальная конструкция»4, представление о конкретном пространстве, закрепленное

в сознании людей. Видимо, трудность заключается в недопонимании, какой должна быть

страна, занимающая столь огромную территорию.

Регион также может восприниматься как конкретное географическое пространство, за-

крепленное в сознании людей. Чтобы увидеть регион как целостную систему связей, необ-

ходимо, чтобы конкретная территория жизнедеятельности людей была осмыслена ими как

нечто значимое. Постепенно вырабатывается определенный способ связи с местом жизни,

проявляющийся в создании определенной картины мира и формировании особого миропо-

нимания.

Можно даже выделить тип личности, сформировавшийся на конкретной территории в

определенное время. Личность связывает воедино внешние условия существования (геосо-

циальные условия и историческую обусловленность) со своим внутренним миром (миропо-

нимание и деятельность в соответствии с ценностными ориентациями).

Исторически наше государство формировалось как государство регионов, выделяющих-

ся своей индивидуальностью. Процесс освоения и присоединения земель к Российскому го-

сударству не воспринимался как колонизация в европейском понимании, а расценивался

как «рост России». Первоначально даже различия между Центром и новыми землями по-

нимались исключительно в контексте экономического развития. Но разные природно-

4 Ремнев А. В. Географические, административные и ментальные границы Сибири./www.zaimka.ru.

Специфика региональной культуры 149

географические условия, менталитет коренных жителей территорий, существующие веками

промыслы приводят к появлению различий в бытовом и хозяйственном укладах. Постепен-

но на единой территории России, но в разных районах создаются особые формы культурной

жизни. При этом люди, осваивавшие новые территории не чувствуют своей отчужденности

от Центра, считая себя русскими. Но кросскультурные взаимодействия с местным населени-

ем становятся одним из факторов, обусловливающих именно специфические формы жизни

на определенной территории.

Пространство региона обладает уникальными чертами, формирующимися с помощью осо-

бенностей природного ландшафта, святых мест, региональных реликвий, этнических свое-

образий культуры. Идет формирование особой культуры — региональной, которая начина-

ет существовать, постепенно выделяясь из общего мира русской культуры, но не порывая с

ним совсем. Специфика региональной культуры просматривается прежде всего в том, что

она первоначально формируется как форма бытия, «специфическая форма существования

социума и человека в определенных пространственных координатах, опирающаяся на исто-

рическую традицию, формирующая систему ценностей, продуцирующая тип личности»5.

Еще большее разделение принес курс на «догоняющую модель» модернизации. В одних

регионах изменения происходят быстро, в других — гораздо медленнее. Поэтому, несмот-

ря на принадлежность к единому российскому пространству, каждый регион является уни-

кальным по своему облику, характеру внутренних процессов, и даже по ходу прохождения

в нем реформ.

Немаловажную (если не сказать определяющую) роль в процессе развития регионов иг-

рают культурные особенности, которые особенно ярко проявляются в кризисные периоды.

Модернизационная теория не может прилагаться к культурам разных регионов в неизмен-

ном виде, без учета культурной специфики. Не может быть одинаковых потребностей вооб-

ще, даже в следовании единой схеме развития.

Огромный разрыв между уровнем развития современных российских регионов позволяет

говорить о дифференциации общественной жизни и о доминировании одних сфер общества

над другими. Такая ситуация создает определенные проблемы в объяснении процесса раз-

вития регионов. Поэтому для исследования необходимо определить наиболее важные фак-

торы, объясняющие разницу между регионами, и, выявив специфику, найти то общее, что

способствует объединению.

Многие исследователи считают таким фактором, несущим двойную нагрузку, особенности

культурного развития. Именно культура являет собой основу самобытности. И именно куль-

тура создает основу для объединения человечества. Культура пронизывает ценностным со-

держанием всю общественную жизнь и не может быть выделена в отдельную область. Прояв-

ляется она в общественно-значимых образцах деятельности членов социума и базируется на

особом восприятии окружающего мира, что определяет мировоззренческую картину мира.

Культурный мир создает человека определенного образа, закладывает в него способность

воспринимать изменения и самому быть участником этих изменений. Культура формирует

5 Мурзина И. Я. Региональная культура как предмет философско-культурологического исследования/

Проблемы образования, науки и культуры. Вып.15. № 30. 2004. С. 3.