Спивак Д.Л. (отв. ред.) Фундаментальные проблемы культурологии : В 4 т. Том I: Теория культуры

Подождите немного. Документ загружается.

В. Л. Рабинович 320

барьеры. И тогда уже несимволическое и нерефлексивное трансформируется во внесимво-

лическое и внерефлексивное.

Это и есть мир не столько впервые, сколько внулевые — в извечном детском удивлении пе-

ред обыденным. При начале и при завершении сразу.

И наконец: интенсивное изучение наивного видения — характерная примета нынешнего

философствования, ориентированного на культуру.

V. L. Rabinovich

Culture As Creativity

Anthropological dimension of Time, and its dependence on the creative a are regarded. Culture

conitues itself through multiple creative as which are ruurally identical to the A of Creation.

us culture tends to re-emerge in its new acial and temporal dimensions with every creative a.

Д. П. Козолупенко

Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова

мифопоэтичесКое мировосприятие

Миф — не просто текст или образ, принадлежащий определенной культуре, это не фено-

мен культуры и даже не особый тип культуры, но вид мировосприятия, структурирующий

и культуру, и общество и доминирующий в определенных типах культуры и общества. В на-

шем мировосприятии существует два естественно дополняющих друг друга элемента — ана-

литический и мифопоэтический, обеспечивающих в своей совокупности целостность чело-

веческого мировосприятия вообще и возможность определенной конкретизации различных

его аспектов (самовосприятие, восприятие мира, восприятие другого) в частности. В различ-

ные периоды (стабильные или нестабильные) человек и общество имеют различную потреб-

ность в той или иной составляющей нашего мировосприятия, в результате чего конкретной

тип мировосприятия может быть определен как доминантно-аналитический или как доми-

нантно-мифопоэтический.

Для обозначения данной специфики человеческого мировосприятия в целом потребова-

лось введение специального термина — «мифопоэтика» — и трактовка мифопоэтики как

особым образом организованной целостности, существующей и проявляющейся (в разной

степени) во всех без исключения культурах и обществах наряду с аналитическим мышле-

нием или, иначе говоря, аналитикой и отражающейся в текстах собственно мифов, сказок

и былин, а также оказалось необходимо ввести понятие мифопоэтического мировоспри-

ятия как особого типа восприятия мира и человека, отраженного в корпусе мифопоэтичес-

ких текстов и необходимо доминирующего в нестабильные периоды жизни человека, обще-

ства, культуры.

Мифопоэтика — странное образование, проявляющееся в нас независимо от нашей при-

надлежности к той или иной культуре и от нашего осознания, независимо от нашего отно-

шения к рациональному и иррациональному, независимо от нашего «багажа знаний» в мо-

менты, когда нам это становится необходимо для нашего самосохранения: психологического,

культурного, социального. Таким образом, можно сказать, что мифопоэтика — это не часть

культуры и даже не какой-то определенный ее тип, а одна из доминант мировосприятия, то,

что организует наш взгляд на мир и позволяет нам обжиться в нем в случае, когда аналити-

ческий взгляд не может дать такой возможности. В случае нестабильности. В случае, когда

нам нужна не просто психологическая защита от мира во всех его проявлениях (природы,

общества, нас самих, наконец), но возможность договориться с миром. Когда мы нуждаемся

не в Бытии, но в Доме, не в Другом, но в Друге, не в Человеке, но в Себе. Именно это дает ми-

фопоэтика, заставляя нас видеть то, что скрывает и отбрасывает аналитический тип миро-

восприятия.

«Чтобы видеть, нужно иметь причину». (К. Джангиров). В этой фразе — вся суть того, что

мы называем мировосприятием. Разница наших мировосприятий — в тех причинах, что

1 Исследование выполнено при поддержке грантов РФФИ № 04-06-80091а и РГНФ № 05-03-10215а.

Д. П. Козолупенко322

заставляют нас видеть или не видеть «очевидных» вещей и в тех акцентах, что они для нас

расставляют. Общее (абстрактное, закономерное) или индивидуальное (конкретное, непов-

торимое). Объективное или требующее участия. Картографичное или мерцающее. Что уви-

дим мы при взгляде на дом? Дом — и ничего больше. Но «ничего» всегда будет больше дома.

Ибо в нем будут заключены все метафоры и отношения, связанные для нас с этим домом: и

материал, из которого он сделан, и культура и стиль, к которым он относится, и наше отно-

шение к этому дому, и голос девушки, когда-то говорившей о нем, и образ человека, который

может в нем жить… — все наши знания, мечты и воспоминания сольются в неизмеримом

«больше ничего», обволакивающем «дом», творя из тавтологии метафору — все возможные

метафоры этого дома.

Именно это странное движение и учитывает мифопоэтика, создавая очень человечный

тип мировосприятия, где важен не логос, но голос, интонация говорящего в его обращен-

ности к миру здесь и сейчас. И потому существование мифопоэтического мировосприятия —

в скрытой или явной форма — неизбежно для человека, ибо именно такое отношение к миру

делает его человеческим, и обращение к мифопоэтике неизбежно для любого, кто хочет по-

нять человека, ибо изучение мифопоэтики в таком плане есть не что иное как метафоричес-

кая антропология, рассказывающая о своем творце голосом творения — а иного голоса нам

не дано.

Однако почему же мы упорно говорим о какой-то загадочной «мифопоэтике», а не прос-

то о «мифе»? И как отличить одно от другого? Дело в том, что само словесное употребле-

ние термина «миф» указывает на некоторую двойственность в его понимании. С одной сто-

роны, миф относится к специфическим коллективным представлениям древности — и, как

правило, именно в этом качестве его и исследуют этнографы, фольклористы, культурологи.

И применительно к данной трактовке вроде бы вполне закономерно, говорить и о мифопоэ-

тическом обществе, и о мифопоэтической культуре, базирующейся на данных коллективных

представлениях в противовес тем культурам и обществам, которые к этим специфическим

коллективным представлениям древности (своей или чужой — уже не суть важно) относят-

ся с изрядной долей иронии и строят свое мировосприятие и свою социальную деятельность

на совершенно иной теоретической базе. Но, с другой стороны, нельзя так просто отмахнуть-

ся и от второго употребления данного термина, весьма распространенного в социологии и

психологии, трактующего миф как всякое неосознаваемое и не поддающееся логическому

объяснению коллективное представление, лежащее в основании поведения некоторого ли-

ца или — чаще — группы лиц. Мифы как «относительно устойчивые стереотипы массового

сознания»

— такова вторая трактовка этого многозначного термина. Однако же если обра-

тить внимание на эту вторую трактовку, то нельзя не заметить, что в таком случае миф ока-

зывается распространен не только в мифопоэтических обществах, но существует во всех без

исключения культурах — и во вполне явном виде.

Именно эта двойственность в трактовке такого существенного для нас термина, как миф,

и заставляет обратиться к новому словообразованию: мифопоэтика, вводя его как конкре-

тизацию более общего и неоднозначного понятия: миф — и закрепляя за ним первую (более

2 Пивоев В. М. Мифологическое сознание как способ освоения мира. Петрозаводск, 1991. С. 14.

Мифопоэтическое мировосприятие 323

узкую) трактовку мифа, тогда как самому мифу кажется вполне оправданным приписать

скорее вторую (более широкую) трактовку.

Существование множества социальных мифов, так называемых «мифов обыденного со-

знания», мифов науки и пр., заставляет согласиться с тем, что природа мифа неизмеримо

глубже, чем это принять считать в фольклористических теориях и в теориях «традицион-

ных» мифов, и что проявления мифа не ограничиваются каким-либо одним временем и ка-

кой-либо одной определенной культурой. Миф вообще оказывается не чем иным, как ба-

зисным коллективным представлением или же совокупностью базисных коллективных

представлений таким образом, что всякая культура и всякое общество необходимо основы-

вается на своей совокупности таких представлений. Иными словами, миф оказывается обя-

зательным фундаментом всякой культуры и всякого типа социальности, обосновыва ющим

их и обеспечивающим психологическую защиту человеку, включенному в эту культуру и яв-

ляющемуся членом этого общества. И в этом смысле мифы «традиционные» и «современные»

оказываются абсолютно равны, несмотря на всю ту специфику «традиционного» мифопоэ-

тического мировосприятия, которому было уделено столько внимания в данном исследова-

нии. Равны, ибо имеют одни и те же психологические основания и психосоциальные функ-

ции. Равны, ибо одинаково являются бессознательными коллективными представлениями.

То есть — мифами.

Миф, как замечательно заметил А. М. Лобок, — это по определению своему «естественный

абсурд». Миф — это то, что является совершенно естественным и самоочевидным для чело-

века, живущего в культуре этого мифа, его первичной аксиомой, его до-словным, основани-

ем самого его бытия. И — одновременно — миф — это то, что является совершенным абсур-

дом для человека из-вне — непонятным, непредставимым, непринимаемым, ибо это ломает

основы его бытия и его собственные мифы (мифы его культуры).

«И хотя в современной науке звездная, космогоническая концепция солнца как сгустка

раскаленной материи безусловно доказана, для всякого обыкновенного человека она, конеч-

но же, играет ту же самую роль мифа, которую играет для первобытного человека концепция

солнца-быка… Несомненно, что и в первом, и во втором случае человек принимает некую

гипотезу на веру и при том совершенно равнодушен к тому, что его собственное воспри-

ятие с очевидностью противоречит его вере. И пускай в одном из двух случаев за гипотезой

скрывается система строго аргументированных научных доказательств. Важно не это, а дру-

гое. То, что в своем фактическом функционировании эта научно доказанная и обоснованная

концепция исполняет роль мифа, т. е. служит предметом иррациональной веры и символом

культурной принадлежности.

В сущности говоря, вера в тот или иной миф есть главный признак принадлежности че-

ловека к миру той или иной культуры. И если спросить, что отличает одну культуру от дру-

гой, то ответ будет предельно прост: в конечном итоге — МИФ, лежащий в основании этой

культуры.

«Миф — это то, что позволяет человеку чувствовать себя уютно и естественно в своей куль-

туре и не уютно и не естественно — в чужой»

3 Лобок А. М. Антропология мифа. Екатеринбург, 1997. С. 25.

Д. П. Козолупенко324

Вот оно, ключевое слово в определении функций мифа, заставляющих его неизбежно про-

являться во всех без исключения обществах — уютно. Миф является в первую очередь на-

шей адаптивной психологической функцией, согласующей наше мировосприятие и наш тип

социальности. Он обеспечивает человеку если не комфорт, то по меньшей мере определен-

ный уровень приемлемости бытия. Он создает правила поведения в этом мире и он же их ле-

гитимирует. Он создает иллюзию порядка, причем каждый раз именно такого порядка, кото-

рый позволяет существовать данному конкретному типу социальной организации. Вряд ли

стоит говорить в данном случае о первичности и вторичности. Вероятнее всего, тип социаль-

ности и тип мировосприятия, основанный на определенных мифах, складываются парал-

лельно. Ибо без такой психологической адаптирующей «подушки безопасности», как миф,

социум не может существовать, а поскольку человек не может существовать вне социума и

его становление необходимо включается в становление того общества, которому он прина-

длежит, то, по всей видимости, и говорить о предшествовании мифа или типа мировоспри-

ятия типу социальности также не приходится.

Различные мифы специфически структурируют мир — в соответствии с тем типом соци-

альности, в котором они существуют, адаптируя его к человеку данного общества и обеспечи-

вая специфику мировосприятия, соответствующую данному типу социальности. Коммуни-

кация, интеграция, координация, возможность познания и побуждение к творчеству — все

эти традиционно перечисляемые функции мифа являются лишь производными от главно-

го его свойства: способности «вписать» нас в окружающий мир и создать нам правила пове-

дения в этом мире.

Все эти характеристики и функции свойственны любому мифу, то есть любому набору ба-

зисных коллективных представлений любого общества и любой культуры, как доминантно-

аналитической, так и доминантно-мифопоэтической. Они свойственны мифопоэтическому

мировосприятию по той простой причине, что мифопоэтика сама по себе суть миф (опреде-

ленная конкретизация мифа, как мы уже неоднократно упоминали, определенный тип мифа,

формирующий определенный тип мировосприятия, доминирующий в «периоды бифурка-

ции» и исторически наиболее древний). Однако если бы эти характеристики были единст-

венным, что мы можем сказать о сути мифопоэтического мировосприятия, то наше деление

на «миф» и «мифопоэтику» оказалось бы, как минимум, некорректным.

Если «логический» миф, на котором основываются культура и само не-мифопоэтическое

общество, дает человечеству возможность структурирования как таковую, возможность на-

уки и системного исследования, возможность развитой социальной стратификации и соци-

альной мобильности, то что же дает так называемый «традиционный» миф, лежащий в ос-

новании культуры и строения мифопоэтического общества? В чем специфика собственно

мифопоэтического типа мировосприятия? Что позволяет нам (и даже требует от нас) ввес-

ти термин «мифопоэтика» как самостоятельный и равноправный термин наряду с поняти-

ем мифа в нашем исследовании? По каким конкретным признакам сможем мы в дальнейшем

отличить, где мы имеем дело с «мифопоэтикой», а где — с иными образованиями, не име-

ющими к ней отношения?

Чтобы аргументация наша и описание специфики мифопоэтического мировосприятия не

показались слишком длинными, приведем их здесь кратким списком.

Мифопоэтическое мировосприятие 325

Итак, специфика мифопоэтического мировосприятия, позволяющая говорить о «мифо-

поэтике» как об особом виде мировосприятия и вводить данный термин наряду с термином

«миф», состоит в следующем.

1. Мифопоэтическое мировосприятие обладает собственной спецификой построения об-

разов и особыми типами закономерностей. Мифопоэтика выступает как миф, лежащий в ос-

новании «примитивного» общества и его культуры и определяющий специфику этой куль-

туры. Мифопоэтическое мировосприятие основывается на особом типе причинности, в

центре которой находится «закон участного внимания» и представление о мире как сово-

купности мест взаимодействия множества неповторимых и незаменимых живых существ,

сопричастных как всему этому миру, так и друг другу и потому ответственных за этот мир

и за все его проявления. Герой, являющийся динамическим центром этого мира, неразрыв-

но связан с его пространством и временем. Сама причинность строится по принципу со-

бытий или значимых взаимо-действий героев. Устойчивость и изменчивость как основные

онтологические характеристики мифопоэтического мира выражаются в метафоричности

присущего ему языка и проявляются в свойственной героям многоипостасности и оборачи-

ваемости. Именно в силу этого такой тип мировосприятия оказывается максимально антро-

пологичен и неустранимо должен присутствовать как компонент (доминирующий или мар-

гинальный) абсолютно в любом человеческом мировосприятии, независимо от того, к какой

культуре, какому обществу и какому типу ментальности принадлежит человек — это есть ус-

ловие самосохранения человеческой психики, условие сохранения в ней человеческого ком-

понента. Ибо, по сути, самое существенное отличие мифопоэтического мировосприятия от

аналитического заключается в том, что аналитику интересует «объективный мир», все те за-

кономерности и правила, которые обязаны оставаться устойчивыми и неизменными незави-

симо от нашего личного настроения, отношения и т. д., тогда как мифопоэтика всегда «име-

ет в виду не мир сам по себе, а мир в человеческом контексте»

2. Мифопоэтическое мировосприятие предполагает вероятностность и вариативность (час-

тным проявлением которой являются многоипостасность и оборачивание героев мифопоэ-

тики, а также, в силу тесной связи героя и события, в котором он участвует, — изменчивость

самих событий, образов и топосов в зависимости от их связи с тем или иным героем); на язы-

ковом уровне это проявляется как метафоричность и символичность, множественность имен

и наименований в мифопоэтике (о которой уже говорилось в связи с проблемой героя), вари-

ативность повествования (и миф и сказка всегда отличаются в каждом новом пересказе для

каждого нового слушателя) и др. Вариации и контаминации, составляющие проблему для ис-

следователя-фольклориста или мифолога, пытающегося каким-то образом систематизировать

мифопоэтические тексты, являются не следствием ошибок рассказчика, но естественным про-

явлением основных принципов мифопоэтического мировосприятия, покоящегося на законе

участного внимания и принципе повышенного значения особенного и требующего в силу это-

го соответствующего построения нарратива, а именно: метафоричности, многоименности, ва-

риативности и контаминативности текстов. «Миф принципиально исходит не из того, что есть,

а из того, что может быть. А это и значит, что структура мифа может быть охарактеризована

4 Лобок А. М. Антропология мифа. С. 69.

Д. П. Козолупенко326

как вероятностная… В мифе человек исходит не из логики факта, а из странной логики, соглас-

но которой все может быть… И это именно та логика, которая позволяет сохранять принципи-

альную открытость будущему, причем открытость любому будущему»

Такой принцип «всевозможности» мифа отмечался различными исследователями мифо-

логии и фольклора. Так, А. Ф. Лосев называл его законом «универсального оборотничества»

(или в свете приводимого выше различения этих понятий лучше сказать — оборачивания),

замечая, что в мифопоэтике «… ни в какой вещи человек не находит ничего устойчивого, ни-

чего твердо определенного. Каждая вещь для такого сознания может превращаться в любую

другую вещь, и каждая вещь может иметь свойства и особенности другой вещи»

. Об этом

же свойстве мифопоэтичекого мировосприятия пишет и К. Леви-Стросс: «В мифе все может

быть; кажется, что последовательность событий в нем не подчиняется правилам логики и

нарушает закон причинности. Любой субъект может иметь здесь любые предикаты, любые

мыслимые связи возможны»

, а Ю. М. Лотман и Б. А. Успенский замечают в своем исследова-

нии, что в мифопоэтике всякий «объект может утрачивать связь со своим предшествующим

состоянием и становиться другим объектом»

3. Тип социальности, соответствующий мифопоэтическому мировосприятию, обладает

рядом существенных особенностей. Различия между мифопоэтическим и немифопоэтичес-

ким обществами проводятся по ряду параметров. Анализ показывает, что наиболее сущест-

венными и заметными отличиями между мифопоэтическими и не-мифопоэтическими об-

ществами являются следующие:

— доминирование письменности (в «цивилизованных» обществах) или устной традиции (

в мифопоэтических)

— наличие строгой социальной иерархии (цивилизация) или выборность социальной роли

и принцип «соответствия» человека и его места (мифопоэтика)

— городская культура, отчужденность человека от природы, «преобразовательная» и «гос-

подствующая» тенденция (цивилизация) или тесная связь с природой и чувство взаимоот-

ветственности (мифопоэтика)

— тенденция к росту системности, схематизации, абстрагированию (цивилизация) или ме-

тафоричность, изменчивость, «переплетенность» смыслов и образов (мифопоэтика)

— строгая статичная упорядоченность: изменения рассматриваются как наращение систе-

мы (цивилизация) или традиционная вариативность: изменения рассматриваются как воз-

можные и предусмотренные системой образы ее проявления (мифопоэтика)

— связь ремесла и города с письменностью и новым типом мышления (цивилизация), а

охотничье-собирательного хозяйства, земледелия и скотоводства с мифом.

Анализ «архаических обществ», для которых было наиболее характерно мифопоэтичес-

кое мировосприятие, демонстрирует строгую взаимосвязь указанных характеристик и

5 Там же. С. 127.

6 Лосев А. Ф. Античная мифология в её историческом развитии. М., 1957. С. 12–13.

7 Леви-Стросс К. Структурная антропология. М., 1983. С. 184–185.

8 Лотман Ю. М., Успенский Б. А. Миф — имя — культура // Теория знаковых систем. 1973, Вып. VI.

С. 63.

Мифопоэтическое мировосприятие 327

позволяет говорить о взаимозависимости мифопоэтического мировосприятия и «мифопоэ-

тического» типа социальности.

4. Проявления доминирования мифопоэтического типа мировосприятия в период станов-

ления и слома общественной системы приводят к мысли, что сам этот тип мировосприятия

оказывается наиболее подходящим для моментов, когда общество находится в «точках би-

фуркации». Основная и специфическая роль мифопоэтического мировосприятия — обес-

печение психологической устойчивости в «хаотические» общественные периоды. Именно

такая сущность мифа как «всевозможности», зависящей от самого включенного в мифопоэ-

тический мир «действующего лица», со-бытийствующего в нем с другими «действующими

лицами», оказывается наиболее востребованной в периоды становления и слома обществен-

ной и ценностной систем. В ситуации, когда старые ориентиры не действуют, а новые еще

не выкристаллизовались и не устоялись в обществе, человеку оказывается невозможно опе-

реться на что-либо внешнее ему и одновременно как бы осязаемо устойчивое — сродни за-

кону, так как в эти периоды социальной бифуркации все, что могло бы казаться устойчивым,

ставится под сомнение и тем самым теряет свою устойчивость. В результате человек и обще-

ство в целом оказываются в той самой ситуации «встречи со всевозможным миром», кото-

рую и предусматривает мифопоэтическое мировосприятие, предлагая правила восприятия

этого мира и правила поведения именно в таком мире.

Х.-Л.Борхес писал: «Миф — это всегда связь, стержень бесчисленных связей»

. Всякий миф

соответствует этому. Различие — в самом принципе «связывания связей». В том, что берется

за основание. В точке отсчета и принципе причинности. В типе отношений с миром и «точке

зрения» на мир. Именно это и только это и отличает мифопоэтику от аналитики. Именно это

и позволяет говорить о мифопоэтике вообще.

Введение термина «мифопоэтика» нуждается в некоторых разъяснениях и обоснованиях.

Необходимость разделения «общего» и «частного» понимания мифа и вследствие этого необ-

ходимость введения отдельного термина для более «частного» его понимания в свете вышес-

казанного, думается, очевидна. Однако почему нам требуется именно понятие «мифопоэти-

ка»? Почему бы не воспользоваться каким-либо более привычным термином? «Мифология»,

например, — вполне устоявшийся термин, имеющий на первый взгляд сходное значение.

Чем же он плох? Да в первую очередь именно тем, что является устоявшимся термином, то

есть нагружен, помимо нашей воли, некоторыми значениями и смыслами, которые могут

не вполне соответствовать, а могут и противоречить нашей исследовательской установке и

самому предмету исследования. Так, например, слово «мифология» ассоциируется (за счет

весьма существенной для него приставки «логия») то ли с наукой о мифах, то ли с системой

(«логически» выстроенной, структурированной, целостной) мифов. И то и другое категори-

чески не соответствует предмету нашего исследования, ибо мы не собираемся ни строить на-

уку о мифах как таковых (в том смысле, в каком это понятие было введено в данной работе),

ни говорить о них как об определенной системе. Напротив, целью данной части нашего ис-

следования является изучить то, что характерно для вполне определенной категории или ти-

па мифов — мифов, поддерживающих специфический тип мировосприятия и характерных

9 Борхес Х.-Л. Двойник Магомета. СПб., 2002. С. 153.

Д. П. Козолупенко328

для определенного вида обществ и культур. А одной из отличительных черт этого типа ми-

фов является как раз их не-научность, а-логичность и бес-системность

. Очевидно, что тер-

мин «мифология» в данном случае окажется неуместен, ибо он не только не проясняет, но и

искажает суть исследуемого явления.

Чтобы избежать подобных проблем нам в самом начале требуется ввести новый термин.

Избранная нами «мифопоэтика» хороша именно тем, что она наиболее соответствует иссле-

дуемому предмету и нашей собственной исследовательской установке, привнося смыслы, от-

тенки и ассоциации, созвучные как одному, так и другой. Во-первых, при данном словоупо-

треблении мы изначально уходим от искушения смешать «общую» и «частную» трактовки

мифа, ибо если «миф» и «мифология» еще могут иногда рассматриваться как эквиваленты,

то совершенно очевидно, что «мифопоэтика» — это нечто иное, чем миф, хотя и непосредст-

венно с ним связанное. Сам термин настраивает нас на мысль о том, что это некоторое про-

явление мифа, некоторая его сторона (что приходит в голову сначала) или его частный слу-

чай (что является истинным значением), выявляемый при определенном типе исследования

мифа. Что и требовалось доказать.

Помимо этого, введение «поэтики» в качестве второй составляющей данного термина

также немаловажно для верного направления трактовки того, с чем нам предстоит рабо-

тать. Сам термин «поэтика» переводится с греческого как «творение». И это оказывает-

ся для нас весьма существенным акцентом. «Творение» как таковое связано, во-первых, с

процессуальностью и, во-вторых, с указанием на творца. То есть оно одновременно являет-

ся всегда становящимся (говоря в более привычной терминологии, мифопоэтика в данной

трактовке никогда не будет являться текстом, но только произведением — произведением,

становящимся и существующим в момент звучания: исполнение и возникновение в дан-

ном случае суть одно и то же) — и личностным (указующим на творца, то есть говоряще-

го — иными словами, в мифопоэтике в данном случае всегда будет в обязательном поряд-

ке присутствовать антропология). Третий (вернее, уже четвертый) существенный аспект

данного термина связан с самой естественной ассоциацией, возникающей при употребле-

нии слова «поэтика». Поэзия. В самом деле, принципы возникновения и организации об-

разов, существующие в мифопоэтическом мировосприятии, во многом родственны поэ-

тическим. Гораздо более чем логическим. А потому и эта ассоциация ведет нас в нужном

направлении.

Наконец, последнее, что необходимо заметить в связи с введением нового термина, это

его «предметная область». Дело в том, что «мифопоэтика» — это, с одной стороны, безу-

словно, только один из типов мифа. Но, с другой стороны, это больше, чем миф. В содержа-

тельном плане под этим термином будет скрываться не только «древняя или примитивная

мифология» как тип мифа, наиболее соответствующий данной («поэтической») трактовке,

но и определенные формы народного фольклора, в частности, волшебные сказки, былины

и некоторые эпические жанры. Именно этот корпус текстов позволяет нам заметить особые

черты того, что мы позволили себе назвать «мифопоэтическим мировосприятием»: особую

10 С точки зрения исследователя, естественно, то есть с точки зрения человека с доминированием за-

ведомо иного типа мышления.

Мифопоэтическое мировосприятие 329

организацию пространства и времени, специфические принципы причинности, характер-

ное отношение к герою и к Другому, отличительные черты организации языка и способов

сбора, сохранения и передачи информации в целом. Характерно для данного мировоспри-

ятия и то, что оно может доминировать и доминирует лишь в определенных типах обществ,

организованных соответственно складываемой этим типом мировосприятия культуре.

D. P. Kozolupenko

Mythopoetical Apprehension of the World

Myth is not only text or image that belong to some culture. It is not a phenomenon of culture and

also it is not a ecial type of culture, but a type of apprehension of the world, that forms the ruc-

ture of culture and of society, and dominate in some types of culture and society. In our apprehen-

sion of the world there exi two dominant types — analytical and mythopoetical. Both of them are

necessary to create wholeness of human apprehension of the world. At some time, we need one of

them more, and the other one less, but times change, and our needs also change. Mythopoetical ap-

prehension of the world organizes our points of view at the world and grant us possibility of making

us familiar with it — in cases, when analysis can’t help us, i.e. in unable situations.