Спивак Д.Л. (отв. ред.) Фундаментальные проблемы культурологии : В 4 т. Том I: Теория культуры

Подождите немного. Документ загружается.

Л. В. Никифорова 90

Проблема изменения природы человека под действием технологического прорыва вто-

рой половины XX века была поставлена еще на первом этапе постиндустриальной теории.

Так, Г. Маклюэн размышлял о «расширении человека», о грядущих изменениях централь-

ной нервной системы под действием электронных технологий. Однако проблема селекции

человечества Маклюэна не занимала, более того, он не сомневался, что новый «формат»

человеческой природы связан с повышенной ответственностью, совестью человечества в

мире, в котором больше нет периферии и невозможна самодостаточность

. Тоффлер раз-

рубает гордиев узел: человек постиндустриального общества — это человек тотально без-

ответственный.

Главный сюжет всех книг Тоффлера — обвал социальных связей, не только традиционных

(семья, род, профессия), но и модернизированных (государство, партия, класс, социальный

слой). Тоффлер утверждает: цепляться за эти связи бесполезно, надеяться на них бессмыс-

ленно. Разрушение привычного социума есть очевидный симптомом уже наступившего бу-

дущего, постиндустриальная волна не просто уже пришла, но «вломилась» в двери насто-

ящего, человеку осталось только приспосабливаться к ней.

Однако то, как описывает Э. Тоффлер наступление будущего, выглядит скорее разрушени-

ем социума под действием уже разоблаченного индустриального прошлого. Все то, что бы-

ло понято как действие целерациональности и ее постепенное разрушительное расширение,

объявлено Тоффлером без какой-либо научной аргументации симптомами «третьей волны»,

фатальными в силу своей принадлежности к будущему. Напомню, из К. Поланьи следует, что

становление индустриальной цивилизации происходило как борьба разрушительной идеи

саморегулирующегося рынка и терапевтический идеи протекционизма, унаследованной от

традиционной цивилизации. Поланьи, на основании научной аргументации и научной мето-

дологии, предлагал осознать необходимость «лечения» общества, разрушенного рациональ-

ностью. Э. Тоффлер не оспаривает эту идею, не переосмысляет ее, но просто отбрасывает.

Ф. Фукуяма, повторяя Тоффлера, объявляет разрушение социальных связей прогрессом

в области социальных норм, «творческим разрушением», хаосом, из которого последует но-

вый порядок. «Великий разрыв» — моральный упадок, распад семьи, шквал преступности,

деградацию и деиндустриализацию он описывает как пропасть между ценностями инду-

стриальной и постиндустриальной эпохи. Здесь скрыто то же противоречие — так должен

выглядеть окончательный разрыв между ценностями традиционной эпохи и саморегули-

рующимся рынком при полном отсутствии терапевтических мер третьей стороны. Это не

наступление новой волны, а торжество хорошо известного саморегулирующегося рынка, ко-

торый пожрал все источники своего развития.

Пафос второй постиндустриальной волны связан с тотальным отказом от общества. В рам-

ках индустриальной цивилизации, враждебной по отношению к «естественным» и тради-

ционным социальным связям, общество, тем не менее, не осознавалось в качестве врага.

Несовместимость рыночной системы и общества была теоретически осмыслена в ходе «рас-

ставания с модерном». Ф. Фукуяма и Э. Тоффлер предлагают не просто смириться с разруше-

нием общества, но и активно способствовать этому процессу.

13 Маклюэн Г. М. Понимание медиа: Внешнее расширение человека. М., 2003. С. 70.

Теории постиндустриального общества и задачи культурологии 91

Они не опровергают, но отвергают важнейшие тезисы, выдвинутые на этапе критики мо-

дерна. Все то, что тогда составляло проблему, требовало раздумий и вело к горьким выводам,

во втором постиндустриальном проекте приветствуется как будущее. «Великий разрыв» —

это полный отказ от философского опыта осмысления модерна и одновременно отказ от пер-

вого постиндустриального проекта.

Фукуяма совершенно определенно пишет о несовместимости принципов социальной под-

держки и либеральной демократии. Фундаментальными принципами либерализма явля-

ются права собственности и свободного экономического обмена

. Социальное неравенство,

как неотъемлемый признак либеральной демократии, производно, по Фукуяме, от биологи-

ческого неравенства: «Люди от природы не равны, относиться к ним как к равным — зна-

чит не утверждать, а отрицать их человеческую сущность»

. Окончательное торжество ли-

беральной демократии, наступившее благодаря «банкротству» социалистического проекта,

представлено как «общая эволюционная закономерность» — «существует некоторая Уни-

версальная История, ведущая в сторону либеральной демократии»

В работах Фукуямы предложены и характеристики «прогрессивной» человеческой особи:

агрессивность как «естественная» природа человека и четко осознаваемый экономический

интерес, позволяющий безболезненно расстаться с «интеллектуальными миражами» всех

форм протекционизма

. Взаимоотношения между людьми строятся на основе рационально-

го сотрудничества, приносящего взаимную выгоду в конкурентной борьбе

. Здесь содержит-

ся заодно и концепции «гражданского общества». Общества, в котором «каждый предостав-

лен сам себе. И каждый знает, что этого самому себе — мало»

. Над гражданским обществом

не довлеет никакое объединяющее начало: предполагается, что индивид свободно меняет

цели, а мораль является его частным делом

. Гражданское общество — это слоттердайков-

ский «мир-для-себя», где стремлению к личной выгоде неизбежно сопутствует цинизм.

Общество и гражданское общество — это не две формы общества, исторически сменяю-

щие одна другую. Это общество и не-общество. С одной стороны — общество как историчес-

ки сложившаяся система обязательств, как внеположенная человеку реальность, в которую

он «вброшен» в момент рождения, и не считаться с ней не вправе. В этом случае в жизни чело-

века в той или иной степени актуализированы все историко-культурные эпохи, и он ответс-

твен не только перед современниками, но и перед предками и потомками. С другой стороны,

гражданское общество — полный отказ от обязательств и создание вместо них искусствен-

ных, временных связей, не влекущих за собой ответственности.

В «Великом разрыве» Фукуяма, аргументируя агрессивность в качестве «естественной»

черты прогрессивного человечества, привел пример из жизни шимпанзе. Человек происходит

14 Фукуяма Ф. Конец истории или последний человек. М., 2004. С. 85.

15 Там же. С. 434.

16 Там же. С. 95.

17 Там же. С. 177.

18 Фукуяма Ф. Великий разрыв. М., 2003. С. 238-239.

19 Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. СПб., 1998. С. 44.

20 Гражданское общество: истоки и современность / Под ред. И. И. Кальной, И. Н. Лопушанского. СПб.,

2002. С. 31-32.

Л. В. Никифорова 92

от шимпанзеобразных предков, но не все шимпанзе эволюционировали в направлении про-

гресса. Карликовые шимпанзе «бонобо», пишет Ф. Фукуяма, были эволюционной альтерна-

тивой. «Эти животные — мечта либерала»: самцы бонобо гораздо менее агрессивны, менее

склонны к насилию, особи вступают между собой в гетерогенные и гомогенные партнерские

связи. Отсутствие агрессивности у бонобо сделало их тупиковой ветвью эволюции

. Похоже,

что люди, обладающие агрессивностью и преодолевшие рутину социальных связей, имеют

шанс эволюционировать. Остальных ждет участь «бонобо» или, шире, природной среды, ко-

торую «новое поколение»

людей покинет, но может использовать в своих целях.

Может показаться, что это концепция перекликается с идеями «естественных законов»

Просвещения. Хорошо известно, что социальная философия эпохи Просвещения строилась

на предположении природной агрессивности или природной незлобивости человеческого

существа либо, другой вариант, природной склонности к обмену. Бездоказательность исход-

ных положений была в результате «разоблачена» и вменена Просвещению в вину. С некото-

рых пор природа человека не допускает однозначных и прямолинейных определений, в этом

и заключается сложность современной научной ситуации. Авторы новой постиндустриаль-

ной волны отвергают, не затрудняясь полемикой, всю современную антропологию. Но они

не возвращаются и к Просвещению.

Еще одним обязательным условием пропуска в будущее признано материальное благосо-

стояние. Эта мысль, рассыпанная у Э. Тоффлера и Ф. Фукуямы, «собрана» в работах В. Л. Ино-

земцева. Внеэкономическую мотивацию постэкономической деятельности (потребности в

самореализации и самосовершенствовании) В. Л. Иноземцев вслед за Тоффлером называет

«постматериальной» мотивацией. «Человек, освобожденный от необходимости постоянно-

го поиска средств для удовлетворения материальных потребностей (material needs) получа-

ет возможность осваивать и культивировать в себе иные человеческие потребности (human

needs) во всем их многообразии»

. Но не надо думать, что все так просто, и человек, добив-

шийся материального благополучия, способен заняться творческой самореализацией. Нет.

«Как известно, надутилитарный тип мотивации распространяется не столько у тех, кто

добился значительных материальных успехов в течение жизни; напротив, как отмечает

Р. Инглегарт, „по самой природе вещей, постматериалистами становятся чаще всего те, кто

с рождения пользуется благами, именно это в значительной степени и объясняет их при-

ход к постматериализму“; люди же, с юности стремящиеся добиться экономического успе-

ха, впоследствие гораздо реже усваивают творческие модели поведения и становятся но-

сителями постматериалистических идеалов»

. Требуется материальное благополучие в

нескольких поколениях, чтобы мотивация деятельности была совершенно освобождена от

необходимости решать материальные проблемы, только тогда можно говорить о свободной

мотивации.

21 Гражданское общество: истоки и современность. СПб., 2002. С. 31–32.

22 Иноземцев В. Л. Расколотая цивилизация. Наличествующие предпосылки и возможные последст-

вия постэкономической революции. М., 1999. С. 12.

23 Иноземцев В. Л. Пределы «догоняющего» развития. М., 2000. С. 59.

24 Иноземцев В. Л. Расколотая цивилизация. С. 148.

Теории постиндустриального общества и задачи культурологии 93

Необходимость благосостояния в нескольких поколениях он объясняет еще и тем, что «оп-

тимальные возможности современного образования даются человеку еще в детском возрас-

те, а не тогда, когда он уже осознает себя недостаточно образованным; помимо этого спо-

собности человека нередко обусловлены наследственностью человека, развивающейся на

протяжении поколений»

. Внеэкономические ценности индустриальной эпохи, например,

ценности советского проекта, пишет В. Л. Иноземцев, были мобилизационными, а, значит,

никак не могут быть призваны свободными.

Теория постэкономической цивилизации В. Л. Иноземцева, а он более других представите-

лей отечественной науки знаком с идеей постиндустриального общества, провозглашает со-

циальное неравенство естественным и полностью оправданным. Имеется в виду неравенство

между «классом интеллектуалов», элитой современного общества, уже живущей постэконо-

мическими ценностями, и «устойчивым низшим классом», связанным с индустриальным и

доиндустриальным производством и с необходимостью добиваться материального благосо-

стояния. Перераспределение доходов в пользу «класса интеллектуалов» и растущий разрыв

между бедностью и богатством в современном мире является, как пишет В. Л. Иноземцев, не

целью деятельности элиты, а побочным результатом ее творческой самореализации

. Более

того, «В рамках современной этики не находится серьезных инструментов для обоснования

несправедливости подобного положения вещей (т. е. для обоснования несправедливости сло-

жившейся несправедливости. — Л. Н.; курсив автора), т. к. она объективно проистекает из

реализации людьми (постиндустриальной элитой. — Л. Н.) своих неотъемлемых прав на раз-

витие и совершенствование собственной личности в формах, которые непосредственно не

направлены на создание препятствий для развития других человеческих существ»

Итак, первая волна постиндустриальной теории была научной попыткой поиска альтер-

натив индустриальному обществу. Поиск будущего был сопряжен с пониманием сложности

культуры как сферы непосредственно человеческой, целью и единственной возможностью

было признано сохранение общества как общества, т. е. системы социальной солидарности,

взаимной поддержки.

Новая волна может быть названа научной с большой натяжкой. Это не наука как ответст-

венный акт познания, но идеология — оправдание существующего положения вещей, про-

грамма «пролонгации тенденции» на основе догматизированных тезисов. Исходные поло-

жения «новой волны» не являются научно аргументированными, не отсылают к научной

традиции — они целиком отвергают гуманитарный опыт XX века. Целью «новой волны» яв-

ляется несправедливое будущее, для обоснования которого выработана новая эволюцион-

ная теория. Не только богатство и бедность, но знание и информация, творчество и труд,

«новая темпоральность» и социальная ответственность описываются в категориях прогрес-

сивной и тупиковой ветвей эволюции. Неравенство признано естественным, а потому не-

преодолимым результатом культурной динамики.

25 Иноземцев В. Л. Расколотая цивилизация. С. 565.

26 Там же. С. 13–14.

27 Иноземцев В. Л. Современное постиндустриальное общество: природа, противоречия, перспектива:

Учебное пособие для студентов вузов. М., 2000. С. 194.

Л. В. Никифорова 94

Перед гуманитарной наукой в целом, не только перед культурологией, стоит выбор, он свя-

зан с четким осознанием предельных оснований и предельных целей своей научной деятель-

ности.

Напомню, что научное знание, пережившее постмодерн, не является больше объектив-

ным и безличным. Научное знание личностно. Оно, как писал М. Полани, лишает ученого

невинности — лишает возможности переложить ответственность на абстрактную теорию

Ученый ответствен перед обществом не только за выработку своей теории, но и за доверие

к чужой.

Культуролог может присоединиться к «новой волне», предлагая проекты «разорванного

общества», занятого конкурентной борьбой, может искать новые линии разрыва, углубляя

пропасть между ветвями «эволюции». Можно «разоблачать» идею социальной справедли-

вости на примере самых разных исторических эпох. В этом отношении теория постиндуст-

риального общества, возможно, еще открыта. Подобные разработки могут рассчитывать на

гранты, стипендии, могут стать основами новых гуманитарных технологий. Но работа на

разрыв общества возможна лишь при условии искренней веры в торжество несправедли-

вости. Иначе это будет ложь — по-житейски вполне понятная, с научной точки зрения не-

допустимая.

Другой путь — работать над цементированием общества, размышлять над проблемами

справедливости, теоретически доказывать ответственность как сущностное качество чело-

века, «разоблачать» стратегии успеха, конкурентной борьбы, компетентности, гражданско-

го общества и создавать культурологию бедности, сомнения, неуверенности. В конце кон-

цов, наше общество познакомилось с этим богатством совсем недавно и многому наивно

доверяет.

Но, возможно, выбора уже не осталось. По мнению В. Л. Иноземцева, эволюционный отбор

закончен и пропасть, разделяющая нас и постиндустриальный рай уже непреодолима.

L. V. Nikiforova

eories of Poindurial Society and Objes of Culturology

e r wave of the theory of poindurial society was an attempt of scientic search for sce-

narios of the future, it took into account “disclosures” of rationality and exhauing the indurial

proje. e objeive was to nd possibilities of a fair society. e new wave isn’t a scientic search,

but ideology. Here the moot points aren’t refuted, but they are rejeed and the idea of injuice is

dogmatised. New theory of evolution is proposed to be proved. Wealth/poverty, creative work/la-

bour, “new temporality”/social reonsibility, success/deair are described in categories of progres-

sive and dead-end branches of evolution. Social inequality is declared to be natural, and therefore,

insuperable result of cultural dynamics. e scientic knowledge of pomodern that means the sin-

cerity (M. Polani), belief in ultimate basis an objes of scientic search, implies the reonsibility

not only for possible results of its theory, but, also, for the someone else’s condence. Two poindus-

trial waves are incompatible, that means the culturologi mu realize that his inveigation either

works for conrmation of an unju proje, or for implementation of juice.

28 Полани М. Личностное знание. М., 1985. С. 279.

Э. С. Маркарян

Институт философии, социологии и права

Национальной академии наук Республики Армения,

Международная ассоциация содействия созданию стратегий выживания и развития

Культурология в КонтеКсте глобальной безопасности

вступительные замечания

Одна из главных стратегических целей, которую я ставлю сегодня на данном этапе своей

научной деятельности, состоит в том, чтобы способствовать существенному повышению ста-

туса и роли культурологии в общей системе наук. В том, что это вполне реально достижимая

цель, можно убедиться, ознакомившись с исходными материалами недавно организованно-

го в Ереване Международного симпозиума, который был посвящен обсуждению новых гло-

бальных вызовов и угроз международной безопасности в начале XXI столетия (22–25 ноября

2004 г.). Он был проведен с целью нахождения способов предотвращения стремительно над-

вигающейся глобальной экологической катастрофы. На этом симпозиуме был предложен, по

мнению его участников, спасительный принцип перехода от стихийного, крайне деструк-

тивного, диспропорционального и нестабильного типа развития современной цивилизации

к гуманистически направляемому типу ее развития. Для данного принципа характерна чет-

кая целевая установка, ориентированная на самосохранение человечества, его цивилизаци-

онного устройства.

Можно с уверенностью сказать, что подготовка и проведение первого в мире подобного

важного мероприятия, на котором удалось обсудить исходные ключевые проблемы глобаль-

ной стратегической экологической безопасности, стало возможным, прежде всего, благода-

ря ряду сопряженных, взаимозависимых и взаимодополняющих друг друга интегративных

теорий культурологического профиля. Они нашли свое систематическое выражение в прин-

ципах общей культурологической теории, традициологической теории, теории современной

мировой машинной цивилизации, теории культуры международных отношений, теории на-

учно-образовательной культуры.

Особо следует выделить принципы партнерских отношений между народами планеты, ко-

торые являются производными от теории культуры международных отношений. Дело в том,

что лишь посредством выработки и претворения в жизнь данных принципов окажется воз-

можным диалог и кооперация между этими народами с целью совместной борьбы против

общих смертельных угроз, поиска путей выхода из все более углубляющегося планетарного

кризиса. Не менее важны для достижения этих целей принципы культуры взаимоотноше-

ний между основными группами наук, способные обеспечить их интегративное взаимодейс-

твие. Ведь лишь благодаря такому типу взаимоотношений наук возможна выработка комп-

лексной, все более совершенствующейся стратегической программы выживания-развития

человечества. Эти принципы систематически изложены в Программном докладе отмеченно-

го симпозиума, английская и русская версии которого были подготовлены заблаговременно

и посланы в опубликованном виде его участникам с целью развязать активную дискуссию.

Э. С. Маркарян 96

Вообще стремление обосновать значимость той науки, которую представляешь, вполне за-

кономерно и естественно. Основная проблема, однако, состоит в том, чтобы при этом мож-

но было бы руководствоваться объективными критериями оценки значимости рассматрива-

емой науки. Цель, которую я ставлю в этом докладе, состоит, как раз в том, чтобы постараться

представить веские аргументы особой значимости культурологического знания, коренящей-

ся в его поистине уникальном предмете изучения.

Присущая мне система культурологических взглядов стала формироваться постепенно,

прежде всего, в процессах критического освоения дисциплинарных установок культурной

антропологии США и, в определенной степени, британской социальной антропологии. Наи-

более полно мое отношение к этим областям знания изложено в большой заглавной статье

«Проблема целостного исследования культуры в антропологии США», заказанной Институ-

том этнографии АН СССР при подготовке труда «Этнология в США и Канаде» (Маркарян,

1989)

. В статье, прежде всего, критически была переосмыслена установка, касающаяся по-

нимания соотношения понятий «общество» и «культура».

Очень показательной с этой точки зрения была совместно написанная статья крупнейших

представителей антропологии и социологии США того времени Альфреда Кребера и Талкот-

та Парсонса «Понятия культуры и социальной системы» (Kroeber, Parsons, 1958). В ней они, в

частности, указывают на наличие антропологов и социологов, которые все еще не видят не-

обходимости проводить различия между культурой и обществом. Но даже тогда, когда эти

различия признаются, считают авторы, антропологи и социологи занимают разные позиции.

Социологи обычно рассматривают системы культуры как нечто производное от социальной

системы, антропологи же чаще всего считают социальную систему лишь частью более широ-

кого целого — культуры.

То, что Тэйлором и Боасом именовалось культурой, пишут они, Конт, Спенсер, Вебер и

Дюркгейм называли обществом. При этом и те и другие имели в виду в данном случае одно

и то же, а именно — аспекты человеческого поведения, которые не зависят от биологических

закономерностей

1. путь к предметному самоопределнию культурологии и базовые функции культуры

Подобный размытый подход мне с самого начала показался неприемлемым в первую оче-

редь в силу отсутствия четких объективных критериев различения общества и культуры. Их

поиск привел к разработке трехмерной системной модели, призванной установить три исход-

ные точки зрения позиции рассмотрения общественной жизни людей, их деятельности. Благо-

даря данной модели и был получен четкий критерий различения общества и культуры. Первой

работой, в которой были изложены принципы обсуждаемой модели, явился доклад, подготов-

ленный для седьмого Всемирного социологического конгресса в Варне в 1970 г., «Об элемент-

ной структуре общества» (Маркарян, 1970). Доклад вышел в свет и на английском языке.

1 Маркарян Э. С. Проблема целостного исследования культуры в антропологии США // Этнология в

США и Канаде. М., 1989.

2 Kroeber A., Parsons T. 1958. e Concept of Culture and of Social System // American Sociological Review.

Vol. 23, October. P. 582–583.

Культурология в контексте глобальной безопасности 97

Первая позиция модели, фокусируя внимание на индивидуальных и коллективных субъ-

ектах человеческой деятельности, призвана ответить на вопрос: кто осуществляет деятель-

ность?

Вторая позиция, акцентируя внимание на различных сферах и видах деятельности, при-

звана дать ответ на вопрос: в каких областях общественной жизни осуществляется данная

деятельность?

Третья же позиция, фокусируя внимание на способах (технологиях) деятельности, при-

звана дать ответ на вопрос: как, каким образом и при использовании какой системы средств

осуществляется деятельность людей?

Очень важно иметь в виду, что эта многомерная модель позволяет, помимо всего прочего,

выделить три исходных класса элементов общественной жизни людей, органическое сопря-

жение которых и позволяет представить ее как целостную функционирующую и развива-

ющуюся систему. Кроме того, она четко высвечивает категорию человеческой деятельнос-

ти, призванную выразить общее процессуальное поле общественной жизни людей, а также

производное от нее понятие социальной практики.

Руководствуясь данной моделью, можно с определенностью сказать, что социология — это

наука о коллективных и индивидуальных субъектах человеческой деятельности и социаль-

ных связях, взаимоотношениях между данными субъектами. Что касается культурологии,

то она призвана исследовать те способы, посредством которых становится возможной де-

ятельность ее многообразных субъектов. Таков был предложенный мною вариант теорети-

ческого обоснования самоопределения культурологии как дисциплины.

Культурология с этой точки зрения — это наука о феноменах культуры, цивилизации,

их общих и локальных исторически вырабатываемых типах, законах воспроизводства

и изменений данных феноменов. Культуру при этом следует считать родовым по отно-

шению к цивилизации явлением. Цивилизация возникла в ходе длительной эволюции

культуры, в результате которой ею были приобретены качественно новые атрибуты, та-

кие как государство, социально-классовая стратификация, письменность, урбанизация

и ряд других.

Культура выступает в качестве универсального надбиологического способа (технологии)

осуществления человеческой деятельности. В этом состоит ее общая генеральная функция.

Для того чтобы она выполнялась, требуется осуществление целой серии конкретных базо-

вых, взаимозависимых функций. Именно культурой обеспечиваются стимуляция, мотива-

ция, программирование, исполнение деятельности людей. Благодаря культуре многообраз-

ные исторически выработанные ее типы, включая различные государственные образования,

воспроизводятся и изменяются. Культурой также обеспечиваются и средства, посредством

которых происходят взаимодействия между индивидуальными и групповыми субъектами

человеческой деятельности, а также между ними и физической, биологической природой.

Особый интерес представляет проблема соотношения общих и индивидуальных (локаль-

ных) типов культуры, их сравнительного исследования. Однако я не буду рассматривать

данную проблему и сошлюсь на другие свои работы, в которых этот круг вопросов доста-

точно подробно обсуждается (см., например, Маркарян, 1969, часть вторая; 2004, главы 2.3,

2.5). В главе 2.З, в частности, подвергается критическому анализу односторонняя концепция

Э. С. Маркарян 98

С. Хантингтона

. Очень большой интерес представляет также проблема специфического спо-

соба обобщения при индивидуализации культур

Обсуждая проблему предметного самоопределения культурологии, особо хотелось бы

указать на неправомерность расширительной интерпретации культурологической теории,

фактически ведущей к ее отождествлению с любыми теоретико-культурными построени-

ями. Такая интерпретация весьма характерна для современной российской культурологии.

В качестве примера можно взять книгу «История культурологических теорий» С. Н. Икон-

никовой

, дружеские отношения сотрудничества с которой у меня начались более тридца-

ти лет назад.

Во втором разделе книги, который называется «История культурологии в лицах: биогра-

фии и творчество», характеризуются взгляды многих исследователей, рассматриваемых как

культурологов. В их числе: И. Г. Гердер, Н. Я. Данилевский, О. Шпенглер, А. Тойнби, П. Со-

рокин, Н. К. Рерих, Ю. М. Лотман, А. Швейцер, И. Хейзинга, А. Тоффлер, Л. Уайт. Сам по се-

бе этот раздел книги дает очень много полезной и важной информации о рассматриваемых

исследователях. Проблема, однако, состоит в том, что они не являются культурологами в

собственном значении этого слова. Поэтому, мне думается, что было бы гораздо точнее при

последующих изданиях книги назвать ее иначе, к примеру, «Очерки истории теоретических

подходов к культуре».

Суть проблемы состоит в том, что культурология — это особая наука, призванная систе-

матически исследовать культуру (и цивилизацию) как особый класс явлений, формации, ко-

торые они образуют, их эволюционные общие и отличительные черты, законы и механизмы

воспроизводства и изменений данных систем.

Подобная наука стала складываться лишь за последние десятилетия XX века. И первый

шаг в направлении обоснования такой науки посредством принципа выделения особо-

го класса культурных явлений был сделан Лесли Уайтом

. Правда, ему не удалось разрабо-

тать принципы общей культурологической теории. Однако общая постановка этой пробле-

мы Уайтом и многие высказанные идеи оказали значительное стимулирующее воздействие

на процесс разработки основ такой теории (подробнее см. Маркарян, 1983)

Высказанные выше мною мысли относительно культурологии ставят перед ней гораздо

более высокие и строгие дисциплинарные требования. Однако они в своей совокупности вы-

ступают одновременно в качестве потенциальных условий существенного повышения ее ро-

ли и статуса в мире, особенно рассмотренные в контексте глобальной стратегической безо-

пасности!

В свете всего сказанного ни одного из названных выше исследователей, кроме Уайта, как

бы ни был значителен их вклад в понимание различных аспектов культуры, цивилизации,

нельзя назвать культурологом в строгом значении слова. Не являются ими даже Шпенглер и

3 Маркарян, Э. С. Очерки теории культуры. Ереван, 1969. С. 61-62.

4 Там же. С. 65.

5 Иконникова С. Н. История культурологических теорий. СПб., 2005.

6 White L. A. e Science of Culture: A Study of Man and Civilization. N.Y., 1949.

7 Маркарян Э. С. Теория культуры и современная наука. М., 1983.

Культурология в контексте глобальной безопасности 99

Тойнби, оказавшие огромное воздействие на исследование культуры, цивилизации. Они яв-

ляются не культурологами, а философами истории, причем исследовавших лишь локальные

единицы высших культур, цивилизаций и оставивших вне поля зрения общие тенденции со-

циокультурного процесса. Культурология же, как уже было сказано выше, призвана рассмат-

ривать единый процесс в органическом сопряжении общего и локального.

2. феномен культуры и проблема особого естественного порядка,

который характерен для общественной жизни людей

Вычленение указанных в первом разделе функций в их целостности потребовало иссле-

довательской работы, проводимой около четырех десятилетий. Зато проделанная рабо-

та позволила разработать также и модель деятельности с очень широкими обобщающими

возможностями. Дело в том, что она приложима с определенными модификациями также

и к развитым биологическим системам и обоснованы исключительные междисциплинарные

потенции, которые таятся в изучении феномена культуры. Далее, именно благодаря пред-

ложенному пониманию культуры удалось в контексте современного научного знания обос-

новать наличие особого естественного порядка жизни, т. е. задачи, решить которую в ином

историческом контексте, в контексте возникновения новой науки в XVII веке безуспешно

стремилась человеческая мысль посредством выдвижения идеи социальной физики. Очень

важно в связи с эти подчеркнуть, что именно благодаря культуре на планете сформирова-

лась особая социокультурная природа. Она выражает особый естественный порядок жизни,

который иногда называли раньше второй природой. Однако при этом не учитывался ее куль-

турогенный характер.

Исходя из сказанного, принципиально ошибочно трактовать культуру в качестве некоего

искусственного явления, как это нередко делается. К сожалению, фундаментальная пробле-

ма общества как естественного порядка была подменена в последние десятилетия вопросом

соотношения естественного и искусственного в процессах деятельности людей. Сама по себе

эта понятийная схема хотя и представляет интерес, но она переводит внимание совершен-

но в иную плоскость, особенно при постмодернистской дезинтегрированной интерпретации

знаний о социокультурной действительности (см. Маркарян, 2000)

. Достаточно подробно

проблема общества как естественного порядка и сопряженные с нею проблемы обсуждают-

ся в отмеченном выше Программном докладе (см. Маркарян, 2004)

Продолжая анализ, очень важно также учесть, что культура является именно тем особым

феноменом, который делает возможным своеобразное проявление в обществе фундамен-

тальных законов мироздания, жизни, а также общих и специфических законов того есте-

ственного порядка, который образует жизненная активность человечества. И вот это пора-

зительно сложное и многоликое явление обычно сводится к одному из его многообразных

компонентов — к искусству. Более того, эта широко распространенная традиция во многих

8 Маркарян Э. С. Науки о культуре и императивы эпохи. М., 2000. С. 40-42.

9 Маркарян Э. С. 2004. Программный доклад для Международного симпозиума: Новые глобальные уг-

розы международной безопасности в начале XXI века. Переход к направляемому развитию цивилиза-

ции как условие выживания человечества. Ереван. С. 32–40.