Сказкин С.Д. Очерки по истории западноевропейского крестьянства в Средние века

Подождите немного. Документ загружается.

если эта доставка осуществляется ;в период трудового

простоя. На этом также основывается высота ростов-

щического процента ,в деревне, когда занятая крестья-

нином сумма не только оплачивается высокими процен-

тами, но и всевозможными услугами, оказываемыми

должником кредитору в «удобное» для крестьянина

время (привезти дрова из лесу, доставить на базар

заимодавцу продукты и т. п.). Но этого мало. В усло-

виях местного рынка с его неустойчивой конъюнктурой

мелкое крестьянское хозяйство, выбрасывающее на про-

дажу излишки собственного потребления, оказывается

более приспособленным, чем сеньориальное хозяйство,

еще в одном отношении. В случае неблагоприятной ры-

ночной конъюнктуры мелкое хозяйство может отказать-

ся на время от продажи, тогда как крупное хозяйство,

рассчитанное на сбыт массы сельскохозяйственных про-

дуктов, при прочих равных условиях может пережить

весьма серьезный кризис. Все это вместе взятое и за-

ставляло феодалов по мере развития товарно-денежных

отношений предоставлять мелкому крестьянскому хо-

зяйству все большую самостоятельность, за которую

крестьянин обязан был выплачивать сеньору феодаль-

ную ренту в денежной форме, т. е. переносить на себя

тяжесть и риск реализации продуктов на рынке.

Отсюда вытекают и все остальные характерные чер-

ты в эволюции аграрных отношений этого времени.

Выражением процесса коммутации, замены всех на-

туральных повинностей и платежей деньгами и являет-

ся наблюдаемое повсеместно в Европе уменьшение или

даже ликвидация собственной запашки сеньора

и сдача домениальной земли крестьянам на условиях

долгосрочного или наследственного феодального дер-

жания (например, английский копигольд) или на усло-

виях краткосрочной аренды. В последнем случае влия-

ние рыночных отношений сказывается на характер и

высоту арендной платы.

Феодалу выгодно получать феодальную ренту в

звонкой монете, во-первых, потому, что он становится

владельцем сокровища, могущего быть обмененным на

любой нужный предмет; во-вторых, потому, что по

сравнению с продуктом драгоценный металл может

храниться сколько угодно времени и не требует обяза-

тельного и скорого потребления; в-третьих, потому, что

210

феодальная рента в денежной форме больше, чем про-

стой эквивалент натуральной формы, ибо денежная

форма ренты включает в себя в скрытом виде неучиты-

ваемую стоимость услуг и труда, необходимых для реа-

лизации продукта на рынке (скрытая барщина).

^В_,этот '.период мы наблюдаем почти повсеместное

ос вобождение крестьян от личнои зависимости. Не бар -

щина^ытекала из крепостного права, а .наоборот, кре-

постное право вытекало из барщины. Вполне понятно

поэтому, что крепостное состояние в собственном смыс-

ле там, ігде не было нужды в барщине, начинало отми-

рать. Поскольку барская запашка уменьшается или

полностью ликвидируется, что мы наблюдаем в боль-

шинстве западноевропейских стран уже с XII в., а в

Италии даже с начала XII в., везде идет процесс так

называемого «освобождения» крестьян от личной зави-

симости. На содержании этого «освобождения» следует

остановиться особо.

В отличие от востока Европы, где существовавшее

еще в XVIII и первой половине XIX :в. крепостное право

было отменено законодательством абсолютных монар-

хий, в западноевропейских странах смягчение, а затем

и полная ликвидация крепостного права были длитель-

ным процессом и прошли ряд стадий, причем весь про-

цесс ликвидации крепостного права завершился или

почти завершился только в буржуазных революциях

(английская буржуазная революция XVII в., например,

не уничтожила крестьянского феодального держания —

так называемого копигольда). Начальной стадией осво-

бождения крестьян на Западе Европы была отмена за

выкуп повинностей, связанных с личной зависимостью

или личной несвободой крепостных крестьян: mortuari-

um, forismaritagium, tallagium non fixum vel ad mise-

ricordiam domini. Выкуп крестьянином всех этих повин-

ностей превращал крестьянский надел в наследствен-

ное владение с твердыми, раз навсегда установленными

повинностями, давал крестьянину право заниматься чем

угодно, бросать надел и уходить в город на поиски за-

работков. Крестьянин становился лично свободным, но

его надел по-прежнему был частью вотчины —сеньории

и крестьянин по-прежнему должен был нести определен-

ные платежи и повинности; крестьянин по-прежнему

состоял в судебной зависимости от своего сеньора со

13*

211

всеми вытекающими отсюда последствиями, т. ё. с вы-

полнением «реальных» и «персональных» ;прав сеньора.

В результате такого только личного освобождения соз-

давались особые формы феодальных держаний, опла-

чиваемых определенными, строго фиксированными пла-

тежами и повинностями, держаний в большинстве слу-

чаев либо наследственных, либо долгосрочных (одному,

двум, трем и более поколениям), классическим приме-

ром которых были французская цензива, английский

копигольд или итальянский эмфитевзиз и, пожалуй,

итальянское либеллярное держание (на 29 лет), кото-

рые Маркс рассматривал как укрепленные традицией

прочные формы крестьянского пользования землею в

условиях господства феодальной собственности сеньора

на землю.

Процесс личного освобождения крестьян при сохра-

нении их поземельной и судебной зависимости начался

в Европе очень рано, а в отдельных странах тем раньше,

чем раньше стали развиваться города, ремесло и стали

крепнуть товарно-денежные отношения. Во Франции

личное освобождение крестьян идет уже с XII в. и к

концу XV в. лично зависимые крестьяне (сервы и мэн-

мортабли) — уже редкое исключение. В Англии этот

процесс, правда, еще плохо изученный, начинается тоже

в XII в., но особенно интенсивно идет в XIV и XV вв., и

в XVI в. лично-зависимые крестьяне (вилланы-бондме-

ны) также редки. Во Фландрии горожане уже в XIV в.

с гордостью заявляли, что они не слышали, что такое

крепостные люди. В Италии, где города развивались

раньше, чем где бы то ни было в Европе, раньше начал-

ся и процесс освобождения крестьян.

Необходимо отметить, что личное освобождение

крестьян оказалось повсюду связанным с выкупом сень-

ориальных прав и ятгпмвыкун^ был пчень_выгодным~для

сёнъщЩв. исвобожХеЛне~і?рестьян для сеньоров означа—

-ло-+яГ>лучение крупной более или менее единовременно

уплачиваемой денежной суммы, причем сама эта опера-

ция вовсе не означала полного прекращения крестьян-

ских платежей, а даже наоборот, иногда некоторое их

увеличение.

Многочисленные факты убеждают нас в том, что

сумма выкупа была настолько велика, что выплата ее

сразу была под силу только небольшой, наиболее зажи-

212

точной части крестьянства. Основная масса (выкупив-

шихся на волю крестьян попадала в долговую зависи-

мость. Сумма выкупа записывалась как долг, проценты

по которому выплачивались в дополнение к денежному

платежу, следуемому за земельный участок. Таким об-

разом, «освобождение» крестьянина, выкуп крестьянина

на волю означал увеличение феодальной ренты, чаще

всего в денежной форме. Вполне понятно, что у кре-

стьян вызывал возмущение этот новый нажим сеньоров,

стремившихся обратить в -свою пользу все выгоды воз-

никавшей хозяйственной самостоятельности крестьян-

ского хозяйства, его растущей связи с местным рынком.

Почти повсеместно ів Ев-ропе стали происходить в XIV в.

восстания, в которых крестьяне отстаивали закреплен-

ную традицией и обычаем феодальную ренту от попы-

ток ее увеличения. Эпоха «освобождения» крестьян в

Европе была, таким образом, эпохой больших крестьян-

ских восстаний.

Наряду с этими общими изменениями в существе аг-

рарных отношений классики марксизма-ленинизма от-

мечали ряд важных изменений, тоже вызванных разви-

тием товарно-денежных отношений в среде самого кре-

стьянства.

К. Маркс и В. И. Ленин обратили внимание на то,

что при переходе от отработочной ренты к продуктовой

производитель становится более самостоятельным и по-

лучает возможность добывать своим трудом некоторый

излишек сверх того количества продуктов, которые

удовлетворяют его необходимые потребности. Вместе с

этой формой ренты появляются более значительные раз-

личия в хозяйственном положении отдельных непосред-

ственных производителей. Появляется слой бедняков —

с одной стороны, зажиточного крестьянства, начинаю-

щего эксплуатировать чужой труд — с другой. Эти новые

явления с особой силой проявляются при переходе к де-

нежной ренте, которая является простым изменением на-

туральной ренты. Базис этого вида ренты остается преж-

ним, но он идет навстречу своему разложению. «...Тра-

диционное, обычно-правовое отношение зависимого

крестьянина к землевладельцу превращается здесь в

чисто денежное отношение, основанное на договоре. Это

ведет, с одной стороны, к экспроприации старого кре-

стьянства, с другой — к выкупу крестьянином своей зем-

213

ли и своей свободы. «Далее,— цитирует В. И. Ленин

К- Маркса, — .превращению натуральной ренты в денеж-

ную не только непременно сопутствует, іно даже пред-

шествует образование класса неимущих поденщиков, на-

нимающихся за деньги... Таким образом, у них (зажи-

точной части крестьянства. — С. С.) складывается мало-

помалу возможность накоплять известное состояние...

Среди самих прежних владельцев земли, которые сами

ее обрабатывали, возникает, таким образом, рассадник

капиталистических арендаторов»

дем непосредственно к проблеме крестьянских

восстаний XIII—XV вв. Нам нет нужды давать описа-

ние этих движений. История самых крупных из них

общеизвестна; многочисленные менее крупные восстания

еще ждут своих исследователей, и это изучение, несом-

ненно, принесет много нового и важного. Наша задача

ограничивается лишь некоторыми вопросами, связан-

ными с этими движениями, и, скорее всего, это не

столько разрешение этих вопросов, сколько постановка

проблемы и первая попытка решить ее. Подобные

попытки часто остаются лишь гипотезами, но их плодо-

творность заключается в том, что они направляют поис-

ки следующих исследователей, вне зависимости от того,

будут ли они решены положительно или от них придет-

ся окончательно отказаться.

Мы назвали историю больших крестьянских движе-

ний XIII—XV вв. проблемой потому, что такой основ-

ной вопрос, как общие причины этих восстаний, еще до

сих пор ждет своего исследователя так же, как ждет

исследований весь второй период средних веков, период

той стадии развития товарно-денежных отношений, ко-

торая непосредственно предшествует появлению в лоне

феодальной формации первых элементов капиталистиче-

ских отношений.

Первый вопрос, который возникает при изучении

крестьянских движений и восстаний XIII—XV вв., это

вопроС о причине этих движений. Самый простой ответ

на этот вопрос: положение крестьянства или большинст-

ва крестьянства, "итт, шсг Щ&ши мере^ определенной

части-крестьянства ухудшилось^ это обстоятельство

вызывало восстзнвд,— крайнюю ^орму классовой борь-

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 3, стр. 168.

214

бы крестьян. На первый взгляд это априорное решение

как будто подтверждается некоторыми фактами. Комп-

лекс изменений, свойственных этому периоду, о которых

мы говорили выше, таков, что одно из этих изменений с

необходимостью вытекает из другого и констатация од-

ного или нескольких из них в историческом развитии той

или другой -страны заставляет 'предполагать с большой

степенью вероятности наличие остальных. Например,

ликвидация барской запашки и исчезновение домена,

коммутация и освобождение крестьян от личной зави-

симости — явления, в большей или меньшей степени

общие в это время для всего запада Европы, явления,

тесно между собой связанные и взаимно определяющие.

Однако освобождение крестьян от личной зависимости

сопровождается в большинстве случаев выкупом связан-

ных с личной зависимостью видов феодальной ренты, и

вследствие этого, как мы уже видели, выкупная сумма

часто записывалась как долг крестьянина сеньору, про-

центы же по этому долгу прибавлялись к феодальной

ренте. В какой мере такая операция, а с нею — такой

путь увеличения феодальной ренты были явлением по-

всеместным и обычным — мы сказать не можем за от-

сутствием специальных исследований; во всяком случае,

такое явление было довольно частым во Франции и в

Италии

Общий комплекс изменений как будто бы был благо-

приятным для хозяйственной самостоятельности мелко-

го крестьянского хозяйства, а следовательно^—и—для

крестьянства^ іЩом^Од^ сопро-

вождался и тяжелыми последствиями, к(ггорые~осо5ен-

но болезненно воспринимаются к.рргткдипт^рм, ѵпяяйгт-

венна^ самостоятельность которого теперь явно возрас-

тает.

"~Втор>5о непосредственную причину усиления клас-

совой борьбы крестьян против феодалов некоторые ис-

следователи видят в численном увеличении рыцарства,

Могло быть и иначе. М. А. Барг показал, что англий-

ские лорды с XIII в., когда процесс коммутации в Англии почти

завершился, стали повышать феодальные взносы крестьян в денеж-

ной форме, стараясь довести феодальную ренту до уровня аренд-

ной платы со сдаваемой в аренду земли домена (См. М. А. Барг.

Исследования по истории английского феодализма в XI—XIII вв. М.

Изд-во АН СССР, 1962, стр. 185—189).

215

мелких феодалов, — того слоя господствующего класса,

который составляет в это время главную военную силу

феодального государства.

Государство ів это время в большинстве стран За-

падной Европы еще не было централизованным и не

было поэтому еще достаточно сильным для того, чтобы

заставить эксплуатируемых сражаться за интересы гос-

подствующих классов. Поэтому в борьбе со своими

внутренними и внешними врагами оно опиралось на

низшие слои своего же собственного класса, составляю-

щие главную его материально-военную силу, основной

состав феодальных армий. Вопрос о происхождении и

содержании этой военной силы приобретает первостепен-

ное влияние на политику господствующего класса; ведь

речь шла о средствах, при помощи которых господст-

вующий класс сохранял свое привилегированное поло-

жение и саму возможность эксплуатации трудовых масс

деревни и города. Создание и содержание феодальных

армий могло в это время осуществляться только за счет

уступки части феодальной ренты на содержание этой

военной массы, низшего слоя господствующего класса.

Поэтому генезис рыцарства и дальнейшая судьба дво-

рянства в позднее средневековье приобретает характер

важной социально-политической проблемы для историка-

марксиста.

Младшие сыновья феодалов — с одной стороны, вы-

ходцы из среды зажиточного крестьянства, из которой

рекрутировалась вотчинная администрация (министе-

риалы)—с другой, были питательной средой мелкого

рыцарства, позднее превратившегося в дворянство

главный оплот абсолютных монархий. Становясь вас-

салами крупных сеньоров и основным контингентом

феодальных банд, новые рыцари получал^ мелкие

феоды — вотчины от своих сеньоров, и, стараясь жить

соответственно своему новому положению, усиленно на-

жимали на крестьян — единственный в то время источ-

ник благосостояния. Они это делали с тем большим ус-

пехом, что будучи мелкими вотчинниками, они ближе

стояли к своим подданным, лучше знали их хозяйство

и эффективнее, чем администрация крупных вотчин,

высасывали из крестьян последние соки. Проблема ры-

царства очень сложна и далеко выходит за рамки задач,

поставленных в наших очерках. Она имеет самостоя-

216

тельное значение и требует особого тщательного иссле-

дования; поэтому мы ограничимся лишь краткими пред- is

положениями, не носящими окончательного характера.

Прежде всего следует сказать, что, по-видимому,

именно в это время ряды рыцарства быстро росли. Пер-

вым обратил на это внимание Энгельс, который отмечал

исчезновение к XVI в. среднего дворянства. «...Одна его

часть, — говорит он, — возвысилась до положения неза-

висимых мелких князей, другая — опустилась в ряды

низшего дворянства»

. Именно рост этого мелкого дво- ^

рянства и был фактором усиления феодального гнета и

одной из причин Великой крестьянской войны в Герма-

нии

. Само собой разумеется, что этот рост мелкого

дворянства был характерен не только Германии XV —

начала XVI в. Во Франции еще в XII в. разбои и грабе-

жи, творимые мелким рыцарством по отношению к мо-

настырям и церквам, были постоянной заботой папской

власти, которая не раз приглашала французских рыца-

рей показать свою удаль в крестовых походах против

неверных не только в Палестине, но и в Испании. В Гер-

мании Фридрих Барбаросса, предпринимая третий крес-

товый поход, превратил его в «великое национальное

предприятие»

. Его войско состояло главным образом

из рыцарей, для которых этот поход был средством обо-

гащения. Специально занимавшийся вопросом о проис-

хождении низшего дворянства немецкий исследователь

Эрнст прямо отмечает, что XII в. был временем роста

рыцарей из знатных крестьян (мейеров) и министериа-

лов

. Явление это, по-видимому, было общим для всей

Европы; даже в далекой Сербии XIV—XV вв. было то

же самое. Несколько позже в России переход от боярст-

ва к дворянству тоже был прямо связан с усилением эк-

сплуатации крестьянства в виде «второго издания кре-

постного права».

Этот процесс был связан с консолидацией тех сил,

которые составили социальную опору будущих абсолют-

ных монархий: в Восточной Европе это — дворянство,

закрепостившее крестьян, в Западной,— при отсутствии

К. Маркс и Ф.Энгельс. Соч., т. 7, стр. 349.

Там же, стр. 350.

Архив Маркса и Энгельса, т. V, стр. 169.

V Ernst. Die Entstehung des niederen Adels. Berlin, 1916,

S. 50.

217

благоприятных условий для ведения барского хозяйст-

ва — рыцарство.

Проблема рыцарства и несколько позже — дворян-

ства — одна из важнейших социальных проблем фео-

дального общества. Рыцарство (milites) — новообразо-

вание, и его роль в феодальном обществе и государст-

ве— предмет постоянных забот государей уже со

времени первого крестового похода. Оно необходимо

господствующему классу; оно составляет его главную

военную силу. Источник его существования — все те же

крестьяне, т. е. грабеж трудящихся, легализованный

временем и традицией. Но его мало. Необходимы агрес-

сивные военные предприятия — грабеж прямой, перио-

дический, предпринимаемый от времени к времени для

успокоения массы этих профессиональных «благород-

ных грабителей». И именно потому, что этот слой со-

ставляет основную военную силу господствующего клас-

са в целом, два главных центра средневековой власти —

светская власть и духовная власть, империя и светские

государи, с одной стороны, папство — с другой, ведут

непрестанную борьбу за эту силу. Эта борьба в конеч-

ном счете безнадежна для папства, так как дворянство

по своей классовой принадлежности и своим привиле-

гиям ближе к светской власти, возглавляющей господст-

вующий класс, чем к духовной, которая носит служеб-

ный характер центра идеологического воздействия на

людей в пользу того же господствующего класса. Одна-

ко исключительно важная роль духовной власти в обще-

стве, главным эксплуатируемым классом которого яв-

ляется подверженное суевериям крестьянство, внушает

представителям духовной власти преувеличенное мнение

о своей силе и толкает их на попытки овладеть и свет-

ской властью, а следовательно, и на попытки овладеть

материальными средствами этой власти, т. е. военной

силой средневекового общества, поставить непосредст-

венно себе на службу рыцарство. Папство, как «монар-

хический центр» духовенства (Энгельс) и пробует до-

стичь этого проповедью больших грабительских пред-

приятий (крестовые походы), созданием таких духовно-

светских институтов, как рыцарские ордена (проповедь

Бернарда Клервосского) и др. В противовес этому свет-

ские государи берут крестовые походы под свой конт-

роль, превращают их в общерыцарские предприятия

218

своих государств, проповедуют (в более позднее время)

их необходимость для сплочения низов господствующего

класса под командой централизующихся, а затем и

централизованных государств и для решения своих госу-

дарственных забот (итальянские походы). Отсюда отри-

цательное отношение к духовно-рыцарским орденам со

стороны светской власти и жестокая расправа с орденом

Тамплиеров, в котором французские короли не без ос-

нования видели своеобразное ответвление папского госу-

дарства в их собственном государстве. Одним словом,

рыцарство получает всестороннее признание своей важ-

ности и вознаграждение, во-первых, и самым главным

образом — за счет крестьянства, а во-вторых, за счет

грабежа и своих, и главным образом чужих территорий,

лежащих по дорогам, ведущим к пресловутому «гробу

господню».

Рекрутировалось рыцарство, как мы уже сказали,

либо за счет зажиточной верхушки крестьянства (в Гер-

мании за счет мейеров), либо даже за счет сервов, со-

стоявших на службе феодалов (министериалы), либо,

наконец, за счет субинфеодирующихся у тех же крупных

феодалов мелких свободных людей, получавших от ти-

тулованной знати и баронов небольшой феод с обязан-

ностью военной службы своему непосредственному

сеньору. Последний способ рекрутирования этого слоя

господствующего класса был распространен издавна,

но в пору борьбы крупных феодалов с королевской

властью он получил особенно широкое распространение.

С этой точки зрения, как показал М. А. Барг для Анг-

лии, или В. Эрнст для Германии, этот слой был ново-

образованием, и его существование и деятельность

могли быть причиной крестьянских восстаний XIV в.,

наряду с другими причинами, вызванными развитием

товарно-денежных отношений. Едва ли может быть

какое-либо сомнение в том, что образование этого слоя

рыцарства было явлением общеевропейским (испанские

и португальские идальго, итальянские дружины кондо-

тьеров и т. п.).

В-.чем Ж£. экошмйчески выражался этот нажим чис-

ленно возраставшего слоя мелких феодалов, рыцарей, а

через них — и всего класса феодалов в целом? Время

последнего периода феодальной ренты в ее денежной

форме есть вместе с тем и время рождения устойчивой

219