Шоу Бернард. Автобиографические заметки. Статьи. Письма

Подождите немного. Документ загружается.

в отношении сценических ремарок, а я прав по всем пунктам.

Вот что Вы должны сделать. Напишите предисловие "От перевод-

чика" и объясните в нем причину всех Ваших отступлений от

общепринятого. Разъясните, что одним из моих важнейших до-

стижений в Англии было осуществление реформы в деле печата-

ния пьес. Скажите, что англичане на протяжении целого столетия

категорически отказывались читать пьесы, хотя они были избав-

лены от нелепой французской традиционной разбивки: Sz 27,

Die Vorige und ein Diener — пара реплик, и затем — Sz 28, Die

Vorige, ohne der Diener

. Упомяните курьеза ради тот факт, что

в своей первой напечатанной пьесе я сам ввел эту дурацкую мо-

ду и, сделав это, навсегда исцелился от подобной глупости. Ни-

кто не покупал ту пьесу: у англичан слишком богатое вообра-

жение, чтобы мириться с этими условностями. И тогда я за-

дался целью сделать пьесы читабельными. Я отменил список

действующих лиц в начале. Я представлял их по мере их по-

явления в описаниях, таких же подробных, как у Толстого

и Тургенева, только гораздо более точных. Я никогда не упо-

минал никаких сценических реалий, никогда не употреблял

слов "входит" или "уходит", никогда не позволял, чтобы

запах огней рампы вторгался в мечту читателя, и вместе с

тем упрятывал в свои, казалось бы, сугубо поэтические ре-

марки технические инструкции режиссеру-постановщику,

куда более детальные и полные, чем у любого другого автора

до меня.

Вы же считаете меня старым ослом и хладнокровно предла-

гаете уничтожить все сделанное мною и превратить мою

реформированную драму в старый глупый суфлерский экземп-

ляр. Да еще утверждаете, что это "совсем не важно". Нет, это

крайне важно. Вы говорите, что каждый режиссер станет вносить

в ходе постановки какие угодно изменения, а Вы будете только

в Берлине и Вене. Младенец! Уверяю Вас, никто в мире не

угонится за режиссерами по части рабского подражания столице.

То, что делается в Берлине и Вене, без единой оригинальной идеи

воспроизведут повсюду в Германии, Австрии, Польше, Швейца-

рии и, возможно, в России. А что проку от Вашего присутствия

в Вене или вообще в Австрии, если Вы не будете знать все

театральное дело как свои пять пальцев? Автору, у которого нет

такой подготовки, делают несколько пустых комплиментов,

а на репетиции оттирают его в угол. Я становлюсь на репети-

циях моих пьес хозяином положения не потому, что я автор,

а потому, что, оборвав все комплименты и вступительные речи,

набрасываюсь на работу: расставляю стулья так, чтобы обозна-

чить входы и т. д., развожу актеров по местам, которые они

Сц. 27, те же и слуга... Сц. 28, те же, за исключением слуги (нем.).

250

должны занимать, причем они тут же обнаруживают, что это

действительно наиболее удачные места для них. Я прохожу

с ними первый акт и, прежде чем режиссер успеет открыть рот,

говорю: "Ну а теперь пройдем этот акт еще разок". Я никогда не

пытаюсь навязать им свой авторитет и никогда не командую:

я просто говорю им, что надо делать; убедившись, что дело свое

я знаю, они предоставляют мне заниматься всем этим и об-

ращаются ко мне всякий раз, когда у них возникает сомнение.

Имейте в виду, это тяжелая работа; мне приходится трудиться

до изнеможения, пока я, как школьник, не выучу свой урок.

Зато результат стоит затраченных усилий. Все это придется де-

лать и Вам, но Вы не сможете это делать, если у Вас не будет

ясности в авторских ремарках. Вы молоды, и времени для этого

у Вас предостаточно. Я же стар — мне 47 — и не могу себе позво-

лить потерять хоть минуту. И тем не менее я считаю это доста-

точно важным. Historisches Schauspiel

— правильное определе-

ние. Я не возражаю против того, чтобы в книге был указан

список исполнителей на первом представлении, при условии

что он не будет составной частью пьесы. См., например, "Мис-

сис Уоррен".

Дж. Б. Ш.

35.

АРЧИБАЛЬДУ ГЕНДЕРСОНУ

Аделфи-Террас, 10

30 июня 1904 г.

Милостивый государь,

боюсь, что нет другого способа добраться до массы крити-

ческих статей, написанных мною между 1885 и 1898 годами,

кроме как приехать в Лондон и потратить впустую несколько

недель в библиотеке Британского музея... В общей сложности

это свыше миллиона слов, притом большинство статей посвяще-

но давно и прочно забытым материям, а многие из них совершен-

но непонятны теперь, когда их читаешь вне контекста событий

той недели, когда они были напечатаны.

Прибавьте к этому мои эссе на экономические и политиче-

ские темы: мои социалистические манифесты, мои работы в

защиту теории стоимости Маркса против стоимостной теории

Джевонса и мои работы, опровергающие Маркса с позиций того же

Джевонса, в чью веру я в конце концов обратился. Все это аб-

солютно неизвестно поклонникам моих пьес; между тем первая

Историческая драма (нем).

251

моя пьеса, "Дома вдовца", могла быть написана только эко-

номистом социалистического толка, и то же самое относится к

"Профессии миссис Уоррен". Да и в каждой моей пьесе знание

экономики играет такую же важную роль, как знание анатомии

в произведениях Микеланджело.

Думаю, что моя карьера оратора и лектора также явилась

важной составной частью моей подготовки. У меня в жизни был

двенадцатилетний период, в продолжение которого я каждые

полмесяца произносил в среднем по три публичных речи, многие

из них — под открытым небом, где-нибудь на углу улицы, и

перед самой разнообразной публикой, начиная от университет-

ских преподавателей и членов комитетов Британской ассоциа-

ции по распространению научных знаний и кончая участницами

демонстрации лондонских прачек, причем после выступления

всегда отвечал на вопросы и участвовал в дискуссии.

Я никогда не жил жизнью литератора, не состоял в литера-

турных клубах и, вкладывая всю душу в работу критика в об-

ласти изящных искусств, никогда не вращался в социальной

среде людей искусства. Все мое время (когда я не писал или не

смотрел спектакли) полностью отнимала общественная работа,

занимаясь которой я имел счастье сотрудничать с некоторыми

людьми исключительного ума и характера. Я приобрел навыки

к работе в комитетах; беспристрастность и невозмутимость

государственного деятеля; привычку постоянно и бесцеремонно

критиковать людей, которые во многих отношениях куда

более способны и лучше осведомлены, чем я, немалый опыт,

который не приобретешь традиционными способами, и "за-

кулисное" знание механизма и природы политической иллю-

зии, которое кажется таким циничным зрителям, что глядят из

зала.

Что бы Вы там ни писали, советую Вам делать упор на зна-

чении этой моей подготовки, так как иначе Вы очень уж преуве-

личите мои природные способности. Именно благодаря ей я

слыл необыкновенно умным, оригинальным и блестящим

писателем, которому недостает только чувства, тогда как в дей-

ствительности (при всем том, что в некотором роде я все же ге-

ний — в противном случае я не стал бы стремиться приобрести

свой опыт, да еще наслаждаться этим, а просто скучал бы среди

развлечений, роскоши и богатства) природа отнюдь не наделила

меня ни блестящими способностями, ни находчивостью, ни ост-

рым умом. Если бы литераторов заставляли проходить такую же

суровую школу, какую прошел я, и держали их вне душной ат-

мосферы узких кружков, где произведения искусства как бы

являют собой плод практикуемых из поколения в поколение

браков между близкими родственниками, несущий на себе без-

надежную печать интеллектуального и духовного вырождения,

у меня появились бы тысячи соперников куда более блистатель-

252

ных. Нет ничего вреднее представления, будто мои вещи — это

всего лишь забава восхитительно остроумного и эксцентричного

кумира салонов, нет, они представляют собой результат совер-

шенно неромантического тяжкого труда, которым я упорно за-

нимаюсь изо дня в день на протяжении 25 лет, начав с писания

крайне неумелых юношеских романов. Такой ценой мое писа-

тельское умение может приобрести всякий, а многим оно могло

бы, наверно, достаться и дешевле. "Человек и сверхчеловек",

конечно же, звучит так, словно это порождение изысканнейшей

атмосферы, насыщенной искусством. На самом же деле после

утра, посвященного сочинению этой пьесы, я проводил день и

вечер на заседаниях комиссий одного из лондонских муни-

ципальных советов, сражаясь по вопросам канализации, мо-

щения улиц, освещения, налогов, жалованья чиновникам и

т. д. и т. п., и именно поэтому она так отлична от произве-

дений, задуманных на музыкальном вечере в домашнем кругу.

Моя последняя книга, "Здравый смысл муниципальной тор-

говли", является в своем роде одной из лучших и самых

значительных из когда-либо написанных мною. Если Вы ста-

нете писать о моей "необычайной карьере", прошу Вас ясно

дать понять всем юным честолюбцам, что ее исключитель-

ность коренится как раз в ее обыкновенности: я просто жил

на земле, как какой-нибудь зеленщик, вместо того чтобы,

наподобие второстепенного поэта, витать в облаках и

кормиться изделиями кондитеров от искусства. Будь у ме-

ня побольше мужества и побольше энергии, я бы смог

сделать гораздо больше, а мне их не хватало, потому что в

детстве я пробавлялся воображением, вместо того чтобы жить

своим трудом.

Простите мне всю эту болтовню, но, вероятно, она окажет

Вам нужную помощь, коль скоро Вы продолжите заниматься

этим.

Первое издание "Домов вдовца", слава богу, все разошлось,

но предисловие и приложения, наверно, было интересней чи-

тать, чем сам текст пьесы в его первозданной глупости. Где

достать экземпляр — понятия не имею...

Что верно, то верно: лучший знаток Шоу — сам Шоу. Моя

деятельность занимала и занимает столько разнородных водо-

непроницаемых отсеков, что до сих пор все описания моей

персоны грешили однобокостью и неточностью, если авто-

ры не пытались пополнить их за счет моих собственных при-

знаний.

Искренне Ваш

Дж. Бернард Шоу

253

36.

УИЛЬЯМУ БАТЛЕРУ ЙЕЙТСУ

Фертвью. Розмарки

31 августа 1904 г.

Есть ли в "И. л. театре"

какие-либо современные механиз-

мы сцены? Есть ли, например, гидравлический подъемник? У

меня во втором акте происходит чрезвычайно затруднительная

перемена декорации и еще одна — в четвертом, и мне хотелось

бы знать, на что я могу рассчитывать по части современного обо-

рудования, если таковое имеется. Мне кажется, что раз уж Вы

будете ставить пьесы-сказки, Вы могли бы позволить себе удо-

вольствие иметь гидравлические подъемники.

Я был очень тронут, узнав, что в вопросе о финансировании

наших предприятий история повторяется. Мне привиделось во

сне (буквально так), что мисс Хорнимен оказывает финансо-

вую поддержку "Оружию и человеку" и "Земле сердечных же-

ланий", а теперь и наяву вижу, что она благодетельствует также

"И. л. т-ру".

Дж. Б. Ш.

Надеюсь, суфлерский экземпляр пьесы будет готов к 10-му,

но не могу гарантировать это. Послать его Вам или куда?

37.

Г. ДЖ. УЭЛЛСУ

Отель "Марин". Норт-Берик

29 сентября 1904 г.

Дорогой Г. Дж. У.!

Два слова о Вашей идее насчет "Хеймаркета", так как тут

легко можно ошибиться в оценке положения.

Если Вы думаете, что Вам удалось так искусно скрыть свой

интеллект, что Сирил Мод (с точки зрения интеллектуальных

склонностей Джеймс Уэлч в сравнении с ним настоящий Гёте)

или Фредерик Харрисон (человек умеренно культурный) без ма-

лейшего подозрения примут Вас за последователя Джерома К.

Джерома. Вы допускаете огромный просчет. В театральном мир-

ке Вест-Энда "Война миров" кажется такой же малопонятной

заумью, как ньютоновские "Начала", а "Предвидения" и "Раз-

вивающееся человечество" довершают картину. И тем лучше,

потому что успехи Барри, чей могучий интеллект потрясает теат-

"Ирландском литературном театре".

254

ральный Страйд, плюс возникшие теперь подозрения, что со

мною у них вышла какая-то промашка, пробуждают у режиссе-

ров тягу к пьесам, отмеченным печатью интеллектуального пре-

восходства и даже печатью близости "Сценическому обществу",

если только их можно совместить с популярностью. Если Вы су-

меете в один прекрасный день продемонстрировать им, что Ваши

произведения нравятся зрителям и не связаны с изображением

великанов, марсиан и всякого такого прочего, Вам не придет-

ся терпеть столько беспокойства, сколько выпадает на долю

ветеранов, давно пишущих для сцены.

Взять хотя бы это невероятное, почти непостижимое неведе-

ние людей театра во всем, что касается других миров, внешних

по отношению к их собственному, даже если они смежны с их

мирком. Когда Форбс-Робертсон — один из наших "эрудирован-

ных" актеров — сказал о Р. Л. Стивенсоне: "А я-то думал, что ее

(пьесу "Макэр") написал ТОТ САМЫЙ Стефенсон" (имея в виду

писаку, состряпавшего либретто "Дороти"), он совершенно точ-

но определил свой собственный — и актерский в целом —

уровень познаний в области современной литературы и литера-

турных репутаций. Если Вашу пьесу поставит "Сценическое об-

щество" или какое-либо другое театральное общество, которое

сможет обеспечить появление дежурных отзывов, будьте увере-

ны, девять десятых актерской братии впервые узнают о Вас из

этих отзывов, содержащих упоминания о Вашей писательской

славе. И суеверный страх, с которым они станут тогда взирать

на Вас, явится следствием того дремучего невежества, в коем

они пребывают относительно Вас ныне. Что до остающейся деся-

той части, то эти актеры, случайно прочитав Ваши книги, узнают

о Вас слишком много, чтобы довериться традиционным оценкам

спектакля, поставленного "С. о-м".

Но, собственно говоря, заранее ломать голову над этими

соображениями — значит только зря тратить время. Ведь пока

Вы не напишете пьесу, Вам и самому не ясно, что у Вас получит-

ся. Скорее всего, это будет пьеса не для 100 000 коллег Хуп-

драйвера мужского и женского пола, а для меньшего числа изб-

ранных. Так вот, у "Сценического общества" есть одно прият-

ное преимущество: вы застрахованы от провала. Факт провала

никак нельзя установить. Публика на спектакль собрана зара-

нее, а количество спектаклей не может оказаться ни выше, ни

ниже ожидаемого. Если спектакль понравится публике, пьеса

ничуть не пострадает: "Мальчик с пальчик" с огромным успехом

пошел в театре "Сент-Джеймс", а другие поставленные нами пье-

сы — достаточно заурядные — играются теперь в провинции и в

колониях благодаря лондонским рецензиям на наши спектак-

ли. Несмотря на все мои шедевры, горький опыт самым дейст-

венным образом рассеял подозрения, что пьесы, поставленные

"С. о-м", — это обязательно умные пьесы.

255

Вы должны также поразмыслить над тем, что драматургу

необходимо овладеть опытом проведения репетиций — эту часть

своего ученичества он должен ценить на вес золота. Я не упус-

кал случая заняться репетиционной работой, отрепетировал де-

вять своих пьес перед их публичным исполнением и в результа-

те знаю закулисную сторону театра не хуже Пинеро — меня не

отсылают на репетиции посидеть в зале и поглядеть на то, как

мою вещь уродуют идиоты, которые толком не прочли ее или

ничего в ней не поняли, если даже прочли. Никому нельзя дове-

рить ставить вашу пьесу, и вместе с тем, только имея опыт, мож-

но заставить труппу принять как должное вашу режиссуру. Ав-

тор — единственный человек, который действительно желает ус-

пеха каждому и способен без трений отрепетировать пьесу в

атмосфере всеобщей преданности и иллюзорного ощущения, что

вы на пороге великого события. Но будь автор даже прирожден-

ным режиссером, которому сам бог велел ставить пьесы, он не

сможет делать это с первого же своего прихода за кулисы. Вы

тем вернее получите Ваши 20 000 фунтов стерлингов, если

к началу репетиционного периода научитесь с точностью опреде-

лять, какая часть из той тысячи грубых ошибок, сделанных на

первой репетиции, будет исправлена впоследствии без Вашего

вмешательства, а какую Вы сможете исправить за одну репетицию

без риска испортить нервы исполнителям. Вам предстоит вы-

учиться массе вещей, даже если Вы приступите с полным знани-

ем того, что Вам нужно делать.

А еще Вы должны поразмыслить вот над чем. Успех, что при-

несет вам 20 000 фунтов, — вещь хорошая, но репертуарная пье-

са вроде "Гамлета" еще лучше. Популярная пьеса сверкнет

и сойдет со сцены, тогда как такая вещь, как "Каждый человек",

идет себе и идет без конца по всему свету. Не могу сказать, что-

бы я много заработал своими пьесами — наверно, не больше

5000 фунтов за все, от первой до последней (за десять лет),

но лишь три-четыре из моих 14 пьес коммерчески использова-

лись театрами, да и те за двумя исключениями (в Нью-Йорке)

использовались несерьезно, а я тем временем должен был зада-

вать тон поискам вечно "новой" драмы. Если дерзкий первоот-

крыватель может зарабатывать в первые свои десять лет на круг

фунтов 500 в год и при этом иметь про запас целую пригорш-

ню нетронутых пьес, которые впоследствии принесут ему кучу

денег, то игра, право же, стоит свеч. В этом — достаточное оправ-

дание для любого выдающегося человека, делающего заурядную

работу под предлогом... но сие уже моральный лепет, как гово-

рит Комус. Главное же заключается в том, что ни в коем случае

не следует пренебрегать в этой игре "Сценическим обществом":

если бы люди, презиравшие старый "Независимый театр", писали

для него все, что могли, некоторые из них стали бы к этому вре-

мени опытными драматургами.

256

Наконец, я обратил бы Ваше внимание на то, что, если Вы

собираетесь писать пьесы, 20 тысяч фунтов даст лишь одна из

них. Вы с легкостью сможете отдать какую-нибудь другую не

обязательно даже в "С. о.", а, например, в "Корт" или подобное

же театральное учреждение. Я пишу все это, чтобы покрепче

вбить Вам в голову: прежде чем избрать карьеру драматурга,

следует хорошенько все обдумать, а выиграть крупную ставку

в этой игре нельзя без, казалось бы, опрометчивой предвари-

тельной траты таланта на всевозможные побочные занятия.

Дж. Б. Ш.

38.

АРЧИБАЛЬДУ ГЕНДЕРСОНУ

Аделфи-Террас, 10

10 февраля 1905 г.

Дорогой г-н Гендерсон,

Ваше письмо от 23 января разошлось с моим подробным

отчетом.

Советую Вам не спешить с этой книгой, пока она не вызреет

у Вас на руках до полного своего размера. По правде говоря,

Вы недостаточно серьезно относитесь к себе как к университет-

скому профессору. Театральную биографию с портретами акте-

ров и предисловием театрального рецензента сразу же сбросят

со счетов как обычную дутую рекламу: антрепренеры гастроли-

рующих актеров и виртуозов-музыкантов раздают подобную

продукцию сотнями экземпляров и никому никогда в голову

не придет принимать ее за серьезную литературу. Никто не поку-

пает этих книжек: их дарят антрепренерам, которые кладут их

на полку, посылают в редакции газет, где их передают "редакто-

рам театральной рубрики", чтобы те или сразу выбросили их в

корзину для бумаг, или, вооружившись ножницами и клеем,

изрезали их для заполнения пустот в колонках "Театральные

сплетни" и т. п. Всеми силами старайтесь написать свой труд не

в духе этих дорогих рекламных изданий, а в духе босуэллов-

ского Джонсона и локкартовского Скотта, не говоря уже о

Плутарховых биографиях.

Арчер, несомненно, написал бы для Вас предисловие — из

дружбы ко мне, если не из доброго отношения к Вам, но един-

ственный человек, которому должно писать предисловие к

книге, — это сам ее автор. Предисловие, написанное Арчером

или Корбином, обошлось бы Вам в несколько лишних гиней и

было бы в высшей степени неуместно, потому что — важно,

чтобы Вы хорошенько это поняли, — чисто театральная моя

17—01033

257

биография была бы совершенно напрасной тратой времени для

Вас и невыразимым огорчением для меня. Мои пьесы говорят

сами за себя, а газеты отмечают все, что требуется отметить в

связи с ними, шире, чем это можно сделать в предисловиях.

Я хочу, чтобы Вы создали что-то такое, что будет полезно для

Вас и для общества, т. е. воспользовались бы мною только как

зацепкой для исследования последней четверти XIX века, в осо-

бенности коллективистского движения в политике, этике и

социологии; ибсеновско-ницшеанского движения в области

морали, реакции протеста против материализма Маркса и Дар-

вина, крупнейшим выразителем которого (в том, что касается

Дарвина) был Сэмюэл Батлер (обязательно прочтите произве-

дения этого гениального писателя); вагнерианского движения в

музыке и антиромантического движения (включая то, что люди

называют реализмом, натурализмом и импрессионизмом) в

литературе и искусстве. Я прекрасно сознаю, что это ах какая

нелегкая задача, но, только взявшись за нелегкую задачу и вло-

жив в ее осуществление большой труд, и может двадцатисеми-

летний профессор добиться известности и завоевать прочное по-

ложение автора, явно возвышающегося над уровнем компиля-

тивной журналистики. Если Вы изобразите меня этакой отврат-

ной маленькой знаменитостью, позирующей в вакууме, Вы

поставите обоих нас в смешное положение. Если Вы не сможете

изобразить меня в контексте моего времени, в компании весьма

интересных людей, у Вас в книге не будет того единственного,

что делает биографию терпимым чтением. Обратите внимание, я

отношусь к Вам не как к способному молодому журналисту.

Как журналист Кларенс Рук, пожалуй, справился бы с этим луч-

ше Вас. Я отношусь к Вам как к потенциальному Гиббону и

убедительно прошу Вас так же отнестись к самому себе и взять-

ся за действительно большое дело. Если же Вы в конце концов

обнаружите, что у Вас получается вещь куда более масштабная,

чем биография Шоу, и вовсе откажетесь от Шоу, — тем лучше.

Впрочем, как повод для Вашего обращения к читающей публике

я ничем не хуже кого бы то ни было или чего бы то ни было.

Если Вам и впрямь нужно введение, лучше уж поручите

написать его мне. Но по крайней мере не поручайте писать его

людям, связанным с театром. Пусть через Ваши рассуждения

обо мне красной нитью проходит такая мысль: моя театральная

история отражена в печати, и Вы видите свою цель не в том, что-

бы пересказывать вещи, и без того известные, а в том, скорее,

чтобы, осмыслив факт, что моя театральная деятельность огра-

ничивается последними десятью годами моей жизни (и даже в

эти десять лет отнюдь не поглощает меня целиком), попытать-

ся найти в других видах деятельности, которыми я занимался на

своем жизненном пути, ключ к объяснению различия между

моими пьесами и пьесами других драматургов, различия настоль-

258

ко значительного, что его явно нельзя объяснить каким бы то

ни было своеобразием моего таланта.

Можете использовать, когда сочтете уместным, мои

собственные высказывания, прибегнув к обычному способу.

"Следующий отрывок из письма, написанного г-ном Шоу, дает

представление и т. д." — и дальше цитируете...

Мой совет: не делайте посвящения, если только, как в слу-

чае с моим посвящением "Сверхчеловека" Уокли, оно не являет-

ся необходимой составной частью книги или если Вы не собра-

лись заставить какого-нибудь знатного человека приобрести

полсотни экземпляров. Конечно же, предпошлите книге развер-

нутое выражение признательности Арчеру за его помощь и вооб-

ще по мере сил расхвалите его, но имейте при этом в виду: не

кто иной, как Арчер, прослушав первые два акта "Домов вдов-

ца", сделал все возможное, чтобы убедить меня в том, что у

меня нет ни малейшей надежды стать драматургом. К тому же он

с бурным неодобрением относится ко всем моим взглядам, хотя

лично сделает все, что может, для моего блага и любит "Канди-

ду" и "Миссис Уоррен". Вы вполне бы могли посвятить ему

биографию Пинеро, но, если Вы посвятите ему мою, ему при-

дется писать статью, разъясняющую, что хотя он и поклонник

Шоу, но не его последователь. Написав статью, он воздержится

от ее опубликования и решит ничего не говорить о книге публич-

но, дабы не создалось впечатления, что он занимается саморекла-

мой. Лучше уж посвятите свой труд Сверхчеловеку или

грядущему. А я постараюсь разыскать фотографию Арчера или

сфотографирую его сам, так что Вы сможете поместить его порт-

рет среди иллюстраций и должным образом отобразить его роль

в моей истории.

Как раз сейчас я страшно занят и не имел времени закончить

мои ответы на поставленные Вами вопросы, но пока Вам хва-

тит и этого!

Тороплюсь — всегда Ваш

Дж. Бернард Шоу

39.

АРЧИБАЛЬДУ ГЕНДЕРСОНУ

Аделфи-Террас, 10

18 февраля 1905 г.

Дорогой Гендерсон,

моего отца звали Джордж Карр Шоу, мою мать — Люсинда

Элизабет Герли.

Пусть не пугает Вас предложенная мной большая программа.

259