Шоу Бернард. Автобиографические заметки. Статьи. Письма

Подождите немного. Документ загружается.

А чем гордиться? Пусть ответ дадут:

Во имя правды, чем гордиться тут?

Эти три строфы, написанные за полвека до того, как мощный

прилив делового оптимизма и самодовольства третьего сословия

пошел на убыль под воздействием планеты Маркс, убедитель-

но, полно и красиво обозначили все то, что большевики зак-

леймили позорным словом "буржуазный". Конечно, стиль, на-

пыщенно-описательный, остается в высшей степени литератур-

ным. Но содержание составляют доклады фабричных комиссий,

которые читал Маркс и не читал Китс, поскольку в его время

они еще не были написаны. Так что Китс, наряду с Шелли, при-

надлежит к пророкам, и, вне всякого сомнения, проживи он

дольше, от Гиперионов и Эндимионов он спустился бы к мед-

ным гвоздям, как самый чистокровный современный револю-

ционер. Слово "буржуазия", которым называет дельцов Маркс,

звучит более напыщенно, чем "эти самые счетоводы" Китса.

Китс предвосхитил и "Едгин" Батлера, это лаодикейское

евангелие, в стихотворении, начинающемся по-шекспировски:

Как жалок ты, живущий в укоризне,

В тревожном недоверье к смертным дням...

и подводящем блистательную итоговую черту в вордсвортовском

духе:

Зачем же, клянча по миру успеха,

В неверии ты сам крадешь свой дар?

В целом, несмотря на две пустые, утопающие в литератур-

ной роскоши поэмы и бесцельное воспроизведение белого света,

"от шелков Самарканда до кедров Ливана", Китс утвердил себя

и как человек, и как художник и получил право встать в ряд

великих поэтов благодаря тому будущему, которое он не успел

увидеть, и тем стихам, которые он не успел написать. В высо-

кое сообщество святых он внес один необходимый элемент —

ту веселость, которая редко встречается у гениальных лири-

ков. Этой веселости не видно у Данте; Мильтон способен

эффектно блеснуть ею, как в "Аллегро", однако трудно пред-

ставить, чтобы в избытке жизнерадостности он боролся с мяс-

ником, что, как говорят, делал Китс. Веселье чуждо Вордсвор-

ту, пытающемуся порой ликовать из соображений благочестия.

Китс Джон. Изабелла, или Горшок с базиликом. Перевод

Е. Витковского. (Цит. по: Поэзия английского романтизма. М., Худ.

лит., 1975.)

Два сонета о славе. Сонет II, Перевод О. Чухонцева. (Цит. по:

Поэзия английского романтизма, с. 583.).

200

"Джон Гилпин" Купера — дорожная трагедия. Сама мысль о

Шелли убивает веселость. Твердая решимость Честертона смеять-

ся исполнена примерно такого же веселья, что и auto da fe чле-

нов общества трезвости. Байрону приносит радость сарказм.

Стоит развеселиться Муру, как он утрачивает поэтический дар

столь бесповоротно, что возникает вопрос, обладал ли он им

вообще. Лендор и Браунинг способны лишь на олимпийский

смех: в их представлении веселиться означает метать громы и

молнии. М-р Пексниф, который со словами "Давайте пове-

селимся" отбирает у капитана печенье, столь же преуспевает

в своем намерении, как и большинство из них. Попытка разве-

селить читателя сделала бы сквернослова из Суинберна и сулила

бы Теннисону участь ювелира, занявшегося изготовлением

пугал. Китс единственный остается для нас не только поэтом, но

и радостной душой, весельчаком, который был способен не

просто нести великолепное бремя своего гения, но и вертеть его,

подбрасывать, ловить и насвистывать по дороге.

Однако говорить о поэтах можно без конца, и это нередко

отвращает публику от их стихов; поэтому довольно.

1921

ПИСЬМА

Перевод В. Воронина

УИЛЬЯМУ АРЧЕРУ

Фитцрой-Сквер, 29

4 октября 1887 г.

Оставил перебеленную рукопись первых двух актов "Золо-

та Рейна" на Джон-стрит. Это не окончательный вариант, а просто

ряд последовательных диалогов, в которых подготавливается и

получает развитие Ваша идея. Главная мысль совершенно безу-

пречна, но галлюцинации, которыми Вы ее окружили, отсутст-

вуют: Вам придется вставлять их самому. Морской курорт тут

ни к чему, и мне непонятно, как можно ввести давно пропав-

шую старуху без ущерба для реализма и свежести пьесы: она

просто-напросто свела бы всю вещь к интриге и погубила бы ее.

По-моему, сюжетного действия хватит на четыре акта, но я поня-

тия не имею, как продолжать дальше. Пока что пьеса необычна

тем, что среди действующих лиц только одна женщина и притом

ее социальная изолированность необходима по ситуации. Теперь

дело за Вами: либо дописывайте остающиеся акты, либо снабди-

те меня подробным их планом. Как Вы заметите, мой гений

поставил романтическую идею, которой Вы были одержимы, в

живую связь с реальной действительностью. [...]

Между прочим, название "Золото Рейна" следовало бы, по-

моему, приберечь для романтической пьесы. А это реа-

лизм.

Дж. Б. Ш.

АЛЬМЕ МАРРЕЙ

Фитцрой-Сквер, 29

24 февраля 1888 г.

Дорогая миссис Формен,

в Бедфорде я буду по возможности мягок и не опасен. Кста-

ти сказать, знающие люди как раз и не читают лекций. За прош-

лый год я прочел шестьдесят шесть лекций о вещах, в которых

205

наверняка разбираюсь куда хуже, чем Вы в актерском ремесле.

Просто не могу удержаться, чтобы не сказать пару слов о

"Кристине". Авторы известны мне как безобидные и достойные

уважения люди, далекие от театра, но меня бесит, когда я вижу,

как отличные таланты растрачиваются на такую ерундовину.

На прошлогоднем представлении этой пьесы я десять минут

яростно разносил ее в разговоре со знакомым, вместе с

которым я однажды провел ночь в доме, населенном призра-

ками. Он поддакивал мне, а потом заметил, что Эмбиент сочи-

нил эту вещь в соавторстве с ним. Ну и поделом ему! Я сам хотел

бы написать для Вас настоящую пьесу, да жаль, нет у меня спо-

собностей. Как-то раз я сочинил два акта замечательной пьесы

и прочел их одному знаменитому театральному критику.

Первый акт он высмеял, а посередине второго заснул; поэтому

я подарил ему рукопись (к вящему его негодованию) и занял-

ся работой по подрыву общества, в котором могут существо-

вать плохие пьесы. Какая карьера ждет Вас, после того как эта

работа будет завершена!

Я, затаив дыхание, предвкушаю представление "Пятна".

Эту вещь однажды уже ставили в "Сент-Джордж холле" — с

ТАКОЙ Милдред! Боже ты мой!

Короче, спасибо за то, что Вы любезно приняли наше пред-

ложение.

Искренне Ваш

Дж. Бернард Шоу

ЧАРЛЗУ ЧЕРРИНГТОНУ

Фитцрой-Сквер, 29

28 января 1890 г.

Дорогой Черрингтон,

стараюсь, поелику возможно, подгадать этот ответ к обрат-

ной почте. Мои часы, из которых складываются мои дни, и мои

дни, из которых складываются мои годы, стремительно пролета-

ют, пожираемые Социализмом, и я, постаревший и выдохшийся,

не могу дать ни минуты отдыха моей усталой душе. Впрочем, для

Вас это не новость. Но будь у меня время, я бы притянул их,

черт их побери, к суду за то, что они содрали с Вас дополнитель-

ную плату за мое письмо, ибо я своей собственной рукой взве-

сил его и наклеил на конверт марки в полном соответствии с

Актом парламента.

Кое-что из Вашего последнего письма я опубликовал в печа-

206

ти. Присылая свой первый отчет, Вы не сделали достаточной

скидки на глубоко укоренившуюся пессимистичность и недовер-

чивость Арчера, который принялся рисовать на страницах "Пэлл-

Мэлл газетт" картину провала "Кукольного дома", повергшую

Лондон в печаль и уныние. Ваше письмо успокоило меня на-

столько, что мне показалось важным успокоить также и публи-

ку. Поэтому я настропалил Уокли, театрального критика "Стар",

который по всей форме объявил в следующем своем обзоре,

что опубликованные в печати отчеты ввели читателей в заблуж-

дение и что "Кукольный дом" имел в Австралии даже больший

успех, чем в Лондоне. Затем я взял за бока самого Арчера, но

он лишь покачал головой и заявил, что, по его наблюдениям,

актеры не могут верно судить об успехе пьесы. Когда же я со-

слался на впечатление, которое она произвела на сцене "Новел-

ти", выяснилось, что он мало-помалу внушил себе, будто пьеса

выдержала около трех представлений, в продолжение которых

сцену забрасывали дохлыми кошками, тухлыми яйцами, облом-

ками кирпича и пивными бутылками, и что на четвертом пред-

ставлении зрительный зал опустел. Кульминация наступила пос-

ле того, как он сказал мне, что мое собственное суждение не

имеет никакой цены, отчасти потому, что я сумасшедший, но

главным образом потому, что первый же разговор с хорошень-

кой актрисой вскружил мне голову. Это привело меня в бе-

шенство, и я дал ему суровую отповедь, уподобил его Хельмеру,

а под конец, дойдя до полного безрассудства, язвительно уко-

рил его в том, что он послал той хорошенькой актрисе рецензию,

которую обещал своей жене выбросить в мусорную корзину.

Каков же был мой ужас, когда вечером того же дня ко мне яви-

лась миссис Арчер: я был уверен, что она пришла объясняться,

но оказалось, что у Арчера всего лишь разыгралась мигрень. У

него возобновились прежние головные боли на почве разлития

желчи, и посему потребовалось, чтобы я заменил его на пред-

ставлении "Золотой мании" Брэндона Томаса в "Театре Прин-

цессы". "Золотая мания", в которой Эми Розель влачила длин-

ный шлейф белого китайского шелка, продираясь через девст-

венные леса Конго, оказалась дорогостоящей и ужасно неудач-

ной постановкой. Но это так, между прочим. Главное же вот что:

мисс... мисс... мисс... забыл, как ее зовут, она еще исполняла Но-

ру в "Новелти", подыгрывала Вам в роли доктора Ранка, — так

вот, если ей случается писать Арчеру, она должна строго выго-

ворить ему за умаление ее успеха и успеха Ибсена и призвать

его сменить безверие на веру. В течение всего этого времени он

пишет свои обзоры для "Уорлд" крайне неуравновешенным

пером и расточает свое время и состояние на переводы Ибсена,

которые редактирует для Скотта по смехотворно низкой цене.

И чем сильнее его одержимость Ибсеном (с июня месяца он стал

совершенно неузнаваем), тем с большим упорством он утверж-

207

дает, что Ибсен обречен на тоскливый провал.

Видели ли Вы чудовищное продолжение "Кукольного дома"

в январском номере "Инглиш иллюстрейтед", сочиненное Уол-

тером Безантом? Это не поддается описанию! Моему перу не

хватает артистизма. Тутошние ибсенисты отнеслись к этому со-

чинению презрительно и объявили его не заслуживающим внима-

ния; мне же показалось, что оно чрезвычайно важно как харак-

терное буржуазно-евангелическое мнение о пьесе. Кроме того,

нужно пользоваться каждым удобным поводом дать пищу для

разговоров о пьесе, так чтобы ко времени Вашего приезда каж-

дый, кто не посмотрел "Кукольный дом", особенно в провин-

ции, чувствовал себя не в своей тарелке. Поэтому я рискнул

написать продолжение «И снова после "Кукольного дома"» к

продолжению Безанта; у меня была абсолютная свобода дейст-

вий, поскольку я отдал свое продолжение даром, бесплатно и

безвозмездно Бэксу, который стал редактором и совладельцем

"Тайма". Оно выходит в этом, февральском, номере. Посылаю

Вам оба продолжения, Безанта и мое. Хуже всего то, что мое

продолжение объявляют еще более низкопробным, чем безан-

товское, — этакой слезливой сентиментальщиной, галиматьей,

нестерпимо скучной обывательской чушью и т.д. и т.п. Про него

говорят — "это даже не смешно". Все они ошибаются: это перво-

сортная вещь, но ее драматургическая форма скрывает от них ее

достоинства. Им подавай побольше описаний, поясняющих,

как Нора высказала то-то и то-то Крогстаду. К тому же они не

поняли безантовского продолжения, на котором целиком и

полностью основано мое. Эта критика, само собой разумеется,

исходит от тех, кому я показывал корректуру, но все они дудят

в одну дуду, а начало всему положила миссис Эвелинг [Элео-

нора Маркс]

, Арчер с ней согласился и даже умолял меня не

публиковать этого ради сохранения моего доброго имени. Но

двоих людей, кому я прочел эту вещь, проняло живое слово, и

на них она, по всей очевидности, произвела то впечатление, ко-

торого я добивался. Как бы то ни было, пойдут обсуждения, вез-

де и всюду станут твердить: "Кукольный дом", "Кукольный

дом", "Кукольный дом", что и требуется.

Здесь вышли из печати "Росмерсхольм" и "Женщина с моря".

"Росмерсхольм" написан Провидением специально для Вас и

Вашей жены. Бог сотворил и соединил вас исключительно ради

того, чтобы вы сыграли в этой пьесе. Другие актеры могли бы

хорошо провести отдельные сцены, но только одни вы способ-

ны выдержать этот глубокий черный ноток чувства от первого мо-

мента до последнего. Вот эта способность и заставила меня запом-

нить из десятков забытых спектаклей то дневное представление

Здесь и далее в квадратных скобках даны разъяснения, принад-

лежащие составителям английских издании творческого наследия Шоу.

208

"Алой буквы", подобно тому как я помню байрейтское представ-

ление "Тристана и Изольды". Никогда не читайте никаких

критических отзывов, кроме этого: он — единственный, который

действительно имеет отношение к Вам.

Я хотел бы видеть Вас в роли Шейлока, но шага не сделал

бы, чтобы посмотреть миссис Забывчивую в роли Порции, ко-

торую я и сам бы смог сыграть с большой легкостью. А вот Иза-

белла в "Мере за меру" привлекла бы меня. Когда станете не-

превзойденным мастером своего искусства, попробуйте сыграть

Леонта в "Зимней сказке". Леонт — более выигрышная роль,

чем Отелло, как это будет когда-нибудь доказано — почему бы

не Вами? Фрэнк Бенсон исполняет здесь шекспировский репер-

туар более или менее успешно. Я видел его "Сон в летнюю ночь".

Он играл Лизандра, но ни он, ни кто-либо другой из его труппы,

за исключением Кейт Рорк (Елена), не поднялся над уровнем

посредственности. Это не необразованная, равнодушная по-

средственность профессионалов, а образованная, полная энту-

зиазма посредственность любителей, так что, в общем и целом,

спектакль этот, поставленный с известным вкусом, произвел

довольно приятное впечатление. Кейт — никакая не Елена,

но она музыкально говорила и отлично выглядела, да простятся

ей за это все ее грехи. Я так занят по вечерам, что не видел

больше ничего из того, о чем Вам было бы интересно услышать.

На днях я впервые увидел роскошное издание "Куколь-

ного дома". Я отложил гинею, чтобы заполучить фотографию

Норы и поддержать эту затею, когда мне впервые стало о ней из-

вестно, но после того, как началась стачка докеров, я сказал се-

бе: "Долой слабость, Дантон" — и послал мой соверен портови-

кам Ист-Энда, или, вернее, Ваш соверен, так как, раз уж я ре-

шил расстаться с ним, это пожертвование ничего мне не стоило,

кроме неполученной фотографии, а если она думает, что это

меня опечалило, она глубоко ошибается. Женщины для меня

ничто. Мое сердце — кремень: когда я умру, из него понаделают

точильных камней для шлифовки алмазов. Да и фотографии в

книге, пусть даже неплохо подобранные, совсем не те, которые

выбрал бы я. У Арчера целая коллекция на стене. Одна из них,

Нора с поднятым над головой тамбурином, является — в наме-

ке — полнейшим и благороднейшим выражением женственности.

Вы же выглядите на фотографиях слишком молодо для того,

чтобы внушать к себе доверие как к врачу, хотя на сцене Вы

производили впечатление достаточно ответственного человека.

Кстати, Арчер специально интересуется, молились ли Вы в

финале "Кукольного дома", когда играли Хельмера?

Наша книга "Фабианские очерки социализма" распродается

здесь довольно хорошо. Первая тысяча экземпляров разошлась

мгновенно. Я избежал инфлюэнцы, но она послала меня в турне

по провинциям, где я читал лекции за ее жертв, слегших в пос-

14—01033

209