Психология совладающего поведения

Подождите немного. Документ загружается.

361

Кострома, 16–18 мая 2007 г.

Приведем примеры из исследования В. руха,

которые отражают определенные черты юмора, ха-

рактерные гелотофобикам.

1. смеются неохотно, против воли.

2. Близко к сердцу воспринимают юмористи

ческие замечания со стороны других людей.

3. могут шутить только в окружении очень зна

комых людей.

4. Неправильно понимают доброжелательные

намерения шуток других людей.

5. смех таких людей часто неестественен.

6. смех неуместен.

7. рассматривают юмор как соревнование, как

способ для превосходства над другими.

8. Часто не понимают смысл шуток или пони

мают его неверно.

9. очень язвительны и презрительны, смеются

чаще «над другими», чем «с другими».

10. смеются или над всем, или вовсе не смеются.

таким образом, исследования показали, что

люди, страдающие гелотофобией:

- обесценивают себя сами с помощью юмора

(высокая корреляция гелотофобии с самоуни-

чижительным юмором);

- не в состоянии использовать юмор для пре-

одоления проблем, стресса (то есть не харак-

терен совладающий юмор);

- не получают удовольствия от юмора;

- не самоутверждают себя с помощью юмора;

- не используют компанейский юмор;

- выглядят в своем юморе некомпетентными;

- не имеют постоянного веселого настроения.

многие ученые находят причины гелотофо

бии, прежде всего, в детстве, когда со стороны ок-

ружающих (близких людей, знакомых, учителей)

нередко появляются насмешки, подтрунивания,

издевательства, саркастические и иронические за-

мечания. смех и юмор у таких людей перестают

выполнять функцию расслабления, не способству-

ют появлению радости. Нарушение юмора, а вместе

с тем и совладающей функции юмора, можно рас-

сматривать как симптом гелотофобии.

Копинг-поведение как приспособление, как

средство преодоления стрессовых ситуаций, как

защитный механизм важно в жизни любого чело-

века. И использование юмора делает свой вклад в

совладающее поведение. Поэтому неспособность

использовать юмор здоровым образом приводит к

неблагоприятным последствиям, в частности, к яв-

лению гелотофобии.

ОБ АДАПТАЦИОННЫХ СПОСОБНОСТЯХ

ПрИ ПАТОЛОГИЧЕСКИХ

рАССТрОЙСТВАХ ЛИЧНОСТИ.

И.В. Тихонова (Кострома)

В психиатрии и медицинской психологии гос-

подствует «адаптационная теория», согласно кото-

рой основным критерием для разграничения нормы

и патологии является нарушение процесса адапта-

ции. Как известно, понятие «адаптация» включает

в себя всеобщие, особенные и единичные харак

теристики адаптационных процессов, имеющие

общеметодологическое содержание, начиная с ори

ентировки растений на свет и заканчивая решением

задач и проблем. Когда говорят об адаптационных

способностях личности, то уже традиционно пони-

мают под ними механизмы психологической защиты

и копинг-стратегии. многие зарубежные и отечес

твенные авторы (Folkman, Heim, Lasarus, Murphy,

Бассин, Березная, Василюк, грановская, Еремеева,

Киршбаум, ташлыков и др.), сравнивая эти два типа

адаптации к сложным жизненным и личностным

ситуациям, отдавали позитивное предпочтение

последним. связано это с тем, что механизмы пси

хологических защит в отличие от копинг-стратегий

не приводят к разрешению возникших трудностей,

а лишь устраняют связанные с ними болезненные

переживания, которые могли бы быть тягостными,

болезненными, дезинтегрирующими психическую

деятельность или даже несовместимыми с жизнью.

Преобладание таких защитных механизмов в систе

ме процессов адаптации личности, по мнению этих

авторов, ведет к снижению уровня адаптированнос-

ти индивидуума.

В связи с этим возникает закономерное пред-

положение, что индивидуумы с признаками деза-

даптации будут разрешать свои жизненные или лич-

ностные трудности чаще с помощью механизмов

психологических защит, а не с помощью стратегий

совладающего поведения. Для подтверждения этой

гипотезы нами был проведен констатирующий экс-

перимент. В нем принимали участие 25 старших под-

ростков и юношей в возрасте от 15 до 18 лет, с интел-

лектом, соответствующим средней норме, которые

обращались на прием к психологу или психотера-

певту по поводу взаимоотношений с окружающими

людьми, адаптации в коллективе, трудностями соб-

людения социальных норм и правил. Впоследствии

им поставлен диагноз патологическое расстройство

личности (ранее в психиатрии данное расстройство

обозначалось как психопатия) смешанного типа.

Выбор в качестве объекта исследования пациентов с

личностными девиациями связан с тем, что основ-

ным критерием для постановки такого диагноза яв-

ляется именно наличие социальной дезадаптации.

Контрольная группа состояла из 25 старших подрос-

тков и юношей, не имеющих видимых психологи-

ческих проблем влияющих на уровень адаптации в

362

ПсИХоЛогИя соВЛаДаЮЩЕго ПоВЕДЕНИя

социуме. обеим группам был предложен опросник

«Индекс жизненного стиля» Келлермана – Плутчика

и опросник способов совладания Лазаруса, Фолк

ман (в адаптации Крюковой, Куфтяк, 2004).

статистический анализ выявил значимые раз

личия между группами по следующим типам пси-

хологических защит: проекция, отрицание, компен-

сация, смещение, рационализация. Для психопати-

зированных личностей характерно использование

механизмов отрицания и проекции. В то время как

нормально развивающиеся личности чаще склон-

ны использовать механизмы смещения и рациона-

лизации. можно отметить, что испытуемые конт

рольной группы более разносторонне используют

защитные техники, в то время как личности с деза-

даптацией склонны к одностороннему, стереотип-

ному использованию отдельных вариантов защит-

ных механизмов – отрицания и проекции. Кроме

того, как считает р. Плутчик, «отрицание» является

наиболее примитивным способом защиты, и харак-

теризует «злоупотребляющую» им личность как

менее зрелую. Данный тип защиты рассматривает-

ся как игнорирование потенциально тревожной ин-

формации, уклонение от нее. отрицание возникает

как естественный способ удалиться от стресса и его

источника, блокирует информацию уже на этапе ее

восприятия. Преобладание механизма проекции у

личностей патологического склада означает, что они

отвергают и перемещают во вне, на других людей

сознательно непризнаваемые аспекты своего «я» -

мотивы, чувства, мысли. главная цель данного типа

защиты – снятие чувства вины, так как с помощью

проекции происходит перенос ответственности за

свои поступки на окружающих.

Значимые различия были получены по таким

стратегиям совладания как «конфронтативный ко-

пинг» и «дистанцирование», чаще используемые

испытуемыми с расстройствами личности, «поиск

социальной поддержки» и «положительная пере-

оценка», характерные для молодых людей без труд-

ностей адаптации. Психопатизированные личности

склонны к преодолению трудностей через агрессив-

ные усилия и осознанные стремления отстранить-

ся от ситуации, уменьшить ее значимость. они не

стремятся к получению поддержки от других людей

с целью стабилизации эмоционального состояния и

не способны найти источник для собственного рос-

та в неприятных, трудных ситуациях.

таким образом, говорить о решающей роли

механизмов психологической защиты в возник-

новении дезадаптации будет неправомерно. Ис-

пытуемые с признаками дезадаптации и без тако-

вых равноценно используют как защитные, так и

совладающие механизмы. то есть можно сделать

вывод, что защитные механизмы и совладающие

усилия являются взаимодополняющими для выхода

из проблемной ситуации, результатом может быть

как адаптивное, так и дезадаптивное поведение.

На уровень адаптированности скорее оказывает

влияние примитивность используемых техник, их

узость, исключение других людей как помогающих

из трудных ситуаций, а также отсутствие потреб-

ности в личностном росте.

ФОрМИрОВАНИЕ НАВЫКОВ

СОВЛАДАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ КАК

УСЛОВИЕ ПрОФИЛАКТИКИ ИГрОВОЙ

КОМПЬЮТЕрНОЙ ЗАВИСИМОСТИ У

ПОДрОСТКОВ

Т.И. Узорова (Вологда)

XXI век по праву называют веком высоких тех-

нологий, а общество – информационным. Повсюду

человека окружают плоды научно-технического про-

гресса: компьютер, а вместе с ним компьютерные

игры, и Интернет. рост использования компьютеров

во всех сферах деятельности очевиден. также очеви

ден и тот факт, что персональный компьютер в пос-

ледние годы стал неотъемлемой частью домашней

техники. согласно нашим исследованиям, проведен

ным в Вологде, из 100 семей с детьми подросткового

возраста, 68 имеют дома персональный компьютер

или ноутбук, к которым подростки имеют неограни-

ченный доступ в любое удобное для них время.

Как показало наше исследование, наиболее

распространены три вида деятельности, связанные

с применением компьютера: это коммуникация (об-

щение), развлечение (игра) и получение информации

(познание). Участие в данных видах деятельности

обеспечивают глобальная сеть Интернет и компью-

терные игры. Компьютерная игра – это создание

образа виртуального мира, имеющего собственную

физику и географию, искусственную историю и фи-

лософию, этику, мораль, свойства пространства и те-

чение времени, в человеческом сознании.

Компьютерные игры дают возможность под-

ростку активно действовать в сконструированном,

нереальном мире, в неограниченном временном

пространстве, что может способствовать форми-

рованию игровой компьютерной зависимости.

Игровая компьютерная зависимость - это вид не-

химической поведенческой зависимости человека

от виртуальной реальности, созданной миром ком-

пьютерной игры и сознанием человека.

результаты исследования позволяют утверж

дать, что данная зависимость наиболее распростра-

нена среди подростков по ряду причин:

1. «Болезненное» протекание возрастного кри-

зиса, которое, как правило, сопровождается прояв-

лением повышенного эгоцентризма, стремлением

к независимости и отрыву от семьи, незрелостью

нравственных убеждений, низкой переносимостью

трудностей, которые могут компенсироваться с по-

мощью компьютерных игр.

363

Кострома, 16–18 мая 2007 г.

2. обострение потребностей подростка в уходе

от реальности и принятии желаемой роли, что вы-

ражается в его отстранении от повседневных хло-

пот и максимальном внимании к игре как таковой, а

также стремлении подростка к принятию роли ком-

пьютерного персонажа с выдуманным именем. Это

позволяет ему удовлетворять те потребности, кото-

рые он по каким-то причинам не способен удовлет-

ворить в реальной жизни. Данные неосознаваемые

стремления и являются механизмами формирова-

ния игровой компьютерной зависимости.

3. семейные проблемы и школьные трудно

сти. согласно результатам исследования, подрост

ки, воспитывающиеся в семьях с противоречивым

и неблагоприятным семейным укладом, конфлик-

тных, нестабильных, дисфункциональных семьях,

а также подростки, отличающиеся трудновоспиту-

емостью, выраженными акцентуациями характера,

школьной дезадаптацией более склонны к форми-

рованию игровой компьютерной зависимости.

такие подростки, лишенные эмоциональной

поддержки родителей, имеющие проблемы в обуче-

нии, как правили, выбирают стилем совладающего

поведения – избегание, в том числе и побег в вирту-

альную реальность, которую предоставляют им ком-

пьютерные игры. Данные подростки склонны компен-

сировать неудачи реального мира успехами в компью-

терных играх, использовать виртуальную реальность

как средство от одиночества и депрессии. По данным

наших исследований, проводимых в школах г. Волог-

ды (537 респондентов), 35% подростков используют

компьютерные игры для того, чтобы уйти от проблем

или избавиться от негативных эмоций (чувства беспо-

мощности, вины, беспокойства и др.).

Именно поэтому в данный период остро вста-

ют вопросы профилактики разного рода поведен-

ческих зависимостей, в том числе, и игровой ком-

пьютерной зависимости. По нашему мнению, семья

и школа как ведущие агенты социализации подрос-

тка должны стать и важнейшими агентами профи-

лактики компьютерной зависимости.

основным условием такой профилактики

должно стать формирование у подростков навыков

совладающего копинг-поведения поведения, ориен-

тированного на принятие и решение своих проблем

(проблемно-ориентированного стиля). Данная де-

ятельность, на наш взгляд, должна проходить комп-

лексно и включать в себя:

1. работу с родителями и педагогами, предпо

лагающую:

- повышение компьютерной грамотности

взрослых, так как родители и педагоги, не-

компетентные в компьютерной технике и

программном обеспечении, мнение которых

не является авторитетным для подростков, не

могут способствовать профилактике игровой

компьютерной зависимости;

- информирование родителей и педагогов о фе

номене игровой компьютерной зависимости:

о факторах риска, механизмах формирования,

стадиях развития, симптомах (психических,

физиологических, социальных);

- активизация ресурсов социальной поддержки

подростку со стороны всех социальных инс-

титутов;

- формирование у родителей и педагогов на

выков совладающего поведения, ориенти-

рованного на принятие и решение проблем,

поскольку именно взрослые должны быть

личным примером, демонстрирующим под-

ростку, как следует справляться с трудностя-

ми, избегая ухода от них.

2. работа с подростками:

- проведение диагностики, позволяющей вы

явить подростков со способом копинга, ори-

ентированного на избегание трудностей, в

частности, на уход в виртуальный мир ком-

пьютерных игр;

- организация групповых занятий, направлен

ных на формирование проблемно-ориенти-

рованного стиля совладающего копинг-по-

ведения, включающего навыки рациональ-

ного анализа жизненной проблемы, умения

создать и выполнить план ее разрешения,

проявить умение самостоятельного анали-

за случившегося, обращаться за помощью к

другим, проявлять готовность к диалогу со

взрослыми: родителями и педагогами, уметь

осуществлять поиск дополнительной инфор-

мации и ресурсов для преодоления возник-

ших трудностей.

таким образом, формирование готовности

открыто решать свои жизненные проблемы, ис-

кать конструктивные пути устранения тревог и на-

пряженности, не прибегая к уходу в виртуальную

реальность, должно быть основой становления у

подростков проблемно-ориентированного стиля

копинг-поведения, который, в свою очередь, будет

способствовать профилактике игровой компьютер-

ной зависимости.

ВЗАИМОСВЯЗЬ КОПИНГ-ПОВЕДЕНИЯ

И ВНУТрИЛИЧНОСТНЫХ ИЗМЕНЕНИЙ

У ЛИЦ С ПОГрАНИЧНЫМИ

ПСИХИЧЕСКИМИ рАССТрОЙСТВАМИ

В. И. Филипович (Гродно)

Лица с пограничной психической симптомати-

кой включены в сети межличностных отношений,

экономических и других общественных отноше-

ний. Некоторые из жизненных ситуаций вызывают

364

ПсИХоЛогИя соВЛаДаЮЩЕго ПоВЕДЕНИя

трудности только у людей данной группы. Эти си-

туации являются стрессогенными и психогенными

по причине особенностей личности невротика. Для

адаптивного функционирования в социуме необхо-

димы эффективные копинг-стратегии. Невротичес-

кая сиптоматика включает в себя и внутриличнос-

тный конфликт, и наличие психогенных ситуаций,

и преобладание определенных, как правило, нега-

тивных копинг-стратегий. Эффективные страте-

гии в данном случае позволяли бы нивелировать

стрессогенность некоторых жизненных ситуаций.

Изменение внешней реактивности на психогенные

ситуации предполагает изменение внутриличнос-

тной проблематики. адаптивные позитивные ко

пинг-стратегии становятся доступными только при

изменении личности.

сущность внутреннего конфликта при погра

ничных психических расстройствах можно увидеть

в избегании, уходе от напряженности, которая воз-

никает при встрече бытия с небытием и с неопреде-

ленностью жизни. Человек, где возможно, отсекает

часть бытия, отказывается от жизни и от сопутству-

ющей тревоги. В других ситуациях человек прячет

свое «я», свое бытие от небытия и неопределеннос-

ти за различными масками, ролями. свое поведение

он направляет на избегание возможной напряжен-

ности, на защиту от нее. Невротические механизмы

предотвращения напряженности часто эффектив-

ны. они начинают создавать сложности только если

изнуряют человека, становятся заметными для дру-

гих, благодаря своей нелепости, необычности, то

есть когда поведение приобретает дезадаптивный

характер. Невротик стремится усовершенствовать

способы избегания труднопереносимых ситуаций.

Человек не преодолевает такие ситуации, а избегает

их. Жизненные ситуации становятся для невроти-

ка проблемными, тяжелыми только в силу наличия

внутреннего противоречия, конфликта. Преодоле-

ние таких ситуаций невозможно без внутреннего

изменения. Необходим жизненный рост, приложе-

ние волевых усилий. Экзистенциальная отвага, вер-

ность самому себе, опора на свои силы, честность

перед самим собой необходимы для преодоления

внешних трудностей. Эти же самые качества необ-

ходимо в себе развить. Для этого поначалу нужно

осознать необходимость изменений, принять задачу

изменений, поставить конкретные цели и наметить

путь развития. такую ситуацию описывает посло

вица: «спасение утопающих - дело рук самих уто-

пающих».

Невротик, обратившийся за помощью к психо-

терапевту или психологу уже разрывает замкнутый

круг, даже если он обратился с манипулятивными

целями, ради совершенствования своих невроти-

ческих защит. Задача психолога – способствовать

осознанию невротическим клиентом своей экзис-

тенциальной ситуации. техники диалога, майевтики

помогут клиенту осознать, отрефлексировать свою

позицию и наметить возможные альтернативы раз-

вития. техники смыслопорождения помогут осоз

нанию и мотивации. техники развития жизнестой

кости (с. мадди), групповая терапия способствуют

формированию ресурса для встречи с небытием и

неопределенностью. Человек, по сути, обретает

свои экзистенциальные ресурсы.

совладание с экзистенциальной тревогой с не

обходимостью требует внутренних изменений. Ко-

пинг-поведение опирается на изменения в смысло-

вой сфере, в психологической и экзистенциальной

активности.

ДЕСТрУКТИВНЫЕ ФОрМЫ

СОВЛАДАНИЯ У жЕНЩИН,

СОВЕрШИВШИХ МУжЕУБИЙСТВО

И.В. Ювенский (Кострома)

Практика работы и статистические данные

межобластного отделения судебно-психиатричес-

ких экспертиз Костромской областной психиатри-

ческой больницы показывают в последние годы

значительное увеличение числа неблагополучных

семей с постоянной или периодической агрессией

супругов по отношению друг к другу. Параллельно

с этим зафиксирован рост числа убийств и покуше-

ний на убийство, совершаемых женщинами. роль

женщины в семье, связанная с ее социально-биоло-

гическим предназначением и сопряженной с этим

иерархией ценностных ориентаций, несомненно,

определяет избирательность воздействия травмати-

зирующих эту женщину социально обусловленных

факторов. особая уязвимость женщин в отношении

переживания стрессов, связанных с личной, семей-

ной жизнью, достаточно хорошо известна и изучена.

Данное явление отмечали многие как зарубежные,

так и отечественные авторы: M. Wolfgang (1958),

N. Morris (1970), D. Finkelhor (1983), M. Borkowski

(1983), A. Brown (1987), F. M. Heidensohn (1996),

т. Б. Дмитриева, К. Л. Иммерман, м. а. Качаева,

Л. В. ромасенко (1998, 1999), Н. К. Харитонова

(1998) и др.

особо следует отметить ситуации с много

летним, повторяющимся физическим насилием

со стороны мужей, по отношению к женам, кото-

рые, по нашим данным, становятся все более рас-

пространенными. Физическое насилие рассмат-

ривается многими исследователями как серьезная

психическая травма (Берковиц, 2001; Эйдемиллер,

2000; гозман, алешина, 1982; Ильина, 2000; Карва

сарский, 1990; соколова, Николаева, 1995; Куфтяк,

2004). Источниками психологической травмы в си-

туации насилия выступают насильник и сама ситу-

ация насилия.

Вместе с тем, очевидно, что далеко не все жен-

щины, подвергающиеся домашнему террору, физи-

365

Кострома, 16–18 мая 2007 г.

чески устраняют своих мужей. Почему, при сход-

ных внешних обстоятельствах, одни из них могут

использовать социально приемлемые формы разре-

шения семейного кризиса, другие нет?

В лонгитюдном эмпирическом исследовании

нами установлено, что существует две основные,

по сути, диаметрально противоположные по сво-

им индивидуально – психологическим и личност-

ным особенностям группы женщин, проявляющих

криминальную агрессию в отношении супругов.

Во-первых, - это тревожные и зависимые женщи-

ны с пассивной жизненной позицией, слабой спо-

собностью к принятию самостоятельных решений,

ограниченностью жизненного уклада, ранимос-

тью, отгороженностью от социальных контактов

с окружающим миром, пониженной самооценкой,

склонностью к состояниям тревоги и напряжения

в обыденных ситуациях, подчинению собственных

потребностей потребностям других людей, избе-

ганием ссор, неприятием конфликтов. Во-вторых,

– это женщины другой группы, индивидуально-

психологические и личностные особенности ко-

торых включали в себя высокий базовый уровень

агрессивности, зачастую враждебное отношение к

окружающим, вспыльчивость, конфликтность, де-

монстративность, самодовольство с игнорировани-

ем интересов близких и недостаточным усвоением

социальных норм и правил. Их личностная направ-

ленность, в целом, была асоциальной, а регулятив-

ное влияние общепринятых ценностей на характер,

форму и уровень контроля поведения (сергиенко,

2005) - слабым.

По мнению р. Блэкборна (2004), хотя агрессив

ность и представляет собой относительно устойчи-

вую склонность, ее постоянство и выражение зави-

сит от личных характеристик, определяющих то,

что создает у субъекта отвращение или гнев, и от

того, какие копинг-стратегии доступны ему в кон-

фликтных ситуациях. Понимая копинг – стратегии

как актуальные ответы личности на воспринимае-

мую угрозу, как сознательный и целенаправленный

выбор способа управления стрессором (Крюкова,

2005), следует отметить, что имеющийся у женщин-

мужеубийц набор индивидуально-психологических

и личностных характеристик обусловливал очень

узкий диапазон межличностного взаимодействия. В

силу этого они не могли выйти за рамки деструктив-

ной внутрисемейной ситуации, заданной внешними

факторами. Копинг-ресурсы, облегчающие или де-

лающие возможной успешную адаптацию к стрес-

сам, у них были слабы, что обусловливало неэффек-

тивность механизмов совладания с деструктивной

ситуацией, выбор ими, в основном, и неэффектив-

ных и непродуктивных его способов (бесконечное

терпение того, что терпеть уважающий себя чело-

век не будет – попрание человеческого достоинства;

либо опасная конфронтация и агрессия).

Лишь у незначительного числа женщин на

начальных этапах внутрисемейной деструкции

наблюдался копинг, ориентированный на решение

проблем, однако и он, спустя 2-3 года, постепен-

но нивелировался, замещаясь стилем совладания,

направленным на выплеск негативных эмоций и

избегание. У подавляющего большинства женщин

– мужеубийц, с самого, начала, с первых месяцев

семейного неблагополучия доминировал копинг,

ориентированный на эмоции (по р. Лазарусу и с.

Фолкман). У зависимых, тревожных женщин он

включал в себя нарастающую фиксацию на собс-

твенной беспомощности и сосредоточение на своих

недостатках, пассивность, апатию. Женщины все

более «уходили в себя», сужали социальные контак-

ты - стыдясь побоев и огласки семейного неблаго-

получия, избегали расспросов, сторонились подруг.

Поиск социальной поддержки, как копинг стратегия,

у них отсутствовал. Это определялось их скрытнос-

тью, «нежеланием выносить ссор из избы», слабой

способностью к принятию самостоятельных реше-

ний, то есть их личностным, характерологическим

складом. стратегии совладания, ориентированные

на эмоции, на избегание, являясь неэффективными

в подобной ситуации, или эффективными на корот-

кое время, сопровождались появлением у женщин

невротических расстройств, гипостенических со-

стояний с рассеянностью, вялостью, невозможнос-

тью сосредоточиться, физической и психической

слабостью, а также суицидальных мыслей и суи-

цидального поведения. Формировался типичный

порочный круг: неэффективность эмоционального

совладающего поведения способствовала «хрони-

фикации» конфликтных деструктивных взаимоот-

ношений с мужем. Непрекращающаяся агрессия

мужа – домашнего тирана, в свою очередь, обуслов-

ливала дальнейшее эмоциональное напряжение их

жен. В конечном итоге, полное истощение копинг

– ресурсов приводило к стрессу уровня катастрофы

или «катастрофической агрессии».

У женщин с эмоционально-неустойчивыми

личностными чертами основным, доминирующим

способом разрешения семейных конфликтов явля-

лась агрессия, направленная на супруга. осуждая и

не одобряя агрессивное поведение мужа, они, тем

не менее, раз за разом использовали собственное

насилие как инструмент противодействия и дости-

жения личных целей. «Успехи» достигаемые ими, в

тех случаях, когда муж пугался, шел «на мировую»,

лишь закрепляли деструктивность межличностного

взаимодействия в семье. Непосредственные и пов-

торяющиеся последствия насильственных обменов

препятствовали научению другим, более социально

приемлемым, мирным формам интеракции. Чрез-

мерно агрессивные, обладающие слабой способ-

ностью дифференцировать события, воспринимая

их сквозь «призму постоянной угрозы», и видя

даже в относительно нейтральных ситуациях враж-

366

ПсИХоЛогИя соВЛаДаЮЩЕго ПоВЕДЕНИя

дебный смысл, они со временем начинали в полной

мере использовать присущий им высокий базовый

уровень агрессивности. многообразие, вариабель

ность стратегий поведения является основой при-

способления индивида к среде (Кудрявцев, рати

нова, 2000), чего у исследуемых нами женщин не

было. ригидность поведенческих реакций испыту

емых проявлялась в постоянном «тиражировании»,

воспроизведении немногочисленных агрессивных

поведенческих программ, связанных с их личнос-

тными установками, индивидуально-психологичес-

кими особенностями, что снижало уровень их соци-

альной адаптации. Не имея возможности выбраться

из жестких рамок деструктивных супружеских

взаимоотношений, они со временем лишь усили-

вали агрессивную направленность совладающего

поведения, которая приобретала все более ярко вы-

раженный характер. На фоне часто встречающего-

ся обоюдного интенсивного пьянства, конфликты

в семьях этих обследуемых возникали все чаще и

приобретали все более жестокие формы, сопровож-

даясь, в ряде случаев, нанесением серьезных теле-

сных повреждений той и другой стороне. Зачастую

агрессия распространялась и на других людей,

случайно или намеренно оказавшихся рядом. тра

гический исход в этих ситуациях можно считать за-

кономерным. способ разрешения ссор между суп

ругами и уровень внутрисемейного напряжения к

моменту преступления приобретал очень опасный

для обеих сторон характер. развязка рано или позд

но должна была произойти, и она происходила. На-

ступление фатального исхода было связано, скорее,

с ситуационными переменными, как-то близость и

доступность орудия преступления, «неудачное» на-

несение повреждения в жизненно важные органы.

Примечательно, что ни одна из женщин, в последс-

твие не утверждала, что заранее планировала ли-

шение супруга жизни или предполагала, что дело

может закончиться так трагично. Действительно, о

каком трагизме можно вести речь, если в сознании

обследуемых и их жертв агрессия вполне согласу-

ется с их ведущими мотивами, не вступает в проти-

воречие с системой ценностных ориентаций, лич-

ностных смыслов и является привычным паттерном

семейного взаимодействия.

Как видно, из представленного выше, для

женщин, совершающих мужеубийство, характерно

наличие очень узкого репертуара стратегий совла-

дания и других поведенческих программ в усло-

виях деструктивного взаимодействия с супругом.

Формы совладания (а по существу, несовладания)

со стрессом обусловлены как индивидуально-

психологическими, личностными особенностями

женщин, так и особенностями развивающейся се-

мейной ситуации. они ограничиваются копингом,

направленным на выплеск негативных и даже де-

структивных эмоций и/или избегание. Непродук-

тивность копинг-стратегий в разрешении подобной

хронической стрессовой ситуации, а также истоще-

ние копинг-ресурсов, в конечном итоге, переводят

отношения между супругами в плоскость опасного

для жизни взаимодействия.

367

Кострома, 16–18 мая 2007 г.

рАЗДЕЛ 7.

СТрЕСС И КОПИНГ В СЕМЕЙНОМ

КОНТЕКСТЕ

368

ПсИХоЛогИя соВЛаДаЮЩЕго ПоВЕДЕНИя

ВЛИЯНИЕ ТрЕВОжНОСТИ НА

ФОрМИрОВАНИЕ КОПИНГ–СТрАТЕГИЙ

(НА ПрИМЕрЕ БЛИЗНЕЦОВЫХ ПАр)

И. А. Агеева, С. А. Долженков, Т. А. Осипович,

О. В. Киселева (Бишкек)

Проблема психологического совладания со

стрессом интенсивно разрабатывается в мировой

психологической науке. с начала 90–х годов иссле

дование копинг–поведения становится сферой на-

учных интересов российских и кыргызских ученых,

изучающих стратегии совладания в семьях, а также

у индивидов из групп риска и лиц с хроническими

заболеваниями.

Исследования зарубежных и отечественных ав-

торов показывают, что на выбор того или иного типа

совладающего поведения оказывают влияние такие

переменные как пол, возраст, личностные особен-

ности, профессиональная принадлежность, принятие

индивидом определенной социальной роли, а также

социальный опыт в целом, приобретенный в школе

и семье. однако, работ, посвященных изучению вли

яния тревожности на формирование копинг–страте-

гий у подростков в условиях Кыргызской республи

ки на примере близнецовых пар нет.

Целью исследования являлось изучение вли-

яния тревожности на формирование копинг–стра-

тегий в монозиготных и дизиготных близнецовых

парах.

Предполагалось, что высокий уровень тре-

вожности как личностной, так и ситуативной, обус-

ловленной особенностями воспитания, влияет на

формирование неэффективных копинг–стратегий у

подростков.

Материалы и методы.

обследованы 30 близнецовых пар подростково

го возраста и 60 родителей. Из них 18 человек моно-

зиготные близнецы и 42 человека дизиготные близне-

цы; 18 человек – родители монозиготных близнецов

и 42 – человека родители дизиготных близнецов.

Из участников исследования были выделены 4

группы. основанием для деления явились моно– и

дизиготность: 1 группа – монозиготные близнецы;

2 группа – дизиготные близнецы; 3 группа – роди-

тели монозиготных близнецов; 4 группа – родители

дизиготных близнецов.

В исследовании были использованы следующие

методики: опросник определения индивидуальных

копинг–стратегий Э. Хайма, тест «Кинетический ри

сунок семьи» – Крс (Бернс, Кауфман), «Интегратив

ный тест тревожности» – Итт (Вассерман, Бизюк,

Иовлев); опросник «анализ семейных взаимоотно

шений» – асВ (Эйдемиллер, Юстицкис).

Психологическое обследование подростков

проводилось в привычной для них обстановке в

школе, на первых уроках, в одно и то же время с

целью уменьшения влияния утомления на резуль-

таты тестирования. родителям тестовый материал

выдавался на дом.

По завершению этапа психодиагностики про-

водилась статистическая обработка полученных

данных с применением методов одномерной ста-

тистики из пакета Microsoft Excel (расчет средних,

стандартных отклонений, корреляционный анализ,

критерии достоверности различий).

опросник определения индивидуальных ко

пинг–стратегий Э. Хайма выявил, что статисти

чески достоверных различий между показателями

шкал, полученных в группах моно– и дизиготных

близнецов не было выявлено. Подобное распреде-

ление показателей свидетельствует о том, что вы-

бор копинг–стратегий подростками в указанных

группах довольно близок. однако анализ показате

лей шкал опросника Хайма внутри групп устано-

вил следующее: в группе монозиготных близнецов

использование эмоциональных, поведенческих или

когнитивных продуктивных, относительно продук-

тивных и непродуктивных копинг–стратегий нахо-

дится на одном уровне, в то время как в группе ди-

зиготных близнецов статистически значимо преоб-

ладает использование продуктивных и относитель-

но продуктивных эмоциональных, поведенческих и

когнитивных копинг–стратегий.

анализ данных, полученных с помощью теста

«Кинетический рисунок семьи» выявил, что у под-

ростков 2 группы статистически достоверно выше

показатели по шкалам «тревожность» (р≤0,05) и

«конфликтность» (р≤0,001).

Данные, полученные с помощью Интегратив-

ного теста тревожности, показали, что в целом, в

обеих группах подростков общий уровень трево-

ги не превышает допустимой нормы. однако при

структурном анализе тревожности было выявле-

но, что в личностной ее составляющей по шкалам

«астенический компонент тревоги» и «фобический

компонент тревоги» показатели 2–й группы ста-

тистически достоверно превышают (0.01≤p≤0.05)

показатели 1 группы. В ситуативной составляющей

тревожности, также во 2 группе статистически до-

стоверно (р≤0.001) преобладали показатели по шка-

лам «астенический компонент тревоги» и «тревож-

ная оценка перспективы».

Данное расположение показателей на шкалах

свидетельствует о преобладании в структуре тре-

вожности у дизиготных близнецов быстрой утом-

ляемости, пассивности, ощущения непонятной

угрозы, неуверенности в себе. Кроме того, у этих

подростков выявлена тенденция к общей озабочен-

ности будущим на фоне повышенной эмоциональ-

ной чувствительности.

Из полученных данных следует, что дизигот-

ные близнецы более тревожны, в большей степени

369

Кострома, 16–18 мая 2007 г.

испытывают различные страхи и опасения в отно-

шении жизненной перспективы. скорее всего, это

может быть обусловлено тем, что между дизигот-

ными близнецами зачастую устанавливаются кон-

курирующие отношения, которые могут негатив-

ным образом влиять на самооценку и повышение

тревожности.

сравнительный анализ показателей шкал оп

росника асВ в двух группах выявил следующие

тенденции: в группе родителей монозиготных

близнецов статистически достоверно преобладали

показатели по шкалам «Чрезмерность санкций»

(р≤0.01); «расширение сферы родительских чувств»

(р≤0.001) и «Проекция мужских качеств» (р≤0.05).

Выявленные тенденции воспитательных стра-

тегий родителей из 3 группы свидетельствуют о

несколько противоречивом отношении родителей

к монозиготным близнецам: от чрезмерно опекаю-

щего до чрезмерно запрещающего. И это, на наш

взгляд, обусловлено особым статусом их детей:

внешняя схожесть близнецов может быть барьером

к пониманию родителями того, что их дети имеют

право на индивидуальность.

Проведенный корреляционный анализ пока-

зателей шкал опросника определения индивиду-

альных копинг–стратегий Э. Хайма и показателей

шкал теста Крс, Итт и опросника асВ показал

следующее.

В группе монозиготных близнецов статисти-

чески достоверные корреляционные связи получе-

ны между показателями шкал «вынесение конфлик-

та между супругами в сферу воспитания» и продук-

тивные когнитивные копинг–стратегии (r –0.612;

p≤0.01); между показателями шкалы «Воспитатель-

ная неуверенность» и шкалы «продуктивные эмо-

циональные» копинг–стратегии (r –0.712; p≤0.01);

между показателями шкалы «Предпочтение в под-

ростке детских качеств» и шкалой «продуктивные

поведенческие» копинг–стратегии (r –0.53; p≤0.01);

между показателями шкалы «чрезмерность требо-

ваний–запретов» и шкалой «непродуктивные эмо-

циональные» копинг–стратегии (r +0.53; р≤0.01);

между показателями шкалы «неустойчивость стиля

воспитания» и шкалой «астенический компонент

тревоги» и «тревожная оценка перспективы» (r

+0.52; p≤0.01); между показателями шкалы «эмо-

циональный дискомфорт» и шкалой «непродуктив-

ные поведенческие» копинг–стратегии (r +0.619;

р≤0.05).

Полученные данные свидетельствуют о том,

что повышение тревоги у подростков из 1 группы

обусловлено неустойчивостью в выборе того или

иного стиля воспитания родителями, а общее по-

вышение тревожности влияет, в свою очередь, на

формирование непродуктивных копинг–стратегий.

Кроме этого, непродуктивные эмоциональные ко-

пинг–стратегии формируются у подростков в ситу-

ации чрезмерных требований со стороны родителей.

И, наоборот, продуктивные когнитивные, эмо-

циональные и поведенческие копинг–стратегии

формируются в ситуации, когда родители уверены

в своих действиях, относятся к своим детям в соот-

ветствии с их возрастными особенностями и уваже-

нием к их индивидуальности.

В группе дизиготных близнецов статистичес-

ки достоверные корреляционные связи были по-

лучены между показателями шкалы «Потворство-

вание» и шкалы «непродуктивные когнитивные»

копинг–стратегии (r +0.43; р≤0.01); между показа-

телями шкалы «Чрезмерность требований – обязан-

ностей» и шкалы «непродуктивные эмоциональ-

ные» копинг–стратегии (r +0.42; р≤0.01); между по-

казателями шкалы «строгость санкций» и шкалой

«продуктивные когнитивные» копинг–стратегии (r

–0.34; р≤0.01); между показателями шкалы «Нераз-

витость родительских чувств» и шкалой «тревож-

ная оценка перспективы» (r +0.399; р≤0.01); между

показателями шкалы «Потворствование» и шкалы

«социальная реакция защиты» (r –0.58; р≤0.02);

между показателями шкалы «Недостаточность

требований – запретов» и шкалы «эмоциональный

дискомфорт» (r +0.36; р≤0.02); между показателями

шкал «тревожная оценка перспективы», «Фобичес

кий компонент тревоги» и «непродуктивные эмоци-

ональные» копинг–стратегии (r +0.43; р≤0.01).

Выявленные корреляционные связи свиде-

тельствуют о том, что неразвитость родительских

чувств, недостаточность требований к подросткам,

а также чрезмерная опека обусловливают у под-

ростков из 2 группы повышение тревожности и

страхов в оценке жизненной перспективы. тревож

ность подростков и такие стратегии воспитания как

чрезмерный контроль и опека оказывают влияние

на формирование непродуктивных когнитивных и

эмоциональных копинг–стратегий.

таким образом, наше исследование показа

ло, что стратегии воспитания родителей («Чрез-

мерность запретов/требований», «Неразвитость

родительских чувств», «гиперпротекция», «Пред

почтение в подростке детских качеств», «Недоста-

точность требований», «Потворствование») входят

в систему факторов, влияющих на формирование

тревожности и непродуктивных копинг–стратегий

детей.

370

ПсИХоЛогИя соВЛаДаЮЩЕго ПоВЕДЕНИя

ОСОБЕННОСТИ ПЕрЕДАЧИ

МАТЕрИНСКИХ УСТАНОВОК У ТрЕХ

ПОКОЛЕНИЙ жЕНЩИН

(Исследование выполнено при финансовой

поддержке рГНФ, проект 06-06-00329а)

Н.О. Белорукова (Кострома)

материнство - сложный феномен, имеющий

физиологические механизмы, эволюционную исто-

рию, культурные и индивидуальные особенности,

изучение которого было и остается актуальным и

волнующим и для ученых-исследователей в зару-

бежной и отечественной психологии, и для каждой

семьи отдельно.

Для того чтобы стать матерью, недостаточно

просто родить ребенка. ощущение, которое можно

выразить словами «быть мамой», начинает появ-

ляться у девочки уже в раннем детстве. Д. Винни-

котт отмечает, что способность женщины «быть до-

статочно хорошей матерью» формируется на основе

ее опыта взаимодействия с собственной матерью, в

игре, во взаимодействии с маленькими детьми в де-

тстве, а также в процессе собственной беременнос-

ти и материнства.

Факторы, влияющие на формирование мате-

ринства, иерархически организованы и представле-

ны на нескольких уровнях (овчарова, 2003):

- макроуровень - это уровень общества. К дан-

ному уровню относятся различные общественные

нормы, стереотипы «хорошей матери», установки

на определенное выполнение материнской роли,

поощряемое и пропагандируемое в обществе, а

также существующие общественные, культурные и

экономические отношения.

- мезоуровень - это уровень родительской се-

мьи. родительская семья является первичным и

необходимым условием формирования материнс-

тва. На формирование ролевых основ материнства

большое влияние оказывает множество факторов,

в том числе, отсутствие отца, низкий материальный

достаток, невысокий культурный уровень родитель-

ской семьи, а также, безусловно, взаимодействие

с собственной матерью. Исследователями семьи

(Леус, 2001) отмечено, что не имеющие детского

опыта подлинной близости с собственной матерью

девочки в течение всей своей жизни воплощают по-

добную модель отношений с другими людьми. Для

них характерен внутренний конфликт любви-нена-

висти, в основе которого лежит, с одной стороны,

стремление к глубоким эмоциональным отношени-

ям, а с другой стороны, неспособность их выстро-

ить, неумение любить.

- микроуровень - это уровень собственной

семьи. Этот уровень характеризуется взаимодейс-

твием с собственным ребенком. он является наибо

лее сложным и значимым для развития всех сфер

материнского отношения женщины. В данном

периоде выделяют несколько этапов формирования

и становления материнского отношения (беремен-

ность, роды, период грудного вскармливания ребен-

ка и др.).

- уровень конкретной личности. Этот уровень

включает в себя личностные характеристики жен-

щины, ее ценности и жизненные установки, кото-

рые могут в значительной степени повлиять на фор-

мирование материнской роли.

В настоящее время в современной отечес-

твенной психологии ощущается явный дефицит

исследований, результаты которых могли бы рас-

крыть психологические механизмы формирования

и развития материнской сферы женщины. требует

ся понять, почему материнство для одних женщин

становится непосильной ношей, с которой они не

могут адекватно справиться, найти внутренние ре-

сурсы для принятия, воспитания и любви к своему

ребенку, тогда как для других женщин материнство

является радостью и смыслом жизни.

мы приводим для обсуждения данные, по

лученные в эмпирическом исследовании студентки

КгУ им. Н.а. Некрасова И. Улановой (2005-2006),

посвященном изучению материнских установок у

трех поколениях женщин.

В исследовании принимали участие женщины

трех поколений в семье - бабушки, дочери и внуч-

ки. материнские установки в данном исследовании

диагностировались с помощью методики PARI Е.

Шеффер и р. Белла, адаптированной т.В. Нещерет.

результаты исследования показали, что:

- для женщин первого поколения (бабушек)

(средний возраст 64 года) среди материнских уста-

новок наиболее характерны сверхавторитет матери,

«жертвенность» матери, поощрение активности ре-

бенка;

- для женщин второго поколения (матерей)

(средний возраст 40 лет) в материнских установках

наиболее выражены вербализация, ориентация на

товарищеские отношения с ребенком и несамостоя-

тельность матери;

- для женщин третьего поколения (дочерей)

(возраст от 16 до 18 лет) среди материнских уста-

новок наиболее характерны вербализация, сверхав-

торитет матери, ориентация на товарищеские отно-

шения с ребенком.

Исходя из полученных данных, мы можем сде-

лать вывод о том, что в первом поколении (бабушек)

материнское поведение характеризуется доминиро-

ванием и властью матери над ребенком, желанием

быть для своего ребенка образцом, примером для

подражания, советчиком, самым важным и значи-

мым человеком, проводником в жизни, посвящени-

ем своей жизни и интересов ребенку.