Проблемы российской истории. Вып. 10

Подождите немного. Документ загружается.

101

торговую сеть 4,5 млн. (63,4 %), а через сельскую – 2,6 млн. л (36,6 %). Так, например, в

Иркутском округе среднедушевое потребление водки за этот год в селах составило 2,7 л в

год, в городах – 3,7 л.

В этих условиях государством была избрана сомнительная тактика вытеснения само-

гона водкой. Считалось, что этого требуют по меньшей мере экономические интересы госу-

дарства. В продвижении водки в деревню были задействованы все партийные и советские

органы и даже ОГПУ. В январе 1926 г экономический отдел ОГПУ представил

Ф.Дзержинскому подробный анализ процесса продвижения водки в сельскую местность и

свои предложения по его усилению

Городское население, в меньшей степени участвуя в незаконном производстве алко-

голя, не отставало от сельчан в потреблении спиртного. В 1927–1928 гг. в Сибирском крае

обследовалось положение рабочих в промышленных районах и городах, в том числе по во-

просам потребления алкоголя. Полученные итоги невольно заставляют вспомнить стихи

пролетарского поэта В. Маяковского: «класс – он тоже выпить не дурак» (см. табл. 2).

Таблица 2

Доля рабочих в городах и промышленных районах Сибири,

постоянно употребляющих спиртное (в %)

Иркутск Прокопьевск

Черемховский

район

Анжеро–

Судженский

район

Гурьевский

завод

В целом

78,5 85,5 71,0 97,5 87,5 84,0

Таким образом, только около 16 % сибирских рабочих не употребляли спиртное, что

говорит об очень высокой степени алкоголизации рабочего класса Сибири. Пила, в основ-

ном, мужская часть населения. Так, только 26,6% иркутских работниц потребляло спиртные

напитки

. Среди мужчин значительная часть потребляла алкоголь очень часто. В Прокопь-

евском районе почти 40 % шахтеров употребляли спиртное систематически, в Анжеро–

Судженском – 92 %, в том числе 72 % пьянствовали в дни получек, 62 % напивались 1–2

раза в месяц до состояния полного опьянения, а некоторые – 3–4 раза

В Прокопьевске и Анжеро–Судженске рабочие тратили на спиртное в среднем в ме-

сяц 3,5 руб. (6,5 % заработной платы), на Гурьевском заводе – 3 руб. (4,7 % зарплаты)

. В

октябре 1929 г. месячные расходы на спиртное сибирского горняка составляли 4 руб. 69

коп., а в целом у рабочих Сибири – 3 руб. 19 коп

К потреблению спиртного причастны были не только рабочие, но и служащие. В ок-

тябре 1929 г. сибирский служащий высшей категории в среднем тратил на спиртное 4 руб.

14 коп., т. е. больше, чем средний рабочий. Но мелкие служащие не отличались особенно от

рабочих, затрачивая на спиртное от 2 руб. 92 коп. до 3 руб. 93 коп.

Особенно тревожное чувство вызывало непрекращающееся и, более того, усиливав-

шееся пьянство среди сибирских комунистов (см. табл.3).

Таблица 3

Число коммунистов Сибири, привлеченных к партийной

ответственности в 1922–1929 гг.

В том числе за систематическое пьянство

Годы

Общее количество

привлеченных

Абсолютно В % к общему числу дел

1922 Сведений нет Сведений нет 20,4

1923 Сведений нет Сведений нет 26,0

1924 2643 813 30,7

102

Окончание табл. 3

В том числе за систематическое пьянство

Годы

Общее количество

привлеченных

Абсолютно В % к общему числу дел

1925 2933 1205 41,1

1926 5380 2620 48,7

1927 5266 2365 44,9

1928 5818 1618 27,8

1929 4639 1250 26,9

Всего за 1924–1929 гг. 26679 9871 36,9

Интересны оценки населения об уровне потребления спиртного в советское время по

сравнению с дореволюционным. В анкетах задавался такой вопрос: «Больше или меньше

пьют теперь спиртных напитков, чем до войны, мужчины, женщины, малолетние?». Ответы

респондентов по этому вопросу рисуют следующую картину: 2/3 ответили, что мужчины и

женщины в 1927 г. пили больше, чем в 1914, а 3/4 респондентов сообщали, что в их местно-

сти и малолетние пьют теперь больше.

Всего по данным Центроспирта, ЦСУ и Госплана СССР на территории страны в кон-

це 20-х гг. годовое потребление крепких спиртных напитков достигло 110 млн. ведер, в том

числе – 68 млн. ведер самогона

. В среднем в 1927-1928 гг. в стране на душу населения в

пересчете на водку потреблялось около 8,8 л.

По оценкам Наркомфина СССР и органов торговли в 1927 – 1928 гг. только в РСФСР

было выпито не менее 600 млн. литров самогона. Всего на производство самогона в РСФСР

в 1927 г. было израсходовано 744 тыс. тонн ржаной и пшеничной муки, 321 тыс. тонн ржа-

ного и пшеничного зерна, 213 тыс. тонн картофеля и других пищевых продуктов на общую

сумму в 101,7 млн. рублей

Следует особо подчеркнуть, что пьянство было тесно связано с преступностью. В

1925 г. декан хозяйственно–правового факультета Иркутского госуниверситета, профессор

Г. Манс издал специальную брошюру по этой проблеме, пытаясь обратить внимание обще-

ственности на рост преступности, совершенной в алкогольном опьянении (см. табл. 4).

Таблица 4

Доля преступлений, совершенных в состоянии алкогольного опьянения в Иркутской

губернии в 1922–1924 гг. (в %)

1922 1923 1924

Преступления против личности 8,4 36,6 41,1

Преступления против порядка управления 8,9 36,3 36,2

Информация, собираемая сибирской милицией подтверждала выводы иркутского

ученого. Правоохранительные органы констатировали, что 90 % хулиганских преступлений

совершается на почве пьянства

Следует отметить, что эффективность борьбы милиции с тайным винокурением в

Сибири в 1927 г. стала несколько ослабевать. В числе причин этого были отмена премиаль-

ных выплат сотрудникам милиции за счет штрафных сумм, полученных от выявленных

самогонщиков, но, прежде всего, отсутствие с 1 января 1927 г. в новой редакции Уголовно-

го кодекса уголовной ответственности за изготовление спиртных напитков домашней выра-

ботки для собственного потребления. В связи с отсутствием этой правовой нормы выявлен-

ные очаги тайного винокурения немедленно объявлялись производством спиртного для се-

бя, потому работа милиции в этом плане значительно осложнилась.

103

Возможно, это определило резкое снижение количества зафиксированных правоох-

ранительными органами преступлений, связанных с самогоноварением в 1928 - 1929 гг. Но,

с другой стороны, это было, безусловно, связано и с достигнутым эффектом в результате

борьбы в предыдущие годы. В целом в борьбе с самогоном к концу 1920-х гг. был достиг-

нут существенный перелом, определивший спад тайного винокурения. (см. табл. 5).

Таблица 5

Некоторые показатели борьбы с самогоноварением в 1925–1929 гг.

1925 1926 1927 1928 1929 итого

Кол-во зарегистрированных преступле-

ний

17947 18652 18320 9169 5348 69436

Оштрафовано за самогонокурение (чел.) 37236 30689 22732 39502 21246 151405

Привлечено к принудительным

работам (чел.)

2227 1420 1113 6220 5912 16892

Партийные и советские работники, обследовавшие в 1927 г. сибирскую деревню,

считали, что в этом году распространение пьянства приобрело более широкие масштабы.

Аналогичное положение наблюдалось в целом по всей РСФСР. В связи с этим руководство

республики решило провести углубленное исследование проблемы потребления спиртных

напитков и тайного винокурения, в том числе с помощью анкетирования. В Сибирском крае

эти опросы проводились в 1927 и 1928 гг. и дали очень тревожные результаты. Употребля-

ли спиртные напитки в 1927 г. 89,8 % крестьянских дворов, в 1928 г. – 87,8 %. Жители

91,4 % селений Сибири имели самогонные аппараты и занимались тайным винокурением.

60,6 % крестьянских хозяйств производили зелье для собственного потребления, 10,8 % –

для продажи.

Таким образом, гнали самогон 71,4 % крестьянских дворов. Если весь произведен-

ный суррогат алкоголя условно пересчитать на количество водки, то среднедушевое по-

требление в сибирском селе составит 11,9 л в год, что было намного выше, чем в среднем

по РСФСР. Правда, если брать только официально зафиксированное потребление спиртно-

го, сибиряк все же еще не достиг уровня 1913 г.

27 декабря 1927 г. ЦИК и СНК СССР приняли постановление «О мерах усиления

борьбы с самогоноварением»

. В нем было предложено ВЦИК и ЦИК союзных республик

в двухнедельный срок ввести в уголовных кодексах в числе уголовно наказуемых деяний

ответственность за изготовление, хранение и сбыт самогона, а также и за изготовление,

хранение, ремонт, сбыт самогонных аппаратов, независимо от цели.

В развитие данного законодательного акта ВЦИК и СНК РСФСР 2 января 1928 г. из-

дали постановление «О мерах усиления борьбы с самогоноварением». Отныне категориче-

ски запрещалось тайное винокурение в любых целях. 3 февраля 1928 г. ВЦИК и СНК

РСФСР внесли изменения в санкцию статей 102 и 103 УК, признав уголовно наказуемым

изготовление самогона для личного потребления

В целях повышения активности работников милиции в борьбе с самогонокурением

СНК СССР 27 января 1928 г. издал постановление «Об установлении премирования со-

трудников за обнаружение изготовления, хранения и сбыта самогона и аппаратов для его

изготовления». На выдачу премий для сотрудников милиции предназначалось 25 % штраф-

ных сумм, взыскиваемых в судебном порядке, и 50 % штрафных сумм, взыскиваемых в ад-

министративном порядке

Сотрудники милиции и других правоохранительных органов активно включились в

развертывание новой кампании по борьбе с самогоном. На 1 марта 1928 г. в Сибирском крае

было уничтожено 32 486 самогонных аппаратов. Из выявленного количества самогонных

104

аппаратов на город приходилось всего 130 (0,4 %), остальные (32 356) – на сельскую мест-

ность. При этом население добровольно сдало 3 440 аппаратов или 10,5 % от общего числа.

До 1 мая 1928 г. в крае было привлечено к ответственности 37 528 человек, из них

32\ 858 человек подверглись штрафу и 4 675 человек – принудительным работам. Штрафов

было наложено на 749 141 руб. (по иным сведениям – 945 112 руб.). Взыскано 83 % нало-

женных сумм – 652 878 (784 443 руб.). Сумма штрафных санкций намного превышала ее

размеры в прошлые годы. Так, за весь 1926 г. взыскания за тайное винокурение и пьянство

составили 284 тыс. руб.

Кампания борьбы с самогоноварением затрагивала все группы крестьянства: бедня-

ки, середняки и зажиточные – все гнали самогон, правда, наказывали их по–разному, под-

ходя с учетом классового принципа. Так, в 1929 г. в Красноярском округе за самогонокуре-

ние на бедняка накладывался штраф в 14 руб. 40 коп., на середняка – в 35 руб. 50 коп., а на

зажиточного – 50 руб.

С октября 1928 г. по июнь 1929 г. милиция Сибири выявила в крае 19 584 самогон-

щика, изъяв у них 7,5 тыс. самогонных аппаратов. 4 388 злостных самогонщиков были под-

вергнуты принудительным работам, а остальные оштрафованы на 350 тыс. руб., из которых,

правда, только 260 тыс. (74,3 %) милиции удалось взыскать

Анализ источников показывает, что к концу 1920–х гг. в борьбе с алкоголизацией на-

селения и самогоноварением были достигнуты определенные результаты. По оценкам си-

бирских статистиков к концу 1928 г. общее потребление самогона в крае уменьшилось бо-

лее чем в 2 раза и продолжало снижаться в 1929 г.

В то же время по данным Сибирского статбюро в 75 % селений по прежнему процве-

тало тайное винокурение

Безусловно, следует признать справедливым утверждение, про-

звучавшее в рапорте рабоче–крестьянской милиции Западно–Сибирского края к ее пятна-

дцатилетию, что, несмотря на достигнутые результаты, в Сибири предстоит еще долгая и

трудная борьба с самогоноварением и пьянством

Вместе с тем к концу двадцатых годов была заложена основа для упорной борьбы

общества с этим социальным злом. Развертывание антиалкогольной работы в определенной

степени способствовало изменению общественного мнения, воспитанию у населения Сиби-

ри отрицательного отношения к пьянству. Тем не менее, говорить о формировании жестко-

го неприятия пьянства было бы преждевременно. В лучшем случае удавалось лишь сдержи-

вать пьянство, поставить ему определенные рамки.

Тем более, что пьянство в определенной мере стимулировалось политикой советско-

го государства, которому требовались огромные средства для проведения ускоренной инду-

стриализации. В борьбе с пьянством государство занимало двойственную позицию. Значи-

тельную часть средств государственного бюджета приносила продажа спиртных напитков.

В условиях дефицита товаров народного потребления продажа спиртного становилась для

государства важной возможностью аккумулировать денежные средства населения.

Для прагматически мыслящего Сталина такая возможность была, конечно, более

важной, чем прекраснодушные рассуждения о воспитании гармонично развитой личности

партийных деятелей типа Ю. Ларина, возглавлявшего Общество борьбы с алкоголизмом. В

письме И. Сталина, направленном им в сентябре 1930 г. В. Молотову, были ясно сформули-

рованы действительные, а не пропагандистские позиции руководства ВКП (б) по вопросам

борьбы с алкоголизацией населения страны. «Нужно, по-моему, увеличить (елико возмож-

но) производство водки, – писал Сталин. – Нужно отбросить ложный стыд и прямо, откры-

то пойти на максимальное увеличение производства водки»

. Обоснованием таких требо-

ваний выступала необходимость изыскания средств на проведение индустриализации.

Кампания борьбы с пьянством, начавшись так бурно и многообещающе в конце

1920- х гг., постепенно стала затихать в начале 1930-х гг. Общество борьбы с алкоголизмом,

105

лишившись своего вдохновителя Ю. Ларина, попавшего в опалу, все в большей степени

переключало свое внимание на культурно-просветительную работу. В 1932 г. оно было

включено в состав другой организации – общества «За здоровый быт», занимавшего не

столь радикальные позиции по вопросу борьбы с алкоголизмом.

Спад борьбы с пьянством прослеживается и по источникам, в документах 1930-х гг.

сведения о борьбе с пьянством и самогоноварением встречаются редко. Следует подчеркнуть,

что по сравнению с двадцатыми годами масштабы самогонокурения в Сибири все-таки суще-

ственно сократились. Так, судами Западно-Сибирского края было осуждено за самогонокуре-

ние и шинкарство в 1931 г. – 689 чел., в 1932 г. – 509 чел., в 1933 г. – 1155 чел.

Определенным прогрессом по сравнению с прошлым стало то, что факты пьянства в

глазах общественности теперь стали рассматриваться как нарушение социалистических

норм поведения. Исключение из комсомола и из партии тех, кто злоупотреблял спиртным,

также служило для остального населения определенным ориентиром. В ходе проводивших-

ся чисток партийных рядов в числе причин исключения пьянство занимало видное место.

Так, по итогам чистки 1934 г., в ходе которой было исключено 20,7 % от общей численно-

сти Западно-Сибирской краевой парторганизации, примерно 1/5 часть исключенных была

наказана за морально-бытовое разложение, что в основном выражалось в пьянстве

Постоянную борьбу с пьянством вели комсомольские организации Сибири. Так,

Прокопьевский горком ВЛКСМ летом 1936 г. принял специальное постановление о развер-

тывании антиалкогольной работы в комсомольских организациях. Аналогичные решения

были приняты и в других городах Сибири

IV пленум ЦК ВЛКСМ, состоявшийся в августе 1937 г., в своих решениях еще раз

подчеркнул, что антиалкогольная работа является необходимым направлением деятельно-

сти комсомола по воспитанию молодежи. В резолюции пленума было записано: «Осудить

как небольшевистскую распространенную среди актива точку зрения, что быт, пьянка, раз-

гул – это личное, частное дело»

Таким образом, усилия правоохранительных органов совместно с общественностью

Сибири по искоренению такой социальной болезни как пьянство в исследуемый период

стали характерной чертой совершенствования повседневной жизни населения. Однако, как

и в других сферах общественной жизни в СССР, в борьбе с пьянством преобладала кампа-

нейщина, попытки изменить ситуацию в основном средствами агитации и пропаганды. В

моменты обострения негативных явлений следовала запоздалая реакция, выражавшаяся в

усилении работы в данном направлении, активизации общественного мнения. По мере сня-

тия остроты проблемы она отходила как бы на второй план.

К тому же в условиях карточной системы, дефицита товаров народного потребления,

жилищной нужды и прочих трудностей быта задача вытеснения из повседневного поведе-

ния людей привычки к потреблению алкоголя вряд ли была в интересах государства. Не

получала она достаточного понимания и поддержки и у большинства населения, для кото-

рого употребление алкоголя было возможностью на время забыть о трудностях и проблемах

быта. Все это приводило к тому, что население Сибири и в 1930-е гг. по-прежнему сохраня-

ло традицию сопровождать отдых, любое радостное или печальное событие в своей жизни

употреблением спиртного. Пьянство продолжало оставаться довольно распространенным

явлением в проведении досуга значительной части населения Сибири.

Другим наиболее распространенным в 1920-е годы видом девиантного поведения на-

селения Сибири, часто перераставшего в преступные деяния, являлось хулиганство. Колос-

сальный рост хулиганства в послереволюционный период являлся одним из проявлений

системного кризиса российского общества, находившегося в состоянии перехода к новому

устройству. В условиях социальной аномии, когда старые нормы потеряли свой авторитет, а

новые еще не утвердились, многие люди, прежде всего, молодежь, не умели организовать

свою жизнь и свой досуг цивилизованно, находя выход своей энергии в хулиганстве.

106

Состав преступления, квалифицируемого как хулиганство, был установлен первым

советским уголовным кодексом 1922 г. Статья 176 УК гласила: «Хулиганство, т. е. озорные,

бесцельные, сопряженные с явным проявлением неуважения к отдельным гражданам и об-

ществу в целом действия, карается принудительными работами или лишением свободы

сроком до одного года». Помимо уголовного наказания за злостное хулиганство предусмат-

ривалась также административная ответственность за незначительные озорные и хулиган-

ские действия.

В середине 1920-х гг. в России повсеместно наблюдалось нарастание хулиганства уг-

рожавшего уже не только общественному порядку, но и нормальному существованию лю-

дей. О том, что чрезвычайные масштабы этой социальной аномалии стали предметом вни-

мания и заботы высшего руководства страны. свидетельствует, например, записка предсе-

дателя ОГПУ Ф.Э. Дзержинского своему заместителю Г. Ягоде, в которой была поставлена

задача проанализировать причины роста хулиганства. На основе такого анализа Дзержин-

ский направил обращение в Политбюро ЦК ВКП (б) о необходимости координации усилий

всех правоохранительных органов в борьбе с хулиганством

В Сибири по данным правоохранительных органов в 1926 г. масштабы хулиганства

по сравнению с периодом 1923 - 1925 гг. выросли в 4–5 раз

. Подобные тенденции роста

хулиганства в середине 20-х гг. отмечались и в других регионах России

. Например, в Ле-

нинграде количество преступлений хулиганского порядка с 1923 г. по 1926 г. возросло в 10

раз, доля их в общем составе преступлений повысилась с 2 % до 17 %

. При этом около 3/4

совершивших хулиганские преступления составляла рабочая молодежь.

Действия хулиганов довольно часто приводили к тяжелым последствиям для окру-

жающих людей. Об этом свидетельствуют, например, данные о пострадавших в Омске за

семь месяцев 1925 г. в результате драк и нападений хулиганов в праздничные дни: на

«Троицу» в больницы города поступило с различными телесными повреждениями 24 муж-

чины, 13 женщин и 6 подростков, а на «Петров день» соответственно 83, 26 и 3 – всего 112

человек, а в целом пострадало за это время 269 человек

Городские районы становились территорией, контролируемой той или иной хулиган-

ской группой. Молодые люди, проживающие в этих районах, вынуждены были их поддер-

живать или даже вступать в подобные группы, иначе им было просто невозможно выйти в

вечернее время на улицу. Во многих городских районах хулиганские шайки в вечернее вре-

мя устанавливали по существу свою власть, не давая прохожим спокойно пройти, срывая

мероприятия в рабочих клубах, устраивая драки и скандалы во время спектаклей и киносе-

ансов. В Томске схватки молодежи происходили на улицах Петровской, Очаковской, от

кулаков зачастую переходили к ножам

. В Новосибирске страх на жителей наводила шай-

ка Кольки Черноты

, в Омске шайка «Парижане», возглавляемая Николаем Новоселовым,

известным под кличкой «Колька-Парижанин».

Правда, правоохранительные органы пытались целенаправленно бороться с такими ор-

ганизованными хулиганскими группами. В апреле 1926 г. в Омске состоялся показательный

процесс по делу «Парижан», Новоселов был приговорен к трем годам лишения свободы

Незрелость городского образа жизни в Сибири проявлялась, помимо прочего, и в том,

что традиции и привычки сельского общества продолжали бытовать в городе, приобретая

зачастую в новой городской среде уродливый характер. Одним из примеров такой негативной

трансформации являлось распространение в городах Сибири кулачных боев, перераставших в

жестокую борьбу между районами или улицами. При анонимности городского общения ку-

лачные бои теряли характер благородного состязания в физической силе, смелости и ловко-

сти, которые они имели в деревне, перерастали в жестокие побоища. Так, в Красноярске в

апреле 1923 г. в Николаевской слободе около 500 молодых людей устроили побоище, длив-

шееся с 3 часов дня до наступления ночи, было ранено 20 человек

. В Омске в 1923 г. на ку-

107

лачные бои собиралось до 300 человек с каждой стороны, использовались железные прутья,

палки, оглобли и т. п. Даже вмешательство милиции не могло остановить дерущихся

Драки хулиганов доставляли немало беспокойства и неприятностей окружающим лю-

дям, отравляя нормальный отдых. Так, в городском саду железнодорожников в Красноярске в

сентябре 1926 г. во время народного гуляния вспыхнула драка с участием около 150 человек,

в ходе которой стороны забрасывали друг друга кирпичами и камнями. Разумеется, народное

гулянье было существенно омрачено этим происшествием и по существу сорвано

О масштабах распространения хулиганства в Сибири некоторое представление дает

криминальная статистика. Например, в 1925 г. среди возбужденных уголовных дел около

половины составляли дела о хулиганстве

. Разумеется, не все из возбужденных дел дохо-

дили до суда, в составе осужденных за 1925 - 1926 гг. хулиганы занимали только третье

место после самогонщиков и воров

В начале 1920–х гг. правоохранительные органы Сибири пытались бороться с хули-

ганством преимущественно мерами административного воздействия. Одной из причин бы-

ло то, что сотрудники милиции не всегда могли правильно определить вид хулиганских

действий, отделить мелкое хулиганство от злостного, квалифицированного. Кроме того,

штрафные суммы шли на пополнение местного бюджета и на премиальные надбавки ра-

ботникам административных органов, так что у милиционеров была прямая заинтересован-

ность применять штрафы в виде наказания за хулиганство.

В целом для первой половины 20-х гг. были характерны разрозненность мероприятий

по борьбе с хулиганством, отсутствие ясных представлений о хулиганстве как социальном

явлении и соответственно разработанной программы борьбы с ним. Тем не менее, борьба с

хулиганскими правонарушениями в регионе велась в широких масштабах.

По поручению краевого комитета ВКП (б) полномочное представительство ОГПУ по

Сибири проанализировало около 200 фактов хулиганских проявлений, происшедших в но-

ябре 1925 – январе 1926 г., в том числе 61 случай, в которых хулиганами выступали комму-

нисты и комсомольцы.

По итогам проделанной работы ОГПУ выделило несколько видов хулиганства:

а) бытовое, возникавшее главным образом, на почве пьянства в виде драк, дебошей и т. п.;

б) носящее организованный характер, в виде целых шаек, почти всегда вооруженных, зани-

мающихся систематически хулиганством и терроризирующих население и представителей

власти; в) хулиганство, которое пытались использовать в своих целях зажиточные слои; г)

хулиганство, которое перерождалось в уголовщину и бандитизм; е) хулиганство, которое

совершали комсомольцы, члены партии и представители низового советского аппарата.

Чекисты констатировали, что хулиганство захватывает все слои населения: крестьян-

ство и рабочий класс, коммунистов и комсомольцев. Но наиболее активно в хулиганство в

деревне были втянуты крайние слои социальной структуры: беднота, батрачество и зажи-

точная часть крестьянства. Из возрастных групп наибольший удельный вес в хулиганстве

имела молодежь

В Сибири в 1926-1927 гг. развернулась широкая кампания борьбы с хулиганством. В

декабре 1925 г. на краевом совещании работников прокуратуры Сибири было предложено

всем окружным прокурорам особое внимание обратить на это аномальное явление и при-

нять самые решительные меры в борьбе с этим видом правонарушений. С января 1926 г.

вопросы о хулиганских проявлениях в поведении жителей деревень и городов Сибири и

мероприятиях по их ликвидации стали предметом обсуждения трех краевых и 39-ти окруж-

ных совещаний по борьбе с преступностью. Совещания наметили программу борьбы с ху-

лиганством и контролировали ее осуществление

Сибирский краевой суд поставил перед краевыми и окружными исполкомами вопрос

об открытии стационарных и «летучих» дежурных камер народного суда для борьбы с ху-

108

лиганством в тех случаях, когда в составленных милицией протоколах вполне установлен

состав хулиганского правонарушения. Всего в крае организовано было 11 таких дежурных

камер, из которых семь являлись стационарными.

Помимо этого краевой суд принял ряд важных решений: циркуляром от 9 февраля

1926 г. краевой суд обязал народные суды усилить репрессии против хулиганства, ускорить

рассмотрение этих дел. 23 марта 1926 г. краевой суд потребовал более жесткого подхода к

делам о хулиганстве. 11 июня 1926 г. Краевой суд и прокуратура направили на места цир-

кулярное письмо, в котором предлагалось усилить наблюдение за быстротой производства

расследования по делам о хулиганстве. Нарсуды обязывались рассматривать эти дела в ус-

коренном и упрощенном порядке, ограничить применение условного осуждения и обяза-

тельно решать вопрос о высылке наиболее злостных хулиганов

В целях координации работы по борьбе с хулиганством правоохранительные органы

Сибири приняли 20 сентября 1926 г. совместный план по усилению борьбы с хулиганст-

вом

.Помимо региональных постановлений правовую основу борьбы с хулиганством уси-

лило принятое в июне 1926 г. постановление ВЦИК и СНК РСФСР, которым была повыше-

на уголовная ответственность за хулиганство

Принятые меры позволили резко активизировать борьбу с хулиганством. По данным

дежурных камер народного суда в 9-ти округах Сибирского края во II кв. 1926 г. за хули-

ганство было осуждено 1 997 человек, а в IV кв. 1926 г. – 3 554 (рост – 178 %). Всего за три

квартала 1926 г. за хулиганство было наказано 8\ 781 человек

В сибирских городах в 1926 г. было взято на учет около 15 тыс. хулиганов, но реаль-

ное их число было, конечно, много выше. По сельской местности число взятых на учет ху-

лиганов достигало 25 тыс. Однако, с учетом численности городского и сельского населения

хулиганство в городе было более интенсивным.

Социальный состав городских хулиганов показывает, что, прежде всего, это была ра-

бочая молодежь. Так, по данным 1926 г. в Барнауле среди хулиганов преобладали рабочие –

66 %, служащие составляли 10,8 %, крестьяне – 5,9 %, прочие – 7,4 %. В сельской местно-

сти преобладали крестьяне – 82,3 % (без разделения по социальным группам), рабочие –

9 %, ремесленники – 8,7 % (данные Бийской, Барнаульской, Славгородской и Томской де-

журных камер). Доля молодежи до 25 лет в составе хулиганов составила 6 5%

В борьбе с этим социальным злом отрицательную роль играло настойчивое стремле-

ние партийных и советских работников представить хулиганство пережитком прошлого или

проявлением деятельности враждебных элементов. По их мнению, социальный облик хули-

ганов должны были определять представители дворянства и буржуазии, предпринимателей

и торговцев, кулаков. А для рабочего класса, являвшегося передовым, ведущим общество к

социализму, хулиганство не должно было быть свойственно.

Показателен и красноречив в этой связи циркуляр, изданный 31 декабря 1926 г. со-

вместно всеми правоохранительными органами Сибири: административным отделом край-

исполкома, краевым судом и прокуратурой. В нем говорилось:

«Поступающие с мест сводки свидетельствуют, что борьба с хулиган-

ством, в особенности в городах, приобрела некоторый нездоровый уклон. По

имеющимся данным в городах основным контингентом лиц, привлекаемых за

хулиганство, являются рабочие, причем за деяния, в основном мелкие, не пред-

ставляющие угрозу правопорядку. Органы, как судебные, так и администра-

тивные должны учитывать классовую принадлежность нарушителя и сте-

пень его общественной опасности, строго соблюдать принцип классового

подхода»

В письме Славгородского окружного суда и прокуратуры «О мерах борьбы с хули-

ганством», направленного 27 ноября 1927 г. народным судам, участковым прокурорам, рай-

109

онным административным отделам еще раз подчеркивалась необходимость классового под-

хода к хулиганам. Отмечалось, что правоохранительные органы привлекают к ответствен-

ности за хулиганство в основном рабочих и бедных крестьян, которые совершают хулиган-

ские действия в состоянии опьянения, но сами они не имеют общественной опасности. Та-

ким образом правоохранительные органы должны были относиться снисходительно к тем

хулиганам, которые имели социально близкое происхождение

Классовый подход к борьбе с хулиганством скорее способствовал безнаказанности ху-

лиганов, чем их устрашению. Решительному пресечению антиобщественного поведения ме-

шала излишняя мягкость судебных приговоров по делам, квалифицируемым как хулиганство.

Суды, проводя так называемую классовую линию, в приговорах давали такие формулировки:

«Учитывая пролетарское происхождение, считать возможным снизить наказание...». Вследст-

вие такого подхода хулиганы за серьезные преступления осуждались к незначительным нака-

заниям. Так, в 1926 г. Новосибирске состоялся суд над хулиганом, который совершил два на-

падения с ножом на прохожих. К счастью, пострадавшие отделались легкими порезами. Но по

приговору суда хулиган отделался лишь тремя месяцами лишения свободы

В Иркутске в 1929 г. состоялся суд над группой хулиганов во главе с братьями Сухо-

тиными. Эта группа терроризировала население своими выходками, оказывающих сопро-

тивление избивали, совершили нападение на одного рабочего, нанесли ему ножевые ране-

ния, через неделю порезали еще четырех рабочих. Однако при вынесении приговора суд

также ограничился тремя месяцами тюрьмы

. Газета «Власть труда» поместила этот мате-

риал в качестве свидетельства успешной борьбы с хулиганством. Но очевидно, что подоб-

ные приговоры не очень способствовали устрашению хулиганов. Более эффективной мерой

явилось бы как раз решительное наказание хулиганов.

В целом следует отметить, что в борьбе с хулиганством наблюдалось метание из

крайности в крайность: власти от либерального отношения к хулиганам могли вдруг перей-

ти к самым жестким мерам.

По обобщенным данным в первой половине 1926 г. было возбуждено более 18 220

дел о хулиганстве, во второй половине 1926 г. - 21 180, таким образом, органы милиции за

год зафиксировали почти 40 тыс. уголовных происшествий, связанных с хулиганством

. В

лидирующую тройку по этому виду правонарушений входили: Иркутский, Красноярский и

Новосибирский округа.

Немалую роль в сокращении случаев девиантного поведения сыграла профилактиче-

ская работа милиции по привлечению к административной ответственности за мелкие эпи-

зоды хулиганских действий. Органы милиции оштрафовали и привлекли к принудительным

работам в 1926 г. свыше 21 тыс. человек

Даже эти неполные цифры показывают решимость правоохранительных органов ли-

квидировать или хотя бы существенно сократить хулиганство; привлечь к этому общест-

венное внимание. Усиливалась и карательная политика в отношении хулиганов. Но все же

наказания не были чрезмерно суровыми, более 50% приговоров определяли не более шести

месяцев лишения свободы

Наиболее значимые процессы освещались в печати. 22 сентября 1926 г. в газете «Со-

ветская Сибирь» была опубликована передовая «Война хулиганству», посвященная процес-

су над хулиганами. Номер газеты от 26 сентября 1926 г. также был посвящен борьбе с хули-

ганством: оценку опасности хулиганства дали заместитель Полномочного представительст-

ва ОГПУ по Сибирскому краю Б. Бак и заместитель председателя краевого суда

А. Пачколин.

Только за первую половину 1926 г. суды Сибирского края устроили 625 выездных

сессий, на которых было рассмотрено 9 576 уголовных дел, в основном материалы о тяжких

преступлениях, в том числе дела о хулиганстве

110

В 1927 г. наблюдался, тем не менее, рост количества преступлений, квалифицируемых

как хулиганство. Во многом это было вызвано введением в действие с 1 января 1927 г. новой

редакции УК, ст. 74 которого более широко толковала состав преступления «хулиганство». В

1928 г. также наблюдался очередной всплеск хулиганства. Причина была в том, что в ноябре

1927 г. была объявлена амнистия, посвященная 10-летию советской власти. Из мест заключе-

ния Сибири вышло около 7 тыс. человек, в том числе все, ранее осужденные до 1 года лише-

ния свободы, следовательно, под амнистию попали почти все осужденные хулиганы.

Обобщая данные о борьбе с хулиганством в Сибири, можно составить следующую

динамическую картину за 1920-е гг. (см. табл. 6)

Таблица 6

Количество наказанных за хулиганство в Сибири в 1924–1930 гг.

Меры наказания 1924 1925 1926 1927 1928 1929 1930

Лишение свободы Нет свед. 8628 17614 25667 17899 18143 15990

Административная от-

ветственность, штраф

29685 32058 22116 19645 30923 45155 27059

Принудительные работы 3642 5776 9472 4059 8359 9456 4801

Доля хулиганских преступлений в общем составе преступности в Сибирском крае

составляла в 1923 г. - 4,3 % , в 1924 и в 1925 – 5,2 %, в 1926 - 12,5, в 1927 - 15,6, в 1928 и в

1929 г. - 12 %

. При этом по некоторым районам количество преступлений, связанных с

хулиганством, на территории Сибири в отдельные годы даже превышало число преступле-

ний по другим видам преступности. Так, в Анжеро-Судженске в 1928 г. более половины

возбужденных уголовных дел составляли дела, связанные с хулиганством

Масштабы хулиганства, несмотря на большую проделанную милицией работу, оста-

вались достаточно широкими в конце 1920-х гг. В целом по региону уголовно-наказуемые

хулиганские преступления в 1928 г. снизились до 17,89 тыс. и несколько повысились до

18,1 тыс. в 1929 , т. е. уровень хулиганства примерно стабилизировался. Но по некоторым

городам такие правонарушения возросли. Так, в Омском округе рост хулиганства в 1928 г.

составил 55,6 % по сравнению с 1927 г. В 1928 г. в Новосибирском округе был зарегистри-

рован 1 371 случай хулиганских проявлений, наказуемых в уголовном порядке

. В Ачин-

ском округе количество хулиганских деликтов в 1929 г. выросло по сравнению с 1928 г. на

17,5 %

. В целом по данным органов милиции Сибирского края в 1928 г. за хулиганские

действия было привлечено к уголовной и административной ответственности более 67 тыс.

человек, а в 1929 г. - более 72 тыс.

Еще одной особенностью борьбы правоохранительных органов с хулиганством в Си-

бири в конце 20–х гг. стала более четкая квалификация хулиганских проявлений: отделение

хулиганства, наказуемого в административном порядке, от квалифицированного, подлежа-

щего уголовному наказанию. Поэтому наблюдался серьезный рост мер административного

воздействия в 1928 - 1929 гг. против лиц, совершивших мелкое хулиганство, а также против

пьяниц, нуждавшихся в вытрезвлении (см. табл. 7).

Таблица 7

Количество граждан, привлеченных к административной ответственности

за пьянство и мелкое хулиганство в 1924 - 1929 гг.

Виды взыскания 1924 1925 1926 1927 1928 1929

Штрафы (чел.) 29685 32058 22116 19645 40923 45155

Принудительные работы (чел.) 3642 5776 9472 4059 8359 9456

Всего (чел.) 33327 37834 31588 23704 49282 54611