Покрышкин А.И. Небо войны

Подождите немного. Документ загружается.

ку этого аэродрома, а потом мы даже не могли о ней

думать: не было никаких возможностей. Было время,

когда вражеские истребители заставляли нас прижи-

маться к стенкам укрытий и ожидать, когда кончится

их штурмовка. Теперь мы идем целой армадой на Ро-

ман, на Хущи, чтобы жечь, расстреливать «мессерш-

митты», «фоккеры», «юнкерсы», по-хозяйски располо-

жившиеся на румынской земле. Нет, теперь мы не да-

дим взлететь ни одному вражескому истребителю.

Роман. Городок только проснулся. Аэродром тоже.

Огненным смерчем проносимся над рядами немецких

самолетов, бьем и по вражеским зениткам, которые

пытаются огрызаться. Их сейчас намного меньше, чем

было в начале войны. Выше нас идет эшелон «Петля-

ковых». Теперь мы можем посторониться. Пусть грянут

удары расплаты!

Когда мы возвратились на свою базу, оказалось, что

кое-кому из нас все-таки попало от зениток – два под-

битых самолета сели на другом аэродроме. Сделав

разбор вылета и наметив группы для последующих за-

даний, я поехал в штаб дивизии.

По пути встретился наш дивизионный автобус. Оста-

новились.

– Куда едете? – В автобусе были работники полит-

отдела.

– На аэродром.

– Не поздновато ли?

По шлемофону, который был при мне, они догада-

лись, что полет уже состоялся, и приуныли.

Я посоветовал политотдельцам впредь раньше под-

ниматься, а сейчас продолжать намеченный путь: ра-

боты на аэродроме много, сражение нашей авиации с

вражеской на этом фронте только разгорается.

Автобус поплыл дальше.

В начале июня, на исходе третьего года войны, со-

юзники, наконец, высадили десант на севере Фран-

ции. Фронтовики восприняли эту весть радостно, но

без особого ликования. Мы, летчики, ожидали этой ак-

тивной поддержки от союзников много раньше. В дни

отступления на Украине и на Северном Кавказе, когда

поединки в воздухе часто кончались не в нашу пользу,

я слышал от товарищей, сам спрашивал: «Где же вто-

рой фронт? Почему союзники не высаживаются на бе-

регах Франции?» Мы думали об этой помощи, подчас

обтирая свои окровавленные лица. А теперь мы сами

успешно били оккупантов, изгоняя их с нашей земли и

из других захваченных ими государств. Правда, мы на-

деялись, что противник немедленно оттянет с Восточ-

ного фронта часть своих сил и нам станет легче драть-

ся, меньше будем терять людей и техники. Но и это-

го не случилось. Бои с немецкой авиацией оставались

такими же напряженными и трудными.

В дни открытия второго фронта нас радовали лишь

действия полка «Нормандия – Неман». Это была де-

ловая, конкретная помощь нам со стороны француз-

ских летчиков.

В июне – июле 1944 года, когда загремели бои на за-

паде, грозя фашистской Германии, Красная Армия осу-

ществляла крупные наступательные операции на се-

вере страны, у Петрозаводска и Выборга, а также гро-

мила группу армий «Центр» в Белоруссии.

На участке фронта Яссы – Кишинев противник про-

должал удерживать свои позиции. Наша дивизия, дей-

ствовавшая в направлении Ясс, непрерывно летала на

прикрытие своих наземных войск от вражеских бом-

бардировок. В период контрнаступления противника в

этом районе дивизия сбила над Молдавией и Румы-

нией более сотни немецких самолетов, потеряв своих

пять. Личный счет Клубова увеличился на девять са-

молетов. Приумножили свои успехи Дмитрий и Борис

Глинки, Речкалов, Трофимов, Старчиков, Сухов, Вах-

ненко, Лихачев, Гурченко, Вильямсон, Труд, Жердев.

Здесь мы потеряли Петухова и Ершова.

Во время напряженных боев под Яссами в 16-

й полк приехали представители военного трибуна-

ла. Они объявили, что интересуются Клубовым. Все

забеспокоились: неужели опять с ним что-то нелад-

но? Юристы пригласили весь полк на заседание. Лишь

когда оно открылось, товарищи Клубова облегченно

вздохнули – с него хотят снять судимость. И ее сняли

без каких-либо оговорок – гвардии капитан Клубов ис-

купил свою вину подвигами. Присутствовавший здесь

«пострадавший» механик подошел к нему, и они креп-

ко пожали друг другу руки.

В этот период у меня произошел серьезный разговор

с Краевым. Потребность в выяснении наших взаимоот-

ношений назревала давно. Я уже точно знал, что имен-

но Краев послал сразу во все высшие штабы искажен-

ное изложение происшествия в 16-м полку. Именно он,

где только мог, пытался и обо мне создать ложное,

выгодное для него впечатление. Доходившие до меня

факты неприглядной деятельности Краева, я старался

всесторонне проверять и очень остерегался поспеш-

ных выводов. Скажу откровенно, когда меня возмуща-

ли его поступки, его трусость и безынициативность, я

не сразу доверял себе, боялся, как бы здравый смысл

не захлестнула горечь прежних обид. Но факты вновь

и вновь заставляли меня возвращаться к поведению

Краева, к мысли о том, что находиться рядом нам боль-

ше нельзя.

Однажды начальник штаба полковник Абрамович,

который очень много помогал мне в первое время ра-

боты на новой должности, принес адресованную лич-

но мне шифровку. Она была уже открытой.

Я спросил, кто читал ее. Начштаба ответил. Я про-

бежал глазами текст. Писали из Москвы. Там стало из-

вестно, будто бы в нашей дивизии много нарушений

дисциплины, что я, как командир, якобы защищаю и

оправдываю преступников. Мне все стало ясно: Краев

при поддержке еще кое-кого хочет опорочить всю ди-

визию, ее боевые успехи и тем самым лично меня. Тот-

час я отправил в Москву ответ: считаю информацию

неправильной, в дивизии никаких нарушений нет, лич-

ный состав ведет успешную боевую работу. Для про-

верки прошу прислать инспекцию.

Такое положение, когда за моей спиной сочиняются

клеветнические доносы, когда нет дружной работы ко-

мандования, я дальше терпеть не мог. У нас с Краевым

было совсем разное отношение к службе, к жизни, к

людям.

Несколько дней спустя меня вызвал к себе командир

корпуса. В его кабинете начальник штаба развернул на

столе большую карту. Палец Утина остановился на од-

ном из кружочков.

– Перебазируемся под Львов. Ваша дивизия, весь

наш корпус включены во вторую воздушную армию.

– На Первый Украинский фронт? – спросил я.

– На берлинское направление, товарищ комдив! –

обрадованно воскликнул генерал.

Мы взволнованно переглянулись. В словах генерала

было то, что каждый из нас уже давно считал самым

заветным. Из Львова через Польшу, равно как из Бело-

руссии, открывался путь в Германию. Мы готовились

преследовать фашистские полчища до самого Берли-

на! Кто из нас, фронтовиков, мысленно не рисовал тот

непостижимо радостный день, когда Красная Армия

переступит границу гитлеровского рейха?! Кто не ме-

чтал о личном участии в таком наступлении на главном

направлении!

– Когда перелетаем? – спросил я, волнуясь.

– Там на днях начинается дело, если уже не нача-

лось сегодня. Мы должны быть под Бродами завтра.

Уточнив место первого базирования, я уже собрался

идти, но генерал меня остановил:

– Командующий армией удовлетворил вашу прось-

бу. Краев переведен в другой корпус. Будете обходить-

ся пока без заместителя.

– Хорошо, – с нескрываемой радостью отозвался я,

чувствуя, что с моих плеч свалилась всегда угнетав-

шая тяжесть.

Дома я Краева уже не застал, он не пришел про-

ститься со мной. Значит, от двух лет нашей боевой

службы, которые иногда связывают людей надолго, да-

же на всю жизнь, у него в душе не осталось никаких

добрых воспоминаний. А мне все-таки хотелось еще

повидаться с ним, поговорить…

Утром полки, взлетев, взяли курс на север. Я шёл в

боевом строю 16-го полка. Под крыльями проплывала

украинская земля, ее поля, села, леса и реки. Стоял

тихий, солнечный день. Под высокими белыми облака-

ми небо было спокойным. Мы летели навстречу боль-

шим, решающим сражениям на земле и в воздухе.

20. Граница уже позади

Даже тогда, когда до Берлина было еще далеко, лет-

чикам казалось, что он уже рядом. Мы не раз прикиды-

вали в уме, сколько нам придется сменить аэродромов

и карт в планшетах, чтобы появиться в небе над вра-

жеской столицей.

А здесь, где приземлились полки и расположился

штаб дивизии, наши летчики еще реальней, чем в Мол-

давии, ощутили свою близость к Берлину. Дело тут не

только в расстоянии. Сосредоточенные в этом районе

авиационные силы убедительно говорили о том, что

мы готовимся к могучим завершающим ударам по вра-

гу.

Прибыв по вызову в штаб воздушной армии, я уви-

дел здесь целое созвездие известных боевых генера-

лов – командиров авиационных корпусов и дивизий: В.

Г. Рязанова, И. С. Полбина, Н. П. Каманина, Д. П. Га-

лунова, П. П. Архангельского, В. В. Нанейшвили, А. Н.

Витрука, А. В. Утина…

Бомбардировщики Полбина… Этот генерал сам во-

дит армады «Петляковых», и по его команде на вра-

жеские позиции обрушиваются сотни бомб. Он мно-

го внес нового в тактику бомбардировочной авиации.

Штурмовики Рязанова, Витрука, Каманина сражались

под Белгородом, за освобождение Киева, правобереж-

ной Украины. Какая могучая ударная мощь в их руках!

Я с восхищением смотрел на высокого худощавого Ря-

занова, крепко сложенного, плечистого Витрука, призе-

мистого Каманина. Помнится, Каманин вместе с други-

ми участниками челюскинской эпопеи приезжал в на-

ше училище, мы слушали его рассказ и мечтали о по-

двигах. Несколько корпусов истребительной авиации

на одном фронте – это ли не доказательство нашего

возмужания, преимущества нашей авиации над люфт-

ваффе агрессора!

Сияя бритой головой, добродушный и строгий ко-

мандующий армией генерал С. А. Красовский сначала

кратко проинформировал командиров об обстановке

на Первом Украинском фронте, а затем перед каждым

командиром соединения поставил конкретные задачи.

Нашему корпусу было приказано прикрывать с возду-

ха боевые действия танковых армий.

Намечалось новое грандиозное наступление. Крас-

ная Армия должна была освободить последние ме-

тры украинской земли, выйти на нашу государствен-

ную границу и начать разгром оккупантов в Польше.

Осознав размах предстоящих боевых действий, я по-

чувствовал некоторую тревогу: сумею ли обеспечить

выполнение дивизией поставленных перед ней задач?

Ведь по возрасту я был юнцом среди собравшихся

здесь командиров соединений.

Перед началом наступления нашей дивизии прика-

зали перебазироваться на новый аэродром, располо-

женный в нескольких километрах от переднего края. Из

штаба корпуса поступило дополнительное указание:

перелетать парами, на предельно малой высоте, в су-

мерках, чтоб противник не смог нас обнаружить и на-

крыть огнем артиллерии. Таких строгих условий рань-

ше нам никогда не ставили.

Вечером я слетал на аэродром, осмотрел подходы

к нему, маскировочные средства. На второй день при-

гласил к себе командиров полков – Бориса Глинку, Лу-

кьянова, Крюкова – и дал им необходимые указания.

С наступлением сумерек начался перелет. Пары с хо-

ду одна за другой приземлялись на новом аэродроме.

Перебазирование заняло два вечера.

В ночь перед наступлением люди почти не спали,

готовились. На рассвете у боевых машин состоялись

митинги.

Битва началась буквально на наших глазах. Со сво-

его аэродрома мы хорошо видели, как после мощной

артиллерийской подготовки, подкрепленной ударами с

воздуха, лавиной двинулись вперед наши танки. С хо-

ду прорвав вражескую оборону, они при поддержке ар-

тиллерии и пехоты стали развивать успех.

Настал и наш черед действовать. Противник бросил

в бой свою авиацию. Мы ринулись навстречу «юнкер-

сам» и «мессершмиттам».

Я вылетел на задание во главе двенадцати истреби-

телей 16-го полка. Нужно было перехватить на пути к

фронту группу «юнкерсов» и «хеншелей», насчитыва-

ющую более сорока самолетов.

Их прикрывали «фокке-вульфы». Облачность не по-

зволяла нам строить маневр по высоте, и я решил ата-

ковать противника с ходу. Увидев нас, бомбардиров-

щики встали в оборонительный круг. Но слабые сторо-

ны этого тактического приема мне и моим коллегам бы-

ли хорошо известны. Мы противопоставили вражеской

тактике свою: врываясь в центр круга, обрушивали на

бомбардировщиков неотразимые удары. Атаки следо-

вали одна за другой.

Вот пошли к земле первые сбитые нами «юнкер-

сы». Когда я, расстреляв второго бомбардировщика,

начал разворачиваться для очередной атаки справа,

над крылом сверкнула огненная трасса. Резким полу-

переворотом я уклонился от нее. Трасса внезапно обо-

рвалась. Сверху пронеслись Сухов и Жердев. Молод-

цы! Это они выручили меня.

На одной высоте со мной появился «хеншель». Он

прет прямо на меня. Я знаю, что он бронирован, что

снаряды его пушек длинные и острые, как игла, – про-

тивотанковые. А мне, чтобы дотянуться до «юнкерса»,

нужны считанные секунды. Но «хеншель» тоже вот-вот

откроет огонь. Если он успеет дать очередь, то моя «ко-

бра» разлетится на куски. Я нажал на гашетку, и трас-