Покрышкин А.И. Небо войны

Подождите немного. Документ загружается.

удрученно:

– В дивизии творится что-то невероятное. В его го-

лосе я уловил такую же нотку, как у Краева мы, мол,

тут ни при чем. Мне это не понравилось.

– Значит, по-вашему, выходит: чему быть, того не ми-

новать. А кто же допустил выпуск самолетов в воздух

без осмотра? Кто после катастрофы оставил летчиков

без контроля?

Краев резко вскинул голову. Ведь он руководил ди-

визией в мое отсутствие. Я ждал от него оправданий,

но он промолчал. Видимо, трудно ему было опроверг-

нуть мои до воды.

– Ладно, во всем разберемся потом, – сказал я, что-

бы подвести черту и перейти к другим вопросам. – На-

до нам всем вместе наводить порядок в дивизии.

Потом я, за что бы ни взялся, все время думал об

Олефиренко и Клубове… И о Речкалове. Это же и его

просчеты, как исполняющего обязанности командира

16-го полка. Мы, командиры, в ответе перед народом

за всех и за все – за боевую готовность подчиненных,

за их жизнь, быт, поведение. От нас и от политработни-

ков зависят боевые успехи летчиков, их моральное со-

стояние, дисциплина – словом, все, что составляет на-

шу силу, особенно теперь, в грозное для Родины вре-

мя. Почему же перед началом полетов ни Речкалов, ни

Краев, ни комэск не позаботились об осмотре машин?

Почему не приказали это сделать инженеру?.. Все за-

были тяжелый урок с Лукашевичем. А такие случаи на-

до помнить…

Вечером Фигичев встретил меня как желанного го-

стя. Стол уже был накрыт, но мы на время забыли о

нем.

– А где Валя? Он нехотя ответил:

– Ребенок у нее, понимаешь. Дома она.

Мы вспоминали товарищей, свои неудачи, беседо-

вали о предстоящих делах. Полк Фигичева уже не-

сколько недель воюет на этом фронте.

– Враг обороняется очень активно, бросает в бой

большие группы бомбардировщиков и истребителей.

– Как над Таманью, – заметил я.

– Точно! Мы на курсах изучали ваши бои и все такти-

ческие находки. Но здесь противник дерется еще злее,

чем на Кубани. Да и понятно – ворота в Румынию!

Фигичев рассказал о нескольких воздушных боях,

которые позволяли сделать определенные выводы.

Немцы и здесь применяют авиацию массированно, по-

сылают бомбардировщиков под прикрытием больших

групп истребителей. Если мы будем дробить наши си-

лы, потерь не избежать, польза от вылетов будет не-

велика. Завтра мне предстоит побывать у командира

корпуса генерала А. В. Утина. Выскажу ему свои мы-

сли. Интересно, как он посмотрит на это?

Командир корпуса принял меня рано утром у себя на

квартире. Он хорошо знал обстановку на этом участке

фронта.

– Здесь, – сказал он, – наши наземные войска про-

должают бои за улучшение своих позиций, ведут с по-

мощью авиации разведку, ищут слабые места в оборо-

не противника. – Командир корпуса легко пользовался

общевойсковой терминологией. Я понял, что и мне на-

до лучше изучить наземные войска.

Штаб корпуса и некоторые его части располагались

у самого Прута, неподалеку от линии, фронта. Утин

приказал и моей дивизии завтра же перебраться сюда.

Когда я сообщил о происшествиях в 16-м полку, он

спокойно сказал:

– Размещай его поближе к нашему штабу, будем

вместе наводить там порядок.

Возвращаясь в дивизию, я летел у самой земли. Вы-

соко в утреннем небе на юго-запад шли группа за груп-

пой наши бомбардировщики и штурмовики. Над ними

сновали юркие истребители. Пожелав им удачи, я сра-

зу подумал о своем КП, о станции наведения, об аэро-

дромах, с которых мы сегодня же начнем боевую ра-

боту.

Я понимал, что командирские обязанности не позво-

лят мне летать часто. Вот и нынче надо было обяза-

тельно побывать в полку Речкалова, проверить работу

пункта наведения. И все-таки я не собирался засижи-

ваться в штабе или КП.

После очередного вылета, зарулив самолет на сто-

янку, увидел поджидавшего меня незнакомого офице-

ра. Он представился и сказал:

– Я, товарищ подполковник, прибыл с предписанием

прокурора воздушной армии арестовать Клубова. Его

ждет суд и в лучшем случае штрафная рота. В донесе-

нии сказано, что он убил человека. За это по головке

не гладят.

– В каком донесении? – удивился я.

– Штаба вашей дивизии.

Что я мог сказать ему? Лишь попросить подождать

с арестом боевого летчика. Я понимал, что, если Клу-

бова пошлют в штрафную роту, он оттуда не вернется.

В первом же бою пойдет в самый ад, как не раз с ним

случалось в воздушных схватках. Он себя не жалеет.

Такого летчика терять нельзя.

Тяжело было думать об этом. И не только потому,

что в беду попал летчик, мой боевой товарищ. Дивизия

начинала писать новую страницу своей боевой исто-

рии, люди ринутся в бой во имя близкой победы, на

счету будет каждый летчик. А мы вот стоим с юристом

среди зеленого поля и спокойно говорим о разжалова-

нии, о лишении орденов, об аресте преданного Роди-

не, верного своему долгу человека. Мне не верилось,

что Клубов мог совершить такое тяжелое преступле-

ние – убить нашего человека.

– Знаете что, – предложил я следователю, – давайте

подождем с арестом. Берите УТ-2, летите туда и на ме-

сте все расследуйте сами. Ведь во всяком преступле-

нии, очевидно, есть смягчающие вину обстоятельства.

– На них опирается защита, а не прокуратура…

– Ради такого летчика следует все разобрать попо-

дробней.

– Хорошо, полечу.

– Я обязательно буду там завтра.

Старший лейтенант улетел. А мне надо было сроч-

но добираться до пункта наведения, расположенного у

линии фронта.

Наблюдать за воздушным боем с земли и активно

вмешиваться в его течение – совсем новая для меня

обязанность. Кто сам летает, тот не может относиться к

ней как-нибудь – она сразу поглощает. Такие бои, какие

разыгрывались здесь, наблюдать интересно и полезно

для улучшения организации действий дивизии.

Вот прошла группа в десять самолетов, эшелони-

рованных по высоте. Я узнаю, что это гвардейцы 16-

го, еще до того, как в эфир летит: «Я Еремин. Иду на

работу». Сразу виден наш «почерк». Провожая группу

взглядом, я сообщил ведущему, что в воздухе спокой-

но. Мне тоже не раз приходилось принимать такую ин-

формацию при подходе к линии фронта, и я ясно пред-

ставляю сейчас, как Павел Еремин, услышав мой го-

лос, еще зорче всматривается в небо: если в данную

минуту противника нет, его нужно подождать и вовре-

мя обнаружить.

Я, кажется, вообразил, что сам нахожусь в самоле-

те на месте Еремина, и уже обращаюсь ко всем лет-

чикам словно к своим ведомым: «Будьте внимательны.

Бомбардировщики обычно появляются с юга. Ведите

наблюдение!»

С высоты они раньше меня заметили вражеские са-

молеты. Около сорока «юнкерсов» шли маленькими

группками – по шесть-восемь машин. Над ними очень

высоко кружились «мессершмитты» и «фокке-вуль-

фы». Их тоже много – десятка два.

Я слежу за нашими и за противником. Сближение

идет быстро. Микрофон держу наготове, чтобы без за-

держки передать команду в воздух. Бой начался! В этот

момент мои советы могут только помешать Еремину

– он сосредоточен, его нервы и мысли напряжены. Но

он действует правильно, четко; вся его группа набира-

ет высоту. Сковывающая четверка уже напала на ис-

требителей прикрытия, и те полезли вверх. Ну, Ере-

мин, пора, атакуй «юнкерсов»! Мне хочется бросить

эту фразу в эфир. Ведь первый удобный момент ре-

шает все. Но разве настоящий истребитель-командир

упустит его? Ни за что! Еремин бросается в атаку на ве-

дущего группы «юнкерсов». Трасса пушечной очереди

не видна, слышен лишь треск стрельбы. Вражеский са-

молет не успевает ни отвалить в сторону, ни уйти вниз

пикированием. Он взрывается в воздухе, как когда-то

«юнкерc», атакованный мной над Большим Токмаком.

– Отлично, Еремин! – не в силах я сдержать одобре-

ния.

Бой расчленился на несколько очагов. Теперь мне

надо быть внимательнее. На пару Еремина наброси-

лась четверка вражеских истребителей. Нужно преду-

предить его об опасности. И вот уже Еремин закрутил

с ними «карусель» на виражах. Это один очаг.

Выше его сражается четверка Старчикова, смело

атакуя «мессершмиттов» на вертикалях. Выходя из

атаки, наши истребители обрушивают свой огонь на

«юнкерсы». На большой скорости при меткой стрельбе

удары особенно сокрушительны. Падают два «юнкер-

са», оставляя дымный след. Это постарались Старчи-

ков и Торбеев. Но вот еще одна наша пара врывается в

гущу «юнкерсов». Я слышу голос Старчикова, который

следит за ней: «Бей, Онищенко! Бей, Никитин!» Приказ

выполняется тут же – еще два «юнкерса» идут к земле.

А на высоте другая наша пара продолжает драться

с «фоккерами». Я слежу в основном за ней. Узнав от

Еремина, что это Ивашко, я обращаюсь к нему, подба-

дриваю его. Бой идет энергично. Большой клубок са-

молетов – в непрерывном движении.

К земле идет какой-то горящий истребитель. Я рас-

сматриваю его в бинокль: чей? Мелькнули кресты…

Еще один! Молодцы ребята! Противник поспешно вы-

ходит из боя. Теперь удобнее атаковать его. Значит,

еще кто-то из врагов не дойдет до своего аэродрома.

К линии фронта уже подходит смена Еремину.

– «Тигр», я Клубов, я Клубов. Сообщите обстановку.

Клубов! Его голос звучит в наушниках так уверенно

и сильно, что я забываю о расстоянии. Мне кажется,

летчик совсем рядом. В первую минуту я думаю о его

моральном состоянии, о юристе, который, конечно, ни-

чего не сказал ему перед вылетом, о решении проку-

рора армии. Потом мне хочется послать ему в воздух

крепкое слово. Он знает, что теперь «Тигр» – это я, а я

чувствую, что в обращение к «Тигру» он вкладывает и

обычное клубовское «привет». и «как дела», и весточ-

ку о себе, и объяснение со мной, и просьбу – «посмо-

три, как я буду драться».

Я сообщаю ему обстановку, понимая, что на подхо-

де к району патрулирования, он не все видит. Ему мож-

но посоветовать пройти подальше в тыл, так как новые

группы «юнкерсов» появляются здесь через неболь-

шие промежутки времени.

Клубов, набирая высоту, ведет свои две восьмерки

за Прут. Вон она уже совсем растаяла в голубом не-

бе. Мне слышны только редкие фразы ведущего. Они

обращены то к Трофимову, пара которого находится

выше, то к Петухову: он держит всю ударную восьмер-

ку в мобильной готовности.

Пока не за чем наблюдать, я закуриваю. Упоминание

фамилии Петухова заставляет думать о нем и его дру-

ге Кириллове. Они, как и Олефиренко, оставили свою

тихую тыловую жизнь и пришли на фронт. Им прика-

зывали вернуться обратно, под Баку, но они остались

у нас, хотя понимали, что за это их могут строго нака-

зать. Воюют ребята мужественно, умело – ничего пло-

хого о них не скажешь. Человек совершает дурные по-

ступки чаще всего в таких условиях, которые чем-то

не соответствуют его духу, стремлениям, раздражают

его. Если же все в жизни складывается так, как хочется,

если осуществляются добрые порывы и намерения, он

как бы освобождается от плохих привычек, становится

лучше, чище, добрее.

«А чем же тогда объяснить нетерпимый поступок

Клубова?» – мысленно задаю я себе вопрос.

Но размышлять некогда. Голос Клубова, настойчи-

вый и тревожный, уже зовет летчиков в атаку. На гори-

зонте я смутно различаю множество самолетов, кото-

рые держат курс на Скуляны. Там расположены наши

артбатареи, непрерывно обстреливающие вражеские

позиции.

Ю-88 идут эшелонирование, несколькими группами.

Клубов, имея преимущество в высоте, стремительно

нападает на «юнкерсы» с тыла. Строй первой груп-

пы нарушен. Наши истребители атакуют снова, и один

«юнкерc» загорается. Другой подбитый вражеский са-

молет – «фокке-вульф» – отваливает в сторону и ухо-

дит на свою территорию.

Наш успех, дерзкие действия группы Клубова оже-

сточают поединок. Истребители противника наседают

все яростнее, клубок сжимается, пушечные и пулемет-

ные очереди слышатся все чаще.

– Карпов, бей! – кричит Клубов.

Я вижу, как один из наших круто подворачивает, ло-

вит в прицел противника. Значит, это Карпов. Мне хо-

чется тоже подбодрить его, я подсказываю не торо-

питься, подойти ближе и бить в упор. Я сражаюсь ря-

дом с ним. Мне радостно смотреть, как вся группа цеп-

ко держится своего ведущего, – даже Трофимов на вы-

соте не отрывается далеко. Клубов всех видит, всем

вовремя подает команды. Его мужество, его сообрази-

тельность, его воля связывают всю группу в мощный

кулак. Он верен себе. И полк должен лишиться тако-

го летчика! Эх, Речкалов, Речкалов, как же ты не смог

уберечь такого бойца?!

К земле идет «фоккер», атакованный Карповым. От-

куда-то с высоты падает еще один – наверное, его

снял Трофимов… Хорошо бьются гвардейцы! Враже-

ские бомбардировщики совсем забыли о Скулянах –

свои бомбы сбросили куда попало. Самолетов в небе

становится все меньше и меньше. Наши тоже уходят

домой. Можно поблагодарить их за успешно проведен-

ный бой.

За два часа – два сражения. Около десятка немец-

ких самолетов упало в районе Ясс, Вултур, Скуляны.

Хозяева воздушных просторов – наши истребители.