Покрышкин А.И. Небо войны

Подождите немного. Документ загружается.

бани. Все надеются, что за Доном наши, наконец, со-

берутся с силами и ударят по врагу. Недавно они точно

так же рассчитывали на Днестр и Днепр.

Нам тоже здесь нельзя долго задерживаться: немцы

уже подошли к Ростову. Полк должен перебазировать-

ся в одну из станиц, а группа ЯКов и МИГов, у которых

на исходе моторесурсы, полетит еще дальше, куда-то к

Ставрополю. Там эти самолеты будут сданы в мастер-

ские. Для летчиков, которые погонят в тыл старую тех-

нику, уже сегодня наступит отдых. Неизвестно, когда

они возвратятся в полк на новых машинах.

Первой поднялась в воздух эскадрилья Фигичева,

за ней – группа Комосы. Мы провожаем их взгляда-

ми, изредка переговариваясь между собой. Когда они

скрылись за горизонтом, все сразу смолкли и задума-

лись. Да и есть о чем подумать. Здесь остались всего

две восьмерки – наша и Крюкова. Трудно нам будет.

Весь Южный фронт насчитывает менее сотни самоле-

тов против тысячи немецких.

Вскоре мы вылетели на штурмовку вражеских войск,

переправившихся через Дон восточнее Ростова, у ста-

ницы Семикаракоровской. Но до цели дойти не уда-

лось. На пути встретилась группа бомбардировщиков

Ю-88, которые в сопровождении «мессеров» шли бом-

бить наши переправы через Дон у станицы Аксайской.

Израсходовав в бою с противником боеприпасы, мы, к

большому неудовольствию начальника штаба, возвра-

тились домой. Пришлось повторить вылет.

С каждым днем брешь, образовавшаяся в нашей

обороне, угрожающе расширялась. Теперь из-под Ро-

стова летали восточнее, штурмовать немецкие танки,

форсировавшие Дон и нависшие над тылом Южного

фронта.

По ночам немцы бомбят наш аэродром. Редко когда

удается сомкнуть глаза.

На одном из аэродромов, где мы приземлились, уже

сидел полк, недавно пришедший из тыла. У него было

достаточно самолетов, но не хватало опытных летчи-

ков. Мне приказали вести на штурмовку группу моло-

дых пилотов этого полка.

Вылетели на Маныч, где в районе Веселое перепра-

влялись немцы. Молодые летчики, несмотря на мои

указания, жмутся ко мне, в строю идут неровно, неуве-

ренно. Все держатся одной высоты.

После штурмовки, только мы отошли от Маныча, я

увидел догоняющую нас четверку «мессершмиттов».

Дав группе команду вступить в бой, я пошел в напра-

влении противника. Оглянулся – вижу, мои напарники,

еще больше сомкнувшись, на полном газу жмут домой.

«Мессершмитты», не обращая на меня внимания,

бросились в атаку на уходящую пятерку. Стреляя в

упор по врагам, в одной из своих атак я удачно прошил

«мессера». Оставшаяся тройка, оставив удирающую

пятерку ЯКов, накинулась на меня. Мне пришлось туго.

Долго гонялись за мной «мессершмитты», но, видимо

убедившись, что за сбитого им отомстить не удастся,

отстали и ушли на север.

Моя группа уже сидела на аэродроме. За нашими

молодыми такого организованного бегства я не наблю-

дал. Что здесь имело значение – их воспитание или то,

что я «чужой» ведущий? Я явился к командиру полка

и сказал, что больше с его летчиками в бой не пойду.

Он принял мой отказ, выразив сожаление. Раздумывая

над этим фактом, я еще выше оценил нашу работу в

полку по воспитанию и вводу в бой молодых летчиков.

Надо нашими пополненцами дорожить.

Прошло несколько дней, а от Фигичева и Комосы

не поступило никаких вестей. Виктор Петрович встре-

вожился и решил сам лететь по их следам. Вечером

он вылетел, а утром нам сообщили, что его положили

в госпиталь. На одном из аэродромов он при запуске

УТ-2 сильно повредил себе руку.

Все летчики сильно переживали, узнав, что Иванов

может совсем не вернуться в полк. Теперь каждый из

нас еще глубже осознал, кем был для нашего кол-

лектива этот замечательный человек. Враг давил на

нас численным превосходством. Непрерывное отсту-

пление без надежды на скорую стабилизацию фронта

угнетало до предела. Но и в этих условиях наши лет-

чики сохраняли высокие боевые качества. Постоянную

моральную поддержку мы находили прежде всего у ко-

мандира и комиссара.

Однажды утром, до получения боевой задачи, на-

чальник штаба зачитал нам приказ о назначении май-

ора Краева командиром нашего гвардейского истре-

бительного полка. Лично меня очень удивила эта но-

вость. Среди летчиков Краев не пользовался авторите-

том. По своим деловым качествам и летной подготовке

он явно не подходил для столь высокого поста. К тому

же он становился командиром полка в очень трудное

для нас время. Кажется, и сам Краев понимал, как тя-

жело ему придется. В полку осталось всего пятнадцать

летчиков и полтора десятка потрепанных в боях ЯКов.

Честно говоря, меня тревожили и личные взаимоот-

ношения с Краевым. Недружелюбие с его стороны я

почувствовал во время первого же построения.

Глядя в мою сторону, он сказал:

– Итак, с сегодняшнего дня я ваш командир. Я наве-

ду порядки. Выбью из вас ивановские привычки. Меня

возмутили эти слова.

– Зачем так говорить об Иванове? – не сдержался

я. – Командовал он как следует, с ним полк стал гвар-

дейским.

Краев не ответил на эту реплику, но, поняв, что ска-

зал лишнее, продолжил разговор с нами уже другим

тоном.

После построения ребята стали упрекать меня:

– Зачем задеваешь его?

– Теперь держись.

– Не терплю несправедливости!

– Новая метла… известно.

– Не в этом дело. Нападая на Иванова, он осуждает

и всех нас. А за что?

Кубань пылала в огне. На кубанскую землю, по кото-

рой проходили дороги на Грозный, Майкоп, Баку и Со-

чи, гитлеровцы бросили огромное количество войск и

боевой техники. На каждый наш танк приходилось де-

вять вражеских, на каждый самолет – десять.

Фашисты шли за нами по пятам. Мы то и дело меня-

ли аэродромы.

Сегодня перебазировались еще южнее. Отсюда уже

видны Кавказские горы. Аэродром пустой. Батальон

обеспечения, техники где-то движутся по дорогам. Го-

рючего нет. Но отдохнуть не пришлось. Едва мы зата-

щили самолеты в капониры, как в небе показалась де-

вятка «юнкерсов».

Где-то неподалеку от нас располагался истреби-

тельный полк ПВО. Можно было рассчитывать на по-

мощь соседей. А в ней мы очень нуждались: горюче-

го осталось мало, боеприпасы тоже почти все растра-

тили при штурмовке. Однако как можно было бездей-

ствовать, когда на город летят вражеские бомбарди-

ровщики?

Наше появление в воздухе для немцев было неожи-

данностью. Они привыкли хозяйничать здесь безнака-

занно. Дерзкими атаками мы рассеяли противника, за-

ставили его сбросить бомбы где попало. На аэродром

возвращались без снарядов и на последних каплях го-

рючего.

Командир полка, приехавший на грузовике вместе

со штабом, одобрил наши самостоятельные действия.

Когда мы беседовали около автомашин, к нам подо-

шел старик пастух и стал с любопытством нас рассма-

тривать. Кто-то по-военному строго спросил, что ему

здесь надо. Старик засуетился, вспомнив об оставлен-

ном стаде, но мешкал, не уходил. Наконец он осмелел

и, сняв соломенную шляпу с седой головы, сказал:

– Сыночки, значит, вы заградите небо от басурма-

нов? Теперь мы посмотрели на него с любопытством.

– А что, дедушка, они часто сюда летают? – спросил

я,

– А то как же. Житья от них нету, окаянных. Каждое

утро рвут бомбами и палят наш город.

– Каждое утро?

– Без прогула, сыночек, налетают.

Если бы пастух был опытным человеком, он бы без

труда определил по нашему виду и по количеству рас-

положенных на аэродроме самолетов, как мы устали и

как мало у нас сил для того, чтобы «заградить небо».

Но он был стар, чтобы самому это понять, а нам было

незачем откровенничать с пастухом и лишать его на-

дежды.

– Хорошо, дед, мы их отучим! – сказал за всех Фе-

доров.

– Если бы, если бы, родненькие. Проучите их. А то

ведь вон куда уже забрались, душегубы!

Старик надел шляпу и засеменил к стаду. Мы молча

смотрели ему вслед.

Из землянки КП вышел майор Краев.

– О чем толкуете? – спросил он.

– Старик рассказывает, что немцы каждое утро на-

летают на город, – ответил я. – Вот бы утречком под-

няться им навстречу.

– Это не наше дело. На это есть истребители ПВО.

Им виднее, где и кого перехватывать. А для нас и на

фронте работы много.

По лицам ребят я понял, что они не разделяют мне-

ния своего самоуверенного командира. Если фашисты

будут каждый день налетать на городок, то и нам не

видеть покоя.

Когда мы через некоторое время поехали в столо-

вую на ужин, я потихоньку сказал ребятам нашей эс-

кадрильи: «Сегодня ночуем на аэродроме». Я решил

оставить эскадрилью на ночь у самолетов. Во-первых,

завтра утром мы не будем связаны с машиной, кото-

рая возит нас на аэродром. А во-вторых, если мы при-

едем сюда вместе с Краевым, он не позволит нам ле-

теть на перехват «юнкерсов». Летчики с радостью со-

гласились. Их тоже увлекла мысль о внезапном напа-

дении на вражеских бомбардировщиков.

Ночевали мы в лесополосе. Перед рассветом я раз-

будил товарищей. Решили, что двое будут дежурить, а

трое могут еще немного подремать под крыльями сво-

их машин.

Рассвело. Сидеть в кабине было тяжело – ныла спи-

на. Я вылез из самолета и, не снимая парашюта, лег

на крыло.

– Летят! – вдруг закричал Чувашкин.

Я вскочил в кабину, запустил мотор и повел машину

на взлет. За мной стартовали Бережной и Науменко,

чуть позже – пара Федорова.

Поднявшись в воздух, я увидел, что девятка Ю-88

в сопровождении десяти МЕ-110 держит курс на аэро-

дром ПВО и на город. За первой группой шла вторая

– пятнадцать самолетов МЕ-110. Увидев, как взлетают

ЯКи, эти фашисты повернули на наш аэродром. Мы с

ходу атаковали первых налетчиков, поскольку они на-

ходились ближе к своей цели.

Наши летчики не щадили себя в бою, забыв о пре-

восходстве противника. На земле взрывались беспо-

рядочно сброшенные фашистами бомбы и сбитые не-

мецкие самолеты. Внезапность нападения и смелость

атак позволили нам добиться успеха. Мы не допусти-

ли к городу «юнкерсов» и преследовали их, пока было

чем стрелять.

Федоров своей парой встретил вторую группу вра-

жеских самолетов на подступах к нашему аэродрому.

Нескольким «мессерам» удалось прорваться к цели,

но сброшенные ими бомбы упали на пустые капониры.

В этом бою мы сбили пять вражеских самолетов. У

нас же пострадала только одна машина, которая оста-

валась на земле и была «раздета» взрывной волной.

Едва мы успели возвратиться на аэродром и расста-

вить самолеты по укрытиям, как к командному пункту

один за другим подъехали два легковых автомобиля.

«Газик» командира полка мы сразу узнали. А кто же

подкатил на «эмке»? «Ну, наделали шуму, – подумал

я. – Влетит мне от Краева за самовольство».

У КП нас встретили командир дивизии Шевченко, ко-

миссар Мачнев и майор Краев. Оказывается, комдив

приехал дать кое-кому нагоняй за то, что полк не под-

нялся навстречу «юнкерсам». Находившихся в возду-

хе ЯКов он принял за самолеты ПВО. Увидев теперь

на нашем аэродроме воронки от бомб, генерал сразу

же набросился на Краева:

– Вы что, прилетели сюда отсиживаться?

Вся наша группа выстроилась перед начальниками.

Я доложил командиру полка о боевом вылете и о сби-

тых самолетах.

– Так это же мои дрались, товарищ генерал! – обра-

довался Краев. – Мои, а не из полка ПВО. Те даже не

взлетали.

Вскоре на аэродром позвонил командующий армией

генерал Вершинин. Всех, кто отличился в этом вылете,

он приказал представить к награде.

В последующие дни вражеские самолеты не появля-

лись в районе нашего аэродрома.

Примерно на неделю мы обеспечили себе относи-

тельное спокойствие. Но фронт продолжал отодви-

гаться на восток, и нам тоже пришлось искать новое

место. Теперь летчики даже на время перелета не ре-

шались расставаться со своими техниками. Правда,

перевозили они их за бронеспинкой сиденья, где чело-

век вынужден был скрючиваться буквально в клубок.

Но техники считают, что лучше добираться до нового

места так, чем тащиться на грузовике, который может

застрять в дороге.

И вот нас приняла еще одна станица на пути наше-

го отступления. Аэродром начинался прямо за полот-

ном железной дороги. При первом же заходе на посад-

ку мне запомнилась аккуратная белая будка стрелоч-

ника.

…Тяжелые бои продолжаются. Летаем на штурмов-

ку вражеских войск в районы Сальска, Тихорецкой и

переправ через Маныч. Над дорогами восточное Саль-

ска с утра до вечера висят темно-серые облака пыли,

поднятые немецкими танками и автомашинами, иду-

щими к Волге. Такие же полосы, как траурные повяз-

ки на родной земле, тянутся к Ставрополю. Вдали по-

следним барьером высятся горы Кавказского хребта.