Покрышкин А.И. Небо войны

Подождите немного. Документ загружается.

После ужина Фигичев пригласил нас к себе на квар-

тиру за домашний стол.

Правда, свадьба проходила по-фронтовому. Гости

пришли без подарков. Стол не оглашался «выстре-

лами» шампанского. Закусывали только сибирскими

пельменями с уксусом. И все-таки было весело и по-

домашнему уютно. Мы пили за счастье новобрачных,

за боевые успехи, пели под гармошку песни, кричали

«горько»…

Глубокой ночью стали расходиться.

Утром мое звено вызвали на КП.

Мороз жуткий, над землей дымка, а вылетать на-

до немедленно. Остывшие моторы заводятся не сра-

зу… Выруливаю свой МИГ на взлетную полосу. Двига-

тель по-прежнему «чихает», на высоких оборотах не

тянет. За мной стоят самолеты Лукашевича и Карпови-

ча. Время идет, пора вылетать, а мотор барахлит. Оста-

вляю свою машину и иду к Лукашевичу. Он вылезает

из кабины и уступает самолет мне.

Взлетаю, набираю высоту, разворачиваюсь. Где же

Карпович? В воздухе его нет. Какой-то самолет катится

по аэродрому. Наверно, у Карповича отказал мотор, и

он решил вернуться. Мой тоже время от времени дает

перебои. Что же делать? И мне возвратиться? Но раз-

ве можно с этого начинать новый год? Нет. И я иду на

задание один.

Внизу, сколько глазу видно, заснеженные просто-

ры. Горизонт затянут морозной дымкой. Хорошо вид-

ны лишь шахтерские поселки, железная дорога и чер-

ные заводы угасшего Донбасса. А мне нужно искать

скопление вражеских танков и машин, колонны войск.

Снижаюсь, чтобы лучше различать населенные пунк-

ты: все живое холод загнал в помещения. Где дымок,

там и люди.

Кабина у меня открытая: еще летом мы отказались

от фонарей. Но мне достаточно тепла от радиатора.

Только вот мотор изредка пугает перебоями, его хлоп-

ки отдаются в сердце.

На земле ничего интересного не видно. Выходит, ги-

тлеровцы предпочитают боям праздник, отсиживаются

у печек? Что ж, и об этом важно знать. А это что за

темные кучки на снегу? Снижаюсь и вижу: у костров –

группы людей, а поодаль – заиндевевшие танки.

Открываю огонь. Гитлеровцы, словно зайцы, бегут к

танкам, под защиту брони.

Возвратившись домой, я доложил о результатах раз-

ведки.

– А что с машиной Карповича?

– Прогрелась – взлетел.

Взлетел… Именно в эти минуты Карпович отчаянно

боролся за жизнь.

В землянку ворвался грохочущий рев мотора. Само-

лет шел над поселком, едва не задевая за крыши до-

мов. Вот он развернулся и пошел на посадку. Наблю-

дая за ним, мы сразу поняли, что произошло что-то не-

ладное: казалось, машина вела пилота, а не он ее. Са-

молет плюхнулся на землю, пробежал сколько мог и

остановился. Лопасти винта сразу же замерли.

Подбежав, мы увидели сначала развороченный сна-

рядом борт МИ Га, а потом и летчика, безжизненно

упавшего грудью на приборную доску. Вся кабина бы-

ла залита кровью. И как он только привел самолет?

Карпович летал на разведку в район Сталино. Там

всегда мы натыкались на мощный заслон зенитного ог-

ня. Как все произошло, мог рассказать только сам лет-

чик. А его в бессознательном состоянии увезли на мед-

пункт. На последнем дыхании он дотянул самолет до

аэродрома.

А вскоре мы с горечью узнали, что Карпович, воз-

можно, к нам уже не вернется. Ему оперировали раз-

дробленную осколками руку.

В полк прибыла новая группа молодых летчиков –

с виду очень хрупких парней. С ними нужно было ко-

му-то заниматься. Когда Виктор Петрович вызвал меня

к себе, я сразу догадался зачем. Он составлял учебную

программу для специальной эскадрильи. Командиром

туда назначили капитана Павла Крюкова, а меня – его

заместителем.

Крюкова я знал давно. Коренастый, невысокого ро-

ста и немного медлительный, он с первых дней войны

стал для меня образцом. Пал Палыч, как мы любовно

величали его, храбро воевал на Халхин-Голе, за муже-

ство был награжден орденом Красного Знамени. Я ува-

жал этого летчика не только за его боевые заслуги, мне

нравились его рассудительность, душевная чуткость.

Для учебы нам дали десять стареньких И-16 и пере-

бросили на отдельный аэродром. Наш полк и после то-

го, как стал гвардейским, все еще воевал на устарев-

ших самолетах.

Среди новичков сразу выделились своей бойцов-

ской хваткой Вербицкий, Науменко, Мочалов и Береж-

ной. Им пришлось по душе фронтовое обучение. По-

сле занятий в землянке – у классной доски и с маке-

тами самолетов – мы чуть ли не каждый день летали

«сдавать экзамены» в боевых условиях. Нашей учеб-

ной эскадрилье целиком доверили штурмовку враже-

ских эшелонов и станций. Старик И-16, вооруженный

реактивными снарядами, становился грозой для вра-

жеских железнодорожников.

В те дни у нас родился новый прием штурмовки.

Обычно истребители атаковывали цель с большой вы-

соты и обстреливали ее с крутого пикирования. Мы же

летали теперь в низком небе, под облаками, неред-

ко во время снегопадов. В таких условиях прицельный

огонь можно вести только с пологого пикирования. По-

пробовали – получилось неплохо. При атаке объем-

ных целей – автомашин, паровозов – новый метод ока-

зался даже эффективнее, чем старый. И это вполне

естественно: продолжительность ведения огня увели-

чилась, а дальность стрельбы сократилась. Но нужно

было бояться просадки самолета и столкновения с зе-

млей.

Способ штурмовки с переменным профилем пики-

рования быстро освоили все летчики нашей эскадри-

льи. И он им понравился. Нередко они применяли его и

при штурмовке объектов с обычной высоты: заходили

на атаку круто, а перед тем как открыть огонь, умень-

шали угол пикирования. Отстрелявшись, истребители

стремительно проносились над загоревшимися маши-

нами и снова уходили на высоту.

Однажды нашу эскадрилью навестили комдив и ин-

спектор Сорокин. На этот раз они приземлились удач-

нее, чем в Астраханке, и мне не удалось избежать не-

приятностей.

В тот день я проводил занятие в классе. На доске

были начерчены две схемы пикирования: прежняя и

новая. Придирчиво осмотрев их и выслушав объясне-

ния молодых летчиков, комдив раскричался:

– Неправильно! Все это чьи-то выдумки. Где наста-

вления?

– Нет наставлений, товарищ генерал, – доложил

Крюков, поглядывая на меня.

У нас, и даже в полку, действительно не было то-

гда никаких учебных пособий. При подготовке молоде-

жи мы опирались в основном на собственные знания

и фронтовой опыт.

– Сорокин, дайте им правильное объяснение! Ин-

спектор начал повторять давно известные, но устарев-

шие истины, дополняя их примерами из опыта войны.

В основном он оперировал фактами из нашей боевой

практики в Молдавии. Но ведь на занятии разбирался

совершенно новый, только что освоенный прием штур-

мовки. Почему комдив не пожелал этого понять? По-

чему инспектор не осмелился поддержать Крюкова и

меня?

– Надо учить людей по наставлениям! – заключил

комдив. Крюкову и мне он объявил по выговору за не-

знание тактики. Правда, мы быстро забыли об этом

инциденте, поскольку были уверены в своей правоте.

Приемы, которым мы учили молодежь, прошли про-

верку огнем, их эффективность подтвердили многие

наши победы.

Летали мы часто. Штурмовали железнодорожные

станции и эшелоны в пути. Самым трудным было

приучить молодежь при любых обстоятельствах дер-

жать интервалы. При появлении «мессершмиттов»

они обычно начинали прижиматься друг к другу, а все

вместе – ко мне. И вместо того чтобы, все внимание

уделять цели, приходилось следить за своими летчи-

ками, чтобы не столкнуться.

По возвращении домой я всегда садился послед-

ним. Пока ребята один за другим совершали послед-

ние круги над аэродромом, мне удавалось выполнить

несколько фигур высшего пилотажа. В частности, я от-

рабатывал один оригинальный маневр, на который ме-

ня натолкнул случай.

Однажды над аэродромом появились наши истреби-

тели конструкции Яковлева. Они летели четверками и,

снижаясь на большой скорости, расходились парами в

разные стороны.

– Цирк! – воскликнул кто-то из летчиков.

Дело знакомое: ребята получили новые самолеты и

теперь хотели блеснуть перед нами, так сказать, про-

извести впечатление. Наблюдая за их «веерами», я за-

метил, как ведущий одной пары крутнул на горке «боч-

ку». В авиашколе мы называли ее кадушкой. При та-

ком медленном вращении вокруг своей оси машина

опускает нос и теряет высоту. Кажется, летчик выпол-

нил «бочку» одними элеронами и плохо скоординиро-

вал свои движения. Следовавший за ним, как при ата-

ке, ведомый сразу проскочил над ведущим и вырвал-

ся вперед. Теперь ведущий, как бы уйдя «под мотор»

своего ведомого, очутился ниже и сзади.

Когда я увидел все это, меня осенила мысль: а ведь

так можно уходить из-под атаки противника!

На следующий день, возвратившись с задания, мы с

Николаем Искриным, как заранее условились, набра-

ли над аэродромом высоту. «Атакуй», – передал я по-

качиванием крыльев. Искрин пошел в атаку. Вот он уже

на расстоянии, позволяющем открыть огонь. Я делаю

замедленную «бочку» и сразу же теряю высоту и ско-

рость. Ведомый проносится надо мной. Теперь уже я

под ним. Стоит только немного поднять нос самолета

– и могу стрелять по Искрину.

С тех пор я стал каждый день шлифовать этот при-

ем.

Верил, что в предстоящих воздушных боях понадо-

бится и эта находка. Надо только все хорошенько про-

думать и отработать каждый элемент.

Зима. Короткие, хмурые, промерзшие насквозь дни.

Только успеешь за ночь отогреться, как утром снова

стужа берет тебя в тиски. Кабина И-16 не обогревает-

ся. Подготавливая самолет к полету, техник и механик

тщательно очищают его от снега. Но стоит подняться

в воздух, и в кабине начинают гулять вихри снега.

В одном из полетов я не обратил внимания на то,

что мое лицо припорошено снежком, и поплатился за

это. Случайно взглянув на прибор, я увидел, что щеки у

меня совсем белые. Начал оттирать их, да поздно спо-

хватился. К вечеру обмороженные лицо и шея распух-

ли. За такой вид друзья прозвали меня Мустафой. Не-

сколько дней подряд лечился, смазывая гусиным жи-

ром обмороженные места.

Как-то на аэродроме приземлился самолет соседне-

го полка. Он подрулил прямо к нашей землянке, и все

мы невольно обратили внимание на обмороженное ли-

цо летчика – черное, с рыжеватой бородой. А когда

пилот вылез из кабины, мы чуть не ахнули. Это был

здоровенный, широкоплечий детина. Настоящий бога-

тырь! И как он только помещался в кабине И-16, да еще

в меховом комбинезоне!

Окинув нас взглядом, незнакомец улыбнулся и под-

нял руку:

– Привет геройскому воинству! – Подошел и протя-

нул мне широченную ладонь: – Сержант Фадеев. Я на-

звал себя.

– А-а, Покрышкин!.. Газеты читаем.

Я тоже сразу вспомнил имя Фадеева. С ним было

связано много фронтовых историй, похожих на леген-

ды.

Фадеев сразу объяснил, почему он оказался на на-

шем аэродроме:

– Дрались. Горючки не хватило. Как от вас позвонить

в наш полк? Зачем пропадать двум ужинам?

– Почему двум? – удивился я.

Пришли на КП. Пока Фадеев терзал своими ручи-

щами телефонный аппарат и грохотал могучим ба-

сом, вызывая полк, я с любопытством смотрел на него.

Вспомнились слышанные о нем рассказы.

Вадим Фадеев служил в нашей дивизии. Летчики

рассказывали, как в первые дни войны, еще на тер-

ритории Молдавии, он с группой истребителей уничто-

жил колонну румынских кавалеристов, направлявшую-

ся на фронт. Фадеев первым ринулся на них и спустил-

ся так низко, что лошади, услышав над собой рев мо-

тора, ошалели: перестав повиноваться всадникам, они

мчались куда попало. Вся колонна рассыпалась по по-

лю. Расстреляв патроны, Фадеев настигал конников и

рубил их винтом самолета…

Разошлась среди летчиков и совсем недавняя исто-

рия, которая произошла с ним под Таганрогом. Возвра-

щаясь со штурмовки на поврежденном самолете, Фа-

деев приземлился между нашими и немецкими окопа-

ми – на нейтральной полосе. Противник сразу же от-

крыл по истребителю огонь. Но Фадееву удалось добе-

жать до наших траншей. Когда летчик увидел, сколько

здесь бойцов, он вырвал у одного из них винтовку, снял

реглан и, взобравшись на бруствер, заорал своим мо-

гучим голосом:

– Вперед!!!

Его увидели и услышали солдаты нескольких под-

разделений. Летчик побежал с высоко поднятой вин-

товкой на позиции врага. Из всех окопов и ходов сооб-

щения за ним устремились бойцы. Это уже была на-

стоящая лавина. Немцы оторопели от неожиданности

и не успели открыть организованный огонь. Наша пе-

хота ворвалась на их позиции. Началась рукопашная

схватка. Фашисты дрогнули и побежали. Преследуя их,

советские бойцы быстро заняли господствующую вы-

соту. Туда немедленно подошли наши свежие силы и