Подольская Е.А. Философия
Подождите немного. Документ загружается.
111
ВоBпервых, сведение философии к логическому анализу языка науки.
ВоBвторых, принцип верификации. ВBтретьих, трактовка логики и
математики как формальных преобразований в языке науки и др. В соB
ответствии с основным положением позитивизма необходимо ограниB
читься лишь описанием ощущений, непосредственно чувственно данB
ного. Все научные положения необходимо подвергать верификации, т. е.
сравнению с фактами опыта. Любое положение, понятие, идея имеют
смысл лишь постольку, поскольку их можно верифицировать.
Вся предшествующая философия, по мнению неопозитивистов, заB
нималась научноBбессмысленными проблемами, т. е. псевдопроблемаB
ми. Метафизические проблемы — это и есть псевдопроблемы. Поэтому
всю прежнюю, ставившую метафизические проблемы философию слеB
дует упразднить. Бессмысленной неопозитивисты считают и всю теоB
ретическую часть (теории, идеи, гипотезы и т. д.) любой науки: и хиB
мии, и физики, и математики, и др.
Все имеющиеся предложения делились неопозитивистами на три
группы в зависимости от того, выдерживают ли они проверку на исB
тинность: первая — это те, которые вообще не имеют смысла (к ним
относятся метафизические философские проблемы); вторая — это
предложения, обладающие какимBлибо смыслом, но не научным; треB
тья — это предложения, имеющие научный смысл. Только последние
можно исследовать на истинность и ложность, а способом их проверки
может быть только верификация.
Невозможно «уложить» проблему научной истины в прокрустово
ложе чисто эмпирической проверки и чисто формального анализа
предложений науки. Это и заставило неопозитивистов перейти от треB
бования прямой верификации к более мягкому варианту, к принципу
подтверждаемости, а затем к частичной верификации. К. Поппер предB
ложил верификацию «наоборот», выдвинув принцип фальсификации:
если найдены, например, условия, при которых хотя бы некоторые баB
зисные предложения теории ложны, то и вся теория опровержима.
С точки зрения неопозитивизма, есть смысл говорить лишь о том,
что можно непосредственно наблюдать, говорить можно лишь о факB
тах. Мир вообще есть совокупность фактов. Ощущения — единственB
ная реальность, единственный достоверный источник знания, единB
ственная основа познания. Ощущения дают нам атомарные (т. е. самые
простейшие) факты. Будучи выражены в языке, атомарные факты
превращаются в логические атомарные факты. Логические атомарные
факты — это простые грамматические предложения, не имеющие часB
тей, например, «это белое», «это ближе», «это твердое». Логические
112
атомарные факты фиксируют в языке наши ощущения. Знание, считаB
ют позитивисты, и начинается с этих простейших логических атомов.
Далее из логических атомов строятся так называемые протоколь
ные предложения. Например: Я, такойBто, в такомBто месте, в такоеBто
время видел такоеBто явление. Из протокольных предложений строитB
ся вся наука. Познавательная деятельность состоит в комбинации и
перекомбинации протокольных предложений. В этом процессе порожB
даются, выводятся все новые и новые протокольные предложения. Они
являются истинными, если непротиворечиво входят в уже имеющуюB
ся систему. Критерий истинности — формальноBлогический. ОтражаB
тельная природа знания отрицается. Знание и познавательная деятельB
ность сводятся к исследованию логической структуры знания, его
непротиворечивости, полноты.
Понятия науки, законы, категории (то, без чего наука невозможна,
ее скелет) мыслятся в неопозитивизме как результат негласного договора
между учеными, результат соглашения, конвенции. Объективная истинB
ность — это бессмысленная псевдопроблема. Поведение ученого ничем
не обусловлено. Ученые свободно, произвольно, в соответствии с догоB
воренностью приписывают определенный смысл, значение исходным
понятиям. И не только исходным понятиям, но и вообще знакам, правиB
лам оперирования с ними. Все эти знаковые «игры» основаны на конвенB
ции и не имеют никакого отношения к миру, к содержанию мышления.
На первых порах существования неопозитивизма особенно подB
черкивалась свобода выбора. Считалось, что естествоиспытатель,
математик, особенно логик и лингвист, способны свободно выбрать, поB
строить самые разнообразные искусственные языки и логикоBлингвиB
стические системы. Р. Карнапп сформулировал «принцип терпимос
ти» (1934), согласно которому всякий логик может построить
«собственную логику», т. е. выбрать такую форму языка, такую систеB
му «аксиом» и правил построения, какую только пожелает. Ибо вся
деятельность не более чем языковая «игра» по произвольно выбираеB
мым правилам. Можно даже отвлекаться от значения и смысла соотB
ветствующих выражений, ограничиваясь выявлением отношений межB
ду языками. Такой подход был назван «логическим синтаксисом».
В основе его лежит принцип конвенционализма, т. е. согласованности,
договоренности.
Постепенно неопозитивисты склоняются к мысли, что одного
синтаксического анализа недостаточно. Их все более привлекает
содержательноBсмысловое истолкование языковых форм. Такой
подход был назван «логической семантикой». Но и логическую семанB
113
тику не выводили за пределы модифицированного логического аналиB
за языка. Дух неопозитивизма хорошо выражают слова Л. Витген!
штейна: «Границы моего языка означают границы моего мира». НеоB
позитивисты утверждают: мир всегда дается не иначе, чем «преB
ломленным» через язык. Они отстаивают идею о неустранимости, т. е.
постоянной дополнительности языка по отношению к результатам поB
знания мира.
Задачей философии, считают неопозитивисты, является логичесB
кий анализ языка науки. Философия должна, оставив в стороне неразB
решимые надуманные проблемы, изучать, как правильно и непротивоB
речиво строить вывод, как производить исчисления высказываний,
какова логическая структура научной системы. Философия — это теB
рапия языка, философ — это «врачеватель» языка науки.
Четвертая историческая форма позитивизма — постпозитивизм.
Постпозитивизм — общее название, используемое в философии науки
для обозначения множества методологических концепций, пришедших
на смену тем, которые были привержены методологии логического поB
зитивизма или неопозитивизма. Постпозитивизм не представляет соB
бой особого философского направления, течения или школы, это этап
в развитии философских наук, этап в осмыслении философских пробB
лем, возникавших в связи с развитием научного знания.
Формирование постпозитивизма, его появление связано с выходом
в 1959 г. английского варианта основной методологической работы
К. Поппера «Логика научного открытия», а также в 1963 г. книги
Т. Куна (род. 1922) «Структура научных революций». Характерная черта
постпозитивистского этапа — значительное разнообразие методологиB
ческих концепций и их взаимная критика. Постпозитивизм — это фальB
сификационизм К. Поппера; концепция научных революций Куна; меB
тодология научноBисследовательских программ Лакатоса; концепция
неявного знания Полани; концепция Тулмина; концепция Агасси; конB
цепция У. Селлараса и многих других. Постпозитивисты создают весьB
ма различающиеся образы науки и ее развития, обсуждают специфиB
ческие проблемы, встающие в рамках той или иной концепции,
предлагают различные (часто противоположные) решения методолоB
гических проблем.
Вместе с тем вполне четко просматриваются общие черты, свойB
ственные постпозитивизму как определенному этапу в эволюции фиB
лософии науки.
Постпозитивисты отходят от ориентации на символическую логиB
ку и обращаются к истории науки. Если в период господства логиB
114
ческого позитивизма образцом для методологических построений слуB
жили формальноBлогические конструкции, а основным орудием метоB
дологических исследований был логический анализ языка науки и поB
строение формальных моделей (так называемая «экспликация»), то
постпозитивизм заботится не столько о формальной строгости своих
построений, сколько о соответствии их реальному научному знанию
и его истории.
В постпозитивизме происходит существенное изменение проблеB
матики исследований: если логический позитивизм основное внимаB
ние обращал на анализ структуры научного знания, то постпозитивизм
главной проблемой философии науки делает понимание развития на
учного знания.
Для постпозитивизма характерен отказ от жестких разграничиB
тельных линий, установлению которых неопозитивизм уделял большое
внимание. Постпозитивизм смягчает дихотомию эмпирического — теB
оретического; исчезает противопоставление фактов и теорий, контекста
открытия и контекста обоснования. Вместо резкого противопоB
ставления эмпирического знания как надежного, обоснованного,
неизменного теоретическому знанию (ненадежному, необоснованноB
му, изменчивому) постпозитивисты говорят о взаимопроникновении
эмпирического и теоретического, о плавном переходе от одного уровня
знаний к другому и даже об относительности самой этой дихотомии.
Неопозитивисты резко отделяли факты науки как надежный,
устойчивый базис научного познания от теорий, которые могут измеB
няться и часто служат лишь инструментами для получения новых факB
тов. Постпозитивисты говорят о «теоретической нагруженности» факB
тов. Они показывают, что для установления фактов всегда требуется
определенная теория, поэтому факты в определенной мере зависят от
теории или даже детерминируются ею. Факты, установленные на осноB
ве одной теории, могут отличаться от фактов, открытых другой теорией.
Смена теорий часто приводит и к смене фактического базиса науки.
Логические позитивисты отделяли процесс выявления нового знаB
ния от его обоснования. Процесс появления нового знания они считаB
ли психологическим и оставляли за рамками методологического анаB
лиза. Постпозитивизм показал, что открытие нового знания и его
обоснование — это единый процесс: возникновение и развитие новой,
научной теории является в то же время и ее обоснованием.
Постпозитивизм постепенно отходит от идеологии демаркационизB
ма, исповедуемой логическим позитивизмом. Если неопозитивизм поB
лагал, что можно и нужно установить четкую демаркационную линию
115
между наукой и ненаукой, в частности философией (метафизикой), то
логические позитивисты, опираясь на верификационную концепцию,
обосновали тезис о бессмысленности метафизических утверждений и
одну из главных своих задач видели в устранении метафизики как науки.
Постпозитивисты отказываются видеть жесткие границы между
ненаукой и философией. Они признают осмысленность философских
положений и неустранимость их из научного знания. Парадигма Куна
опирается на ряд фундаментальных положений, неопровержимых по
определению и, следовательно, носящих метафизический характер.
«Жесткое ядро» научноBисследовательской программы Лакатоса такB
же состоит из метафизических утверждений. Более того, такие предB
ставители постпозитивизма, как Фейерабенд, вообще отказываются
видеть какоеBлибо различие между наукой, мифом и философией.
Представители постпозитивизма главным объектом своего внимаB
ния сделали развитие знания, поэтому они вынуждены были обратиться
к изучению истории возникновения, развития и смены научных теоB
рий и идей. Постпозитивизм признал, что в истории науки неизбежны
существенные, революционные преобразования, когда происходит пеB
ресмотр значительной части ранее признанного и обоснованного знаB
ния — не только теорий, но и фактов, методов, фундаментальных миB
ровоззренческих представлений.
Современная философия науки занимается рассмотрением отдельB
ных методологических проблем. Среди наиболее важных проблем, волB
нующих философов постпозитивистского периода, можно отметить
следующие: проблема фальсификации, проблема правдоподобия научB
ных теорий, проблема соизмеримости научных теорий, проблема раB
циональности, проблема понимания, проблема социологии знания.
Герменевтика — теория и практика
истолкования, интерпретации, понимаB
ния. Предметом исследования в герменевтике чаще всего является
текст, поэтому основной проблемой выступает проблема истолкования
и интерпретации текста. Основной вопрос герменевтики имеет, по крайB
ней мере, два варианта формулировки: гносеологический (как возможB
но понимание?) и онтологический (как устроено то бытие, существо
которого состоит в понимании?). Главная мысль разнообразных ваB
риантов герменевтики может быть выражена примерно так: сущеB
ствовать — значит быть понятым. Фундаментальными понятиями
в герменевтике являются понятия герменевтического круга и герменев
тического треугольника. Посредством понятия герменевтического
треугольника выясняются сложные взаимоотношения, существующие
Герменевтика
116
между автором текста, самим текстом и читателем, интерпретатором
текста. В понятии герменевтического круга выражается особенность
процесса понимания, связанная с его циклическим характером. Для
понимания всего текста необходимо понимание его части, но само поB
нимание частей невозможно без понимания целого. Предлагаются разB
ные пути решения проблемы круга.
Герменевтика возникла, очевидно, вместе с появлением так назыB
ваемых герменевтических ситуаций, связанных с пониманием, истолB
кованием. Такие ситуации возникали в процессе формирования языB
ка. Появление письменности, актуализировавшее проблему понимания,
естественно, стимулировало и формирование, и развитие герменевтики.
Свое название герменевтика получила от имени одного из действуB
ющих лиц древнегреческой мифологии Гермеса — «прислужника боB
гов», одна из функций которого быть посредником между богами и
людьми, толковать волю богов людям, а желания людей — богам.
Церковь монополизирует право истолкования священных текстов,
играя, таким образом, роль Гермеса. Возникает монопольная теологиB
ческая герменевтика. Один из крупнейших герменевтов этого периоB
да — Фома Аквинский (ХІІІ в.).
В эпоху Возрождения благодаря деятельности Лютера и других
лидеров Реформации возникает немонопольный вариант теологичесB
кой герменевтики. Ранние гуманисты Возрождения (Э. Роттердамский,
Дж. Манетти и др.) выдвинули задачу «исторического анализа» самой
веры, «исторического анализа» письменных религиозных текстов
с целью их очищения от искажений. Гуманисты искали светское содерB
жание Библии, ее реальноBисторический смысл. Возникает светская
филологическая герменевтика.
В Новое время продолжается процесс развития герменевтики из
монополии узкого круга грамотных богословов в вопрос, затрагиваюB
щий большое число людей (и верующих, и неверующих). Свой вклад
вносят Э. Бэкон, Т. Гоббс, Б. Спиноза, Ж. Мелье, М. Вольтер. Этот проB
цесс завершается в начале XIX в., когда Шлейермахер создает собственB
ную философскую герменевтику.
Ф. Шлейермахер (1768–1834 гг.) начинает с признания наличия
«специальных» герменевтик: филологической, теологической, юридиB
ческой и т. д. Признавая понимание само собой разумевшимся, они соB
средотачивают свое внимание на ситуациях непонимания. Ф. ШлейерB
махер строит свой вариант общей герменевтики.
Основным условием понимания является сходство и различие авB
тора текста и читателя. Если автор и читатель абсолютно «родственB
117
ны», то всякая герменевтика излишня, если же они абсолютно различB
ны — она невозможна. Для того чтобы понимание было возможным,
необходима определенная мера «чужеродности» и «родственности»
между автором и читателем.
Понимание происходит в процессе языкового общения. Человек
связан с языком двояко. ВоBпервых, он зависит от языка, находится
под «властью языка». В языке человек себя «преднаходит» в мире.
С помощью языка учится говорить, мыслить. Любая индивидуальная
мысль определена той языковой общностью, к которой принадлежит
человек. Общее (язык) определяет индивидуальное (человека). С друB
гой стороны, сам язык зависит от человека. Язык создается человеком,
им же модифицируется и развивается. Индивидуальное (человек) опB
ределяет общее (язык). Поэтому между человеком и языком существуB
ет отношение напряженности. Сочинение (или речь) создается в реB
зультате напряженной «борьбы» между общностью языковых норм и
творческой индивидуальностью автора.
Существует два метода понимания: грамматический и психологиB
ческий. Грамматический метод раскрывает понимание, исходя из «духа
языка», как связанное и обусловленное этим духом. Психологический
метод раскрывает понимание, исходя из «души говорящего», как его
уникальный своеобразный способ мышления и чувствования. ПониB
мание заключается в проникновении, с одной стороны, в «дух языка»,
а с другой — «в душу автора». Грамматический и психологический меB
тоды неразрывно связаны.
Понимание — это искусство, в котором огромную роль играет
и интерпретатор. Искусство понимания имеет сложную структуру,
в которой можно выделить два полюса: дивинационный и сравниB
тельный. Дивинационный (субъективный, пророческий, интуиB
тивный, внелогический, непосредственный, спонтанный) момент
возникает в результате непосредственного постижения индивидуB
ального путем «вчувствования», «вживания» в другого (т. е. автора
произведения). Сравнительный момент (объясняющий, объективB
ный, исторический) имеет место тогда, когда понимание основываB
ется на фактах, исторических данных. Дивинационный и сравнительB
ный моменты — два полюса единого процесса понимания и их нельзя
отрывать друг от друга. Понимание начинается с понимания целого
произведения. Делается это посредством дивинации, затем — переB
ход к сравнительному моменту, потом — снова дивинация. Понима
ние есть взаимодействие «дивинации» (интуиции) и «сравнения»
(объяснения).
118
Понимание можно считать успешным тогда, когда позиции автора
и читателя «уравниваются». Читатель и в знании языка (объективная
сторона), и в знании внутренней жизни автора (субъективная стороB
на) должен сравниться с автором. Следовательно, по Шлейермахеру,
необходимой предпосылкой понимания является устранение историB
ческой дистанции между автором и читателем, забвение читателем своB
ей собственной личности, своей духовноBисторической ситуации. ГерB
меневтика Шлейермахера имеет, следовательно, внеисторический
характер. Настоящее как бы «растворяется» в прошлом. Читатель поB
нимает произведение так же хорошо, как и автор.
Этим процесс понимания, однако, не завершается. Шлейермахер
утверждает, что можно не только так же хорошо понимать произведеB
ние, как автор, но и лучше автора. Более того, можно не только пониB
мать лучше, чем автор, но и бесконечно лучше. Интерпретатор, следоB
вательно, имеет превосходство над автором. Интерпретатор вынужден
стремиться к осознанию многого из того, что для самого автора оставаB
лось неосознанным (и до конца непонятным). Критиковать — значит
понимать автора лучше, чем он сам себя понял.
Проблемой истолкования, поB
нимания занимались также ШлеB
гель, Новалис, Шопенгауэр, ДильB
тей, Ницше и другие мыслители.
Большое внимание этой проблеме
уделял Мартин Хайдеггер (1889–
1976 гг.) — немецкий философ, сыB
гравший решающую роль в развитии
экзистенциализма, давший новую
постановку проблеме герменевтики.
В своей программной работе «БыB
тие и время» (1927) Хайдеггер отB
казывается от традиционных послеB
декартовских понятий: субъект,
объект, познание, дух, материя.
Хайдеггер применяет феноменологический метод Гуссерля (с которым
он многие годы работал) для выяснения предпосылок человеческого
существования. Герменевтика для Хайдеггера — это феноменология чеB
ловеческого бытия.
Именно герменевтика выявляет те условия, благодаря которым
человеческое бытие может быть тем, чем оно есть. Экзистенциалы чеB
ловеческого бытия — положенностъ и понимание. Факт присутствия
Рис. 49. Мартин Хайдеггер
119
человека в мире, наличие человека и есть его «положенность». Человек
вначале есть (положен), а потом мыслит. Человек изначально вовлеB
чен в бытие. Это его вовлеченность в бытие и есть его «положенность».
Вовлеченный в бытие («положенный») человек обнаруживает себя,
«преднаходит» себя в мире, в данном месте, в данное время. Человек
обнаруживает, что он есть. Каков способ обнаружения себя в бытии?
Этот способ — понимание. Человек первоначально обнаруживает себя
в мире через понимание. Бытийствующий, т. е. существующий в мире
человек, становится понимающим. Понимание реализуется через исB
толкование и интерпретацию? Человек истолковывает свое бытие
в мире определенным образом, и это истолкование и есть понимание
человеком своего места в мире, смысла своего бытия.
В 1930 г. происходит «поворот» во взглядах Хайдеггера. Он пишет
работу «О существе истины» (1930). Предметом исследования станоB
вится феномен человеческой свободы.
Ученик Хайдеггера Ганс Гадамер (род. 1900) продолжил создание
онтологического варианта герменевтики. Философская герменевтика —
это философия понимания, которое трактуется как универсальный
способ бытия человека в мире. Философия, по его мнению, должна
иметь онтологическую ориентацию.
Существование человека неразрывно связано с переживанием челоB
веком своего бытия, что выражается в наличии у человека «опыта мира».
Гадамер отмечает, что основные механизмы формирования «опыта
мира» заложены в языке. Только в языке открывается человеку истина
бытия. Язык — это та среда, где «Я» и «мир» выражаются в изначальB
ной взаимопринадлежности. Язык является тем, что конструирует мир
человека. Именно язык определяет способ человеческого в мире быB
тия. Высказать себя в языке не значит обрести какоеBто второе сущеB
ствование. Высказать себя в языке — значит обрести первое существоB
вание. Гадамер делает вывод, что бытие человека есть бытие в языке.
Язык обеспечивает человеку предварительное понимание, «предB
понимание», которое реализуется в таких формах освоения мира, как
«предмнение», «предусматривание», «предвосхищение» и т. п. Между
этими формами нет никакой иерархии.
Главной формой дорефлекторного освоения мира является предрасB
судок. К важнейшему виду предрассудков Гадамер относит авторитет
(традиция). От предрассудков, утверждает Гадамер, избавиться просто
невозможно. Предрассудки имеют две стороны: негативную и позитивB
ную. Например, что такое авторитет? С одной стороны, это подчинение
другому, отречение от своего разума (негативная сторона). С другой —
120
осознание того, что эта личность превосходит вас умом и остротой суждеB
ний (позитивная сторона). Человек всегда свободно избирает себе автоB
ритет. Авторитет лежит в основе традиции. Вывод Гадамера следующий:
человеческая деятельность, в том числе и теоретикоBпознавательная,
уклонена в предрассудочную деятельность и без этого невозможна.
Следующая фундаментальная особенность бытия человека в миB
ре — историчность. Человек всегда определен местом и временем,
т. е. той ситуацией, в которой он себя застает. Невозможно стать на поB
зиции внеисторического субъекта.
Истина — это характеристика не познания, а характеристика самого
бытия человека. И как такая, т. е. бытийственная характеристика челоB
века («небезразличная человеку», укорененная в его предрассудках),
она есть его правда. Правда неотчуждаема от человека, ибо она есть
необходимый момент его бытия. Человек не может без правды. Пока
человек бытийствует, он бытийствует в правде. Наиболее подходящий
способ обнаружения «истинного бытия», т. е. правды,— искусство.
Что же такое понимание? Понимание — экзистенциал реального
человека, форма самообнаружения и самоосмысления индивида. ПоB
нимание укоренено как в предрассудке субъекта понимания, так и
в предрассудке объекта понимания.
Интерпретация текста — это не воссоздание первичного (авторB
ского) смысла текста, а создание смысла текста заново. Текст живет,
передаваясь от поколения к поколению. Каждый акт интерпретации —
это момент жизни текста, звено осуществления традиции. Традиция
транслируется в жизни текста.
Понимание культурной традиции (т. е. истории) — это диалог проB
шлого и настоящего. Историзм XIX в., основанный на гносеологизме,
пытался изучить историю, а ее надо понимать. Главная задача, котоB
рую необходимо решить, пытаясь понять историю, состоит в том, чтоB
бы устранить противоположность между, с одной стороны, самой исB
торией (онтологией), а с другой — знанием истории (гносеологией).
Как это сделать? Историку не следует стремиться переместиться в проB
шлое, к чему призывал Ф. Шлейермахер. Это просто невозможно, ведь
нельзя отрешиться от самого себя, от настоящего. Настоящее имеет свой
«горизонт», в т. ч. «горизонт» предрассудка, определяющего понимаB
ние. Прошлое также имеет свой «горизонт». Для понимания прошлого
необходимо сближение, «переплавление» горизонтов, настоящего и
прошлого. Это «переплавление» и есть переход от гносеологии к онтоB
логии, их слияние. В результате формируется некий «третий горизонт»,
общий, превосходящий и горизонт настоящего, и горизонт прошлого.