Почему мы выросли такими?
Подождите немного. Документ загружается.
К тому же любая биологическая система, с энергетической точки зрения, стремится к
осуществлению менее энергоемкой деятельности. Идет по пути «наименьшего
сопротивления». Интересно, к чему она придет?
Например, к такому (случай из практики): по финскому – «5», по английскому – «4», по
русскому – «3». Причем русский изучался с первого класса, финский – со второго, а
английский – с пятого (то есть с четвертого года обучения в школе).
Кстати, юноша, о котором идет речь в этом примере, попросился к нам на курс
«Красивого грамотного письма» меньше, чем за месяц до сдачи выпускных экзаменов в 11
классе. Почему так вдруг? Потому что «репетиционное» сочинение по русскому написал на
«2». Испугался, что «завалит» экзамены и не поступит в вуз. Времени на корректировку было
«в обрез». Хорошо, что вообще пришел. После коррекционного курса сочинение в школе он
написал на «4» и в институте – на «4». Поступил. Мотивация очень помогла. «Хочу» – начало
успеха. Об этом вы могли прочитать еще в нашей первой книге.
По нашему мнению, иностранные языки надо осваивать в тесной связи с русским! Если
укрепить ребенка в семье, в любви, в вере, в вечных ценностях, то можно и параллельно с
русским, но очень осторожно и грамотно, показывая корневые связи иностранных языков с
русским и славянским. А вот где таких преподавателей найти?
Честно говоря, не знаем. Думать надо! На то нам и голова дана, а не только, чтоб шляпки
носить. Мы сами только-только нащупываем пути решения этой проблемы, в первую очередь,
через изучение церковно-славянского языка, психолингвистику и духовный поиск.
Если ребенок обречен в существующей системе образования и засилья иностранных
языков (даже в меню и на вывесках магазинов!) обучаться чужому с раннего детства, то
единственный выход – уко-ренение его души в ценностях семьи, нравственности, духовности.
А если родители сами от этого далеки? Да еще семья неполная, мать все время работает,
бабушки-дедушки болеют, а соседям со своими бы проблемами разобраться? Как тогда?
Тогда мы и получаем то, что получаем! Ребеночек пойдет в ясли, потом в садик, потом в
школу, потом еще «куда-нибудь». В общем, «пошел он»! Вопрос о развитии его талантов
остается «открытым».
Вот один из секретов и раскрыли. Чем дольше ребенок учит русский, а параллельно с ним,
но без корневой связи с ним, иностранный, а то и два, тем хуже у него получается с этим
самым русским! Как правило. К тому же интерес к письму и чтению на родном языке падает!
Вплоть до ненависти! Конечно, не у всех, а только у того самого «большинства».
Поймите нас правильно, мы не против иностранных языков, мы просто за русский!
Остальные пусть будут, но по мере надобности. И детям надо честно сказать, что славянский
для них главнее! Он «глава»! Остальные же – только «руки, ноги и прочие члены». В первую
очередь учи русский, как родной и наиболее близкий к славянскому, то есть к
общечеловеческому, а потом и иные легко освоишь!
Еще один важный момент. Иностранные языки в условиях школы учат в малых группах.
Обычно класс из 25-и человек разбивают на 2-е половины, тогда в каждой группе оказывается
по 12–13 учеников, а то и меньше! Изучать язык, общаться на нем, писать и проверять степень
усвоения в такой группе гораздо легче!
Так что даже организационная сторона в школе поощряет занятия именно иностранным, а
не родным языком. Представляете, насколько легче пошло бы обучение родному языку в
группе из 10–12 человек, чем в большом классе?! Даже элементарного внимания на каждого
ученика в два раза больше, не говоря уж о возможности живого общения!
Невооруженным глазом видно, что сами буквы в алфавитах многих иностранных языков,
изучаемых в наших школах, перекликаются по внешнему виду и звучанию с русским.
И если в раннем возрасте ребенку, еще не освоившему достаточно хорошо письмо на
родном языке, предъявить похожий иностранный, то он начнет их при письме путать. Дети,
склонные к дисграфии, начнут еще сильнее в ней укореняться! Смотрите сами (рис.1):
Рис. 1. Сравнительная таблица некоторых русских и похожих английских букв, наиболее часто
путаемых учащимися при письме.
Мы склонны считать, что иностранный язык в письменной форме изучать следует не
ранее 5 класса, а в игровой форме и устно можно немного раньше, например, с третьего
класса, а читать с четвертого.
Надо учесть еще вот что. Сейчас обстановка в стране способствует бракам между людьми
разных национальностей и языков, в том числе и иностранных. Иностранцы с удовольствием
берут наших женщин в жены. Да и русские ребята, путешествуя по миру, женятся на
иностранках. Получаются разноязычные браки. У детей в таких семьях могут возникнуть
трудности чтения и письма.
Наши логопеды хорошо знают, что в двуязычных семьях очень часто наблюдается у детей
проблема с русским, встречается дислексия (проблема с чтением) и дисграфия (устойчивые
трудности с письмом). Коррекция обычно длится годами и чаще всего индивидуально.
Но и не выходя замуж за иностранца, можно получить ребенка с дислексией или
дисграфией. Как? Отправив, например, ребеночка на годик или даже меньше для укрепления
здоровья на деревенском молочке к бабушке с украинским говорком. Дитё легко переймет
бабулин выговор, от соседских хлопцев добавит ещё и приедет в Санкт-Петербург «во
всеоружии». Переучивайте теперь!
В семье очень важно говорить на русском чисто. Невнятная речь родителей, бабушек и
дедушек их собственные логопедические отклонения, их личная дисграфия и дислексия, не до
конца скорректированные в детстве, также способствуют укоренению в родившемся ребенке
тех же проблем. «Яблочко от яблоньки»!
Важность русского языка самими родителями не всегда понимается. Махнут рукой и
говорят: «Лишь бы экзамен сдал! А там – обойдется!»
Не обойдётся, господа! Откликнется. Ребенок же на этом языке мыслит и говорит! А еще
своих детишек рожать будет. Передаст проблему по наследству! С внуками нахлебаетесь!
Опыт показывает, что от поколения к поколению проблема усугубляется, нарастает, как
снежный ком!
Иоанн Кронштадтский, например, когда учил о Святой Троице, то говорил, что Богом-
Отцом мы мыслим, Богом-Сыном говорим, а Богом-Духом Святым дышим. Так какого
духовного расцвета, какого уровня мышления и качества устной и письменной речи можно
ожидать от чад, которые ни о ком из этих Троих толком ничего не знают? А к языку, от них
полученному, вообще, относятся пренебрежительно и неаккуратно как в устной, так и в
письменной речи. К церковно-славянскому же, вообще, – как к «пережитку прошлого».
Те, кто знаком с филологией, может быть, проведут параллель, в первую очередь, не со
славянским, а с такими языками, как древнегреческий, латынь или древнееврейский. Они
будут по-своему правы. В древности существовал общий «праязык», название которого
может звучать и как «словенский» (от «слово»), и как «славянский» (от «слава»). О его
существовании каждый может прочитать в Библии.
На нём говорили до «вавилонского столпотворения», когда за попытку достичь
«земными» методами «небесных» целей, люди лишились возможности понимать язык друг
друга, и единый язык распался на множество наречий. В конце концов, явная связь между
ними полностью утратилась. Языков стало много. Но «ищущие находят» и «стучащим
отворят» – высказывания из той же Библии. Точнее звучит так: «Просите, и дано будет вам;
ищите, и найдете; стучите, и отворят вам; ибо всякий просящий получает, и ищущий находит,
и стучащему отворят». (Евангелие от Матфея глава 7, стихи 7, 8)
Так что надо искать общие корни. В этом может помочь новая развивающаяся наука –
«психолингвистика».
Иногда становится жаль, что мы не филологи, не философы и не богословы. А то бы
серьезно развили еще одну тему. Какую? Об этом в следующей главе.
Г л а в а 2
Вот оно слово-то! И слава и беЗславие!
Нынешним школьникам чистописание «не грозит» вовсе. Зато выучивание правил и
исключений из этих правил очень даже «грозит».
О чем это мы? А все о том же. О том, куда деваются таланты из средней школы.
Вспомним себя на уроке русского языка.
У доски учитель объясняет очередное правило.
Одна учительница русского языка с тридцатилетним стажем рассказала нам, что к концу
школы ребенок должен знать правописание около семисот орфограмм! Вот это память нужна!
А скорость и качество мышления в процессе письма? Еще как! Такое не для «слабых умов»!
Поразмышляем над этим. Пусть правило объяснено. Например, правописание приставок
«без» и «бес», «раз» и «рас». Всё тут, с точки зрения формальной логики, элементарно просто:
перед глухой начальной согласной корня пиши в приставке глухую, а перед звонкой –
звонкую. И, тем не менее, некоторые «упрямые тупицы», пишут не так! Почему?
Правило, кстати, они отвечают верно. Правильно определяют «звонкость» и «глухость», а
приставки все равно пишут не к месту! Как будто их «бес попутал». То-то и оно, что «бес»…
Почему так? Чтобы ответить на этот вопрос, надо посвятить вас, уважаемый читатель в
тайны психофизиологии. Психофизиология – это раздел психологии, изучающий, в том числе,
взаимосвязь поведения и характера человека с физиологией его тела. Далее мы еще не раз
вернемся к изложению некоторых основных моментов этой концепции, подробно
разработанной Виктором Константиновичем Толкачевым, а сейчас речь пойдет о ее
практическом применении в области обучения и воспитания.
Вы знаете, что у разных людей чувствительность основных органов восприятия (зрения,
слуха, обоняния, осязания, вкуса) разная.
Это может сказаться на их учебе в школе? Не задумывались над этим?
Нет, мы не собираемся поднимать проблему слабослышащих и слабовидящих. Речь
пойдет о другом.
Ребенок прекрасно слышит. Более того, он очень тонко различает звуки и интонации. В
терминологии В.К. Толкачева это «звуковик», или по-другому «слухач», а еще его можно
назвать «акустиком».
Своим тонким слухом он улавливает фальшь музыкального инструмента, поющего
голоса, аудиоаппаратуры и даже… вранье в речи говорящего! Он хорошо разбирает ночной
шепот родителей в соседней комнате и встревожено не спит до утра, так как там
обсуждалось, оставлять ли очередную беременность или делать аборт.
Его слуховой аппарат поставляет в мозг все окружающие звуки, где в памяти
записывается все, что прозвучало вокруг. Прежде чем сказать что-то вслух, он сначала
проговаривает это «про себя».
Ему не свойственно молниеносно сыпать ответами на поставленные вопросы (для этого
надо обладать не «звуковой», а другой, «оральной» одаренностью, от слова «орал» – «рот»).
Ему гораздо приятнее помолчать. Побыть в тишине. Послушать.
Немного физики. Звуковые колебания ощущаются нами лучше всего через твердые
предметы. Недаром в старину ложились ухом на землю, чтобы почувствовать топот
приближающейся погони. В нас самих твердыми частями является скелет. Слышим мы, по
сути, костями. Ухо в черепе этого скелета – орган распознающий, различающий, в то время
как весь костяк – орган воспринимающий, улавливающий, собирающий, доставляющий
вибрации (колебания) из окружающего мира к черепу. Череп можно рассматривать как
объемный резонатор (или усилитель).
Из выше сказанного вытекает – и это подтверждается на практике, что явные «звуковики»
имеют не только характерные, обычно лопоухие или «заметные» уши, но и прямой длинный
скелет-антенну, тянущийся вверх.
Они очень болезненно реагируют на крик, ругань, визгливый резкий голос и, если им не
повезло с учителем и тот обладает этими «достоинствами», то «звуковик» постепенно
перебазируется в классе на «галерку», ссылаясь на свой достаточно высокий рост.
Вспомнить что-то и быстро воспроизвести вслух ребенок-«звуковик» может только
тогда, когда информация соответствовала сильным пережитым эмоциям или уже им
проговаривалась. Это или то, что задело за «живое», что заставило задуматься, показалось
важным, или уже многократно им самим повторенное вслух.
Безусловно, он легче всего вспоминает то, что, с его точки зрения, является гармоничным,
красиво звучащим, соответствующим истине и его личному опыту. Дисгармоничное,
наоборот, расстраивает, вспоминать его не хочется, поэтому оно вспоминается с трудом, то
есть как бы забывается.
На самом деле человек ничего не забывает. Всё запоминается в автоматическом режиме, а
вот вспоминается избирательно. В гипнотическом состоянии, например, человек может
вспомнить удивительные вещи и очень подробно, а в обычном состоянии – нет.
Но учитель в гипноз не вводит, поэтому ученик ответ вспомнить быстро не может и
зачастую так долго вспоминает, что учителю надоедает ждать: «Садись, завтра еще раз
спрошу». Еще и кличку навесят: «Тормоз»! Завтра ученик ответит лучше, так как
предупрежден заранее и времени на обдумывание ответа было предостаточно. После уроков
«тет-а-тет» тоже отвечает гораздо лучше.
Кстати, иногда у доски такой ученик увереннее отвечает. Почему? Да потому что, пока
идет к ней, успевает мысленно подготовиться. С места – гораздо хуже, так как нет времени на
мысленное проговаривание ответа.
Такой ребенок с детства ведет себя как маленький философ. Еще в раннем возрасте ему
были свойственны мудрые высказывания. Он говорил тихим голосом, чтобы «не бить» по
своим чувствительным ушам громкостью собственной речи. Ведь уши и рот в одной голове
находятся!
Одного такого шестилетнего малыша мама спросила: «Что самое страшное в жизни?» Тот
потупил глазки, помолчал и выдал: «Не иметь духовного развития»! Вот это ответ! Мама
была крайне удивлена. Воистину: «Устами младенца глаголет истина».
Когда «звуковик» приходит в школу, то попадает в обстановку ужасного шума и гама.
Тишина для него наступает только во время выполнения письменных работ. Вот тут-то он и
окунается в свои мысли о премудрости речи. Наконец-то, он может творчески поразмышлять.
Например, над услышанными словами.
Но, оказывается, это не входит в программу средней школы! На уроке нужно думать
только о правильном применении правил и никакого творчества! Некогда.
Он не против правил, особенно, если правила соответствуют истинному смыслу и
звучанию слов и составляющих их звуков. Но это, увы, не всегда так. Некоторые правила
совсем другие.
И он упорно пишет «беЗсовестный», так как не может признать «совести у беса» и
«беЗправие», так как «беСправие» («правие беса») его никак не устраивает. Так же грустно, с
точки зрения учителя, обстоят у него дела со словами типа: «расселись», «рассредоточиться»,
«рассыпаться».
Морф «с» однозначно воспринимается им как соединяющий, а стоящие рядом две буквы
«с» – соединяющие вдвойне. Ему не понять, как же люди могут «раССесться» на стулья?
Неужели все ССядутся в кучу на один стул?! Можно только «раЗсесться». И это ему понятно.
«Раз» – это как разрыв, разбег, разгон. Недаром этот ребенок легко шагает под «раз-два»
на физкультуре! Кстати, именно так писалось в русском языке до революции и в церковно-
славянском языке: «разселись», «безправие», «безсовестный». Ребенка же обзовут «в
сердцах»: «Бестолковый»! Представляете! «Бес толковый»! Какая несправедливость!
Жаль, но он не сможет объяснить учителю (как мы это делаем сейчас для вас), почему он
так пишет. Он вообще склонен помалкивать. В тишине спокойнее думается. Учителя все
равно не переубедить. Им обоим хорошо известна поговорка про «яйцо и курицу»…
Кстати, а что было раньше: курица или яйцо?
О-о-о! Вот на это размышление он действительно готов потратить пару-тройку ночей.
Почему ночей? Да потому, что ночью в тишине легче думается! Плюс «шорох» звезд
помогает. Вы что, никогда его не слышали? Жаль! Это же так замечательно!
Ему к 8.30 в школу, а он только к трем уснул. Как он будет соображать на первых уроках?
Никак. Как сомнамбула: «поднять – подняли, а разбудить забыли». Для таких детей было бы
хорошо учиться во вторую смену, но «средние» школы их отменили, потому что для
большинства народонаселения они не очень-то подходят.
Ведь таких чувствительных деток рождается очень мало. Примерно два на сотню. Не
делать же под них особую программу и режим! Можно, правда, предложить обучение в
частной школе, индивидуальное на дому или экстернат. Это для них «выход».
Такой ребенок чаще всего попадает в классе, как мы уже говорили, на заднюю парту, так
как природа одарила его «долговязо-стью», чтобы он легче улавливал с помощью своего
скелета-антенны вибрации из окружающего пространства и переводил их в стихи,
философские изречения или мудрые мысли. Он мог бы стать, к примеру, хорошим
музыкантом, поэтом, писателем, философом, священнослужителем, акустиком. Пока же на
него навесили ярлык «не от мира сего» или «тихоня».
Умный, но непонятый. Кстати, он может легко усваивать иностранные языки на слух, но
из приятно звучащего источника, а не от нервной учительницы, переходящей с визга на крик.
Со звуко-записи приятного голоса он легко усваивает как иностранные языки, так и другую
информацию. Таким способом он может легко учить стихи, готовиться к экзаменам. Если
мама прочитает ему что-то вслух, то он запомнит это очень легко. Для него спокойный голос
мамы – «успокоительное». Таким детям лучше, когда им мама читает вслух. Можно
рекомендовать даже записывать на магнитофон мамин голос для лучшего понимания и
запоминания. Мама в удобное для себя время начитает на магнитофон текст, а потом даст
ребенку слушать.
На уроках «звуковик» слушает учителя, потупя глаза, глядя в сторону, так как ему так
легче думается, что, кстати, создает впечатление, что он не слушает, а отвлекается, думает о
«своем». Если его резко спросить: «О чем я сейчас рассказывала?», – отвечает не сразу, а как
бы слушая кого-то. Учителю даже покажется, что он прислушивается к подсказке. А за такое
можно и двойку «схлопотать» или замечание в дневник: «Не слушал учителя!» Но если
выждать время, то он почти дословно процитирует преподавателя. Главное, не торопить с
ответом. Но ждать иногда приходится довольно долго.
Когда ему делают «выговор», он упорно отводит глаза в сторону, и поэтому про них
говорят еще и так: «В тихом омуте черти водятся». Что там у него на уме? В глаза-то не
смотрит. Попробуй-ка, догадайся! Сам-то всё больше молчит.
Крепким здоровьем обычно не обладает. Поэтому частенько «отдыхает» дома от
школьного шума и суеты, то есть болеет. Чем болеет? Слабое место – уши и еще почки. Чаще
всего страдает отитами и почечными заболеваниями. В неврозе снижается слух вплоть до
глухоты. Может наблюдаться у невропатолога по поводу плохого сна или головных болей
(«мигрень» – это его «амплуа»). Зависим от погоды – «метеопатичен». Кроме того, для него
свойственны страхи темноты, высоты, неизвестности.
Попадает к невропатологу или психотерапевту с весенне-осенними депрессиями или из-за
отсутствия того самого «внимания» на уроках, так как состояния: «Ушел в себя и не
вернулся» – для него весьма характерны.
Он отдыхает и набирается сил под приятную музыку или в тишине. Чтобы уйти от
городского шума, достаточно надеть и посидеть хотя бы часик в наушниках. Если ему
мешают, то он прячется с головой в подушки, уходит куда-нибудь один. Для выживания ему
необходима тишина и одиночество.
Родителей часто беспокоит, что он плохо ест, без аппетита. Если не напомнить и не
усадить за стол, то вообще за весь день может ничего не съесть. Он не столько ест, сколько
размышляет над едой.
За столом тихо. Он слушает, как хрустит печенье во рту, как шипят пузырьки в стакане с
«Фантой», как булькает вода в чайнике. Ему приятнее есть под любимую музыку.
Одна кондитерская фирма, например, пригласила к разработке нового печенья акустиков
(то есть «звуковиков»). Техническое задание – разработать печенье, хруст которого так
привлекал бы покупателей, что остановиться и не жевать его было бы просто невозможно!
Скоро разработают. «Звуковики» – народ умный.
Вот такие детки попадаются в нашей средней школе для «средних». А они – не «средние».
Они из «меньшинства».
Минуточку! А кто пришел к власти в России под руководством В.И. Ленина? Правильно,
«большевики». А когда появились средние школы? При советской власти. Для кого они? Для
«большинства». Школы так и назывались – «массовые». Они не очень-то подходят
«меньшинству». Вот и еще чуть-чуть разобрались.
Знает ли любезный читатель, что Ганс Христиан Андерсен получал от издателей рукописи
своих шедевров с надписью: «Человек, который так глумится над родным языком, не может
быть писателем»?! Вот так дела! Неужели и у великого сказочника была проблема с письмом,
то есть дисграфия? Да, была. Прямо как у наших «звуковичков – слухачей». Ведь именно их
мамы натыкаются под кроватями своих чад на тетрадки со стихами собственного сочинения.
Но мамы не могут по достоинству оценить их талант, так как, в первую очередь, упираются в
грамматические ошибки. Как думает уважаемый читатель, а про кого Андерсен писал в своем
«Гадком утенке»? Правильно, про себя.
Великие русские святые Сергий Радонежский и Иоанн Кронштадтский в отрочестве тоже
страдали неспособностью к грамоте. Но они очень хотели овладеть этой премудростью.
«Хочу!» – начало успеха. Свою проблему они решили через колоссальное желание научиться
и истовую молитву к Богу с просьбой, чтобы Он «отверз им ум для уразумения Писания».
Результат был так велик, что из отстающих учеников они быстро продвинулись в передовые.
Этот способ существовал всегда: и тогда, и сейчас. Конечно, для тех, кто им воспользуется.
Кстати, Серафим Саровский и Александр Свирский тоже с трудом овладевали грамотой. Вот
кто может вырасти из «звуковика»!
Как еще можно помочь этим детям? В первую очередь, их надо понять и принять такими,
какими они уродились. Не обзывать «бездарями» и «дураками». Это далеко не так.
С помощью психологических тренингов, направленных на ускорение мышления и
скорость письма, постараться развить их способности к более быстрому переводу текста во
время письменных работ с истинного языка, на котором они мыслят, на искусственный («по
школьным правилам»), чтобы им, наконец, перестали ставить «двойки» и «тройки» за
безграмотность. Иначе они совсем потеряют веру в себя, и тогда единственной подходящей
для них профессией станет… «ночной сторож»!
Если им не помочь, то они «зароют свой талант в землю». Это высказывание тоже из
Библии: «...получивший же один талант пошел и закопал его в землю и скрыл серебро
господина своего» (Евангелие от Матфея, глава 25, стих 18).
Вообще-то, если задаться целью, то можно обнаружить, что практически все крылатые
выражения, поговорки, пословицы уходят корнями в библейские тексты. Столько в них
мудрости! «Звуковики», ох, как к ней тянутся! Они для ее познания и созданы.
Есть такая книжка: «Библия в пословицах и поговорках» – М.: Издательство Подворья
Свято-Троицкой Сергиевой лавры «Троицкое слово», 2000г. В ней много разных примеров,
показывающих связь часто употребляемых выражений и пословиц с текстами Ветхого и
Нового Завета.
Выберем для иллюстрации наших слов только 3 примера.
«Слово лечит, слово и калечит» – общеизвестная поговорка. В Ветхом Завете (в Книге
Притчей Соломоновых в главе 12, стихе 18) сказано так: «Иной пустослов уязвляет мечом, а
язык мудрых – врачует».
«Сказано – сделано» – так говорят очень часто. Оригинал этой фразы находим в Третьей
Книге Ездры в главе 6, стих. 43: «Слово Твое исходило, и тотчас являлось дело».
«Кто не работает, тот не ест» – это выражение у всех на слуху. В Новом завете во втором
послании апостола Павла к Фессалоникийцам в 3 главе читаем: «Ибо когда мы были у вас, то
завещали вам сие: если кто не хочет трудиться, тот и не ешь».
Велика Премудрость Божия! Нужно быть хорошим «звуковиком», чтобы вникнуть в нее.
Вникнуть и… замолкнуть от величия понятого! Так с ними и бывает. В монастыри уходят.
Сейчас это становится всё более возможным к осуществлению.
Их интересуют тайны мироздания. Они ищут ответы на глобальные вопросы о смысле
жизни, об истине. Делятся своими мыслями только с близкими по духу людьми. Так и живут.
Ох, как трудно им в нашей «средней» школе!
Г л а в а 3
Откуда берутся дисграфики и дислексики?
Если в один флакон со «звуковой» одаренностью, налить еще и «обонятельную»
составляющую, то из этой гремучей смеси как раз и получится эта самая «дисграфо-
дислексо» одаренность. Или «персонаж», неспособный к письму и к чтению с точки зрения
педагогов. Почему? Потому что добавляется чувствительность к запахам, то есть к «духам и
духу».
Мы же с вами говорим: «дух времени», «нечистый дух», «на дух не переношу», «чую
опасность», «подвох чую», «тут пахнет нечисто», «чую, что что-то случится»... Это и есть
«откровения» этого самого «обонятельного вектора» (в терминологии Виктора
Константиновича Толкачева), то есть интуитивное отношение к ситуации.
Интуиция – это хорошо! Но с ней еще надо научиться работать, а то при чтении,
например, эта «необъезженная лошадь» может доставлять хозяину со «звуковой»
одаренностью массу хлопот. В первую очередь будет происходить чтение по догадке,
интуитивно. И не всегда правильно.
В связи с тем, что ребенка принято обучать сначала чтению вслух, то все эти оплошности
будут озвучены и резанут по ушам и самому читающему и, конечно, неприятно удивят
слушающего. Сложится впечатление, что ребенок несет полный бред.
Мало того, что он изменяет окончания слов, так он добрую половину слов вообще
перевирает! А ведь сам-то он говорит нормально! И вроде бы не дурак! Конечно, не дурак!
Очень даже наоборот. Только вот с чтением проблема. Это явление специалисты отнесут к
«дислексии» – неспособности к чтению. На наших занятиях мы таким ребятам помогаем.
Приходится повозиться, но прогноз вполне оптимистичный.
А как у них дела с письменной речью?
Дислексия, как правило, сопровождается еще и дисграфией (проблемой с письмом). Для
дисграфиков характерны устойчивые ошибки в письменных работах даже при хорошем
уровне знаний правил русского языка. Устно ребенок вам бойко ответит что, как и почему
надо писать, а в тетрадке «упорно» пропишет с ошибками, как будто издевается! Тип ошибок
будет зависеть от того, какой еще психофизиологический аспект примешан к этому
«обонятельному вектору».
Для «звукообонятельного» ребенка будет свойственна так называемая акустическая
дисграфия. Он будет упорно путать при письме близкие по звучанию буквы. Например,
следующие: «в» и «ф», «с» и «з», «д» и «т», «б» и «п», «у» и «ю», «щ» и «сч» или «ш»… У
него может наблюдаться нарушение «фонематического» слуха, то есть он может с трудом
распознавать эти звуки и на слух.
Почему у одаренного от природы «различителя» звуковых нюансов-«звуковика» вдруг
«захромал» его главный козырь, этот самый «слух»?
Опыт нашей психокоррекционной деятельности привел нас к неутешительному выводу:
ребенок наслушался с раннего возраста, буквально с внутриутробного, фальши в окружающем
его мире. В первую очередь от собственных отца и матери, которые не только при нем
«выясняли отношения», но и не очень-то были рады самому этому чаду. В подавляющем
большинстве случаев наблюдалась картина распада семьи, измен, второго брака.
«Подумаешь, – скажете вы, уважаемый читатель, – что плохого, если мама второй раз
вышла замуж? Ребенку-то отец нужен»! Нужен. Только любящий отец, а не ворчливый отчим!
Ложь кругом. А малыш чувствует. Хотя ему правду и не говорят. Он от этого только
сильнее страдает, хотя и по-тихому, по-своему. Знае-те, до какой степени он правду чует?
Пример приведем. Из практики.
Соседка по коммунальной квартире решила подарить ботиночки (совсем новые!)
купленные своему внуку, но им ни разу не одетые, соседскому мальчику. Пришла на день
рождения и говорит, что купила ему новые ботиночки в подарок. (Нет того, чтобы правду
сказать, так взяла соврала по привычке!) А тот тихонько так и говорит: «Не мои это
ботиночки, а Вовкины»! Так-то вот! Не обманешь, «добрая» тетенька!
От них правду скрывать – «себе дороже». Этот-то хоть вслух сказал, уличил, что его
обманывают, а другой смолчит, в себе замкнется, будет переживать внутри, пока эта язва не
произведет в нем разрушительного действия. А что она разрушит? А то самое. Истинное
понимание и воспроизведение нюансов человеческой речи устно и письменно.
Ты мне, тетенька-учительница, говоришь: «Пиши, детка: «забор». А я упрямо вывожу в
тетрадке: «сопор». Вместо «щучки» пишу «счучки», а то и просто: «чучки». Весь класс
смеется, а я готов со стыда провалиться. Я не виноват! Рука сама написала, а я не заметил. Это
оттого случилось, что у меня в голове из-за вашего, взрослые, вранья, что-то перепуталось.
Но ругают почему-то меня. И стыдят, и двойки ставят. И терпение у них (у взрослых, то есть)
из-за меня «лопается». Жалко их очень. Да и себя тоже. Что делать?
Для детей с дисграфией требуется мощная психокоррекция. Часто их проблемы уже
перешли на область мышечных спазмов. Как диктант, так у них то голова болит, то живот,
рука очень устает при письме, так как слишком сильно напрягается. Наблюдается сколиоз
психогенного свойства, то есть болезнь, спровоцированная длительным пребыванием в
психотравмирующей ситуации. Уберите ситуацию – и болезнь постепенно пройдет.
Кроме курса занятий, приходится проводить с ними и сеансы телесно-ориентированной
психокоррекции и родителям помогать в устранении семейных неурядиц и налаживании
контакта с ребенком.
Мы не лечим! Мы корректируем. Если же дело дошло до психиатрии или до неврастении,
то с этим ребенком уже не к нам, а, пожалуйста, к врачу-специалисту. Подлечите, а потом уже
приводите к нам на курсы. В крайнем случае, параллельно.
Кроме «акустической» дисграфии, различают еще и оптическую. Что это за «зверь»
такой? Это не зверь, это человек, который к своей «обонятельной» одаренности, получил от
природы еще и одаренность «зрительную». У этого «персонажа» с детства глазки отличались
повышенной чувствительностью. Но насмотрелся он ими такого, что смотреть теперь вовсе
не хочется. В первую очередь на отношения между близкими людьми.
Зрение у него пока может быть и сохранно, но вот похожие по внешнему виду мелочи,
например, буковки, он постоянно путает. Вместо аккуратненькой «о» получилась у него
кривенькая «а», вместо «б» – «д», «у» заменил на «и», «п» – на «т» (просто, закорючка
лишняя, «описочка» вышла). И вот в тетрадке мама читает и приходит в ужас: «А он,
мятежный, просит дури (!), как будто в дуре есть покой!»
Мы приводим вам этот «перл» из нашей многолетней практики. Мама после такого
решила, наконец, что с ребенком надо что-то делать. До этого она все надеялась, что само
пройдет. А ребеночек-то уже не маленький, в седьмом классе. Учителя никогда ей не
говорили, что ребенка надо как-то по-особому корректировать. Твердили только, что он
невнимательный. Она и сама это видела. Все время просила его: «Будь внимательнее!»
А как этого достичь? Как достичь того, чего «не завезли», вернее, «вывезли»? Это все
равно, что сказать бледному и худому: «Будь румянее и крепче!» При этом продолжать
держать его впроголодь и без солнышка.
Так-то вот! Но не будем о грустном.
В одном и том же классе рядом с дисграфиком акустическим может быть и дисграфик
оптический. То и другое может слиться в один флакон и тогда у вас появится дисграфик
смешанного типа. Но какой талант в нем зарыт! Правда, очень глубоко!
В обычной массовой школе до него вряд ли докопаются. Скорее, глубже зароют двойками
и насмешками. Если же вовремя помочь, то есть пока он полностью веру в себя не потерял и
не стал, как окружающие, считать себя тупицей, то шансы есть.
Бывает еще и дисграфия анализа-синтеза. Это когда ваш любимый сынок или ученик
(дисграфией чаще страдают мальчики, чем девочки, так как именно на них природа, как
правило, экспе-риментирует) пропускает буквы в словах, не дописывает окончания, предлоги
пишет со словами слитно, а приставки отдельно.
И, вообще, он способен разрывать слова, где вздумается, или не разрывать вовсе.
Приучить его делать переносы не чуть не легче, чем слепому объяснить, что такое зеленый
цвет. Понимать-то понимает, а делает по-своему. Границы предложений в виде точек для
него тоже камень преткновения. Он их вовсе не ставит. Иногда накручивает утрированно
толстые жирные точки. Заглавные буквы в начале предложений тоже забывает писать.
Почему так?
В основе – всё та же акустическая («звуковая», «слуховая») одаренность, к которой
примешана высокая «обонятельная» чувствительность. Но этого мало. Добавилась еще
«оральная» одаренность (от слова «орал» – рот).
Во-первых, «оральность» ответственна за возможные нарушения в системе пищеварения
самого различного толка, обусловленные врожденной повышенной чувствительностью
области рта, языка, горла, пищевода, желудка. Невроз по «оральному вектору» проявляется
болезнями перечисленных выше органов и проблемами с речью (логопедия).
Во-вторых, к этим трём присоединилась «анальная одаренность», которая проявляет себя
в повышенной чувствительности транспортной «магистрали», выводящей наружу
отработанный нами пищевой материал. Эта одаренность называется «анальной» (от слова
«анус» – «задний проход»).
Нижний этаж нашего организма на физиологическом плане ответствен за вывод шлаков.
На психологическом он же влияет на способность делать вывод из полученной и
обработанной информации. Именно на его бесперебойной и четкой работе базируется наша
способность к синтезу, а на четкой работе «орального» аппарата – к анализу.
Оказывается, чтобы понять, где граница частей в целом (например, буквы – это части
слов, а слова – части предложений, а предложения – части текста), надо сначала научить свой
организм расщеплять на отдельные «кирпичики» чужеродный белок, поступающий с пищей, а
затем синтезировать из них свой собственный белок. Если белок синтезируется верно, то и
слово (или предложение) синтезируется правильно, ибо слово – это оформленная мысль,
«мыслительный белок». Если же синтез белка нарушен, то нарушен и синтез мыслей-слов. И
наоборот.
Не за горами то время, когда по сочинению, например, будет происходить диагностика
заболеваний органов пищеварения и выделения. Почему именно по сочинению? Потому что
это полностью синтезированный самим человеком текст.
Значит, если удалось научить ребенка писать лучше, то и в организме у него проблем
стало меньше! И… наоборот!!! Вот оно как! Как всё связано! Подумайте об этом!
От элементарного колита и глистов до нарушения синтеза белковых соединений у
ребеночка «рукой подать». Гастроэнтеролог – его «любимый» доктор. Они познакомились
еще в младенчестве на почве то поносов, то запоров, то болей в животе, то рвоты.
В первой книге мы уже намекали на связь качества письма с качеством пищеварения.
Повторяться не будем. Но кое-что добавим.
Ребенок наблюдал с младенчества, что его «кормят» не только пищей, кстати, не всегда
удобоваримой, но и информацией. И делал, как мог, «выводы» из той и другой. И в итоге
своих мыслительных упражнений и физиологических «испражнений» он достиг
определенного уровня «несварения» как в животе, так и в голове.
Когда же он подрос, и пришло время продемонстрировать на бумаге (и уже не на
туалетной!) свои мыслительные выводы, то родитель и учитель просто ужаснулись: «Полная
каша»! Не каша, уважаемые, а «кака» – «текстовый стул». Только этот «текстовый стул»
очень плохо «оформленный», то есть в нем сплошные ошибки.
У ребенка нарушились мыслительные операции «анализа-синтеза». А это одна из
основных составляющих нашего мыслительного процесса. Поэтому в письме у него частые
ошибки, хотя правила он отвечает верно.
Что же делать? Лечить «физику» и корректировать «лирику», как это мы в шутку
называем. То есть надо всячески улучшать его здоровье и проводить полноценную
тренировку мыслительных процессов в области «анализа-синтеза». Если упорно заниматься и
тем, и другим, то результат будет хорошим.
Кроме перечисленных выше разновидностей дисграфии, бывает еще и дисорфография.
Что это такое?
Название произошло от слова «орфография».
У ребенка с дисорфографией все правила про все орфограммы свалились в голове в одну
немыслимую кучу. Он вытаскивает из нее в любом случайном порядке, как из генератора
случайных чисел, орфограмму наугад. К месту и не к месту.
Буквы в словах пишет как попало. Например, так: «Дод небом лолубым»! Этот образчик
«грамотности» мы позаимствовали из одной умной статьи журнала «Комерсантъ». Знаете, что
здесь написано? «Под небом голубым»! Трудно догадаться без подготовки.
Откуда взялось такое безобразие в человеке?
Это сработала «кожная» одаренность, или «кожный» вектор (от слова «кожа»), попавший
в обстановку повышенного напряжения, невроза.
Такой ребенок с рождения отличался повышенной кожной чувствительностью, то есть
тактильностью, тонким чувством осязания. Очень любил приятные тактильные ощущения.
Он и сейчас очень бы хотел, чтобы ему чесали спинку, по головке гладили, да только
некому или некогда. Он уже и не просит, даже, наоборот, вздрагивает и отстраняется, если к
нему руку протянут. Привык уже к другому отношению. Говорят, что подрос. Школьник.
Старшеклассник. Так ли это?
Он шел в этот мир наделенным высокой способностью к логическому мышлению, но
попал в обстановку такой повышенной нервозности, что его тело, как оголенный провод,
устало реагировать на поступающие негативные стимулы. Ощущая постоянные оценки,
запреты, сравнения, уличения в ошибках, наказания (опять же от самых близких людей),
система его логического мышления дала глобальный сбой. И не обязательно это всё было в
его личный адрес. В адрес брата, мамы, деда, соседа, бабушки. Он ведь способен
воспринимать чужую боль как свою собственную!
Маленькому ребенку невозможно проследить логику в действиях только что ласковой
мамы и тут же злого папы. Ребенок переносит на себя причину этих «разборок». По
свойственной ему от природы повышенной чувствительности к состоянию ближнего,
«кожник» включается в поиск: «Что я такого сделал»? Связи в цепи «причина-следствие» в
его головке путаются. Он следствие воспринимает за причину, а причину путает со
следствием. Вплоть до того, что неосознанно подставляется под порку или другое наказание
для того, чтобы «перевести стрелку» с близкого ему человека на себя.