Плотников Н.С., Хаардт А., Молчанов В.И. Персональность. Язык философии в русско-немецком диалоге
Подождите немного. Документ загружается.
к
истории
понятия
«я»
в
русском
языке
<,Nun
begehrt freilich dieses (Individuum -
М.
Б.),
sein eigenes, inwendiges Leben, immerfort auch
аuszustгбmеп
in die Umgebungen, und diese nach
sich zu gesta!ten,
und
пит
in diesem Streben nach
auВen
zeigt
ев
sich a]s wahrhaftiges inneres Leben,
kejneswegesa]s
ь!о&
todte Andacht;
аЬег
der Erfolg
dieses Strebens nach
аи&еп
hiingt nicht
уоп
seinem
isolirten individuellen Leben allein
аЬ,
sondern
уоп
дег
allgemejnen Freiheit der iibrigen Individuen
аи&ег
Ппп»
(~И
ВОТ
ОН
(индивидуум
-
М.
Б.)
на
чинает
стремиться
к
тому,
чтобы
собственную
свою
обращенную
внутрь
себя
жизнь
изливать
дальше
на
окружающее
и
его
по
себе
формиро
вать,
и
лишь
в
этом
стремлении
наружу
про
является
она
как
настоящая
внутренняя
жизнь,
а
не
просто
как
мертвое
благоговение;
однако
осуществление
этого
стремления
наружу
зави
сит
не
только
от
его
отдельной
индивидуаль
ноЙ
жизни,
но
также
от
общей
свободы
других
индивидуумов
вокруг
него,"
)52
в
«Немецком
словаре»
Гриммов
сло
во
Leben
в
сочетании
inneres Leben
определяется
именно
через
поня
тие
innerer Mensch,
а
именно:
«уоп
den
zusammenhiingenden regungen unseres
innern menschen»
«<о
взаимосвязан
ных
движениях
нашей
луши»
)53.
Пер
вичным
в
этом
определении
оказывает
ся
обозначение
души,
а
обозначение
ее
деятельности
-
производным.
У
Белин
ского
наоборот:
внутренний
человек
есть
тот,
кто
живет
по
преимуществу
«вну
треннею
жизнью,
жизнью
духа,
идеи»
(письмо
М.
А.
Бакунину,
16
августа
1837).
Такого
рода
изменение
направ
ления
смысловой
зависимости
сдвига
ет
семантику
обоих
русских
сочетаний
по
сравнению
с
их
немецкими
эквива
лентами.
Сочетание
внутренний
человек
при
обретает
новое,
этическое
значение,
отличное
как
от
новозаветного
смысла
этого
выражения,
так
и
от
смысла
не
мецкого
innererMensch,
причем
не
толь
ко
в
обще
языковом,
но
и
в
философоко
терминологическом
его
употреблении,
например,
у Гегеля,
влияния
которо
го
на
язык
бакунинского
круга
можно
было
бы
ожидать
в
области
противо
поставления
внутреннего
и
внешнего.
В
случае
сочетания
внутренний
чело
век
такого
влияния,
очевидно,
не
было.
Гегель
употребляет
innerlicher Mensch,
(букв.)
«внутренний
человек»,
совсем
иначе.
Это
выражение
встретил
ось
у
него,
например,
в
рассуждении
о
диа
лектике
внешнего
и
внутреннего
во
вто
рой
книге
«Науки
логики».
~Das
Innere, -
пишет
Гегель,
- ist als einfache
in sich reflektirte Identitat, das
UпmittеlЬаге
und
daher
so
sehr
Seyn
und
Aeu&erlichkeit, als We-
sen; und das
Аеи&еге
ist als das mannigfaltige,
Ье
stimmte Seyn
пит
Aeu&eres, d.
Ь.
gesetzt als
ип
wesentlich
uпd
in seinen Grund zuriickgegangen,
somit als
Гппегез».
(~BHympeHHee
как
простое
рефлектированное
в
себя
тождество
есть
не
посредственное
и
потому
в
такой
же
мере
бы
тие
и
внешнее,
в
какой
оно
сущность:
а
внеш
нее
как
многообразное,
определенное
бытие
есть
лишь
внешнее,
Т. е.
положено
как
несуще
етвенное
И
возвратившееся
в
свое
основание,
стало
быть,
как
внутреннееь.)
Это
вывод,
а
чуть
раньше
в
ходе
рассу
ждения
приводятся
два
примера:
52.].
G.Fichte. Gesamtausgabe. Bd.1, 9: Werke1806-18o7/Hrsg. R. Lauth,
Н.
Gliwitzky.Stuttgart-Bad
Cannstatt, 1995.S.162.
53· Deutsches
WбгtегЬuсh.
Bd.12.Sp. 422.
[247
]
Марина
Бобрик
.50
ist der Keim der Pflanze, das
Кind,
пцг
erst
innere Pflanze, inner1icber
Мепвсп»
(.Так,
ро
сток
взрослого
растения
или
дитя
есть
лишь
растение
,в
себе",
человек
в
себе".)54.
Речь
идет,
таким
образом,
о
ребенке
как
об
элементарном,
сущностном
ядре
бу
дущего
взрослого
человека»,
Переосмысление
у
Белинского
сло
восочетания
внутренний
человек
захва
тывает
и
его
синоним
внутренняя
нату
ра,
знакомый
нам
по
письму
Вяземского
и
иронической
реакции
на
него
Турге
нева
(см.
выше).
Расставаясь
с
идеалом
«внутренней
жизни»,
Белинский
даст
в
письме
Бакунину
(9
декабря
1841)
сле
дующую
автохарактеристику:
.Обаятелен
мир
внутренний,
но
без
осущест
вления
во
вне
он
есть
мир
пустоты,
миражей,
мечтаний.
Я же
не
принадлежу
к
числу
чисто
внужренних
натур,
я
столь
же
мало
внутренний
~,
как
и
внешний,
я
стою
на
рубеже
этих
двух
великих
миров
•.
4.
4Я
ВНУТРЕННИЙ»
Многозначность
слова
внутренний,
име
ющего,
в
частности,
значения
«находя
щийся,
расположенный
внутри,
в
сере
дине,
4В
глубине»,
-есвяэанный
с
пси
хической
деятельностью
человека,
его
душевным
состоянием»,
«определяю
щий,
составляющий
сущность
вещи,
яв
ления,
понятия-о.
дает
импульс
для
раз
вития
у него
в
атрибутивных
сочетаниях
целого
пучка
смыслов-ассоциаций,
ва
рьирующих
идею
неявности:
4ВНУТРИ»,
4В
глубине»,
4СКрЫТЫЙ»,
4СУЩНОСТ
ный»,
«беамолвный
/нешумныйе.
Не
случайно
П.
А.
Вяземский
в
предисло
вии
к
своему
переводу
романа
Б.
Конста
на
«Адольф»
(1831),
противопоставив
«внешней
жизни»
«внутреннюю
жизнь
сердца»,
сравнит
последнюю
-
в
духе
платоновской
метафоры
-
с
пещерой:
.Но
между
тем
во
всех
наблюдениях
автора
так
много
истины,
проницательности,
сердцеведе
ния
глубокого,
что,
мало
заботясь
о
внешней
ЖlШШ,
углубляешься
во
внутреннюю
жизнь
~.
Охотно
отказываешься
от
требований
на
волнение
в
переворотах
первой,
на
пестро
ту
в
красках
ее,
довольствуясь,
что
вслед
за
ав
тором
изучаешь
глухое,
потаенное
действие
силы,
которую
более чувствуешь,
нежели
ви
дишь.
И
кто
не
рад
бы
предпочесть
созерцанию
красот
и
картинных
движений
живописного
местоположения
откровение
таинств
природы
и
чудесное
сошествие
в
подземную
святыню
ее,
где
мог
бы
он,
проникнутый
ужасом
и
благого-
54· G. W.
Р.
Hege/. Siimtliche Werke. Bd. 4. Stuttgart-Bad Cannstatt, 1965. S.661,
660
(Г.
В.
Ф.
Гегель.
Наука
логики.
Т.
2.
М.,
1970.
С.
169-170).
55·
Белинский
мог
не
знать
этого
употребления
Гегеля.
Представления
Белинского
о
системе
идей
философа
основы
вались,
как
известно.
не
столько
на
собственном
читательском
опыте,
сколь
ко
на пересказах и
конспектах
друзей
(главным
образом.
Бакунина
и
Каткова).
Впрочем.
для
Белинского
речь
и
не
шла
о
сколько-нибудь
систематическом
усвоении
терминологии
того
или
иного
философа.
56.
Словарь
современного
русского
литературного
языка.
Изд.
з-е,
перераб.
и
доп.
Т.
П.
М.,
1991.
С·33
1-333·
к
истории
понятия
«я»
в
русском
языке
вением,
изучать
ее
безмолвную
работу и
позна
вать
пружины,
коими
движется
наружное
зре
лище,
привлекавшее
любопытство
еюг»
57
В
стихотворении
Вяземского
«На
про
шаньея
(1855)
мир
делится
на
«внутрен
нюю»
область
частной
жизни
и
«внеш
нюю
природу».
В
каждой
из
этих
об
ластей
человек
ведет себя
по-разному.
Внешний
мир
вынуждает
его
быть
не
цельным,
заставляя
подстраиваться
к
об
стоятельствам
в
ущерб
истинной
своей
«физиономии»,
В
то
время
как
в
«среде
привычнойь
человек
тождествен
самому
себе.
Противопоставленными
здесь
ока
зываются.
таким
образом.
не
«внутрен
ний
человек'>
(душа)
и
«внешний
чело
век»
(тело)
и
не
внутренний
мир
челове
ка
(душа)
и
«внешняя
природа.
(среда,
общество
и
пр.),
но
ПО одну
сторону
ока
зывается
человек
вместе
с
неким
малым
миром
вокруг
себя.
а
по
другую
-
тот
же
человек
в
различных
общественных
ро-
лях.
навязываемых
ему
большим
миром.
Понятие
внутренний
дефинируется,
та
ким
образом.
в
духе
античного
опит
как
антитезы
negotium
58
•
Истинен
человек
частный.
партикулярный.
Он,
по
Вязем
скому.
и
есть
«я
внутренний'>:
«Привычка
мне
дана
в
замену
счастья.
Знакомое
мне
место
-
старый
друг,
С
которым
я
сроднился,
свыкся
чувством,
Которому
я
доверяю
тайны,
Подъятые
из
глубины
души
И
недоступные
толпе
нескремной.
В
среде
привычной
ближе
я к
себе.
Природы
мир
и
мир мой
задушевный
-
Один
с
своей
красой
разнообразной
И
с
свежей
прелестью
картин
своих,
Другой
-
с
своими
тайнами,
глубоко
Лежащими
на
недоступном
дне,
-
Сливаются
в
единый
строй
сочувствий,
В
одну
любовь,
в
согласие
одно.
Здесь
тишина,
и
целость,
И
свобода.
Там
между
мною
внутренним
и
внешним,
57-
Там
же.
С.
124-125.
58.
Вяземский
верен
в
этом
отношении
горацианскому
идеалу
своего
круга,
К
которому
в
начале
столетия
относились
братья
Тургеневы,
Жуковский,
Батюшков,
Пушкин.
О
противопоставлен
ности
«обширного»
и
«тесного»
круга
как
организующем
принципе
жизни
писателя
речь
идет,
в
частности,
в
статье
В.
А.
Жуковского
«Писатель
в
обществе»
(1808).
Областью
внутренней
жизни
он
считает
именно
«тесный»
круг,
который
«есть
тот,
В
котором
он
[писатель
-
М.
Б.]
счастлив,
любим
и
любит,
где
он
имеет
успех
без
всякого
усилия,
не
прибегая
к
утонченному
и
коварному
искусству;
там
его
уединение,
где
он наслаждается
жизнию,
в
труде
безмятежном
и
полезном,
где
он
беседует
с
самим
собою,
где
он
высокими
чувствами
и
мыслями
совершен
ствует
душу
свою,
где
он
вверяет
бумаге
сокровище
собственных
мыслей
и
чувств
для
пользы
современников,
быть
может,
и для
пользы
потомков;
там
его
друзья,
соединенные
с
ним
одина
кою
деятельностию,
сходством
жребия,
склонностей,
дарований;
ИХ
строгая
разборчивость
его
образует,
их
благодетельное
соревнование
животворит
в
нем
творческий
пламень,
в
их
искрен
ней
похвале
его
воздаяние
и
слава;
там,
наконец,
его
семейство.
Для
писателя,
более
нежели
для
кого-нибудь,
необходимы
семейственные
связи;
при
вязанный
к
одному
месту
своими
упражнениями,
он
должен
около
себя
находить
те
удовольствия,
которые
природа
сделала
необходимыми
для
души
человеческой;
в
уединенном
жилище
своем,
после
продолжительного
умственного
труда,
он
должен
В
кругу
ИХ
отдыхать,
в
кругу
их
находить
новые
силы
для
новой
работы;
не
имея
вдали
ничего,
достойного
искания,
он
должен
вблизи,
около
себя,
соединить
все
драгоценнейшее
для
его
сердца;
вселенная,
со
всеми
ее
радостями,
должна быть
заключена
в
той
мирной
обители,
где
он
мыслит
И
где
он
любит.
(В.
А.
Жуковский-критик.
С.
46-47).
[249
]
Марина
Бобрик
Вторгается
насильственным
наплывом
Всепоглощающий
поток
сует,
Ничтожных
дел
и
важного
безделья.
Там
к
спеху
всё,
чтоб
из
пустого
-
важно
В
порожнее
себя
переливать.
Когда
мой
ум
в
халате,
сердце
дома,
Я
кое-как
могу
с
собою
ладить,
Отыскивать
себя
в
себе
самом
И
быть
не
тем,
во
что
нарядит
случай,
Но
чем
могу
и
чем
хочу
Я
быть.
Мой
я один
здесь
цел и
ненарушим,
А
там
мы
два
разрозненные
я»
59
.
В
двух
последних
строчках
-
афористич
ном
резюме
предшествующего
рассу
ждения
-
все
слова
вовлечены
в
проти
вопоставление
внутреннего
и
внешнего:
здесь/там,
цел
и
ненарушим/разрознен
ные,
МОЙ
я
один/мы
два
...
Я.
В
контексте
этого
противопоставления
сочетание
МОЙ
я
трудно
понять
иначе
как
эмфати
ческую
парафразу
я
«именно
я»
или
«я
сам
по
себе»;
кроме
того,
МОЙ
связано
с
предыдущей
строчкой
идеей
личной
воли
и
способности
быть именно
таким,
ане
иным.
Форма
мужского
рода
при
согласо
вании
я
с
определением
(МОЙ
я,
я
вну
тренний
и
внешнийу
наталкивает
прежде
всего
на
сопоставление
с
аналогичными
французской
(le moi,
топ
ego)
и
латин
ской
(alterego)
моделями.
Однако
опора
для
такого
употребления
есть
и
в
самом
русском
языке.
По
наблюдению
В. В,
Ви
ноградова,
«в
категории
мужского
рода
ярче
выражена
идея
лица,
чем
идея
пола»
и
в
исконных
«словах,
являю-
щихся
названиями
лиц,
т. е.
людей,
фор
мой
мужского
рода
подчеркивается
не
столько
идея
пола,
сколько
общее
пред
ставление
о лице,
отнесение
к
классу
или
разряду
людей,
обозначение
соци
альной
роли
человека»
(ср.
человек
при
отсутствии
"чеповечицау".
у
Вяземского
форма
мужского
рода
также
указывает
не
только
на
реальный
пол
говорящего,
но
и на человека
как
индивидуальность,
так
что
МОЙ
я
при
обретает
смысл
«именно
Я
И
никто
дру
гой».
Сходное
употребление
с
согласо
ванием
личного
местоимения
в
муж
ском
роде
отмечено
у
Гете
в
одном
из
писем
Лафатеру:
«ОЬ
sie mir gleich so viel ist alsdir: so
Ыпп
ich doch
in
mеiпеm
schwiirmenden Unglauben,
dfi.kh!
Und
wie ich
Ыпп,
dein
Вгцёег»
(<<Не
знаю,
значит
ли
она
для
меня
столько
же,
сколько
и
для
тебя.
И
все
же
в
моем
неверии
влюбленного
я
оста
юсь самим
собой!
И
таков,
как
я
есть,
-
тво
им
братом:/»61.
Роль
эмфатического
определения
игра
ет
здесь,
правда,
не
притяжательное
ме
стоимение
(как
у
Вяземского),
а
опреде
ленный
артикль,
но
это
не
меняет
сути
дела:
значение
Ich
в
данном
контексте
авторы
словаря
языка
Гете
определя
ют
как
«ein (miinnliches) Individuum fur
sich, eigener
Priigung:/>
(отдельный
чело
век
(мужского
пола)
взятый
сам
по
себе,
в
своей
индивидуаяьностигч.
Такому
употреблению
противостоит
в
эту
эпоху
как
в
немецком,
так
и
в
рус-
59·
П. А.
Вяземский.
Стихотворения.
С.
зз8-339.
60.
В.
В.
Виноградов.
Русский
язык:
Грамматическое
учение
о
слове.
М.,
1986.
С.
62.
61.
Goethe-WбгtегЬuсh.
Bd. 4.
Stuttgart,
2004.
Sp. 1468.
62. Ibidem.
[250
]
к
истории
понятия
<!'Я»
в
русском
языке
ском
языке
модель
согласования
в
сред
нем
роде->,
К
1850-М
ГГо,
когда
писалось
стихотворение
Вяземского,
в
русский
язык
уже
вошли
сочетания
типамоё
я,
по
строенные
по
образцу
немо
mein
Icho
Для
Вяземского,
которому
остались
чужды
как
сама
немецкая
философия,
так
и
свя
занная
с
ее
рецепцией
русская
термино
логия,
мой
я
-
не
обозначение
некой
аб
страктной
сущности
в
человеке
(какое
бы
содержание
с
нею
ни
связывалось
отдель
ными
авторами),
но
указание
на
самого
человека-',
Существенно,
что
я
у
Вязем
ского
сохраняет
формы
склонения
(меж
ду
мною,
внутренним
и
внешним;
я
...
могу
"о
отыскивать
себя
в
себе
самом)65
0
Область
«меня
внутреннего»
Вязем
ский наделяет
теми
же
чертами,
что
и
в
приведенном
выше
пассаже
из
преди
словия
к
переводу
«Адольфа»:
располо
женность
внутри
(мир
мой
задушевный,
То е.
лежащий
«за
душой»
В
старом
зна
чении
«грудь,
грудная
клетка»),
в
глу
бине
(на
недоступном
дне),
интимность,
скрытость
и
потаенность
(с
своими
тай
нами),
безмолвие
(здесь
тишинау.
Важ
нейшими
свойствами
этого
мира
ока
зываются
«свобода'>
как
возможность
быть
самим
собой
и
«целость'>
(Мой
я
один
здесь
цел
и
ненарушим),
и
в
этом
ненарушим
узнаваемо
тогда
совсем
еще
новое
понятие
individuum
66
0
50
<'(МОЕ)
ВНУТРЕННЕЕ
Я»
"Что
за
чудное,
за
прекрасное
создание
Т<ать
яна>
А<лександровна>!
В
первый
еще
раз
пред-
стала
она
перед
моим
созерцающим,
понимаю
щим
и
любящим
внутренним
Я
во
всей
беспре-
6з.
Так,
например,
для
Гете
более
обычным
было
употребление субстантивированного
Ich
в
сред
нем
роде
(Ibldem. Sp. 1467-1468).
64.
Вряд
ли
правомерно
поэтому
приводить
контекст
"Мой
я
один
здесь
цел и
ненарушим»
в
одном
ряду
с
иллюстрациями
субстантивного
употребления
я
с
согласованием
в
среднем
роде,
как
это
делают
авторы
словаря
под
редакцией
Д,
Н.
Ушакова
(Т.
IV.
СТ.
1449-1450).
65.
Аналогичные
примеры
употребления
нем.
Ich
в
текстах,
главным
образом
хсп-хчп
вв.,
т.
е.
созданных
до
оформления
субстантивного
употребления
Ich
типа
фихтевского
см.:
Deutsches
WбrtегЬuсh.
Bd. 10. Sp.
2030.
66.
Слово
индивидуум
впервые
было
отмечено
в
"Карманном
словаре
иностранных
слов,
вошедших
в
состав
русского
языка»
Н.
Кириллова
(1845).
В.
Даль
включил
в
свой
словарь
слово
индивидуй
в
значении
'неделимое,
лицо,
особь,
личность,
единица,
быть
или
жить'
(В.
Даль.
Толковый
словарь
живого
великорусского
языка.
Т.
11.
С.
44).
В
статье
"Философический
яэык»
Жуков
ский!
присущей
ему
тонкостью
языкового
вкуса
оценивал
новое
слово,
сопоставляя
его
с
фр.
individu:
"Говорят
неделимое.
чтобы
выразить
individu:
едва
ли
это
слово
останется
В
употребле
нии:
оно
не
выражает
вполне
соединенного
с
ним
понятия.
Неделимость
не
значит
единство;
оно
означает
одну
только
материальную
сторону
предмета,
только
его
неразделимость
на
ча
сти.
Слово
лицо
выражает,
кажется
мне,
его
полнее
и
точнее.
Впрочем,
понятие
individu
не
мо
жет
быть
выражено
в
разных
случаях
одним
и
тем
же
словом;
например,
мы
не
можем
употреблять
слово
неделимое.
как
французы
употребляют
свое
individu;
никто
не
скажет:
это
неделимое
у
меня
нынче
обедает;
этот
неделимый
очень
глуп;
его
неделимость
мне
несносна.
Это
понятие
должно
быть
раздроблено
на
многие
выражения:
лицо,
личность
-
когда
дело
идет
о
человеке;
единица,
единичность
-
для
выражения
единства
вообще;
неделимость
-
для
выра
жения
единства
материального»
(В.
А.
Жуковский-критик.
С.174)·
[251 )
Марина
Бобрик
дельности
своего
значения,
со
всем
ароматом
букета
своей
души.
Я
смотрел
на
нее,
говорил
с
ней
и
сердился
на
себя,
что
говорил
-
надо
было
смотреть,
любить
и
молиться,,67,-
писал
Белинский
20-21
июня
18з8
г.
М.
А.
Бакунину
в
одном
из
длинных
ис
поведальных
посланий
периода
их
тес
ной
дружбы
(речь
в
письме
идет
о
се
стре
Бакунина).
Предстала
'"
перед
,Мои,М
...
внутрен
ним
я
можно
понять
в
данном
контек
сте
в
смысле
выражения
предстала
пе
ред
моим
внутренним
взоро'м
(оком)
«стала
предметом
осознания»
или
как
парафразу
собственно
личного
место
имения
предстала
...
передо
'мной
(ср.
сочетание
душа
моя
в
качестве тако
го
рода
парафразы
в
библейских
кон
текстах
типа
Величит
душа
моя
Госпо
да).
Причастив-определения,
сопрово
ждающие
я,
указывают
на
то,
что
оно
относится
к
сознанию,
от
которого
ис
ходит
как
интеллектуальная,
так
и
эмо
циональная
деятельность
человеческо
го
существа.
Субстантивация,
форма
среднего
рода,
характер
определений
-
все
это
толкает
на
поиск
немецкого
источника
такого
употребления.
Нет
сомнения,
что
именно
философские
штудии
способ-
ствовали
появлению
в
18зо-е
гг.
цело
го
ряда
сочетаний
с
субстантивирован
ным
я
как
у
авторов,
близких
Белинско
му
(Станкевич,
Бакунин),
так
и
у
него
самого-".
По
своей
структуре
такие
со
четания
представляют
собой,
как
пра
вило,
комбинации
.лтритяжат.
мест.
+
я'(мое,
своея),
.прил.
+
я"
(чистое,
субъ
ективное,
всеобщее,
отвлеченное,
эмпи
рическое,
опытное,
nрактическое
я)
или
«действит,
прич.
+
я»
(мыслящее,
созна
ющее
я).
В
несколько
перегруженном
определениями
контексте
из
письма
Бе
линского
все
три
названные
типа
пред
ставлены
одновременно.
В
поисках
источника
опираться
при
ходится
прежде
всего
на
сочетания
я
с
причастиями
и
прилагательными.
так
как
немецкие
соответствия
таких
соче
таний
носят
в
языке
эпохи
более
инди
видуальный
характер,
чем
сочетания
с
притяжательными
местоимениями.
Причастия
настоящего
времени
в
ка
честве
определений
при
субстантиви
рованном
я
характерны
для
собственно
философских
контекстов
и
находят
па
раллели
у
русских
последователей
Фих
те
и
Шеллинга,
например
у
Бакунина:
«Отвлеченное,
себя
сознаюшее
я
сознает
кон
кретное
содержание
живой
индивидуальности
67·
В.
Г.
Белинский.
Полное
собрание
сочинений.
Т.
XI.
М.,
1956.
С.
247.
68.
Из
многочисленных
примеров
такого
Я,
которые
можно
найти
у
Станкевича,
приведу
один,
который
по
содержанию
и
по
времени
очень
близок
обсуждавшемуся
в
данной
работе
контек
сту из
«Дневника" Кюхельбекера
и
потому
дает
возможность
судить о
синонимичных
обозна
чениях
человека
в
языке
18зо-х
ГГ.
В
письмеЯ.
М.
Неверову
(27
августа
1834)
Станкевич
пишет:
«Вот
тебе
покуда
описание
моего
житья,
вот
тебе
ландкарта
к
сведениям
о
моей
жизни,
жди
теперь
описания
внутренних
событий
в
моем
я""
(Переписка
Н.
В.
Станкевича.
1830-
1840/Ред.
А.
Станкевича.
М
.. 1914.
С.
289).
Напомню
текст
Кюхельбекера
(1832):
«Опять
про
шла
неделя,
и
неделя
весьма
примечательная
по
тому,
что
произошло
в
моем
внутреннем
~.
<...> И
без
письма
не
забуду
мыслей
и
ощущений,
толпившихся
J!2...Мlie.
в
продолжение
сих
последних
дней".
[252
]
к
истории
понятия
«я»
в
русском
языке
и
имеет
в
нем
свое
единственное
наполнение»
(О
философии,
статья
вторая,
1840)69.
Что
касается
эпитета
внутреннее,
то
в
со
четании
с
я
его
можно
было
бы
ожидать,
например,
у
Гегеля,
а
именно
в
тех
его
текстах,
в
которых
тема
внешнего/вну
треннего
составляет
предмет
специаль
ного
обсуждения.
Один
из
таких
тек
стов
-
цитировавшийся
выше
пассаж
из
«Логики».
В
самом
деле,
характер
употребления
слова
внутренний
у Бе
линского
вполне
соответствует
гегелев
скому
пониманию
соответствующих
по
нятий
innerlich, Innres
и
Innerlichkeit
как
«5phiire des reflektierten geistigen 5ein,
besonders des
religiOsen,sittlichen und iis-
thetischen Lebens, zugleich auch als Sphii-
re des Gemiits, der Empfindungen, des Ge-
fiihls'>
(есферы
сознательной
духовной
жизни,
в
особенности
религиозных,
нравственных и
эстетических
пережи
ваний,
но
в
то
же
время
как
сферы
души,
ощущений,
чувств»
)70;
субстантивиро
ванное
я
(das Ich)
«самосознание»
так
же
входит
в
гегелевский
словарь.
И
все
же
указаний
на
использование
в
тек
стах
Гегеля
именно
такого
сочетания,
как
у
Белинского
- *innerliches/inneres
Ich/Selbst, -
не
обнаруживаетсяч.
Итак,
в
собственно
философской
терминологии
мыслителей,
значимых
для
Белинского
и
его
круга,
убедитель
ного
соответствия
для
сочетания
мое
...
внутреннее
я
не
находится.
Такое
соот
ветствие
можно
видеть,
однако,
в
нем.
inneres Selbst
«душа;
существо»,
употре
блявшемся
в
к.
ХУIII
-
г-й
трети
XIX
в.
в
качестве
синонима
слов
Inneres,
Сетйг,
Seele.
В
романе «Годы
странствий
Виль-
69.
М.
А.
Бакунин.
Избранные
философские
сочинения и
письма.
С.
184.
Показательно,
что
в
своей
сатире
на
русское
шеллингианство
Аполлон
Григорьев
упоминает
в
качестве
наиболее
характер
ных
сочетаний
и
сознающее
я:
_Есть
у
меня
приятель,
которого
и
ты
знаешь,
человек
поколения,
так
сказать,
среднего
между
трансценденталистами
и
нигилистами
<...>.
Он
поведал
как-то
раз
в
искренней
беседе
один
свой
собственный
психологический
опыт,
весьма
любопытный
и
даже
назидательный.
Он
принимался
читать
«Систему
трансцендентального
идеализма»
Шеллинга
с
решимостью
«проштудироватъ»
его
основательно
для
доставления
себе
определенных
поня
ТИй
об
этом
хотя
и
отжившем,
но
все-таки
важном
в
истории
мышления
философском
учении.
Ну,
как
тебе
известно,
отжившее
учение
сразу
ошарашивает
человека
по
лбу
известного
рода
распутием,
потребностью
-
вывести
или
все
мироздание
из
законов
сознаюшего
я,
ИЛИ
m.lliiШ!.:
~
из
общих
законов
мироздания.
<...>
Начал
он
уж
переваривать
и тот
процесс,
в
котором
W.
нашего
непосрепственнorО,
так
сказать,
объективного,
еще
слитого
с
предметом
познавания.
Н
выделяется
я
сознаюшее,
в
котором
из
этого
сознающего
внешний
предмет
Н
выделяется
еще
Н,
которое
уже
подымается
вверх
над
сознающим
внещние
предметы
Я
И
в
некотором
роде
судит
это самое,
сознающее
внешние
предметы
Н,
В
котором,
наконец
...
Но
тут
мой
крайне
осто
рожный,
рассудительный
и
весьма
не
пренебрегающий
жизненным
комфортом
приятель
схва
тился
в
пору,
догадался,
что
соприкоснулся
сфере,
в
которой
начинается
поворот
головою
вниз,
ЧТО
из
этого
судяшего
я,
производящего
суд
И
расправу,
по
каким-либо
признанным
правилам
выделится
еще,
пожалуй,
после
многих
выделений,
уже
такое
Н,
которое
никаких
правил,
кроме
тождества
с
мировою
жиэнию,
знать
не
захочет.
я
трансцендентальное.
весьма
опасное
и
без
нравственное.
И
благоразумный
приятель
МОЙ
закрыл
зловредную
книгу
(А.
Григорьев.
Мои
литературные
и
нравственные
скитальчества/
/
А.
Григорьев.
Воспоминания.
С.
42).
70. R. von Heydebrand.
Innerlichkeit/
/Нistorisches
W6rterbuch
der
Philosophie.
Bd. 4.
Darmstadt,
1976.
Sp.
з87.
71.
М.
Inwood.
А
Hegel
Dictionary.
Cambridge
Mass., 1992.
Р.
142-144.
[253
]
Марина
Бобрик
гельма
Мейстера»
(1829) inneres Selbst
примечательным
образом
появляется
в
контексте
противопоставления
вну
треннего
внешнему:
..Sie erinnertsich
уоп
klein
aufihr
inneresSelbst als
уоп
leuchtendem Wesen durchdrungen.
еоп
einem
Licht erhellt. weichem sogardas hellste Sonnenlicht
nichts
апЬаЬеп
konnte. Oft sah sie zweiSonnen. eine
innere namlich
und
eine
аи8еп
аm
Himmel. zwei
Monde, wovon der
аи8еге
in seiner
Gгб8е
bei al-
len
Phasen
sich gleich blieb, der innere sich immer
mеЬг
und
mеЬг
verminderte» (..
С
малых
лет
она
помнит
свою
душу
пронизанной
светящейся
суб
станцией,
освещенной
неким
светом,
с
которым
не
мог
соперничать
даже
яркий
солнечный
свет.
Часто
она
видела
два
солнца
-
одно
внутри
себя,
а
другое
на
небе,
две
луны,
из
которых
внешняя
во
всех
фазах
оставалась
прежней,
а
внутренняя
все
уменьшалась»
)
(кн.
3,
ГЛ.
15)12.
Такая
же
взаимосвязь
наблюдается
и
во
фрагменте
из
сочинения
Шлейерма
хера
«О
религии»:
Die
sehnsucht
ihr
eigenes
inneres
selbst
уоп
in-
пеп
heraus
imтer
weiter
аuszudеhпеп
(Стрем
ление
все
дальше
расширять
себя
самоё
изну
три
наружу)?".
Другой
параллелью
к
сочетанию
внут
реннее
я могло
бы
быть
сочетание
(mein)
tiefstes Ich
«(букв.)
мое
глубинное
я».
В
эту
же
эпоху
оно
встречается,
например,
у
А.
фон
Платена:
«Кrашрfhаft
windetsich
mein tiefstes ich»
«<В судорогах
извивает
ся
глубинное
мое
существо»
)74.
Однако
по
своему
лексическому
составу
данное
сочетание
отстоит
явно
дальше
от
рус
ского
внутреннее
Я,
чем
inneres Selbst.
Гете,
Гофман,
некоторые
другие
не
мецкие
авторы
входили
в
круг
чтения
Белинского
-
об этом
есть
упоминания
в
его
переписке.
Вполне
вероятно
поэ
тому,
что
отдельные
существенные
для
него
слова и
выражения
он
мог
усвоить
самостоятельно.
Возможно,
впрочем,
что
выражение
внутреннее
я
он
вынес
из
общения
с
Бакуниным
и
его
кругом.
Итак,
если
предложенное
соответ
ствие
верно,
то
оказывается, что
суб
стантивированное
я
могло
появляться
в
качестве
эквивалента
не
только
Ich,
но
и
Selbst.
Функциональные,
стилистиче
ские
и
семантические
различия
между
этими
синонимами
в
русском
переводе
нейтрализовались;
в
то
же
время
я
раз
вивало
на
русской
почве
новые
связи.
В
немецком
языке
первой
трети
XIX
в.
субстантивное
Ich
употребляется
наряду
с
субстантивным
Selbst.
За
каждым
из
них
стоят
определенные
контексты
и
имена.
Ich
старше,
оно
известно
уже
в
средне
вековых
текстах,
где
употребляется
ана
логично
лат.
alter ego
«другой
я»
(о
дру
ге
или
возлюбленной).
SеlЬstфиксирует
ся
с
начала
ХУIII
века,
к
концу
которого
прочно
входит
в
словарь
эпохи
класси
ки
и
преромантизма.
По
свидетельству
словаря
Гриммов,
субстантивным
Selbst
пользуются
Гердер,
Кант,
Клопшток,
Лессинг,
Гаманн,
Мориц,
Виланд,
Гете,
Шиллер,
Тик,
Новалис.
Источником
суб
стантивного
употребления
Selbst
стало
англ.
self
«das seiner selbst bewusste Ich»
(сознающая
свою
индивидуальность
72. Goethes Werke in
zwбlf
Biinden. Bd. 7. Berlin/Weimar.
1988.
S.462.
73· Deutsches
WбrtегЬuсh.
Bd. 16. Sp. 453.
74· Ibidem. Bd.
10.
Sp.
2031.
[254 ]
к
истории
понятия
«я»
в
русском
языке
личность) как
термин
религиозной
мо
рали">.
В
языке
предшествующей
эпохи
в
этом
смысле
употреблялись
существи
тельные
SеlЬsthеitили
Selbstschaft.
Сочетаемость
субстантивного
Selbst
описывается
в
словаре
Гриммов
теми
же
двумя
моделями,
что
и
сочетаемость
субстантивного
Ich:
1.
притяжат.
мест.
+Ich/Selbst (mein,dein
Ich/mein, dein, sein, unser Selbst);
2.
прил.
+Ich/Selbst (anderes, besseres,
miichtiges, zweites
Ich/
anderes, besseres,
zweites, absolutes, beschriinktes, beson-
deres, denkendes, edles, eigentliches, in-
neres, kleines, sch6nes Selbst)
Первая модель
может
быть
распростра
нена
словом
eigen, - es
«собственный»
(mein eigenes Selbst
«мое
собственное
я»).
Обе
модели
могут
выступать
в
ком
бинации
друг
с
другом:
притяжат.
мест.
+
прил.
+Selbst (sein absolutes Selbst,
Нова
лис).
Возможна
также
комбинация
двух
этих
моделей:
притяжат.
мест.
+
прил.
+
Ich (mein tiefstes Ich,
А.
фон
Платен).
В
смысловом
отношении
Selbst
и
Ich
настолько
близки,
что
основные
типы
контекстов
у
них
общие.
Для
субстан
тивного
Ich
в
словаре
Гриммов
они
сформулированы
следующим
образом:
1. «fiir einzelwesen, individuum, person
iiberhaupt»
(об
отдельном
человеке,
ин
дивидууме,
человеке
вообще)
(ein Ich vs
anderes Ich, das eine Ich vs ein zweites Ich,
ein Ich werden -
о
друзьях,
возлюблен
ных,
ср.
лат.
alter ego);
сюда
же
можно
отнести
именование
возлюбленнойу-го
mein ich, mein anderes, besseres, edleres ich;
2. «das verniinftige im menschen im gegen-
satz zu dingen und zum k6rperlichen iiber-
haupt»
(сознательное
начало
в
челове
ке,
в
противоположность
вещам
и
ма
териальному
началу
вообще)
(das gute,
miichtige, bessere Ich);
3. «wesen, geistige eigenthiimlichkeit des
einzelnen bezeichnend»
(обозначение
ЛИЧНОСТИ,духовнойиндивидуальности
отдельного
человека)
(hohles, leeres, tii-
tiges, produktives, selbstzuJriedenes, mein
tiefstes Ich);
«mit hervorhebung dieses we-
sens als des gegenstandes der
eigenliebe»
(с
акцентом
на этой
индивидуальности
в
качестве
предмета
самолюбия),
в
част
ности,
в
формуле
dasliebeIch
(возникшей
по
образцу
аег
liebe Gott
«боженькаь).
Специфичным
для
Ich
является
терми
нологическое
значение
в
философии
Фихте
«als die ewige allgemeine vernunft
dem nicht-ich, der sinnen -
und
кёгрег
welt entgegengesetzt»
(вечный
обобщен
ный
разум,
противопоставленный
не-я,
чувственному
и
телесному
миру)?»
и,
до
бавлю,
все
другие
терминологические
значения,
которые
это
слово
приобре
тало
в
различных
философских
и
пси
хологических
системах?".
В
актуаль-
7'5. Duden.
BdT
Etymologie. Herkunftsw6rterbuch der deutschen
Sprache/Bearbeitet
уоп
G. Drosdow-
ski. Mannheim u.
а.
1997. S.667.
76.
Deutsches W6rterbuch. Bd.
10.
Sp.
2030-2031.
77.
Обзор
см. в
КН.:
Нistorisches
W6rterbuch der Philosophie. Bd. 4. Sp.
1-6
(философия).
6-18
(пси
хология).
[255 ]
Марина
Бобрик
ную
для
Белинского
эпоху
термином
Ich,
кроме
Фихте,
пользовались
Лафа
тер,
Гегель,
Шеллинг.
Другие
-
напри
мер Кант
-
предпочитали
термин
Selbst.
В
нетерминологическом
употребле
нии
эпохи
Ich
и
Selbst -
синонимы.
Вы
бор
того
или
иного
термина
и
/или
их
распределение
у
каждого
индивидуа
лен,
так
что
семантическая
специфика
слова
Selbst
может
быть
выявлена
толь
ко
в
контексте
его
лексических
взаимос
вязей
в
текстах
данного
автора.
В
обоб
щенном
виде
семантическую
специфику
Selbst
видят
в
акценте
на
индивидуаль
ности
отдельного
человека.
По
наблю
дению
авторов
«Немецкого
словарю),
mein Selbst
«мое
Я» (ср.
англ.
myself/my
self)
воспринималось
как
эмфатическая
парафраза
ich selbst
«Я
сам»,
позволяв
шая
отчетливее
выделить
смысл
«су
щество'>:
«1т
deutschen <...> steht <...>
mein selbst als seltnere, nachdriicklichere,
deutlich unterschiedene form
пеЬеп
ich
selbst, wenn es
тапсЬтаl
diesem
аисЬ
in
der bedeutung
паЬе
kommt. Es tritt in je-
пет
die eigenthiimliche function des sub-
stantivs als substanzbezeichnung deutlich
zu tage. Selbst hat nahezu denselben sinn
wie
wesen,>78.
Если
так,
то
mein inneres
Selbst
относится
к
внутренней
-
духов
ной
и
этической
сущности
человека.
Возвращаясь
к
письму
Белинско
го,
мы
увидим,
что
там
речь идет
о
дру
гом,
а
именно
о
сознании.
Такого
рода
сдвиг
в
значении
можно
объяснить
тем,
что
субстантивированное
я,
впервые
ставшее
известным
в
России
как
пере
вод
центрального
термина
философии
Фихте
и
Шеллинга
(Ich),
вызывало
ас
социации
прежде
всего
с
этими
система
ми
идей,
точнее
с
расхожей
интерпрета
цией
Ich
как
обозначения
самосознания.
Отсюда
и
эклектичное
сочетание
в
пись
ме
Белинского
определений,
характер
ных
для
я-Iсh
как
термина
философии
(созерцающее,
понимающее,
любящее),
и
определений,
присущих
в
эту
эпо
ху
скорее
общелитературному
я-SеlЬst
(внутреннее)
.
Преобразование
inneres Selbst
во
вну
треннее
я
сопровождалась,
однако,
смещением
не
только
в
значении,
но
и
в
стилистике
и
прагматике
словосоче
тания.
Напомню,
что,
кроме
характер
ных
причастий
в
качестве
определений
к
внутреннее
я на
поиск
немецкого
ис
точника
этого
сочетания
нас натол
кнуло
субстантивированное
употре
бление
местоимения
и
форма
среднего
рода.
И
тот,
и
другой
признаки
имеют
различный
статус
в
немецком
и
в
рус
ском
языках.
В
немецком
субстантива
ция,
в
частности,
местоимений
и
упо
требление
субстантивированного
сло
ва
в
форме
среднего
рода
-
совершенно
нормальное,
регулярное
явление.
В
рус
ском
не
так.
Возможности
субстантива
ции
здесь
ограничены,
а
приобретение
формы
среднего
рода
сопряжено
у
суб
стантивированного
местоимения
с
утра
той
склонения,
сразу
выдающей
«ино
странца»
типа
пальто
или
пюре.
Воз
никшее
таким
образом
словосочетание
не
может
восприниматься
иначе
как
ис
кусственное
книжное
образование
по
иноязычному
образцу?".
78. Deutsches
WбrtеrЬuсh.
Bd. 16. Sp. 452.
79.
Из
местоимений.
допускающих
субстантивацию.
наиболее
буквальным
соответствием
Selbst
было
бы
слово
сам.
хотя
превращение
его
в
эквивалент
Selbst
наталкивается
на
сопротивление