Петров Д.В. Право хозяйственного ведения и право оперативного управления
Подождите немного. Документ загружается.
31
самостоятельности большинства предприятий страны в период, когда не решался вопрос о
том, что у нас самостоятельность будет обеспечиваться за счёт появления на рынке
субъектов, являющихся собственниками своего имущества. Когда не было другого пути, то
решили сделать государственные предприятия как бы собственниками или
полусобственниками»
96
.
Ø Проявление отрицательных черт права полного хозяйственного ведения
Тем не менее, чрезмерные полномочия, полученные предприятиями в форме права полного
хозяйственного ведения, сыграли злую шутку со многими публичными собственниками.
Последние, охотно продвигая указанное право в реальную экономическую действительность
страны, исходили из того, что « государственное предприятие как субъект права полного
хозяйственного ведения не противостоит государству как субъекту права собственности…»
97
В действительности же, самые серьёзные противоречия, приводящие к нарушению прав
государственного собственника благодаря им же введенному правовому институту, были
более чем нередки. Предприятия в лице своих руководителей, почувствовавших себя
неограниченными ни кем и ни чем собственниками, стали попросту бесконтрольно
распоряжаться своим имуществом. Причем на поверку оказалось, что делалось это часто
вовсе не на благо государственной организации. Однако, доказать это было нелегко, в том
числе ввиду того, что в новых уставах предприятий предмет и цели их деятельности, как
правило, были расширены до общей правоспособности. Государственное имущество ( в том
числе при посредстве института полного хозяйственного ведения) стало активно
распродаваться, вноситься в уставные капиталы хозяйственных обществ и товариществ,
сдаваться в аренду за бесценок и на длительный срок. Причинами, способствовавшими
этому, было и отсутствие законодательно предопределенной необходимости получать
согласие собственника на распоряжение некоторым ( наиболее значимым для организации)
имуществом, и непоследовательно проводившаяся в жизнь в начале 1990-х годов концепция
исключительно специальной правоспособности государственных организаций. Мало того,
указанные законы, а также другие акты всячески обосновывали и не раз подчёркивали
«полную хозяйственную и экономическую самостоятельность» предприятий ( п.1 Указа
Президента РСФСР от 3.12.91. №255 « О первоочередных мерах по организации работы
промышленности РСФСР»
98
).
Позднее, видя широкие масштабы злоупотребления правом, законодатель и судебная власть
стали ставить им возможные препятствия. Законом РФ от 05.06.92 «О внесении изменений и
96
Хохлов С.А. Право собственности и другие вещные права.// Вестник ВАС,1995, №8.С.130.
97
Бибиков А.Н. Правовые проблемы реализации права государственной собственности. // Автореф. докт дисс.
М., 1993. С. 28.
98
Ведомости Съезда НД РФ и ВС РФ N 49, 1991, ст.1737.
32
дополнений в Закон « О приватизации государственных и муниципальных предприятий в
РФ» были внесены существенные изменения в российский приватизационный закон. Впредь
под понятие (а следовательно и под известные ограничения) приватизации стали подпадать и
случаи совершения муниципальными и государственными предприятиями сделок с
имуществом публичных собственников
99
. Другим шагом в деле сохранения государственных
имуществ в период широких полномочий на них государственных предприятий стал Указ
Президента России от 14.10.92 №1230 « О регулировании арендных отношений и
приватизации имущества государственных и муниципальных предприятий, сданного в
аренду»
100
. Данный акт установил, что полномочия арендодателя при сдаче в аренду
недвижимого имущества государственных предприятий осуществляют исключительно
соответствующие комитеты по управлению имуществом ( п.3). Пункт же 4 этого Указа
обязывает все госпредприятия получать разрешение соответствующих комитетов по
управлению имуществом на сдачу в аренду движимых объектов на срок более 1 года.
Определенные попытки воспрепятствования издержкам права полного хозяйственного
ведения предпринимались и на местном уровне. К сожалению, ввиду отсутствия
соответствующих норм общероссийских законов, многие из подобных починов стоило
признать нормотворческой самодеятельностью, не основанной на нормах федеральных
законов
101
.
Тем не менее, предприятия продолжали находить лазейки, чтобы обойти интересы
публичного собственника, а порой прямо нарушали закон при распоряжении имуществом,
находящимся у них на праве полного хозяйственного ведения. На такое положение
отреагировал Пленум Высшего Арбитражного Суда. В Постановлении № 13 от 17.09.92 « О
некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с применением
99
Режим отчуждения имущества, находящегося в ( полном) хозяйственном ведении государственных
организаций, через приватизационные процедуры прямо был прекращен лишь ст. 3 Федерального закона «О
приватизации государственного имущества и основах приватизации муниципального имущества в РФ» (СЗ РФ,
1997, №30), вступившего в силу в августе 1997 года. К этому времени такое ограничение унитарных
предприятий уже стало излишним ввиду того, что достаточные рамки правосубъектности унитарных
предприятий были введены Гражданским кодексом 1994 года. К тому же новый Гражданский кодекс не давал
прямого ответа на вопрос о принципиальной возможности распространять на имущество унитарных
предприятий ( принадлежащее им имущество; имущество, права на которое защищаются всеми правовыми
средствами, в том числе и против собственника) правовой режим приватизации.
100
Ведомости Съезда НД РФ и ВС РФ, N 43, 1992, ст.2429.
101
Так, распоряжением Комитета по управлению городским имуществом Санкт-Петербурга от 27.05.92 №101-р
«О порядке распоряжения основными средствами предприятий и организаций» ( Архив Комитета по
управлению городским имуществом Санкт-Петербурга) с целью прекращения « бесконтрольной распродажи
имущества государственных предприятий и организаций» вводилась обязательная регистрация в КУГИ «всех
сделок купли-продажи государственного имущества начиная с 1991 года», обязательное согласование с
Комитетом федеральными государственными предприятиями всех (!) сделок с федеральным имуществом.
Очевидно, назревала, необходимость однозначно, четко и в достаточной мере жестко на уровне федерального
закона урегулировать пределы осуществления государственными и муниципальными предприятиями своих
прав на вверенное им публичным собственником имущество.
33
законодательства о собственности»
102
было подчеркнуто, что, так как предприятия имеют
специальную правоспособность, то, когда их действия « приводят к невозможности
использования имущества собственника по целевому назначению ( отчуждение или
предоставление в… пользование) и ограничению возможностей предприятия в выполнении
уставных задач, соответствующие сделки могут быть признаны недействительными по иску
собственника…» Обобщая судебную практику, в п.2 Письма от 31.07.92 « О разрешении
споров, связанных с применением законодательства о собственности» Высший
Арбитражный Суд приводит следующий пример нарушения прав публичного собственника
на имущество, находящееся на праве полного хозяйственного ведения у государственного
предприятия. 28.05.1991 Серебряно-Прудское предприятие агропромышленного комбината
продало частному предприятию « Россия» ряд зданий. Комбинат обратился в Госарбитраж
Московской области с требованием признания договора недействительным ввиду нарушения
правил передачи государственного имущества в частную собственность. Иск удовлетворён,
так как согласно требованиям п.4 Постановления Верховного Совета РФ от 25.04.91 №1104-1
«О мерах по подготовке процессов приватизации государственного и муниципального
имущества на территории РСФСР»
103
до принятия законов о приватизации продажа
государственных зданий и сооружений «разрешена исключительно на аукционах, гласно, с
предварительным оповещением населения», чего в конкретном случае не было.
При всём сказанном о праве полного хозяйственного ведения необходимо учитывать точку
зрения о существовании до введения в действие нового ГК двух ограниченных вещных
предпринимательских прав по хозяйствованию с имуществом собственника: права
хозяйственного ведения и права полного хозяйственного ведения.
104
Это было вызвано
различной терминологией Закона « О собственности в РСФСР», Основ гражданского
законодательства 1991, говоривших о праве полного хозяйственного ведения, и Закона « О
предприятиях и предпринимательской деятельности», впервые установившего в
законодательстве собственно право хозяйственного ведения. На практике названные
различия не отразились. Разница между указанными нормативными актами рассматривалась
исключительно в терминологическом аспекте. В теории же некоторые исследователи,
ссылаясь на анализ названных актов, говорили о существовании права полного
хозяйственного ведения как права юридического лица, и права хозяйственного ведения как
права руководителя предприятия или же его трудового коллектива. При этом обоснованно
102
Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ, 1993, №1 (на сегодняшний день признано утратившим силу на
основании п. 29 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 25.02.98 №8).
103
Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР от 2 мая 1991 г., N 18, ст. 569
104
Зинченко С., Лапач В., Газарьян Б. Вещные права предприятий. //Хозяйство и право, 1993, №7. С.37-53.
34
высказывалась необходимость существования « лишь одного, производного от права
собственности, вещного права субъекта предпринимательской деятельности».
105
Итак, на рубеже последних двух десятилетий ХХ века в России существовало два вещных
права, закреплявших возможность хозяйствовать как с собственным с имуществом
собственника – право оперативного управления ( проявившее внутренне присущую ему
жизнеспособность) и право ( полного) хозяйственного ведения. Существенным моментом в
эпоху коренных преобразований в экономике России выступило то, что указанные права
«подчиняются разным правовым режимам: первое – разрешительному, второе –
общедозволительному, то есть такому же, как и право собственности»
106
. Последнее
предопределило тот факт, что на следующем этапе российской истории, когда большая часть
отечественной экономики оказалась разгосударствленной, чрезмерная самостоятельность
государственных и муниципальных предприятий стала действенно проявлять свою
отрицательную сторону. От оставшихся у публичного собственника государственных
юридических лиц теперь стало требоваться не столько развитие собственным участием
рыночного хозяйства в стране, самостоятельное и рисковое предпринимательство в погоне за
большей прибылью, сколько обслуживание тех или иных общественно-полезных,
общественно-необходимых интересов. Для этой цели институт права полного хозяйственного
ведения уже не подходил. Ряд проблем, порожденных предоставлением данным правом
чрезмерно широких правомочий государственным и муниципальным предприятиям на
имущество собственника требовал унификации норм о праве полного хозяйственного
ведения с учетом приобретенного дорогой ценой опыта. Неоднородность правомочий
учреждений в отношении их имущества, как и устоявшаяся новая ( более узкая) сфера
использования права оперативного управления также требовали нового тщательного и
экономически веского правового регулирования.
Нормы о праве оперативного управления и праве хозяйственного ведения оказались
приведенными под единый знаменатель в Гражданском кодексе 1994 года с целью
исключить практику своевольного распоряжения государственным имуществом и
установить эффективные механизмы управления им. 1 января 1995 года со вступлением в
силу нового Гражданского кодекса России открылась новая страница в истории этих вещных
прав.
105
Там же. С.48.
106
Попондопуло В.Ф. Правовой режим предпринимательства. СПб., 1994. С.137.
35
Ø Некоторые выводы параграфа:
(I) Право полного хозяйственного ведения появилось в отечественной правовой системе
с целью обосновать значительную самостоятельность государственных предприятий,
которая требовалась для реформирования экономики в тот период, когда о массовой
приватизации государственного имущества речь ещё не шла по политическим мотивам.
(II) Право полного хозяйственного ведения создано по правовой модели права
оперативного управления. По своей юридической сути право полного хозяйственного
ведения является правом оперативного управления с измененным ( существенно
увеличенным) объемом правомочий своего носителя.
(III) Отчуждение государством в начале 1990- х годов основных принадлежащих ему
имуществ, в первую очередь, через процесс массовой приватизации, оставило в
государственной собственности преимущественно объекты (в том числе закрепленные за
юридическими лицами), существенно необходимые для обеспечения исполнения
функций государства. На этом этапе право полного хозяйственного ведения с его
широким объемом правомочий государственного предприятия стало препятствовать
рачительному и разумному управлению государственным имуществом.
§3. Правовое значение практики передачи имущества обобществленного сектора в Советской
России
Помимо теоретического и исторического аспектов проблемы установления и
терминологического обозначения прав советских организаций на вверенное им
учредителями имущество, который самым тесным образом был связан с идеологической
стороной вопроса, существует также и аспект практический. Названная проблема
заключается в том, что до 1961 года ( введение в действие Основ гражданского
законодательства Союза ССР и союзных республик) законодательство ( в значительной
степени и теория) в принципе не содержало единого термина, призванного именовать права
на имущество государственных организаций, а также иных организаций, основанных на
социалистической ( обобществленной) форме собственности
107
. Еще А.В. Венедиктов
приводил примеры терминологической чересполосицы («крайне разнообразной и не всегда
последовательной терминологии законодательных актов»
108
) при обозначении прав
107
Далее под обобществленным сектором будет пониматься государственное имущество, а также имущество
иных организаций, основанных на социалистической форме собственности. В последнем случае, имеются в
виду, в первую очередь, колхозы, промысловая кооперация, а также считавшиеся общественными
организациями система профсоюзов и партия - РКП(б); позднее - ВКП (б); позднее – КПСС.
108
Венедиктов А.В. Государственная социалистическая собственность. М-Л., 1948.С.334.
36
социалистических организаций на имущество: «… является общепризнанным указанное
положение о социалистическом государстве как едином и единственном субъекте (носителе)
права государственной социалистической собственности и о передаче отдельных частей
единого фонда государственной собственности лишь в управление (« распоряжение-
управление», « управление», « ведение и управление», « управление и пользование»), а не в
собственность соответствующих госорганов»
109
. На ту же терминологическую проблематику
обращает внимание и С.М. Корнеев
110
.
С другой стороны, даже после введения Основами в 1961 году и позднее
республиканскими гражданскими кодексами права оперативного управления в качестве
термина, призванного обобщить терминологию, в реальной практике хозяйственного
оборота в Советской России, указанный термин практически не прижился.
Охарактеризованное явление ярче всего проявляется в практике передачи того или иного
государственного имущества.
Очевидно, что где, как ни в этой сфере ( при перераспределении имущества между
государственными юридическими лицами, при первоначальном наделении их со стороны
государства имуществом, при приобретении предприятиями, учреждениями, организациями
имущества по иным основаниям) термин « оперативное управление» должен был найти
широкое применение. Это позволило бы избежать любой неопределенности при передаче
имущества обобществленного сектора, четко определить права на имущество лиц,
принимающих материальные блага, и лиц, их передающих. Тем не менее, реформа
гражданского законодательства 1960- х не избавила правоприменительную практику от
«терминологической пестроты»
111
в вопросе обозначения прав государственных организаций
(впрочем, и иных «социалистических организаций») на вверяемое имущество. Причинами к
использованию терминов, отличных от « оперативного управления», следует назвать,
пожалуй, два фактора:
1. Неприменение этого термина в отличие от Гражданского кодекса РСФСР 1964 года в
специальных актах, регулировавших передачу государственного имущества ( в первую
очередь основных средств). В них лишь указывалось на то, что передача « производится
безвозмездно путем списания стоимости передаваемого имущества с баланса передающего
органа на баланс принимающего органа» ( п. 5 Постановления СНК CCC Р « О порядке
передачи государственных предприятий, зданий и сооружений» от 15.02.1936 №254
112
).
109
Там же. С. 324.
110
Корнеев С.М. Основные проблемы права государственной социалистической собственности в СССР.//
Автореф. докт. дисс. М., 1971. С. 25.
111
Толстой Ю.К. Социалистическая собственность и оперативное управление. // Проблемы гражданского права.
Л., 1987. С. 87.
112
СЗ СССР, 1936, №11, ст. 93.
37
Причина неиспользования в указанном постановлении СНК термина « оперативное
управление» заключается в том, что ни практика, ни наука названного термина к тому
моменту еще не знали. Сложнее определить причину, по которой указание на передачу
государственного имущества в оперативное управление не используется в аналогичных
актах позднего периода: Постановление Совета Министров СССР от 16 октября 1979 г. N
940 " О порядке передачи предприятий, объединений, организаций, учреждений, зданий и
сооружений»
113
и Постановление Совета Министров РСФСР от 22 апреля 1980 г. N 210 " О
порядке передачи предприятий, объединений, организаций, учреждений, зданий и
сооружений"
114
. Во всяком случае, это следует считать существенным недостатком
указанных актов, приводящим до сих пор к большой неопределенности и ко многим
судебным тяжбам.
2. Более широкое понимание оперативного управления, нежели просто гражданско-
правового института, определяющего права организации на вверенное ей чужое имущество.
Как было изложено выше, оперативное управление рассматривалось порой шире – как
комплексный институт, включавший в себя не только элемент гражданской
правоспособности предприятия, но и его административно-правовой статус
115
. К тому же, не
стоит забывать, что некоторые исследователи рассматривали оперативное управление как
«многоэтажный» институт, охватывающий также регулирование отношений подразделения
предприятия по поводу предоставленного ему имущества (« внутрихозяйственное
оперативное управление»), права органов государственной власти по руководству
подчиненными им предприятиями («оперативное управление централизованными фондами и
резервами»)
116
.
Важность вопроса гражданско-правовой квалификации передач обобществленного
имущества в советские годы усугубляется тем, что в правоприменительной практике
современной России периодически встают проблемы и возникают споры по вопросу
правового значения указанных передач. Чаще всего актуальность этого вопроса проявляется
в вопросах прав нынешних правопреемников советских организаций на недвижимое
имущество, полученное ими от их правопредшественников. Так, нередки споры по вопросу о
113
СП СССР, 1979, N 26, ст. 172
114
Собрание постановлений Правительства РСФСР, 1980 г., N 11, ст. 85
115
Толстой Ю.К. Понятие права собственности. //Проблемы гражданского и административного права. Л., 1962.
С. 213; Якушев В.С. Юридическая личность государственного производственного предприятия по советскому
гражданскому праву. // Автореф. докт. дисс. Свердловск, 1973. С. 7.
116
Несмотря на то, что подобные воззрения Годеса А.Б., Танчука И.А., Заменгоф З.М. (см. также Якушев В.С.
Правовое регулирование внутрихозяйственных отношений.// Антология уральской цивилистики: 1925-1989, М.,
2001. С. 427) были подвергнуты серьезной критике ( Полонский Э.Г. Право оперативного управления
государственным имуществом. М., 1980. С.87-89; Корнеев С.М. Основные проблемы права государственной
социалистической собственности в СССР. // Автореф. докт. дисс. М., 1971. С.28-31), они, несомненно, оказали
свое воздействие на осторожный подход законодателя при установлении терминологии передачи
государственного имущества.
38
том, возникли или нет вещные права оперативного управления ( хозяйственного ведения)
государственного предприятия в результате передачи ему в период старого правового
порядка того или иного объекта « на баланс», « в ведение» и при прочих аналогичных
формулировках. Другой разряд спорных ситуаций – неопределенность относительно прав
преемников ряда советских общественных организаций ( коммунистической партии,
профсоюзов, ряда добровольных обществ и пр.) на государственное имущество, массово
передававшееся им государством ( также « в ведение», « на баланс», « в управление» пр.) К
тому же нельзя забывать, что даже вплоть до середины прошлого десятилетия передачи
имущества ( особенно государственного) « на баланс» без раскрытия имущественно-
правового содержания этого термина были фактически массовой практикой.
Вопрос квалификации передач государственного имущества в период СССР
осложняется еще и тем, что за одними и теми же терминами подчас стояло различное
правовое содержание. Так, передача имущества « на баланс» в одних ситуациях могла
означать возникновение у получающей имущество стороны права оперативного управления,
в других же – свидетельствовала лишь о временном характере поступления к организации во
владение тех или иных объектов, либо носила иные причины, связанные с особенностями
бухгалтерского учета. Передача « в ведение», в одном случае, могла быть равносильна
возникновению права оперативного управления как вещного права на чужое имущество, в
других случаях, указанный термин свидетельствовал лишь о поступлении имущества ( а
порой юридического лица) в сферу управленческой деятельности того или иного
государственного ведомства.
Ø Замещение бухгалтерской терминологией гражданско-правовых понятий ( передачи
имущества «на баланс»)
Наибольшему исследованию, в том числе в судебной практике, был подвергнут
вопрос о гражданско-правовом значении балансовой принадлежности имущества, в том
числе передачи имущества «на баланс». Даже до недавних пор иногда можно было встретить
в локальных актах, в договорах, в актах некоторых органов государственной власти указания
на передачу имущества « с баланса на баланс». В силу описанной неоднозначности и
неопределенности подобной терминологии такое отражение перехода прав нельзя признать
положительной практикой, так как оно не содержит самостоятельного гражданско-правового
наполнения
117
.
Ключом к решению вопроса о гражданско-правовом значении баланса стало правило
117
К тому же, как известно, баланс бывает 3-х видов, что усугубляет вопрос: самостоятельный (то есть баланс
отдельного юридического лица, на что на сегодняшний день указывается в п.1 ст.48 ГК); отдельный
(обособление части имущества организации; см., к примеру, п.2 ст. 298 ГК); сводный ( образованный в
результате сведения нескольких самостоятельных балансов, как правило, взаимосвязанных организаций в
один).
39
о необходимости разрешения дел с подобной проблематикой, подходя к ним каждый раз с
индивидуальными мерками, уясняя с учетом конкретных обстоятельств, какие гражданско-
правовые последствия имелись в виду при соответствующей передаче имущества. При этом
отправная посылка - тот факт, что баланс - категория бухгалтерская, то есть учетная. Учет
же, как известно, не может предшествовать учитываемым правовым состояниям и
последствиям ( тем более – предопределять их): «… само по себе нахождение имущества на
балансе не означает, что предприятие владело им законно»
118
. Это нашло отражение в
постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 25.02.98 №8 « О некоторых
вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других
вещных прав», где установлено, что « факт нахождения имущества на балансе одного
предприятия не является основанием для признания балансодержателя единственным
законным владельцем…»
119
Ранее те же указания содержались в п.5 Постановления Пленума
Высшего Арбитражного Суда РФ « О некоторых вопросах практики разрешения споров,
связанных с применением законодательства о собственности» от 17.09.92 №13
120
, в пункте 1
которого указывалось на необходимость учитывать, что подобные передачи имущества
собственником могли быть осуществлены: 1. временно с условием последующего возврата;
2. для передачи другому лицу; 3. для иных целей, не связанных с закреплением за
предприятием на праве хозяйственного ведения или праве оперативного управления.
Так, Федеральный Арбитражный суд Северо-западного округа, оставляя 23.10.96 в
силе решение Арбитражного суда Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 01.08.96,
121
не согласился с тем, что государственному предприятию - правопредшественнику АООТ
«База Бадаева» - спорное помещение принадлежало на праве хозяйственного ведения, так
как соответствующему государственному предприятию данный объект « был передан на
баланс с условием сдачи его в аренду» правопредшественнику одного из лиц, участвующих в
деле. Иными словами, своеобразное обременение передачи « на баланс» необходимостью
целевого использования объекта повлекло вывод о невозникновении вещного права.
Сходное дело дошло до Федерального Арбитражного суда Северо-западного округа.
Российский научный центр « Прикладная химия» ( Центр) обратился с иском к Фонду
имущества Санкт-Петербурга и ТОО «Фея», заключившим договор купли-продажи нежилого
помещения на Каменоостровском проспекте. Истец требовал признать этот договор
недействительным и обосновывал своё право хозяйственного ведения на спорное имущество
118
Иванова Н.Р. Защита права собственности в арбитражном суде. Комментарий арбитражной практики. М.,
1999. С. 15.
119
Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, 1998 г., N 10.
120
Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ, 1993, №1 (на сегодняшний день признано утратившим силу на
основании п. 29 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 25.02.98 №8).
121
Дело №1461/96// Архив Арбитражного суда Санкт-Петербурга и Ленинградской области.
40
тем, что 31.08.1950 всё здание вместе со спорным помещением было передано Исполкомом
Петроградского райсовета г. Ленинграда « на баланс Государственного института
прикладной химии», чьим правопреемником является Центр. Суд обнаружил следующее
обстоятельство: помещение « как до, так и после передачи на баланс институту
использовалось для оказания бытовых услуг гражданам и не было предназначено или
передано в непосредственное пользование институту». Это предопределило отказ в иске, так
как «нахождение имущества на балансе у юридического лица не означает, что оно является
имуществом этого лица, поскольку не исключаются законные права обладания им другими
лицами
122
».
Аналогичным образом было разрешено дело по иску Главной астрономической
обсерватории Российской академии наук ( ГАО РАН), в котором последняя пыталась
признать недействительным договор аренды, заключенный КУГИ на встроенное помещение
в здании, находившемся на балансе истца. С учетом того факта, что « данное помещение
никогда в пользовании ГАО РАН не находилось, поскольку в нем изначально был
расположен магазин, а факт нахождения помещения на балансе истца не является
основанием… для признания истца законным владельцем этого помещения», был сделан
вывод о том, что « спорное нежилое помещение не находится в оперативном управлении
ГАО РАН»
123
, и в иске было отказано.
В ряде других дел суд с учетом конкретных обстоятельств приходит к выводу о том, что
передача, оформленная термином « передача на баланс» повлекла возникновение у
принимающей стороны соответствующего вещного права. Так, в деле по иску СМУ ТПО
«Горэлектротранс» о признании права хозяйственного ведения ответчик - КУГИ Санкт-
Петербурга - не смог доказать нахождение спорного здания в казне города. При этом в
постановлении апелляционной инстанции
124
в качестве обоснования отождествления
передачи на баланс и возникновения вещного права приводится отсутствие того факта, что
спорное « имущество ранее было предоставлено другим предприятиям и организациям в
установленном порядке». Иными словами, решающую роль в данном деле сыграло то, что в
споре отсутствовало лицо ( помимо представителя собственника государственного
имущества), которое также претендовало бы на данное имущество, ссылаясь на
122
Постановление от 16.04.96. по делу 403/96. // Архив Арбитражного суда Санкт-Петербурга и Ленинградской
области.
123
Постановление Федерального Арбитражного Суда Северо-западного округа от 13.01.98 №А56-10491/91 //
Арбитражные споры, N 1-2, 1998 год. Необходимо отметить, что данное постановление ФАС СЗО было
предметом рассмотрения Высшего Арбитражного Суда России ( Постановление Президиума от 25 мая 1999
года N 1139/98 // Архив Арбитражного суда Санкт-Петербурга и Ленинградской области), оставившего
указанные выводы и резолютивную часть судебного акта без изменения.
124
Постановление от 23.11.2000 по делу №А56-10734/2000// Архив Арбитражного суда Санкт-Петербурга и
Ленинградской области.