Перевалов В.В. Деятельность журналиста в пространстве художественной культуры
Подождите немного. Документ загружается.
правила уважительного отношения к старшим по возрасту, правила
взаимоотношений между полами.
Исследователи выделяют три основных формы ритуала:
1. как принцип межиндивидуальных повседневных взаимодействий,
2. как форма адаптивного поведения,
3. как ценностная характеристика личностей или групп (социумов).
Всякая исторически сложившаяся культура есть пересечение сложных
и не всегда понятных непосвященному ритуалов, чему пример – церковные
ритуалы, воинские ритуалы.
Более сложным проявлением функций культуры является миф,
который представляет собой совершенно особенный культурный феномен,
поскольку в нем находят отражение непостигаемые, не объяснимые
никакими логическими доводами, но принимаемыми всеми членами социума
как абсолютная истина ложные установки.
В мифе эти ложные установки тесно переплетаются с реальностью и
становятся одной из крайне важных и зачастую основных движущих сил
общества.
Мифы крайне разнятся по содержанию у различных социумов, но они
по большей части едины в том, что объясняют, пускай и с «мифических», не
имеющих ничего общего с реальностью, позиций историю возникновения
данного социума, возникновение и развитие его ключевых характеристик:
миролюбия или воинственности («мы – русские, завсегда лежебоки» или «мы
– чеченцы, как волки, всегда нападаем на тех, кто больше нас» и многие
другие); цели существования данного социума и причину его того или иного
отношения к соседним социумам.
Крайне близки к мифам с точки зрения отношения к культуре символы.
В самом общем смысле символ – это некий произвольный знак,
которому в социуме принято присваивать категориальные характеристики
того или иного реально существующего живого или неживого объекта.
Так, например, флаг символизирует принадлежность к той иной
политической партии, к тому или иному государству, то или иное социальное
положение. Обручальное кольцо в христианском мире однозначно является
символом крепости семейных уз.
Символы окружают человека в процессе его самоопределения в
социуме: игрушки – символизируют детство, книжки – время учебы,
мобильный телефон и автомобиль – символ свободы и материального
благополучия, внуки – символ достойной старости.
В самом широком смысле, символы окружают человека, создавая ему
возможность существования в обществе, поскольку человек общается с
помощью символов-слов и букв.
Ритуалы, мифы, символы поведения и, шире, жизнедеятельности
человека, проявляются, в конечном итоге, в его стиле жизни.
Стиль как способ выражения собственной культуры в языке, одежде,
манере поведения, манере выражения собственных мыслей в разговоре или
на письме является одной из самых индивидуальных характеристик
культуры. Стиль – это особенное и специфичное в человеке и его поведении.
Разумеется, далеко не всегда следование собственноручно выбранному или
разработанному стилю может быть полезным для данного конкретного
человека. Очень много людей не умеют или боятся выражать свой
собственный стиль, превращаясь в некую среднестатистическую публику, не
имеющую никаких особенных выразительных черт. Именно для таких людей
существует и бурно развивается индустрия моды, в которой разрабатываются
некие «актуальные» нормы и правила в одежде, в манере разговаривать, в
манере окружать свою жизнь теми или иными нужными или бесполезными,
но «жутко модными» вещами.
Роль стилистических функций культуры, то есть тех функций, в
которых, собственно и разрабатываются мыслительные механизмы,
находящие свое выражение во внешнем стиле человека, равнозначна
коммуникативным функциям журналистики. С их помощью человек
осознанно выражает свое отношение к окружающему миру, к устоявшимся
правилам поведения, к политическому строю, наконец. Не зря, например, в
начале шестидесятых годов, во времена «оттепели» в стране появилось очень
много «стиляг», одевавшихся нарочито «стильно», вычурно. Всем своим
видом они показывали, что им совершенно надоело прежнее сталинское
серое однообразие в одежде и манере поведения. Правда, надо отметить и тот
факт, что одевались они хоть и «стильно», но безвкусно.
С понятием стиля тесно связано понятие канона. Канон – это четко и
однозначно прописанные в формальных документах, правилах, уставах и
иных документах нормы творческой деятельности, отступление от которых
резко и решительно пресекается, в том числе и путем остракизма художника,
его изгнанием из той или иной художественной среды. Надо понимать, что
лишь совсем недавно такое изгнание в России перестало носить фатальный
характер для художника (писателя или иного деятеля искусства). До
середины 80-х годов изгнание из Союза художников, писателей,
журналистов означало полное профессиональное забвение данного человека,
для которого оставался лишь один путь – творческая смерть или, с конца 70-
х годов, эмиграция.
Канон отнимает у художника право художественного выбора.
Творчество, по сути, становится безликим и анонимным. Картины
художников, написанные в рамках того или иного канона, становятся
похожими друг на друга. Литературные произведения становятся весьма
близкими по стилю, по тем или иным литературным ходам, по выбору
положительных или отрицательных героев. То же самое можно сказать и для
иных форм искусства.
Не зря художественный канон столь востребован во всех тоталитарных
и авторитарных государствах. И при этом, как это ни удивительно, не
происходит какого-нибудь насилия над культурой! Более того, в этот период
появляются как на подбор большое количество очень крепких средних
литературных произведений, в которых все классические правила изложения:
завязка, кульминация, развязка, – соблюдены чрезвычайно точно. Все
характеры очерчены очень ярко и выпукло. Все линии поведения прописаны
чрезвычайно точно, логично и подробно. То же самое можно сказать и о всех
иных формах и видах искусства.
Но по-настоящему талантливых и гениальных произведений в рамках
канона создать невозможно. Весь период существования в России
социалистического реализма не дал ни одного подобного произведения.
Более того, Михаил Шолохов, будучи на словах ярым поборником этого
литературного канона, создал роман «Тихий Дон», не оставляющий камня на
камне от социалистического реализма, за что, собственно, и заслужил
обвинения в плагиате. Только недавнее обнаружение черновиков этого
романа расставило все точки над «i».
В этом смысле канон – подлинное спасение для деятелей культуры
«средней руки». Точно также как тоталитаризм – нормальный этап в
развитии любого общества, когда демократические институты еще не
созданы, а люди еще не осознали необходимости их создания. В этом смысле
связь канона с идеологией неразрывна.
Известен анекдот об известном московском предпринимателе Савве
Мамонтове, построившем на Воздвиженке в Москве дом в мавританском
стиле, на что его мать, воспитанная в староверческой традиции, будто бы
заявила: «То я одна знала, что ты дурак, а теперь это вся Москва увидела».
Достоверность этих слов не подтверждается ни одним серьезным
документом или свидетелем. Но этот анекдот еще раз доказывает, что люди,
воспитанные в какой-либо строгой культурной традиции, оказываются не
способными принимать другие культурные традиции.
Обозначим основные черты моностилистического в культурном
смысле общества.
Во-первых, это общество целостно. В нем действуют единые для всех
школ образовательные программы, единое «расписание» культурных
мероприятий (и тут нет большой разницы, идут ли все по субботам на
субботники или – по воскресеньям все идут в церковь).
Во-вторых, в таком обществе всегда есть очень четкое представление
об иерархии, которая проявляется во всех сферах жизни: на работе, где есть
начальство разного уровня и есть подчиненные, опять-таки с разной
степенью подчинения. Есть люди более богатые, менее богатые и просто
бедные. Есть госчиновники и есть предприниматели.
В-третьих, в таком обществе все ориентировано на будущее, в нем
действует принцип целенаправленности. В христианской традиции такой
целью является достижение каждым человеком при жизни определенных
«кондиций», достаточных для вхождения в рай после его физической смерти.
В социалистическом обществе такой целью стало построение
коммунистического общества, причем понимаемого вульгарно, с животных
позиций – все везде бесплатно и ешь, что хочешь и сколько хочешь.
Кроме того, в моностилизме можно выделить стремление к
упорядочиванию бытия, исключение «чуждых» стилей из жизни, упрощение
(объяснение происходящих событий в духе господствующих теорий),
официальность, позитивность в форме ориентации на сохранение текущего
порядка вещей, телеологичность, то есть трансляция через произведение
искусства неких общих идей господствующей идеологии.
На этом принципе стоит остановиться подробнее. Как мы уже
говорили, нет никаких оснований обвинять моностилизм в подавлении
творчества художников. В рамках принятой культурной концепции они
могли иметь самые широкие возможности для творчества. Так, например,
клерикальная традиция, особенно на Западе, буквально требовала от
художников максимально выразительного отображения библейских событий.
И потому мировая культура обогащена мощнейшим пластом выдающихся
произведений на эти темы.
В целом, моностилистические культуры отличаются следующими
характеристиками:
1. В них имеются специализированные группы «творцов», которые
получали право решать, что именно можно считать произведением искусства
и в какой степени;
2. Порядок «приобщения» к культуре устанавливался в виде раз и
навсегда определенного распорядка, и это приобщение производится в
строго определенных местах;
3. Канонизация жанров и стилей культурной деятельности;
В полистилистических обществах ситуация иная, хотя и разнится в
зависимости от местных условий.
В настоящем полистилистическом обществе твой личный стиль в
одежде и в поведении – только твое личное дело. Для примера можно
привести тех же стиляг. Свои попугайские пиджаки, галстуки с обезьянами и
вычурные ботинки на толстой подошве они не шили сами, а покупали
готовыми. Индустрия стиля цивилизованных государств, открытых в
стилистическом культурном смысле, делает одежду и различные вещи не
только в расчете на некий приличный конформистский средний класс, а
охватывает еще и субкультуры. Все диковатые на вид рокеры, байкеры,
реперы и прочие аккуратно ходят в предназначенные для них магазины, и не
раз спасали своими деньгами индустрию моды, когда «конформистский»
сектор «проседал».
Нечто подобное можно видеть и сфере художественной культуры. Все
стили и направления мирно сосуществуют между собой, жестко конкурируя
лишь при непосредственном выходе на рынок. Рынок произведений
художественной культуры крайне неустойчив, в нем имеются свои веяния и
мода. В какой-то момент могут «хорошо идти» на рынке произведения
классической школы, а в какой-то момент импрессионисты, которых затем
сменят экспрессионисты, а их – продолжатели дела Сальвадора Дали и так
далее до бесконечности.
2.2. Концепции функций журналистики
Деятельность журналиста в пространстве культуры предполагает
отчетливое осознание всех возможностей журналистики как социального
объекта, как сферы деятельности и как сферы творчества.
Потому надо особо остановиться на функциях журналистики.
Функциями (от лат. functio – обязанность, назначение, роль) в
журналистике принято называть «совокупность ее обязанностей и
выполняемых задач», а также способ ее «жизнедеятельности в обществе».
Функции журналистики достаточно устойчивы, и благодаря этому имеется
возможность их наблюдать и описывать. В то же время они достаточно
разнообразны, сложно структурированы, многообразны в своих
взаимодействиях и имеют развитую иерархию.
Состав функций журналистики и их структура – объективны, но
определения различных слагающих и взаимодействующих элементов, в силу
ряда причин, могут быть представлены по-разному в разное историческое
время. Так, первоначально в советской теории журналистики преобладали
концепции, опирающиеся на утверждение В.И.Ленина, что «газета не только
коллективный пропагандист и коллективный агитатор, но также и
коллективный организатор».
Для данной концепции были характерны однозначные объект-
субъектное отношения между журналистикой и аудиторией, то есть
воздействие «культурной составляющей» массовой информации на
аудиторию должно было происходить строго дозировано, к публикации
допускалась лишь информация о событиях, признаваемых государством
достойными освещения, в том числе и о событиях, происходящих в сфере
культуры (произведений писателей, театральных постановок и многое
другое), а также публикация предписаний следовать в русле и стиле данных
событий.
Но в рамках данной концепции время от времени делались попытки
некоей детализации функций журналистики, в том числе обосновывалось
наличие таких функций, которые в настоящей работе названы
культуроформирующими.
Ленинская концепция функций журналистики уже в те годы была все
же не единственной. К началу 70-х годов на основе исследований по
социологии печати и психологии журналистского творчества, а также на
основе методологических исследований в данной сфере и некоторых иных,
сложились несколько иные по своим основаниям концепции функций
журналистики.
Параллельно шли исследования функций журналистики, опирающиеся
на теорию информации, кибернетики и других наук, которые привели к
созданию достаточно оригинальных, хотя и схожих в основных чертах
концепций функций журналистики.
Соединение этих двух потоков исследований не могло не привести к
появлению таких концепций функций журналистики, в которых прямо
ставился вопрос об их взаимосвязи и их единстве. Так, Е.П.Прохоров
представил комплексное и структурированное описание взаимодействия
журналистики с массовой аудиторией и социальными институтами и показал,
что журналистика выполняет большое количество функций. Это функции:
- идеологические;
- непосредственно-организаторские;
- культурно-образовательные (позднее данный автор назвал эту группу
функций журналистики культуроформирующими);
- рекламно-справочные;
- рекреативные,
- коммуникативные.
Каждая из этих функций сложным образом взаимодействует со всеми
другими. При этом комплексность исполнения журналистикой своих
функций носит двоякий характер:
- макроуровень, т.е., вся совокупность текстов газеты, журнала,
программы радио или телевидения;
- уровень отдельных произведений. При этом текст может быть
монофункциональным, с доминирующей функцией, полифункциональным,
причем последний пользуется наибольшим интересом.
Из всего этого можно предложить следующую модель системы
функций журналистики. В центре (или наверху) системы функций
журналистики находятся идеологические функции, т.е. функции,
определяющие самые главные, основные, базовые принципы и правила
воздействия на массовую аудиторию с целью создания определенного
массового сознания этой аудитории.
Идеологические функции через связи различного рода влияют на
нижележащие функции – непосредственно-организаторские, рекреативные и
культуроформирующие, а на самой периферии структуры располагаются
коммуникативные функции журналистики, которые, собственно, и
определяют непосредственную возможность воздействия на массовую
аудиторию. Но и непосредственно-организаторские, и
культуроформирующие, и рекреативные, и коммуникативные функции
журналистики воздействуют на идеологические функции, заставляя их
изменяться в зависимости от определенных условий деятельности
журналистики.
2.3. Содержание и структура культуроформирующих функций
журналистики
Описанная совокупность различных концепция функций
журналистики, разумеется, не включает всех предложенных и регулярно
предлагаемых на рассмотрение научному сообществу классификаций,
которые, как правило, являются лишь некоторым видоизменением
вышеназванных.
Но нас интересуют культуроформирующие функции. Для того, чтобы
понять принцип их действия надо для начала ответить на такой вопрос:
«Почему данные функции названы культуроформирующими?
Современные концепции журналистики исходят из однозначного
понимания процесса воздействия журналистики на массовую аудиторию как
«субъект-субъектный», поэтому включение в название интересующих нас
функций таких понятий как «управление» или «воспитание» и даже
«образование» не представляется возможным, прежде всего потому, что эти
понятия предполагают разную степень «субъект-объектных» действий.
Термин «образование», несмотря на всю гуманистическую,
интеллектуально-социализирующую роль и безусловную важность для всего
общества и для каждого индивидуума в отдельности, также представляет
собой «субъект-объектный процесс», в котором в роли «объекта» выступает
«Ученик» (в обобщенном смысле), в роли «субъекта» – «Учитель» (опять-
таки в обобщенном смысле).
Учебный процесс представляет собой четко структурированный,
методологически и методически установившийся процесс «трансляции
социального опыта во времени истории и воспроизводство устойчивых форм
общественной жизни в пространстве культуры». Учебно-воспитательный
процесс (то есть образование) всегда подразумевает целенаправленное,
формально обусловленное стремление к некоему заранее заданному образцу
(идеалу, цензу). То есть, у Учителя (естественно, данное понятие взято в
самом широком и обезличенном смысле) есть объективно поставленная цель
– Госстандарты образования (образовательный ценз), достижение которой
необходимо, например, для подтверждения лицензии образовательного
учреждения и его аккредитации. У Учителя есть также субъективно
понимаемая цель – уровень образованности (выученности) конкретных
Учеников, который достигается в практике конкретного Учителя. И, наконец,
есть выстроенная система последовательно реализуемых задач (тематика
обучения), прохождение которой позволяет гарантированно достичь
необходимого уровня образованности Ученика.