Лунц Л.А. Деньги и денежные обязательства в гражданском праве

Подождите немного. Документ загружается.

Л. А. Лунц

242

общим указанием (повторившим соответственное указание закона 1928 г.)

на то, что новое определение франка не применяется к международным

платежам, которые до опубликования закона от 1 октября 1936 г. были за-

конно установлены в золотых франках.

Определение понятия обязательства, с которым связан международ-

ный платеж, было, таким образом, из закона исключено, и дело вернулось

к исходному положению, т. е. к отсутствию законодательного определе-

ния понятия обязательства, с которым связаны международные расчеты.

Подводя итоги тому, к чему в этом вопросе пришла судебная прак-

тика, можно сказать следующее: ни иностранное место платежа, ни ино-

странное гражданство сторон, ни подчинение обязательства иностранно-

му праву не имеют значения

в вопросе о признании «международнорас-

четного» характера сделки.

Суду предлагается исследовать всю совокупность платежных опера-

ций, связанных исполнением договора, для того, чтобы решить, выходит

ли сделка «за пределы внутренней экономики».

Во французской юридической литературе эта доктрина Кассацион-

ного суда подвергалась ожесточенной критике, главным образом с пози-

ций международного частного права. Указывалось

на то, что взамен не-

ясного экономического критерия следовало бы заимствовать из области

коллизионного права твердый правовой принцип, по которому и разре-

шался бы вопрос о подчинении сделки французскому или иностранному

праву и – в зависимости от этого – и вопрос о действительности или не-

действительности гарантийных клаузул.

Каковы бы ни были

недостатки кассационной практики по данному

вопросу, надо признать, что критика этой практики с позиций коллизион-

ного права ошибочна. Вопрос о том, следует ли признать данную сделку

относящейся к таким, с которыми связаны международные платежи, или

нет, не есть вопрос коллизионного права, ибо здесь нет речи о выборе

между французским и «иностранным

» законами, а речь идет о «выборе

между двумя режимами, установленными французским правом, и двумя

различными категориями денежных обязательств. Capitant

указывает на

то, что речь идет о различии между денежным обращением во Франции и

денежным обращением между Францией и заграницей. «Всякий платеж,

который в конечном счете приводит к ввозу или вывозу денег, относится

к международному обороту. Он связан с переводной операцией. Такой

платеж подчиняется совершенно иным законам, нежели те, которые

уста-

навливают законную платежную силу и принудительный курс билетов

См.: D a l l o z . Recueil hebdomadaire, 1926, стр. 34.

Денежное обязательство в гражданском и коллизионном праве капиталистических стран

243

Банка Франции. Эти последние законы касаются лишь внутреннего де-

нежного обращения».

Этот критерий, данный Капитаном еще в 1926 г., формулировал те

задачи, которые в данном вопросе ставила перед собой французская

юриспруденция. Задача оказалась, однако, чрезвычайно трудной для раз-

решения. Французской юриспруденции не удалось найти юридического

критерия, который соответствовал бы экономическому понятию

обяза-

тельства, связанного с международными расчетами.

Юридические формы движения капиталов из страны в страну крайне

разнообразны. Иногда они принимают вид двух или нескольких чисто

внутренних сделок. Например, уступка имущества во Франции между А и

В может иметь эквивалентом уступку имущества за границей между С и

D, если между А и С

и В и D ранее существовали долговые отношения.

Кроме того, французская юриспруденция поставила, как уже отме-

чалось, перед собой задачу дать такое определение обязательств, связан-

ных с международными расчетами, которое только по форме носило бы

двусторонний характер, по существу же – по возможности – приводило

бы к сохранению в силе гарантийных условий лишь

тогда, когда в этом

заинтересованы французские кредиторы (представители крупного капи-

тала). Расплывчатые, неопределенные формулировки обеспечивали дос-

тижение этой цели, так как оставляли за судом свободу усмотрения в

этом, важном для французских банкиров и финансистов, вопросе.

§ 6. Золотая оговорка в английском праве

В английской практике гарантийные валютные оговорки – в частно-

сти золотая

оговорка – до отхода фунта стерлингов от золота в 1931 г.

встречались весьма редко. Некоторые авторы

объясняют это традицион-

ным доверием англичан к своей валюте. Но эта «традиция» – явление от-

носительно недавнего происхождения. История денежного обращения в

Англии знает ту же борьбу правительства с гражданским оборотом, отка-

зывавшим в принятии «порченой» монеты, то же принуждение под стра-

хом уголовной ответственности принимать обесценившиеся денежные

знаки по их

номиналу, что и континентальная история денежного обра-

щения

. Когда в период банковской рестрикции (1797 – 1821 гг.) распро-

странились сделки, в которых золотая монета расценивалась выше своего

номинала, то подобные сделки были объявлены незаконными Актом лор-

Манн, стр. 91; N u s s b a u m . Vertraglicher Schutz gegen Schwankungen des Geld-

wertes, Berlin, 1928, стр. 36.

Feavearyear, стр. 187 – 193.

Л. А. Лунц

244

да Ливерпуля 1816 г.

, причем в этом Акте было прямо сказано, что «не

может быть никакой цены на эту монету, нежели та истинная законная це-

на, которую такая монета выражает по своему наименованию». (Возрожде-

ние доктрины valor impositus после того, как она под влиянием Джона Лок-

ка и его последователей казалась окончательно сданной в архив.)

Этот

акт был отменен лишь в 1870 г.

и, таким образом, можно ска-

зать, что до этого времени золотая оговорка

была формально запрещена.

Неизменность золотого паритета фунта в течение всего периода

1821 – 1914 гг. и то значение, которое имел Лондон в течение этого перио-

да как центр международных расчетов, привели к тому, что английский

буржуа рассматривал инфляцию 1914 – 1919 гг. и дефляцию

1920 – 1925 гг.

как явления случайные, преходящие. Финансовые заправилы Сити еще

долгое время после первой мировой войны пребывали в убеждении, что

Лондон вернет себе то доминирующее в капиталистическом мире положе-

ние финансового центра, которое он в результате первой [мировой] войны

утратил окончательно и принужден был уступить Нью-Йорку.

Только этой инерцией сознания

можно объяснить тот любопытный

факт, что даже в Версальском договоре представители Великобритании

не прибегли к золотой оговорке при исчислении причитавшихся им пла-

тежей от Германии: ст. 262 этого договора предусматривала, что «денеж-

ные обязательства Германии, вытекающие из настоящего договора и вы-

раженные в золотых марках, будут уплачиваться по выбору кредитора в

фунтах

стерлингов, подлежащих уплате в Лондоне, в зо-

лотых долларах США, подлежащих уплате в Нью-Йорке, в

золотых франках, подлежащих уплате в Париже, в золо-

тых лирах, подлежащих уплате в Риме».

Аналогичные формулировки даны в ст. 214 Сен-Жерменского, ст. 197

Трианонского и ст. 146 Нейиского договоров. Не было золотой оговорки

также в британской

части облигаций, выпущенных по плану Юнга.

Ввиду этого вопрос о золотой оговорке во внутреннем обороте Ве-

ликобритании далеко не имел того значения, которое он приобрел во

Франции, Германии и в особенности в США.

В 1928 г. Nussbaum

пишет: «Нет английских решений о золотой

оговорке, так как по английскому представлению считается предосуди-

тельным выражать сомнение в полноценности фунта стерлингов и для

этого прибегать к употреблению золотой клаузулы».

Манн, стр. 110 – 111.

Coinage Act 1870 г.; Манн, стр. 111.

Op. cit., стр. 36.

Денежное обязательство в гражданском и коллизионном праве капиталистических стран

245

Вопрос о допустимости золотой оговорки в условиях принудитель-

ного курса бумажных денег впервые рассмотрен был в решении Палаты

лордов от 15 декабря 1933 г. по делу Feist v. Société Intercommunale Belge

d’Electricité

Ответчик в сентябре 1928 г., т. е. после возврата Англии к золотому

стандарту (1925 г.) и до отхода от этого стандарта в 1931 г., выпустил на

лондонском рынке облигации с оговоркой платежа «в золотой монете

Соединенного Королевства, равной по весу и пробе той, которая сущест-

вует на 1 сентября 1928 г.».

В облигациях cказано, что

они будут подлежать толкованию и права

сторон будут регулироваться по законам Англии и в качестве договора,

совершенного в Англии.

Суды первой и второй инстанций интерпретировали названную ого-

ворку буквально как условие платежа золотыми монетами и заключили,

что условие это не может отменить действия закона, согласно которому

золотой фунт и бумажный фунт

на одинаковых основаниях являются legal

tender по номиналу; отсюда суды эти пришли к заключению, что креди-

тор не мог отказаться от принятия по этим облигациям платежа бумаж-

ными фунтами по номиналу.

Палата лордов отвергла это буквальное толкование текста облига-

ции, которое сводило на нет действие гарантийной клаузулы.

Палата указала на то, что

необходимо принять во внимание обстоя-

тельства того времени, когда была выпущена облигация. В силу закона

1925 г. Англия вернулась к золотому стандарту, и на Банк Англии была

возложена обязанность продавать золото по определенной цене, но банк-

ноты не стали разменными на золото, и золотые монеты не были введены

в обращение. Из

этого ясно, что стороны в данном деле не могли иметь в

виду реального платежа в золотой монете и что золотая оговорка была

введена в облигацию как гарантия против возможного в будущем нового

отхода английской валюты от золотого стандарта.

Таким образом, Палата признала, что действительное намерение

сторон было направлено на уплату

стоимости золота, содержащегося в

той сумме золотых монет, которая указана в облигации.

Формула, имеющая вид Gold coin clause, получила толкование как

формула, по существу обозначающая Gold value clause.

Золотой фунт определяет здесь лишь меру долга. Самый платеж дол-

жен быть совершен в той сумме бумажных фунтов, которая достаточна для

Plesch, стр. 7.

Л. А. Лунц

246

того, чтобы в день платежа «купить в Лондоне весовое количество золота,

содержащегося в сумме золотых фунтов, обозначенных в облигации».

Решение это признало действие золотой оговорки, в которой золотая

монета или определенное весовое количество золота является единицей

исчисления платежа. Действие этой оговорки было признано в условиях

принудительного курса бумажных фунтов.

Из

этого же решения вытекает (a contrario), что золотая оговорка,

имеющая по существу (а не только по форме) значение Gold coin clause,

по английскому праву не может быть приведена в действие, ибо должник

взамен указанной в договоре суммы золотых монет может предложить

уплату бумажных фунтов по номиналу.

Такое заключение подтверждается решением по делу облигаций ка-

надской

железнодорожной компании New Brunswick Railway Co v. British

and French Trust Co

Истец был держателем облигаций, выпущенных ответчиком в 1884 г.

В этих облигациях было указано на право держателя получить «сумму в

100 фунтов стерлингов золотыми монетами Великобритании нынешнего

веса и пробы, либо в агентстве общества в Лондоне, Англия, с процента-

ми из расчета 5 фунтов стерлингов в год, подлежащих уплате по полуго-

диям в

том же городе Лондоне или – по выбору держателя – в главной

конторе общества в Нью-Брунсвике, Канада».

Апелляционный суд по этому делу решил, что в условиях 1884 г.

стороны не могли предвидеть возможности отхода фунта стерлингов от

золотого стандарта и что поэтому в тогдашних обстоятельствах гаран-

тийные клаузулы не имели бы никакого

смысла. Отсюда был сделан вы-

вод, что обязательство платежа золотыми монетами Великобритании не

имеет значения гарантийного условия и что, следовательно, облигация

может быть погашена бумажными фунтами по номиналу

Палата лордов 3 декабря 1938 г. решила иначе. Она признала нали-

чие гарантийной золотой клаузулы в отношении капитальной части дол-

га, но не в отношении процентов, ибо в этой части «нет ясно выраженной

золотой оговорки». Поэтому в отношении уплаты капитала признано дей-

ствие прецедента по делу Feist, а в отношении процентов присуждены

бумажные

фунты по номиналу – вывод, извращающий сущность процен-

та как доли капитала.

Из приведенного анализа английской судебной практики надо заклю-

чить, что английское право в условиях, когда бумажные деньги являются

legal tender по номиналу (1), признает действие Gold value clause, но не

См. B.I.J.I., 1939, XL, 2, стр. 238.

W o r t l e y . The Gold clause, British Yearbook of International Law, 1936, стр. 128.

Денежное обязательство в гражданском и коллизионном праве капиталистических стран

247

признает действия Gold coin clause и что (2) английская практика признает

наличие золотой оговорки лишь тогда, когда она выражена expressis verbis.

§ 7. Золотая оговорка в праве США

Обесценение «greenbacks» (бумажных денег) в эпоху гражданской

войны 1861 – 1865 гг., господство строго номиналистического принципа в

американской судебной практике и биметаллизма в законодательстве

США в течение почти всего XIX в. и, наконец, пропаганда

сторонников

«дешевого доллара» в начале XX в. – вся совокупность этих явлений при-

вела к необычайному распространению в США золотой оговорки, кото-

рая здесь обычно принимала следующую формулировку: «Платеж в золо-

тых долларах нынешнего (т. е. на момент заключения договора) стандарта

веса и пробы».

В отличие от рассмотренной нами практики английских судов,

от-

вергнувшей действие Gold coin clause как противоречащей принципу но-

минальной платежной силы фунта стерлингов, выраженного в монете и в

бумажных деньгах, Верховный суд США в ряде решений (по делам Bron-

son v. Rodes, 1868; Butler v. Horwitz, 1868) признал, что оговорка о плате-

же золотыми монетами в принципе не отличается от договора, направ-

ленного на поставку определенного весового количества золота в

слит-

ках, а потому является действительной

При этом судебная практика шла так далеко, что даже допускала ис-

полнение в натуре (specific performance) по договорам, снабженным этой

оговоркой

Признание золотой оговорки всех видов после этого в США утвер-

дилось, как казалось, «окончательно». Высказывалось мнение, что при-

знание золотой оговорки вполне в духе американской психологии, кото-

рая в договорной гарантийной клаузуле усматривает одно из проявлений

принципа «Help yourself»

Правильнее будет сказать, что золотая оговорка в США получила

особое распространение ввиду отсутствия там в течение долгого времени

системы эмиссионного центрального банка и ввиду стремления вследст-

вие этого «деловых кругов» взять в свои руки стабилизацию «ценностно-

го содержания» денежных долгов.

См.: Bouvier, verbo: «Gold», т. I, стр. 1357.

Laughlin, стр. 432, 485.

См.: N u s s b a u m . Vertraglicher Schutz gegen Schwankungen des Geldwertes, 1928,

стр. 35 – 36.

Л. А. Лунц

248

Но и после укрепления денежного обращения золотая оговорка сохра-

нила в США самое широкое распространение. Накануне мероприятий

Франклина Рузвельта в области денежного обращения (1933 г.) общая сум-

ма обязательств, снабженных этой оговоркой, составляла (по заявлению

председателя Верховного суда США, высказанному в решении по делу

Norman v. The Baltimore and Ohio Railroad, 1935 г.

до 75 миллиардов долла-

ров. Можно без преувеличения сказать, что и в других обязательствах дол-

госрочного характера золотая оговорка, как правило, всегда была налицо.

Акт Конгресса (Join Resolution) 5 июня 1933 г. об аннулировании и

запрещении на будущее время золотых оговорок был одним из целой

серии мероприятий, предпринятых Франклином Рузвельтом в период

1933 – 1934 гг., в которых

делались попытки выйти из затруднений,

созданных длительным экономическим кризисом

6 марта 1933 г. президент, констатируя наличие значительных и не-

оправданных требований к банкам на выплату золота и серебра, в целях

тезаврирования, объявил закрытие банков до 9 марта 1933 г.

Актом того же дня Конгресс предоставил президенту право «иссле-

довать, регулировать и запрещать… всякого рода сделки в иностранной

валюте, трансферт кредитов или платежей, производимых

банками…

экспорт, хранение, плавление, клеймение золотых и серебряных монет и

слитков».

Акт этот предоставил также секретарю казначейства право требовать

от всех лиц в США сдачу казначейству золотых монет, золотых слитков и

золотых сертификатов, им принадлежащих, с уплатой соответственного

эквивалента.

Рядом последующих исполнительных распоряжений президента и

секретаря казначейства все эти полномочия

были осуществлены и золото,

по существу, стало res extra commercium.

Двумя актами 1933 и 1934 гг. президенту было предоставлено право

произвести девальвацию доллара на уровне не ниже 50% его первона-

чального золотого содержания, а затем по второму из названных актов –

на уровне не ниже 60% этого содержания. Основываясь на этих актах,

Рузвельт 31 января 1934 г. зафиксировал золотое содержание доллара

на

уровне 59,06% прежнего золотого паритета.

В условиях полного запрета сделок с золотом и изъятия его из обра-

щения и был принят Акт 5 июня 1933 г. о запрещении золотой оговорки.

Акт этот, как видно из его наименования, имел целью «обеспечить одина-

ковую ценность монет и других денежных знаков в США».

American Journal of Internat. Law, 1935, p. 300.

См.: Federal Reserve Bulletin, 1933, March, p. 115 – 118; ibid., 1934, Febr., p. 34, 63 – 69, 76 – 79.

Денежное обязательство в гражданском и коллизионном праве капиталистических стран

249

В вводной части акта подчеркивается, что золотая оговорка всех

видов «создает затруднения для Конгресса в регулировании ценности

денег США и несовместима с объявленной политикой Конгресса – на-

всегда обеспечить равенство всякого доллара США в монете и в бумаж-

ных знаках как в отношении покупательной силы, так и в отношении

его платежной

силы». Исходя из этого, Конгресс аннулирует все вклю-

ченные в уже существующие обязательства золотые оговорки, а на бу-

дущее время объявляет противными публичному порядку всякие дого-

ворные условия, «имеющие целью предоставить кредитору право тре-

бовать платежа в золоте или в специальном виде монет или денежных

знаков, или в сумме денег

США, исчисленной по цене золота или по

цене определенного вида монет». «Всякое обязательство, до сего време-

ни заключенное, или которое будет заключено в будущем, независимо

от того, содержится ли в нем подобное условие или нет, – должно быть

погашено платежом доллар за доллар в любой монете или денежных

знаках, которые в момент

платежа являются законным платежным сред-

ством (legal tender) по публичным и частным долгам». Аннулируются

также золотые оговорки в публичных займах.

Таким образом, закон от 5 июня 1933 г. аннулирует все виды золо-

тых оговорок: они становятся на будущее время недействительными. Рас-

четы происходят по номиналу так, как если бы в данной сделке не было

вовсе золотой оговорки.

Судебная практика США признала, что акт об аннулировании золо-

той оговорки не противоречит конституции, и засим в порядке распро-

странительного толкования значительно расширила область применения

этого акта.

Объединенным решением от 18 февраля 1935 г. по ряду дел – Nor-

man v. The Baltimore and Ohio Railroad Co и др.

– Верховный суд США

признал, что названный акт вытекает из «права Конгресса регулировать

ценность денежных знаков США». Речь шла об облигациях, выпущенных

в период 1903 – 1930 гг. и снабженных золотой оговоркой по обычной в

США форме (платеж золотыми монетами США нынешнего, т. е. на мо-

мент выпуска облигаций, стандарта веса и пробы).

Истец –

держатель облигаций оспаривал конституционность акта от

5 июня 1933 г., ссылаясь главным образом на пятую поправку к консти-

туции США, запрещающую изъятие частной собственности без справед-

ливого возмещения.

American Journal of Internat. Law, 1936, стр. 300 – 311.

Л. А. Лунц

250

Верховный суд США подробно анализирует решения о золотой ого-

ворке эпохи гражданской войны 1861 – 1865 гг., которые признавали дей-

ствительными условия о платеже золотыми монетами. Суд указывает на

то, что подобные условия в ту пору, когда существовали две денежные

единицы и когда золото даже при наличии бумажных денег фактически

не выходило из

обращения, имели существенно иное значение, нежели в

настоящее время, когда платеж золотыми монетами вследствие изъятия

золота из обращения наталкивается на юридическую и фактическую не-

возможность исполнения. Золотые оговорки, о которых идет речь, в рас-

сматриваемых делах направлены по существу не на то, чтобы обеспечить

кредитору получение определенного вида монет или

определенного весо-

вого количества золота, а на то, чтобы предоставить кредитору гарантию

от невыгодных для него последствий обесценения золота.

Золотой доллар здесь имеет значение определенной единицы исчис-

ления платежей.

Таким образом, формуле, которая при буквальном ее толковании

выражает обязательство уплатить золотые монеты in specie, в порядке

интерпретации придается значение Gold value clause.

Далее, суд переходит к

вопросу конституционности акта от 5 июня

1933 г. При обсуждении этого вопроса Верховный суд США исходит из

того, что, Конгресс, безусловно, имеет право регулировать денежное об-

ращение страны независимо от того, причиняют ли соответственные ме-

роприятия ущерб частной собственности или нет. Верховный суд США

подчеркивает, что из права Конгресса регулировать денежное обращение

вытекает ряд возможных ограничений в отношении права собственности

на золото и серебро – ограничений, которые вызываются общими интере-

сами и которые коренятся в роли этих металлов как законного платежно-

го средства и орудия обращения. Ограничения эти вытекают из того фак-

та, что «закон придает монете ценность, которая вовсе не связана с

внут-

ренней ее ценностью». Свойство монет как законного платежного средст-

ва определяется законом независимо от ценности содержащегося в них

металла. Право чеканить монету включает в себя также право запрещать

ее порчу, плавление, вывоз золота и серебра, словом, включает права,

направленные на ограничение права собственности на золото и серебро.

Изложенная здесь доктрина

является не чем иным, как модернизаци-

ей тех учений «о праве собственности государя

» на находящиеся в обра-

щении монеты, которые получили четкую догматическую разработку у

французских юристов XVII и XVIII вв.

Так в первоисточнике. – Ред.

Денежное обязательство в гражданском и коллизионном праве капиталистических стран

251

Из сказанного Верховный суд выводит, что Конгресс, безусловно,

имеет право вносить изменения в существующие договоры и аннулиро-

вать условия договоров, которые противоречат его политике в области

денежного обращения, хотя бы такие акты Конгресса и являлись вмеша-

тельством в уже возникшие по договорам имущественные права, и что,

поэтому, если золотая оговорка

, о которой идет речь, препятствует Кон-

грессу в регулировании денежного обращения и в установлении единства

денежной системы, то она не может сохранить силу.

Верховный суд в данном решении не ограничился юридической сто-

роной дела, но дал экономический анализ действия золотой оговорки в

условиях девальвации доллара для того, чтобы показать, что

Конгресс,

принимая акт 5 июня 1933 г., действовал целесообразно.

Золотая оговорка, рассматриваемая как обязательство уплатить опре-

деленное количество золота или определенное количество золотых монет,

явно, как говорит суд, противоречила бы политике Конгресса в области

денежного обращения, так как действие ее увеличило бы спрос на золото,

поощрило бы его тезаврацию и стимулировало бы вывоз

золота за границу.

Сохранение в силе золотой оговорки, в которой золотая монета слу-

жит лишь единицей исчисления платежей, также противоречило бы поли-

тике денежного обращения. Приказом президента от 31 января 1934 г.

золотое содержание доллара было снижено. Девальвация доллара поста-

вила экономику на новый базис.

«Штаты и города будут взимать налоги из

расчета нового доллара.

Железнодорожные и иные тарифы также основаны на новой денежной

единице. Общеизвестно, что штаты, города, железные дороги и другие

предприятия выпускали облигации, по общему правилу содержащие зо-

лотую оговорку. Не требуется острого экономического анализа или глу-

боких экономических исследований для того, чтобы понять ту ступень

потрясения национальной экономики,

которая была бы создана подобным

различием в условиях, при которых названные организации в качестве

должников по золотой оговорке платили бы 1,69 доллара в новой валюте,

а получали бы налоги, доходы и прочие поступления на базе 1 доллара в

той же валюте».

Суд заключает, что вся сумма мероприятий Конгресса в области де-

нежного обращения

, проведенная в 1933 – 1934 гг., является конституци-

онной и что акт об аннулировании золотой оговорки, будучи одним из

элементов этой политики, также является актом, не противоречащим кон-

ституции.

В тот же день Верховный суд США вынес второе решение, по делу

Perry против Соединенных Штатов Америки, в котором жалобщик ссы-