Ле Руа Ладюри Э. Монтайю, окситанская деревня (1294-1324)

Подождите немного. Документ загружается.

Глава XXVII Загробный мир и тот свет

* I, 132, 543. См. новеллу

«Адская охота» из «Дека-

мерона» Бокаччо, где есть

некоторые аналогии с эти

рассказом (Paris, Livre de

Poche, 1974,

. 220-225).

Итак, Арно Желис видел покойников. Он принимал их поруче-

ния, относящиеся к живым, и vice versa. Что он обнаружил в по-

тустороннем мире, который видел своими плотскими глазами?

Социальная стратификация на том свете, как близнец похо-

жем на этот, столь же ярко выражена, как и среди живых. Одна-

ко там она оборачивается к невыгоде людей «могущественных».

Покойные «богатые и знатные дамы» продолжают разъезжать в

повозках по горам и по долам, как делали это в своей жизни до

смерти. Просто эти повозки влекут уже не мулы, а демоны; те

самые демоны, о которых Гийом Фор заявляет нам, что они каж-

дый день терзают почивших, которые были при жизни в айонс-

ких горах дурными людьми (I, 544, 548). Упоминается не толь-

ко повозка мертвецов: в период «активного существования» бо-

гатые дамы носили длинные шелковые рукава,— из того шелка,

который недавно распространился в Окситании после начала вы-

ращивания шелковицы в Севеннах в XIII веке. И вот теперь бо-

гатые покойницы испытывают жжение в предплечьях, там, где

при жизни их ласкало прикосновение шелковой ткани. Кроме того,

во время своих пеших прогулок за вратами смерти Арно Желис

встречал нескольких рыцарей, убитых в сражении: они незримо

странствуют по нашему миру на скелетоподобных клячах с белы-

ми копытами. Будучи рассечены до пупка от удара, ставшего при-

чиной смерти, они истекают кровью и страдают по утрам; вече-

ром их раны затягиваются и страдания прекращаются до следую-

щего дня *. На том свете нередко можно встретить людей, которые

были убиты, как, например, Понса Мале из Акса, со все еще ок-

ровавленным лицом (I, 131). Есть там и врачи, которые продол-

жают околачиваться рядом с местным лепрозорием, и накрытые

капюшонами монахи, чей профессиональный головной убор кон-

трастирует с более простым одеянием из белого льняного полот-

на мертвецов низшего разряда (I, 134). Если эти представители

Часть вторая Археология Монтайю: от жеста к мифу

472

* Фольклор, в котором

происходит переворачивание

всего с ног на голову (в том

числе карнавальный) — это

фольклор смерти; таким

образом подтверждаются

догадки Виоле Альфора

относительно пиренейских

традиций.

* По всем этим вопросам

см.: I, 134-135, 532, 543-

545.

* I, 538. О «женских»

проблемах см.: I, 538, 540 —

541, 544, 546-547, 550.

духовенства имели несчастье быть богаты, им приходится прове-

сти дурные минуты в новом призрачном состоянии: четыре ги-

гантских пса, извергнутых из глотки ада (I, 535), терзают архи-

дьякона, который при жизни мошенничал с рентами, выплачива-

емыми держателями земли духовенству. Никак не упокоится душа

покойного епископа Памье Бернара: разве не был он жесток по

отношению к двум своим верным слугам, обнищавшим по его

вине?*

По ту сторону смертного предела существуют не только со-

циальные, но и возрастные классы. Некоторые из них заметны...

своим отсутствием. В толпе «двойников», с которыми вступает в

контакт армье, нет детей младше семи лет (или, по другой вер-

сии, младше двенадцати лет): они сразу после смерти отправля-

ются в «место упокоения», которое не может посещать душепос-

ланник. На необычайно земном «том свете», где разворачивается

деятельность Желиса, существует конфликт поколений между

угнетаемыми старыми покойниками и очень агрессивными покой-

никами молодыми; поскольку последних больше, они могут себе

позволить «трясти пальму»: в 1300—1320 годах умирают в го-

раздо более юном возрасте, чем в 1970-м. Молодые покойники

попирают ногами ослабленных стариков — если ветер не разно-

сит их, легких, как семена синеголовника, пока бедняги снова не

упадут под ноги массы остальных «двойников» \

Отметим, что на том свете, как и на этом, существуют спе-

цифические формы общественной организации молодых людей (I,

542). Так же как и свои формы женской общественной организа-

ции, более развитой, чем юношеская. Мертвые женщины, силь-

ные и красивые, перемещаются вместе, носимые ветром; на од-

них дырявая рубаха, другие беременны, третьи препоясаны капу-

цинской веревкой \ Они не прекращают мстить по маленьким и

большим поводам. Считается, что они располагают сведениями и

о мертвых, и о живых; последние, не раздумывая, прибегают к

помощи умерших родственниц через посредничество «професси-

онального» душепосланника, чтобы узнать новости и о тех, и о

других. Вы вот что,— обращается одна женщина из Памье к

Арно Желису,— раз уж прогуливаетесь с мертвецами, спро-

сите у моей покойной дочери, жив ли или мертв мой сын

Жан, что ушел из дому. Вот уж давным-давно я про него

ничего не знаю *.

Евреи держатся на том свете обособленной группкой. Их

преследует антисемитизм мертвецов, как преследовал антисеми-

тизм живых. Их обзывают собаками и свиньями. Они воняют.

Они перемещаются пятясь, тогда как остальные покойники хо-

дят прямо. Они не посещают церквей, которые являются есте-

ственным местом сбора для большинства призраков. Мало в чем

христианский, порой языческий фольклор графства Фуа, одна-

Глава XXVII

Загробный мир и тот свет

473

* О евреях см.: I, 135 — 136,

139, 141, 542, 544, 547.

* Два текста по этому

поводу, очень сдержанных и

ничуть не связанных с

навязчивыми идеями, при-

надлежат Беатрисе де Пла-

ниссоль и Гийому Остацу

(см. выше).

* I, 134, 136-137, 139,

543, 548.

I, 128, 139, 537, 545,

548.

** I, 133, 139, 548.

" Эту гипотезу или конста-

тацию Желиса можно обна-

ружить у некоторых поэтов

конца Средневековья: Где

твои дети, твоя жена,

где твой прекрасный дом

(апострофа, обращенная к

мертвому в одном стихотво-

рении Пьера де Нессона

[1383-1442], цит. по:

МатПпеаи Chr., р. 132).

ко, менее суров к евреям, чем римская церковь. Евреи обре-

тут спасение,— заявляют Желису его покойные корреспон-

денты,— равно как и язычники. Католическое духовенство,

напротив, в приступах ярости обрекает евреев на вечное про-

клятие*. Сама Дева Мария, могущественная и милосердная,

не может их спасти.

Заметны ли среди мертвых в этом параде конфессий, возра-

стов, сословий какие-то черты пляски смерти

последующих ве-

ков? Во всяком случае, нам уточняют, что мертвецы, прогулива-

ясь по церкви, держатся за руки (I, 535). Но, однако, мы никог-

да (либо крайне редко) не сталкиваемся в наших текстах с

навязчивой одержимостью скелетами и трупным разложением,

которая отметит собой грядущий век, сотрясаемый до самых глу-

бин души биологическими и психологическими трансформациями

Как в потустороннем мире обстоит дело с качеством жиз-

ни} Как и Гийом Фор из Монтайю, Арно Желис из Памье счи-

тает, что у мертвых душ есть свои собственные тела — с нога-

ми, головой, руками и т. д. Тела эти — прекрасней и быть не мо-

жет, даже прекрасней тел живых, если мы оставим в стороне

проблему ран, текущей крови и разодранной одежды*. Однако

не стоит строить иллюзий! Желис, опираясь на собранные им

многочисленные свидетельства покойников, в этом вопросе од-

нозначен: То существование, что ведем мы, живые, куда лучше,

чем у мертвецов. Давайте есть и пить сколько сможем сей-

час. После смерти нам не удастся заниматься этим вволю (1,135, 545).

Покойники мерзнут. По ночам они заходят погреться в дома,

где есть большой запас дров. Они зажигают в очаге ночной огонь,

взяв уголья, прикрытые хозяевами перед тем, как лечь спать

Покойники не едят, но пьют вино, причем лучшее. По ночам они

опустошают бочонки в самых больших и чистых домах. (Соглас-

но другой версии, потребление ими вина не понижает уровень

драгоценной жидкости в содержащих ее сосудах.) Накануне сбора

винограда Желис участвовал в настоящих «мертвецких» пьянках,

собиравших вокруг бочек более сотни привидений. Он отнюдь не

оставался в стороне (чем, возможно, и заслужил свое прозвище

Чашник **).

Но, с другой стороны, для бедных покойников и речи нет о

плотском наслаждении: будучи «двойниками», они не имеют права

на сексуальную жизнь. У них нет и семейной жизни в собствен-

ном смысле слова. Мертвецы бездомны

, хотя они часто посе-

щают свой старый дом и дома других людей. Эта почти полная

разлука с осталем формирует у покойников осознание приходс-

кой общности, более глобальной и выходящей за пределы отдель-

ного domus\ оно привязывает их прежде всего к церкви, которая

находится там, где они жили. Мертвецы — лучшие прихожане,

чем живые.

Часть вторая

Археология Монтайю: от жеста к мифу

474

Обычным состоянием мертвецов после смерти — и до окон-

чательной отправки к месту упокоения — является состояние

движения. Призраки только и делают, что снуют туда-сюда. Ка-

кой контраст с их прижизненной долей, когда они в той или иной

мере были укоренены в своем domusl И не меньший контраст с

тем, что ожидает их в месте конечного упокоения: там, судя по

всему, им суждена блаженная неподвижность. В этой беготне зак-

лючается их покаяние (см. по этому поводу свидетельство Гийо-

ма Фора, относящееся к преследованиям демонов, беспрерывно

бросающих призраки плохих покойников в пропасть). Самым ви-

новным, и прежде всего ростовщикам, приходится бегать быст-

рее всех. Все они (кроме евреев) слоняются от церкви к церкви, в

принципе будучи привязаны слабыми, но постоянными узами к

приходскому храму, близ которого находилось их жилище, и к

кладбищу, где они были похоронены. Если они и посещают одну

за другой прочие городские и сельские церкви, то это затем, что-

бы набраться благодати, которая поможет им скорее получить по-

кой; их специфической техникой покаяния, весьма суровой, яв-

ляется бег (либо перемещение на запряженной демонами ка-

рете, в случае с богатыми дамами). Покойники тоже совершают

паломничества. Некоторые «рекордсмены» добегают до Сан-

тьяго-де-Компостелла за пять дней; другие отправляются в

Сен-Жиль, в Рокамадур

и т. д.

Чтобы облегчить мертвецам посещение церквей, живые дол-

жны обеспечить ночное освещение храма: с помощью свечей или,

еще лучше, масляных светильников. Покойники предпочитают

масляное освещение: светильники горят дольше и более ровно, чем

говяжье или овечье сало.

Таким образом, бесконечная гонка призраков приостанавли-

вается на ночь, когда они собираются вечерять в церкви. Она

возобновляется по утрам, особенно при хорошей погоде, когда

целые процессии покидают один храм, отправляясь в сторону дру-

гого. Церковь — это ночной domus мертвецов. (В этом отноше-

нии христианство, вступив в «прелюбодеяние» со старым фольк-

лором, заразило его, изначально — но где, собственно, это «на-

чало»? — не имевшего ничего общего с христианской религией.)

Так же, как и живых, мертвых легко можно найти утром, по окон-

чании мессы, в традиционный час сходок и общения. Желис охот-

но использует эти моменты, чтобы побеседовать со своими «кли-

ентами» с того света.

Постоянная суетливость и подвижность покойников, особен-

но тяжкая для душ умерших стариков, хрупких и с трудом про-

бивающихся в толпе, ставит несколько проблем, в том числе и пе-

ред живыми. Когда идете,— наставляет Желис своих живых слу-

шателей,—

смотрите,

чтобы

не

растопыривать

резко

руки

или

ноги,

держите

локти

прижатыми,

а то

можете

опроки-

Глава XXVII

Загробный мир и тот свет

475

нуть какого-нибудь призрака. Помните, что мы все время

идем в окружении целой толпы привидений, сами того не

зная: они невидимы для всех, кроме душепосланник а*.

Во всех этих историях кое-что отсутствует, а именно — чи-

стилище: это место посмертного пребывания в 1320 году являет-

ся сравнительно недавним теологическим открытием, сделанным

теми, кто определяет догмы римской веры. «Открытие», к кото-

рому множество людей в то время относится недоверчиво: из по-

койных собеседников Арно Желиса один-единственный прошел

через пламя чистилища. Метр Арно Дюран (так его зовут) хра-

нит о нем лишь довольно «жгучее» воспоминание, не больше. По-

том он вернулся бегать между церквями, как и все другие покой-

ники, в ожидании последнего упокоения (I, 130—131, 135).

Упокоение. Вот главное слово. В видениях Желиса нет места

для ада. По крайней мере, в качестве места заточения душ мерт-

вых. Не потому ли, что у населения, к которому принадлежит

Желис, чувство греха недостаточно развито? Не представляется

ли ад в этой атмосфере моральной терпимости слишком строгой

и слишком безапелляционной карой? Во всяком случае, факты

говорят, что ад считается лишь особым подземным жилищем де-

монов, откуда они время от времени выходят на свежий воздух,

чтобы преследовать скитающиеся души или тянуть кареты бога-

тых дам. У Желиса также нет и ясного восприятия рая. Он ви-

дится лишь после Страшного суда. До этого великого дня мерт-

вые, как и живые, будут ходить по земле; их еще не ждет верти-

кальный подъем к небесной обители.

Итак, по истечении какого-то периода покаянных скитаний,

увлекающих их от церкви к церкви, мертвые готовятся к своей

второй смерти, которая соответствует для них перемещению в

«место упокоения», также находящееся на земле, в приятной, но

удаленной или даже неизвестной местности. Эта «вторая смерть»

происходит в день Всех святых. (Отсюда значение трапез, при-

готовляемых и поглощаемых по случаю этого праздника живы-

ми, в частности — бедными.) Иногда, говорит Желис, «вторая

смерть» объявляется ангелами: небольшая комиссия из них от-

бирает в бродячей толпе «двойников» тех, кто, покаявшись и сведя

все счеты, созрел для отправки в место упокоения. Это последнее,

«упокоивающее» перемещение имеет окончательный характер: его

осуществление ускоряют мессы, заказанные живыми за их доро-

гих усопших, пожертвования бедным, делаемые с той же целью,

наконец — уплата старых долгов. Невозвращенные покойника-

ми долги должны быть оплачены за них оставшимися в живых

родственниками и свойственниками. Исход в края упокоения,

откуда нет возврата, вызывает дополнительную печаль и сто-

* I

134-135

533-534

ны

тех

ме

ТВЬ1Х

кто е

должен на протяжении какого-то

537,

543-545,

547-548.

времени продолжать свои скитания: они грустят, видя в своих

Часть вторая Археология Монтайю: от жеста к мифу

476

* Jeanroy A.; Hertz R.^ éd.

1970, p. 9 и далее; I, 129-

130. 132-133, 135-136,

138, 534-535, 538.

О «земном рае» см.: I, 139,

538, 541, 551; о роли дня

Всех святых, применительно

к данному случаю, см.: I,

542, 547; о вмешательстве

ангелов и о стенаниях см.: I,

542-544.

* См. прим. tt

на СТ

Р- 473.

рядах зияющие промежутки там, где были счастливчики, из-

бранные для второго путешествия. Похоронный lamentu

ис-

полняется, таким образом, еще раз, но уже «двойниками». От

достигших упокоения мертвецов, теперь мертвых окончатель-

но, с тех пор не бывает ни слуху ни духу. Что касается живых,

то для них заканчивается траур: сам душепосланник теряет кон-

такт с почившими. Его также теряют в тот же миг «из вида»

земные, живые клиенты душепосланника: отныне они не смо-

гут уже получать новости от своих дважды умерших покойни-

ков, от своих дорогих усопших. Напротив, те из призраков, кто

продолжает свою «гонку», имеют шанс встретить однажды в

местах упокоения оказавшихся там раньше них сотоварищей

по скитаниям. Скитания, таким образом, являются тамбуром

или шлюзом, называйте как хотите, между собственно земной

жизнью и местом упокоения. Это время покаянного пребыва-

ния меж двух смертей может быть достаточно кратким и длить-

ся всего несколько недель (I, 129).

Место финального упокоения, напомним, совсем не плохое

местечко. Скорее наоборот. Многие окситанцы, привычные к сво-

его рода языческо-христианскому или языческо-библейскому син-

кретизму, отождествляют его даже с земным раем. Ни больше ни

меньше *.

Мертвые бездомны, лишены жилища, как скажет в

XV веке Пьер де Нессон *. Однако они не могут совсем поте-

рять отношение к основополагающему феномену domus, кото-

рый остается живым после смерти одного из его членов. По-

этому некоторые покойники хранят связи со своим родным

осталем: они посещают каждую субботу дом, где еще живут

их дети или их вдовый супруг, они на какое-то время снова

занимают свою бывшую комнату. Следовательно, необходимо

содержать этот дом и эту комнату в наибольшей возможной

чистоте. Дачное с гигиенической точки зрения следствие куль-

та мертвых (I, 137, 551). Мертвые выполняют и более специ-

фические задачи, среди них — охрана спокойного сна их еще

живых родственников. Покойники приходят,— рассказыва-

ет Желис,— целуют своих родных, которые спят в своей

постели, кладут им руки на лицо, чтобы они лучше спа-

ли и не просыпались (I, 545). Бабушки наслаждаются тем,

что смотрят на своих спящих внуков, обнимают и целуют их

(I, 135). В целом, несмотря на отсутствие постоянного места

пребывания, мертвые держат в руках ниточку, связывающую

с тем, что было их семейным очагом. Порядок и достаток в се-

мье, к которой они принадлежали, очень важен для них: мать

Глава XXVII Загробный мир и тот свет

477

кается, что не отвела свою дочь назад к мужу, которого та бро-

сила (I, 131); любезный и внимательный супруг, очутившись

на том свете, уведомляет через посредничество Желиса свою

вдову, что хочет, чтобы она вновь вышла замуж за достойного

человека (I, 551). Культ мертвых, таким образом, выполняет

очевидную функцию интеграции семьи.

Существуют своего рода взаимные обязанности: для жи-

вых помощь мертвым приближает конец траура. Это означа-

ет, что семья освобождается от своих мертвецов, которые в кон-

це концов начинают стеснять ее; родственники будут заказы-

вать заупокойные мессы по их дорогим усопшим, которые в

результате скорее попадают в место упокоения и становятся

мертвыми окончательно. Покойнику, с другой стороны, это

также выгодно, поскольку тем самым сокращается его изну-

рительная пешая гонка, предваряющая упокоение. Все остаются

довольны! При необходимости мертвые сообщают своей жи-

вой родне, через посредство Желиса, что по ним следует зака-

зать мессу. Можно и не упоминать о том, что это стоит денег.

Священники также находят тут свой интерес: Желис играет

роль рекламного агента, к полному удовольствию местного

клира. Маленькие церковные доходы, с которых Желис берет

скромную «десятину», стоят того, чтобы слегка уклониться в

сторону фольклора... до того момента, как Жак Фурнье су-

нет свой любопытный нос в эти дела: по мнению прелата, от

них пахнет больше костром или серой, чем елеем*.

Дело не ограничивается заказом заупокойных месс по бед-

ным скитающимся мертвецам. Удовлетворяются также законные

претензии покойников, относящиеся к тому или иному пустяку,

глубоко задевшему их во время смерти. Русса, покойная мать Арно

Желиса, жалуется Раймонде Югон, крестьянке-арл*ье из одной

деревни недалеко от Фанжо (эта Раймонда, кстати, приходится

троюродной сестрой Желису: мы имеем в данном случае дело с

разветвленным линьяжем душепосланников): Мои дети сняли

перед похоронами драгоценный платок, которым покрыли мне

лицо после омовения. Я хочу свой платок! (I, 136). Желис,

аккуратный в своем деле, послушно исполняет требование: он

отдает платок бедной женщине; подавать бедным — это по-

давать мертвым.

Мы подошли к ключевой проблеме долгов, связанных с по-

койными, будь те кредиторами или должниками. Сначала креди-

торы. Оказавшись на том свете, ростовщики переживают весь-

ма неприятные моменты. В марафоне скитающихся призраков они

безусловные чемпионы. Действительно, их считают настолько ви-

новными, что они бегут как могут быстро, гораздо быстрее, чем

другие привидения, меньшая вина которых предполагает меньшую

, 129, 135, 534, 551. дозу искупления. Своим потом ошалевшие от гонки и беспрестанно

Часть вторая

Археология Монтайю:

от жеста к мифу

478

* По поводу ростовщиче-

ства и займов в целом,

безотносительно проблемы

привидений, см.: I, 269,

299,190, 192, 194 (дело

Остаца); II, 480 (Белибаст

против ростовщичества);

ср.: Wolff Ph. Commerce...

p. 365: ростовщичеством

является взымание десяти и

более процентов.

I, 135-136, 540, 542,

544, 548, 551.

перебирающие ногами ростовщики платят за денежный или на-

туральный ущерб, нанесенный ими при жизни должникам *.

А потому достаточно опасно в период «между двух смертей»,

после смерти и до упокоения, оказаться бывшим дурным креди-

тором, взимавшим кабальный процент, то есть больше десяти

процентов. Но столь же опасно оказаться бывшим плохим долж-

ником, то есть умереть, не уплатив своих долгов кредиторам, не

требовавших грабительских процентов, либо бедным, либо това-

рищам, либо Богу... Следовательно, долгой беготней наказыва-

ются те, кто перед смертью задолжал кому-то зерно; наказыва-

ются священники, мошенничавшие и скрывавшие от церкви уп-

лаченные мирянами сборы. Что касается тех же покойных

священников, то те из них, кто при жизни не прочел все поло-

женные Часы, остаются должны Божьей Матери. Будучи при-

зраками, они должны нагнать положенное число молитв, если

хотят посредством большой смерти, наступающей через какое-то

время после малой смерти, попасть в место упокоения

Таким образом, снова проявлется интегрирующая функция

культа мертвых, но уже не только внутри одного скорбящего

domus,

но в отношениях

domus

domus,

в рамках более обшир-

ного, чем группа домашних, сообщества, основанного на взаим-

ных услугах. Если верить фольклорной вечерней сказке, воспро-

изведенной Бальзаком в его «Сельском враче», торговка пень-

кой добьется хорошего урожая и плодородия на своем поле и в

своем доме, оказав соответствующие почести покойнику (убито-

му и разрезанному на куски), не входившему в ее семью, и таким

образом облегчит его участь на том свете. Рассуждение Желиса

и ему подобных перевернуто, но, в конечном счете, сводится к тому

же: мертвые способствуют процветанию чужого, а не своего

domus,

когда заставляют домашних платить свои не отданные перед смер-

тью долги этому другому дому; тем самым они улучшают свое

положение на том свете, поскольку приближают то время, когда

все долги в земле живых будут уплачены и покойник покинет,

наконец, землю мертвых, чтобы отправиться в место упокоения.

Культ мертвых в данном случае обеспечивает добрососедское

возвращение долгов одного

domus

другому.

И при этом обходит-

ся без дорогостоящего вмешательства судебных или иных инстан-

ций. Мы вновь обнаруживаем полезную функцию урегулиррова-

ния долгов, которую выполняет душепосланник вроде Желиса.

Наиболее священный долг, который может быть у человека

из порядочного дома, смертного, как и все мы — это то, что он

должен бедным. В речах Желиса постоянно упоминаются обыч-

ные поручения, даваемые ему мертвыми: в целях облегчения соб-

ственного положения они через армье передают своим семьям одно

и то же послание — просим вас, отдайте столько-то и

столько-то бедным. Здесь взаимность даров и отдариваний

Загробный мир и тот свет 479

очевидна: мы уже видели, что подать бедному, нищему, или со-

бирающей милостыню монахине на деле означает подать самому

покойнику, а сверх того — подать Богу *.

Теперь мы достаточно знаем, чтобы определиться с функци-

ями посредника и организатора переговоров, выполняемыми

Желисом: переговоры живых с мертвыми, мертвых с мертвыми,

живых с живыми и мертвых с живыми.

Отнюдь не обездоленный, вероятно — владелец собствен-

ного дома (I, 128), не из работяг, большой любитель понежиться

на солнышке (I, 550), Желис был слугой каноника, потом риз-

ничим. Его роль — развязать язык мертвецам. В конечном сче-

те, роль вполне сравнимая, несмотря на гигантскую культурную

и хронологическую разницу, с ролью историка в нашем совре-

менном обществе.

Клиентура Желиса состоит из некоторого количества родов

и domus, среди членов которых есть как живые, так и мертвые.

В числе первых, наряду с родней покойников, встречаются их дру-

зья, вся старая система дружеских связей. Отношения между ду-

шепосланником и его живыми клиентами представляются доста-

точно панибратскими: он может давать консультацию по поводу

потустороннего мира какой-нибудь женщине, которая одновре-

менно готовит пищу для больного, в то время как ее сын, присут-

ствующий при беседе, обдирает баранью шкуру. Эта клиентура

является одновременно городской и сельской, как, впрочем, и сами

душепосланники, происходящие как из деревни, так и из города.

Что же касается мертвецов, согласившихся вступить в кон-

такт с Желисом, его отношения с ними также не отмечены чрез-

мерной официальностью: при случае армъе выступает в роли по-

средника не между мертвым и живым, как обычно, а между дву-

мя покойниками, каждый из которых с ним приятельски беседует

(I, 134). К несчастью, эта загробная клиентура находится в со-

стоянии постоянного обновления: новые покойники постоянно по-

полняют и без того тесные ряды призраков, стоящих столь же

плотно, как колосья, в то время как более ранние покойники ис-

чезают навсегда, поглощенные мраком места упокоения.

Проявляя скромность, строго соблюдая профессиональную

тайну, Желис хранит свою информацию для себя самого или для

тех, кому она непосредственно предназначена. Он занимается

своим ремеслом к полному удовлетворению людей, доверяющих

ему как с той, так и с другой стороны границы жизни.

Гораздо проще подавить Желиса, чем изобрести или создать

его функциональный эквивалент. Устранить с помощью инкви-

зиции специализированных и конфиденциальных посредников,

Часть вторая

Археология Монтайю: от жеста к мифу

480

* Alford V. 1937,

. ИЗ;

этот автор использует, в

частности: Laborde ]. В.

Le Carnaval en Béarn. 1914.

Ван Геннеп (Van Сеппер.

Manuel..., t. I, vol. III, I"

partie «Carnaval-Carême»,

p. 930, note 3) не соглаша-

ется по этому поводу с

Виоле Альфором.

» Baby F. 1972.

* По поводу всего предше-

ствовавшего: I, 128, 546

(сельский аспект); 138

(исчезновение по направле-

нию к месту упокоения);

537 (приятельские сцены);

551 (типы клиентов); 134

(Желис как посредник

между мертвыми); 136 — 138

(деревенская душепослан-

нии,а).

I, 137, 538, 543-544,

547.

какими являются армье, означает подтолкнуть людей, отныне

лишенных помощи, к непосредственному контакту с умершими.

В таком случае последние могут явиться лично, действительно в

любой момент привидеться всем и каждому в доме,— как они

постоянно и делают это в других местах, например, в Бретани.

Возможно, как полагают специалисты по пиренейскому фольк-

лору*, привидений может стать больше, когда они используют

вполне живую молодежь, которая покидает свои пастушеские гор-

ные луга, чтобы вернуться в деревню во время карнавала ряже-

ных или «девичьих войн»

Есть вещи и похуже: церковь также стремится устранить

привидения; она хочет целиком и полностью заменить их душа-

ми христианской теологии, которые после смерти стрелой устрем-

ляются в рай, ад или чистилище... Воздействуя таким образом

на народные верования, церковь подвергается дополнительному

риску: отныне живые лишаются возможности сами или с помо-

щью посредника-специалиста общаться с призраками своих до-

рогих усопших. Не вобьют ли они себе в голову, в таком случае,

что можно (из любви к сверхъестественному) говорить... с са-

мими демонами? Тогда как в старые добрые времена Желиса и

Гийома Фора демоны вступали в отношения (довольно грубые,

впрочем) лишь с мертвецами, а не с людьми из плоти и крови.

Отсюда — опасность колдовства*.

В награду за неоспоримые услуги, которые он оказывает,

передавая распоряжения мертвых (уплата старинных долгов, по-

даяние бедным и заупокойные мессы по почившим клиентам),

Желис получает скромную, разумную плату. Покойники мстят ему

крепкими палочными ударами, когда он не выполняет поручение

в отношении живых (I, 136, 544). Более уравновешенные жи-

вые индивиды одаряют его сыром, приглашением выпить, пообе-

дать, поужинать, либо небольшим количеством денег (которые

он принимает из любви к Богу) Никакой чрезмерности и зло-

употреблений во всем этом нет, особенно если учитывать опас-

ность, которой подвергается Желис со стороны инквизиции, в

длинные руки которой он в конце концов попадет.

В течение долгого времени, однако, отношения Желиса с

официальным клиром вполне приличные. Он усердно посещает

храмы; его замешанные на фольклоре рассказы слышны среди

произносимых с кафедры проповедей и сквозь шушуканье в риз-

нице. Мы видели, что этот

душепосланник находится в точке

пересечения спроса и предложения: он находит клиентку, кото-

рая желает заказать мессу по покойному отцу, мужу или ребенку;

направляет ее к одному из знакомых священников, которым ос-

тается лишь отслужить заупокойную, взяв за это плату. Желис

берется передавать деньги за эти службы церковникам. Великие

индульгенции, распространяемые время от времени церковью, слу-