Ле Руа Ладюри Э. Монтайю, окситанская деревня (1294-1324)

Подождите немного. Документ загружается.

Глава XXVI Фольклор и призраки 461

Местные пословицы (некоторые из них дошли до нас благо-

даря Жаку Фурнье) очень часто являются суждениями по пово-

ду сексуальной или супружеской жизни. В них заключены неко-

торые базовые утверждения, относящиеся к вечности мира, к его

внутренней логике, к запрету инцеста, к философии брака. Они

тесным образом связаны с философией и этикой этих краев.

Сфера народных культов, в их ортодоксальной или гетеро-

доксальной версиях, уже была исследована в связи с религиоз-

ными установками: мы видели, что, в конечном счете, население

Сабартеса (включая Монтайю) во многих отношениях демонст-

рирует значительную степень христианизации. Это не препятству-

ет постоянному присутствию чудесного. В числе прочих мест оно

может обитать в источниках: в чистом ключе, например, живут

рыбы, поджаренные с одной стороны после давней неудачной по-

пытки приготовить их*. Сами христианские обряды остаются

связаны с вопросами здоровья и общения крестьян: крещение, как

мы уже говорили, дает детям красивое тело и лицо; оно хранит их

впоследствии от опасности утонуть и от угрозы быть съеденны-

ми волками (II, 16). В некоторых церквах танцуют, причем сре-

ди публики могут быть пьяные *.

Более подробны данные, относящиеся к магии, колдовству

и, особенно, к привидениям.

Магия как таковая не занимает центрального места в мента-

литете или в практической деятельности жителей Сабартеса и

Монтайю; однако она имеет важное значение как техника, с по-

мощью которой можно добиться того или иного действия, полу-

чить какой-то предмет или информацию. Большой блок этой ма-

гии связан с традиционной «медициной» знахарей и особенно зна-

харок, отнюдь не обязательно неэффективной. С другой стороны

магия может смыкаться с действительно дьявольским колдовством,

отдельные черты которого проявляются в Сабартесе,— они едва раз-

личимы и даже, стоит об этом сказать, почти несущественны.

Мы уже отмечали присутствие в Айонском Праде знахар-

ки, На Ферриеры, рецепты и приемы которой нам неизвестны

(I, 337). В другом случае Беатриса де Планиссоль обращается,

как мы видели, к крещеной еврейке, которая рассказывает ей о

магических достоинствах пуповины детей мужского пола от ее до-

черей (приносят успех в суде) и о свойствах менструальной кро-

. „. ' _ '

. ви тех же дочерей (обеспечивают супружескую любовь в буду-

111, 52, 60 (горячий \

источник?). О катарском Щ

ем

зяте).

Ьеатриса — снова она — получает также от одного

чуде,

сотворенном Гийомом паломника семя растения, именуемого живучка, которое должно

Отье, см.: I, 285. тт г~т

j 145.

см также

. сотворить чудо излечения внука от эпилепсии. Но an. 11авел и

Bordenave, р. 257. его храм окажутся более эффективными в борьбе с болезнью ре-

Часть вторая

Археология Монтайю:

от жеста к мифу

462

* Michelet ]. Sorcière...

p. 33 (рус. изд.: Мишле Ж.

Ведьма. Женщина. М.,

1997).

бенка, чем семя трилистника. Таким образом, магия, о которой

идет речь, носит практический характер, но это отнюдь не чер-

ная, скорее белая магия, даже ультрабелая с того момента, когда

отказываются от доставленной благочестивым паломником жи-

вучки и принимают в качестве целительного средства заступни-

чество апостола. Впрочем, по поводу постоянно применяемых ею

магических рецептов (I, 249) Беатриса подчеркивает, что счита-

ет их лекарствами, которые, по слухам, эффективны; она никак

не считает их вредоносными, несмотря на слегка сверхъестествен-

ный характер их использования. Вдову шателена, собирающую

рецепты еврейки, паломника и других людей, и саму можно счи-

тать не чуждой колдовства: она использует, скорее богобоязнен-

но, чем святотатственно, тайные средства, которые собирает где

придется, чтобы добиться здоровья и благополучия своих детей и

внуков; она поддерживает постоянный контакт с гадалкой по

имени Гайарда Кю, уроженкой Вариле (I, 247, 257).

Дриада голубых кровей не единственная в Монтайю верит

прорицателям; все монтайонское племя Мори, укрывшееся к югу

от пиренейской гряды, обращается к мусульманскому гадальщи-

ку, чтобы разузнать про здоровье животных и людей, а также про

дальнюю дорогу и свадьбу, которые впереди (II, 39). Как можно

предвидеть, мавры и евреи (чаще еврейки) пополняют ряды про-

рицателей, и несколькими поколениями позже последние вдруг

будут объявлены ведьмами * теми священниками, которые не смо-

гут долее сохранять в этом вопросе хладнокровие Жака Фур-

нье,— тот был слишком занят, гоняясь за более крупной дичью.

Но не только представители религиозных меньшинств, иудеи и

мусульмане, предаются колдовскому промыслу по ту и эту сто-

рону Пиренеев: в Акс-ле-Терме (1, 156—157) некие нотариус и

клирик практикуют искусство святого Георгия, которое в этом

городке заключается в использовании способности маленькой

девочки видеть в зеркале путь к похищенным вещам. Одна жен-

щина из Акса и ее зять надеются таким способом вернуть два

отреза шерстяного сукна, потерянного или украденного на ярмарке

в Фуа. Отыскание пропавших вещей может происходить даже

без посредничества обретающихся на грешной земле специалис-

тов. Деве Марии Монгозийской, например, поручается вернуть

непосредственно законной владелице добро, которое воришки, чье

сердце должна смягчить Богородица, похитили у одной орнолак-

ской крестьянки. За последней, само собой, остаются пламенные

молитвы к Деве Марии. Повседневная астрология, которой за-

нимаются деревенские женщины или кюре, перемешивается с «су-

евериями» по поводу обрезков ногтей и волос, которые хранят

удачу осталя. Эти магические знания разнообразны и зачастую,

но не исключительно, являются женской прерогативой.

Гл а в а XXVI

Фольклор и призраки

463

* О другой женщине-

ведьме, или псевдоведьме,

отрицающей евхаристию,

см.: II, 305.

' См. мою статью по поводу

шнурочков в специальном

номере журнала Europe,

посвященном Фрейду (март

1974 г.). О магических

ритуалах, относящихся к

мужскому семени и к

створоживанию, см. гл. X.

Ср.: Institoris, éd. 1973,

p. 438 («молочная» магия).

* II, 200; см. также по

поводу всего предыдущего

фрагмента: I, 338, 340, 351,

364, 462; II, 73, 184, 200,

244, 365; III, 174-178.

См. также: Vourzay. Vol. I,

p. 69, 74-75.

Ищите женщину*. Ищите также пастуха. Некая трава,

положенная недоброжелательным пастухом на сырную закваску,

не дает молоку створожиться в сыр. Такая же трава, помещенная

на желудок (?) женщины, уподобляемый ведру с молоком, не дает

мужскому семени «створожиться» в зародыш: магическая «сте-

рилизация» семени... И снова: во всем этом ничего дьявольско-

го; Жак Фурнье, одержимый охотой на катаров, не задержива-

ется на мелких магических безделицах. Насколько сильно это от-

личается от шнурочков

XVI века, другого ритуала сексуальной

«стерилизации», который Жан Боден

и прочие демонологи бу-

дут преследовать вплоть до костра как преступный сатанизм

Итак, на скамье подсудимых Сатана. Присутствует или от-

сутствует он в Монтайю? Не один ли шаг от ворожеи до ведь-

мы? И легко ли его сделать? Ответ не так прост. Одно дело —

верить в дьявола. Другое — приписывать ему, по обыкновению

церкви и множества людей в более поздний период, причинную

связь с магическими действиями, к которым при случае прибега-

ет любая крестьянка в горах.

То, что в Сабартесе дьявол как у себя дома — в душах, в

телах, в вещах,— совершенно очевидно. Пошел ты к черту;

сгинь, нечистая сила; грядет день торжества дьявола; Свя-

тая Мария, дьявол явился,— таковы самые невинные выра-

жения, используемые крестьянами и крестьянками, находящимися

под влиянием ереси при виде католического священника и, в от-

вет,— сторонниками римской веры при виде «доброго человека».

Стоит женщине-альбигойке, или предположительно альбигойке,

или альбигойке лишь по расчетам ее ближних начать вести себя

как добрая католичка — и причина этого сразу же ясна ее окру-

жению: в нее вселился дьявол, она одержима дьяволом,

indemoniata, dyablat. Для крестьян, знакомых с альбигойством,

наш мир в принципе изначально плох, а жизнь является лишь

смертельной болезнью, поэтому им не составляет никакого труда

повсюду видеть руку дьявола и угадывать снующих вокруг бе-

сов. Да ведь тогда черти — наши братья,— говорит один

сельский житель *, впечатлившийся иноверческими речами Арно

Тессейра, предвосхитившими выражение Сартра, согласно кото-

рому ад — это другие.

Итак, дьявол повсюду... но только не там, где начнет его в

один прекрасный день искать церковь, не там, где она уже пыта-

ется его найти,— еще вяло, слепо тыкаясь без особенного успеха

и без особенной убежденности. Мы только что видели, какое —

довольно существенное — значение имеют магические действия

в повседневной жизни; тем не менее, ни vulgum pecus, ни духо-

Часть вторая

Археология Монтайю: от жеста к мифу

464

* III, 348; в целом: III,

347-348.

I. 249. См. также: III, 30,

note 418.

* У Белибаста есть совер-

шенно очевидное стремление

«дьяволизировать» доброе

или злое вмешательство,

обычно приписываемое свя-

тым (например, в том, что

касается кожной болезни,

именуемой огнем св. Антония

или огнем св. Марциала): он

утверждает, что автор этих

воздействий — Сатана (III,

234). Это отнесение сверхъе-

стественного в разряд дья-

вольского будет одной из

основных причин охоты на

ведьм в конце Средневековья

и в эпоху Возрождения (см.:

Thomas К. 1971). Наряду с

этим подобные ссылки на

«дьявольщину» можно заме-

тить и у Жака Фурнье в его

преследовании прокаженных

нижних земель (II, 135—147),

когда упоминаются уже и

«порошки из чертовой жабы»,

которые станут привычным

явлением на процессах против

ведьм XV—XVI вв. Но эти

действия против прокажен-

ных навязаны епископу

Памье французской королев-

ской властью; они совершенно

нетипичны для нормального

поведения Жака Фурнье —

когда у него развязаны руки,

он стремится лишь к выявле-

нию фактов, а не к построе-

нию чудовищно-сатанинских

обвинений в стиле Боге

или

оде на.

Саго Baroja J. Les

Sorcières et leur monde. P.,

1972. P. 102-104 (вновь

опубликованный Барохой

текст намечает некоторую

преемственность, во всяком

случае — в искаженном и

искажающем сознании инкви-

зиторов 1335 г., между катар-

ским дуализмом и... «черной

мессой». См. также:

Lea H. С. A History of the

Inquisition of Spain, New York,

1907. Vol. IV, p. 207, note 1;

первая публикация текста

1335 г. осуществлена:

Lamothe-Langon Е. de.

Histoire de l'Inquisition en

France. Vol. III, p. 231, 235-

240; первоисточником как

венство не отождествляют их с дьявольщиной и колдовством,

несмотря на некоторые попытки. Таково большое отличие начала

пиренейского XIV века от заполненного охотой на ведьм

XVI века; последние обречены стать огненными жертвами пре-

следований, организованных пиренейскими судьями-параноика-

ми, которые возведут деревенскую магию в ранг сатанинского за-

говора. Около 1300 года подобный образ мыслей еще ни чем не

проявляет себя: костры предназначены катарам.

Конечно, Сабартес не вполне чужд мысли о практическом

использовании предоставляемых адом услуг. Айкар Боре из Коссу

упоминает о возможном обращении к дьяволу, говоря об одном

из своих врагов, которого он отправил в тюрьму. Он затыкает рот

своей протестующей куме, говоря ей: Заткнись, кумушка; ведь

у дьявола иногда больше власти, чем у Бога, и, стало быть,

мне надо взять в помощь Бога или, того лучше, дьявола*.

Но Айкар Боре — преступник, соучастник убийства, и его слу-

чай остается единичным.

Точно так же ничтожны обвинения в чертовщине, обращен-

ные против землепашца Раймона Делера из Тиньяка: люди гово-

рили, что этот человек с помощью лукавого вернул на место съе-

хавшее ярмо, когда пахал на бычках, еще не приученных к упряжке

(II, 126, 373). Магическая техника дрессировки будущих пахот-

ных быков? Разумеется. Но что значит это пустячное подозре-

ние по сравнению с весьма реальными обвинениями в богохуль-

ном материализме, с грозной определенностью выдвинутые в то

же время против Раймона Делера? И потом, все зависит от точ-

ки зрения: то, что может считаться для жертвы этих действий на-

ведением порчи, возможно, связанной с дьяволом, становится не-

винным занятием, когда те же действия обращаются против кого-

то другого. Беатриса де Планиссоль не может простить Бартелеми

Амильяку того, что тот приворожил ее

, да так, что она не может

справиться со своей страстью. Но она не видит ничего вредного в

том, чтобы заставить будущего зятя безумно влюбиться в ее дочь,

а потому добавит в еду этого достойного господина первую мен-

струальную кровь его суженой (I, 248—249).

Резюме: дьявол уже является в Сабартесе важной персоной.

Однако он еще не связан заботами церковников с повседневной

местной магией, которая остается на некоторое время относительно

невинной. Местное духовенство и некоторые еретики проявляют

склонность осуждать магию, цветущую под черным солнцем Са-

таны*. Склонность эта пока не является преобладающей...

В 1294—1324 годах наши инквизиторы в Сабартесе зорко выс-

матривают ересь, однако они вовсе — или пока еще — не одер-

жимы охотой на ведьм. Во всяком случае, у епископа и его три-

бунала хватает забот с альбигойством. Они не тратят времени на

обвинение убогой магии горцев в сатанизме или на ее подавление

Гл а в а XXVI

будто являются «Извлечения

из архивов Инквизиции в

Тулузе», собранные в конце

XVIII в. преподобным Гиа-

цинтом Серме (согласно

Lamothe-Langon, ibid.,

p. 232). Joseph Hansen

(Quellen und Untersuchungen

zur Geschichte des

Hexenwahns... Bonn, 1901,

p. 449-450, 451-453),

также опубликовавший этот

текст, полагает, по словам

Молинье, что источники

Ламот-Лангона были утеря-

ны после составления им

своей книги. Но Кон

(Cohn N. Europe's inner

démons. N.-Y, 1975, p. 130)

доказательно утверждается,

что «текст 1335 г.» является

подделкой, сочиненной в

XIX в. самим Ламот-

Лангоном.

** По всему предыдущему

фрагменту см.: Nelli, 1958,

р. 199—207. В этой книге

предложено действительно

крайне важное различие

между армье или армарье

(человек, контактирующий с

призраками-мертвецами-

привидениями-оборотнями, то

есть «душепосланник»),

прорицателем (или гадаль-

щиком) и колдуном (или

ведьмой). По разделу, посвя-

щенному связям с дьяволам и

некоторым рудиментам дья-

вольского колдовства, робко

появляющимся в верхней

Арьежи в рассматриваемую

нами эпоху, см.: II, 126

(случай с дьяволом, ярмом и

быками); о преследовании

Жаком Фурнье прокажен-

ных, которых обвиняют в

черном колдовстве с помо-

щью приготовленных из жаб

снадобий, см.: II, 135, 147;

что касается «прорыва»

колдовства (и, быть может,

начала охоты на ведьм) уже

после изучаемого мной перио-

да, то см.: Fliche, Martin.

Vol. XIV, 2, p. 833; Rapp,

p. 161—162; ср.: Toussaert,

p. 363; Baroja, op. cit., 1972,

p. 102—107: первые «черные

мессы», действительные или

мнимые, «обнаружены» в

регионе Тулузы в 1335 г. (ср.

предыдущую ссылку).

* Le Coff /., 1974.

как колдовства; против Монтайю у них куда более серьезные об-

винения.

В целом, и как раз ввиду незначительной роли настоящего

колдовства, повседневная житейская магия, используемая в на-

ших краях, чаще оказывается доброй, чем злой, чаще направлен-

ной на исцеление, чем на порчу. В верхней Арьежи я вижу гада-

лок, знахарок, вижу любовников, одаренных сверхъестественными

способностями влюблять в себя, но не вижу вовсе, или почти,

ведьм, стремящихся творить сатанинское зло.

Культурный контекст способствует этому относительно ма-

лому значению сатанизма. Разумеется, в верхних землях графства

Фуа черти встречаются повсюду. Они, не стесняясь, снуют туда-

сюда поблизости от людей. Но вступить с ними в непосредствен-

ный контакт далеко не просто. Даже душепосланник, специалист,

имеющий монополию на общение с привидениями (мы об этом

еще поговорим), не ведет личных бесед с демонами, несмотря на

то, что они многочисленны и тоже работают с привидениями.

Посвященный душам фольклор, в том состоянии, в котором

он находится к 1300—1320 годам, не вступает в связь с Сата-

ной. Позже все изменится? Несомненно. Но в Монтайю перио-

да расследования Фурнье мы еще не достигли этого времени пе-

ремен.

Другой фактор препятствует вмешательству дьявола: в гор-

ных деревнях между мужчиной и женщиной (которая преимуще-

ственно занимается вопросами магии) около 1300 года еще нет

культурного разрыва, который создаст позже, начиная с XVI века,

приходская школа. Она обучит грамоте часть мальчиков, но ос-

тавит пребывать в дремучем невежестве большую часть девочек.

Таким образом, они станут фактическими хранительницами, в боль-

шей, чем когда-либо, степени, примитивной и не затронутой школой

культуры, все более и более подозрительной в глазах обученного гра-

моте и культурно пообтесавшегося мужского пола. Отныне недове-

рие к женщине быстро превращается в поиски ведьм **.

Наряду с приемами, призванными помочь живущим, или

(редчайшими и почти отсутствующими) предназначенными для

призывания дьявола, необходимо упомянуть о способах общения

с умершими. В Монтайю и Сабартесе установление дипломати-

ческих отношений между деревней живых и деревней мертвых от-

носится к обширной области мифа, чудесного или даже чуда. Не-

сколько предваряющих слов по этому поводу.

Сначала о чудесном: оно опирается на сверхъестественное,

объективно передаваемое в устных рассказах

. Эти истории, как

в наших текстах, могут быть непосредственно рассказаны инкви-

Часть вторая

Археология Монтайю: от жеста к мифу

466

* Выше; III, 241-242,

прим. 490 (in fine). См.

также II, 407: душа

уверовавшего (недавно)

поднимается прямо на небо

тотчас после его «еретика-

ции». Но это «чудо»

относится к сфере чистой

веры; оно не проявляется в

необычных явлениях в

порядке материального

мира.

t I, 230, 283; II, 58, 503;

III, 347.

* О «примитивном

оккамизме» с конца

Средневековья см.:

Thomas К. Religion and the

Décline of Magic. L., 1957,

p. 657 — 663 et passim (no

поводу лоллардов

). Об

оккамизме (не примитив-

ном) парижских номиналис-

тов трех первых четвертей и

особенно двух первых

третей XIV в. см.:

Brehier Е. Histoire de la

philosophie. P., 1928. Vol. I,

p. 726 — 727': «парижские

номиналисты разрывают

связь, которую старая

динамика устанавливала

между физической теорией

мира и метафизической

теорией мироздания... что

делает ненужным... любое

специальное вмешательство

Бога» в нормальное

функционирование мирозда-

ния.

зитору. Либо это рассказы о рассказах, слышанных когда-то сви-

детелем, а потом переданных Жаку Фурнье. Чудесное, разуме-

ется, присутствует, и весьма представительно, в произносимых в

Сабартесе речах мифологического плана, которые могут вдохнов-

ляться официальной церковью, альбигойской ересью, либо вооб-

ще не носить специфически религиозного характера.

Гораздо реже, даже в исключительных случаях, происходит

актуализация сверхестественного в форме чуда. Католические чу-

деса в Сабартесе, который отнюдь не является дарохранительни-

цей римской веры, остались в прошлом. Ниже по течению на тер-

ритории Фуа отмечены своего рода иноверческие «получудеса».

На костре вальденса Раймона де ла Кот огонь пережигает, как и

следовало ожидать, веревки, стягивавшие руки осужденного. Пос-

ледний находит силы, чтобы воздеть их к небу в обращенной к

Богу молитве. Верный знак, что душа его обрела спасение,—

поговаривают в тавернах графства, где, за стаканчиком, событию

сопутствуют почти спортивные комментарии (I, 174).

Напротив, в пределах Монтайю и Сабартеса не происходит

альбигойской реализации чудесного. Иными словами — ника-

ких катарских чудес (с единственным исключением, однако: во

время одного consolamentum, происходящего в наших горах, по-

является странное свечение*). Эта лишенная чудес среда свиде-

тельствует о существовании довольно примечательной тенденции:

альбигойские миссионеры и подверженные их влиянию крестья-

не (равно как и другие крестьяне, не охваченные их влиянием) не

приемлют чудо; у них есть очевидное желание изъять Бога из ма-

териального мира (который порой считается принадлежащим

дьяволу). Тем самым устраняетсяе не только Бог, но и любая

сверхъестественная причинность, связанная с действительными

чудесами. Вы верите, что куски дерева могут творить чуде-

са? — спрашивает арьежских пастухов Белибаст (II, 55). И «святой

муж» добавляет, отнюдь не желая заменить в этом земном мире рим-

ские чудеса чудесами катарскими: Я сам буду творить чудеса. Но

это когда я буду на том свете, никак не на этом (II, 54).

На более общем уровне рассуждения сабартесские крестья-

не, в той или иной мере попавшие под влияние альбигойства, за-

являют, что не Бог заставляет цвести и плодоносить \ а дья-

вол (говорят одни) или просто-напросто природа, погода, навоз

или людской труд (говорят другие). Чем это не примитивный кре-

стьянский оккамизм

, который также приходит к отрицанию

сверхъестественного? *

Мифологическая мысль жителей графства Фуа, отношение

которой к проблемам местопребывания мертвых нам предстоит

Гл а в а XXVI Фольклор и призраки

467

* Dictionnaire de spiritualité.

T. IV-2, P., 1961,

. 1891-

1892; Ж. Ле Гофф посвятил

exemplum свой ежегодный

семинар в Высшей Школе

(1972-1973): Annuaire

de ГЕ. P. H. Е., Vie section,

Cours et conférences, 1972—

1973, p. 224. См. также:

Le Coff J. in: O'Connell D.,

1974; Wtlttr T., 1927.

Эта маленькая история,

однозначно называемая

exemplum (II, 84), входит, с

другой стороны, в коллек-

цию, собранную в Золотой

легенде. См.: Jacques de

Voragine. La Légende dorée

(Trad. de T. de Wyzewa),

P., 1902, p. 174 (папа

св. Григорий, 12 марта,

§ XI); в этом тексте Якова

Ворагинского нет вина и

крови: два эти элемента,

присутствующие в версии

Од Форе, устанавливают

связь с эпизодом из жизни

св. Доминика, который я

привожу ниже.

* Cuiraud J. Histoire de

l'Inquisistion au Moyen Age.

P., 1935. Vol. I, p. 356.

Ср.: Jung C. C, 1970,

p. 240 et passim (Христос-

пеликан в иконографии и

алхимии). См. также:

Menzel W. Christliche

Symbolik. 1854. T. II,

p. 206-207; Piper F. 1847.

Vol. I, p. 463-466

(христологическая иконогра-

фия пеликана после

XIII в.). Я благодарю г-на

Л. Орижемма, натолкнув-

шего меня на эти библиогра-

фические указания.

рассмотреть, живет, таким образом, в достаточно тесных рамках.

Тем примечательнее сила, с которой бьет этот ключ.

В качестве педагогического средства эта мифология любит

использовать маленькие истории, применяя хорошо известный ме-

тод примеров, или exempla

. Воспроизведем на сей счет интерес-

ное определение, данное Раймоном Кантелем и Робером Рика-

ром: «Exemplum,— пишут они,— является, по сути, самостоя-

тельным повествованием, локализованном в пространстве и

времени; его длина (в виде письменного текста) колеблется меж-

ду десятью и двадцатью строками. Легко понимаемый и запоми-

наемый, с удовольствием выслушиваемый, он ставит своей целью

разъяснение, раскрытие или дополнение с помощью наглядных

иллюстраций христианского учения»*. А также, добавим, учения

«добрых христиан», то есть еретиков.

В пропаганде римской веры, в том развернутом виде, в ка-

ком мы встречаем ее на подступах к нижним землям, exemplum,

который передается друг другу деревенскими кумушками, может

быть прямиком почерпнут из серий exempla, скомпилированных

ранее в Золотой легенде. Такова история о маленьком хлебце-

гостии и об освященном вине, превратившихся соответствен-

но в отрезанный детский палец и кровь для поучения неверую-

щей крестьянки, которая испекла хлебец

. Этот exemplum может

быть помещен в целый ряд «структурных» трансформаций: рас-

сказывали, что в Арзансе (Од) св. Доминик завязал в день св.

Иоанна Крестителя спор в открытом поле с поденщиками, кото-

рые, несмотря на обязательный отдых в день этого праздника,

жали хлеб. Во время жатвы, в разгар дискуссии со святым, один

из безбожных работников внезапно увидел, что его сноп залит

кровью. А между тем на руках у него не было порезов... Тут

же подобное испытали и другие работники — полный триумф

святого...*

Со стороны альбигойства exempla кишат нравоучения «совер-

шенных», передаваемые друг другу земледельцами. Возьмем уже

приведенный нами миф о пеликане: большая белая птица (подобная

Христу [I, 357—358]) прерывает свой полет вслед за солнцем, что-

бы скрыть свою белизну и спрятаться в сени своего гнезда (как Иисус,

осенивший чрево своей матери); таким образом она может истребить

чудовище (Сатану), пожирающее потомство (добрых созданий).

Рассказ этот циркулирует по Сабартесу, где он представлен Берна-

ром Франка, клириком-крестьянином из Гулье, как exemplum, или

istoria. Мы обнаружим пеликана, с тем же «христологическим» смыс-

лом, в христианской иконографии и в алхимической традиции

XVI века §

Другой exemplum, очень хорошо известный: два «добрыхче-

ловека» и пойманная в силки дичь. Два «совершенных» идут по

лесу и обнаруживают там белку (первый вариант) или фазана

Часть вторая

Археология Монтайю: от жеста к мифу

468

* О древности охоты на

фазанов и кустарниковых

кур с помощью силка или

сети в каталонских Пирене-

ях см.: Bonassie. Thèse.

T. II, p. 108.

* Clc'dat L., éd. 1887,

. XXI-XXII.

* Vaux de Cernay P. de,

. 8.

III, 152, 222. См. ниже.

** Удобное различение

горизонтального и

вертикального: Martineau-

Cenieys С. Le Thème de la

mort..., p. 554;

Бахтин M. M. Творчество

Франсуа Рабле и народная

культура средневековья и

Ренессанса. М., 1990.

(второй вариант), попавшегося в силок *. Вместо того, чтобы взять

и убить бедное животное для продажи, еды или из развлечения,

они отпускают его из уважения к человеческой душе, которая, быть

может, заключена в силу метемпсихоза в теле животного. Они

спасают живую тварь и оставляют рядом с опустошенным сил-

ком стоимость отпущенной дичи в денежном выражении: таким

образом профессиональный охотник, поставивший силок, сможет

все-таки заработать себе на хлеб (II, 107, 306).

Этот exemplum в 1300—1320 годах гуляет в окрестностях Мон-

тайю, Аску, Коссу и Тиньяка как пересказ реального случая. Так это

или нет, рассказ в любом случае развивает с помощью примера один

из старых постулатов альбигойства: буде (добрые) христиане най-

дут пойманного зверя или пойманную птицу, да не смутится

их дух

. А чем занимаемся сегодня мы, если не предаемся средневе-

ковым радостям exemplum, когда рассказываем, как если бы это про-

изошло с нами или с кем-то из наших близких, забавные, странные

или дикие анекдоты, которые гуляют по Парижу последние десять

лет, или по всему Западу последние пять веков? В Монтайю и в среде

каталонской эмиграции развлекаются байкой про тело Христово,

которое будь оно и вправду телом христовым, то не далось бы

на съедение попам; и будь оно огромным, как гора Маргай, что

рядом с Далу, попы его все равно давным-давно бы уж съели.

Но речь идет о грубой шутке, об антиклерикальном остром словце,

гулявшем по всему Лангедоку еще со времен, предшествовавших кре-

стовому походу *

. То же справедливо и для exemplum с ящерицей

который вспоминают пастухи и «совершенные», подолгу прогули-

ваясь вдоль реки: этот пример происходит, передаваясь из уст в уста

и видоизменяясь, из старого запаса раннесредневековых exempla. Ис-

тория коня и потерянной в грязи подковы также без устали переска-

зывается жителями Монтайю: они очарованы педагогической силой

этого многозначного повествования.

Мифологическая мысль в Монтайю и на земле Фуа ограниче-

на, но реальна: она проявляет себя, обращаясь к царству мертвых.

Прежде всего, речь идет о существовании призраков в «горизонталь-

ной» плоскости: они незримо перемещаются и снуют в нашем мире,

на нашем уровне; такая циркуляция противопоставляется «вертикаль-

ному» обращению душ: в христианском (и отчасти еретическом) ви-

дении мира они, подобно стрелам, возносятся к небесному раю, ко-

торый является для них самым лучшим, последним и окончательным

приютом **.

«Горизонтальный» фольклор: его с точностью определяет

Гийом Фор, скотовод и земледелец из Монтайю. В то время,—

рассказывает сей муж,— я не верил в воскрешение тел чело-

Гл а в а XXVI Фольклор и призраки

469

* Представление о том, что

духи и души имеют своего

рода духовное тело,

соответствующее по форме

физическому телу, необы-

чайно распространено в этот

период в верхней Арьежи,

да и в других местах; это

представление применяется

и к Богу, и к человеческим

душам, и к добрым духам и

т. д.; см., напр.: II, 515 —

516. Среди простонародья в

это время никому не удается

представить себе, что душа

может иметь непростран-

ственные характеристики

(11,74).

» Moulis Р., 1958.

веческих после смерти, хотя слышал, как об этом проповедо-

вали в церкви. Я и сейчас не верю! Ведь тело покойника раз-

лагается и превращается в пыль и в прах. Зато я верю в

жизнь души после смерти... Души злых пойдут через «горы-

долы», иначе говоря, через скалы да пропасти, и демоны с

высоты тех скал будут низвергать злые души в пропасти.

— Почему вы в это верите? — спрашивает Жак Фурнье.

— Потому,— отвечает Гийом,— что люди и в земле Айон

и в земле Соль говорят, что Арно да Рив, женщина, что

живет в Белькере, в диоцезе Алет, видит души злых, влеко-

мых демонами через скалы и склоны, чтобы низвергнуть эти

души с высоты скал.

Арнода сама видит эти души! У них есть плоть, кос-

ти, и все члены: голова, ноги, руки и все остальное. Выхо-

дит, у них есть свое собственное тело*: демоны низверга-

ют их сверху вниз; они от этого громко стенают, мучают-

ся. И, однако ж, они никогда не смогут умереть!

Мэтр Лоран, белькерский кюре,— продолжает Гийом

Фор,— здорово отругал ту женщину, Арноду Рив.

— Арнода, что за ерунду вы несете!

Но белькерский кузнец, Бернар ден Алазайс, сказал это-

му кюре:

— Я тоже видел души, бредущие по скалам и склонам,

которых низвергают в пропасть.

Тут кюре Лоран и отстал от Арноды.

Я тоже,— заключает Гийом Фор,— думаю, что та жен-

щина да кузнец из Белькера сказали правду... Впрочем, эта

молва ходит и по земле Айон, и по земле Соль (I, 447—448).

Богатейший текст, который я могу процитировать лишь час-

тично. Он говорит о существовании связанного с покойниками

фольклора, общего для земель Соль и Айон. (Действительно,

Айонский край, в состав которого входит Монтайю, еще в XI веке

относился к земле Соль, от которой потом отделился в результа-

те феодальных размежеваний, чтобы слиться с землями Фуа, в

частности, с Сабартесом \ ) С другой стороны, показания Гийома

Фора, к которым я отсылаю читателя, наглядно демонстрируют,

как земледелец, естественным образом соприкасающийся с фоль-

клором, а потому не верящий в телесное воскрешение, под влия-

нием своих монтайонских друзей и дорогих родственников (Бене,

Гилаберы) может впасть в ересь, также отрицающую идею вос-

крешения. Мы здесь имеем дело с примечательной культурной

прививкой к стволу ментальной традиции, изначально очень вос-

приимчивой. Гийом Фор, с этой точки зрения,— крайний и за-

мечательный случай экуменизма! Поскольку он верит, по его соб-

ственным словам, в возможное спасение «в обеих религиях» (римс-

кой и альбигойской), и поскольку он в то же время остается

Часть вторая

Археология Монтайю: от жеста к мифу

470

* Nelli R. Le Languedoc..., приверженцем фольклорных представлений, частично нехристианс-

1958, р. 199.

ких

П(ЮО

й даже дохристианских!

Довольно неопределенно и оставляя (нам) многое непрояс-

ненным, Гийом Фор ставит, наконец, проблему пребывания на

земле душ умерших, которые парадоксальным образом «приоб-

ретают тело» в качестве призраков, привидений или «двойников»;

они исходят через рот умирающего с его последним выдохом.

После чего они пребывают в той горной по тап s land

]

\ кото-

рую местная социология и фольклор отводят для обитания и ски-

тания молодым пастухам, скрывающимся, покойникам и чертям

(две последние категории при этом в той или иной степени отде-

ляются от двух первых). В то время как «двойники» изгоняются

в безжизненное горное outfield, тела людей просто превращаются

в добрую землю-кормилицу в пределах infield.

Ввиду самого существования недалеко от освоенных земель

этого горного приюта душ покойников, в который нет доступа при

жизни для живущих из vulgum pecus, необходимо, чтобы среди

простых смертных существовали специализированные посредни-

ки, которых называют «армье», armariés, душепосланниками. Их

задача — установление и поддержание контакта с окружающи-

ми нас покойниками *.

Идеальным для нашего монографического исследования было

бы свидетельство какого-нибудь душепосланника или душепос-

ланницы, сфера деятельности которого (которой) охватывала бы

в этот период и Монтайю, как, например, женщины из Белькера

или ее заступника-кузнеца. К несчастью для нас (но к счастью

для них!), оба этих персонажа не подпадали под епископскую

юрисдикцию Жака Фурнье. Однако недостаток документов не

является непоправимым: многие признаки — среди которых на

этот раз занимают достойное место недавние исследования фоль-

клора — свидетельствуют, что фольклор, относящийся к приви-

дениям и их душепосланникам,— один из самых распространен-

ных и живучих на территории графства Фуа и соседнего Ланге-

дока. Показания Арно Желиса, армье из округи Памье,

поможет нам понять и уточнить некоторые слишком бегло ос-

вещенные в свидетельствах Гийома Фора и других моменты.

Затем, опираясь на общую модель, предоставленную нам Же-

лисом, мы уже лучше сможем интерпретировать отрывочные

данные относительно существования post mortem, которые со-

держатся в высказываниях крестьян и крестьянок из Монтайю

и Айонского Прада.