Ле Руа Ладюри Э. Монтайю, окситанская деревня (1294-1324)

Подождите немного. Документ загружается.

Гл а в а XXII

Религиозная практика

401

* См., например, письма

Иннокентия III, в частности

против вальденсов, где папа

утверждает, что таинство

крещения «стирает» или

«прощает» первородный

грех (цит. по: С. Dumeige,

1969,

. 384-385).

* Напротив, за пределами

деревенской среды Жан Рок

(II, 245), персонаж, не

имеющий ничего общего с

крестьянами, знает, что

крещение должно снять

первородный грех, но, по-

видимому, отвергает это

верование (?). Точно так же

некоторые вальденсы, из-

бравшие местом жительства

Памье, были вполне в курсе

проблемы первородного

греха (I, 51).

* По поводу годичного

ритма исповеди, установлен-

ного Латеранским собором

1215 г.

, см.: Carozzi С. in:

Cahiers de Fanjeaux, n°8,

1973, p. 321 («Le ministère

de la confession chez les

prêcheurs de Provence»).

См. также: Toussaert, p. 106.

III, 27, 29 (исповедь во

время Великого поста,

единственная, по-видимому,

в году).

** I, 226 (высказывания

Пьера Клерга, верующего в

катарство; Пьер Клерг

также заявляет [I, 227], что

если он и принимает испо-

ведь, то единственно из-за

материальных доходов,

которые он таким образом

получает за осуществление

таинства).

w II, 173, 446; III, 231.

У Пьера Мори эта почти

регулярная привычка неот-

делима от его двоеверия,

также для него привычного,

в рамках которого он сохра-

няет приверженность и

католицизму, и катарству,

поскольку оба могут спасти

его душу.

доброй католической теологии, обоснованной папами уже в

XIII веке*, крещение прежде всего искупает первородный грех .

Понятие первородного греха не является совсем уж неизвестным

в Айонском крае, как можно видеть из свидетельства Мангарды

Бюскай, простой крестьянки из Прада, недалеко от Монтайю. Ре-

бенок, которого я кормлю,— христианин (= крещеный) и ни-

какого греха не совершал, если не считать того, что пере-

шел ему от меня,— говорит эта Мангарда; она, таким образом,

недвусмысленно ссылается на первородный грех, переходящий из

поколения в поколение, начиная с наших прародителей (I, 499).

Однако это упоминание остается единственным в Регистре Фур-

нье среди свидетельств собственно деревенских жителей

. Необ-

ходимо констатировать: связь первородного греха с крещением,—

которое, между тем, лишь в этом контексте приобретает свое ис-

тинное значение — гораздо меньше известна монтайонской де-

ревенщине, чем информация о пресуществлении в евхаристии либо

об отпущении грехов как способе достичь спасения в отношении

таинства покаяния.

Действительно, есть другие таинства: причастие и испо-

ведь. Первое должно осуществляться раз в год или иногда

несколько раз в год. Я уже говорил о нем в одном из преды-

дущих разделов; следовательно, нет смысла к этому возвра-

щаться. Можно напомнить, что оно естественно следует каж-

дый год, подобно циклу времен года, за таинством покаяния.

Последнее, следовательно, также осуществляется ежегодно,

ненамного предваряя причастие*.

— Хочешь ли ты исповедаться мне? — спрашивает Арно

де Верниоль, лжесвященник и гомосексуалист из Памье, у сель-

ского парня, ставшего городским жителем

— Нет,— отвечает тот,— я уж исповедался в этом году...

Да вы и не священник вовсе!

В самом Монтайю необходимость ежегодной (но не чаще)

исповеди признается — конечно, не активными еретиками, ко-

торые по этому поводу бранятся до хрипоты **, но католиками,

даже самыми вялыми, которые формируют, в зависимости от года,

молчаливое большинство или меньшинство в деревне. Я каждый

год исповедуюсь в своих грехах,— говорят неоднократно пасту-

хи Пьер и Жан Мори и Гийом Мор; между тем все трое прохлад-

но, если не холодно, относятся к римской вере

, а как минимум

двое из них долгое время исповедовали ересь. Кюре Клерг перед

Пасхой, в соответствии со своими профессиональными обязан-

ностями и без веры, исповедует свою паству. Конечно, в Мон-

тайю почти неизбежный компромисс с альбигойством ставит не-

Часть вторая

Археология Монтайю: от жеста к мифу

402

которые проблемы перед крестьянами, которые, из сильной или

неявной склонности к католичеству, регулярно ходят к исповеди.

Чтобы избежать проблем, они умалчивают на исповеди факты сво-

его участия в словах и делах «добрых людей» или «верующих».

Правда, приходится потом заключать сделку с собственной со-

вестью! Я исповедуюсь в своих грехах,— говорит Раймонда Мар-

ти * (или Беатриса де Планиссоль),— да только не в том, что

я совершила в ереси; потому как я не думаю, что грешила,

так поступая (sic!). То же умолчание, пусть менее иезуитски

обоснованное — у Раймонды, жены Арно Бело: она также регу-

лярно ходит к исповеди, но при этом устанавливает внутренние

ограничения. Я исповедуюсь в своих грехах,— говорит она,—

кроме тех, что совершила в ереси, потому как боюсь поте-

рять все мое добро из-за таких откровений. И однако ж я

раскаялась в этих еретических грехах, и для покаяния, кото-

рое сама на себя, без исповедника, и наложила, я две зимы

кряду не носила рубашки... (III, 71).

Таким образом, исповедь среднего монтайонца, если он не

является стопроцентным еретиком, совершенно не обязательно

является простой формальностью, с механическим отпущением:

все забыто, начинаем заново. Нет, как иронически указывает

Белибаст, нужно рассказывать священнику о секретах (II, 38—

39), над которыми он, может быть, будет смеяться впоследствии,

пересказывая своим собратьям комичные грехи кающихся

; эта

мучительная мысль вызывает некоторые колебания и, возможно,

многих толкает в секту «добрых людей». Они, по крайней мере,

в конце концов спасают душу, не требуя предварительного рас-

крытия греха. Разумеется, с таким исповедником, как Пьер Клерг,

катаром по убеждениям и циником по характеру, многое стано-

вится проще. Но случается также исповедаться другим священ-

никам, или того хлеще — нищенствующим монахам, требования

которых могут быть куда жестче, чем те, что выдвигает, не осо-

бенно на них настаивая, славный кюре из Монтайю. Будучи, как

и любой другой, озабочен спасением души, самый простой пас-

тух понимает, что исповедь имеет смысл лишь в том случае, если

сопровождается искренними движениями души: они приводят,

например, к обузданию ненависти (греховной) к ближнему. Свя-

щенники и нищенствующие монахи берутся напомнить бродячим

пастухам эти очевидные истины. Именно в этом духе во время

перегонов призывается к порядку Гийом Мор в связи с его мес-

тью Клергам. Священники, что меня исповедовали,— расска-

зывает он,— не давали мне подойти к причастию, потому

как я носил в душе ненависть к кюре Монтайю (И, 173).

Конечно, Гийом Мор не обладает душой «возвышенной» и не был

* III, 104; I, 232 (Беатриса). , /тт

* III 229 (со слов способен в полной мере к идущему от

сердца

раскаянию (11,

П. Мори). 95), которое доступно его современнице крестьянке Од

Форе.

Гл а в а XXII

Религиозная практика

403

* I, 224-226. О проблеме

«греха» и «стыда»

см. гл. XXIV.

' I, 61. Именно в этой

авангардистской среде

вальденсов, иноверцев и

горожан, раньше, чем в

сельской местности, появля-

ется внутреннее, индивидуа-

листическое, я не осмелива-

юсь сказать паскалевское

восприятие греха.

* I, 196; см. также II, 120.

Спасенческо-католический

настрой рапространен среди

женщин Орнолака, более

преданных римской вере,

чем женщины Монтайю

(см. случай с женой Мюнье:

I. 194).

Приведенная цитата, однако, показывает, что он не лишен искрен-

ности, которая заставляет его, при поддержке исповедников, идти

дальше механического получения отпущения. Обобщая, можно

сказать, что монтайонцы не лишены внутреннего ощущения гре-

ха *, несмотря на то, что в гораздо большей степени они испыты-

вают общественное чувство стыда.

Естественно, в Монтайю мы очень далеки от пламенного

идеала вальденсов нижних земель — их исповедь проходит в

дрожи и слезах, когда это возможно!

С другой стороны, в Са-

бартесе изобилуют «тихие исповеди», во время которых испове-

дующийся послушно преклоняет колени за алтарем у ног испо-

ведника... но ни слова не говорит о своих грехах (II, 196), а так-

же «исповеди-фарсы», принимаемые священником, который едва

удерживается от смеха по поводу происходящего и который ис-

пользует свое положение исповедника, чтобы соблазнять прихо-

жанок. Тем не менее, несмотря на странные условия, в которых

ее принимал недостойный кюре, исповедь в Монтайю остается

одним из основных таинств, учитывая, что в общем в деревне они

не являются предметом чрезмерного уважения. Раскрывая лич-

ные секреты, исповедь являлась для кюре источником власти, а

иногда и поводом для доносов, которые он охотно принимал.

Посмотрите на злопыхательство Гозьи Клерг: она выдает на ис-

поведи прадскому священнику своих катарских подруг из Мон-

тайю (III, 357; II, 200). Исповедь также была, даже для прихо-

жан, поддавшихся искушению ересью, всегда возможным клю-

чом к спасению на том свете. Пошла я по приказу моего мужа,

и с другими людьми,— рассказывает Алазайса из Борда, крес-

тьянка, живущая в Орнолаке,— полоть наше хлебное поле, что

на другом берегу реки Арьежи. А на обратной дороге мы все

перепугались страшно на нашей лодке, потому как Арьеж

сильно поднялась. Только на землю ступили, бросилась я, дрож-

жа, в дом Гийома Остаца.

— Чего испугалась? — спросил он меня.

— Да боялась помереть, не исповедавшись,— отвечала

я ему.— Я уж лучше помру как-нибудь по-другому, и испо-

ведавшись^. *

В Монтайю и Сабартесе исповедь находится в центре вялой

католической религиозной практики, как consolamentum находится

в завершающей точке катарской практики для рядовых верующих

в ересь; точно так же, наконец, как спасение находится в центре

забот большей части простецов. Всей воды из пруда, да даже и

всей воды в мире не хватит, чтобы смыть грехи, если нет

сначала исповеди и покаяния,— заявляет в шекспировском стиле

один из наших свидетелей, привлеченных к трибуналу в Памье,

и свидетель этот, между тем, далек от ортодоксии (II, 245). Та-

ким образом, исповедь остается твердым ядром религиозной прак-

Часть вторая

Археология Монтайю: от жеста к мифу

404

* В целом по проблеме

исповеди в Окситании и,

более широко, на Западе в

рассматриваемый период, см.:

Cahiers de Fanjeaux, n°8

(С. Carrozi, p. 321-354);

Mansi. T. 23, p. 830 sq.

(исповедь перед каждым

причастием: собор в Альби в

1254 г.); Hefele. Vol. V-2,

1498 (тулузский собор

1229 г.: обязательная испо-

ведь три раза в год,—

гораздо чаще, чем сабартес-

ская норма!); Mollat,

С. D. U., 1962, р. 42, 43,

1965, р. 71; Rapp, р. 137;

Toussaert, р. 106.

' Действительно, то, что я

считаю первое причастие

«ритуалом перехода» уже в

этот период, может вызвать

удивление. Однако текст Од

Форе (II, 83) явно говорит о

том, что речь идет об очень

важном эпизоде, именно так

и воспринимаемом.

* Что касается нерегулярного

и не повсеместного характера

отправления таинства кон-

фирмации, в частности,

в деревнях и среди бедных

в рассматриваемую эпоху,

а также в целом в XIII —

XV вв., то этот недостататок

был связан с не Бог весть

каким большим желанием

епископов перемещаться по

своему диоцезу. См.: Chclini,

р. 306, 318; Duby С.

Humanisme..., р. 108; Duby

С. et A. Les Procès de Jeanne

d'Arc..., p. 93; Rapp, p. 143;

Mollat, C. D. U., 1965, fasc.

I, p. 52; Toussaert, p. 103—

104; Delumeau /., p. 282

(о классическом периоде,

XVII веке, несмотря на ре-

формы Тридентского собора

Chelini, р. 321. Адам

(Adam P. La Vie... p. 97)

также отмечает незначитель-

ную роль соборования в эту

эпоху в южной Франции;

было ли это связано с необы-

чайно строгими обязатель-

ствами, которые налагались,

как считалось, на тех лиц, кто

«ускользал» от смерти после

соборования? (См. ана-

логичные проблемы с

consolamentum для тех, кто

не умирал вскоре после его

принятия.) В любом случае,

тики, которая, несмотря на нанесенные альбигойской пропаган-

дой удары, дорога населению, жаждущему спасения после смерти *

В любом случае, несмотря на частичный абстенционизм

, свя-

занный с еретическим контекстом Монтайю, крещение, исповедь,

причастие и брак остаются основными таинствами. Кроме того,

крещение, первое причастие

и венчание выполняют функцию

ритуала перехода: они торжественно обозначают соответственно

начало раннего детства, юношества и взрослой жизни мужчины

или женщины. Это очевидно в том, что касается крещения и венчания;

подобная роль первого причастия менее заметна — его «золотой

век» наступит гораздо позже, с расцветом Контрреформации

+ 6

Напротив, другие таинства пребывают в безвестности.

В «нижних» городах их существование засвидетельствовано. Но

в Монтайю и деревнях, расположенных на высоте Сабартеса, о

них не знают:

конфирмацию

, например, «наверху» почти не осу-

ществляют. И не случайно. Епископ, который должен этим де-

лом заниматься, не покидает Памье, занятый инквизиторскими

расследованиями; он вовсе не горит желанием посетить нагорную

часть своего диоцеза. В лучшем случае жители вспоминают, что

видели его однажды — ив связи с другим делом — в Акс-ле-

Терме (это, конечно, в верхней Арьежи, но значительно ниже

Монтайю): прелат прибыл туда для кропления святой воды (за

немалые деньги), чтобы вновь освятить приходскую церковь го-

родка, оскверненную убийством (II, 108). Однако никакой кон-

фирмации; а между тем она должна нести тому, кто ее принима-

ет, дары Святого Духа. Ну что же... Не является ли он бедным

родственником в составе Троицы в теоретически троичном небе

наших горцев? Мы вполне могли бы поверить в приниженное по-

ложение третьей Ипостаси, если бы «великие торжества» Пяти-

десятницы, широко отмечаемые в Сабартесе, но скорее демонст-

ративные, чем действительно благочестивые, не придавали Па-

раклету немного лоска

Другое

отсутствующее таинство — соборование

. В

Мон-

тайю, как и в верхней Арьежи и во многих других областях на

Западе, это «таинство для немногих»^ почти или вовсе не осуще-

ствляется в этот период.

Чувствующие приближение смерти люди, кроме отъявлен-

ных катаров, стремятся исповедаться. Прибывший к изголовью,

где толпятся уже друзья и соседи, священник опрашивает умираю-

щего на предмет догматов веры и особенно по поводу пресуществ-

ления тела Христова. В случае верного ответа больной причащает-

ся, молитвенно сложив руки (I, 239—240). В альбигойских се-

мьях, напротив, «тело Господне» встречает дурной прием **. В любом

случае у изголовья тяжело больных миро и елей не встречаются.

Таким образом, никакого соборования

. Но, наряду с при-

вычным осуществлением исповеди и причастия ante mortem, не-

Гл а в а XXII

Религиозная практика

405

даже в II, 55 (текст, описыва-

ющий происходящую далеко

от Монтайю подробную

беседу между священником и

умирающим, одним из друзей

Белибаста) соборование, как

таковое, отсутствует.

** 1,255,462.

Нам могли бы указать, что

отсутствие конфирмации и

соборования является просто-

напросто результатом глубо-

кой теоретической необразо-

ванности местного духовен-

ства в том, что касается этих

двух таинств, однако это не

так. См. абсолютно полный

список семи таинств, пред-

ставленный епископу в I, 514;

см. также I, 61.

** II, 199. Лангедокские

предписания, относящиеся к

составлению завещаний, см.:

Mansi. Vol. 23, p. 830 sq.

(собор в Альби в 1254 г.).

§§

III, 235.

*** Церемония в Пепель-

ную среду хорошо известна в

Памье и, возможно, в Айонс-

ком Праде (неясное указание

на это см.:

II,

238); она,

безусловно, известна и прак-

тикуется в сельском Сабарте-

се

(III,

8).

Ш Ссылки, относящиеся к

ритуализации смерти и подго-

товки к ней. Свечи: I, 145 (в

нижних землях); III, 307 (в

сельском Сабартесе). Заупо-

койные службы, но в среде

скорее городской или полуго-

родской, чем сельской: II,

450, 455 (даже в городах эти

посмертные службы подвер-

гаются критике — впрочем,

достаточно вялой,— со

стороны нескольких местных

вальденсов: I, 65). Ср.:

Rapp, р. 155. Заупокойные

молитвы (в том числе Ave

Maria), к которым с недове-

рием относятся в знатной

среде: II, 123. Окропление

(кропилом) тела святой

водой: II, 55.

*** I, 255. От дара паломни-

ку легко переходят к дарам,

предназначенным «добрым

людям» (там же).

обходимо отметить также некоторые предсмертные или посмерт-

ные ритуалы, которые могут быть католическими, мирскими или

же фольклорными (я оставляю в стороне уже рассмотренную

смерть по-катарски).

В число этих ритуалов может входить составление завещания

(явление чересчур «современное», а потому редкое в Монтайю, слиш-

ком неграмотной и просто слишком бедной деревне**); более при-

вычными являются ритуальные стенания дочерей по поводу агонии

и смерти матери. Предполагаемая смерть ближнего является также

основанием для связанной с большими расходами покупки свечей.

Одну свечку сжигают над ртом умирающего; остатки осветительно-

го запаса расходуются позже, когда свечи горят вокруг тела — в

церкви или по дороге на кладбище. Напомним также о посмертном

обрезании волос и ногтей умершего.

Заупокойные службы и молитвы за почившего за определенное

вознаграждение служителям церкви соответствуют в большей сте-

пени городской, чем монтайонской, религиозной практике и являются

привычкой скорее знати, чем крестьян. Однако они известны и в

нашей деревне желтых крестов ^. Что касается коллективного и хри-

стианского поминовения усопших, то оно осуществляется в Сабар-

тесе, как и в других местах, по случаю Пепельной среды

В Монтайю происходит эта по-настоящему церковная церемония

но она, видимо, уступает свое значение Дню поминовения, сопро-

вождающемуся в каждом domus фольклоризованными трапезами из

принесенной в дар снеди: семьи съедают эти дары во искупление гре-

хов дорогих усопших.

В целом можно сказать, что относящиеся к смерти ритуалы

в Монтайю не организуются вокруг неведомого в этих местах со-

борования; они в большей степени ориентированы на организа-

цию отношений между domus, с одной стороны (центром земных

забот и хлопот), и загробным миром — с другой: этот последний

проявляет себя в разных формах долгого присутствия мертвых в

этом мире и в существовании нелегкой проблемы конечного спа-

ttt

сения

1 !

Помимо таинств существуют религиозные действия менее

высокого уровня, однако широко практикуемые: я имею в виду

паломничества, посты...

Совершение паломничеств, мы уже видели, является частью

определения «доброго христианина», как понимают этот принцип

крестьяне графства Фуа. Сами монтайонцы не предпринимают

паломничеств, если только не в границах собственной деревни, но

они охотно жертвуют проходящим паломникам, пришедшим по-

клониться Монтайонской Богоматери***. Беатриса де Планис-

Часть вторая

Археология Монтайю: от жеста к мифу

406

* I, 249. Действительно,

часовня св. Павла в Арнаве

(Арьеж), где хранились

древние мощи, была целью

паломников, желавших исце-

литься от падучей (примеча-

ние кюре Эстеба из Арнавы в

начале местного брачного

регистра в 1860 г., цит. по:

Moulis A. Vieux sanctuaires

ariégeois, Verniolle [Ariège],

1972,

. 17).

* II, 382 (случай П. Мори).

* II, 382. Напротив, Арно

Сикр, мелкий буржуа из

небольшого городка, католи-

чески образованный, осознан-

но постится накануне Рожде-

ства Богоматери (II, 54).

соль говорит о привычном характере таких даров; в обмен она по-

лучает от одного паломника семечко трилистника, который ле-

чит эпилепсию. Она использовала его, чтобы вылечить одного из

своих внуков; но для малыша гораздо «полезней» самому отпра-

виться на руках матери к церкви св. Павла! * Не один паломник,

а целых полтора! И какое раннее начало!

Рефлекс паломничества настолько естественен, что одна бег-

лая монтайонская супруга, преследуемая родней покинутого мужа,

не находит ничего лучшего, как сказать своре своих преследова-

телей. Я с моим братом отправляюсь в паломничество в

Романью

,— после чего те успокоились и отказались от даль-

нейшей травли (III, 151). И вместе с тем, повторяю, у жителей

Монтайю нет ничего от фанатичного католицизма: они отнюдь не

показывают примеров дальних благочестивых путешествий. Мы

должны отправиться в другие деревни Сабартеса, менее заражен-

ные катарством, мы должны спуститься в нижние земли, чтобы

иметь возможность встретить наконец людей, действительно со-

вершающих паломничества по доброй воле. В самом Монтайю

если и отправляются поклониться в Сантьяго-де-Компостелла, то

обычно с желтым крестом на спине и с инквизицией за спиной,

во исполнение приказа епископа Памье. Это меньше всего похо-

же на добровольность!

Пост представляет собой практику, связанную с сильной

эмоциональной включенностью; человек может полностью погру-

зиться в его переживание. Отказаться от поста означает стать

жертвой праведного гнева крестьян, преданных римской вере.

Попробуй только, я тебе это мясо вместе с миской вобью в

глотку,— заявляет один из них, Бернар Остац, житель Лорда в

Сабартесе, своему брату Гийому Остацу, дерзкому вольнодумцу,

который, не стесняясь, нарушает Великий пост (I, 195). Несмот-

ря на случаи подобной бравады, сорокодневное воздержание со-

блюдается, по-видимому, достаточно широко; его распространен-

ность даже облегчает перемещения «добрых людей»: во время

поста они могут открыто и не вызывая подозрений поглощать свою

любимую рыбную пищу (И, 71). Пастухи из Монтайю, включая

зараженных ересью, судя по всему отказываются от мясной пищи

во время Великого поста и по пятницам

. Дерзкий противник ка-

толицизма, каким является Бернар Клерг, тем не менее постится,

пусть с ворчанием, накануне дня Всех святых (II, 283).

Однако в целом практика регулярных постов, за исключени-

ем Великого поста и пятницы, сталкивается в Монтайю, как и в

других местах, с невежеством населения. Я не знаю, каковы цер-

ковные посты, кроме Великого и пятничного,— заявляет Гий-

ом Бай, монтайонский гуртовщик*. Что же касается крестьян,

замешанных в ереси или в антицерковных протестах, то они не

считают грехом сознательное нарушение, по крайней мере эпизо-

Гл а в а XXII

Религиозная практика

407

* См. гл. VII.

* «Один раз», поскольку,

как мы увидим далее

(см. гл. XXIV), отклонение

не составляет правила, если

можно так сказать.

* Разумеется, эволюция

языка обогащает термин

«воинствующий» [militant]

новыми значениями. Цер-

ковь на земле является

воинствующей, поскольку

она должна обеспечить

будущее спасение своих

членов; в то же время она

формирует аппарат «воин-

ствующих» активистов в

современном смысле этого

слова

дическое, требований поста. Я рыбу не люблю, мне больше по

вкусу козлиная печень,— заявляет один монтайонец*. Гийом

Остац, зажиточный, но вынужденный работать крестьянин, боль-

шой мастер обмолота, гордо признается: В этом году в Вели-

кий пост я пять недель ел мясо. И однако ж я мог его и не

есть без вреда для здоровья, когда шастал туда-сюда по

домашним делам и во время обмолота... (I, 198).

В конечном счете, несмотря на расплывчатость и неопреде-

ленность выбора каждого, отношение к посту имеет тенденцию

соответствовать идеологическим различиям, в той или иной мере

разделяющим население. Года так двадцать три назад,— рас-

сказывает в 1325 году Гозья Клерг из Монтайю,— во время Ве-

ликого поста, на другой день после воскресенья, возвраща-

лась я с моего поля, где собирала репу. По дороге встретился

мне Гийом Бене:

— Ты уже обедала? — спросил он меня.

— Нет,— отвечала я,— хочу попоститься...

— А что до меня,— сказал Гийом,— так я вчера, в

воскресенье, неплохо пообедал в Акс-ле-Терме, куда меня при-

гласили. Поначалу я подумывал, стоит ли идти (ввиду по-

ста). Так я пошел к добрым людям, чтобы спросить у них

совета. «Как ни крути,— сказали мне они,— одинаковый

грех есть мясо в пост или без поста. Рот оскверняется

одинаково. А потому вам нечего смущаться». Раз так, я и

согласился на этот добрый обед с мясом.

— А я, однако,— философски заключает Гозья Клерг,—

с ним не согласилась. Мясо во время поста и в другое вре-

мя — это вовсе не одно и то же... (III, 360—361).

Текст ясен донельзя! Обрисовывается практика, которая име-

ет тенденцию следовать теории, исключение лишь подтверждает

правило. Достойная сборщица репы повинуется католическому по-

сту. Симпатизирующий катарству крестьянин какое-то время ко-

леблется, намереваясь поститься — по привычке либо испыты-

вая смутные сомнения. Но, в конце концов, подталкиваемый «доб-

рыми людьми» — постоянными постниками, вот парадокс! —

он позволяет себе один раз расслабиться

, следуя подразумевае-

мому правилу рядовых верующих в ересь: Раз в нашей секте

все запрещено чистым, тем, кто не совершенный, можно

все. И он решается отведать мяса в постный день.

Яркие фигуры (Христос, Дева Мария, апостолы...), таинства,

техники достижения спасения и почитания, паломничества и посты

неотделимы от «боевого отряда», представленного в этом земном мире

Церковью, справедливо именуемой «воинствующей»*. В то время

Часть вторая

Археология Монтайю: от жеста к мифу

408

Монахи-францисканцы.

Миниатюра XV в.

* I, 224. См. также, для

контраста: I, 459 (исповеда-

льни в небольшом городке).

она действует преимущественно через сеть приходских священников,

направляемых издалека или непосредственно папой и епископами.

Она также действует через параллельно существующие нищенству-

ющие ордена, столь активные в этот период в Окситании.

Однако с этой точки зрения Монтайю и верхняя Арьеж не со-

всем вписываются в общую картину. Нищенствующие ордена —

братья-минориты или братья-проповедники — весьма активны в

других местах в деле духовного завоевания или отвоевания населе-

ния; в нашей местности их деятельность заметна скорее своим отсут-

ствием. Конечно, средний монтайонец знает об их существовании,

однако ему приходится отправляться в дальний путь, чтобы встре-

титься с ними. Вюиссана Тестаньер, например, исповедуется в тяж-

ком грехе (I, 459): она допустила его, как-то слушая еретические речи

в доме Бело. Она исповедуется одному монаху, но он живет в Пуч-

серде, в каталонской долине, во многих лье от ее деревни. Пьер Мори

удостаивается чудных проповедей нищенствующего монаха, воспла-

меняющих разум... в Арке, месте отгона в современном департаменте

Од (III, 123). Бедный Frater поет Ave Maria во время пирушки, но

дело происходит в Алете, расположенном гораздо ниже нашего гор-

ного селения (II, 123). У Беатрисы де Планиссоль будут решающие

встречи с францисканцами... но для этого ей придется, будучи вдо-

вой в первый раз, покинуть монтайонскую верхнюю Арьеж и спус-

титься в нижние земли, к католическим волкам и собакам, цити-

руя не особенно лестное выражение, употребленное по этому случаю

с целью предостережения ее другом Пьером Клергом. После того,

как я поселилась в Крампанье (нижняя Арьеж) вместе с моим

вторым мужем,— рассказываетсабартесская нимфа,— мне дове-

лось слышать проповеди и доминиканцев, и миноритов;

я отказалась от еретических заблуждений; я исповедалась в

исповедальне брату-минориту из монастыря в Лиму (современ-

ный департамент Од) в церкви Богоматери Марсейянской. По-

путно я навестила мою сестру Жантиль, которая вышла за-

муж в Лиму и жила там (I, 232). Отметим, кстати, что для Бе-

атрисы нашептываемые монахами из нижних земель наставления

неотделимы от тесных отношений, поддерживаемых ею с ее сестрой

Жантиль, правоверной католичкой, и с Девой Марией, горячо лю-

бимой. Неотделимы также от «технического прогресса», проявив-

шегося у братьев-миноритов в создании «исповедальни»; большой

контраст с примитивными исповедями в Монтайю, принимаемыми

местным кюре за алтарем Девы Марии,— что может быть исполь-

зовано по-разному *.

Разумеется, отсутствие в Сабартесе нищенствующих монахов

не является абсолютным. Они кишат в Памье. И иногда некоторые

из них выбираются в тот или иной городок или деревню верхних зе-

мель: они проповедуют и исповедуют направо и налево, когда это воз-

можно (I, 205; II, 120). Они изумляются и не могут понять, что про-

Гл а в а XXII

Религиозная практика

409

* Мы не рассматривали

проблему нескольких мона-

хов или монашек, крайне

немногочисленных, которых

можно встретить то тут, то

там прикрепленными к

какой-нибудь церкви Сабар-

теса или графства Фуа (I,

255; II, 316). О францис-

канцах в Памье см. досье

гомосексуалиста Верниоля

(III, 14 — 53); о доминикан-

цах в Памье, ревностных

защитниках десятины,

весьма суровых к неплатель-

щикам, см.: II, 321; о широ-

ком и основательном рас-

пространении бурно пропо-

ведующих нищенствующих

орденов в этот период (не-

смотря на их отсутствие в

Сабартесе) в городской

среде юга Франции см.:

Le Со// et al., Annales,

1970; Cahiers de Fanjeaux,

n° 8; Rapp, p. 128-130.

В целом: Duby С.

Humanisme..., p. 90, 108;

Fliche, 12-2, p. 459; Chelini,

p. 345. В том, что касается

монахинь, отсутствие регу-

лярных орденов (нищен-

ствующих или старого

типа

) в верхней Арьежи

еще больше заметно, чем в

отношении мужчин.

Сильная личность кюре

Клерга оказывает тем более

мощное — и отклоняющее

от истиной веры — воздей-

ствие оттого, что его приход

невелик (ср.: Rapp, р. 123).

Помимо прочего, это воздей-

ствие усиливается за счет

долговременного отсутствия в

Монтайю тамошнего сеньора

и даже (после смерти

Б. де Рокфора) проживаю-

щего там шателена.

исходит, когда им сообщают о странной терпимости по отношению к

ереси, в которой обвиняют кюре Клерга. Но куда смотрит ваш

кюре? — спрашивает один из них, обескураженный, у исповедую-

щейся доносчицы, специально примчавшейся из Монтайю (I, 324).

В целом влияние миноритов и проповедников в верхних землях

невелико по сравнению с результатами, которых они добились на

севере или ниже уровня Лабаррского ущелья. «Наверху» их образ,

справедливо или нет, остается негативным; Пьер Мори, и далеко не

он один, честит нищенствующих монахов «богатеями», «грабителя-

ми», «обжорами», разукрашенными и в расшитых одеждах,— ос-

корбления сыплются градом, несмотря на идеалы бедности, офици-

ально провозглашаемые монахами этих орденов. Если бы эпигоны

св. Франциска и св. Доминика соблаговолили более основательно зак-

репиться в Сабартесе, они могли бы добиться чудесных результатов

благодаря своим полуполицейским, полудобровольческим методам,

а также благодаря густой сети братств, формированию которых они

способствовали. В этом случае они сделали бы практически невоз-

можным скромное гешш/

, или предсмертную вспышку, ереси, за-

фиксированное в верхней Арьежи в 1300—1305 годах, либо быстро

подавили бы его. Они бы уничтожили критический дух, столь бурно

цветущий в Сабартесе. Они бы слепили, как на конвейере, «послуш-

ных людей» нового типа. Но монахи не могли быть повсюду! Они

так и не укрепились в этой местности. Айонская земля лишь изред-

ка видела их во время случайного посещения деревень. Слишком не-

городская, слишком удаленная, слишком изолированная, когда это-

го хотела, она, как правило, отвергала проповедующее духовенство

двух молодых орденов, которое, напротив, привлекало городским сти-

лем произносимых проповедей жителей богатых и более открытых

городков нижних земель *.

Будь то минориты или проповедники, отсутствие в данной

местности братьев открывает широкое поле деятельности перед

белым духовенством. Прежде всего — перед кюре, постоянно

присутствующим в своем приходе. По крайней мере — в Мон-

тайю. Присутствующим настолько, что дальше некуда! В том, что

касается кюре Клерга, можно не останавливаться более на этом

Но постоянное проживание было правилом и для Пьера из Спе-

ры, который занимал эту должность до нашего героя, в конце

XIII века (I, 223). Оно прекратится (временно?) лишь во вре-

мена Раймона Триля, отправлявшего службы и таинства после

смерти Клерга; этот Триль будет носить титул викария Прада и

Монтайю. Означает ли это, что новый кюре может уже не при-

сутствовать на месте, оставляя свою паству заботам викария Три-

ля? Гипотеза вполне вероятная (I, 466; II, 239).

Часть вторая Археология Монтайю: от жеста к мифу

410

* О проблеме проживания

см.: Chomel, 1957; в 1404 г. в

диоцезе Нарбонны лишь чет-

верть приходских священников

живет в своем приходе, а поло-

вина всех кюре проживает в

городе. В верхней Арьежи,

судя по нашим документам

(которые, конечно, статисти-

чески нерепрезентативны),

кюре значительно чаще прожи-

вают в приходе; однако см.: III,

9 (случай кюре, не проживаю-

щего в приходе). Наряду с

проблемой местожительства

возникает и другая — наличие

в деревне своего храма.

В очень немногочисленных

случаях, отмеченных в Сабар-

тесе, отсутствие местной церк-

ви объясняется, судя по всему,

наличием близкого и престиж-

ного храма регионального зна-

чения (II, 320: жители Кие хо-

дят в церковь Сабар-Тараско-

на). 1ораздо менее ясная

ситуация с Гулье (I, 350—355).

III, 50-53, особенно III, 53;

ср. также II, 199.

* Я оставляю в стороне подра-

зумеваемый проблемой прожи-

вания вопрос о самой подготов-

ке в графстве Фуа достаточно-

го для потребностей культа

количества священников. Нич-

то не говорит о том, что их чис-

ло было недостаточным (см.

примеры экспорта священни-

ков в нижние земли [I, 336], а

также случай Бартелеми Ами-

льяка [I, 251-259]).

Напомним, что эта власть

опирается также на исповедь

крестьян, принимаемую самим

сельским кюре (I, 223—224;

II,

200 и т. д.).

** В целом проблема власти

кюре и самосознания светского

сообщества деревни или горо-

да, формирующегося против

этой власти (городской дом

против приходской церкви;

jus против fas

), является ос-

новной для понимания мента-

литета в южных областях после

рассматриваемого в этой книге

периода, в Новое и Новейшее

время. В Сабартесе около

1300—1320 гг. уже появляются

направленные против кюре-

«десятинника» крестьянские

требования, относящиеся к

приходскому храму, который

считают принадлежащим об-

Это перемещение функций от кюре к викарию и vice versa явля-

ется нормой в верхней Арьежи в изучаемую мной эпоху *: по-види-

мому, в большинстве приходов все-таки можно говорить о физичес-

ком и «моральном» присутствии кюре, повсеместном и назойливом

В то же время другие деревни должны довольствоваться, по край-

ней мере в течение какого-то времени, услугами викария.

Проживание * не гарантирует компетентность. Конечно, Пьер

Клерг — человек грамотный, умный, даже очень образованный в

сравнении с большинством своих прихожан. Возможно, он казался

бы неотесанной деревенщиной рядом с некоторыми памьенскими

клириками, а особенно рядом с некоторыми учеными вальденсами,

бывающими в центральном городе диоцеза. Но все относительно!

Коллеги Клерга в других сабартесских деревнях в целом, с некото-

рыми исключениями, одарены в той же мере, что и он. Амьель из

Рье, постоянный викарий Юнака, и его собратья из соседних при-

ходов читают и обсуждают, сидя у огня, догматический труд; подоб-

но Пьеру Клергу, они цитируют св. Августина и проявляют пытли-

вость ума, не лишенную эрудиции. Некоторые, однако, уровнем ниже:

Адемар из Бедельяка, кюре Бедельяка, через какое-то время забы-

вает цитаты из Евангелий и Писания, которые он, по его словам, ис-

пользовал ранее во время спора с одним сомневающимся из своего

прихода (И, 53).

Быть кюре означает обладать властью

в той же, если не в боль-

шей, мере, что и знанием. Нет необходимости напоминать пример

Клерга, типичный для нашей деревни. Но дело не ограничивается

единичным примером сильной личности: стереотип кюре, который

всех держит в кулаке, распространен в Сабартесе, и «добрые люди»

в своей пропаганде без устали клеймят этот образ, представляемый

ими в отталкивающем виде (II, 367). Священники в этих местах

заставляют свою паству есть траву, как пастух, что сгоняет

палкой своих овец,— говорит Пьер Отье (II, 420), давая волю своему

отвращению перед основанной на лжи власти кюре. Священники по-

хожи на брыкливых коров, что бьют копытом в горшок с толь-

ко что надоенным от них молоком и переворачивают его...**

Авторитет кюре и даже простых викариев проявляется в ува-

жительном обращении, используемом по отношению к ним. В деревне

и даже в тюрьме самые зажиточные крестьяне обращаются к свя-

щеннику — возможно, арестованному вместе с ними,— величая его

«господином», Domine

; в XX веке мы говорим «господин кюре».

То, что многие кюре владеют собственным domus и немалыми зе-

мельными участками, к чему необходимо добавить зерновую деся-

тину, дополняет связанное с саном почтение; случайные доходы мо-

гут удвоить богатство, делая из священника настоящего сельского

хозяина Кюре — это важная персона. Даже те, кто весьма хоро-

шо устроился, говорят ему вы, тогда как он обращается на ты к vulgum

pecus. Следующий диалог дает хорошую подборку этих ты и вы.