Ланцов С.А. Политическая история России

Подождите немного. Документ загружается.

300

Глава Х. Политические и Иеологические препосылки перестройки

ситуации, и главной задачей была задача обеспечения условий для ми

нимального выживания сотен миллионов ее граждан (см. главу VIII)

ДЛЯ Советского Союза, вернее, для его руководства вопрос о рефор

мах встал тогда, когда уже нельзя было продолжать прежний социаль

но-экономический курс, основанный на наличии огромных ресурсов и

благоприятной конъюнктуре на мировом рынке энергоносителеЙ. Как

только стало ясно, что цены на нефть пошли вниз, а наиболее богатые по

запасам и легкодоступные месторождения в Западной Сибири близки к

тому, чтобы быть исчерпанными, вопрос о начале экономических реформ

стал лишь вопросом времени. К тому же, СССР уже проигрывал сорев

нование с Западом в военно-технологической сфере из-за технологиче

ской отсталости советской экономики.

Началу реформ способствовала и смена поколений в советском руко

водстве. На самый верх выдвинулись представители четвертого поколе

ния партийной номенклатуры. С одной стороны, многие видные деяте

ли, принадлежавшие к этому поколению, находились под воздействием

идеологического течения, охарактеризованного выше как .либеральныЙ

марксизм •. С другой стороны, они, а также элитарные круги интеллиген

ции, как и большинство .советского среднего класса. стремились к тем

стандартам потребления, которые утвердились в западных странах.

Интересен тот факт, что Михаил Горбачев учился на юридическом

факультете Московского университета в одной студенческой группе со

З. Млынаржем, впоследствии видным идеологом и деятелем .ПражскоЙ

весны., занимавшим в 1968 г. должность секретаря Центрального коми

тета Коммунистической партии Чехословакии. М. Горбачев и З. Млы

нарж сохраняли дружеские связи и после окончания университета и, ви

димо, во многом были единомышленниками. Вспоминая свою поездку

в СССР накануне .ПражскоЙ весны., З. Млынарж писал:

.Мои советские сеседники (многих из них я знал со времен моей учебы

в Москве) счити, что в Советском Союзе о наших концепциях даже го

ворить не стоит, во всяком случае, в ближайший период. Но они счити

чрезвычайно важным, чты реформы в Чехословакии увенчались успе

хом. Тогда, возможно, и в Советском Союзе удастся провести назревшие

преобразования, пойти по пути демократизации. [6, с. 93].

в концепции З. Млынаржа речь шла прежде всего о реформе поли

тической системы, которая должна была дополнить экономическую ре

форму, уже проводившуюся в Чехословакии и имевшую целью созда

ние .рыночного социализма •. Естественно, что и в политической сфере

2. Перестройка: от соuиалистических рефорМ

301

З. Млынарж и его единомышленники хотели оставаться в рамках .со

циалистического выбора •.

.я был коммунистом-реформатором, а не демократом некоммунистиче

ского толка, - утверждал З. Млынарж в своих воспоминаниях. - Я этого

не скрыв тогда и не вижу нужды скрывать это сейчас. У меня не было

ни политнческих, ни идеологических мотивов стремиться к отстранению

КПЧ от власти. В то же время согласно своему пониманию коммунизма

и социализма я счит необходимым ликвидировать тоталитарную сис

тему, при которой единственной правящей политнческой силой в стране

выступает компартия, удерживающ монополию на власть и примеияю

щая диктаторские методы. Я же был за то, чты коммунистическая партия

осуществляла свою масть в рамках плюралистической демократии, а не

в диктаторской системе. [6, с. 89-90).

Оказавшись в 1985 г. на посту Генерального секретаря ЦК КПСС,

М. Горбачев во многом стал повторять действия, предпринимавшиеся

чехословацким коммунистическим руководством в 1968 г. Так же, как

в свое время в Чехословакии, в СССР возник тактический союз между

партийными реформаторами, либерально настроенными работниками

идеологических структур коммунистической партии и гуманитарной

столичной интеллигенцией. Однако в отличие от Чехословакии, где была

относительно стабильная экономическая ситуация и уже шли экономи

ческие реформы, в Советском Союзе предстояло сделать выбор между

политикой и экономикой, решать вопрос о приоритетности политиче

ских или экономических реформ.

Следует отметить, что масштаб и сложность проблем, которые пред

стояло решать в СССР, были на порядок выше, чем в конце 1960-х . в

Чехословакии или в конце 1970-х . в Китае. Однако продуманного плана

реформ не существовало. К тому же, внейшие решения принимались в

обстановке тайной борьбы между сторонниками и противниками реформ.

Позиции консервативных элементов в партийном руководстве оставались

достаточно сильными вплоть до конца 1988 г. Противоречивость прини

мавшихся решений стрирует тот факт, что от имени одних и тех же

структур (ЦК КПСС, Совмин СССР и т. д.) В течение короткого времени

было издано два постановления: .0 борьбе с нетрудовыми доходами. и

.0 кооперативной и индивидуально-трудовой деятельности •. Эти поста

новления во многих своих пунктах взаимоисключали друг друга.

Первоначально верх взяла технократическая тенденция, воплотив

шаяся в концепции .ускорения •. Суть этой концепции сводилась к по-

302

Глава х. Политические и ИАеологичкие ПреАпылки пейки

пытке добиться экономического рывка за счет больших инвестиций в

машиностроение и административного внедрения новых технологий.

В политической сфере все сводилось к элементарной ротации кадров,

хотя и велись разговоры о демократизации. После избрания Михаила

Горбачева на пост Генерального секретаря ЦК КПСС поначалу никаких

серьезных изменений в этом направлении не последовало, кроме от

дельных экспериментов, например, выборов некоторых руководителей

в промышленности.

Первым реальным шагом в сторону политической демократии стала

гласность, которую можно определить как дозированную и ограничен

ную «сверху. своду слова и печати. Гласность требовалась для выпол

нения определенных задач, но в дальнейшем она принесла неожиданные

результаты. В начале перестройки советское общество в большинстве

своем еще не было готово к серьезным и системным изменениям. М. Гор

бачев столкнулся не только с сопротивлением части консервативного

аппарата, но и с инертностью массового сознания в целом. Поэтому при

помощи средств массовой информации, которые получили «сверху. сво

боду критики существовавших реалий, попытались «расшевелить. обще

ство. Так называемая гласность разрушила всю систему мифов, на кото

рых покоилась официальная идеология. Процесс размывания иделогии

шел и предшествовавшие годы, но окончательно она лишилась своей гос

подствующей роли под давлением новых  нее внешних и внутренних

идеологических факторов.

В основном гласность сводилась к разоблачению преступлений ста

линской эпохи и снятию завесы тайны над негативными сторонами

жизни в СССР. Но сначала исподволь, а затем и все более открыто глас

ность направлялась против укоренившихся в массовом сознании совет

ского общества идеологических постулатов. Хотя первоначально никто

официально не выступал против базовых социалистических ценностей.

Даже явные сторонники либеральных идей, такие как, например, акаде

мик А. Д. Сахаров, позволяли себе говорить лишь о «совершенствовании

социализма., об освобождении его от деформаций сталинского периода.

Решающий перелом наступил после 1989 г. Этому предшество

вал ряд важных и драматических событий в жизни Советского Союза.

В 1987-1989-х . произошло резкое ухудшение экономической ситуа

ции. Причиной этого ухудшения были непродуманные шаги, предпри

нятые в эти и в предшествующие годы в сфере экономики. Помимо уже

упоминавшегося «ускорения., породившего инфляционные процессы,

следует сказать об антиалкогольной кампании, при ведшей к огромному

дефициту государственного бюджета, и  эксперименте по .самоуправ-

2. Перестройка: от соuиалистических орм

303

лению и самофинансированию., расширению самостоятельности пред

приятий, обусловившем при господстве государственной собственности

и плановой системы полную дезорганизацию существовавшего экономи

ческого механизма.

Ухудшение экономической ситуации обострило и внутриполитиче

скую борьбу, которая в условиях гласности иногда стала проявляться

публично. Например, в начале 1988 г. большой эффект произвела статья

ленинградской преподавательницы Н. Андреевой «Не могу поступиться

принципами., опубликованная при поержке консервативных кругов

руководства КПСС в газете .Советская Россия •. Выдержанная в орто

доксально-сталинском духе, статья нашла поержку у части партийного

аппарата и у некоторых слоев населения. Осуждение этой статьи глав

ным печатным органом КПСС газетой «Правда. создало новую идеоло

гическую ситуацию - осуждение преступлений прошлого и недостатков

советской политической и экономической системы приняло лавинооб

разный характер, резко возросла активность творческой и научно-техни

ческой интеллигенции. В крупных городах усилились так называемые

неформальные движения и организации, которые, вероятно, можно было

бы назвать зародышами гражданского общества.

Но в экономической сфере положение ухудшалось. Рынок потреби

тельских товаров пустел, система распределения товаров по талонам ох

ватывала все новые и новые города и регионы.

Осенью 1988 г. М. Горбачев сделал решающий выбор. В его основе

лежала методологически неверная посылка о том, что «экономические

реформы не осуществляются из-за отсутствия реформ политических�.

На самом деле экономические реформы пробуксовывали потому, что не

было четкой концепции этих реформ и, следовательно, не было сколь

ко-нибудь осознанной программы социально-экономических преобра

зованиЙ. Очевидно, существовал и дефицит политической воли и реши

тельности у высшего партийного руководства, боявшегося взять на себя

ответственность за непопу лярные решения.

Осенью 1988 г. был сделан выбор в пользу политических реформ. Эти

реформы, так же как и предшествующие изменения, мало что давали

рядовому гражданину, но элитарные круги почувствови изменения.

Сближение с Западом, разрядка международных отношений облегчили

контакты с внешним миром, расширили возможности командировок за

рубеж в страны со свободно конвертируемой валютой, что особенно це

нилось в определенных кругах советского общества. Гласность в первую

очередь удовлетворяла потребности интеллигенции, но не способствова

ла реальному улучшению жизни значительной части рядовых советских

304

г лава Х. Политические и ИАеологические преАПЫЛКИ перестройки

людей. А половинчатые экономические реформы, которые проводились

в 1980-е годы, должны были снять, по замыслу их инициаторов, бремя

ответственности за оперативное управление экономикой с партийной

номенклатуры. Задуманные М. Горбачевым и его ближайшим окружени

ем политические реформы также должны были обеспечить их собствен

ные корпоративные интересы.

Опасаясь повторения того, что произошло с Н. Хрущевым, М. Гор

бачев решил сделать опорой своей власти не партию, а вновь создавае

мый советский квазипарламент - Съезд народных депутатов. При этом

пытались использовать теоретические наработки идеологов �Пражской

весны •. Тот же З. Млынарж, предлагая собственный вариант реформы

политической системы коммунистического типа, говорил:

.е точки зрения развития социализма я полагал наиболее существенным,

чты утвердились следующие нормы общежития и управления щест

вом: чты профсоюзы и друтие организации, представляющие интересы

той или иной группы населения, стали реьной силой наряду с органами

самоуправления на предприятиях и в других ластях общественной жиз

ни, чтобы они вместе оказыви влияние на прииятие государственных и

политических решений. По моим представлениям, выборные органы со

циалистического государства должны были отличаться от буржуазно-де

мократического парламента прежде всего тем, что депутаты представляют

не только политические партии, но и друтие организации - главным обра

зом, органы самоуправления� [6, с. 90].

В соответствии со взятым на вооружение советским руководством

таким же подходом, треть состава Съезда народных депутатов предна

значалась для представителей разнообразных �общественных органи

заций •. Причем наряду с КПСС, комсомолом и профсоюзами в их чис

ло включили большое количество творческих союзов, научных обществ

и организаций. Таким образом обеспечивалось повышенное представи

тельство на Съезде таких депутатов, которые могли бы стать дЛЯ М. Гор

бачева противовесом консервативной части партийного аппарата.

Наиболее радикальным нововведением политической реформы

стали соревновательные и частично свободные выборы народных де

путатов в территориальных и национально-территориальных окру

гах. По замыслу инициаторов реформы, такая форма выборов должна

была ослабить позиции партийных консерваторов, но одновременно

не допустить на политическую арену излишне оппозиционно настро

енных по отношению к системе лиц. В действительности же провести

2. Перестройка: от соuиалистических реформ

305

выборы по задуманному сценарию не удалось. Под давлением разбу

женного общественного мнения предвыборные совещания, которые

должны были стать ситом для неугодных кандидатов, пришлось от

менить. Выборы были не только соревновательными (на одно место

претендовало несколько кандидатов), но и свободными (ограничений

на выдвижение кандидатов и ведение ими предвыборной кампании

практически не было).

Выборы и созыв 1 Съезда народных депутатов изменили политиче

скую и идеологическую ситуацию в Советском Союзе, а также оказали

воздействие на события в других социалистических странах Восточной

Европы. Появилась первая официальная оппозиция - Межрегиональ

ная депутатская группа. Ее идейной платформой стал либерализм, а за

тем и антисоциализм. Резко усилилась активность националистических

сил в прибалтийских республиках. Осенью 1989 г. произошел обвал ком

мунистических режимов в Восточной Европе.

Переход от коммунистического режима к посткоммунистическому

развитию оказался в России также революционным по своей форме. Со

ветская пропаганда в 1986-1988 ГГ. постоянно сравнивала перестройку

с �новой революцией. и, можно сказать, накликала беду: в итоге пере

стройка и привела к антикоммунистической революции. Объявление

перестройки революцией стало следствием господствовавшего в марк

систской мифологии представления о революциях как наиболее важн

и радостных событиях в человеческой истории, �празднике угнетенных.,

говоря словами самого К. Маркса. Для того чтобы подчеркнуть неорди

нарный характер нового партийного курса, его весьма высокий статус в

ряду событий советской истории, пропаганда и стала широко использо

вать �революционную. фра.зеологию.

Следует отметить и еще одно обстоятельство, определявшее столь

легковесное отношение к возможности революционного пути социаль

но-политических изменений. Дело в том, что несколько десятилетий

(особенно 1960-1970-е п.), предшествующих началу перестройки, были

самыми спокойными и стабильными за всю советскую историю. Верхуш

ка номенклатурной элиты и общества в целом перестала рассматривать

стабильность как особую ценность. В связи с этим возникла и пренеб

режительная трактовка предшествующей эпохи как эпохи «застоя�.

В этом, вероятно, и заключалась одна из фундаментальных причин того,

что в Советском Союзе был избран иной путь социально-политического

развития, чем в Китае. Китайское руководство, только что пережившее

десятилетия нестабильности, десятилетия �большого скачка. и �куль

турной революции., более всего стремилось к стабильности и боялось

306

Глава Х. Политические и ИАеологические ПреАпосылки пейки

резких и радикальных изменений. Поэтому в китайских условиях и был

избран эволюционный вариант развития.

В противоположность этому в бывшем СССР, как и в подавляющем

большинстве восточноевропейских коммунистических государств, про

изошли антитоталитарные революции. Э революции были направ

лены против политических институтов и общественных отношений,

сконструированных на основе марксистской доктрины. Парадоксально,

но и крушение коммунистических режимов можно объяснить на осно

ве марксистской теории революции. Как известно, руководство КПСС

в самом начале перестройки обосновывало необходимость реформ сооб

ражениями прежде всего технико-экономического порядка. Говорилось

о необходимости ускорения темпов экономического развития на основе

научно-технического прогресса. То есть фактически признавалось, что

существовавшая социально-экономическая система стала тормозом для

дальнейшего развития страны. Говоря словами К. Маркса, признавалось

наличие конфликта между производительными силами и производст

венными отношениями. Причем такой конфликт имел место не только

в Советском Союзе, но в других странах социалистического лагеря, что

предопределило схожесть как протекавших в них социально-политиче

ских процессов, так и результатов.

Марксистская теория революции в событиях 1980-1990-х ., поло

живших конец системе .реального социализма� в СССР и Восточной Ев

ропе, нашла свое подтверждение и в следующем аспекте: на протяжении

ХХ в. только В этих событиях большую активность проявили городские

промышленные рабочие и оказали влияние на политические и экономи

ческие сдвиги. А именно городских промышленных рабочих марксизм

рассматривал в качестве наиболее революционной силы общества. Сна

чала в Польше созданная на волне массового рабочего движения .Соли

дapHOCTЬ� становится главной оппозиционной силой коммунистическо

му режиму. Затем и в других странах социалистического лагеря рабочие

стали отвергать существующую систему. В Советском Союзе на завер

шающем этапе перестройки массовые выступления рабочих, в частио

сти забастовки в шахтерских регионах, стали существенным фактором

углубления кризиса политического режима.

Конечно, механизмы событий 1989-1991 ГГ. в Восточной Европе и

в СССР можно объяснить и на основе других концепций революции.

Для понимания причин столь массового отгоржения существовавших к

концу 1980-х П. в коммунистических странах социальных институтов и

ценностей большое значение имеют идеи А. де Токвиля и особенно их

развитие

в концепции .0тносительноЙ депривации� Дж. Дэвиса и Т. Гурр

2. Пестройка: от соuиалистичких рМ

307

(см. главу VI). Объективно к концу 1980-х П. почти все страны Восточ

ной Европы и Советский Союз достигли наивысшего уровия экономи

ческого развития в социалистический период. По данным статистики,

никогда ранее в этих странах не было такого высокого уровня жизни. Но

именно в это время усиливается массовое недовольство существующей

системой, и оно обнаруживается практически во всех восточноевропей

ских государствах и республиках СССР.

ДЛ

Советского Союза феномен .0тносительноЙ депривации� про

явился в наиболее яркой форме. Практически все послевоенные годы

экономический рост в стране сопровождался и повышением уровня жиз

ни населения, что сформировало устойчивые ожидания, к тому же посто

янно подкреплявшиеся штампами официальной пропаганды. Когда тем

пы экономического развития стали снижаться, а рост реальных доходов

и уровия жизни советских людей остановился, ожидания их продолжали

оставаться высокими. В начале перестройки ожидания роста материаль

ного благосостояния в результате данных властями обещаний еще бо

лее усилились, а возможности удовлетворения материальных эапросов

реально стали снижаться. То есть складывалась ситуация, которую Дж.

Дэвис назвал .революциеЙ крушения прогресса�. Если к этому добавить,

что либерализация ослабила страх перед возможными репрессиями, то

вполне понятно, почему в итоге возникла и осуществилась возможность

крушения каэавшегося незыблемым политического режима и развал од

ного из мощнейших во всей истории человечества государств.

Многие специфические черты социально-политического развития

России в конце 80-х - начале 90-х гг. ХХ в. были повторением специ

фических черт российских революций начала этого же столетия. Можно

согласиться с мнением, выраженным в одном из российских политологи

ческих исследований 1990-х ГГ., что такими чертами были следующие:

1) '.самобытныЙ анархизм масс, удерживаемых режимом насилия в со

стоянии пассивного подчинения;

2) упадок правящего класса, осужденного историей на гибель, но наде

явшегося на спасение с помощью. Пошатнувшегося самодержавия;

3) теоретический максимализм революционной интеллигенции, склон

ной к утопическим решениям и лишенной политического опыта;

4) психологические особенности национального генотипа, склонного к

замедленной реакции на внешние раздражители, а потому конденси

рующего в себе взрывоопасный заряд психической энергии, проры

вающийся в виде революционных взрывов;

5) сепаратистские устремления национальных элит� [7, с. 206].

308

г лава х. Политические и ИАеологические преАПЫЛКИ

перестройки

Эти

особенности в той или иной степени дали о себе знать и в

кон

це

перестройки. Однако наибольшую преемственность по

отношению

революции

1917 г. имеет третий из вышеперечисленных пунктов,

харак

теризующий своеобразие политического сознания и политического

по

ведения российской интеллигенции.

Наиболее активную роль в политических событиях периода

пере

стройки

играла интеллигенция, причем не только ее элитарные,

но и мас

совые слои. О причинах оппозиционных настроений и общественно-по



литических

целях элитарных кругов интеллигенции было сказано

выше.

Что же касается основной части советской интеллигенции, то ее

поли

тическое поведение детерминировалось тем положением, которое

она

занима

ла в позднесоветском обществе. К этому времени

интеллигенция,

tTaB массовым социальным слоем, утратила свое прежнее

относительн

привилегироваиное положение. Теперь она испытывала те же

трудности,

что и основная часть населения Советского Союза в целом. Однако

вос

приятие этих трудностей и проблем происходило у интеллигенции

в бо

лее обостренной форме.

Дополнительным стимулом роста оппозиционных настроений

было

то,

что, с точки зрения лиц интеллектуального труда, власть

целенаправ

ленно и сознательно принижала их социальный статус. В условиях

не

избежного ослабления железного занавеса инженеры, врачи,

научные

работники и учителя, сравнивая свое положение с положением

своих

коллег в зарубежных странах, приходили к критическим по отношению

существующей системе и ее институтам выводам. Поэтому нет

ничего

удивительного в том, что оппозиционные настроения проявились,

как

только

возникла возможность публичной политической

деятельности.

При всех различиях, которые существовали между дореволюционной

и советской интеллигенцией, а также между элитарными и массовыми

слоями последней, их политическое сознание и поведение оказалось

во

многом схожим. В частности, это проявилось в отношении к государству

и его институтам. Дореволюционная интеллигенция в своей массе нега

тивно относилась к самодержавному государству, что было определено

п. Струве как ее .отщепенчество •. • ИдеЙноЙ формой русской

интелли

генции, - отмечал он, - является ее отщепенчество, ее отчуждение от

го

сударства

и враждебность к нему. [8, с. 139]. Такое отщепенчество,

кро

ме

Bcero прочего, нашло свое выражение в том, что и социалистическая,

и либеральная интеллигенция приветствовала и поерживала

любые

антиправительственные движения, в том числе и откровенно сепарати

cTcKиe и национал-шовинистические. Русские интеллигенты

оказывали

национал-сепаратистам такой прием, которого они никак не ожидали,

Перестройка: от соuиалистических реформ

309

что,

впрочем, не приводило к взаимности (об этом вспоминал И. Бунин

в .Окаянных

днях.). Усилиями различных радикальных течений преж

няя

государственность была разрушена, что в итоге привело общество к

болезненным

потрясениям, а саму русскую интеллигенцию ждали суро

вые

испытания и лишения.

Через

MHOro десятилетий, уже в условиях перестройки можно было

вновь

увидеть феномен .отщепенчества., проявляющийся в негатив

ном отношении

уже к государственности

COBeTCKOro типа. Некоторые

.прорабы

перестроЙки. призывали к разрушению .советскоЙ империи •.

Националистичес

кие, сепаратистские движения в союзных республи



получали

поержку со стороны .прогрессивноЙ общественности.

Москвы и Ленинграда.

Идеологические

ориентации дореволюционной и позднесоветской

интеллигенции

кажутся прямо противоположными. Но это только на

первый

взгляд. Хотя среди дореволюционной интеллигенции преобла

дало

увлечение радикально-социалистическими идеями, а в условиях

последнего

этапа перестройки стали модными антикоммунистические

настрое

ния, общим и в том и в друroм случае оказываются отторжение,

неприятие

господствовавших в государстве и в обществе духовных цен

ностей.

Еще более сближает радикальную интеллигенцию дореволюци

OHHO

ro и перестроечного периода склонность к крайностям, характер

ная

для русской политической культуры в целом. Различия состояли

только

в том, что если в начале ХХ в. в России восторжествовала наи

более радикальная версия марксизма, то в его конце - не менее ради

кальная версия либерализма.

в течение 1989 г. произошел зкий сдвиг вправо в массовом полити

ческом

сознании coвeтCKOro общества. В то время, когда М. Горбачев мед

ленно

эволюционировал от идейной платформы либеральноro марксизма

социал-демократической идеологии, о чем свидетелвало все более

частое

употребление им термина .демократическИЙ социализм., среди

оппозиционных кpyroB интеллигенции усилились либеральные и анти

социалистические настроения. Положение в стране, охваченной экономи

ческим,

а теперь уже и полеским кризисом, стремительно меняль.

Если

в начале 1989 г. социал-демократические лозyнrи воспринимались

 весьма

рьные, то уже в конце этоro же roдa не только среди оп

позиционных

кpyroB, но

И В массовом сознании нат пть

антисоциалистические настрния, в соответствни с которыми социали

стические

ценнти рассматртся  неприемлемые даже в их соци

ал-демократическом варианте. Вот  характеризовал  ситуацию из

вестиый

российский исследователь лиральной идеологии В. Согрин:

310

Глава х. Политические и ИАеологические преАПЫЛКИ перестройки

.Очевидные неудачи рерм той поры, ущесвшихся под знаменем

демократического социизма, породили в ществе массов разочаро

вание в возможнти модернизации на социалистической основе вообще.

Рту антисоциистических настний спствова волна антиком

мунистических волюций в странах Вточной Европы в конце 1989 года.

Для российской оппозиции  волюции поись свидетельством

того, что антикоммунизм спен заввать шикую поержку в массах

и что политическую педу может принести не "половинчатая" лирь

но-социьная позиция, а бескомпромиссное отрицание социизма. ин

сти выбивать ином, социализм отрицать по принципу "от противно

го". Рсийские р, еще недавно в льшинстве свм пдставите

ли втого эшелона совско-партийной номенклатуры, в мгновение ока, а

точнее, в течение весны-лета 1990 года, обрась в ярых антисоциали

стов и чистых рыночников. [9, с. 42].

При этом следует отметить, что взгляды тогдашних лидеров антиком

мунистической оппозиции, тех, кого называли тогда в Советском Союзе

.прора6ами перестройки.

, отличались крайним утопизмом.

.Утопизм их, - справедливо отмечает В. Согрин, - заключался в отка

зе учитывать цивилизационные характеристики России, органический

социально-экономический, политический и социокультурный материал

российской модернизации. Были проигнорированы социально-психоло

гические настроения и возможности наших соотечественников, особен

ности их мышления и традиции. Действительно, хотя массы россиян в

тот период отвернулись от официальной социалистической идеологии,

они отнюдь не избавились от ментальости, для которой характерны

уравнительные настроения и представления о социальной справедливо

сти, не приемлющие безраздельного господства рыночного распределе

ния. [9, с. 42].

Либерально настроенные реформаторы выступили за свободные, не

ограниченные никаким государственным регулированием экономические

отношения. Они считали, что свободный рынок может вьшести Россию

из экономического кризиса, заставить эффективно работать капиталы.

Радикальные политики и радиная интеллигенция были убеждены

в том, что свободные рыночные отношения окажут положительное воз

действие и на промышленность, и на сельское хозяйство, и на торговлю,

и на науку, и на культуру. Право частной собственности представлялось

им надежным и достаточным источником всех иных прав и свобод, в том

2. Перойка: от соuиалистических реформ

311

числе экономических и политических. Фактически радикальные либера

лы провозгласили культ частной собственности и свободных рыночных

отношений. Именно эта идеология классического либерализма вне его

позднейших манистических дополнений лежала в основе российских

реформ 1992 г. А сами эти реформы стали следствием полного крушения

советского коммунистического режима.

Однако в России переход от тоталитаризма к демократии имел ряд

существенных отличий по сравнению с другими странами. Здесь не су

ществовало организованных и пользовавшихся поержкой широких

масс движений, таких, например, как .Солидарность. в Польше или .на

родные фронты. в Прибалтике. Крушение коммунистической системы

не могло бы произойти, если бы демократическое антикоммунистическое

движение не соединилось с таким мощным фактором, как харизматиче

ское лидерство Бориса Ельцина в российском обществе. Это лидерство

явно и недвусмысленно обозначилось на последнем предпутчевом этапе

перестройки, а его избрание на пост президента России осознавалось 

поражение официальной коммунистической власти и ускорило ее окон

чательное падение в августе 1991 г. С этого момента главным источником

легитимности посткоммунистической власти и ее политики была личная

харизматическая легитимность Б. Ельцина. Это же и таило в себе серьез

ные опасности для реформистского курса, вытекавшего из продеклари

рованных целей перехода к демократии и рыночной экономике.

Огромная поержка народом Ельцина не была тождественна под

держке политической и идеологической программы, олицетворявшейся

им накануне краха коммунистической системы. Он был прежде всего

.народным вождем., антиподом потерявшего остатки авторитета внут

ри страны М. Горбачева. У Ельцнна был ореол .мученика. и .народного

заступника. (именно так в массовом сознании воспринимались неуклю

жие попытки тогдашнего советского руководства скомпрометировать

своего опасного конкурента). С ним связывали надежды не столько на

реальные экономические и политические реформы, сколько на реализа

цию принципов социальной справедливости. На заключительном этапе

перестройки Б. Ельцин проявил себя как политический лидер, широко

использующий популистские приемы и методы в борьбе за власть. Он

учитывал изменения в настроении населения и умело подстраивался под

эти настроения, всегда обещая то, чего больше всего ожидали от него в

данный момент. Конечно, менялись личные взгляды Ельцина, его поли

тические цели, но популистские политические технологии оставись

главным средством их достижения. Интересы борьбы за власть стали

у самого Ельцина и у тех, кто его непосредственно окружал и поер-

312

r лава х. Политические и ИАеологические преАПЫЛКИ пестйки

живал, брать верх над долгосрочными национально-государственными

интересами страны. У становив контроль над властными структурами

РСФСР, Ельцин и его окружение стали противопоставлять их союзному

центру во главе с М. Горбачевым. Фактически российское руководство

действовало заодно с сепаратистскими элитами ряда союзных республик,

прежде всего прибалтийских. Такая политика неизбежно вела к распаду

союзного государства, причем по тем искусственным границам, которые

были установлены и неоднократно волевым образом менялись в услови

ях коммунистического режима. То, что такой вариант развития событий

противоречит коренным интересам самой России, во внимание ни Ель

циным, ни его сподвижниками и советниками тогда не принималось.

Одержав победу в борьбе против союзного центра и агонизирующей

КПСС, Борис Ельцин совершил ряд стратегических псчетов. Многие

видные западные политологи и экономисты полагают, что политические

преобразования должны быть важнейшим условием для перехода от пла

новой экономики к рыночной. По их мнению, Б. Ельцин и его сторонники

сделали ошибку осенью 1991 г., упустив время для серьезных политиче

ских изменений. Вместо того чтобы создать собственную политическую

партию, скорректировать действовавшую советскую Конституцию и

провести новые парламентские выборы, российское руководство присту

пило к радикальной экономической реформе без необходимой полити

ческой и идеологической подготовки. Отдав приоритет экономическим

изменениям перед изменениями политического характера, Б. Ельцин, по

мнению известных специалистов в области транзитологии х. Линца и

А. Штепана, совершил крупный просчет. В результате своими действия

ми он ослабил и государство, и демократию, и экономику.

Многие пледующие кризисы посткоммунистического разв со

вменной России пистекали из того, что долгосчные цели были

принесены в жертву краткчным расчетам молодых экономистов, не

имевших достаточного политического опьпа и знаний. Этим молодым эко

номистам, к числу которых относились Е. Гайдар, Б. Федоров, А. Чубайс, а

также находившийся в оппозиции к ельцинскому режиму Г. Явлинский, и

суждено было стать главными пдставителями либерализма в птсовет

ской Рсии. Их трактовка либерализма как идеологии характеризовась

м примитивизмом, феским сведением его к птулатам эко

номического неолиберализма, который на Западе связан не столько с ли

беральными, сколько с консервативными политическими силами.

.новой волне. российских либералов, так же как и .прорабам пере

стройки., бьшо свойственно игнорирование национальной специфики

России и стремление к слепому копированию западного опыта и запад-

2. Пейка: от соuиалистических рм

313

ных образцов. Они не замечали того, что специалистам в области полити

ческой науки и политической философии было ясно еще в самый разгар

.рикальных рыночных реформ •. Вот что писал, например, еще в 1992 г.

автор многих известных работ по проблемам политической философии

Б. Г. Капустин:

.В современном российском обществе практически нет ни экономических

(развитый конкурентный рынок), ни социальных (влиятельная группа,

спосная выступить в JЮли "среднего класса"), ни культурно-политиче

ских (значительная и признанная ществом "зона индифферентности" по

отношению к существующим идейно-политическим полюсам), ни истори

ко-психологических (дающая социальную норму традиция суверенитета

личнти и соответствующий ей тип личности) пдпылок ФОРМИJЮва

ния ли



рализма в западном( -ых) его понимании( -ях).

Указанное выше само по себе говорит не о невозможности российского

либерализма, а об исчезающе малой веJЮЯТНОСТИ его развития по тем пу

тям, какими ПJЮисходили становление и эволюция либерализма на За

паде, а также об обреченности попыток его импорта в Россию в западных

формах. [10, с. 80].

Наряду с непониманием российской специфики, игнорированием

всего гатства западной либеральной мысли и ограничением ее лишь

пунктами экономического либерализма  лидеров российского пра

волирального движения 1990-х п. бьшо и осталь характерным пол



ное забвение традиций дореволюционного российского либерализма.

Рсийские политики, причисляющие себя к либералам, практически не

вспоминали идеи таких известных представителей русской либеральной

мысли, как п. Струве, Б. Кистяковский, С. Франк или М. Ковалевский.

Единственная фигура дореволюционного прошлого, на которую изредка

ссылались либералы, - это п. Столыпин. Но его взгляды к собственно

лиральной идеологии имели весьма отдаленное отношение.

Кроме того, российские .демократы

(а именно под таким названием

участвовали в политическом процессе 1990-х п. сторонники либераль

ной доктрины) еще начиная с .перестроечных

времен демонстрировали

весьма иллюзорные и утопичные представления о внешнем мире и меж

дународной политике.

.Аниз документов российского "демократического" движения пока

зывает, - писал А. Лукин, - что  большинства его членов мир пред

ставлялся разделенным на две части, ПJЮтивоположные по своим харак-

314

r лава х. Политические и ИАеологические преАПЫЛКИ

пестйки

теристикам: область "демократии" и область "тоталитаризма". Общество

в государствах, которые считались "демократическими" называлось "ци

вилизованным", "нормальным", "западным", причем эти термины часто

употре6лялись как синонимы. "Тотитарн" же общество называлось

"диктаторским", "деспотией" (иногда "восточной деспотией"), "коммуни

стическим режимом" ... Каким же представлялся цивилизованный Запад

"демократическим" активистам? Главными его характеристиками, естест

венно, были "свобода" и "демократия". Однако он также понимся как

место, где люди живут в дтатке, политическая система и экономика ра

ботают как отлаженный механизм, а иногда даже как место, где люди жи

вут наполненной и счастливой жизнью. [11, с. 104-105].

 представления легли в основу внешнеполитического курса Рос

сийской Федерации в начале 1990-х гг. Основанный на них внешнепо

литический курс, осуществлявшийся при игнорировании националь

но-государственных интересов России, вызвал негативную реакцию

значительной части российского общества. Такую же негативную реак

цию российское общество продемонстрировало по отношению к эконо

мическим реформам и их реальным результатам. В итоге это привело к

значительному разочарованию в либеральных ценностях. Поэтому по

ражение, которое потерпели российские либеральные партии - СПС и

.Яблоко. - на парламентских выборах 2003-2007 ., выглядит вполне

закономерным.

Конт

ол

е во

про

ЗНИЯ

1. Охарактеризуйте социально-экономическое развитие СССР в 1970-

1980-е .

2. Какие изменения произошли в социально-политической структуре

позднесоветского общества?

3. Как и почему происходила .эрозия. официальной идеологии в

СССР?

4. Какие социально-политические и идеологические факторы предо

пределили начало перестройки в СССР?

5. В чем заключалась специфика падения тоталитарного режима в

СССР по сравнению с аналогичными процессами в странах Вос

точной Европы?

Примечания

315

Лите

ратура

Боффа Дж. От СССР к России. История неоконченного кризиса.

1964-1994 гг. М., 1996.

Ку

ов В. Советская экономика в ретроспективе. М.

2003.

Ме

дведев В. В команде Горбачева. Взгляд изнутри. М., 1994.

Поя Р.  Москва. Кремль. Власть. Сорок лет после войны,

1945-1985. М., 2007.

Пuxоя Р.  Москва. Кремль. Власть. Две истории одной страны. Рос

сия на изломе тысячелетий. М., 2007.

Российская историческая политология / Отв. ред. С. А. Кислицын.

Ростов н/д. 1998.

Семанов С.  Леонид Брежнев. М., 2005.

Соловьев В., епикова Е. Заговорщики в Кремле. От Андропова до

Горбачева. М., 1991.

Ч няев А. Шесть лет с Горбачевым. М., 1993.

Шаров  С. С вождями и без них. М., 2001.

имечания

1. Наuшуль В. Высшая и последняя стадия социализма / / Погружение

в трясину: (Анатомия застоя) / Под. ред. Т. А. Ноткина. М., 1991.

2. Боффа Дж . От СССР к России. История неоконченного кризиса.

1964-1994 . М., 1996.

3. Доган М. Легитимность режимов и кризис доверия / / Социологиче

ские исследования. 1994.  6.

4. зудuн А. Истоки перемен: культурная трансформация .позднесовет

ского общества. / / Мировая экономика и международные отноше

ния. 1999.  5.

5. Амальpuк А. Идеология в советском обществе / Погружение в тряси

ну: (Анатомия застоя) / Под. ред. Т. А. Ноткина. М., 1991.

6. Мл ьmарж з. Мороз ударил из Кремля. М., 1992.

7. Российская историческая политология / Отв. ред. С. А. Кислицын.

Ростов н/Д, 1998.

316

Глава х. Итоги пткоммунистической трансформаuии Рсии

8. Струве  Б. Интеллигенция и революция / / Вехи; Интеллигенция

в России: Сб. статей. 1909-1910/ сост. Н. Казакова. М., 1991.

9. Соин В. Западный либерализм и российские реформы / / Свобод

ная мысль. 1996.  1.

10. Капустин Б. Г Кризис ценностей и шансы российского либерализма

/ / Полис. 1992. N 5-6.

11. Лу кин А. Представления �демократических� групп о внешнем мире

(1985-1991 гг.) / / Мировая экономика и международные отноше

ния. 1995.  8.

ГЛАВА XI

Итоги посткоммунистической

ансфо

маuии России

§ 1. С

овреме

нн

ая

политичес

ая

ау

а о

бш

оме

ос

тя

пос

омму

истическо

го

тра

нз

ита

С середины 70-х гг. ХХ в. стал набирать силу глобальный процесс кру

шения антидемократических режимов, охвативший практически все

континенты и регионы земного шара.

тот процесс С. Хантинон назвал

«третьей волной демократизации�. «Первая волна демократизации�, по

его мнению, охватывала период более чем в сто лет

с 1820 по 1926 г.

и коснулась многих стран европейского и американского континентов.

С 1926 г. - года окончательного утверждения фашистской диктатуры

Муссолини в Италии, начинается возвратная, или «реверсивная�, вол

на, характеризующаяся сокращением числа демократий и увеличением

числа тоталитарных и авторитарных политических режимов. С 1942 г.,

т. е. с переломного момента Второй мировой войны, начинается �вторая

волна демократизации�, продолжавшаяся, по мнению Хантинона, до

1962 г. Затем вновь следует откат, ознаменованный длинной цепью воен

ных переворотов в латиноамериканских, азиатских, африканских и даже

европейских (Греция, 1967) странах. «Третья волна демократизации� на

чинается с демократических перемен сначала в странах Южной Европы

(Испания, Португалия, Греция), а затем в странах Латинской Америки

и Восточной Азии.

Кульминацией «третьей волны демократизации� стало крушение на

рубеже 1980-1990-х . казавшихся незыблемыми коммунистических ре

жимов в Советском Союзе и странах Центральной и Восточной ЕвРопы.

С этого момента процессы посткоммунистического развития становятся

318

Глава XI. Итоги посткоммунистической трансформаuии Рсии

основным объектом изучения оформившейся в относительно самостоя

тельную научную дисциплину транзитологии.

Первоначально проблемы становления демократичес

их режимов в

бывших социалистичес

их странах исследовались на основе традицион

ных для теории политичес

ой модернизации и транзитологических

он

цепций подходов. Перспективы утверждения в пост

оммунистичес

ких

странах новых экономичес

их и политичес

их институтов оценивались

исходя из опыта посттоталитарного и поставторитарного развития Гер

мании, Италии, стран Южной Европы, Латинской Амери

и.

Со временем мнения западных политологов, изучающих постком

мунистичес



переходные процессы, разделились. Одни (в их чис

ле, например, такие известные ученые,

А. Лейпхарт и Ф. Шмит

тер) считали, что процессы, происходившие в конце 1980-х - начале

1990-х П. в странах Восточной Европы и на постсоветс

ом простран

стве, при всей их специфике были все же аналогом процессов и собы

тий, имевших место в других регионах, затронутых .третьеЙ волной

демократизации» .

Существует и иная точ

а зрения. По мнению амери

анс

ого поли

толога С. Терри, проблемы, стоявшие перед пост

оммунистичес

ими

странами, имели

минимум пять отличий от проблем в странах,

ранее осущеСТ

ШХ переход от тоталитаризма и авторитаризма

демократии. Первое отличие связано с тем, что в пост

оммунистиче

ких странах пытаются одновременно создать рыночную экономику и

плюралистичес

ую демократию. До сих пор ни одна авторитарная или

тоталитарная система не знала та

ой степени огосударствления э

оно

мики, как в коммунистических государствах. Стремление одновремен

но сформировать рыночное хозяйство и стабильную демократическую

систему порождает внутреннюю противоречивость пост

оммунисти

чес

ого перехода. Хотя в длительной историчес

ой перспе

тиве демо

кратия и рынок взаимодополняются и укрепляют друг друга, на на

чальном этапе реформирования бывших социалистичес

их государств

они могли вступать между собой в

онфликт. Он мог происходить по

следующей схеме: радикальные э

ономичес

ие реформы приводят к

серьезному снижению жизненного уровня населения, тяготы началь

ного этапа перехода

рынку порождают политическую нестабиль

ность,

оторая затрудняет создание правовых и институциональных

основ дальнейших э

ономичес

их реформ, мешает привлечению

ино

странных инвестиций, способствует продолжению экономического

спада, а э

ономический спад, в свою очередь, усиливает политичес

ую

напряженность в обществе.

Совменная политическая наука  ших закономернтях

319

Второе отличие та

же касается социально-э

ономичес

ой сферы.

странах, находившихся на более низ

ом уровне э

ономичес

ого и

индустриального развития, при переходе к демократии стояла задача

создания новых отраслей народного хозяйства. А пост

оммунистиче

ск

ие государства стол

нулись с необходимостью полного демонтажа

значительной части уже существовавших секторов промышленности

при одновременной ради

альной перестройке и модификации многих

производств.

Третье отличие связано с высокой этничес

ой неоднородностью пост

оммунистических стран. Это приводит

распространению национали

стических

настроений. Национализм в любых его формах, ка

правило,

плохо совместим с демо

ратией, поскольку подчеркивает превосходство

одних наций над другими, тем самым рас

алывая соц»ум по этнонацио

нальному признаку и препятствуя возникновению подлинного граждан

ого общества.

Четвертое различие между посткоммунистическими и поставторитар

ными переходными процессами С. Терри связывала с проблематикой гра

жданского общества. С  точки зрения, применение этого понятия

реа

лиям 90-х . ХХ в. Восточной Европы и бывшего СССР вообще весьма

сомнительно. Гражданское общество предполагает не только существова

ние автономных от государства политических и общественных организа

ций, но и их способность взаимодействовать в определенных границах. Без

наличия таких институционально оформленных границ, без готовности

общественных групп и лидеров следовать общепринятым правилам игры

возможен паралич политичес

ой системы. В пост

оммунистических стра

нах существуют серьезные преnятствия на пути формирования реального

гражданского общества. С одной стороны, в большинстве этих стран до

установления

оммунистических режимов существовали лишь элементы

гражданского общества, весьма декие от его зрелых форм. С другой сто

роны, реальная политичес

ая пра

ти

а оппозиционных групп и полити

ческий опыт последних лет коммунистической власти не спосствовали

формированию представлений о политике как .искусстве возможного».

Политичес

ая жизнь фрагментарна и излишне персонализирована, кон

фронтация здесь по-прежнему преобладает над компромиссом, а электо

рат пребывает в состоянии отчуждения и замешательства.

Пятое отличие пост

оммунистического развития С. Терри видела в

международных условиях. Они менее благоприятны, чем были для Гер

мании и Италии в послевоенные годы или для южноевропейских стран

в 70-е . ХХ в. На рубеже ХХ и ХХI вв. многие пост

оммунистические

страны не получали должной помощи и поержки.