Курочкина Г.И. Философия социально-гуманитарных наук

Подождите немного. Документ загружается.

4. Исследование культурных процессов является

научным только тогда, когда оно, во-первых, не

ограничивается простым описанием единичного, а принимает

во внимание индивидуальные причины и подводит особое под

общее, используя «культурные понятия», во-вторых, когда

«при этом руководствуется определенными ценностями, без

которых не может быть вообще исторической науки... Только

благодаря принципу ценности становится возможным

отличить культурные процессы от явлений природы с точки

зрения их научного рассмотрения» /10, с.80-81/.

Естествознание, как считает Риккерт, устанавливая законы,

игнорирует культурные ценности и отнесение к ним своих

объектов.

При этом «исторически-индивидуализирующий метод

отнесения к ценностям» философ отличает от оценки:

оценивать - значит высказывать похвалу или порицание,

относить к ценностям - ни то, ни другое. Если отнесение к

ценностям, по его мнению, остается в области установления

фактов, то оценка выходит из нее. Именно метод отнесения к

ценностям и выражает сущность исторических наук о

культуре, позволяя отличить здесь важное от незначительного.

Риккерт полагает, что и естественные и социально-

исторические науки могут и должны избегать оценок, ибо это

нарушает их научный характер. Однако теоретическое от-

несение к ценностям как метод (принцип) наук о культуре,

отличая их от естествознания, «никоим образом не затрагивает

их научности».

5. Важная задача наук о культуре состоит в том. чтобы с

помощью индивидуализирующего метода и исторических

понятий «представить исторические явления как стадии

развития», а не как нечто неизменное, раз навсегда данное.

Иначе говоря, подойти к ним именно как к «процессам

культуры», а не только как к ее результатам, т. е. конкретно-

исторически. При этом немецкий философ различает понятия

«историческое развитие» и «прогресс», считая, что последний

означает «повышение ценности культурных благ» и включает

в себя положительную или отрицательную оценку.

6. Поскольку историческая жизнь не поддается строгой

системе, то у наук о культуре не может быть основной науки,

аналогичной механике. Но это не означает, что у них

отсутствует«возможность сомкнуться в одно единое целое».

Возможность такого единства общей связи этих наук

обеспечивает им понятие культуры. «Итак, единство и

объективность наук о культуре обусловлены единством и

объективностью нашего понятия культуры, а последняя, в

свою очередь - единством и объективностью ценностей,

оцениваемых нами».

7. По сравнению с естествознанием исторические науки

отличаются большей субъективностью и важную роль в них

играют такие феномены, как интерес, ценность, оценка,

культура. Тем самым историческое знание не только

фиксирует индивидуальное и неповторимое в истории, но и

строится на основе индивидуальных оценок и личных

предпочтений исследователя. Напротив, законы

естествознания объективны, и, будучи продуктами

определенной культуры, по существу от нее не зависят.

8. В методологическом плане, т. е. «с

всеобщеисторической точки зрения не бывает исторической

науки без философии истории». Последняя и есть всеобщее

концептуально-методологическое основание всех наук о

культуре.

ХХ век характеризуется особым вниманием к социально-

гуманитарному познанию. Это закономерно – слишком

объемной стала информационная база, и слишком значимой

стала практическая сущность социальных и гуманитарных

дисциплин. Определенный вклад в определение структуры

гуманитарных дисциплин внес Мишель Поль Фуко (1926-

1984), автор известной во всем мире книги «Слова и вещи»

(1966). Основной целью этого сочинения является построение

особого рода дисциплины - археологии гуманитарных наук, -

которая ставит своей целью выявление глобальных структур

мышления (или эпистем, по терминологии Фуко), являющихся

условием возможности одних и невозможности других

культурных эпох. Фуко стремится показать, на основе какой

исторической эпистемы могли возникнуть науки и

всевозможные формы эмпирического познания, как

конституировались определенные формы рациональности и

философской рефлексии о бытии. Предметом

«археологического анализа» Фуко является, таким образом, не

история идей и наук в традиционном смысле - как история

нарастания и преобразования их содержания, а история в

особом, философском смысле - как история условий их

возможности. Он указывает, в частности, на три глобальные

эпистемы, образующие синхронические системы, которые

исчерпывают в своей совокупности историю

западноевропейской культуры нового времени: Ренессанс (15-

16 вв.), классический период (17-18 вв.) и современность (на-

чиная с 19 в.). Каждая из этих синхронических систем

связывает в единство различные типы дисциплин, делая их

структурно подобными, или изоморфными, друг другу. Так, в

классический период естественная история, всеобщая

грамматика и анализ богатств строятся, согласно Фуко, по

единой формальной схеме. То, что на поверхности явлений

может показаться противоположным и даже несовместимым

друг с другом, в свете «археологического анализа» Фуко.

становится эпистемически однородным и в сущности

тождественным. Одна из основных идей Фуко. состоит в том,

что развитие западноевропейской мысли, начиная с

Возрождения, нельзя представлять как линейный,

кумулятивный процесс. Это развитие имеет, по крайней мере,

два крупных разрыва в чередовании эпистемических полей,

связанных с переходом к классическому периоду и от него к

современности. В связи с этим он считает кажущуюся

непрерывность в развитии науки нового времени

исключительно поверхностным явлением, в глубине которого

«археологический анализ» способен четко фиксировать

эпистемические разломы и мутации. Его задачей поэтому

является не соотношение состояний некоторой науки в

различные периоды, а сопоставление их с ситуациями в других

внешне, быть может, далеко отстоящих науках, но

принадлежащих к единому эпистемическому полю.

В ХХ веке методологические проблемы гуманитарных

наук рассматриваются самыми различными представителями

философии науки. Формируются методологически

ориентированные философско-гуманитарные направления,

нашедшие наиболее полное выражение в творчестве М.

Вебера, М. Бахтина, Х.Г. Гадамера (см. гл. 2).

1.3. Специфика объекта и субъекта гуманитарного

познания

Проблема специфики социально-гуманитарного

познания не может быть рассмотрена без учета особенностей

субъекта и объекта в этой сфере знания. По существу, именно

здесь выявляется демаркация естествознания и социально-

гуманитарного исследования. Дело не только в особенностях

объекта и субъекта в различных сферах познания, качественно

изменяется само содержание связи «объект-субъект».

Социальные и естественные науки различаются прежде

всего по объекту, и в таком случае встает вопрос о специфике

общества как объекта познания. Общество, его развитие и

функционирование есть результат деятельности людей,

поэтому эмпирической базой открытия и изучения законов

является непосредственное изучение поведения и

деятельности живых, конкретных людей. Реальная

эмпирическая история людей многообразна, абсолютной

повторяемости нет, очень трудно уловить закономерность,

устойчивость, повторяемость, о чем говорит, в частности,

применение разработанного К. Марксом понятия

общественно-экономической формации, которое значимо в

пределах его концепции, но предельно абстрактно, не может

отразить всего многообразия истории общества и претендовать

на безусловно точное его объяснение. Конкретная история

индивидуализирована, реальная история каждой страны

уникальна и представляет собой бесконечное изменение,

развитие, смену поколении. Очевидно, что общественные

процессы и явления нельзя исследовать, так сказать, в «чистом

виде», в лабораторных условиях, возможности социального

эксперимента ограничены.

Важнейшей особенностью общества как объекта

социально-гуманитарного познания является вхождение в его

содержание и структуру субъекта познания, наделенного

сознанием и активно действующего, как определяющего

компонента исследуемой социальной реальности и «мира

человека». Включенность субъекта в предмет социального

познания придает этому предмету – «культурно-значимой

индивидуальной действительности» (Вебер) –

исключительную сложность. Здесь тесно переплетаются и

взаимодействуют материальное и идеальное, стихийное и

сознательное, эмоциональное и рациональное, рациональное и

иррациональное и т.п. Здесь бушуют страсти и интересы,

ставятся и реализуются многообразные цели, идеалы и т.п.

Исследователь имеет дело с особого рода реальностью -

содержанием человеческого сознания, областью смыслов и

значений, требующих специальных методологических

приемов, отсутствующих в арсенале естественных наук.

Существенно и то, что исследование объекта в этом случае

осуществляется всегда с определенных ценностных позиций,

установок и интересов, которые являются определяющими в

действиях субъекта. Отсюда следует, что необходимо показать

специфику не только объекта, но и субъекта социально-

гуманитарного познания. Собственно социальное познание

осуществляется социально сформированным и

заинтересованным субъектом, оно определяется его

мировоззрением.

Творческий потенциал гуманитарного познания связан с

«равнообъемностью объекта и субъекта познания».

«Человеческий дух и культура, ими созданные, познаются

человеческим же духом и культурой; и сам акт такого

познания есть новый акт творчества в человеческом космосе,

строительстве духа и культуры» /11, с.123/. Подобно тому, как

исполнение художественного произведения завершается

новым самопониманием слушателя, читателя, зрителя и его

последующей реализацией в новой интерпретации

произведения, гуманитарное познание не только неразрывно

связано с «расширением» культурного пространства,

созданием новых культурных реалий, но и влечет расширение

и обогащение внутреннего мира самого субъекта познания.

Как известно, принципы традиционной эпистемологии в

соответствии с требованиями классического естествознания

создавались путем принципиальной элиминации субъекта,

исключения «человеческого измерения», которое объявлялось

«несущественным», хотя для человеческого познания таковым

быть не могло В этой традиции преодоление психологизма и

историзма, отождествляемых с релятивизмом, достигалось

«хирургическим» способом - удалением самого человека из

познания и его результатов. Современная эпистемология

должна строиться не в отвлечении от человека, как это

принято в теоретизированном мире рационалистической и

сенсуалистской гносеологии, но на основе доверия человеку

как целостному субъекту познания. Объектом эпистемологии в

этом случае становится познание в целом, а не только его

теоретизированная модель, познание превращается в поступок

ответственно мыслящего «участного» сознания и предстает

как заинтересованное понимание, неотъемлемое от результата

- истины. То, от чего с необходимостью отвлекались при

абстрактно-теоретическом подходе к знанию, - целостный

познающий человек - в современной эпистемологии

становится, по Бахтину, условием возможности познания. В

этом – суть антропологической традиции и понимания

познания, субъекта, истины, которая должна реализоваться и в

методологии гуманитарных наук.

Если в естествознании воздействию мировоззренческих,

идеологических и иных установок подвергается не само

содержание научных открытий, но следующие из них

теоретические философские выводы, а также применение

самих знаний, то в общественных науках цель субъекта -

получить знание, с помощью которого можно не только

объяснить, но также оправдать, укрепить или осудить,

изменить те или иные общественные структуры и отношения.

Здесь само содержание знания является составляющей

социальной позиции познающего субъекта, следовательно,

чтобы понять реальное содержание общественных идей и

теорий, их надо соотносить не только с объектом познания, но

и с реальными интересами общественных групп, т. е. ввести

дополнительное «измерение» - субъектно-субъектные

(межсубъектные) отношения, через призму которых

исследуется объект.

В естествознании специфика, а также относительная

независимость и самостоятельность познания могут быть

объяснены прежде всего тем, что субъект в этом случае

ориентирован на непосредственное отражение объекта, причем

таким, каков он есть «сам по себе». Очевидно, что в каких бы

исторически и социально конкретных формах практической

деятельности не был задан объект познания, все-таки сами

свойства, отношения, функции и другие его характеристики

являются определяющими и независимыми от субъекта. При

этом существенную роль играет материальный процесс самой

экспериментальной деятельности, дающей объективный

результат подчас независимо от целей исследователя. «Уста-

новка на объект» и достаточно малое непосредственное

влияние субъекта на конечные результаты эксперимента

позволяют в той или иной степени пренебречь присутствием

субъекта как «посредника» между объектом и знанием об

объекте. Поскольку результаты работы конкретного

исследователя «отчуждаются» и приобретают

общезначимость, постольку становится возможным

отвлечение от субъекта. Это, как известно, находит свое

отражение и в «безличном» способе публикации результатов, в

возможности изложить полученные данные и обобщения в

полном отвлечении от всех психологических и других

подобных причин выбора ее направления и методов

исследования. Все указанные моменты, так или иначе,

подкрепляются реально существующей профессионально-

этической установкой исследователей на получение объектив-

но истинного знания и беспристрастное отношение к объекту

и результатам исследования.

В социальном и гуманитарном познании, где

неотъемлемо ценностное отношение субъекта к объекту,

предполагается иная объективно складывающаяся ситуация:

объект не только познается, но одновременно и даже в первую

очередь оценивается. Включение оценки означает, что объект

как таковой, «сам по себе» не интересует субъекта; он

интересует его только в том случае, если соответствует цели и

отвечает духовным или материальным потребностям субъекта.

Определение ценности происходит как соотнесение объекта с

некоторыми образцами (идеалом, эталоном, нормой) и

установление степени соответствия этому образцу. Образцы

формируются в той или иной культуре, передаются как

«эстафета» (традиция) и устанавливаются субъектом в

процессе его обучения и повседневной жизни.

Таким образом, в ценностном отношении к объекту у

субъекта иная цель, а факторы, которые обычно стремятся

исключить в естественных науках, здесь становятся

объективно необходимыми. Познание в этом типе субъектно-

объектного отношения как бы отступает на второй план, хотя в

действительности его результаты служат основанием оценки.

В процедуре оценивания, в выборе целей и идеалов ярко

выражены неопределенность, волевые моменты,

избирательная активность субъекта, его приоритеты, которые

могут включать и интуитивные, иррациональные и прочие

моменты. В результате ценностное отношение предстает как

противоположное познавательному, как чуждое объективно

истинному познанию вообще, и, соответственно, такие оценки

распространяются на социально-гуманитарное познание.

Однако резкое разграничение «нейтрального» и ценностного

типов субъектно-объектного отношения возможно лишь в

абстракции, в реальном же процессе познания оба типа

отношений слиты, спаяны и присутствуют, хотя и в разной

степени, не только в социально-гуманитарном, но и в

естественно-научном познании.

К специфике социально-гуманитарного познания

относится то, что социальное познание ориентировано

преимущественно на нормы и идеалы неклассической и

постнеклассическои научности. Субъект-объектная схема

познания О - S с самого начала осложнена здесь присутствием

субъекта. Прежняя схема принимает вид: O/S - S. Позже в ней

начинает фигурировать практика O/S/P - S, где О - объект

познания, S - субъект познания, Р - практика. В конечном

итоге здесь усложняются критерии объективности, которые

перестают пониматься в духе классической концепции истины,

согласно которой истина есть тождество представлений

познающего субъекта с объектом познания. В этой трактовке

субъект познания и объект соотносятся, подобно двум

материальным телам. В неклассических концепциях

принимаются во внимание как наличие субъекта в самом

объекте познания, так и феномены сознания познающего

субъекта, которые в конечном итоге должны быть

максимально устранены в результате познания. Социальные

науки могут познавать объективные закономерности, про-

бивающие себе дорогу, несмотря на то, что в обществе

действуют люди, наделенные волей и сознанием. Здесь истина

предстает как отражение этих закономерностей. Но социально-

гуманитарное познание интересуют также мотивы и ценности

субъекта, групп, включенных в общество, и объективность

познания в этом случае представляет собой адекватное

понимание этих мотивов и ценностей. Имеются также важные

особенности современного социально-гуманитарного

познания: невозможность принимать теоретические

конструкты за реальность и жить в соответствии с ними;

плюрализм концепций как способ обеспечения разных типов

или аспектов деятельности; неприемлемость монополии на

истину, достигаемой социальными средствами; открытость

профессионального научного поиска и конкурентность

научных трактовок.

Ответственность субъекта познания состоит в получении

достоверного знания. Но в настоящее время сдвигаются рамки

взаимоотношения науки и практики. Во времена Античности

непреложным было убеждение в различии эпистемы и доксы,

т.е. науки и практики. Сегодня многие достижения науки

получены при постановке практических целей, и

функционирование науки в обществе влияет на ее

познавательные средства. Поэтому часто субъект познания

общества взаимодействует с субъектами его преобразования

или сам одновременно становится таковым. Это расширяет

область ответственности субъекта познания. При расширении

роли науки в обществе и ее взаимодействии с практикой, учете

антропологических, экзистенциальных характеристик,

обращении к повседневности субъект познания предстает как

целостный человек, но конечным субъектом остается

общество. Наука не может сделать больше, чем ей позволяют

выработанные обществом познавательные средства и

владеющий ими субъект /12, с.492-493/.

Особенностью социально-гуманитарных наук является

то, что здесь субъект представлен дважды - как познающий

субъект (индивид, научное сообщество или общество) и как

часть объекта познания, ибо в обществе действует наделенный

разумом и волей человек. Это усиливает значимость