Курочкина Г.И. Философия социально-гуманитарных наук

Подождите немного. Документ загружается.

как оппозиция классическому рационализму и как реакция на

кризис механистического естествознания. Обратилось к

жизни, как первичной реальности, целостному органическому

процессу. Само понятие жизни многозначно и неопределенно,

дает простор для различных трактовок. Однако во всех

трактовках жизнь представляет собой целостный процесс

непрерывного творческого становления, развития,

противостоящий механическим неорганическим

образованиям, всему определенному, застывшему и

«ставшему».

Научному познанию и его приемам противопоставляются

вне-интеллектуальные, интуитивные, образно-символические

способы постижения (иррациональные в своей основе)

жизненной реальности — интуиция, понимание и др.

Наиболее адекватным способом выражения жизни считаются

произведения искусства, поэзия, музыка, вчувствование,

вживание и другие внерациональные способы освоения мира.

Немецкий философ и историк культуры Вильгельм

Дильтей (1833-1911) - представитель «философии жизни»,

основоположник «понимающей психологии» и школы

«истории духа».

Мыслитель выделял два аспекта понятия «жизнь».

Взаимодействие живых существ - это применительно к

природе; взаимодействие, существующее между личностями в

определенных внешних условиях, постигаемое независимо от

изменений места и времени, - это применительно к

человеческому миру. Понимание жизни (в единстве двух

указанных аспектов) лежит в основе деления наук на два

основных класса. Одни из них изучают жизнь природы, другие

(«науки о духе») - жизнь людей. Дильтей доказывал

самостоятельность предмета и метода гуманитарных наук по

отношению к естественным.

Постижение жизни, исходя из нее самой, считал он, -

основная цель философии и других «наук о духе», предметом

исследования которых является социальная действительность

во всей полноте своих форм и проявлений. Поэтому главная

задача гуманитарного познания - постижение целостности и

развития индивидуальных проявлений жизни, их ценностной

обусловленности. При этом Дильтей подчеркивает:

невозможно абстрагироваться от того, что человек -

сознательное существо, а это значит, что при анализе

человеческой деятельности нельзя исходить из тех же

методологических принципов, из которых исходит астроном,

наблюдая звезды.

Из каких же принципов и методов должны исходить

«науки о духе», чтобы постигнуть жизнь? Дильтей считает,

что это прежде всего метод понимания, т. е. непосредственное

постижение некоторой духовной целостности. Это

проникновение в духовный мир автора текста, неразрывно

связанное с реконструкцией культурного контекста создания

последнего. В науках о природе применяется метод

объяснения - раскрытие сущности изучаемого объекта, его

законов на пути восхождения от частного к общему.

Различая сравнительную (естественнонаучную) и

описательную психологию, Дильтей считает, что именно

последняя является основой для наук о духе. «Природу мы

объясняем, душевную жизнь - постигаем». Это «постижение»

(понимание) душевной жизни как взаимосвязанной,

структурированной и развивающейся - важная задача

описательной психологии.

По отношению к культуре прошлого понимание

выступает как метод интерпретации, названный им

герменевтикой - искусством понимания письменно

фиксированных проявлений жизни. Герменевтику он

рассматривает как методологическую основу всего

гуманитарного знания. Дильтей выделяет два вида понимания:

понимание собственного внутреннего мира, достигаемое с

помощью интроспекции (самонаблюдения); понимание чужого

мира - путем вживания, сопереживания, вчувствования

(эмпатии). Философ рассматривал способность к эмпатии как

условие возможности понимания культурно-исторической

реальности (см. об этом подробнее 2.4).

В обоих своих видах понимание - это «процесс, в

котором на основе внешних, чувственных данных постигается

внутреннее» — прежде всего внутренняя духовная жизнь

человека, ее развитие, специфика и уникальность. Такое

понимание - «это не концептуализация, а тотальное создание

духовного состояния и его реконструкция на основе

вчувствования». Здесь не нужны ни законы, ни теории, ни

даже общие понятия. Наиболее «сильная форма» постижения

жизни, по Дильтею, - это поэзия, ибо она «каким-то образом

связана с переживаемым или понимаемым событием». Как бы

вторя в этом вопросе Дильтею, современный американский

философ Р. Рорти пишет о «секретах поэтического сердца,

неизвестных тайной полиции», и о том, что «человеческая

жизнь заключается в поэзии. а не просто в размышлении».

Один из способов постижения жизни - интуиция. Важными

методами исторической науки он считает биографию и

автобиографию. При этом отмечает, что научное мышление

может проверить свои рассуждения, может точно

формулировать и обосновывать свои положения. Другое дело -

наше знание жизни: оно не может быть проверено, а точные

формулы здесь невозможны.

Дильтей подчеркивает важную роль идеи (принципа)

развития для постижения жизни, ее проявлений и

исторических форм, философ отмечает, что учение о развитии

по необходимости связано с познанием относительности

всякой исторической формы жизни. Перед взором,

охватывающим весь земной шар и все прошедшее, исчезает

абсолютное значение какой бы то ни было отдельной формы

жизни.

Зиммель Г. (1858-1918) рассматривает особенности

социально-гуманитарного познания в соответствии с общими

установками собственного философского мировоззрения. В

духовной эволюции Зиммеля особенно значим второй этап его

творчества, когда в центр внимания философа выдвигаются

ценности и культура, находящиеся за пределами природной

причинности. Деятельность гуманитария понимается им как

«трансцендентное формотворчество». Источником творчества

выступает личность, характеризуемая «априорно заданным

способом видения». Парадоксальное содержание

относительного, и так называемого «личностного априори»,

позднее выражается Зиммелем в понятии «индивидуальный

закон». В соответствии с формами видения возникают

различные «миры» культуры: религия, философия, наука,

искусство и другие – каждый со своей внутренней

организацией, собственной уникальной логикой. Для

философии характерно постижение целостности мира, эту

целостность Зиммель усматривает через каждую конкретную

вещь, причем его способ видения не может быть ни

подтвержден, ни опровергнут наукой. Философ говорит о

дистанции познавания, различие дистанций определяет

различие образов мира. Индивид всегда живет в нескольких

мирах, и в этом – источник его внутренних конфликтов,

имеющих глубинные основания в «жизни». «Жизнь»

превозмогает собственную самоограниченность, образуя

«более – жизнь» и «более – чем жизнь» - относительно

устойчивые образования, представляющие собой формы

культуры.

Зиммель дает общую схему развития культуры:

бесконечное порождение жизнью новых культурных форм,

которые окостеневают, становясь тормозом дальнейшего

развития, а потому заменяются новыми формами,

обреченными пережить ту же судьбу. В этом движении

воплощается целый ряд конфликтов – содержания и формы,

«души» и «духа», «субъективной» и «объективной» культур.

Трагедия культуры – в осознании «неизбывности» этих

конфликтов.

Несмотря на то, что у Зиммеля сутью общественно-

культурной жизни являлась иррациональная судьба, он

рассматривает общество как сложную систему со структурно-

функциональными связями, где каждый элемент –

действующий человек – зависит от всех других, а все другие

зависят от него. Общество есть функция межиндивидуальных

отношений, а взаимодействие общества и индивида являлось

главным предметом его творчества.

Действия индивидов объективируются в виде системы

социальных отношений, которые при определенной стадии

развития уже не зависят от вовлеченных в нее личностей. С

этого момента по Зиммелю и возникает общество. Чем больше

и разнообразней социативных связей, тем общество более

развито. История есть смена и развитие социативных форм

взаимоотношений между индивидами. Носителями этих форм

являются индивиды и группы индивидов.

Зиммель дает классификацию существующих

стереотипов взаимоотношений (социаций): обмен, господство,

разделение труда, конкуренция, выделяя при этом наиболее

приоритетные – конкуренция и разделение труда. Связующим

звеном всех социативных форм являются деньги, они

стягивают отношения воедино.

С другой стороны, Зиммель показывает, что социальные

отношения «встроены» в сознание вовлеченных в него людей,

то есть каждый индивид является носителем множества

образцов поведения. Чем больше таких образцов, тем более

индивид ощущает себя свободным, осознавая при этом свою

индивидуальность, свое «Я». Процесс индивидуализации

влечет за собой появление равенства как общего стандарта

мироощущений.

Возможна ситуация, когда человек вступает в конфликт с

обществом, не желая выполнять навязываемые ему роли. В

каком-то смысле это связано с наличием таких качеств, как

агрессивность, любовь, солидарность, которые задают

внутренне содержательную сущность человека.

Внутренняя раздвоенность (противоречие между

внутренним «Я» и ролевым «Я») является у Зиммеля

двигателем общества: индивид рассматривает сложившиеся

социальные отношения, вводя новые. При этом меняется как

сам индивид, так и формы взаимодействия между людьми.

Так, отмечает Зиммель, развитие форм взаимодействия может

идти в сторону деградации: индивидуальность может

увеличиваться или уменьшаться, рост одного качества ведет к

утрате других, в связи с рационализацией теряется глубина

душевных переживаний.

В целом Зиммель отмечал тенденцию рационализации и

интеллектуализации в развитии как личности, так и форм

взаимоотношений. История общества и есть история

нарастающей интеллектуализации.

Если сторонники «философии жизни» исходили из того,

что науки о культуре отличаются от естествознания по своему

предмету, то неокантианцы полагали, что эти две группы наук

отличаются прежде всего по применяемому ими методу.

Лидеры баденской школы неокантианства В.

Виндельбанд (1848-1915) и Г. Риккерт (1863-1936) выдвинули

тезис о наличии двух классов наук: исторических («наук о

культуре») и естественных. Первые являются

идеографическими, т.е. описывающими индивидуальные,

неповторимые события, ситуации и процессы. Вторые -

номотетическими: они фиксируют общие, повторяющиеся,

регулярные свойства изучаемых объектов абстрагируясь от

несущественных индивидуальных свойств. Поэтому

номотетические науки - физика, биология и др. - в состоянии

формулировать законы и соответствующие им общие понятия.

Как писал Виндельбанд, одни из них суть науки о законах,

другие - науки о событиях. Оба мыслителя предложили

исходить в подразделении научного познания не из различий

предметов наук, а из различий их основных методов. Согласно

Виндельбанду, общие законы несоизмеримы с единичным

конкретным существованием, в котором всегда присутствует

нечто невыразимое в общих понятиях и осознаваемое

человеком как «индивидуальная свобода». Поэтому оба метода

не могут быть сведены к единому основанию. В духе

«философии ценностей» перетолковывает Виндельбанд и

теоретико-познавательную проблематику. Предметом

познания, по его утверждению, является не действительность,

а лишь определенные правила соединения между собой

представлений, которым люди должны следовать для того,

чтобы мыслить правильно. Высшие ценности – истина, благо,

красота и святость – являются надвременными,

внеисторическими принципами, определяющими общий

характер человеческой деятельности и отличающими эту

деятельность от процессов, протекающих в природе.

Ценности, по Виндельбанду, не «существуют» в виде

самостоятельных предметов, а «значат». Субъективно они

осознаются как нормы безусловного долженствования,

переживаемого с аподиктической очевидностью. Всякое

частное знание должно быть включено в охватывающую

систему, однако осознание ценности вытекает из уникальности

и неповторимости единичного: ценность придает единичному

факту «значение». Поступок, в котором осуществляется

определенная ценность, представляет собой лишь один из

множества возможных поступков, однако с точки зрения

осознанного через ценность долженствования в этом поступке

есть несводимая к законам природы необходимость, в основе

которой лежит «причинная необусловленность нашего су-

щества», т. е. «индивидуальная свобода». Философия, по

Виндельбанду, не может окончательно решить вопрос об

отношении между законами природы и ценностями культуры,

как не может найти и общий метод познания природы и

истории. Невозможно понять мировой процесс, рассматривая

лишь его закономерную форму, как невозможно при помощи

одних только понятий вывести особенное и единичное из

всеобщего, многообразие - из единства, конечность - из

бесконечности, существование - из сущности. Поэтому,

считает Виндельбанд, во всем историческом и

индивидуальном кроется остаток «непознаваемого,

неизреченного и неопределимого». Согласно Виндельбанду,

неразрешимую в философии проблему разъединенности

сущего и должного частично решает религия, для которой

противоположности обретают единство в божестве. Однако

Виндельбанд указывает, что и в религии остается

принципиальная раздвоенность, поскольку она все же не

может объяснить, почему наряду с ценностями существуют и

не определенные в ценностном отношении предметы. Дуализм

ценности и реальности Виндельбанд истолковывает как

необходимое условие человеческой деятельности, цель

которой он видит в воплощении ценностей.

Анализируя специфику социально-гуманитарного

знания, Риккерт указывал следующие его основные

особенности: его предмет - культура (а не природа) -

совокупность фактически общепризнанных ценностей в их

содержании и систематической связи; непосредственные

объекты его исследования - индивидуализированные явления

культуры с их отнесением к ценностям; его конечный

результат - не открытие законов, а описание индивидуального

события на основе письменных источников, текстов,

материальных остатков прошлого; сложный, очень

опосредованный способ взаимодействия с объектом знания

через указанные источники; для наук о культуре характерен

идиографический метод, сущность которого состоит в

описании особенностей существенных исторических фактов, а

не их генерализация (построение общих понятий), что

присуще естествознанию - номотетический метод (это главное

различие двух типов знания); объекты социального знания

неповторимы, не поддаются воспроизведению, нередко

уникальны; социально-гуманитарное знание целиком зависит

от ценностей, наукой о которых и является философия;

абстракции и общие понятия в гуманитарном познании не

отвергаются, но они здесь - вспомогательные средства при

описании индивидуальных явлений, а не самоцель, как в

естествознании; в социальном познании должен быть

постоянный учет всех субъективных моментов; если в

естественных науках их единство обусловлено классической

механикой, то в гуманитарном - понятием «культура».

Резюмируя свои рассуждения в работе «Науки о природе

и науки о культуре» (1911), Риккерт пишет, что «мы можем

абстрактно различать два вида эмпирической научной

деятельности. На одной стороне стоят науки о природе, или

естествознание. Цель их - изучить общие абстрактные

отношения, по возможности, законы... Они отвлекаются от

всего индивидуального как несущественного, и включают в

свои понятия обыкновенно лишь то, что присуще известному

множеству объектов. При этом нет объекта, который был бы

принципиально изъят из-под власти естественнонаучного

метода. Природа есть совокупность всей действительности,

понятой генерализирующим образом и без всякого отношения

к ценностям.

На другой стороне стоят исторические науки о

культуре... Названные науки изучают объекты, отнесенные ко

всеобщим культурным ценностям; как исторические науки они

изображают их единичное развитие в его особенности и

индивидуальности» /10, с.90-91/ - это и есть

индивидуализирующий метод.

Этим двум видам наук и их методам соответствуют и два

способа образования понятий: 1) при генерализирующем

образовании понятий из многообразия данности выбираются

лишь повторяющиеся моменты, подпадающие под категорию

всеобщего; 2) при индивидуализирующем образовании

понятий отбираются моменты, составляющие

индивидуальность рассматриваемого явления, а само понятие

представляет собой «асимптотическое приближение к

определению индивидуума». Объекты исторических наук -

«суть процессы культуры», которая есть «совокупность

объектов, связанных с общезначимыми ценностями» и где еди-

ничные явления соотнесены с последними - «в смысле ее

содержания и систематической связи этих ценностей».

Таким образом, и гуманитарные, и естественные науки

применяют абстракции и общие понятия, но для первых - это

лишь вспомогательные средства, ибо их назначение - дать

конкретное, максимально полное описание исторического

неповторимого феномена. Для вторых общие понятия в

известном смысле - самоцель, результат обобщения и условие

формулирования законов. Тем самым генерализирующий

метод в науках о культуре не отменяется, а имеет подчиненное

значение: «И история, подобно естествознанию, подводит

особое под «общее». Но тем не менее это, конечно, ничуть не

затрагивает противоположности генерализирующего метода

естествознания и индивидуализирующего метода истории».

При этом Риккерт обращает внимание на следующие

моменты:

1. Культура как духовное формообразование «не

может быть подчинена исключительно господству

естественных наук». Более того, он считает, что

естественнонаучная точка зрения подчинена культурно-

исторической, хотя бы потому, что естествознание -

«исторический продукт культуры».

2. В явлениях и процессах культуры

исследовательский интерес направлен на особенное и

индивидуальное, «на их единственное и неповторимое

течение». Поэтому-то «в исторических науках о культуре мы

не можем стремиться к установлению его общей «природы»,

но, наоборот, должны пользоваться индивидуализирующим

методом» /10, с.77/. Последний находится во внутренней связи

с ценностным отношением к реальности. Дело в том, что

ценность чего-либо может быть признана только с признанием

его неповторимости, уникальности, незаменимости.

3. Если явления природы мыслятся не как блага, а вне

связи с ценностями, то все явления культуры воплощают

какие-нибудь признанные людьми ценности, которые

заложены в них изначально.