Клямкин И.М. Европейский выбор или снова особый путь?
Подождите немного. Документ загружается.
ция у регионального начальства не такая мощная — словом, электоральная
картина более раскрепощенная. Рискну сказать — более свободная. Вспомнив
карты, отметим, что на президентских выборах красный цвет расползается
по всей стране, а на думских всетаки обычно тяготеет к сравнительно неболь
шому числу территорий с «особой электоральной культурой». Опять же
за исключением 2000 года. Перелом тысячелетий в России совпал с перело
мом электоральных свобод. А точнее — электоральной конкуренции элитных
групп.
Потом тенденция пошла под гору, а наш график — в гору.
Очевидно, что волнообразные колебания идут на фоне общего роста числа
«управляемых» ТИК. Если в 1995 году в стране 396 ТИК из 2750 отличались
очень высокими индексами электоральной управляемости, то к 2007му таких
уже 951. Рост более чем в два раза.
Напомню, что индекс рассчитывается по сравнению с общероссийской
«нормой», которая, понятно, тоже меняется от выборов к выборам. Посколь
ку «норма» выступает эталоном, ее саму сравнить уже не с чем. Следователь
но, мы не можем сказать (вообщето, можем, но для этого потребуются более
замысловатые и менее ясные расчеты с большим количеством допущений),
как эволюционируют содержание и качество «нормы» от выборов к выборам.
В общем, пока она остается для нас «черным ящиком» — в ней спрятан неко
торый объем манипуляций, но каков он, судить не беремся.
Удивительно, но даже в сравнении с такой не до конца понятной «нормой»
мы наблюдаем рост числа «странных» территорий. Почему? Видимо, потому,
что зоны «особой электоральной культуры» составляют на теле страны всета
ки заведомое меньшинство. По крайней мере, пока. Следовательно, при рас
чете «нормы» их вклад относительно невелик, и он по закону больших чисел
размывается среди более вменяемых данных, поступающих с «нормальных»
территорий. Значит, отскоки «особых» ТИК от «нормы» сохраняют смысло
вую нагрузку, а «норма» всетаки остается сравнительно нормальной. Прошу
прощения за тавтологию.
Отсюда, кстати, нетривиальный вывод. При увеличении числа «особых»
ТИК понятие «нормы» должно бы деградировать. «Особость» и сделается
«нормой» — как то было в СССР. Но ведь этого не происходит! Сохраняется
какоето достаточно большое (более половины!) число ТИК, по неведомым
нам причинам не желающих принимать «особые» правила и считающих голо
са болееменее честно. Только благодаря их незаметной, но твердой позиции
мы еще имеем возможность рассчитывать «норму» и, следовательно, вычис
лять индексы отклонения от нормы.
То есть система комиссий внутри себя както сопротивляется! Хочет сох
раниться по эту сторону приличий. Остается только снять шапку перед неиз
вестными членами избирательных комиссий разного уровня, которые вопре
271
Российские выборы: вчера, сегодня, завтра
ки верховному тренду всетаки решаются писать в протоколах то, что должно
быть по закону. Ну, или почти то…
Это опять реальное проявление того, что называется социокультурным
фоном. Гдето он допускает и даже предопределяет электоральные манипуля
ции, а гдето их затрудняет. Местами даже делает невозможными. То, что
среднероссийский «фон» способен к сопротивлению — пусть пассивному
и ограниченному! — большая и неожиданная новость. И даже повод для гор
дости. Вот только держаться «фону» все труднее.
А мыто с вами чем ему помогли? Тем, что ради красного словца участие в
«таких» выборах называли соучастием?
Тем временем, если взять в расчет последние президентские выборные
циклы, количество «особых» ТИК уже колеблется около отметки 1500, т.е.
достигло половины от общего числа по стране. Печально.
КОИБ
В 2008 году на президентских выборах в Москве на 31% участков работали
так называемые КОИБ: комплексы по обработке избирательных бюллетеней.
Проще говоря, сканеры. Избиратель запускает бюллетень в сканер, тот фик
сирует, в каком окошке поставлена галочка, запоминает и по итогам дня вы
дает электронный протокол.
Электронику, конечно, тоже можно обмануть. Но труднее. Вмешаться
в код — заведомо квалификации не хватает. Поэтому самый обычный вари
ант — комуто из доверенных членов комиссии поручают пропустить через
сканер сотнюдругую «правильно» заполненных бюллетеней. Тоже, конечно,
нелегко. Одно дело в обычную урну или прямо при подсчете вбросить пачку
бумаги и совсем другое — стоять у сканера и с глупой улыбкой скармливать
ему фальсификат по листочку. Пока другие отводят глаза. Противно и риско
ванно. Но иначе он, каналья, не проглотит. Если же будет существенное рас
хождение между «ручным» протоколом и электронным — скандал.
Тяжела ты, женская долюшка члена избирательной комиссии!
Поэтому в избирательных комиссиях сканеры недолюбливают. Особенно
в зонах «особой электоральной культуры». Сотрудники Центра информати
зации при ЦИК, обслуживающие эти сканеры на местах, мне рассказывали,
что в Дагестане наиболее технически грамотные и гуманные комиссии прос
то выдергивали вилку из розетки, после чего составляли акт о технической
неготовности устройства. И писали себе протоколы со спокойной душой, как
умели.
Но были и менее грамотные, более эмоциональные комиссии. Особенно
если с женщинами в руководящем составе. Потому что эмансипация. Так
те просто лили в проклятую машину кипяток из чайника. Чтобы враг уже ни
когда не поднялся. Как жена АлиБабы кипящее масло в кувшины, где пря
272
Европейский выбор или снова «особый путь»?
чутся сорок разбойников. Такую личную неприязнь к потерпевшим механиз
мам эти женщины испытывали — просто кушать не могли.
И, в общем, есть за что.
Даже в Москве, где размах манипуляций еще далек от дагестанского,
участки со сканерами показали существенные отличия от средних по городу.
С точки зрения социолога, треть избирательных участков — невероят
но репрезентативная выборка. Примерно полтора миллиона человек. Ес
ли рассматривать весь город как генеральную совокупность, а участки
с КОИБ как гигантскую выборку из этой совокупности, то не надо расче
тов, чтобы понять, что цифры должны совпадать идеально. Если есть раз
личия хотя бы в долю процента, то они уже статистически значимы, пото
му что при таком объеме выборки не могут быть списаны на случайные
колебания.
Меж тем на практике, когда мы сравнили «Москву с КОИБ» и «Москву без
КОИБ», выяснилось, что результаты расходятся на целые проценты (табл. 2).
И «Москва без КОИБ» по странному стечению обстоятельств всегда уклоня
ется в «правильную» сторону по всем параметрам. Явка выше, поддержка
Д. Медведева больше, недействительных бюллетеней меньше…
273
Российские выборы: вчера, сегодня, завтра
Таблица. 2. Реконструкция результатов президентских выборов 2008 г. в Москве
(с использованием КОИБ)
Несложно пересчитать итоги, предположив, что вся Москва была бы осна
щена этими устройствами. Явка в «Москве с электронными протоколами» по
лучилась бы заметно меньше, чем было объявлено: не 4,6 млн избирателей,
а всего около 4 млн. Из протоколов исчезло бы ни много ни мало 655 тыс.
«лишних» голосов.
Столь же несложно вычислить и внутреннюю структуру этого странного
«навеса» из голосов, который возник благодаря тому, что не везде в Москве
административный восторг при подсчете сдерживался электронными контро
лерами. Результаты представлены в табличке. Абсолютное большинство из
«навеса» принадлежит Д. Медведеву. Это значит, вброс мимо КОИБ шел це
ликом в его пользу. Но, кроме этого, шло и небольшое перераспределение.
Если бы КОИБ стоял на каждом участке, Зюганов набрал бы на 35тыс. голо
сов больше, Жириновский — на 17 тыс., Богданов — на 10 тыс. А так они пе
решли в графу Медведева. В общем, не слишком много: в сумме примерно
60 тыс. голосов из 655 тыс. голосов «навеса».
То есть реальная практика подведения итогов на участках без КОИБ зак
лючалась примерно на 90% в приписке или вбросе «кому надо» несуществую
щих голосов и только на 10% в перераспределении в его пользу голосов реаль
но существующих.
Как еще можно объяснить статистически достоверные расхождения между
«Москвой с КОИБ» и «Москвой без КОИБ», я не знаю.
Статистика строго показывает, что мы имеем дело не с одной большой ге
неральной совокупностью («Москва целиком»), из которой сделана произ
вольная немаленькая выборка («Москва с КОИБ»), а с явлением иной приро
ды. Избирательский корпус города как бы распадается на две генеральные со
вокупности: те, которые голосуют с КОИБ, и те, которые голосуют без КОИБ.
Между этими совокупностями значимые с точки зрения статистики расхож
дения, которые не могут быть объяснены случайными причинами.
Надо иметь в виду, что КОИБ вовсе не панацея от манипуляций. Вопер
вых, как уже было сказано, в него при некотором минимуме терпения и бес
стыдства тоже можно напихать фальсифицированных бюллетеней. Вовторых
(и это важнее), на участке рядом с КОИБ, как правило, стоят и урны для обыч
ного голосования. Из того разумного соображения, что сканеры не всем изби
рателям по сердцу и ктото может захотеть проголосовать по старинке. Ну,
правда: мало ли, человек электричества боится.
С другой стороны, это создает блестящую возможность объехать глупую
машину на кривой козе: пусть она себе считает как считает — благо железная.
А мы будем себе считать бюллетени из обычных избирательных ящиков так,
как нам удобнее. А потом составим общий протокол, где, например, элект
ронные урны дали явку в 40%, а обычные — 70%. Видимо, потому что элект
ронных урн добрые люди опасаются…
274
Европейский выбор или снова «особый путь»?
С точки зрения статистики это будет означать, что финальная явка
по участку окажется меньше 70%, но заметно больше 40% и от соседнего
участка, где сканеры жизни не портили, наш результат будет отличаться не так
уж драматично.
С научных позиций было бы интересно сравнить, насколько расходятся
«электронная» и «обычная» составляющие общего протокола на участке, где
рядом с обычными урнами трудился сканер. Но вот этого нам уж точно не поз
волят — скажите спасибо, что финальные протоколы по участкам публикуют!
Значит, остается предупредить читателя, что в статистической совокуп
ности «Москва с КОИБ» доля сканеров на самом деле ограниченна и размыта
за счет преобладания на участках обычных урн. Не будь их, расхождения меж
ду двумя совокупностями были бы значительно больше.
Отсюда — стратегический маневр для электоральных администраторов
прост и очевиден: не надо лихорадочно сочинять, чтоде сканеры «морально
устарели» и их следует списать в утиль. Не надо выдумывать, что они «не обес
печивают экранирования» (от чего экранирование? — бог весть). Не надо да
же лить в них кипяток. Достаточно всего лишь сделать так, чтобы на один ска
нер на участке приходилось тричетыре (а лучше пятьшесть!) обычных ящи
ков для голосования. И все будет ОК!
Воля и труд человека дивные дива творят.
Теперь — пример региональных выборов в той же Москве в октябре
2009 года. В городе 3274 участка. На них, естественно, зарегистрирована разная
явка. Есть такие, где она составила всего 20–22%. Например, три участка, где
голосовали большие начальники, а именно Путин, Медведев и Лужков (в Гага
ринском, Тверском районах и в Раменках). Средняя по этим участкам явка
всего 22%. Причем на участке, где голосовал премьер Путин, коммунисты наб
рали больше, чем «Единая Россия». В старые добрые времена такую избира
тельную комиссию немедленно приняли бы на нары за саботаж и политичес
кую провокацию против народного строя. А сейчас — ничего. Люди всегонав
сего честно подсчитали голоса и правильно составили протокол. Потому что,
когда кругом начальство, журналисты, наблюдатели, както неловко фальси
фицировать.
Как проголосовали, так проголосовали — уж не взыщите.
Это важно, потому что дает своего рода эталон и зацепку: на участках с на
чальниками, видимо, результаты не редактировали. Как минимум явку
не подтягивали: так и осталась около 22%. Значит, и соотношение голосов су
щественно не могли поменять: коли нет серьезного вброса или приписки, от
куда взяться переменам в партийных результатах? Только если перераспреде
лять. А этого делать электоральные администраторы сильно не любят — моро
ки много, большой риск запутаться в цифрах, а главное — вы не поверите —
както стыдно. Тем паче на элитных участках.
275
Российские выборы: вчера, сегодня, завтра
Одно дело — всунуть побыстрому пачку «правильно» заполненных бюл
летеней и забыть. Вроде как не украл, а просто помог хорошим людям. И сов
сем другое — сидеть, отбирать у одного, передавать другому, мусолить каран
даш, «двадцать процентов долой, два на ум пошло…». Нет, нехорошо. Непри
ятно. Не погвардейски.
С другой стороны, в среднем по Москве явку показали в 36,5%. Примерно
на 10–15% больше нашего элитного эталона. Значит, откудато взялись эти
дополнительные проценты. Откуда?
Понятное дело, оттуда, где контроль послабее, а публика (в том числе в из
бирательных комиссиях) попроще. Не имеет вредной привычки права качать
(табл. 3 ).
Давайте проверим эту рабочую гипотезу. Сгруппируем участки по показа
телю явки. На табличке видно: где зарегистрированная явка меньше 25%, там
«Единая Россия» набрала менее 50%, КПРФ — около 20, ЛДПР — 9, «Спра
ведливая Россия» — 7, Яблоко — 7,6. Таких участков в Москве 588 — пример
но каждый пятый. Если бы по всей Москве явка сохранилась на этом уровне,
в Мосгордуме было бы пять партий, преодолевших барьер в 7%.
Но в Москве были и участки, где явка превысила 45%. Их число 831. На них
«ЕдРо» получила, если округляя, 74% , КПРФ — 9% , ЛДПР — 5% и так далее.
276
Европейский выбор или снова «особый путь»?
Таблица 3. Реконструкция результатов президентских выборов 2008 г. в Москве
(с использованием КОИБ)
Чем выше явка, тем больше голосов за «Единую Россию». Или, подругому го
воря, после уровня в 25% практически весь прирост явки обеспечивается бюл
летенями, поданными в пользу «Единой России». Доля прочих партий, понят
но, при этом размывается, и они, кроме коммунистов, сползают под порог в 7%.
Каким образом электоральная администрация обеспечила столь монолит
ное голосование на уровне явки свыше 25%, мы можем только догадываться.
Хотя, конечно, не бином Ньютона. До 25% одна структура электоральных
предпочтений, после 25% — совсем другая. И чем дальше, тем больше.
Для сравнения приведены также данные независимого расчета очень ква
лифицированного специалиста по электоральной статистике Сергея Шпиль
кина, который пользовался другим, более строгим и точным методом корре
ляционного анализа для изучения этого же загадочного феномена. Если
мы покрестьянски, на глазок, для простоты и наглядности, заранее раздели
ли участки на группы по явке и потому наш анализ не может быть детальнее
выделенных градаций, то он брал весь массив данных целиком сверху донизу
и считал связи между явкой и поддержкой партий. Эта процедура строже и по
тому позволяет корректней поймать точку на графике явки, после которой
«Единая Россия» вдруг воспаряет над своим «нормальным» уровнем и начина
ет неудержимо отрываться от конкурентов.
Эта точка у него находится на уровне 22%. У нас, в силу менее строгого
подхода, она зажата между 20 и 25%. У него «нормальный» уровень поддерж
ки «ЕР» фиксируется как 46%. У нас — как «менее 49,7%».
Ну и что тут сказать? Выборы и электоральная статистика уже тем хороши,
что они существуют. Если есть некоторый достаточно обширный массив дан
ных, то в нем, как ни виляй умищем, все равно всех концов не спрячешь.
Признаки манипуляций все равно останутся не здесь, так там. Реальная сред
няя явка в Москве была не более 25%. Благодаря расчетам С. Шпилькина мо
жем сказать точнее: 22%. Реальная поддержка «ЕР» — менее 50%. По Шпиль
кину — 46%. Остальное — от лукавого.
Следовательно, в рамках проведенных расчетов официальная явка (35,6%)
раздута примерно на одну треть. И поскольку она раздута практически цели
ком за счет голосов, приписанных «Единой России», на треть же раздута под
держка этой партии. Вместо официально показанных 66,3% ее результат был
гдето между 45 и 50%.
Никогда прежде в Москве (за исключением советских времен, само собой)
манипуляций такого масштаба не наблюдалось. Хотя красный цвет на предс
тавленных ранее картах говорит, что она долго и упорно, не считаясь с поте
рями, шла к этим блистательным результатам.
И вот пришла. Спасибо. Благодаря ей мы научились довольно точно оце
нивать масштабы вмешательства административного ресурса в подсчет го
лосов.
277
Российские выборы: вчера, сегодня, завтра
Настала пора сделать некоторые выводы
1. Российское политическое пространство весьма неоднородно. На общем
фоне четко выделяются устойчивые зоны «особой электоральной культуры»,
проявляющие себя от выборов к выборам. При этом клише насчет того, что
во всех республиках всегда считают «особо», эмпирическими данными не под
тверждается: действительность сложнее. Такие республики, как Карелия, Ко
ми, Удмуртия, Хакасия, редко выделяются по индексу электоральной управля
емости. В то же время такие русские области, как Кемеровская и Орловская,
а также город Москва (!) попадают в верхнюю двадцатку регионов, где с 1995 по
2008 год наиболее ярко проявлялась деятельность административного ресурса.
В топ10 за весь период наблюдения входят Ингушетия, Дагестан, Тыва,
Татарстан, Мордовия, КабардиноБалкария, Северная Осетия, Башкортос
тан, Орловская область, Чукотский АО.
Чеченская Республика отсутствует в списке не по недосмотру, а потому что
участвовала не во всех федеральных выборах.
2. За последние два цикла зона высоких значений индекса электоральной
управляемости заметно расширилась. Число ТИК с высокими показателями
электоральной управляемости выросло более чем вдвое. Административный
ресурс действует безнаказанней и смелей, подчинив своему влиянию «боль
шую» Тюменскую область, существенную часть северных автономных окру
гов и некоторые другие регионы.
3. Нарастающий масштаб фальсификаций стал фактом общественного
мнения. Институт выборов быстро дискредитируется. Это опасно. В случае
массового разочарования политическим и экономическим курсом выход
из социального тупика с помощью утративших доверие электоральных проце
дур едва ли возможен. Альтернативные выходы ведут либо к гражданскому
конфликту, либо к бесперспективной диктатуре туркменбашинсколукашен
ковского образца.
4. Власть в ситуации цугцванга. Без допинга в виде фальсификаций она
уже не может показывать нужный результат. Переход к честному подсчету оз
начает падение рейтинга минимум на треть. Попытки и дальше бежать на до
пинге в условиях информационной прозрачности и массового осознания
фальсификаций означают грандиозный скандал. Выборы даже в их сегодняш
нем кастрированном виде представляют системную проблему для путинской
номенклатуры. Не зря она учится их проводить при минимизации явки.
5. Уже поэтому, вопреки широко распространенному максималистскому
заблуждению, выборы имеют смысл. Вопервых, даже при фальсификации
на одну треть остается еще две трети. Их что, выкинуть? Вовторых, все равно
нет вменяемой альтернативы. Втретьих, если не выборы, то какие еще у об
щества есть механизмы мирного влияния? Сегодня мы хотя бы имеем опубли
кованные цифры для критического анализа и реальную политическую прак
278
Европейский выбор или снова «особый путь»?
тику, которую можно обсуждать, выдвигать судебные иски и претензии. Без
этого было бы лучше?
В стремлении дискредитировать и отменить выборы или то, что от них оста
лось, совпадают крайние сторонники и крайние противники путинской системы.
6. Исходя из десятилетнего опыта наблюдения за путинской политической
манерой, есть смысл ожидать очередного рефлекторного рывка в туркменбаши
нском направлении. Возможно, под лозунгом «Кому нужны эти выборы после
того, что с ними сделали?!». Широкие народные массы откликнутся с понима
нием. Следует ли думающей части общества откликаться аналогичным образом?
7. Наконец, необходимо иметь в виду, что «полная демократизация», учи
тывая глубокую социокультурную неоднородность электорального поля Рос
сии, ведет к неприемлемым рискам территориального распада, причем от
нюдь не по демократическому шаблону. Истинно свободные выборы во мно
гих регионах Северного Кавказа могут закончиться вооруженной диктатурой
самого лютого из местных князьков с последующим поражением в правах на
иболее образованной, европеизированной и демократически мыслящей части
населения. Тому примером Туркменистан, Узбекистан, Таджикистан и неко
торые другие постсоветские территории.
Готова ли власть или «демократическая общественность» принять на себя
ответственность за эти риски? И вообще, что вы думаете насчет свободных
выборов в Афганистане?
Представляется, что единственный рациональный выход — систематичес
ки бороться за восстановление института выборов, критиковать и взаимодей
ствовать с властью на этот счет. Защищать их от системной дискредитации.
Разумных альтернатив не вижу.
Игорь КЛЯМКИН:
Спасибо, Дмитрий Борисович. Очень интересный и глубокий анализ.
На всякий случай замечу, что сторонников отмены выборов, насколько знаю,
в этой аудитории нет. Что касается «полной демократизации», то я лично под
разумеваю под ней не возвращение к выборности глав регионов, т.е. к практи
ке 1990х, а демократизацию федерального центра, которая в 1990е останови
лась на полпути, а потом была свернута вообще.
А теперь, как и договаривались, познакомимся с реакцией на октябрьские
выборы населения. Лев Дмитриевич, пожалуйста.
Лев ГУДКОВ (директор Аналитического центра Юрия Левады):
«Нет сомнения в том, что октябрьские выборы усугубили и без того крайне
недоверчивое отношение населения к выборам»
Отношение людей к этой выборной кампании отличалось почти полным
отсутствием интереса и низкой оценкой ее значимости. Если говорить о Рос
279
Российские выборы: вчера, сегодня, завтра
сии в целом, то лишь 26% россиян (сентябрь 2009 года) полагали, что предсто
ящие выборы будут «важным событием» для страны, а 56% считали их не зас
луживающим внимания мероприятием власти. Поскольку, как они полагали,
результаты голосования не окажут какоголибо влияния на политическую или
экономическую ситуацию в тех местах, где живут респонденты. Это свиде
тельствует о том, что сложилось устойчивое массовое представление: депута
ты местных законодательных собраний заняты делами, не имеющими отно
шения к повседневным нуждам и проблемам жителей. Показательно, что
в Москве, при низкой оценке деятельности нынешней городской Думы, 67%
опрошенных не могли назвать ни одной фамилии своих депутатов.
Вместе с тем, как мне представляется, такая реакция общества была и ре
зультатом сознательной кампании по снижению значимости выборов, такти
ки «непривлечения внимания» к этому событию. Для того, чтобы (при отме
ненном пороге явки) на избирательные участки пришли только «свои», т.е. те,
кто поддерживает партию власти или является объектом административного
принуждения. А это, понятно, бюджетники — люди, зависимые по админист
ративной линии от своего начальства, которое в свою очередь зависит от реги
ональных властей, командующих парадом. В Москве это дало соответствую
щие плоды: «внимательно» следили за ходом избирательной кампании всего
4% опрошенных, а 55% — не интересовались ни программами партий, ни выс
туплениями кандидатов. Если же говорить о 4% «внимательно следящих»,
то это, главным образом, активные сторонники оппозиции. Они полагали,
что выборы будут проводиться под прессингом властей, а потому и проявляли
повышенный интерес ко всей поступающей информации.
Предвыборный опрос москвичей дал довольно точную картину последую
щих официально объявленных результатов голосования, но… при условии
вброса 420 тыс. бюллетеней за «Единую Россию»…
Евгений ЯСИН (президент фонда «Либеральная миссия»):
Оказывается, можно заранее предсказать, сколько надо вбросить, чтобы
получилось…
Лев ГУДКОВ:
Чтобы получить такие результаты, надо взять за базу расчета предшеству
ющие данные голосования, скажем на выборах 2005 года, и накинуть столько,
сколько представляется «политически обоснованным» и приличным. И —
представить требуемые нормативные показатели.
Наши расчеты получены при условии явки 27–29%, а не 35,5%, как объя
вил Центризбирком. Это тот предел явки, который можно было предвидеть,
если исходить из данных опроса и расчетов, сделанных на основе анализа
предшествующих избирательных кампаний. При сравнении полученных ре
280
Европейский выбор или снова «особый путь»?