Искендерова М.С. Азербайджано-русские отношения XVIII - начала XIX вв. в азербайджанской и русской историографии: 20-80-е годы XX века

Подождите немного. Документ загружается.

Азербайджано-русские отношения XVIII – начала XIX вв.

181

русского народа против захватнической политики султан-

ской Турции и шахской Персии, вдохновляемых англий-

скими и французскими колонизаторами». Ю.Г.Сафаров

подчеркивает значение этого договора «в деле завершения

присоединения Кавказа к России и на пути избавления Кав-

каза от деспотического ига шахской Персии и султанской

Турции».

310

Как известно, окончательное завоевание Южно-

го Кавказа, в том числе Северного Азербайджана Россией

завершил Туркменчайский договор 1828 года.

Как видим, статья Ю.Сафарова не нарушила эпохаль-

ных традиций при изучении выше рассматриваемых вопро-

сов азербайджано-русских взаимоотношений начало XIX в.

Некоторые аспекты рассматриваемой темы затронуты

в работах раннее упоминаемого М.А.Игамбердыева,

311

в ко-

торых основное внимание уделяется русско-иранским от-

ношениям в конце XVIII – нач. XIX в. В частности, среди

событий процесса завоевания Северного Азербайджана

Россией, в том числе первой и второй русско-иранских

войн, получили некоторое отражение отдельные моменты

взаимоотношений азербайджанских ханств с Россией.

Если автор ограничивается лишь констатацией факта

завоевания русскими войсками в 1803 г. Джаро-Белакан-

ских вольных обществ,

312

то в отношении Гянджинского

ханства он несколько шире излагает действия Цицианова,

который, по мнению М.Игамбердыева, «успешно разрешал

возложенные на него колониальные задачи».

313

Автор объясняет ожесточенность борьбы за Гянджин-

ское ханство и усиленную подготовку Цицианова к ней тем,

что это ханство являлось оплотом шаха в Южном Кавка-

зе.

314

Представленный факт об обращении Джавад хана

Гянджинского к иранскому шаху за помощью

315

как бы

подтверждает сказанное.

Автор показывает упорство Джавад хана в защите

крепости,

316

но, на наш взгляд, не даёт должную оценку ни

его борьбе за независимость своего ханства, ни обращение

Искендерова М.С

182

гянджинского правителя к Ирану. Очевидно, это объясняет-

ся не только существующими традиционными рамками, но

и тем, что все события в работе рассматриваются через

призму русско-иранских отношений. Неслучайно, М.Игам-

бердыев подчеркивает: «… занятие Гянджи русскими вой-

сками имело исключительное значение в системе русско-

иранских отношений. Гянджа, переименованная в Елиза-

ветполь считалась «ключом» к Северному Ирану».

317

Автор прямо и аргументировано говорит о политике

царизма на Кавказе и, в частности о характере «военной

экспансии» со стороны России против Южного Кавказа, на-

правленной на превращение Каспийского моря в «русское

озеро», что сулило царизму большие торговые выгоды.

318

Вместе с тем, М.Игамбердыев не мог выходить за пределы

установленных советской конъюнктурой тенденций. По-

этому неудивительно его утверждение об исторически про-

грессивной роли завоевания Южного Кавказа Россией в

жизни народов этого региона, несмотря на произвол и жес-

токость царских колонизаторов.

Данная М.Игамбердыевым оценка обеих русско-

иранских войн и заключенных в результате них Гюлистан-

ского и Туркменчайского мирных договоров как важных

этапов в освободительной борьбе народов Южного Кавказа

против ирано-турецких «ассимиляторов», не отличалась от

точки зрения предшественников и последующих советских

историков по этому вопросу.

Автор остался верен своей позиции и в далее рассмат-

риваемых статьях, многое из которых вошло в монографию.

Безусловно, вывод М.Игамбердыева о вековой ненависти

народов Южного Кавказа к шахским поработителям, и, на-

оборот, чувство дружбы к русскому народу, «явившимся

главной причиной провала авантюры каджаров и их британ-

ских вдохновителей»,

319

сегодня звучит беспочвенно.

Следует отметить, что в 50-х отдельные стороны изу-

чаемой нами проблемы были отчасти затронуты и в работах

Азербайджано-русские отношения XVIII – начала XIX вв.

183

авторов, занимавшихся разработкой в целом вопросов по-

литической и экономической истории соседних государств

кавказского региона и, в частности, взаимоотношений их с

Россией. Так, в монографических и обобщающих трудах по

истории Дагестана Р.М.Магомедова

320

– одного из осново-

положников исторической науки советского периода в Да-

гестане, значительное место отведено русско-дагестанским

отношениям, в ходе анализа которых он касается и русско-

азербайджанских взаимосвязей в изучаемое время. В част-

ности, в одном из своих глубоких исследований Р.Маго-

медов обстоятельно и верно рассматривает обстановку,

сложившуюся к началу прикаспийского похода Петра I.

Также как и ряд исследователей – его современников, он

относит антииранские выступления, которыми был охвачен

Азербайджан в начале XVIII в., упадок Ирана, стремление

Турции захватить прикаспийское побережье к факторам,

благоприпятствовавшим укреплению здесь позиции Рос-

сии.

321

Говоря об антииранском восстании в Ширване в

1721 г. во главе с Гаджи Давудом

322

и Сурхай ханом Газы-

кумыхским автор, к сожалению, утверждает, что для нака-

зания этих «бунтовщиков», Петр I вводит войска в Дагестан

и Ширван.

323

То есть автор выдает повод за причину этого

похода.

Если некоторые авторы относили Гаджи Давуда к сто-

ронникам Турции без всякого обоснования, то Р.Магомедов

связывает его отношение к Турции с разорением русских

купцов во время взятия Шемахи. По мнению автора, именно

из-за последнего инцидента Гаджи Давуд нажил врага в ли-

це России и обратился за покровительством к Турции, кото-

рой, в свою очередь, это было на руку.

324

Уделив внимание уже известному нам манифесту

Петра I, автор констатирует его обнародование на азербай-

джанском, персидском и турецком языках.

325

Однако в ра-

боте отсутствует должная оценка его содержания, причин и

цели распространения.

Искендерова М.С

184

Хотя автор, верно подчеркивает цель прикаспийского

похода, заключавшуюся в том, чтобы «покончить с влады-

чеством Ирана в прикаспийских провинциях и присоеди-

нить Кавказ к России»,

326

тем не менее не до конца раскры-

вается двойственная политика России, в частности, в отно-

шении к местному населению. Констатируя успешную под-

держку русским правительством дипломатических связей с

христианскими народами Южного Кавказа, Р.Магомедов

ставит на одну чашу весов с последними и правителей

Азербайджана. Без какой-либо мотивации он считает, что

«на стороне России находились и владельцы Карабаха, Ше-

ки и Ширвана».

327

Внимание автора привлекает торжественная встреча

Петра I в Дербенте. Тщательный отбор сведений из источ-

ников красноречиво показывает необъективную позицию

Р.Магомедова по поводу доброжелательного отношения ме-

стного населения к прибытию русских войск.

328

Наряду с этим в работе рассмотрена и отрицательная

реакция бакинцев на отправку русских войск в Баку, хотя и

не разъясняются мотивы такого поведения, вызывающего

интерес уже в силу того, что имеется их письменное посла-

ние Петру I о готовности принять русское покровительст-

во.

329

В монографии излагаются причины, по которым

Петр I не смог до конца участвовать в походе и возвратился

в Россию.

330

Автор считает необходимым подчеркнуть и ог-

ромное внешнеполитическое, внутреннее и культурное зна-

чение включения Дагестана и Азербайджана в состав Рос-

сии. По его мнению «пребывание русской армии на терри-

тории Дагестана и Азербайджана привело в движение севе-

рокавказских горцев, содействовало освободительному

движению среди закавказских народов и усилило тяготение

горцев к России. С другой стороны, включение Дагестана в

состав России освободило горские народы от гнёта и произ-

вола иранских шахов и турецких султанов и на известный

Азербайджано-русские отношения XVIII – начала XIX вв.

185

период избавило горцев от опустошительных набегов татар,

турок и персов».

331

На наш взгляд, последнее, безусловно,

автор относит и к Азербайджану.

Таким образом, мы вновь наблюдаем игнорирование

колониальной сути политики царской России. Более того,

склонность южнокавказского населения к России в работе

голословно обосновывается фактами его упорного сопро-

тивления нашествию турков в данный регион.

332

Автор в таком же духе пишет и о росте в Азербайджа-

не политической ориентации на Россию во II половине

XVIII века. По его мнению, объявление Фатали ханом Гу-

бинским в 1775 г. себя сторонником России является ничем

иным, как результатом влияния победы России в русско-

турецкой войне (1768-1774 годы).

333

Мы встречаемся с идентичной позицией Р.Магомедова

по поводу сближения с Россией южнокавказских народов, в

том числе азербайджанского, и при рассмотрении им собы-

тий первой половины XVIII века. Вместе с тем следует от-

метить, что если в отношении грузинского и армянского на-

родов автор часто приводит источниковую аргументацию,

то в отношении азербайджанцев мы сталкиваемся с эпизо-

дическими сведениями или голословным утверждением.

Для подтверждения вышесказанного достаточно привести

отрывочное высказывание автора о том, что «ханы дербент-

ский, бакинский, талышский, шушинский, также искали по-

кровительства у России» в борьбе против ирано-турецких

угнетателей.

334

Автор не углубляется в этот вопрос, ограни-

чиваясь лишь констатацией факта.

В работе Р.Магомедова отчасти был затронут и поход

русских войск во главе с В.Зубовым. Раскрыв цели похода,

автор также связывает его начало с нашествием Ага Му-

хаммеда Гаджара на Азербайджан, с вступлением его в Га-

рабах. Однако при этом автор не забывает подчеркнуть,

якобы, благородную миссию России в «освобождении угне-

тённых народов и восстановлении в самой Персии спокой-

Искендерова М.С

186

ствия и порядка…».

335

А в многочисленных обращениях

кавказских владетелей к России с просьбой о защите и по-

кровительстве Р.Магомедов видит основное значение похо-

да русских, несмотря не только на то, что он был незавер-

шенным, но и носил колониальный характер.

336

Поэтому

неслучаен, вывод автора о том, что «идея присоединения к

России нашла в кавказских странах самую благоприятную

почву».

337

Хотя процесс завоевания Кавказа Россией не получил

должного и полного отражения, однако автор подводит нас

к следующим заключениям: во-первых, на присоединение

ханств Северного Азербайджана к России оказало воздейст-

вие присоединение к ней Грузии в 1801 г., и во-вторых,

«присоединения к России было для народов Кавказа един-

ственно возможным и исторически необходимым актом на

пути их дальнейшего прогрессивного развития».

338

Другой работой по истории Дагестана, представляю-

щей для нас некоторый интерес, является монография

И.Р.Нахшунова.

339

В частности, в её второй главе, где автор

раскрывает вопросы установления экономических и поли-

тических связей Дагестана с Россией и доказывает прогрес-

сивное значение присоединения Дагестана к России, были

отчасти затронуты отдельные аспекты нашей проблемы.

Так, автор утверждает, что прикаспийский поход Петра I

продиктован необходимостью укрепления юго-восточных

границ России в связи с турецкой угрозой, а также обеспе-

чения безопасности торгового пути в Прикаспий. Последнее

автор связывает с восстанием под руководством Гаджи Да-

вуда, который, как и почти во всех работах этого периода,

показан сторонником Турции.

340

Мы встречаемся также с

неправильной датировкой ограбления русских купцов (1712

г.) при взятии Шемахи восставшими, что скорее всего мож-

но объяснить опечаткой, поскольку автор верно указывает

дату прикаспийского похода Петра I (1722 г.).

341

В работе не до конца, верно, интерпретируется Петер-

Азербайджано-русские отношения XVIII – начала XIX вв.

187

бургский договор, заключенный между Россией и Ираном в

1723 г. Автор пишет, что согласно его условиям к России

были присоединены западное и южное побережье Каспий-

ского моря с Дербентом и Баку, а также провинции Гилян,

Мазандаран и Астрабад, хотя известно, что он не был рати-

фицирован шахом.

342

В монографии подчёркивается важное значение Ния-

забада в торговле России с Ираном и падение его роли по-

сле прикаспийского похода Петра I, когда русские суда по-

лучили возможность приставать к другим берегам Каспий-

ского моря.

И.Нахшунов отмечает и важную роль Дербента, как

места сосредоточения купцов из разных стран. Называя

среди последних грузинских, армянских и даже индийских

купцов, автор игнорирует азербайджанских, купцов, оче-

видно, подразумевая их под персидскими.

343

Указав на захватнические цели Петра I, в то же время

автор стремится показать, якобы, его благородные действия.

Приведенный в работе факт о положительной реакции на

просьбу дербентского наиба о продовольственной поддерж-

ке городского населения, подтверждает попытку автора до-

казать всяческую помощь Петра I местному населению,

344

не распознав за ней хитрую и дальновидную политику Рос-

сии.

И.Нахшунов объективно относится к Гянджинскому

договору 1735 г., заключенному между Россией и Ираном,

как к последствию экономического и военного ослабле-

ния России в результате дворцовых смут после смерти Пет-

ра I.

345

Вместе с тем автор уместно связывает стремление ца-

ризма захватить Южный Кавказ с развитием товарно-

денежных отношений во всех отраслях хозяйства России в

последней трети XVIII в. при этом подчёркивается, что оно

«диктовалось не только политическими и стратегическими

интересами, но и необходимостью приобретения новых

Искендерова М.С

188

территорий и обеспечения широких торговых связей с Пе-

редней Азией».

346

В свою очередь, И.Нахшунов необоснованно оправ-

дывает завоевание Дагестана и Южного Кавказа Россией

российской ориентацией народов данного региона. Он пи-

шет: «Ориентация народностей Дагестана на Россию усили-

валась, и они, как и народы Закавказья, всё чаще искали у

своего северного соседа защиты и покровительства, всё

больше нуждались в развитии торговых связях с ней».

347

И.Нахшунов и с Р.Магомедов относятся к числу

большинства исследователей того времени, стоявших на

позиции прогрессивного значения присоединения Даге-

стана и Южного Кавказа к России, опираясь при этом на

определенные положительные последствия в общественно-

экономической и культурной жизни этих народов.

348

Одна-

ко они не берут в расчет тот факт, что политика царизма в

регионе носила характер национально-колониального угне-

тения.

Советский историк А.Тамай в своей статье

349

коснулся

одного из вопросов исследуемой нами проблемы – отноше-

ния к России главы вспыхнувшего в Азербайджане в нач.

XVIII в. повстанческого антииранского движения Гаджи

Давуда. Следует отметить, что данная тема почти не нашла

своего отражения в предшествующих работах. Правда,

А.Тамай не уделяет серьёзного внимания анализу обраще-

ния Гаджи Давуда к России и ограничивается цитированием

его письма к Петру I, откуда выясняется, что «одновремен-

но с Шемахой были осаждены восставшими города Баку и

Дербент».

350

Хотя в статье не указывается цель написания

письма, однако автор подводит нас к мысли о том, что оно

написано с просьбой о помощи, так как Гаджи Давуд неслу-

чайно говорит о подъёме борьбы против иранского влады-

чества в лице восставших. Здесь уместно вновь отметить

исследование Ф.М.Алиева, в котором подтверждается дан-

ное положение.

351

Азербайджано-русские отношения XVIII – начала XIX вв.

189

Интересными являются данные о взятии в 1721 г. Ше-

махи повстанцами. Подчеркивая «несостоятельность версии

о грабежах, разрушении городов и диком разбое восстав-

ших»,

352

А.Тамай в качестве исключения приводит факт о

том, что «во время взятия Шемахи пострадали лишь неко-

торые русские купцы», причём главной причиной он счита-

ет предоставление ими убежища иранским купцам и укры-

тие их ценностей.

353

Складывается впечатление, что автор

оправдывает действия Гаджи Давуда и считает вполне пра-

вомерным его стремление получить помощь со стороны

России. В то же время, в статье вскользь показано измене-

ние позиции Гаджи Давуда с началом прикаспийского по-

хода Петра I, в частности – усиление его связей с Турцией и

превращение его в орудие для её агрессивных планов на

Кавказе.

354

В работе наблюдается односторонний подход А.Тамая

и к заключению Стамбульского договора 1724 г. между

Россией и Турцией, в котором автор усматривает лишь

твердое стремление России к недопущению Турции в при-

каспийские земли.

355

Вне поля зрения остается пагубная

роль Стамбульского договора в судьбе азербайджанского

народа, что было характерно для исследовательских работ

того периода.

В целом, следует отметить, что фактически в статье не

получили своего полного отражения не только вопрос об

отношении Гаджи Давуда к России, но и реакция русского

двора на действия восставших. Однако, как известно,

ущерб, нанесенный русским купцам при взятии Шемахи в

1721 г. послужил удобным поводом для начала завоева-

тельного прикаспийского похода Петра I.

О важности и необходимости изучения проблемы ис-

тории азербайджано-русских связей в целом, и исследуемо-

го периода – в частности, говорит плодотворная работа,

проводимая историками в этой области во второй половине

50-х годов и, прежде всего тот факт, что вопросы данной

Искендерова М.С

190

темы уже стали объектами специального исследования уче-

ных. Вместе с тем мы обязаны в очередной раз подчеркнуть,

что эта работа была проделана, опять-таки, в свете решений

партийных съездов, в частности – состоявшего в феврале

1956 г. знаменательного ХХ съезда Коммунистической пар-

тии бывшего СССР и принятых на нем постановлений. Вы-

двинутые перед историками новые задачи, основными из

которых были «последовательное соблюдение ленинского

принципа партийности в исторической науке, решительная

и неослабная борьба с проявлениями буржуазной идеологии

и попытками ревизии марксизма-ленинизма»,

356

красноре-

чиво свидетельствуют о зависимости исторической науки от

советской идеологии. Поэтому, естественно, прежние пози-

ции по важнейшим направлениям проблемы азербайджано-

русских отношений изучаемого периода остались неизмен-

ными и не подверглись пересмотру, в том числе и вопрос о

завоевании Северного Азербайджана Россией.

В 1957 г. в материалах первой всесоюзной научной

конференции востоковедов была помещена статья азербай-

джанского историка А.Н.Гулиева.

357

В 1958 г. вышла из пе-

чати его же брошюра под идентичным названием на азер-

байджанском языке, но в которой рассматривался более

широкий круг вопросов.

358

На фоне столкновения в Азербайджане интересов

Турции, стран Западной Европы – Англии, Франции с инте-

ресами России, стремившейся расширить торговлю со стра-

нами Востока и укрепить своё влияние в областях на запад-

ном берегу Каспийского моря и в связи с этим предприни-

мавшей ряд конкретных шагов,

359

А.Н.Гулиев раскрывает

экономическое и военно-стратегическое значение данного

региона. Он, верно, отмечает, что удовлетворение потреб-

ностей растущей русской мануфактурной промышленности

сырьем, а также защита юго-восточных границ являлись

первоочередными задачами, предопределившими занятие

Россией прикаспийских областей.

360