Хмылев В.Л. Современные международные отношения

Подождите немного. Документ загружается.

Япония превратилась в экономическую сверхдержаву и стала вклады-

вать большие деньги в американскую экономику, Америка ответила от-

крытым раздражением, вызванным нежеланием американцев работать

под началом японских менеджеров на предприятиях, принадлежащих

японским же собственникам.

Для сравнения Хантингтон приводит противоположный пример

инвестиционной активности на американском рынке культурно род-

ственных США стран Западной Европы, которая не вызывает там ника-

кой негативной реакции. Со своей стороны, Япония традиционно отли-

чалась большей, чем Западная Европа, закрытостью от США, японский

бизнес рассматривал конкуренцию с американскими фирмами как про-

должение военных действий на поле боя проигранной японскими гене-

ралами Второй мировой войны, а широкие слои населения Японии от-

носились и относятся к США с недоверием. Как видно, американо-

японские отношения могут быть хорошей иллюстрацией доктрины

неореализма, проводящей прямые параллели между «горячими» и «эко-

номическими» войнами.

Следует отметить, что процессы в современном мире, прежде всего

теракты 11 сентября 2001 г. в США и торговые трения между Западом

и странами Азиатско-Тихоокеанского региона в определенной степени

подтвердили выводы Хантингтона. В то же время, концепция гарвард-

ского профессора вряд ли соответствует тем отношениям, которые сло-

жились между США и, например, Европейским союзом. Добавим

к этому, что научное сообщество Запада встретило идеи Хантингтона

весьма прохладно, сочтя их провоцирующими межэтнические распри.

Позже и сам Хантингтон несколько смягчил акценты свой теории.

1.3. Либеральные/неолиберальные концепции

международных отношений

Если политический реализм можно назвать концепцией, предметом

которой являются международные отношения как таковые, то либера-

лизм – это целостная, системная модель организации общественной

жизни на определенных, т. е. либеральных, принципах. Иными словами,

международная и внешнеполитическая проблематика выступает в либе-

рализме одним из его аспектов, а понимание внутренних мотивов и ха-

рактера внешней политики государств здесь тесно увязано с принципа-

ми организации общества. Внешняя политика государства является

прямым продолжением внутренней – таков главный лейтмотив рассуж-

дений адептов либеральной доктрины международных отношений.

Чтобы более четко представить смысл либерального подхода к ми-

ровым делам, рассмотрим наиболее важные его положения, тем более,

что само понятие либерализма в нашей стране является политически

нагруженным и противоречивым, а отношение к нему со стороны ши-

роких масс населения – негативным.

Итак, либерализм – это одно из старейших социально-политических

учений. Его идейная традиция восходит к трудам римского императора

М. Аврелия, английского философа Дж. Локка и экономиста А. Смита,

немецкого философа-просветителя И. Канта и др.

В основе идеологии классического либерализма лежала мысль

о недопустимости чрезмерного сосредоточения власти и денег в руках

государства и церкви; либералы отстаивали идеал такого общества,

в котором люди могли бы свободно обмениваться информацией, товарами

и услугами, обладали бы правом частной собственности и юридическим

равноправием. Современный же либерализм, или неолиберализм, поддер-

живает идеи экономического развития, информационного многообразия,

демократического управления государством, защиты прав меньшинств и

отдельных граждан. Возможно, главным завоеванием классического либе-

рализма стала десакрализация образа государства.

В исторической перспективе широкие слои населения начали вос-

принимать его не в качестве «пришельца с другой планеты», а как опре-

деленный сегмент рынка услуг с действующими на нем конкурирую-

щими компаниями-партиями. Государство как субъект рынка потеряло,

с одной стороны, прежнюю исключительность, а с другой, приобрело

свойства, которые не позволяли его искусственно «опускать», вешая яр-

лыки «неэффективного» и обосновывая таким образом коррупционные

схемы приватизации государственной собственности.

Главным критерием оценки любых политических событий нынеш-

ний либерализм называет прогресс в обеспечении прав человека на

жизнь, личную свободу и собственность. Историческая эволюция либе-

рализма заключалась в его понятийном перевооружении при неизмен-

ности исходных принципов. Так либеральная доктрина адаптировалась

к новой исторической обстановке, становилась понятной людям из раз-

ных эпох и культур. Отметим, что по сравнению с классическим либе-

рализмом, неолиберальная теория более конкретна, что объясняется ее

возросшим участием в решении текущих проблем.

В международные отношения либеральные подходы стали посте-

пенно внедряться в XIX в. Активнее других стран их использовала Ан-

глия. Для сохранения контроля над огромными колониальными владе-

ниями официальный Лондон опирался не столько на военную силу (она

использовалась англичанами в качестве последнего аргумента), сколько

на имидж своей страны как мирового лидера в науке, технике, экономи-

ке и торговле. Вопреки распространенному мнению, экономические от-

ношения Лондона со своими колониями были вполне эквивалентными –

равновесие обеспечивалось тем, что одна сторона активнее использова-

ла качественные характеристики, а другая – количественные; этот ба-

ланс был нарушен лишь в середине ХХ в., когда британская колониаль-

ная система распалась. Колониальную традицию унаследовала совре-

менная практика глобальной торговли, в основу которой была положена

испытанная Англией модель отношений лидера и аутсайдера. «Обеску-

раживающая правда современного мира, – отмечал российский философ

А. Панарин, – состоит в том, что сегодня на глобальном уровне именно

Запад выступает как референтная группа, которую вынуждена копиро-

вать «мировая провинция». Именно здесь источник глубочайших пара-

доксов современности, связанных с добровольной зависимостью, доб-

ровольной эксплуатацией, добровольной капитуляцией»

В практике международных отношений ХХ в. либеральная концеп-

ция находилась в тени доктрины политического реализма, хотя это и не

означало ее полного устранения из политики, особенно во внешнеполи-

тическом курсе США и Великобритании, и в отношениях между запад-

ными странами после окончания Второй мировой войны, в которых ее

позиции нередко были даже решающими. То есть в мировой политике

ХХ в. не убеждения, а прагматическая оценка государственными деяте-

лями ситуации в конкретном уголке мира и в конкретный временной

промежуток определяла выбор оптимального подхода к решению про-

блемы.

По-настоящему ведущие позиции в международной политике но-

вейшего времени либеральная доктрина занимала только во втором

и последнем десятилетиях ХХ в.

Крупнейшими политиками-практиками либерального толка были пре-

зиденты США Вудро Вильсон (1913–1921) и Билл Клинтон (1993–2001).

Их правление пришлось, соответственно, на периоды после окончания

Первой мировой и холодной войн. В обоих случаях США заполнили

«вакуум силы», выступили гарантом послевоенного мира и развития

экономик многих европейских стран. Для укрепления своего влияния,

в одном случае, в разрушенной Первой мировой войной Европе,

а в другом, – ослабленной холодной войной Восточной Европе США

нуждались не в насаждении атмосферы страха в рядах своих вчерашних

оппонентов, а в образе миролюбивой и расположенной к бескорыстной

помощи страны. Дж. Най определял эту политику понятием «мягкой

Панарин А.С. Стратегическая нестабильность в XXI веке. – М.: Алгоритм Эксмо, 2004. – С. 65.

мощи»

, которая в итоге позволила США помочь прежде всего самим

себе, не вызвав при этом сильного раздражения со стороны третьих

стран. Таким образом, в эти исторические периоды либеральная док-

трина лучше других способствовала укреплению американских позиций

в мире, что и предопределило повышенный интерес к ней со стороны

политических лидеров США. Посмотрим теперь подробнее на ее меж-

дународный аспект.

Ведущими представителями современного либерализма, или нео-

либерализма, можно назвать американских ученых Дж. Ная, Р. Кеохэй-

на, С. Краснера, М. Дойля и др.

Как и концепция политического реализма, современная либераль-

ная теория краеугольным камнем международных отношений называет

человеческую природу. Но в отличие от реализма, называвшего челове-

ка агрессивным и неуправляемым, либеральная мысль отстаивает такие

его качества, как миролюбие, приверженность идеалам сотрудничества,

морали и взаимопомощи. Отсюда следует, что:

· Целью внешней политики государств является производство бо-

гатства на основе взаимовыгодного сотрудничества и поиска путей его

расширения.

· Международные отношения не являются анархичными и неуправ-

ляемыми. Их можно и нужно регулировать, во-первых, с помощью меж-

дународных договоров, а во-вторых, посредством учреждения специаль-

ных организаций, регулирующих межгосударственные отношения.

· Современный мир так тесно взаимосвязан, что попытки какого-

либо одного государства получить односторонние преимущества неми-

нуемо влекут за собой разрушительные последствия для всех. Желание

поживиться за чужой счет означает превышение издержек над дивиден-

дами для любого государства, решившегося на нарушение международ-

ного права и баланса интересов.

· Государства сегодня не являются безусловными доминантами

международных отношений. Важную роль в мировых делах играют

международные организации, общественное мнение и бизнес.

· Война – это не объективная черта мировой политики, а беда че-

ловечества, которой необходимо противопоставить курс на всеобщее

и полное разоружение, а также систему межгосударственных договоров

и жесткие механизмы контроля над их выполнением.

· Военная сила – важный инструмент внешней политики государ-

ства, но его использование должно осуществляться только в целях са-

Joseph S. Nye, Joanne J. Myers Soft Power: The Means to Success in World Politics. – New York Public

Affairs, 2004. – 222 p.

мообороны и после полного исчерпания несиловых инструментов защи-

ты национальных интересов.

· Важным условием международного мира является продвижение

демократии, ибо демократические страны предпочитают приумножать

собственные богатства, а не тратить силы на борьбу друг против друга.

Войны являются уделом лишь диктаторских режимов.

Следует отметить, что стараниям либеральных теоретиков, полити-

ков и дипломатов обязаны некоторые важные перемены в международ-

ных отношениях ХХ в. Прежде всего речь идет о внедрении в междуна-

родную жизнь норм права, которые были направлены на регулирование

отношений между государствами в периоды войн. Это – договоры о гу-

манном обращении с военнопленными, с гражданским населением в во-

енное время, правилах ведения войны. Примерами таких соглашений

могут служить две Гаагские конвенции от 1899 и 1907 г., которые если

и не предотвратили начало двух мировых войн, то несколько смягчили

их последствия для мирного населения и жертв войны из числа военно-

служащих.

Другой крупной победой либералов в XX в. явилось создание Лиги

Наций (1919) и, особенно, ООН (1945), роль которой в современной ми-

ровой политике постоянно акцентируется ведущими государственными

деятелями. Более свежим примером реализации либеральных идей яв-

ляется подписанный в г. Хельсинки (Финляндия) в общей сложности

36-ю странами Заключительный акт СБСЕ (1975). Это соглашение по-

ставило подписавшие его государства в правовые рамки как в плане

межгосударственных отношений, так и в вопросах соблюдения основ-

ных прав человека во внутренней жизни. В наше время наиболее ярким

примером реализации либеральных принципов в межгосударственных

отношениях является Европейский союз, который образовался в 1992 г.

в результате подписания Маастрихтского договора.

Крах коммунизма в Восточной Европе вызвал к жизни многочислен-

ные версии будущего Европы и всего мира. Широкую известность приоб-

рела концепция американского неоконсервативного философа

Ф. Фукуямы, изложенная в статье «Конец истории» на страницах журнала

«Foreign affairs» в 1992 г. Автор представил образ отдаленного будущего,

которое, по его словам, станет свидетелем глобального триумфа либе-

ральных ценностей западного образца. Соответственно, должны будут

угаснуть и сойти с исторической сцены все нелиберальные формы органи-

зации как социальной жизни, так и международных отношений.

Будущие события, однако, скорректировали прогноз американского

философа. Ведь только в Восточной Европе и, отчасти, в СНГ измене-

ния внутриполитической жизни пошли по либеральному пути, в то вре-

мя как в большинстве стран третьего мира, вставших в 1990-е гг. на

путь либерально-демократических реформ, наблюдались преимуще-

ственно формальные признаки демократии (вовлечение широких масс

населения в выборный политический процесс, легитимация свободы

средств массовой информации и пр.). Однако, так как подобные процес-

сы, как правило, протекали на фоне социально-экономической депрес-

сии общества и его резком имущественном расслоении, говорить

о подлинной демократизации этих стран нельзя. «В подавляющем

большинстве случаев, – отмечал В. Иноземцев, – развитие демократии

идет в контексте общего модернизационного прогресса, охватывающего

все стороны жизни общества. Говорить об укреплении демократии

в стране, где экономика стагнирует, а проблемы безопасности постоян-

но обостряются, значит предаваться самообману»

. Не менее сложно

в странах третьего мира обстояло дело и с внедрением либеральных

принципов в систему межгосударственных отношений, развивавшихся

там, как известно, по чисто «классическим» сценариям.

Кроме того, экономический успех после окончания холодной вой-

ны авторитарных Китая и России может представлять собой альтерна-

тиву либеральному развитию, что ставит под сомнение безусловность

победы либеральной демократии. «Оказалось, – отмечал С. Караганов, –

что соревнование не окончено, поскольку вместо проигравшего плано-

вого социалистического хозяйства появилась другая модель, потенци-

ально весьма привлекательная, особенно для стран бывшего «третьего

мира», т. е. большинства человечества. Это модель авторитарного полу-

демократического капитализма – экономически эффективного и поли-

тически приемлемого»

. Отметим, что весьма популярной авторитарная

модель оказалась и в некоторых экономически развитых неевропейских

странах, например в Сингапуре. Лидер этой процветающей страны Ли

Кван Ю открыто заявлял о губительной роли либеральной демократии.

По его мнению, «всеми проблемами своих городов Америка обязана

демократии как таковой», и для их решения американцам «нужна авто-

ритарная система наподобие нашей». Со временем и сам Фукуяма не-

сколько пересмотрел свои взгляды. В 2006 г. в интервью западным

СМИ он признал, что «многие трудности в США происходят от приро-

ды демократии», преодолеть которые можно достройкой либеральных

основ общества «моральными установками досовременных ценно-

Иноземцев В.Л. Демократия: насажденная и желанная. Удачи и провалы демократизации на рубеже

тысячелетий // Вопросы философии. – 2006. – № 9. – С. 35.

Караганов С.А. Новая эпоха противостояния [Электронный ресурс] // Россия в глобальной полити-

ке. – 2007. – № 4 (июль – авг.). – Режим доступа к журн.:

http://www.globalaffairs.ru/numbers/27/8067.html, свободный.

стей»

. Эта мысль Фукуямы осталась неизменной со времени своего

первого развернутого появления в книге «Доверие: социальная эффек-

тивность и создание процветания» (1995), изданной в России на рус-

ском языке в 2004 г. Следует отметить, что в ходе продолжительного

обсуждения концепции Фукуямы наибольшую солидарность с ней вы-

разили не либералы, а марксисты. Последним, оказавшимся после кол-

лапса системы европейского социализма в теоретическом вакууме, идеи

Фукуямы импонировали прежде всего своей определенностью.

Пойдет ли развивающаяся часть мира по пути укрепления автори-

таризма или же в ней, в конце концов, возобладают либерально-

демократические ценности, покажет время. Возможно, авторитарный

этап является необходимой подготовкой перехода к демократии. Об

этом свидетельствует, например, опыт Южной Кореи и Тайваня, в про-

шлом авторитарных, а ныне вполне демократических стран.

Говоря о последних тенденциях в эволюции либеральной доктри-

ны, следует обратить внимание на реплику в отношении одного из важ-

нейших ее положений – роли государства в современных международ-

ных отношениях. Альтернативой представлению о снижении роли госу-

дарств в международных делах является идея его возврата в мировую

политику и экономику, но уже не в качестве нации-государства, а как

«государства-цивилизации». Эту точку зрения поддерживает, например,

директор Российского института стратегических исследований Е. Кожо-

кин, считающий, что государства усиливают свои позиции в мировых

делах, тесно сотрудничая, помогая и фактически сливаясь с бизнесом

и негосударственными организациями своих стран.

1.4. Марксизм/неомарксизм о международных отношениях

Само название этого направления указывает на его тесное родство

с теорией и практикой мирового социализма и коммунизма. В разработ-

ке теории международных отношений марксизм занимал свое собствен-

ное место.

Являясь вслед за либерализмом системной теорией общества, на тео-

ретико-методологическом уровне марксизм мог находить общий с ним

язык (например, обе концепции в разные периоды времени выступали

с критикой идеи элитарного общества – феодального или буржуазного).

Однако как государственные идеологии марксизм и либерализм были оп-

понентами. В сфере международных отношений между ними имелись как

совпадения (например, советская программа мира и идея полного разору-

Интервью корреспондента журнала «World Link» с Фрэнсисом Фукуямой [Электронный ресурс]. –

Режим доступа: http://www.politnauka.org/library/dem/fukuyama-interview.php, свободный.

жения 1970-х гг. хорошо вписывается в либеральный концепт), так и про-

тиворечия (идея классовой борьбы на международной арене). Непосред-

ственно в сфере международной политики главным оппонентом марксиз-

ма, вероятно, был политический реализм – главная внешнеполитическая

доктрина Запада в период холодной войны.

Следует отметить, что с окончанием холодной войны в Европе по-

зиции марксизма в международных отношениях пошатнулись, но не

разрушились полностью. Причина заключается в бурном развитии ком-

мунистического Китая как одного из центров мировой экономики и по-

литики XXI в.

Как известно, основой общества и межгосударственных отношений

марксизм называл не природные начала человеческой психики, а соци-

ально-экономические отношения в обществе, которые в решающей сте-

пени определяют поведение как рядовых индивидов, так и государ-

ственных деятелей. Поэтому главным источником внутренних конфлик-

тов у марксистов выступало классовое и имущественное неравенство,

эксплуатация человека человеком и другие изъяны буржуазного строя.

Наиболее частой причиной международных распрей марксисты называ-

ли алчные интересы национальной буржуазии, готовой ради собствен-

ного обогащения безо всяких колебаний бросать в топку войны милли-

оны человеческих жизней. Следовательно, установление международ-

ного мира возможно только через радикальное ограничение власти

буржуазии. Отметим, что роль самих человеческих качеств при возник-

новении конфликтов марксизмом не слишком акцентировалась.

С уходом в конце 1980-х гг. с исторической сцены европейского

социализма в государственных формах произошли изменения и в поло-

жении марксисткой теории. Наряду с ослаблением ее позиций в между-

народных делах, обнаружились и содержательные трансформации

марксизма. Перейдя под бренд «неомарксизма», последователи класси-

ков теоретического коммунизма выступают теперь скорее не столько

в качестве носителей оригинальных взглядов, сколько как одно из

направлений критической теории, откуда, собственно, в свое время был

родом и сам марксизм.

Наиболее видными представителями неомарксизма являются аме-

риканский социолог И. Валлерстайн и немецкий ученый А. Франк.

Главной неомарксистской концепцией является мир-системная

теория И. Валлерстайна. Суть ее заключается в том, что современный

мир представляет собой глобальную «мир-систему», главным элемен-

том которой выступают западные страны, или страны ядра. Рядом с ни-

ми располагаются полупериферийные страны, в недавнем прошлом гос-

ударства социалистического лагеря. И, наконец, периферию образуют

отсталые страны т. н. «третьего мира».

По мнению И. Валлерстайна, сложившаяся мир-системная зависи-

мость дает возможность странам ядра эксплуатировать слаборазвитые

страны, которые время от времени поднимают восстания против «ядра».

В ХХ в. крупнейшим таким восстанием была Октябрьская революция

в России, закончившаяся, в конечном счете, поражением глобальной

периферии. Мир-системная теория подчеркивает исторический характер

мирового неравенства и зависимости, тем самым намекая на высокую

вероятность сохранения данной системы межгосударственных отноше-

ний в будущем.

Примеров, иллюстрирующих данную теорию, достаточно много.

Это и так называемая «двухуровневая экономика» в развивающихся

странах, в которой рядом с архаичными формами экономической жизни

существуют развитые сектора, целиком ориентированные на экспорт

товаров в страны «ядра», и так называемая «голландская» или «венесу-

эльская» «болезни», проявляющиеся в преимущественно сырьевой ори-

ентации экономики слаборазвитых стран, и долговременный, можно

сказать, исторически сложившийся диспаритет экономик многих регио-

нов мира.

Другой теорией, в значительной степени схожей с мир-системной,

является теория зависимости А. Франка. Ее сходство с концепцией

«мир-системы» состоит в констатации зависимости периферии от ядра,

отличие – в акценте преимущественно современного происхождения

этой зависимости, возникшей вследствие несправедливого распределе-

ния экономических ресурсов. То есть неравноправное положение стран

в мире не является исторически обусловленным, а значит, существует

определенная возможность преодоления этого состояния в будущем.

Лучшим подтверждением данной теории является современный Китай,

который еще четверть века назад находился в рядах наименее развитых

стран мира, а сегодня претендует на статус экономической сверхдержа-

вы. Примерно то же самое можно сказать и об Индии.

1.5. Природа международных отношений

в постструктурализме (постмодернизме)

Постструктурализм – это относительно молодое и достаточно ши-

рокое по своему содержанию философское направление, которое иссле-

дует развитие западного общества второй половины ХХ – начала

XXI вв. Суть постструктурализма в наиболее общем виде состоит в том,

что, критически интерпретируя процессы социально-экономического

и политического развития Запада, он попытался поставить под сомне-

ние правомерность большинства существующих в нем представлений

о мире, объявил деструктивными многие устоявшиеся принципы чело-

веческой жизни. Главная идея постструктурализма лежит в его назва-

нии, недвусмысленно провозглашающем «смерть» структуры бытия.

Важной особенностью постструктурализма является слабость кон-

структивной программы, которая могла бы не только смягчить его од-

нозначный критический образ, но и, возможно, способствовать интегра-

ции в практику международных отношений, до сих пор обходилась без

прямого участия представителей данного исследовательского направле-

ния. Изолированность постструктурализма от мировой политики объяс-

няется и тем обстоятельством, что проблемы международных отноше-

ний никогда не выступали в нем в качестве самостоятельных объектов

изучения, являясь лишь частными аспектами широких явлений обще-

ственной жизни. Отметим, что ближе всех в критическом восприятии

наличной реальности к постструктурализму подошел неомарксизм.

Объективной основой постструктуралистских концепций стали вы-

сокие темпы модернизации мировой экономики и возросшая роль него-

сударственных (коммерческих) институтов.

Научно-технический прогресс стимулировал обновление экономи-

ческой базы общества, быстрее, чем прежде, стали отходить в прошлое

методы решения определенных задач, исчезли стабильные познаватель-

ные принципы, многое стало подвижным и непредсказуемым. Внешни-

ми проявлениями этой тенденции были и неустойчивость нефтяного

рынка, и распад СССР, и теракты 11 сентября 2001 г. в США. Известно,

что последние события грянули, как гром среди ясного неба – ни наука,

ни спецслужбы не сумели их вовремя предсказать и предотвратить.

Основания для сомнений в способности науки исследовать по-

движную реальность явились для постструктурализма удобным пово-

дом объявить все научное сообщество неспособным исследовать мир

таким, каким он есть на самом деле. Например, американский философ

Дж. Дер Дериан прямо доказывал, что теория как таковая не способна

объяснить свой предмет в силу его подвижности и непредсказуемости.

Она, если и может постигнуть истину, то лишь в рамках отдельных,

частных ее проявлений. Французский философ М. Фуко поставил под

вопрос способность социально-политических наук познать свой пред-

мет. Причина, по его мнению, заключалась не только в «ускользании»,

«деконструкции» бытия, но и в губительном влиянии денег и власти на

ход гуманитарных исследований. Под сомнение была, таким образом,

поставлена репутация гуманитарного знания как такового, включая и

науку о международных отношениях.