Голубева Э.А. Способности. Личность. Индивидуальность

Подождите немного. Документ загружается.

И.П. Павлова, Б.М. Теплов, конечно, включал ее в более широкий контекст изу-

чения физиологических основ индивидуально-психологических различий во-

обще, а не только способностей:

«... систематическое исследование физиологических основ индивидуально-

психологических особенностей не только желательно, но и совершенно необхо-

димо для подлинно научного понимания психологических различий между

людьми» /Б.М. Теплов, 1961, с. 6/.

Создание более или менее целостной системы данных о соотношении задат-

ков - в виде типологических свойств нервной системы - и способностей, дейст-

вительно, потребовало проведения многолетних исследований, начиная с 70-х

годов до настоящего времени.

В.А. Крутецкий - автор фундаментального труда по психологии математи-

ческих способностей школьников /1968/, полностью разделял методологические

позиции Б.М. Теплова о задатках и способностях, предложив интересную гипо-

тезу о значении свойства силы нервной системы в структуре математической

одаренности (см. 6.2). Однако и он с полным основанием писал о том, что кон-

кретное значение понятия «задаток» и его реальное содержание остаются во

многом невыясненными / В.А. Крутецкий, 1971/.

А.В. Брушлинский, развивающий методологические положения С.Л. Рубин-

штейна о соотношении биологического (физиологического) и социального в обще-

теоретическом плане и конкретно - проблему задатков и способностей, совершен-

но справедливо отметил в начале 70-х годов, что для ее продуктивного обсуждения

(в то время) не было «эмпирических аргументов» /А.В. Брушлинский, 1974/.

Основная трудность в изучении природных предпосылок способностей со-

стоит в том, что они могут быть определены как задатки только при сопоставле-

нии анатомо-физиологических особенностей с теми или иными индивидуальны-

ми различиями в способностях как сложнейших приобретенных и прижизненных

образованиях, проявляющихся, в частности, в успешности деятельности.

Иначе говоря, требуется содержательное сопоставление врожденного и

приобретенного в их индивидуально неповторимом своеобразии, если кон-

кретно изучать каждого человека.

В контексте теории И.П. Павлова анализ соотношения безусловно- и услов-

норефлекторной нервной деятельности позволяет в системах временных связей

выделить тот фонд безусловных рефлексов, на основе которых они формируют-

ся. Это обстоятельство при методологическом рассмотрении проблемы нейро-

логических предпосылок способностей было подчеркнуто С.Л. Рубинштейном

/1973/ и развито А.В. Брушлинским /1977/.

Применительно к проблеме задатков как врожденных анатомо-физиологи-

ческих особенностей людей изучение фонда безусловнорефлекторных реакций

и его индивидуального своеобразия должно составлять одну из основных задач

психофизиологии индивидуальных различий.

Главный вопрос состоит здесь в том, как же вычленить из наличного склада

нервной деятельности безусловнорефлекторный компонент? Критерий, имею-

щий принципиальное значение для изучения задатков, был предложен Павло-

вым: «... то, что происходит без обучения, есть безусловный рефлекс, а то, что

происходит с обучением, - условный рефлекс» (1954, с. 618).

Поистине колоссальные возможности для исследования разнообразных ви-

дов реакций, имеющих место «без обучения» даже у взрослых людей, и инди-

видуального своеобразия этих реакций открылись в связи с развитием естество-

знания: изучением межполушарной симметрии-асимметрии головного мозга,

активационных процессов, способов переработки информации, поступающей

по специфическим и неспецифическим путям, и нейронных механизмов этих

реакций. Использование же при этом электрофизиологических методов в соче-

тании с ЭВМ, как отмечено выше, позволяет выделить безусловнорефлектор-

ную основу и ее индивидуально-типическое своеобразие в энергетических, ин-

формационных и регуляторных процессах /см. главу 3/.

Важным для дифференциальной психофизиологии было исследование с по-

мощью близнецового и популяционного методов тех показателей типологиче-

ских свойств нервной системы, которые имеют наследственную обусловлен-

ность /см. 1.1/.

Эти показатели — чаще всего одновременно и параметры таких свойств

нервной системы, которые обозначены нами как безусловнорефлекторные: си-

ла-слабость, лабильность-инертность, активированность-инактивированность.

Для некоторых параметров, широко используемых для диагностики этих

свойств, например ЭЭГ-реакции усвоения ритма световых раздражителей, роль

генотипа с возрастом не убывает, а, напротив, может возрастать.

Таким образом, врожденные, в том числе наследственные, факторы дейст-

вуют на всех стадиях онтогенеза. Соответственно задатки можно попытаться

вычленить в эксперименте на разных этапах возрастного развития с учетом

специфики соотношений возрастного и типологического для каждой стадии. Во

всяком случае, это относится к типологическим свойствам ВНД, входящим в

состав природных предпосылок способностей.

Если же рассматривать эти свойства как задатки способностей, их необходимо

сопоставить и с успешностью различных видов деятельности, и с индивидуальной

выраженностью многих психических функций. В этом случае содержательное объ-

единение достижений дифференциальной психофизиологии и психологии в диаг-

ностике и изучении способностей оказывается весьма продуктивным.

В измерении способностей как существеннейшего образования личности и

индивидуальности успехи дифференциальной психологии наиболее очевидны

/А. Анастази «Психологическое тестирование», под ред. К.М. Гуревича и

В.И. Лубовского, кн. 1 и 2, 1982/.

Надежные тесты, особенно общих умственных способностей, обязательно

включались нами в арсенал их диагностики. Что же касается мнемических и

специальных способностей - языковых, музыкальных, математических, педаго-

гических, то здесь чаще использовались методики, разработанные отечествен-

ными авторами, в частности сотрудниками лаборатории и соисполнителями.

Они валидизированы по содержанию как физиологически, так и педагогически.

В последнем случае информативными оказались дифференцированные оценки

учебной деятельности и экспертные оценки (см. главы 5 и 6).

Кардинальной линией исследования общих и специальных способностей и

их задатков было целостное комплексное изучение тех и других по единому

плану. Он включал регистрацию и сравнение многих показателей, относящихся

к трем уровням — физиологическому (преимущественно электрофизиологиче-

скому), психологическому и поведенческому (см. главу 2).

Итак, 1. С использованием статистического и качественного анализа прово-

дилось сопоставление тех параметров, которые могут рассматриваться как ин-

дивидуально-типологические врожденные характеристики задатков способно-

стей, и тех, которые традиционно применяются для диагностики способностей

(различные тесты и оценки успешности учебной и профессиональной деятель-

ности).

2. Индикаторы способностей и их задатков сопоставлялись с параметрами дру-

гих подструктур индивидуальности и личности - мотивацией, темпераментом, ха-

рактером и их индивидуально-типологическими природными предпосылками.

3. Кроме показателей этих подструктур и объединяющих их структурообра-

зующих признаков - эмоциональности, активности, саморегуляции и побужде-

ний (см. ниже о модели структуры индивидуальности), прослеживалось соотно-

шение параметров способностей и их задатков с характеристиками, считающи-

мися собственно личностными (например, видами направленности личности).

Следовательно, способности изучались в широком контексте, включавшем

как их природные предпосылки, так и связи с другими подструктурами индиви-

дуальности, личности и успешностью деятельности.

О психофизиологическом подходе к изучению личности

В определениях личности (часть из них приведена в главе 2) представителя-

ми различных областей знания признается, что личность является «всегда и

везде продуктом биосоциальных условий» (естествоиспытатель В.М. Бехтерев),

«индивидуальным сгустком природных, общественных и исторических отно-

шений» (философ А.Ф. Лосев), «целостной индивидуальностью в ее социаль-

ном развитии» (психолог Б.Г. Ананьев).

При анализе ряда теорий личности в американской и западноевропейской

психологии отмечается, что прогресс в этой области знания в XXI веке будет не-

разрывно связан с изучением нейрофизиологических, биохимических и генетиче-

ских основ личности. Этот вывод базируется на исследованиях биологических

основ индивидуальности и личности во второй половине XX века. В качестве

особенно перспективных выделяются следующие два направления: 1. Изучение

биологических основ личности, в частности, с использованием электрофизиоло-

гических методов; 2. Создание концептуальных схем, включающих биологиче-

ское наследие индивида (Л. Хьелл, Д. Зиглер «Теории личности», 1997).

В отечественной психофизиологии индивидуальных различий такого рода

работы ведутся 50 лет. Помимо школ Б.М. Теплова, Б.Г. Ананьева, B.C. Мерли-

на, это исследования К.М. Гуревича, Е.П. Ильина, А.И. Крупнова, Н.С. Лейтеса,

В.М. Русалова с их сотрудниками и др.

Я. Стреляу /Jan Strelau, 1983/ попытался осуществить продуктивный синтез

концептуальных моделей, включающих биологические намерения личности, раз-

рабатываемых на Западе и Востоке. Им создана модель, в рамках которой реша-

ется важнейшая проблема: как устойчивые особенности личности, фиксируемые

в различных чертах темперамента, могут определять изменчивые, динамические

состояния активации и уровней бодрствования. В регулятивной теории темпера-

мента Я. Стреляу использована и типологическая концепция И.П. Павлова.

Известный американский персонолог Г. Олпорт в работе «Личность: про-

блема науки или искусства?» /1959, русский перевод - 1982/ подчеркивает су-

щественное отличие методов в изучении личности и индивидуальности фило-

софией, литературой и искусством, с одной стороны, и психологией - с другой.

В искусстве, и особенно в литературе, которая на протяжении веков «развива-

лась гениями высшего порядка», созданы непревзойденные портреты людей и

описания типов поведения и характеров. Но «метод литературы - это метод ис-

кусства, метод психологии - это метод науки» /1982 с. 209/.

«Один из наиболее значимых успехов первой части двадцатого столетия со-

стоял в открытии того, что личность является доступным объектом для научно-

го исследования. Это, на мой взгляд, как раз то событие, которое, кроме всех

прочих, будет, вероятно, иметь наибольшие последствия для обучения, этики и

психического здоровья» /там же, с. 208/.

Обращение к различным теориям личности как в отечественной /К.А. Абульха-

нова-Славская, Л.И. Анцыферова, А.В. Брушлинский, В.В. Знаков, В.А. Кольцова,

Ю.Н. Олейник, Б.Н. Тугайбаева, 1997/, так и в западной литературе /Л. Хьелл,

Д. Зиглер, 1997/ свидетельствует, однако, о том, что интересные и глубокие тео-

рии личности в философии и психологии были созданы и без опоры на измере-

ния, на качественном уровне.

Но психофизиологический подход в силу своей специфики обязательно

предполагает использование психометрических методов, причем при изучении

личности в целом, а не только ее отдельных подструктур и их природных пред-

посылок, как, например, способностей и их задатков.

Неоднократно упоминавшийся Грей Уолтер писал о себе: «Работы И. Пав-

лова явились для меня введением в научные методы изучения человеческой

личности» /Г. Уолтер, 1966, с. 13/. Знаменитый электрофизиолог, говоря о науч-

ных методах исследования личности, имел в виду и возможность измерений.

В течение ряда десятилетий внимание исследователей, принадлежащих к

направлению Б.М. Теплова - В.Д. Небылицына, сосредоточено в естественно-

научной части их комплексных работ на нейрофизиологических параметрах,

наиболее непосредственно связанных с «фактором личности», «фактором инди-

видуальности».

Однако здесь очевиден ряд трудностей. Главная из них при эмпирическом

изучении личности состоит в том, что уровню разработки методологических и

логических аспектов воззрений на личность не соответствовала необходимая

обеспеченность психодиагностикой. Поэтому конкретное подтверждение или

опровержение тех или иных положений и статистическая доказательность не

предусматривались.

Кроме того, в понятийном строе развиваемых теорий среди ключевых поня-

тий у советских психологов отсутствовало понятие совесть. Вернее, оно ино-

гда упоминалось, например, А.Г. Ковалевым при описании нравственных

чувств, но специально не изучалось, при том, что именно этому автору принад-

лежит содержательное определение предмета психологии личности как иссле-

дования ее духовного мира /А.Г. Ковалев, 1963/.

В наше время ситуация изменилась, психологи обращаются к этому понятию:

так, А.А. Бодалев полагает, что «... на цельность человека как личности работает

всегда высокая степень сформированности у него совести. Постоянно работающая

совесть - это одновременно одно из условий минимизации проявления противоре-

чивости в отношениях человека как личности к действительности» /1998, с. 49/.

Конкретных же психологических работ, посвященных совести, почти нет.

Исследование Т.А. Флоренской о понимании совести подростками /1985/, на-

сколько нам известно, - скорее исключение, нежели правило. Между тем без

совести - этой важнейшей нравственной характеристики личности, «судящего

голоса внутри нас» (А.А. Ухтомский), - ущербен и духовный мир личности (см.

развернутое описание совести И.А. Ильиным и А.А. Ухтомским в главе 2).

В этой связи необходимо отметить факт, безусловно важный не только для

понимания содержания духовности личности, но и для психометрики. И фило-

логи, и психологи подчеркивают различие понятий сознательность и со-

весть в русском и английском языках. Сознательность и совесть в русском

языке - скрещивающиеся понятия с разным содержанием, но с частичным сов-

падением их объемов. В английском conscience (совесть) и conscientiousness

(сознательность) - понятия, вероятно, в большей мере совпадающие по объему

и содержанию, во всяком случае, в психологической литературе. Это приходит-

ся учитывать, т.к. из-за отсутствия необходимых средств диагностики широкое

распространение у нас получили созданные на Западе опросники Айзенка, Кэт-

телла, Олпорта и Одберта («Большая пятерка»). Несмотря на большую работу,

проведенную по их переводу и адаптации, проблема различия концепций, в

рамках которых они разработаны, и теорий личности в отечественной психоло-

гии, конечно, остается, не говоря о различии культур.

Исследователи, специально занимающиеся этой проблемой, справедливо

отмечают: «К сожалению, психологи-практики в нашей стране нередко забыва-

ют, что в основе адаптированных зарубежных тест-опросников лежит «импли-

цитная концепция личности», привнесенная из англоязычной культуры»

/А.Г. Шмелев, В.И. Похилько, А.Ю. Козловская-Тельнова, 1991, с. 28/.

Л.Р. Голдберг (США) и А.Г. Шмелев (Россия) провели межкультурное ис-

следование лексики личностных черт, диагносцируемых с помощью «Большой

пятерки» /1993/. В нее входят следующие факторы:

1. Surgency, extraversion - пылкость, экстраверсия

2. Agreeableness - дружественность, согласие

3. Conscientiousness - совестливость, сознательность

4. Emotional stability - эмоциональная стабильность

5. Intellect, culture - интеллект, культура» /с. 33/.

Интересно, что в статье «совестливость» и «сознательность» употребляются

как синонимы.

В ранее проведенной лексикографической работе Л.Р. Голдберга уже была

отмечена возможность прямо противоположной семантической оценки терминов:

например, слово «карьерист» в русской выборке имело отрицательный смысл, в

американской - положительный.

В исследовании Л.Р. Голдберга и А.Г. Шмелева /1993/ из пяти факторов бы-

ли выделены четыре, не выявлено фактора «эмоциональная стабильность»; «ус-

тойчивые четыре русские фактора можно интерпретировать психосемантически

как факторы «моральной», «интеллектуальной», «энергетической» и «прагма-

тической» оценки человека» /с. 38/.

А.Г.Шмелев, В.И. Похилько, А.Ю. Козловскал-Тельнова /1991/ проанализи-

ровали представления о личностных качествах, сложившиеся в сознании носите-

лей русского языка. Использовался расширенный базовый словник, состоящий из

1650 релевантных терминов. Из 15 факторов, выделенных при статистическом

анализе, три относятся к морально-нравственному облику личности. В соответст-

вующих словниках довольно много терминов, получивших значимые факторные

нагрузки, близких по содержанию понятию «совестливый»: «сердечный», «чело-

вечный», «благодарный», «сострадательный», «высоконравственный», «чест-

ный», «чистый», «благородный», «чувствительный» и т.д.

Г. Айзенк, рассматривая проблему выбора опросников, адекватных для изме-

рения биологических основ личности, выделяет три системы: свою, считая ее

наиболее разработанной, Кэттелла и «Большую пятерку» Нормана, полагая, что

за этими опросниками стоят модели личности, признающие биосоциальную при-

роду человека. При этом, однако, модели Кэттелла и Нормана подвергаются кри-

тике, а факторы открытости, совестливости и сговорчивости «вряд ли заслужи-

вают звания парадигматических измерений личности» в связи с отсутствием пока

данных об их генетической обусловленности /Г. Айзенк, 1993, с. 17/

Начиная исследование личности более двух десятков лет тому назад, в связи

с отсутствием валидизированных отечественных вопросников, предназначен-

ных для измерения личностных черт и их природных предпосылок, мы исполь-

зовали опросник 16PF Р.Б. Кэттелла с соавторами /см. главу 9/. Предпочтение

было отдано этой методике, поскольку опросник дает достаточно развернутую

картину особенностей личности, включая некоторые представления о ее мо-

ральных характеристиках. Вопросник Г. Айзенка использовался в ряде исследо-

ваний для определения экстраверсии-интроверсии, но моральные характери-

стики им непосредственно не определяются.

Вероятно, в будущих психофизиологических сопоставлениях целесообразно

также воспользоваться опросником «Большая пятерка».

Главная же задача эмпирической отечественной психологии - разработка

батарей валидных и надежных психологических методов исследования лично-

сти и индивидуальности, в том числе опросников, с учетом достижений теоре-

тической мысли и реалий нашей культуры и жизни.

Нельзя, однако, не согласиться с Л.Ф. Бурлачуком /1989/, что в вопросниках

вообще часто игнорируется многопричинность изучаемых явлений: они

могут создать «иллюзию того, что в итоге исследователь располагает объектив-

ным и достоверным знанием о личности» /с. 27/. И, конечно, автор совершенно

прав, когда говорит о недопустимости с помощью вопросников изучать физио-

логические свойства человека (см. подробнее раздел 3.2). Л.Ф. Бурлачук, кри-

Проблема сопоставления данных генетики, имеющих дело с разбросом (дисперсией)

величин в популяции и индивидуальными различиями, определяемыми в абсолютных

величинах методами дифференциальной психологии и психофизиологии, критически

обсуждена М.С. Егоровой /1995; подробнее см. раздел 1.1/.

тически проанализировав недостатки опросников, тем не менее признает их ве-

роятностно-ориентирующее значение.

Слишком широкую ориентированность личностных опросников отмечает

А. Анастази /1982, т. 2/, ее критически оценивают К.М. Гуревич и В.И. Лубов-

ский /примечание редакторов, там же, с. 122/.

Работы, в которых удается реализовать, конкретизировать и формализовать

важнейшие методологические принципы отечественной психологии - единство

личности и деятельности, личности и отношений, по существу, обеспечивают

более доказательный подход к возможностям познания духовного мира лично-

сти, её самореализации.

В исследованиях сотрудников лаборатории использовались в различных

дифференцированных и интегрированных вариантах оценки учебной деятельно-

сти, т.е. ее продуктивность. Кроме того, в ряде работ учебная деятельность рас-

сматривалась как процесс - обучаемость - на основе воззрений Н.А. Менчин-

ской /1998/ и приемов, разработанных ее и нашими сотрудниками /З.И. Калмыко-

ва, 1981; «Отстающие в учении школьники (проблемы психологического разви-

тия)», под ред З.И. Калмыковой, И.Ю. Кулагиной и др./, позволяющих оценить

этот процесс в формализованном виде /И.В.Тихомирова, 1988; С.А. Изюмова,

1995; М.К. Кабардов, 2001/.

Благодаря системе всеобщего и бесплатного образования, существовавшей в

нашей стране (а описываемые результаты получены для этих условий), крите-

рий успешности учения был важной интегральной характеристикой учебного

труда. Конечно, он использовался в комплексе с другими психологическими и

психофизиологическими показателями способностей, особенностей личности и

индивидуальности (см. главу 3).

Интересно, что еще в 1921 году В. Штерн сформулировал положение, ос-

тающееся актуальным для психологии до сих пор:

«Но почти вовсе не реализованы богатые возможности, скрытые в деталь-

ных данных, отражающих школьную успеваемость. Показатели успешности по

отдельным предметам можно соотнести как друг с другом, так и с данными

другого вида (эксперимента, сбора сведений), и есть надежда, что здесь обна-

ружатся заслуживающие внимания корреляции (или отсутствие таковых) между

особенностями работоспособности по отдельным предметам. Это широкое поле

для применения психолого-педагогической статистики» /1998, с. 184/.

И действительно, анализ школьной успеваемости в разных условиях (в мас-

совых и специализированных школах, по предметам естественного и гумани-

тарного циклов), а в высшем учебном заведении - анализ успеваемости по дис-

циплинам, имеющим более выраженную теоретическую или практическую на-

правленность, - весьма информативен. Это подтверждается содержательными

корреляциями показателей успешности обучения с личностными особенностя-

ми и их природными предпосылками /см. 4-9 главы монографии, а также

В.В. Печенков, 1987; И.В.Тихомирова, 1989; С.А. Изюмова, 1995; «Способно-

сти: к 100-летию со дня рождения Б.М. Теплова», под ред. Э.А. Голубевой;

И.А. Левочкина, Е.П. Гусева, 2000; М.К. Кабардов, 2001 и др./.

Существенной интегральной характеристикой личности и индивидуальности

является работоспособность. Ее динамические аспекты применительно к

проблеме состояний были тщательно изучены в лабораториях Б.М. Теплова и

В.Д. Небылицына В.И. Рождественской с сотрудниками /В.И. Рождественская,

1980/. Индивидуальные различия работоспособности оказались связанными с

типологическими свойствами нервной системы и особенностями произвольной

регуляции и ориентировочной реакции (ОР). Но развитие психических состоя-

ний монотонии, утомления и пресыщения, конечно, определяется также осо-

бенностями и требованиями различных видов деятельности, модели которых

удалось воспроизвести в лабораторных условиях. Это направление исследова-

ний - путь к доказательству соотношений черт характера и состояний, предпо-

лагавшихся Н.Д. Левитовым /1964; 1969/; он открывает новые возможности для

эмпирической характерологии.

В отечественной психологии важнейшим среди личностных образований

считается направленность - «систематизирующее свойство личности»

/Б.Ф. Ломов/.

Психометрический подход к направленности стал возможным благодаря

тому, что для диагностики интересов и склонностей, «в которых выражается

направленность личности» /Б.М. Теплов/, были созданы соответствующие ме-

тодики - «карта интересов» А.Е. Голомштока /1963/ и вопросник Е.А. Климова

для определения предпочитаемого вида деятельности /1974/ и его же «диффе-

ренциально-диагностический опросник» /1984/.

Докторантом нашей лаборатории Б.Р. Кадыровым, а также ее сотрудниками,

на выборках подростков эти методики были валидизированы: на физиологиче-

ском уровне - путем их сопоставления с ЭЭГ-индикаторами общих и специаль-

но человеческих свойств (с их выраженностью по полушариям), на психологи-

ческом - с различными тестами и видами активности; на поведенческом - с ус-

пешностью учебной деятельности.

Показано, что в совокупности эти методики дают возможность определять

интересы и склонности по пяти обобщенным областям, выделенным Е.А. Кли-

мовым: «человек-техника», «человек-знаковая система», «человек-природа»,

«человек-художественные образы», «человек-человек». Они имеют закономер-

ные связи с ЭЭГ-индикаторами типологических свойств, особенно со свойством

активированности и полушарными отношениями /Э.А. Голубева и др., 1991;

Б.Р.Кадыров, 1990 а, б/.

Даже такие обобщенные виды направленности, как личностная, коллекти-

вистская, деловая, определяемые экспертами, представленные в схеме амери-

канских исследователей А. Зигеля, Дж. Вольфа /1973, русский перевод/, давая

формализованную информацию о соотношении трех векторов направленности

личности, могут обнаруживать корреляции с ЭЭГ-показателями и успешностью

учебной деятельности /Э.А. Голубева, 1993/.

Иначе говоря, в очень большой степени социально обусловленная категория -

направленность - доступна психофизиологическому анализу. Более определенно

это выявлено для компонентов направленности - интересов и склонностей.

Данная линия исследований, обнаруживая конкретные зависимости при ре-

шении важнейшей проблемы связи способностей и склонностей и их задатков

(см. обобщающую схему в заключении), имеет прогностическую ценность при

выборе профессий /«Способности и склонности», под ред. Э.А. Голубевой, 1989/.

О психофизиологическом подходе к изучению структуры лично-

сти и индивидуальности

В книге «Психологическая наука в России XX столетия: проблемы теории и ис-

тории» /1997/ ее авторы - К.А. Абульханова-Славская, Л.И. Анцыферова, А.В. Бру-

шлинский, В.В. Знаков, В.А. Кольцова, Ю.Н. Олейник, Б.Н. Тугайбаева - анализи-

руют основные концепции, подходы и взгляды, относящиеся к личности и индиви-

дуальности.

Понятие «индивидуальность», как полагают авторы, «употребляется в двух

основных значениях: как правило - для обозначения особенности человека, от-

личия данной личности от других, и реже - для обозначения высшего уровня

развития личности в смысле становления личности яркой индивидуальностью

(по Рубинштейну и Ананьеву)» /с. 366/.

Кроме этих значений, в понятие индивидуальности часто включается фено-

мен целостности ее структуры (см. некоторые из ее определений в главе 2).

В монографии И.И. Резвицкого «Философские основы теории индивидуаль-

ности» /1973/ последовательно рассматриваются основные признаки индивиду-

альности. К ним, безусловно, принадлежит неповторимость: «Индивидуаль-

ность неотделима от неповторимости», но последняя «... не является образую-

щим фактором индивидуальности» /с. 9/. Это же относится и к признаку еди-

ничности. Сущностное понятие индивидуальности, как считает автор, - цело-

стность. А поскольку целое не сводится к сумме частей, индивидуальность

«относится не столько к отдельным признакам и свойствам человека, сколько к

способу их связи в нем, к его внутренней структуре» /с. 11/.

А.А. Крылов, В.Н. Куницына, Н.А. Логинова в статье, посвященной 90-ле-

тию со дня рождения Б.Г. Ананьева /1997/, отмечают, что концептуальная сис-

тема, созданная им, была основана на антропологическом принципе. «Стержнем

этой системы служила идея целостности человека (индивидуальности) и его

развития...» /с. 87/.

А.А. Бодалев при перечислении важнейших признаков человеческой индиви-

дуальности в концепции Б.Г. Ананьева ставит целостность на первое место:

«Б.Г. Ананьев, обобщая различные подходы к трактовке индивидуальности в ес-

тественных, общественных и гуманитарных науках, настойчиво подчеркивал, что

индивидуальность - это единственная в своем роде интеграция природных и со-

циальных характеристик, обнаруживаемая у каждого совершенно конкретного

человека. И наиболее значимые признаки человеческой индивидуальности, по его

мнению, - это целостность, обособленность, автономность, неповторимость, на-

личие у человека внутреннего Я, творчество» /А.А. Бодалев, 1998, с. 76/.

Б.Г. Ананьев обосновал положение о том, что понимание индивидуальности

как целого означает представление о человеке не только как об открытой, но и

как о закрытой системе:

«Для того, чтобы подойти к проблеме индивидуальности с точки зрения це-

лого (на молярном уровне), нужно представить человека не только как откры-

тую, но и как систему «закрытую», замкнутую вследствие взаимосвязанности

ее свойств (личности, индивида, субъекта)» /Б.Г.Ананьев, 1968, с. 327, курсив

автора - Э.Г./

Идея целостности является стержнем концепции интегральной индивидуаль-

ности B.C. Мерлина: он рассматривает совокупность индивидуальных свойств

человека как «большую иерархическую саморегулируемую систему». «Биохи-

мические свойства, свойства нервной системы, темперамента, свойства лично-

сти и личностные статусы представляют собой разные иерархические уровни

этой системы» /1986, с. 210/, «... первичным опосредующим звеном между раз-

ными уровнями этой системы является индивидуальный стиль жизнедеятельно-

сти или деятельности» /там же, с. 212/.

Последователями B.C. Мерлина кроме стиля деятельности исследованы

стиль общения, учения, самоорганизации и индивидуальный стиль ведущей ак-

тивности /А.А. Волочков, Б.А. Вяткин, А.Г. Исмагилова, Т.И. Марголина,

Т.А. Попова, Е.И. Сибирякова, Е.А. Силина, В.Ю. Хотинец, М.Р. Шукин, 1999/.

Поскольку индивидуальность трактуется Б.Г. Ананьевым в системе синте-

тического человекознания, a B.C. Мерлиным - на основе принципов общей тео-

рии систем, она, согласно их взглядам, является объектом междисциплинарного

исследования (о различии этих направлений см. Б.А. Вяткин, 2000). Соответ-

ственно число изучаемых признаков, начиная от биохимических свойств, кон-

чая социально-историческими, весьма внушительно. Поэтому для доказатель-

ства правомерности тех или иных положений требуется применение различ-

ных способов математического описания связей (линейных и нелинейных)

между признаками одного уровня или между разными иерархическими уров-

нями.

Однако в преобразующих экспериментах и при воспитательных воздействи-

ях только математических описаний недостаточно. Здесь в его системообра-

зующей функции выступает индивидуальный стиль деятельности /B.C. Мер-

лин, 1986, с. 45/.

У А.Н. Леонтьева /1977/ и его последователей /А.Г.Асмолов, 1984 и др./ -

это «пристрастность сознания», «личностный смысл», смысловые установки,

выражающиеся в поведении.

У Б.Г. Ананьева и его последователей /В.А. Ганзен, 1984; Б.Ф. Ломов, 1984 и

др./ этот системообразующий фактор - жизненный опыт, жизненный путь.

У В.М. Русалова - формально-динамические свойства индивидуальности в

психомоторной, интеллектуальной и коммуникативной сферах поведения чело-

века/1997/.

Таким образом, авторы той или иной трактовки индивидуальности при раз-

ной степени эмпирической оснащенности этой трактовки выделяют определен-

ную характеристику индивидуальности, лежащую в основе ее целостности. Но

представления о системообразующей функции этой характеристики в соответ-

ствующих концепциях различны.

В связи с тем, что понятия «индивидуальность» и «личность», совпадая в опре-

деленной части своих объемов, отличаются, уместно сказать о воззрениях в психо-

логии, авторы которых особенно подчеркивают также целостность личности.

Как полагал Д.Н. Узнадзе, «проблема целостности личности

должна считаться исходной проблемой подлинно научной

психологии» /1940, цит. по В.Г Норакидзе/. В.Г. Норакидзе отметил, что

«уже с момента зарождения научной психологии было подмечено, что личность