<*> Кулагина Е.В. Указ. соч. С. 196.
В принципе верно, но почему денежные суммы зачисляются в прибыль должника?
Выражаясь точнее, в данном случае нужно говорить, видимо, о возникновении права
собственности, иных прав (хозяйственного ведения, оперативного управления) на эти денежные
суммы, что свидетельствует о несоответствии такого права (собственности, хозяйственного
ведения, оперативного управления) положениям ст. 234 ГК РФ.
Главное здесь все же в сути противоречия: при реальности законных прав владения и
пользования будет ли действовать механизм, заложенный в ст. 234 ГК РФ о возникновении права
собственности? Давно известно: собственник тот, кто реально владеет и пользуется имуществом.
В частности, как изложено в ст. 2230 Гражданского кодекса французов (Франции), "всегда
предполагается, что каждый владеет для себя, как и собственник, если не доказано, что владение
началось для другого".
Поэтому "оставление" имущества у ответчика на правах законного владения и пользования -
это практически равнозначно возникновению у него "фактической" собственности.
И если, по существу, у ответчика возникает такая "незаконная" собственность, можно ли
говорить о сохранении действенного права собственности у истца-кредитора, проигравшего
процесс? "Не колеблет" ли это обстоятельство правомочий собственника у истца-кредитора?
Допустимы ли вообще выводы о формально-юридическом значении права собственности у
истца-кредитора и о фактически реальном проявлении собственности у ответчика? Видимо,
недопустимы с точки зрения сути, содержания и объема правового регулирования собственности
по действующему законодательству.
Формально-юридическое значение права собственности приходится использовать прежде
всего при объяснении положения: "...должник или иное обязанное лицо, исполнившее
обязанность по истечении срока исковой давности, не вправе требовать исполнение обратно, хотя
бы в момент исполнения указанное лицо и не знало об истечении давности" (ст. 206 ГК РФ). Не
вправе требовать исполненное обратно, поскольку истец-кредитор, как считают многие ученые,
продолжает оставаться собственником своего имущества. Не владея, не пользуясь, не имея
фактической возможности распорядиться имуществом, "перешедшим" ответчику-должнику на
законном основании. Ответчик же, обладая законными правами владения и пользования, не
вправе распоряжаться этим имуществом (по закону); не приобретает право собственности до
истечения сроков, установленных ст. 234 ГК РФ (5, 15 лет).
На чем базируется право собственности без правомочий владения, пользования и
распоряжения? <*> Вопрос, возникающий в данном случае, в связи с применением
принципиальных положений об исковой давности.
--------------------------------
<*> Это обстоятельство, казалось бы, создает тупиковую ситуацию сторонникам
преобладающей ныне теории: "С истечением давностного срока погашается только возможность
требовать в принудительном порядке исполнения обязанности должником и тем самым защиты
материального права истца; само же материальное субъективное право последнего
сохраняется...", т.е. проигравший процесс истец-кредитор лишился прав владения, пользования,
распоряжения, но остается собственником своего имущества.
Допустимо ли по действующему гражданскому законодательству РФ признание лица
субъектом права собственности без правомочий владения, пользования и распоряжения? Прежде
всего заметим: действующий Гражданский кодекс РФ не сводит право собственности только к
трем его правомочиям. Статья 209 ГК РФ предусматривает права: "...по своему усмотрению",
"совершать любые действия, не противоречащие закону...", "отчуждать свое имущество в
собственность другим лицам", "передавать им, оставаясь собственником, права владения,
пользования и распоряжения имуществом", "отдавать имущество в залог и обременять его
другими способами".
Но эти выражения направлены в основном на раскрытие правомочий владения,
пользования и распоряжения. И представляется очевидным, что действующее гражданское